Текст книги "Волк в подарочной упаковке (СИ)"

Автор книги: Аля Ермолова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

АРТУР

В голове звучала только эта музыка. Думать ни о чем я не мог. Откуда она взялась, хрен пойми. Я не писал ничего уже много лет и не планировал, а тут как обухом по голове. Внутри все кипело и горело, и рвало душу наизнанку непонятной и едва уловимой мелодией. В голове уже звучал перебор струн и ударные, точно. Ёж! Мне нужен был мой ударник… хотя нет, мне нужно было немного времени.

Я обнял Риту и прижал ее к себе. Она так сладко пахла, что музыка в голове играла все громче.

Кофе не помог, да и завтракать я не планировал. Зато Рита спала как маленький ребенок, подложив руки под голову. Я рванул за блокнотом и гитарой в шкаф, но вспомнил, что недавно отвез гитару в клуб… Черт, всех нахрен дери! Я не мог быть таким идиотом. Мне нужна была моя гитара, мне нужна была моя музыка.

Я поцеловал девушку, которая пробудила что-то внутри меня и укрыл ее одеялом. Будить ее я не стал, просто написал записку, прицепил на холодильник и запрыгнул в авто. Мне нужно было успеть в клуб забрать свою гитару и излить свои мысли и ту самую неуловимую мелодию в моей голове на бумагу. Чертовы пробки с утра! Барабанил по рулю и нервно стучал ногой. Идиот, какой я идиот. Додумался оставить гитару в клубе, о чем я вообще думал? О том что я завязал и больше никогда писать не буду? О том, что я не хотел ничего слышать в своей голове? Или может о том, как я игнорировал Ежа и его ударные?

Я и клуб-то создал только по той простой причине, что не смог сбежать от того, что всегда было внутри меня, жгло, давило, питалось мной, моей душой, то что рвало меня изнутри. Музыка была когда-то для меня лишь способ самовыражения, когда я мог быть собой. Мог быть честным сам с собой. Злиться на кого-то, любить кого-то, ненавидеть кого-то.

Но все эти дни что-то изменили. Все призраки прошлого стучались ко мне, а Рита им помогала и вела их ко мне. Будто дверь была открыта теперь. Рома, Лера, ее родители, моя гитара, одноклассники… Я даже игнорировал Арса, который когда-то пытался лечить мою душу и голову. Бред просто какой-то. Лучшей терапией была моя музыка, но это было слишком больно. Я не простил себя и Рому. И не простил себе его Леру. Его Леру!

Пробка наконец двинулась и я рванул к клубу. Михаил на входе только прищурился когда увидел меня, но промолчал, а я ворвался на сцену в поисках своей гитары. Она стояла там же, где я ее и оставил. Не тронутая никем кроме меня. Наверное, если бы гитары умели говорить, то она бы мне сказала: “Какого черта, старый хрен?!”

Я уже почти добрался до дома, когда внезапно свернул с дороги увидев знакомый указатель. Мог ли я вернуться туда откуда сбежал столько лет назад? Я попытался найти в кармане куртки телефон, но вспомнил что оставил его на кухонном столе. Рита должно быть уже проснулась и прочитала мою записку, что я ненадолго уехал в клуб и скоро вернусь. А я тут на стою и не могу собраться с мыслями. Рита разворошила мою душу, как осиное гнездо своими словами, глазами, пальцами, губами, шепотом. Я тряхнул головой и потер виски. Блин! Сраные качели!

Кто-то постучал мне в стекло. Черт, только этого мне не хватало. Я пригнулся и посмотрел на ближайший дорожный знак. Какого фига я припарковался там где нельзя было? У меня совсем отключился мозг? Я протянул патрульному документы и выдохнул.

– Артур, знак видели? – глянул на его погоны. Капитан. Окей, капитан.

– Видел.

– Остановка запрещена, – он еще раз внимательно посмотрел на меня, а затем на мои права у него в руках.

– Понял, шеф. Может договоримся? Мне ехать надо.

Он кивнул мне и взглядом показал следовать за ним. Я нащупал портмоне в кармане куртки и бросил взгляд на чехол с гитарой.

