Текст книги "Утренний кофе (СИ)"
Автор книги: Алла Касперович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Утренний кофе
Глава 1 – Любимая кофейня
Нежный птичий щебет секирой разрубил оковы сна, и Оля попыталась разлепить глаза. Удалось ей это раза с третьего, и, когда глянула на экран телефона – чуть не упала с кровати – 7.15 – проспала! Телефон полетел в сторону, и соловьи захлебнулись на верхней ноте.
Впопыхах Оля запуталась в трех покрывалах – ноябрь. Чертыхаясь, она выбралась из ловушки и понеслась в ванную, по пути перепрыгивая через одежду, которая уже неделю валялась по всей квартире под лозунгом «завтра уберу».
– А-а-а! Твою ж…!
Ледяные струи душа быстро привели Олю в чувство. Черт! Черт! Черт! В гробу она видала этих коммунальщиков! Дожидаться, пока вода потеплеет, Оле было некогда, и она схватила полотенце и принялась растирать свое тело с такой силой, что оно стало красным, как после хорошей баньки с веничком.
Подбирать одежду тоже времени не было, поэтому Оля натянула первое, что попалось под руку: темные джинсы да широкий белый свитер под самое горло. Треклятый деним с трудом налез, а пуговица застегнулась только после сильного выдоха. А ведь этим джинсам еще и двух месяцев не стукнуло!
– Мда… Пора завязывать с пироженками…
Оля повертелась перед зеркалом еще немного, полюбовалась своей пятой точкой, на которой с недавних пор появилось мясо, и сказала:
– Или нет.
Девушка подмигнула себе и послала своему отражению воздушный поцелуй. Кареглазая блондинка ответила ей тем же.
Ярко-красное пальто, шарф, сапоги и зонтик, разумеется, – пора бежать. Еще чуть-чуть и она будет пить свой обожаемый кофе. Черный и с двумя кусочками коричневого сахара!
Ждать лифт утром было бесполезно, и Оля понеслась вниз по лестнице, перепрыгивала через ступеньку, как когда-то в детстве, и так разогналась, что едва не сбила бабу Клаву.
– Ой! Извините!
– Разбегалась тут! Куда несешься-то?
Ответить Оля не успела, потому что баба Клава затараторила:
– К Костику, что ль? Помирились, что ль? Свадьба-то когда будет?
Послать старую каргу к лешему Оле не позволило воспитание, поэтому она пожала плечами и унеслась прочь – пусть понимает, как хочет.
– Оля, здравствуй!
– Здрассьте…
Что такое «не везет»…
Ничего против дворничихи тети Любы Оля не имела, а вот против ее оранжевого жилета – очень даже.
Оля выбежала из подъезда и захлопнула за собой дверь. Выдохнула и тут же вдохнула – в ноздри ей ударил свежий ноябрьский воздух. И вместе с ним грудь девушки наполнилась счастьем и… свободой!
И постепенно кусочек за кусочком из памяти Оли стала исчезать картина, где на ЕЕ кровати с ЕЕ женихом кувыркалась ЕЕ подруга. В ЕЕ оранжевом платье.
– Мам, а чего тетя так громко смеется? – Оля услышала рядом.
– Не знаю. Смотри, куда идешь! Лужа! Лужа, говорю! Блин, опять стирать…
Путь к кофейне вел через кленовую аллею. Листья давно облетели, но ковер, в который они превратились, приятно шуршал под ногами и наполнял воздух особенным, по-настоящему осенним, благоуханием.
Кофейню открыли полгода назад, и Оля пропустила только три дня, да и то по болезни. Если закрыть глаза, Оля легко могла увидеть кофейню изнутри. Вот черная дверь с приветливой табличкой «открыто»; мелодичный колокольчик сообщает, что пришел новый гость; несколько белых столиков с черными деревянными стульями в середине зала; у окон – черные диванчики с белоснежными подушками; на стенах висят фотографии, где посетители пьют кофе, играют в настольные игры и, конечно же, читают.
Вот из-за барной стойки торчит рыжая макушка бариста Анечки. Хотите попробовать самый умопомрачительный кофе в городе – это к ней. А может, сегодня там ее сменщик, бородач Вадик, больше похожий на мясника, чем на бариста.
Почти у самого входа сидит дама в своей неизменной шляпе с пером. Сколько женщине лет Оля так и не смогла определить. На самом дальнем диванчике взахлеб читает Ростислав, дизайнер-фрилансер.
