Текст книги "Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 2) (СИ)"

Автор книги: Альвина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Альвина Волкова
Гордость черного дракона

Глава 1

Единение с природой. Шелест листвы, шепот трав, незамысловатая песнь одинокой пичуги. Мир и покой, несвойственный человеческой натуре. Тепло солнечных лучей, прохлада земли. Бальзам для истерзанной души и тела.

– Человечка, ты долго разлеживаться будешь?!

Грубо прервал неспешный поток моих мыслей, раздраженный мужской голос. Я открыла глаза и узрела недовольную физиономию эльфа. Его прекрасные черты искажала гримаса брезгливости, а взгляд гарантировал, что если я сейчас же не встану, он без зазрения совести оставит меня на радость голодным хищникам.

– Идем, – не обращая, внимания на мой жалкий вид, приказал эльф.

– Уже? – расстроилась я.

– Да.

– Я устала.

И это не жалобы избалованной барышни, привыкшей, что ей все преподносится на блюдечке с голубой каемочкой. Мы уже сутки в пути. Без воды, без еды, без отдыха. Фляга опустела еще ночью, когда во время побега, она приняла на себя удар ножа. Это спасло мне жизнь, но лишило живительной влаги. Жалкие капли мы с эльфом поделили поровну. Лель несколько раз подрезал кору, чтобы можно было напиться древесного сока, но от него еще больше хотелось пить. Охотиться было некогда, за нами по пятам шли следопыты. Все, что могли, мы употребляли в пищу: ягоды, грибы, коренья. Но такой рацион не способствовал накоплению сил.

Я надеялась, что поеду на своем новом друге, зангарре, или хотя бы на Матике, но нас разделили. Точнее они оба задержались, чтобы отвлечь преследователей и дать нам максимум времени скрыться в лесу.

Эльф изначально выбрал весьма впечатляющий темп, и я быстро утомилась. Вскоре ему пришлось едва ли не тянуть меня волоком, чтобы шла с ним вровень. Жаль это не помогло, и я просто повисла у него на руке. Тогда Лельтасису пришла в голову дельная мысль, указывать мне направление движения, а самому задерживаться, чтобы замести следы. Так мы и поступили. Но каждый раз возвращаясь, он начинал громким шепотом возмущаться, что я хожу как беременная гаргора.

Лельтасис вел какими-то тайными тропами, о которых ведают только лесные жители, но путь от этого не становился, ни короче, ни легче.

– Еще немного и мы сделаем привал.

– Ты уже говорил это три часа назад, – расстроено пожаловалась я.

– Я тоже, между прочим, устал, – возмутился Лель, но посмотрел на меня и смутился, – Потерпи чуть-чуть.

– Лель я больше не могу, – чуть не плача и заламывая руки, – Я к такому не привыкла. У меня больше нет сил.

– Ни'ийна, – вздохнул эльф, – мы не можем здесь отдыхать. Нас найдут.

– Хорошо, – смирилась я и сделала шаг вперед.

Неужели я еще могу двигаться? Шаг, другой. Поразительно на что способен человеческий организм, если его жизни грозит опасность! Так и во время побега, когда Лель тащил на себе мое скрюченное страхом тельце, инстинкты вытворяли такое, – заставляя реагировать на любой едва уловимый шорох – что это не раз и не два спасало жизнь эльфу и естественно мне самой. Конечно в большей мере это проделки Индира. И я не умоляю его заслуг, но руки, ноги, и особенно ногти все же принадлежали мне. Почему принадлежали? О-о, дело в том, что два наманикюренных ноготка остались в чьей-то загребущей волосатой лапе, а еще четыре украсили чье-то лицо. И я им не соболезную. Они первые начали.

Но теперь, не смотря на весь трагизм нашего положения, я в расстроенных чувствах. Я обломала почти все ногти, которые отращивала месяц, некоторые даже до крови, спасая наши шкуры, и как назло нет пилки. Откусив очередной обломок, с тоской подумала: «Ну, и какого лешего я поперлась за Лассниром? Жила себе спокойно и жила. Никого не трогала. И никто не трогал меня. Скучно видите ли! Приключений захотелось. Пожалуйста: получите – распишитесь. Нашла приключений на свое мягкое место. Вот интересно, почему я, как мне раньше казалось, крайне рассудительная особа, решила, что все обойдется. В какой момент мои мозги помахали мне ручкой и отправились в круиз без указания даты возврата? Когда это произошло? Ну, конечно, когда встретила Ласснира. Женщины бойтесь красивых мужчин! Они не сделают вашу жизнь проще».