Пятнадцать минут моей жизни снова были потрачены зря. Матом крыть самого себя уже не стал. Я завел машину и не стал разворачиваться. Сейчас мной управлял не Артур Волков, которого я знал столько лет, мной управлял тот самый неугомонный Арч, который никогда никого не слушал, и делал только то, что считал правильным, который буйствовал и пытался нарушить все существующие правила на свете. Который теперь держал путь в прошлое.

– Ох, не хухры себе, какие люди! – по голосу я узнал своего старого знакомого Димона. Радость встречи была односторонней, но я пожал ему руку. – Ты какими здесь судьбами, золотой мальчик?

Я чуть не дал ему в челюсть. Люди не менялись и меня все также бесили ярлыки, которые развешивали люди в этом маленьком городе от ничегонеделанья.

– Отлично, как видишь.

– В гости? Или ностальгия замучила? – Димона уже нехило штырило, в руках болталась полупустая бутылка пива.

– Дела, – я стиснул зубы.

– Да ладно, Арч, мы же тут все свои. Деньжат может подкинешь, ты же мажорик у нас.

– Не подкину, Димон. Иди работай, а не хлещи тут алкоголь.

– Ой, да ты какой правильный! А когда со мной бухал, чет таких разговоров не было. Падла ты, Артур Волков. Золотой мальчик из нашей сраной деревни, – он хохотнул и обнажил два золотых зуба во рту. В этом городе и вправду, было делать нечего и какого хрена, я сюда приперся?

Я развернулся и сделал уже несколько шагов, как Димон схватил меня за куртку.

– Думаешь ты лучше меня, да? Да ты такой же ублюдок как и мы все. Если не очкуешь, подтягивайся вечерком на район, есть о чем покумекать.

– Отвали, – я вырвал рукав из его цепких пальцев и направился в сторону знакомых дворов. Туда, где виднелась крыша школы и наша площадка. Гитара в чехле неспешно стучала меня по спине, а я пытался избавиться от гадкого чувства, подступающего к горлу. Димон был лишь одним из тех людей, с которыми мне никогда бы не хотелось увидеться вновь. Но это было нужно мне сейчас.

Я обошел школу и нашел вход на площадку, все там же и все так же. За столько лет никто не додумался заделать дыру в заборе, оно и понятно. Я добрался до входа в мастерскую трудовика, а оттуда до подсобки музыкального класса. Школа пахла также. Ничего не менялось. Только в воздухе звенела тишина. Будто эхо голосов школьников, которые только недавно были тут, но уже покинули ее стены. Каждый шаг гулко отдавался внутри и я прибавил шаг. Дверь была приоткрыта. Я постучал.

– Коля? – голос моего наставник теперь звучал ниже и грубее. Но все было таким же как я и помнил.

– Это Волков, Михал Саныч, – я прошел в тесную комнату, наполненную запахом спирта, старой бумаги и невыносимо тяжелого скрипа от каждого моего шага. Я и тогда сбежал сюда. Когда умер Рома, когда я не мог спасти никого и даже себя.

– Волков? – на меня смотрели все те же глаза учителя в обрамлении морщин. – Какими судьбами, сынок?

Михал Саныч обнял меня и на меня дохнуло старостью, сыростью и моим прошлым.

– Да в гости заехал. Дай думаю загляну.

– Это правильно сделал, – учитель присел на стул и достал непонятно откуда взявшуюся бутылку водки. – Садись, выпьем.

– Я не… Я за рулем, Михал Саныч, – я присел на табуретку.

– Ой, да ладно тебе, завтра поедешь, чай не на пожар торопишься? – он усмехнулся и придвинул мне стакан. Пить мне не хотелось. Хотелось бросить и сжечь все свое прошлое прямо тут в этой самой комнате.

– Не на пожар, но надо ехать.

– Давно не заглядывал, – он похлопал меня по плечу. – Как жизнь сложилась? Женился наверное?

– Не женился, работаю.

Я пришел сюда изливать душу, но не мог. Учитель знал все, он видел все и он помнил все? И как я плакал и как пил водку прямо тут и орал, что мне нужно сдохнуть. Что он сейчас сидел во мне? Того самого тупого подростка, который косячил на каждом шагу и требовал, чтобы все его принимали таким какой он есть? Хотя он сам не понимает какой он есть?

– Зря не женился. Баба нужна тебе.

– А кто сказал, что у меня бабы нет, – я усмехнулся. Михал Саныч завел свою любимую шарманку.