Последним в их маленьком клубе завсегдатаев стал молодой человек в очках и с ноутбуком. Сначала парень приходил раз в неделю, потом два, пока не стал появляться каждый день. Не сказать что красавец, но что-то в нем заставляло Олю нет-нет, да и взглянуть на него. А вот он ее совсем не замечал: печатал что-то, выпивал чашечку кофе и уходил.
Аллея закончилась и впереди показалась заветная черная дверь. Белая табличка «открыто», звон колокольчика, дама в шляпе.
– Доброе утро, Олечка! Тебе как обычно?
– Ага. Спасибо! Как дела, Вадим?
– Нормально все. Хотя… Помнишь тут у нас на стойке ваза стояла?
– Та, что уже несколько раз чудом не разбилась?
– Она самая, – усмехнулся бородач. – Так ее… это… «того».
– Разбили?
– Сперли!
Оля прошла к диванчику у окна, уселась и достала книгу из сумки. Со своего обычного места Ростислав отсалютовал ей эспрессо и вновь углубился в чтение. Оля решила сделать то же самое. Не получилось. Она глянула на столик, где обычно сидел молодой человек с ноутбуком. Пусто. Ну, и ладно. Оля снова попыталась сосредоточиться, да куда там! Да чтоб его! Из-за него она уже три минуты читает первое предложение! Оля захлопнула книгу. Вовремя: перед ней звякнули чашка с блюдцем.
– Спасибо, Ва…
– Рома.
– Спасибо, Рома.
Молодой человек, но уже без ноутбука, сидел напротив нее и улыбался.
– Черный с двумя кусочками коричневого сахара, правильно?
Оля положила книгу в сумку и тоже улыбнулась:
– Да.
Глава 2 – Оранжевая тряпка
Год назад
Говорят, чтобы забыть отношения, которые длились год, должно пройти не меньше шести месяцев. А что делать, если вы были вместе всю жизнь? Оля уже и не помнила, когда она была без Кости. Все началось с дружбы их родителей, которые часто шутили о будущей свадьбе своих отпрысков. Затем школа, одна парта, институт, тот же факультет, работа – снова вместе. А потом…
– Оль! О-оль! Я с кем разговариваю! Оль! Нет, ну так не пойдет!
С Олиной головы сдернули одеяло, и девушка зажмурилась от света. Ноябрьское солнце не было ярким, но человека, просидевшего в темноте почти неделю, слепило даже оно.
– Вылезай уже из своей раковины, улитка недоделанная!
– Не-хо-чу. – Одеяло вновь оказалось на прежнем месте, и из-под него послышалось сдавленное: – Вик, оставь меня в покое.
– Обойдешься! – фыркнула подруга. – Если я уйду, ты вообще есть перестанешь. Хорошо еще, что у меня ключи есть, а то б и в дом не пустила!
С кровати раздался приглушенный стон, но белокурая макушка со спутанными и давно не мытыми волосами так и не появилась.
– Оль, ну, правда! Вылезай.
– Нет.
– Сама напросилась.
Сначала на пол полетело одеяло, а следом за ним, за ноги, стащили и саму хозяйку квартиры. В адрес Вики полетели проклятия и свалившаяся на голову Оле подушка. Подруга ловко увернулась от снаряда и скрестила руки на груди. Несмотря на свои метр с кепкой, полноватую фигуру и торчащие во все стороны рыжие кудряшки, Вика умела выглядеть внушительно.
– Хватит себя жалеть! Оля, месяц уже прошел! Месяц!
В ответ раздалось сердитое сопение, и Оля, кряхтя, забралась обратно на кровать. Опершись на оставшуюся подушку, она подтянула ноги к груди и обхватила их руками. Вика, вздохнув, села рядом.
– Оль, я не буду тебе больше ничего говорить ни о Косте, ни о Карине. Тебе и так уже все родственники мозг выели. Давай забудем это, как страшный сон. Все. Забыли. Пора жить дальше. Оль, ты меня вообще слышишь?
– Угу.
– Точно?
– Угу.
– Блин, Оля! Ты меня вообще не слушала!
– А?
– Нет, я так больше не могу!
Вика стащила Олю с кровати и повела за собой, и, та, как ягненок на заклание, поплелась за ней. По дороге пижамные штаны постоянно падали, и в зеркале Оля с изумлением увидела, что очень сильно похудела. И правда, а когда она нормально ела? Какой сегодня вообще день? А какая разница?