– Ни'ийна, поешь, – отвлек меня от размышлений Лельтасис и протянул горсть ягод, похожих на малину, но сильно волосатую.

Я изучающе посмотрела на эльфа и обреченно вздохнув, признала, что он тоже красивый.

– А сам?

– Ешь.

– Спасибо.

Отказываться было бессмысленно, да и спорить тоже. Лель оказался тем еще упрямцем. Не скажу, что пережив побег, нападение и оставшись наедине, наши отношения сильно изменились, но сдвиг наметился. Эльф больше не смотрел свысока и не пытался делать вид, что мне вроде бы как нет. Он, в меру своего воспитания, проявлял заботу. Поддерживал и утешал, когда я уже готова была сдаться…

Увы, это происходило все чаще и чаще. Я честно пыталась держаться: не стонать, не хромать, не жаловаться. Но мой резерв уже давно был превышен.

– Ни'ийна.

– Да.

– Привал.

«Слава богу», – подумала я и рухнула там же, где стояла.

* * *

Раскатистый храп Эрдо и визгливое посвистывание серой игриды, которая и приютила двух беглецов в своей берлоге, отпугивал не хуже, а даже лучше любой магии. Ни один воин, будь он в своем уме и трезвой памяти, не решится сунуться к игриде, если только он не самоубийца. Существо, частично напоминающее помесь медведя и тигра, обладало не только скверным характером, но и мгновенной реакцией, силой и коварством.

Данная особь сочла благоразумным не тягаться с драконом и не портить себе шкуру, а смирилась с его присутствием в своем логове на одну ночь. Лассниру даже не пришлось убеждать самку, что он не претендует на ее территорию, она поняла это и сама. Умная попалась зверюга.

Мужчина открыл глаза и задумался, правильно ли он поступил, оставляя Нину на попечение эльфа? Поначалу эта идея показалась Лассниру разумной, однако со временем его начали мучить сомнения. Уживутся ли? Не бросит ли эльф девочку, когда она устанет и не сможет идти? Хотя с ними горгулья и зангарр, в лесу верхом не везде можно проехать. Идти все равно придется. А далеко ли она уйдет, его хозяйка? Такая маленькая, хрупкая, как фарфоровая куколка. Дракон поморщился.

Эрдо сказал, что оставил для них флягу воды и сумку с провизией. Хватит ли? До Стомгора два дня пути, и то, если по дороге. Но для них это невозможно. Им придется идти через лес и только через лес. В способности эльфа находить дорогу там, где ее и в помине нет, дракон не сомневался, однако одно дело идти самому, а другое с обузой в виде капризной девушки. «У него, наверное, уже уши, в трубочку сворачиваются», – улыбнулся про себя Ласснир. Ничего, потерпит. Он же благородный, даму не обидит. «А если обидит?» – кольнула дракона неожиданная мысль. Мужчина нахмурился и перевернулся на другой бок. Не должен бы. Не настолько же он, Лассаиндиар Черный дракон, разучился видеть в сердцах!? Возможно, по человеческим меркам Лельтасис излишне и высокомерен, но доверять ему можно. Эта мысль успокоила дракона, и он немного расслабился.

Они с Эрдо, не потревожив часовых, скрылись во тьме, прихватив разве что оружие и бурдюк с вином. Дракон благодаря жалостливой душе Нины, сыт и может продержаться не меньше месяца, что несказанно радовало. И хотя приходится тратить драгоценные силы на переход, а не на восстановление облика, все же дракон чувствовал себя гораздо увереннее, чем до встречи с Ниной. Она дала ему надежду, а это многого стоило. Хотя, на самом деле, он не был с ней до конца откровенен. Никогда. Но это и к лучшему.

Возможно, стоило ей кое-что рассказать… Хотя бы немного. Но, что-то постоянно останавливало. Какое-то тревожное чувство. Любопытно как бы она отнеслась к новости, что своей жалостью она собственноручно возвращает ему силы, которых так долго его лишали? Чтобы сказала, знай, что близится день, когда он разорвет ошейник раба, и никакие браслеты его не удержат? Остается только гадать.