– Баба нужна в сердце, а не только в кровати, Артур, – он покачал головой и опрокинул залпом стакан с водкой.

– А где же ваша баба в сердце?

– Один я остался, Артур и никого не пустил больше внутрь.

Я замолчал. Я много чего мог не знать о своем учителе и его жизни.

– Понятно.

– А ты все успокоения ищешь? Нашел?

Я выдохнул и посмотрел на свою гитару.

– Не нашел.

– Простил?

– Не простил.

– Артур, ты так и не повзрослел. А ведь столько времени прошло, – он улыбнулся мне только глазами и наполнил свой стакан. Я сглотнул.

– Лера приходила сюда, да?

– Приходила ваша Егорова сюда.

– Что говорила?

– У нее сам спроси.

– Я, – я запнулся, а что я хотел услышать от него или от Леры? – Я с ней не общаюсь.

– Понятно. Ты выпей лучше.

– Нет, спасибо.

Я пришел сюда не молчать, но не мог и слова сказать. Неужели Саныч помнил все?

– Не ходил к нему, да?

Меня будто током ударило. Он помнил.

– Нет.

– А я ходил. К нему на могилу только я хожу, да Дарья Петровна.

– Понятно.

– Артур, – он накрыл мою руку своей рукой. – Сходи к нему. Он твой друг.

Саныч снова опрокинул стакан одним залпом и даже не поморщился. Смотреть на него было тоже тяжело. В этом городе всё умирало и все умирали. Тут можно было только гнить изнутри и снаружи.

Уже темнело, когда я выбрался наружу и осторожно переступая сугробы, бросился к машине. Рита, наверное, злилась на меня или ждала, а я даже не предупредил ее, что задержусь. Но мне нужно было время, чтобы принять себя.

Могилу Ромы я нашел почти сразу, как и говорил Саныч, вторая слева от большого креста на пригорке. В снегу и с пустой банкой для цветов.

Я закрыл глаза.

– И вот я тут, Ромыч. Что сказать я не знаю, ты все видел, все знаешь, – я замолчал и откашлялся. – Больше не приду, все равно ничего не вернуть. Ни тебя, ни нашу дружбу. Я такой вот предатель. И тебя обидел и Леру. Прощения не прошу, просто пришел, чтобы сказать тебе, что я тут и все еще жив.

Сказать мне больше было нечего. Прощение моего друга мне было не нужно, бесполезно разговаривать с мертвыми, когда и живые тебя не слышат.

Музыка затихала в моей голове, но я отчетливо слышал перебор струн, но уже без ударных. Я слышал голос Ромы и видел кривые строчки в тетради, которые он пихал мне читать на переменах и на заброшенном заводе.

Пора было возвращаться домой и к жизни и к Рите. Я надеялся, что она сильно на меня не разозлилась за мой побег. Черт, просто придурок. Я ехал сюда за столько километров, чтобы увидеть то место, откуда сбежал, а все что увидел – это могилу лучшего друга, с девушкой которого я спал.

Глава 11

РИТА

И я рискнула. Отправилась в клуб Волкова. Катька не стала меня останавливать.

– Артур не приезжал и не звонил, – Лизавета постучала карандашом по столу. – Вот же мелкий… Черт!

– Он не заезжал сюда?

– А что толку? Михаил говорит, что заезжал. Схватил гитару и скрылся в неизвестном направлении, – она посмотрела на меня. – Вы не поругались?

– Нет, – я пожала плечами, стала бы я выкладывать Лизавете что между нами происходило с Волковым. Но он заезжал сюда и взял гитару? Зачем?

– Тогда я не в курсе. Мы вчера не открывались, но сегодня откроемся. Так что тут немного беспорядок, не обращай внимания, – когда сзади меня что-то грохнуло и упало со сцены. Ёж виновато улыбнулся и поднял колонку.

– Понятно. Ладно, если что позвони мне, я тоже переживаю.

– Ладно, – Лизавета проводила меня к выходу, а мне хотелось расплакаться. Куда ты пропал, Волков? Что с тобой случилось?