В маленькой ванной было на удивление чисто и прибрано. И когда только Вика успела похозяйничать? Кроме нее было некому.
– Раздевайся! – скомандовала подруга.
Оля затравленно на нее посмотрела, но подчинилась.
– Залезай в ванную.
– Холодно…
– Щас согреем!
Первые струи оказались ледяными, и Оля вздрогнула, но безропотно стерпела пытку водой. Тепло постепенно распространялось по всему телу, и Оля расслабилась.
– Не горячо?
– Нет. Все хорошо.
Словно маленькому ребенку, Вика вымыла ей голову, потерла спинку, насухо вытерла и прядь за прядью расчесала ей волосы.
– Сейчас халат принесу, – сказала Вика и взялась за ручку двери.
– Не надо!
– Почему?
– У меня нет халата.
Вику ужаснул стремительно пустеющий взгляд подруги, а ведь казалось, что она начала оттаивать.
– Был же. Я помню. Красивенький такой, пушистый! Оранж… Оля, прости, я забыла. Сейчас принесу что-нибудь другое. Завернись пока в полотенце.
– Хорошо.
Из шкафа Вика достала светло-голубой свитер и черные штаны в обтяжку, которые Оля отложила до лучших времен: когда похудеет. Сейчас они должны были как раз быть впору.
Глаз зацепился за яркое пятно в глубине шкафа. Воровато оглянувшись, Вика вытащила на свет давно забытую оранжевую майку и тут же затолкала ее к себе в сумочку. Оставлять эту тряпку в квартире было слишком опасно. Вика хорошо помнила, как Оля расхвастала прекрасный сервиз только за то, что тот был запрещенного цвета. А потом, сидя на коленях, собирала осколки, резала себе ими пальцы и даже не замечала этого.
– Оль, смотри, это подойдет? – Вика открыла дверь и вздохнула. – Оль, я ж просила тебя завернуться в полотенце!
Подруга повернула к ней голову, и у Вики сердце от жалости сжалось. Что стало с ее жизнерадостной Олей? Та сейчас была похожа на загнанного зверька, уже не надеющегося на свободу. Ух! Надо было еще как-нибудь нагадить этому подонку! Того, что она расцарапала его любимую машину ржавым гвоздем и порезала шины, явно было недостаточно. И пусть еще докажет, что это сделала Вика! Камер не было? Не было. Свидетели были? Нет. Даже видеорегистратор не работал!
– Оль, вставай.
Вика помогла ей одеться и все больше и больше хмурилась. Заветные черные штаны впору ей не были – они висели на Оле мешком!
– Тааак, а теперь идем есть!
– Вик, спасибо тебе, но я, правда, не хочу…
– А ходячим скелетам слова не давали! Щас что-нибудь состряпаем!
Часы показывали половину одиннадцатого, и Вика стиснула зубы – на работу она уже опоздала. Ну, и пусть! Наташка ее прикроет, если что. К счастью, ехать было недалеко.
– Оля, что тебе приготовить? Ладно, считай, что я ничего не спрашивала.
Наскоро пожарив яичницу, Вика поставила тарелку перед подругой, а сама села напротив. Олина кухня ей всегда нравилась: хоть и небольшая, но зато яркая, как и сама хозяйка. Была. Сочные зеленые оттенки, сверкающая кухонная утварь, живые цветы – самое уютное место в квартире и самое светлое.
– Ешь, давай!
– Хорошо.
– Ты ее ешь или пытаешь?
Оля улыбнулась краешком губ и положила первый кусочек в рот. Вкуса она не почувствовала.
– Ну, и умница! Ладно, мне на работу пора. Посуду помоешь?
– Да.
– Я к тебе завтра зайду.
Подруга чмокнула ее в щеку и унеслась ураганом. Всего какой-то месяц назад и Оля с радостью бежала на работу. На любимую работу. На любимую работу к любимому человеку. Теперь не было ни того, ни другого. По крайней мере, она не бедствовала. Ведь у нее остались деньги, которые она откладывала на свадебное путешествие.
Сперва Оля хотела выбросить яичницу – аппетита не было совсем. Но, в конце концов, передумала и все доела, ведь Вика так старалась для нее. Может, и правда хватит себя жалеть?