Но прежде чем это случится, он сделает все возможное, чтобы Ни'ийна не пострадала. На данный момент они накрепко связаны кровавым ритуалом, любой всплеск и она погибнет. А этого Ласснир не может допустить. Как не может сказать ей всю правду.

* * *

«Г..й мир, г. й лес. Когда же он, наконец, закончится?» – мысленно злился Станислав, пиная очередной розовый гриб с ободком на ножке. Мухомор, не мухомор, но схожесть имеется. Главное чтобы эта дрянь, называемая спорами, на кожу не попала. С прошлого раза ожег на пол ноги. Не сильный, но чешется зараза. Как вообще можно выжить в подобных условиях? Куда ни сунься – ядовитый куст, куда ни плюнь – зубастая тварь, размером с кабана. И маскируются они – любой хамелеон от зависти удавится. Славик бывал в лесу, и не раз. Ну, наткнешься на лисицу, бобра, зайца, лося, на оленя, что большая редкость. А здесь… Зазевался, получай шип в ж… в мягкое место, не туда встал, прицельный плевок зеленый слизью или того хуже.

– Человек, ты быстрее идти можеш-шь? – прошипел Франчиас, плетущемуся позади Станиславу.

– Иду, – дернулся парень и потопал быстрее.

Он уже люто ненавидел этих двоих: Франчиаса за обманчиво-снисходительный тон и пугающую до икоты улыбку, Хроса за его навязчивое дружелюбие и желание вытянуть из Станислава хоть какую-то информацию. Но больше всего бесило, что спрашивал татуированный в основном о Нине, будто свет клином на ней сошелся. Паренек с хвостиком тоже пару раз интересовался, но он хотя бы не донимал. Чем, черт подери, она их так зацепила? Сестренка, конечно штучка интересная, но не до такой же степени!

– Когда привал? Мы уже часов шесть идем.

– Человек, ты устал? – изогнул бровь Франчиас, смотря привычно отрешенно.

– А вы, парни, нет что ли?

Хрос и Фран переглянулись и синхронно качнули головами:

– Нет? Круто, конечно. Но мне нужен передых.

Парень с хвостиком, что-то сказал Хросу, тот ответил усмешкой, тогда Франчиас посмотрел на Станислава и согласился:

– Хорошо. За нами нет хвоста, и мы можем немного передохнуть.

* * *

– Они ушли? – тихое рычание в кустах акайи.

– Да, – рык в ветвях дерева-исполина дарджа.

– Далеко?

– По крайней мере, я их не ощущаю.

– Какой же ты хранитель, если ты не ощущаешь свою хозяйку?

– Мы были разлучены.

– Это не оправдание.

Зангарр фыркнул, чем вызвал раздражение у горгульи:

– И, что ты мне предлагаешь, извиниться перед тобой, что я не могу ее найти?

Лошадка меланхолично поглодала аккайю.

– Ну, и характер же у вас обоих, – подумав, рыкнул в ответ зангарр, – гарпии отдыхают.

– Не смей оскорблять Нину, – еще больше распалился Матик, спрыгивая со своего насеста, – Она замечательная.

– Не спорю, – так же меланхолично, но с тонкой иронией.

Горгулья зло фыркнула, и, сощурив глаза, поинтересовалась:

– Зачем ты вообще предложил ей дружбу, если тебе не нравится наш характер?

– А, кто сказал, что не нравится? – зангарр выпустил когти, поднялся на задние ноги и поскреб древесину.

– Сам только что сказал.

– Тебе показалось.

Матик скрипнул зубами, наконец-то поняв, что чувствует Нина, общаясь с драконом. У-у, морда лошадиная.

– Идем в Варонд, – предложил Лохматик.

– А хозяйку найти не хочешь? – зангарр поскреб когтями грудь, где шерсть слиплась от чужой крови, и подумал, что прежде чем покажется ей на глаза, нужно привести себя в порядок, а то еще подумает, что он не чистоплотен.

Горгулья недовольно покосилась на собеседника, но на провокацию не отреагировала.

– Хочу, но я ее не ощущаю.

– Следы искал?

– Да.

– И?

– Не нашел.

– Я тоже.

Помолчали.

– Видимо дракон был прав, Лельтасис знает свое дело.

– Это хорошо, – благодушно оскалилась лошадка.

– Что хорошего? – не понял Матик.

– Это значит, что за хозяйку мы можем не волноваться. Если ни ты, ни я не можем найти их следы, то и ищейки также останутся с носом.