Я села на скамейку на холодной остановке и постучала ногами о ледяную корку. Где мне тебя искать, Волков? И надо ли тебя искать? В голове крутилась мысль, что он не хочет чтобы его искали и не хочет чтобы его нашли, но мне нужны были ответы. У нас все началось как-то неправильно, но по-крайней мере мне нужна была уверенность в том, что закончим мы все правильно. Я не хотела сомневаться и не хотела мучить себя еще больше. И пусть он разбил бы мне сердце и все мои внутренности вдребезги, но я хотела посмотреть ему в глаза и услышать все это от него. Что это была ошибка и просто шутка и мы просто взрослые люди, которые переспали. Меня аж передернуло от своих собственных мыслей. Я снова набрала зачем-то номер Волкова, но номер был отключен. Все было по-прежнему. Он не вернулся. И вернется ли я не знала.

Весь день я страдала в одиночестве, пока в дверь не постучали.

– Рита, к тебе! – мама крикнула из прихожей. Неужели снова Стас решил промывать мне мозг про намерения Артура? Или Катька с новой бутылкой мартини и лекцией без цели и смысла?

На пороге стоял Артур Волков. У меня чуть сердце не остановилось. Я… что я должна была сейчас делать?

– Здравствуй, Артур, – мама вежливо улыбнулась ему. – Чай будешь?

– Здравствуйте. Спасибо, не буду. Я к Рите, если вы не против? – он смотрел на меня так, будто ждал от меня чего-то. А чего ждал? Ответа?

– Проходи, давай сюда куртку, – мама забрала у него куртку. А я пыталась разглядеть ответ в его глазах. Нам обоим нужны были ответы. А где же вопросы?

– Спасибо, – Волков улыбнулся маме и приблизился ко мне. – Привет.

Я не могла заставить себя ответить ему и вообще говорить. Я вернулась в комнату и выключила музыку на ноутбуке.

– Привет, – повторил он, а я снова не смогла ничего из себя выдавить. Хотелось реветь как маленькой девочке, но уж точно не в его присутствии.

Его руки легли мне на плечи, я не шевелилась. Пусть он сам говорит? Это ведь правильное решение? Я старалась не смотреть на него. Он был тем же самым Артуром Волковым, в которого я влюбилась, но каким-то другим. Что было не так?

– Сердишься?

Я продолжала молчать. Мне нужны были ответы, а не вопросы. Но понимал ли он меня?

– Ладно, я накосячил. Не позвонил и не написал. Виноват, – он прижал меня к себе и обнял. Я задохнулась в его объятиях и расплакалась внезапно для себя. Я ведь не планировала плакать! Рита, что за истерика, возьми себя руки!

– Не плачь, извини, – его руки гладили меня по волосам, а я не могла остановиться. Дурацкий Волков! Неужели я такая жалкая? И готова его простить за его одно “извини”? Божечки, я просто дурочка набитая. И со мной не было Катьки, которая могла бы заткнуть его и сказать ему пару ласковых слов. Здесь были только он и я. И моя истерика. Я хлюпала носом, зарываясь у него на груди и вытирая глаза и нос об его футболку, вдыхая его запах. Жалкая безмозглая курица, вот кто я была.

– Давай прокатимся, поговорим.

Я помотала головой. Он снова собрался сбежать?

– А чего тогда? Так и будем стоять? Рит, не плачь. Это… я, вообще, не в курсе что делать надо, – он погладил меня по спине. И я вспомнила что стою перед ним в одной растянутой желтой ночнушке с подсолнухами. Так вот почему мама так смотрела на меня, когда я выскочила в прихожую. Ну что за ужас!

– Давай собирайся, прогуляемся.

Я молча отлипла от мокрой футболки Волкова и спряталась за дверцей шкафа. А он вышел из комнаты. Снова сбегал. Внутри все злилось и кипело, и плакало. То что с ним все в порядке – это плюс? Но где он был и с кем он был – это минус? Я натянула спортивный костюм и затянула волосы в хвост на затылке. Взглянув в зеркало, поняла что выгляжу как несчастная трагическая героиня из какого-нибудь школьного театра, но разве это было важно? Волков извинился и… сказал, что не знает что с этим делать? Со мной не знал что делать? Но зачем тогда он пришел? Я дотянулась до телефона на кровати и еле удержалась от того чтобы позвонить Катьке. Я должна была сама разобраться в своих отношениях. Ведь в отношениях двух человек не место третьему.