Глава 3 – Первый шаг
Дождь зарядил еще ночью и только к восьми утра начал потихоньку успокаиваться. Потоки воды не успевали исчезать в водостоке, и толпы злых и облитых людей торопились на работу. Проезжающая мимо машина окатила Вику водой из ближайшей лужи и скрылась с такой скоростью, словно за ней гнались с мигалками.
– Да чтоб тебя! – крикнула водителю вслед Вика, оглянулась, чтобы убедиться, что рядом нет детей, и вдогонку отправила крепкий снаряд из родного трехэтажного.
По крайней мере, у нее сегодня был выходной, потому что в шкафу Оли она вряд ли смогла бы найти хоть что-нибудь, что было бы ей впору. Собственно, можно было бы сегодня поспать побольше, тем более, что сын вчера с ночевкой остался у бабушки. Однако какая-то скотина с шести утра сигналила под окном. Нет бы, проявить гражданскую совесть и вызвать эвакуатор, так нет же – надо перебудить весь дом!
Из Олиного подъезда вышла молодая мама с рыдающим взахлеб ребенком. «В детский сад», подумала Вика и хмыкнула. Ее Васька ей когда-то тоже концерты устраивал, но стоило ей только выйти за порог группы, как крокодильи слезы тут же высыхали, и он вприпрыжку бежал к друзьям.
– Доброе утро! – с Викой поздоровались сразу три девушки и выскочили из сухого подъезда под вновь усилившийся дождь.
– Доброе-доброе.
В подъезде снова перегорела лампочка, хотя ее только вчера меняли. Чертыхнувшись, Вика достала мобильник, включила фонарик и осветила себе путь. На ступеньках ненужной и промокшей макулатурой валялись листовки с объявлениями, бесплатные газеты и даже чье-то письмо. Вика подняла его, прочитала адрес и имя получателя и нахмурилась. Осторожно пощупав конверт, она поняла, что там лежит что-то твердое. Надорвав бумагу, Вика вытащила красивую открытку с теплыми поздравлениями. Поздравлениями со свадьбой. Олина родственница из Сибири, видимо, побоялась, что почта сработает, как обычно, и отправила открытку заранее. Хорошо хоть, что Оля к своему почтовому ящику уже месяц не подходила. Конверт вместе с открыткой отправился в мусорку, собственно, как и Олина свадьба.
Ключ, как назло, оказался на самом дне необъятной Викиной сумочки. Дверь поддалась не сразу, и Вика даже подумала, что Оля успела сменить замок, чтобы надоедливая подруга больше не лезла к ней в душу. Но нет, дверь все-таки открылась, и Вика тихонечко вошла.
В квартире царила тьма из-за ненастной погоды, завешанных штор и мрака в сердце хозяйки. Из спальни не доносилось ни звука, и у Вики похолодело все внутри, но она сразу же отогнала тревожные мысли. Оля не такая! Она сильная, она не будет творить глупости. И все же Вика приоткрыла дверь, заглянула внутрь и выдохнула, и только сейчас поняла, что задерживала дыхание. С кровати доносилось тихое сопение.
– Ну, и умница, – прошептала Вика и прикрыла за собой дверь.
Грязную одежду она сняла и забросила в стиральную машинку. Вика хотела и себе такую же, но пока не могла себе позволить. Чудо-машинка не только отлично стирала, но еще и высушивала. А вещи из нее, даже утюжить не нужно было – хоть сразу надевай. И стоило сие сокровище, как четыре Викины зарплаты.
В шкафу нашлись ее старые спортивные штаны и майка – их Вика надевала, когда хозяйничала у Оли в доме. И за последний месяц эта одежда почти стала ее униформой.
– Доброе утро.
Вика едва не подпрыгнула, когда услышала голос подруги. Она-то ведь думала, что та, как обычно, проспит часов до девяти-десяти. И сегодня ее Вика будить не собиралась, тем более, что хотела приготовить для нее шикарный завтрак, чтоб хоть как-то вернуть ей радость жизни.
– Доброе! Оль, ты меня так заикой сделаешь!
– Извини.
Больше похожая на восставший из могилы труп невесты, чем на живую девушку, Оля стояла, прислонившись к дверному косяку, и рукой придерживала так и норовившие упасть пижамные штаны.
– Кофе будешь? – улыбнулась Вика.
– Буду. – Оля медленно, чтобы не уронить штаны, подошла к подруге, обняла ее одной рукой и сказала: – Спасибо.