– Думаешь, по их следу отправят ищеек?

– Или еще кого похуже.

Лохматик удивленно дернул хвостом, ударом жала расщепив надвое ближайшее дерево. Лошадка покосилась на дерево. Точнее на то, что от него осталось. Затем перевела взгляд на горгулью и задумалась, удастся ли за короткий срок натренировать этого оболтуса до приемлемого уровня. Потенциал вроде имеется.

– Почему ты так думаешь?

– Из всех групп беглецов на хозяйку и эльфа была произведена самая яростная атака.

Лохматик вытянулся в струну, до него начало доходить

– А потом вторая… Охота ведется на Нину.

Горгулья ощерилась, выставляя напоказ огромные клыки. Зангарр мысленно улыбнулся: «Возможно он и оболтус, но хозяйку любит самозабвенно. Это хорошо».

– Быстро соображаешь, – усмехнулся зангарр, – Может из тебя еще и выйдет толк. Но возможен вариант, что охотятся не на нее, а на эльфа.

– Не имеет значения. Нина в опасности.

– Да, ты прав, в любом варианте хозяйка может пострадать.

– Нам нужно их найти.

– И чем быстрее, тем лучше.

– Но как?

– Нашел проблему, – зангарр раздраженно дернул головой, – они идут к реке. Но переходить вброд чистое самоубийство, следовательно, они будут искать мост.

– Значит, идем к реке искать мост, – тут же встрепенулся Матик.

– Естественно, – закатил глаза зангарр.

Глава 2

Как же жарко, дышать нечем. Кто-нибудь включите кондиционер. Ну, будьте же людьми. Проклятая жара. Настоящее пекло ей богу.

– Мама. Мам, – позвала я, – Пить.

Живительная влага коснулась губ. Какое блаженство. Нет, нет, не убирай. Хочу еще. Ну, куда же ты? Я же еще не напилась! Стой.

Провалилась в беспамятство. И снова жар. Снова хочу пить. Пью. Проваливаюсь в липкую топь кошмара, выбираюсь, чтобы только испить глоток воды, и все по новой. Как же мне плохо.

– Ни'ийна, очнись, – позвал чей-то голос, – Ни'ийна, ты слышишь меня?

– Слышу, – протяжно ответила я, ощущая себя точно в вакууме.

– Открой глаза.

Попыталась открыть, но веки, прямо скажем, неподъемные. Надо постараться, еще чуть-чуть. Получилось. Какая я молодец! Открыв глаза, изумилась. Где это я? Вокруг полумрак и пахнет сыростью. Повернула голову на звук журчащей воды.

– Где…я? – слова дались с трудом, горло опять пересохло.

– В безопасности, – ответил все тот же голос, – Выпей.

Послушно глотнула из чашки. Вязкая жидкость со вкусом дубовой коры, наполнила рот. Фу-у, какая гадость!

– Глотай.

Тон говорящего тверд и холоден. Возражения отпадают сами собой. Превозмогая рвотный позыв, проглотила и тут же закашлялась.

– Терпи – это лекарство.

– Лекарство от чего?

– У тебя жар. Воспалилась рана на боку.

– Рана?

– Нож пробил флягу и задел левый бок, его кончик остался в ране.

– Я ничего не чувствую.

– Я обезболил этот участок и вытащил осколок.

Голова кружилась, все расплывалось, и я с трудом фокусировала взгляд на тени с мерцающими зелеными глазами.

– Спасибо, – мой шепот был еле слышен.

– Ты могла умереть, – мужчина отвернулся, но лишь для того, чтобы взять какую-то тряпку, промокнуть в водоеме, отжать и водрузить компресс мне на голову, – неужели нельзя было остановить меня и сказать, что ты ранена.

– Я не знала.

– Не знала?

Память услужливо вернула в темноту ночи, где мы с Лельтатисом отчаянно сражались за свои жизни. Боль – резкая пронзительная и беспощадная, но нет времени даже понять, что я ранена. Непроглядная тьма и зеленые мерцающие глаза эльфа, как маяк в этой жуткой ночи.

– Ну, да, вроде что-то кольнуло в бок, но я подумала, что это край фляги.

– Мы долго шли… Почему я не почувствовал кровь?

– А должен был? – опешила я.

По-видимому, затянувшееся молчание, можно растолковать, как ответ положительный. Мысли в голове перестали носиться, как светлячки в банке, и я с иронией подумала, что у эльфов, оказывается не только сверхслух, но и сверхобоняние. Нелегко им, наверное, живется.