Волков ждал меня в машине, почти как в день моего рождения и я чуть снова не расплакалась, вспомнив утро, когда он исчез. Но сейчас все было по-другому. Волков был другим и я тоже.

В машине было тепло и даже жарко, я расстегнула пуховик. Краем глаза заметила чехол от гитары на заднем сидении машины. Значит гитара была с ним? Но где она была?

– Будешь молчать, Рит?

Я пожала плечами. Мой молчаливый бунт был не специальным, я просто не знала что говорить.

– Ладно, – он выдохнул. – Извини что так и не вернулся как обещал.

Он обещал вернуться? Когда это? Он меня с кем-то путает?

– Хотел разобраться со всем… Но чуток задержался.

Задержался? Ну ничего себе… пропал на три дня и это все, что он хочет мне сказать?

– Ладно, не так. Я ездил в свою старую школу. Встретился с парой человек… как-то так.

Я мысленно фыркнула и стукнула его гитарой. Он думал что я жду таких объяснений и таких слов? Как будто я сама знал чего я жду…

А он словно услышал мои мысли.

– Да уж звучит жалко, а что делать? Тут припаркуюсь? – он посмотрел на меня, а я отвернулась.

Машина остановился в незнакомом дворе возле магазина. Волков развернулся ко мне и взял меня за руку. Ух, Рита, держи себя в руках и не смей рыдать! И бить его тем более. Человек по имени Артур ничего тебе в принципе не обещал.

– Рит, – он поймал мой взгляд. – Ну поговори со мной.

Я спрятала руки в карманах куртки.

– Думала говорить будешь ты, – он улыбнулся моим словам.

– Буду говорить, ты спрашивай, – как будто я знала что спрашивать и с чего начинать. Он ездил в старую школу? И что он там делал и что за пара людей, с которыми он встречался, и почему не сказал мне ничего, и почему не разбудил и почему… Мамочки, сколько вопросов “почему” у меня было. Но самым наверное важным был другой вопрос. Что с нами теперь, Артур Волков?

– Что-то случилось?

– Нет, – он помотал головой. – Все хорошо.

– И что теперь с нами?

– А что с нами?

Ох, мое сердце было не готово к такому. Что с нами?

– Ну, ты пропал на три дня. Потом вернулся и извиняешься. Есть то, что ты хочешь мне рассказать?

– Есть. Но я извинялся не за это. Черт, Рита, я хотел приехать раньше, но просто не получилось. Извини что не написал и не позвонил.

– И не предупредил, – дополнила я.

– Я написал записку… ладно, – он вздохнул. – Знаю, надо было разбудить тебя, но ты спала, а мне нужна была моя гитара.

– Ты ничего мне не написал. Какая еще записка? – он что написал мне записку? Что за новости? Не было никакой записки.

– На холодильнике оставил, потом вспомнил что телефон оставил…

– Волков. Я не читала никакой записки и я волновалась, и ждала тебя.

Он потер шею и достал из куртки пачку сигарет. Ту же самую что и три дня назад я видела у него в руках. Покрутил ее между пальцами.

– Это дерьмово.

– Не то слово, – я злилась так сильно, что даже стискивание кулаков в карманах мне не помогало. – Ты пропал, а теперь говоришь, что просто уехал в другой город. Это разве так делается?

– Не делается, виноват.

– И все?

– А что ты хочешь услышать? – пачку сигарет в его руке закрутилась быстрее. Смотрела в его глаза и пыталась найти там то, что искала.

– В тот день, ты сказал, что не хочешь больше играть в игры и что я тебе нравлюсь.

– Да, сказал. Есть вопросы?

– Блин, представь себе есть! Ты сказал это потому что и вправду так чувствовал?

– Ничего не изменилось, Рита. Это самый тупой вопрос. Ты мне нравишься и уехал я туда, чтобы перестать… И какого хрена так тяжело все идет?

Я сжалась… Я еще ему нравилась, значит он сбежал не из-за меня? И приехал ко мне сейчас… чтобы что-то рассказать?

– Сам виноват, Волков.

– Артур, – рявкнул он. – Рита, мы перешли на ты, я думал.

– Я тоже думала так три дня назад.