– За что? Я же еще его не сварила.
– За все, Вик, за все.
Пока Оля принимала душ и переодевалась, Вика хлопотала на кухне. Она как раз допекала последний блинчик, когда зазвонил ее телефон.
– О! Вась, доброе утро! Ты что, только проснулся? Васька, ты обалдел?! Ты ж в школу опоздаешь! Тебя бабушка забыла разбудить? А… Понятно… Ну, если ко второму уроку, тогда ладно. Я у тети Оли. Хорошо, передам. Ага. Зубы не забудь почистить. Ага. Я тебя тоже люблю. Пока.
Вика с улыбкой посмотрела на экран телефона, на котором была их совместная фотография с сыном. На ней они стояли в обнимку, а лица их были перемазаны мукой. Тогда они вместе готовили шоколадный торт, и именно Оля сделала это фото.
– Большой он у тебя уже.
Вика подняла глаза от телефона, и ее улыбка стала еще шире.
– Ага. Четвертый класс уже. Васька тебе, кстати, привет передавал.
– Спасибо.
– Чего стоишь в дверях, как бедная родственница? Садись – сейчас есть будем.
Пока Вика ставила перед ней блинчики, поливала их клубничным вареньем и заваривала кофе, Оле все больше и больше становилось стыдно. Она здесь распустила сопли из-за неудавшейся свадьбы и предательства жениха, а Вика не побоялась родить в пятнадцать, несмотря на осуждение и отсутствие помощи. Даже ее мать, бабушка Васи, приняла внука только, когда тому исполнилось пять. И все это время Вика тянула все на себе одна. К счастью, тогда была жива прабабушка Васьки и не дала внучку в обиду и приютила, хоть не могла помочь ни деньгами, ни присмотром за младенцем. Никто, кстати, так и не узнал, кто был его отцом.
– Ты ешь, давай. Мясо на костях отращивай!
– Угу.
Вика что-то рассказывала, но Оля ее не слышала. Она смотрела, как ее лучшая подруга уплетает блинчики и кладет в кофе квадратики коричневого сахара. Раньше в доме у Оли такого не было.
– И мне.
– Что тебе?
– Положи и мне.
– Что? Сахар?
– Да.
– Ты же без сахара всегда пьешь. Сама говорила, что это гадость редкостная. Все равно положить? Уверена?
Сперва Оле не понравилось, она хотела даже отставить чашку в сторону, но заставила себя продолжить. Постепенно вкус начал меняться, и на предпоследнем глотке Оля поняла, что теперь будет пить только такой кофе.
Глава 4 – Чудесное утро
Одиннадцать месяцев назад
Первый декабрьский снег пошел ровно в полночь, и снегопад не останавливался до тех пор, пока не укрыл сверкающим покрывалом сонный город. Пушистые белые кучи укрыли давно не мытые машины и валяющийся на земле мусор. Такой красоты, такого спокойствия бомж Валера не помнил давно.
А утро началось с радостных криков детей и ворчания дворников вкупе с водителями. Только Оля ничего это не слышала: сладко спала в новенькой мягкой пижаме с розовыми единорогами – подарок Вики. Наверное, впервые за долгое время ей ничего не снилось, и в этом была благодать. Никакой тревоги, никаких мечтаний. Блаженное забытье.
Уже несколько дней Вика к ней не заходила. И она, и ее сын Васька простудились и теперь отлеживались дома под теплыми пледами, запасшись пачками имбирного печенья. Ну, а горячий чай с лимоном у них и так всегда лился рекой. Зато у Оли дома исчезла почти вся еда.
Именно голод и заставил Олю проснуться. Урчание в животе оказалось громче будильника, а его-то как раз переставить на пять минут и не получалось. Первым на пол упало одеяло, а за ним сползло и до конца не вырвавшееся из объятий сна тело. И только на кухне Оля, наконец, пришла в себя. И когда увидела белоснежное великолепие, глаза ее распахнулись, и вся она замерла в восхищении.
– Зима пришла…
На улице ребятня успела до уроков слепить снеговика, и кто-то даже принес настоящую морковку, причем очищенную. На припаркованных под окном машинах кто-то что-то написал, и, приглядевшись, Оля с удивлением поняла, что ничего непристойного, как это обычно бывало. Кто-то очень старательно вывел:
«Чудесного утра!»