– На нас было столько крови, – поморщилась я, – и своей и чужой.

– Думаешь, я не могу отличить человеческую кровь от темноэльфийской? – возмутился эльф.

Свое недовольство Лель проявил весьма эмоционально, схватил за подбородок, и заставил смотреть ему в глаза. «Уже боюсь», – с ленивым весельем подумала я.

– Бог с тобой, – вяло сопротивляясь, улыбнулась ему, – кто я, что бы понимать в таких тонкостях.

До Леля дошло, что знаю я о здешних эльфах не больше, чем он о земных людях, и смущенно предложил выпить из маленькой чаши. Я сморщила нос.

– Опять эта гадость?

– Это бульон.

Благодарно выпиваю все и прошу добавки. Эльф хмыкает и наливает еще. Вкуснятина. Потом мы молчим и смотрим друг другу в глаза.

– Мы долго здесь?

– День.

– А до…?

– Еще день пути.

Я задумалась, смогу ли хотя бы подняться, не то, что идти. Голова рассказывается, температура еще не спала, ноги гудят, а тело ломит. Черт, я настоящая развалина! Лельтасис отвернулся, чтобы обновить компресс и я, превозмогая боль, приподнялась, тяжело дыша и поминая Ласснира не добрым словом.

– Что ты делаешь? – воскликнул эльф, роняя тряпку.

– Встаю. Надо идти.

– Не смеши меня, – говорит, – Ты не можешь идти.

– Посмотрим, – и я делаю попытку подняться.

Почти удалось, но голова кружиться с неимоверной силой, словно меня запихали в центрифугу, а потом вытащили, и я грузно оседаю на свое ложе. Так, еще разочек. В этот раз делаю все неспешно, опираюсь о стену, и дожидаюсь, когда головокружение отступит. Ура! Я встала! Горячий липкий пот заливает глаза, часто дышу, сердце бешено бьется в груди, и дрожат ноги. Чтобы сделать шаг даже мысли нет.

– Хватит, – голос Леля звучит зло и властно, – Чего ты хочешь этим добиться?

В самом деле, чего я этим добилась? Ну, доказала, что я упрямая, безмозглая ослица. Но признаться, что была не права, не спешу. Почему? А не надо на меня смотреть, как на непослушного ребенка.

– Мы должны идти в Стомгор, – сипло отвечаю я, – должны…

Тут меня повело, и я бы упала, но Лельтасис, проворно вскочив на ноги, успел подхватить.

– Довольна?

– Хм-м, – задумчиво протянула, соображая, что же меня так смущает.

– Ложись в постель.

Я скосила взгляд на ложе из веток и мха. Его куртку, валяющуюся в ногах. Компресс, забытый в водоеме с кристально чистой водой. И напряженно подумала: «Что за?»… Мои глаза, привыкшие к полумраку пещеры, различили, среди небрежно сваленной в кучу одежды, отсутствующие детали как моего, так и эльфийского прикида.

– А почему мы голые? – оторопело вытаращилась я.

Лельтасис не отвел взгляд, и не смутился.

– Я лечил тебя. Мне нужно было тебя раздеть.

Я задумалась, а так ли необходимо раздевать пациентку до трусов?

– А сам?

– Так было надо.

Мои извилины заскрипели под натиском философского изречения эльфа. Причем прозвучало это в его устах так внушительно, что я даже не нашлась, что сказать.

– Ложись.

Его голос заставил меня вздрогнуть, так как мы вновь молчали, упиваясь каждый своими мыслями.

– Э-э, прямо так?

– Да.

– Но, я…

– Тебе нужен отдых. Засыпай, – не обращая внимания на мой лепет, наставлял Лель, и почему-то мне не хотелось с ним спорить, – Я приготовлю настой и мазь. Завтра к вечеру ты будешь здорова.

Он очень бережно опустил меня на постель, укрыл курткой и, выудив уплывший компресс, выжал и положил мне на лоб.

– Спи.

– А ты?

– Я пойду на охоту.

– Голый?

– Тебя это смущает? – улыбнулся эльф, и глаза его вспыхнули.

В полумраке мне мало, что удалось рассмотреть, но на ощупь тело Лельтасиса было крепким, сильным и горячим.

– Ну, это, как бы, не совсем правильно.

– А как правильно?