– Ну хватит, – он вытащил мою руку из кармана и сжал ее. – Рита, да я облажался. Но я не понял, что ты на себе напридумывала? Ты мне нравишься, это ясно? А уехал я потому что считал, что так будет проще.

– Проще? – я готова была завыть. Мы переливали из пустого в порожнее и топтались на месте. – Что проще, Артур? Где ты был и зачем?

– Я… Короче, я пытался разобраться со всем дерьмом, что натворил когда-то.

– Разобрался? – он не прятал глаза и не врал. Я видела или я просто хотела это видеть. – Это связано с Лерой?

– Да, – Волков нахмурился. – И со мной.

– Так ты к ней ездил? – я задержала дыхание, чтобы не слышать ответ, который он был готов дать. Он ведь не с ней был? Тогда зачем приехал ко мне извиняться? Ох, Волков, зачем ты все запутал? Я нащупала пальцами его подарок на шее и на пару секунд прикрыла глаза.

– Ее я тоже видел. Ездил к другу. На могилу.

Я ахнула. На могилу? О чем-то таком говорил Павел еще в тот день когда я по дурости напилась. Он, кажется, говорил… про одноклассника, который выпал из окна подъезда… друг Волкова? А Лера-то тут причем? Картинка не складывалась.

– Твой друг, да? Он выпал из окна, да? – мой голос звучал как-то глухо и хрипло. Я откашлялась.

– Тебе кто-то что-то говорил про Рому? – Волков нахмурился. – Что говорили?

– Какая разница что говорили, я хочу услышать тебя.

– Мы вместе учились в школе. Мы были мелкими придурками. Влюбились в одну и ту же новенькую девочку в нашем классе. Я не стал лезть, Рома был влюблен по-настоящему, он писал ей песню одну за одной, ночевал у нее в подъезде и бегал ей за фантой и конфетами в магазин на другой конец города, понимаешь? – Волков усмехнулся. – Ну и вся такая лабуда. Но на каникулах… я уехал с отцом в город, а когда вернулся Ромы уже не было. Зато осталась Лера…

– И что дальше? – я сглотнула комок слез, подступивший к горлу.

– А дальше мы напились и переспали, я хотел быть с ней. Но не таким способом. И… это было… тут нечего рассказывать больше.

– Нечего рассказывать? Ты же говорил, что Лера была твоей первой любовью и была твоей девушкой… и в чем ты хотел разобраться уехав?

– В себе, Рита. Я был придурком всю свою жизнь. Но Рома был нормальным пацаном. Он умел мечтать, как не умел я, умел любить, как не умел я. Он был человеком, а не зародышем, каким был я. И я вместо того, чтобы приехать к нему на кладбище, поехал напиваться и портить его мечту. Просто взял и влез в чужую мечту, украв у него девушку, которую он на самом деле любил, – он замолчал и отвернулся. А я… а что я? Я должна была что-то сказать?

– И ты считаешь себя виноватым перед другом за Леру? А она?

– Плевать что считает она. Я был его другом, лучшим другом, а не она. Я не мог относиться к Лере просто, она мне нравилась так сильно, что я даже пытался стать для нее парнем вместо Ромы.

– И сколько вам было лет?

– Шестнадцать. Ему через два дня должно было исполниться шестнадцать… Рита, я не горжусь тем, что я делал и я виноват был и есть и буду, что плохо старался и так и не смог дать Лере то, что давал ей он. Я был идиотом, стал ее первым мужчиной и мы с ней плохо расстались. Но…

– Что но? Ты поехал туда, чтобы он тебя простил? Или какой ответ ты там искал?

– Искал себя, – он так и не повернулся ко мне, а мне уже не хотелось его убить, хотелось обнять. И пусть я не теряла друзей в шестнадцать лет и не спала с лучшими друзьям своих парней в пятнадцать лет, я не понимала почему Артур так себя винил во всем. Они же были подростками! Он же не делал ничего плохого! Артур просто пытался дать Лере то, чего она лишилась, когда потеряла Рому, разве нет?

– Артур? – я позвала его и потянула к себе за ворот куртки. – Как умер Рома?

– Выпал из окна старой многоэтажки. Там никто не жил, ее даже не достроили, – он посмотрел мне в глаза. – Я даже не знаю что он там делал. Мы не должны были с Арсом уезжать в те каникулы. Мы должны были быть там! А мы просто оставили его и он умер.