В холодильнике оказалась только пачка масла. И все. Больше еды не было. Можно, конечно, было заказать доставку, но живот все настойчивее и настойчивее намекал, что ждать он не намерен. Оля еще раз выглянула в окно и с силой выдохнула. Когда она в последний раз выходила из квартиры? Тревога поселилась под грудью, и паника начала подкрадываться из-за спины. Но Оля сжала зубы и двинулась к прихожей. Если она не выйдет сейчас, то навсегда похоронит себя в стенах своей маленькой квартирки.
Первое препятствие Олю ждало в шкафу: почти вся ее одежда оказалась на несколько размеров больше. Выручили теплые колготки и вязаное платье. Да и пальто теперь выглядело как оверсайз.
К счастью, ни в подъезде, ни на улице Оля не встретила никого знакомого. Именно этого она боялась больше всего.
Холодный воздух обжигал легкие и кружил голову, но в то же время будоражил и обещал что-то новое, или наоборот то, о чем она успела позабыть. С каждым шагом, с каждым новым вдохом Оля словно возвращалась к жизни.
Сперва она хотела всего лишь зайти в ближайший продуктовый магазинчик, но на полпути передумала. Ее взгляд зацепился за витрину небольшой кондитерской. Оля прекрасно помнила, что раньше здесь был обувной магазинчик. Ее любимая пара туфель была как раз оттуда.
Кондитерская была уже открыта, и Оля дрожащей рукой взялась за ручку двери. Возможно, она бы струсила, но на ступеньках уже было несколько человек, и ей ничего не оставалось, кроме как войти.
Внутри оказалось всего четыре круглых столика, но зато довольно больших. Шикарные скатерти были искусно вышиты, и на каждом столике стояла ваза с живыми цветами. На окнах висели тяжелые светлые шторы с бахромой. Викторианские стулья, будто только что из антикварного магазина, так и ждали юбок с кринолином, и вся кондитерская, словно кричала о роскоши, и Оля вдруг почувствовала себя не в своей тарелке.
Однако убегать было поздно, тем более что к ней уже шла официантка с широкой улыбкой на веснушчатом лице.
– Доброе утро! Вы одна?
Оля не смогла выдавить из себя ни слова и кивнула.
– Присаживайтесь!
Свободными оказались два столика, и официантка, с именем «Оксана» на бейдже, указала на тот, что был у окна. Перед Олей тут же оказались меню и стакан с водой.
– Спасибо.
– Я подойду к Вам через минутку.
– Спасибо, – повторила Оля и открыла первую страницу меню, больше похожее на журнал мод, где фотомоделями выступали всевозможные круассаны, пирожные, тарталетки, конфеты ручной работы и еще много чего, что Оля впервые видела и о чем слышала.
– Готовы сделать заказ?
Официантка подкралась так незаметно, что Оля чуть не опрокинула стакан с водой.
– Не знаю… А, что Вы посоветуете?
Заказ обещали принести через несколько минут, и Оля повернулась к окну. Прохожих было мало, что немудрено, ведь рабочий день только-только начался. А те, кто был, прятали носы за шарфами и спешили по своим делам.
– Вот, пожалуйста.
Перед Олей появилась тарелочка с чем-то воздушным, украшенным свежими ягодами клубники и голубики. И, конечно же, чашечка черного кофе с двумя кусочками сахара. Правда, белого.
– Вам понравилось? – спросила официантка Оксана, когда Оля попросила счет.
– Да, спасибо.
И все же это было не ее место.
Снег потихоньку начал таять, и Оля с грустью вспомнила о снеговике, что стоял под ее окнами. Она очень надеялась, что тот сохранится хотя бы до того, как вернутся его создатели. А, пока она шла по слякоти и старалась никого не обрызгать.
Вскоре выглянуло солнце и на душе потеплело. Оля подставило свое лицо скромным зимним лучикам, закрыла глаза и глубоко-глубоко вдохнула. На лице сама собой появилась улыбка, а сердце, словно начало оттаивать.
Внезапный щелчок заставил Олю открыть глаза. Перед ней стоял пожилой мужчина со стареньким фотоаппаратом в руках.
– Извините, барышня! – На его морщинистом лице играла застенчивая мальчишеская улыбка. – Не удержался я. Давно такой красоты не видел. Вы ведь не против, правда? Правда?
– Правда…
– Вот спасибо, барышня! Чудесное утро, согласны?
Оля улыбнулась и кивнула.