– Не знаю, – честно призналась я.

– Тогда спи, и не думай об этом.

Интерес-сно, как это он себе представляет! Впрочем, лучше уж эротические сны с участием Леля, чем удушливые кошмары. Глаза слипались. Когда эльф покидал пещеру, я уже спала и не видела, как долго он стоял у входа и смотрел на спящую меня.

* * *

В следующий раз, когда я проснулась, в пещеру просачивались редкие нити света, маня своей теплотой и недоступностью. Мир снова окрасился в радужные цвета. Болезнь отступила, оставив о себе, как напоминание, вкус горькой настойки, которой меня отпаивал Лельтасис.

Осмотрела бок, пощупала рану, и, убедившись, что все не так плохо, потянулась. Как же это приятно быть здоровой!

Нарадовавшись своему выздоровлению, тяжело вздохнула, отмечая, что до сих пор в весьма пикантном наряде. На шее мерцает медальон-переводчик, на правом запястье браслет, ставший по какой-то причине видимым, короткие стрейч-шортики белого цвета… и все. Краем глаза заметила на руке черное движущееся пятно.

– Индир, – тихо позвала я.

Черный дракон стремительно переместился на правое предплечье. Он раздраженно подергивал хвостом, выражая тем свое негодование. Интересно, чем он так недоволен?

– Ты ведь не показывался?

Крылатая ящерица возмущенно фыркнула, и, скользнув под браслет, показала, что все это время пряталась.

– Молодец.

Кончиками пальцев погладила голову дракона, высунувшегося из-под браслета. Он еще раз фыркнул, но ласку принял. Смежив веки от удовольствия, татуированный ящер подергивал крыльями и забавно вытягивал шею.

Чертыхаясь и постанывая, приподнялась, опираясь на одну руку, а второй придерживая повязку. Кучка одежды сиротливо лежала там, где ее и оставили, однако дотянуться, не оголяясь, было почти не возможно.

– Куда собралась?

Резкий окрик отразился эхом, и я в страхе дернулась назад. Боль полоснула бок, выбив дыхание из легких.

– Лельтасис ты мог бы меня не пугать, – утерла я навернувшиеся слезы, – Пожалуйста.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Все в мире познается в сравнении. Суровый взгляд эльфа прожог внушительную дыру в моей самоуверенности. Хочу к дракону. Можно прямо сейчас.

– Никуда я не собралась, – насупилась я, смущенно пряча взгляд, – Я хотела одеться.

Эльф, словно не услышав, что я сказала, перебил:

– Нужно сделать перевязку.

Ну, да надо. С этим я не спорю. Вот только… Я расположилась поудобнее, подвернув правую ногу под себя, одной рукой поддерживая равновесие, другой куртку, чтобы ненароком не оголиться.

– Если ты дашь, чем перевязать, я справлюсь и сама.

– Нет.

– Почему? – оторопело воззрилась на эльфа, подтягивая куртку до подбородка.

– Мне нужно осмотреть рану.

– Э-э, Лель, как бы это тебе объяснить…

– Что объяснить?

Я напряженно посмотрела на него, и отметила, что шаровары он все же надел. И то хлеб.

– Я могу справиться и сама. Дай мазь.

– Нет.

– Ну, почему???

– Ты не знаешь, что делать.

Я дар речи потеряла. Это он о чем? Боже помоги мне или я сейчас устрою очередной скандал.

– Лель, давай так, – сдержанно произнесла я, – Я сейчас накину рубашку, потом ты…

– Это неудобно.

– Что неудобно! – чуть не плача воскликнула я, вцепившись в куртку.

– Я перебинтую тебя, потом одену.

– Ни за что!! – мой возмущенный вопль, заставил эльфа отступить.

– Почему? – искреннее непонимание на лице Лельтатиса.

– Потому что!

Разговор двух идиотов. У меня даже лоб испариной покрылся. Блин, Лель, пойми, наконец, что я стесняюсь, и дай мне справиться самой. Но, нет, до него видимо не доходит. Нервно взглотнув, я призналась:

– Мне неудобно.

– Я уже все видел.

Лицо вспыхнуло и мне еще меньше захотелось, что бы эльф занимался моей раной, и уж тем более одевал меня. Что за блажь такая? Я же не беспомощная… Уже не беспомощная.

– Я была больна.

– Ты все еще больна.