– Но вы не виноваты же в этом. Никто не знает что там было и произошло, но ты не виноват, Артур, – я потянулась и прижалась к нему. – Нельзя себя винить. А то что ты спал с его девушкой… так вышло, вы просто потеряли вашего друга и справились с этим как могли. И у вас не получилось, но это не значит что ты был плохим другом, а она плохой девушкой.

Он погладил меня по щеке.

– Рит, я понимаю все разумом и мозгом, но не сердцем. И я пытался вернуться туда и найти себе оправдание, чтобы заткнуть свое внутреннее самобичевания.

– А Лера тоже туда приехала?

– Егоровы там живут. Мы увиделись и я понял, что злился на Леру не потому что она была плохой, а потому что я думал, что был недостаточно хорош для нее, я не был Ромой, я был Артуром. Черт подери! Бесит это рассусоливание! Рита, извини что свалил, но так было нужно.

– Извинения приняты. Но не убегай так на следующий день после того, как мы, – я кажется покраснела как помидор. – Ну, ты понял..

Артур обнял меня крепче.

– Не-а, не понял.

– Ты так не рассказал что с Лерой. О чем вы говорили?

– Она несла всякий бред и я рад, что Рома не видел всего этого дерьма.

– Несла бред?

– Ага, всякую хрень про любовь, и про Рому и меня. Это вообще неважно. Я уже попросил маму не звать к нам Егоровых, по крайней мере, не звать меня к ним тогда, когда приезжают они. А Королёву я дам в глаз, честное слово!

– За что?

– За чушь, которую он тебе стопудово нес.

– Он просто сказал, что ты так делал раньше и больше ничего не сказал.

– Я так делал сто лет назад, когда мы с Ромой писали песни и придумывали свой мир музыки в подвале, но такого больше не было, – он отстранился и стянул с себя куртку. – Кстати, я сто лет ничего не писал и не пел уж точно. Так что…

– Что?

О чем говорит Волков? Я смотрела на парня и пыталась понять его. И когда мы из придуманных отношений дошли до внутренних переживаний? Артур открылся мне с другой стороны, с такой о которой не знала, но хотела. Я хотела слушать его и слышать его. Хотела заглянуть в его прошлое и сделать лучше его настоящее. Его мучило то, что он предал друга с его девушкой, как он считал. Я не знала что сказать или сделать… я не знала, но он был мне нужен, чтобы стать смелее, а я была нужна ему, чтобы он перестал себя винить за то, что случилось столько лет назад.

Артур вышел из машины и достал с заднего сидения гитару. Я застегнула куртку и натянула шапку. Что он задумал? Играть на гитаре в такой мороз во дворе?

Я никогда не слышала как он поет и никогда не слышал как он играет.

… И мы встретимся снова, в нашем темном подвале

Где и звуки и мысли мы когда-то писали

Там где дружба была не пустым только словом

И где жили мы следуя нашим законам.

Мы знакомы с тобой столько лет

И неважно сколько лет молчишь

Не встречаешь со мной рассвет

Под землей беспробудно спишь…

Я закрыла глаза и села рядом с Артуром на капот. Кажется даже не слышала слов, все кружилось передо мной и снег под фонарями, и свет от фар его машины, и он сам.

* * *

АРТУР

Я не мог просто так уехать. Здесь все напоминало о прошлом. Ноги несли меня опять в знакомый двор, тот самый, в котором мы росли, тот самый, в котором прошло все мое детство. Уже стемнело, а я все не мог заставить себя вырваться из прошлого. Откинувшись на сидение в машине перебирал струны гитары, закрыв глаза. Перед глазами стоял Рома, пихающий мне свою тетрадь на перемене. Я курил, спрятавшись за футбольной площадкой, а он засунув руки в карманы пинал пустую банку по земле.

– Успеем?

– Фигня вопрос, – я прищурился пытаясь разобрать кривые строчки в его тетради. – Что за сопли, Ромашка ты наша?

– Сам ты сопли, – он пнул банку мне под ноги. – Это Лере.

– Никто не ведется на такую хрень, – я потушил сигарету и затоптал ее кроссовком.

– Ну и что, – он вырвал у меня из рук тетрадь и скрутил ее, затолкнув в карман. – Твоя помощь нужна.

– Ладно, – я выдохнул и похлопал Рому по плечу. – Жесть, конечно, ты втюхался.

Рома показал мне средний палец.

– Выкуси.

– Пусть тебе Лера выкусывает, – я пнул пустую банку в его сторону. Меня бесило, что мой друг и я не видели ничего дальше этой Леры. Она просто поселилась в моей голове и я не мог перестать думать о ней. Как и Рома. И какого хрена у нас были такие одинаковые вкусы на девушек? Она была не единственной девушкой в классе, но только она тронула нас обоих, да так что крышу несло.

На лавочке возле старой березы сидели знакомые и не очень личности. Димон уже был тут. И зачем я только сюда шел? Нарывался на драку?

– Нихухры себе, Арч пожаловал, – Димон хохотнул и стукнул какого-то парня по плечу. – Ща будет нам лекцию про спортпитание лечить.

– Даже не думал. Это твоя вшивая жизнь, мне не до нее. Ты мне расскажи вот что.

Димон хмыкнул и поднялся с лавочки.

– Угощаешь?

– Да хрен с тобой, угощаю, – я был готов и к такому. Димон без чекушки в жизни бы не стал болтать. А мне было нужно чтобы он говорил и может тогда бы я понял, какого черта Рома в тот день был в том здании и что произошло пока нас с Арсом не было.

Они зашуршали пакетами, зазвенели стеклянной тарой, знакомый запах неприятно ударил в нос. Это теперь казалось таким далеким будто из прошлой жизни.

– Нормальный же ты парень, Арч! – Димон подавился и закашлялся, а я отвернулся.

– Ага, видимо. Так что там про Рому?

– Помер твой Рома, – незнакомый мужик хлопнул меня по плечу, я стиснул зубы, чтобы не врезать придурку. Он-то еще кто такой нахрен?

– Пасть закрой, я тебя вообще не знаю.

– Не узнал, да? – мужик почесал себя. Ну жесть. Я значит тут стоял и общался с алкоголиками на районе, которые хлестали водку и чесали себе тела передо мной. И все это в попытках понять, почему умер мой друг. Ведь дело закрыли и даже его родители больше не пытались туда лезть. Да и мои родители старались не упоминать Рому никогда. Только напоминать мне было не нужно, потому что мы так давно были связаны вместе музыкой и нашим детством, что просто так забыть обо всем, кажется, вышло у всех кроме меня. Такой уж я был отстойный неудачник. Вместо того чтобы лежать сейчас рядом с офигительной девушкой в постели, я стою и выслушиваю икание каких-то дебилов.

– Уже менты спрашивали, а ты чего спустя столько лет приперся спрашивать?

– Тебя не должно волновать. Просто хочу знать правду. Он же не ходил туда сам?

Димон закурил.

– Ну, не сам допустим. Да дело не в этом, упал-то он сам.

– С кем ходил? – меня бесило все в моем собеседнике, а особенно то, как он цедил информацию по крупицам из себя.

– Да я уже и не помню, – Димон снова затянулся сигаретой. – Давно это было, Арч. Не буди лихо, как грится.

– Ты сейчас будишь то, что не нужно, Димон. Думаешь я притащился сюда, в эту срань в жопе мира, чтобы слушать твой философский бред?

– А че ты притащился, тебя кто звал, вообще? – он, кажется, не обратил внимания на мою угрозу. Алкоголь притупил все его чувства или ему на самом деле было плевать, кто и что ему говорил.

– Рома был с Серым, да? – я выдал свою единственную зацепку, на которую был способен.

– Серый сказал? – Димон покосился на меня так будто и вправду был удивлен.

– Был разговор, – я уклонился от прямого ответа. С Серым, который был братом Леры, я не разговарил много лет и даже не видел его. Он всегда был придурком, которого никто не выносил. Он был странным, немного шизанутым после армии и, кажется, таким и остался.

– Тогда у меня что спрашиваешь? Иди и с ним толкуй, я только говорю что слышал.

– Что слышал?

– С Серым они ходили и еще с каким-то кентом на козырьки прыгать. Вот и все.

Черт, я так и знал! Какого хрена мать вашу! Внутри все кипело от злости и от невозможности все исправить! Зачем Рома потащился туда? Из-за того что Серый был братом Леры? Хотел подружиться с ним?