– Не…, – грубость, рвущаяся с языка, так и осталась при мне, я глубоко вдохнула – выдохнула, и сдержанно сказала, – Я могу справиться сама.

– Это не обсуждается.

Лель одним стремительным движением очутился возле меня. Вырвал куртку, и, не обращая ни малейшего внимания, на мои возмущенные вопли, занялся перевязкой. От обиды и унижения выступили слезы.

– Лель, пожалуйста. Прекрати! – голос сорвался на визг.

Эльф замер. Встревожено посмотрел мне в лицо и спросил:

– Больно?

– Нет, – четно призналась я.

– Тогда почему ты плачешь?

– Потому, что мне стыдно, – всхлипнула, прикрывая грудь, благо она у меня небольшая.

Лельтасис удрученно вздохнул и предложил:

– Представь себе, что я твой эммер.

– Я даже не знаю, кто это такой.

Эльф нахмурился.

– Не знаешь, кто такой эммер?

– Представления не имею.

Слово то, я уже слышала, когда беседовала с Ваиром, но он не объяснил, кто или что это. Как мне показалось, это что-то вроде телохранителя.

– А кто тебя моет и одевает по утрам?

– Я моюсь и одеваюсь сама, – горделиво вздернув подбородок, сообщила ему, – И готовлю я сама. И убираюсь в квартире… тоже сама.

Эльф удивленно хмыкнул, впрочем, моя болтовня, не сильно отвлекала его от дела.

– Так не годиться, – буркнул себе под нос Лельтасис.

– Чем ты опять не доволен? – насупилась я.

– У молодой незамужней женщины должен быть эммер.

– Зачем?

– Ну, это же элементарно, – отвлекся Лель, и нахмурился, когда после его высказывания я начала хихикать, – Умывать, одевать, готовить пищу, если решишь остаться в гостях, защищать. Молодая женщина, тем более титулованная, должна иметь эммера!

– Лель, я иномирянка.

– Это не имеет значения.

Что, вот так и не имеет? Не понял он меня, что ли?

– Лель, еще раз, – как можно доходчивее попыталась разъяснить ему, – Я не из этого мира – это раз. У нас так не принято – это два. И у меня нет титула, ни там, ни здесь – это три.

Лель задумался. Он уже успел не только перевязать, но и, – о господи – одеть меня. Судя по тому, что я и ахнуть не успела, как была уже полностью экипирована, то опыта у эльфа в подобном деле более чем достаточно. Если быть откровенной, то он первый мужчина в моей жизни, которому понадобилось на это не больше тридцати секунд.

– У меня шесть сестер, – заметив мое вытянувшееся от удивления лицо, пояснил эльф.

– А! – словно понимая, кивнула ему.

– Младших, – уточнил Лель, – две еще совсем малютки.

– А-а! – уже с большим энтузиазмом, закивала я.

Лицо Лельтасиса озарила нежная улыбка, когда он вспомнил о своих сестрах, но тут, же помрачнел, спросив:

– Ты предполагаешь, что титул Ма'Арийи перейдет не к тебе?

– Я в этом почти уверена.

– А если…, – эльф машинально поглаживал меня по плечам, вызывая странное даже для меня ощущение родства. Словно мы уже тысячу лет знакомы.

Или же начал воспринимать меня как одну из своих сестер. Эта мысль немного успокоила. Я даже стала меньше смущаться. Если посмотреть на нашу ситуацию с его точки зрения, то с оравой девочек в семье, чего только не насмотришься, и, если надо, то с легкостью отгородишься от пошлых мыслей. Но мне все равно неловко. Мы едва знакомы, а он уже знает обо мне больше, чем следовало бы.

«А дракон?» – ехидно вспомнило о себе, мое язвительное Я, – «Он тоже много чего видел.» Ой, ну да ладно, он же ящерица! «Да-а-а! Обязательно скажи ему это при встрече, – зло зашипело на меня Я, – Пусть порадуется, что наконец-то до тебя дошло». «Ну, зачем же так», – расстроилась я, понимая, что от самокритики меня никто не спасет. «А, как? Ты вообще серьезно думаешь, что тебе что-нибудь перепадет?» Нет, конечно. Но я и не думала об этом. «Если бы не думала, то и не смущалась бы». Это навряд ли. «Ладно, согласна, воспитание у нас хорошее, и ничего лишнего мы себе никогда не позволяли. Но, думаешь, то ты явно не в том направлении. И Ласснир, не ящерица, как бы ты себя не уговаривала, лицемерка». Боже, неужели это так меня волнует? «Более чем». Все хватит. Нашла время думать об этом. Нам бы добраться до Стомгора. И…

Наверное, я слишком напряженно и долго молчала, что эльфу пришлось окликать меня.

– Что?

– Я спросил, ты даже не попытаешься отстоять титул?

– Нет.

– Почему?

– Я не хочу никакого титула. Я домой хочу.

– Зачем?

– Лель, ты издеваешься надо мной?

– Нет, – саркастическая улыбка коснулась его губ, – Не понимаю, зачем тебе возвращаться в мир, где тебе придется все делать самой?

Я закашлялась, скрывая смех. Н-да, вопрос интересный.

* * *

Пообедали мы какой-то зубастенькой зверушкой, аналогов которой у нас на земле я не встречала. И не по причине моей необразованности в этой области, наоборот еще в школе биология и зоология были моими любимыми предметами. Я даже мечтала, что когда вырасту, стану биологом, и открою какой-нибудь совершенно новый вид. К сожалению, или к радости, не срослось. На государственных экзаменах я получила не самые высокие оценки, как по любимой биологии, так и по химии – предметам которые нужно было сдавать в тот ВУЗ. Так, что мечта осталась мечтой, а интерес остался.

Рассматривая тушку, убитого эльфом, существа, я задумалась, чем подобное чудо может питаться. Размером с пекинеса. Тело короткое, но поджарое, покрыто жесткой кучерявой шерстью рыжевато-бурого оттенка. Лапы крепкие с длинными пальцами, на кончиках каждого мягкая подушечка. Морда приплюснутая, нижняя челюсть сильно выпирает вперед, выставляя напоказ кривенькие клыки. Нос сильно вздернут, от чего, кажется, что существо хочет чихнуть. Глазные яблоки вогнуты, без зрачков. У этого создания даже хвоста толком не было, какой-то обрубок, хотя это и не важно.

– Лель, – выбравшись из пещеры, крикнула эльфу, который вскарабкавшись на самое высокое дерево, что-то высматривал вдалеке.

– Да, – отозвался Лельтасис, не торопясь покидать насиженное место.

– А что это за зверь, которого ты убил?

– Швошка. Это если по-простому. Маги ее называют гатейзией обыкновенной. Есть еще гатейнзия ядовитая, но она селится ближе к болотистой местности. Она и крупнее, и цвет у нее зеленовато-бурый. И ядовитая, конечно.

Я обернулась к тушке, и, положив руку на сердце, выразилась кратко и патечино:

– Вот, значит ты какая – швошка.

– Ты уже слышала о ней, – слух эльфа очень чувствительный, это я уже не раз отмечала, но все еще никак не привыкну.

– Да, Ласснир, как то упомянул одну поговорку, – немного приврала я, – В ней фигурировала швошка. Что-то там про ее шкуру.

– Еще не поймал, а уже думаешь, как с нее шкуру снимать будешь?

– Да-да. Именно так. Я тогда не совсем поняла, что он имел ввиду.

Лель устал разговаривать со мной, балансируя на упругой ветке, ухватился за ствол, начал стремительный спуск, от чего мое сердце на мгновение замерло, но эльф проворной белкой скользил по практически гладкой поверхности, не задерживаясь, ни на секунду и скоро стоял напротив, стряхивая со штанов налипшие струпья коры.

– Все просто, человеческому глазу не уследить за передвижением швошки. Слишком юркая. Но если удается поймать – шкура швошки столь прочная, что тушку можно разделать только лезвием из уфарра.

Я очередной раз покосилась на выпотрошенную тушку и заинтересованно изогнула бровь:

– И у тебя, по-видимому, оно есть.

Эльф сделал театральный пас рукой, и, между его средним и указательным пальцами, засверкала изящная металлическая звездочка.

– Сюрикен? – уставилась я смертоносный кусочек уфарра.

Пришло время эльфу изогнуть светлую бровь.

– Метательное оружие различной формы, но чаще звезды, ножей, игл, – пояснила я.

– Ларш, – поправил Лельтасис.

– Ларш?

– Это исконно эльфийское оружие.

Любуясь блеском смертоносной звездочки, я ехидно подумала: «Если Светлые эльфы – ниньзя. То темные – кто?» Но вместо интересующего вопроса скорчила рожицу и непринужденно улыбнулась: