Текст книги "Беременна из-за развода (СИ)"

Автор книги: Алла Биглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Только и могу, что любоваться интерьером: красивыми панорамными окнами, роскошными дизайнерскими столами, удобными диванчиками и явно дорогими шторами. Почему меня вообще интересует эта ткань на окнах?

Даже принесённое меню – произведение искусства.

– ОЙ, как дорого, – ахаю я, увидев цены.

– Даже не смотри туда, – серьёзно велит мне Андрей. – Я всё оплачу. Хочу произвести на тебя впечатление, так что не переживай ни о чём.

– Откуда у тебя столько денег? – тихо шепчу я. Не то чтобы меня интересует его капитал, просто хочется знать, что всё это безопасно.

То, что он немного старше меня, не даёт мне никаких догадок на этот счёт.

– Я занялся маркетингом. Веду несколько крупных и успешных дел. Знаешь, маркетинг – это баг современного мира. Вместо того, чтобы бежать делать свой бизнес, лучше заняться рекламой уже созданного. Ответственности меньше, денег больше. И времени, соответственно, тоже, – не знаю, с какой целью он всё это говорит, но звучит как укол в сторону моего мужа.

Может, мне показалось, а может, это действительно так.

– Ты молодец, – не могу его не похвалить. – Ты изменился. В лучшую сторону.

– Рад это слышать. Будешь вино?

Вздрагиваю, потому что вспоминаю, что беременна от другого. Моё сердце камнем ухает вниз.

Понимаю, что между нами снова ничего не выйдет. Я ведь разведёнка с прицепом, как любят говорить большинство мужчин.

Примет ли меня новый муж с другим ребёнком?

И приму ли я возле себя нового мужчину, пока моё дитя будет маленьким и беззащитным?

– Нет, давай сегодня без алкоголя. Учитывая мою историю, в последнее время спиртное делает из меня очень грустную даму, – вновь вру.

И почему в нашем обществе для того, чтобы не пить, всегда нужно придумывать отговорку?

Почему «Нет, я не хочу» – недостаточно?

– И я тогда не буду, – удовлетворённо кивает Андрей. – Всё-таки я за рулём.

Улыбаюсь, радуясь, что он не настаивает.

Мы делаем заказ, и я облизываюсь от предвкушения: очень уж вкусно пахнет.

– Ну, что? Хочешь со мной пофоткаться? Помню раньше, ты в соцсети с картинками, не помню её название, красивый блог о своей жизни вела. – Краснею, чувствуя, как начинают гореть мои щёки.

Он помнит! И даже не нужно выдумывать, зачем мне фоткать его!

– Да, с браком я подзабросила это дело. Вообще, от очень много отказалась, как будто от самой себя, – выдаю я слишком личную и честную фразу.

– Пора это исправить, – достаёт он смартфон с очень крутой камерой. – Подсаживайся, устроим мини-фотосет.

Радостно пересаживаюсь к нему, его горячая рука ложится на мою талию, и я даже не обращаю внимания на его приставание, пока мы фоткаемся на его телефон.

17.

Когда я отсаживаюсь на своё место, Андрей кривит лицо, но лишь на короткий момент, который я, к сожалению, успеваю заметить. Не придаю значения, всё-таки нам весело вместе.

Как раз приносят еду, и Андрей скидывает мне фотографии.

– Очень круто получилось, – хвалю его я.

– Да я то что, ты красавица. Фотогеничная, прелестная. Такую, как ты, стыдно не фотографировать.

Где у твоего бывшего были глаза? – Усмехаюсь. Выставляет себя хорошим на фоне предателя.

– Знамо где. На уровне бюста его любовницы, – едко произношу я, отправив долгожданную креветку в рот.

Наслаждаюсь как её вкусом, так и тем, что токсикоз пока не собирается портить мне вечер.

– Да ладно? Он тебе изменил? – театрально ахает Андрей, и листик его салата вываливается на стол.

Хочется кричать как Станиславский: «Не верю». Моя маменька тебе всё рассказала и даже дала чёткие инструкции, как себя вести.

Отмахиваюсь от этой мысли. Меня либо мучает паранойя, либо мои гормоны сходят с ума и действуют на разум. Либо я права. Но как же хочется быть неправой!

– Да, к сожалению. Мы съездили в романтический отпуск, а после он сообщил, что у него есть любовница, и он уходит к ней, – теперь я театрально-томно вздыхаю.

– Как тебя, такую красавицу, можно было заменить? Эх, не понимаю я таких мужчин, которые свой выбор не ценят, – цокает он языком и качает головой.

– Ну хватит обо мне! – восклицаю я, потому что во рту появился излишне сладкий и неприятный привкус, который был точно не из-за салата с морским коктейлем. – Расскажи, почему ты сейчас один?

– Сложно, – улыбка на лице сына маминой подруги мгновенно гаснет. – Я сделал ей предложение в кругу семьи, а она мне отказала.

– Почему? – хмурюсь я, качнув головой.

– Во-первых, потому что она, видите ли, не готова, а я не обсудил всё это с ней. Хотел сделать сюрприз, – Андрей делает паузу и утыкается вилкой в принесённую пасту.

Я же замираю. С одной стороны, я понимаю, какое Андрей испытал унижение, учитывая, что его девушка отказала ему при свидетелях. С другой... Никогда не понимала смысла этих торжественных предложений, когда вы не обсудили брак до этого. Бывают такие моменты, когда девушка просто не готова на данный момент к вступлению в брак. Ей нужно время, чтобы понять, что за мужчина рядом с ней. Предложение при всех лишает её воли и права выбора. Откажешь —

будешь выглядеть стервой в глазах присутствующих.

С третьей стороны, даже в браке не всегда знаешь, какой рядом с тобой человек. Я вот никогда бы и не подумала, что Пётр способен на измену.

– Во-вторых, – прожевав, вновь вещает Андрей‚ – я услышал от неё мерзкое: «Ну почему ты не можешь быть таким же амбициозным, как остальные мужчины? Почему ты работаешь на других, а не имеешь собственный бизнес?» – Он вздыхает, и я на автомате тоже. – Я ведь на себя работаю, просто у меня есть клиенты. Вот знаешь, есть глупые бабы, всё им не то и не так. Как хорошо, что ты не такая.

Вроде бы Андрей делает довольно приятный комплимент, но на душе от него очень неприятное послевкусие. Не понимаю, с чем это связано, но лишь улыбаюсь.

Мы оба были ранены вторыми половинками. Не знаю, к чему всё это приведёт, но сейчас я чувствую, что мы как два одиночества. Встретились, чтобы помочь друг другу.

Выйдет ли из этого настоящая любовь?

18.

Понедельник начинается в субботу? Как бы не так. Понедельник начинается со скандала.

Продаю цветы, никого не трогаю, пытаюсь радоваться жизни, насколько это возможно, борясь с рвотными позывами. Иногда организм реагирует на очень странные запахи, например на розы.

Как раз в мой обеденный перерыв раздаётся звонок, и я вижу на экране «Будущие алименты». Я

уже неоднократно меняла его имя, подписывая по-разному. Было и «Чужая проблема», и

«Рогалик», и «Предатель», и «Мужчина не моей мечты», и «Глупый идиот», и «Не хочу слышать», и «гном Врун», «Хорошо, что уже бывший». И ещё сотня вариантов, но на одном я так и не смогла остановиться.

– Чего тебе? – грубо спрашиваю я.

Интересно, что будет, когда я всё-таки скажу ему правду, что он станет папашей?

– Ты какая-то слишком злая. Твой новый парень тебя не удовлетворяет? – в лоб интересуется

Пётр, и я вздрагиваю от прямолинейного вопроса.

Вчера вечером я спустя долгое время оживила свой блог и выложила фотографии из ресторана.

Не думала, что он так быстро отреагирует.

– Так вся ласка ушла на него, вот на тебя ничего и не осталось, – усмехаюсь я, радуясь, что это сработало. – Да и чего тебя это так волнует? У тебя очень красивая Милана есть.

– Милена, – поправляет меня мужчина не моей мечты.

– Да хоть Надежда Викторовна, мне всё равно! – брякаю я. – Я, в отличие от неё, с замужним не гуляю.

– Боже, сколько в тебе яда! – восклицает Пётр.

– Ну, давай обвини меня в том, что это я виновата в твоей измене! Была холодна и не обращала на тебя внимания! – перехожу в наступление.

Зачем он вообще мне звонит?

– В измене – нет, это полностью моя ответственность, поэтому я и сказал честно, почти сразу. В

разрыве частично ты виновата, – а вот и те слова, которые летят выстрелом в голову.

Больно, нечестно, ненавижу.

– Ты пропадал на работе сутками, а я виновата? Ты взвалил на меня весь быт, а я виновата? Я из-за тебя с престижной работы ушла, и я виновата? Какой же ты мудак. Как я сразу этого не заметила!? Где были мои глаза!? – меня прорывает, и я высказываю всё, что накопилось за последние годы. – И я тебя, между прочим, любила! Принимала! Поддерживала! Ты же променял меня на красивую богатую картинку. Наверное, тебе с ней будет выгоднее? Бизнес в гору пойдёт?

– несу всё, что приходит мне в голову.

Ком подступает к горлу, но я не плачу. На меня лавиной накатывает злость.

– Я рад, что ты не горюешь и нашла мне замену, – произносит Пётр, и это звучит как настоящий выстрел в сердце.

В сердце и отдаёт от боли.

Тебе невозможно найти замену. Но вслух я такое не скажу.

– Он не замена. Обвинять меня в том, что из-за меня ты ушёл к другой, не нужно. Как и в том, что я пытаюсь собрать себя из осколков и снова почувствовать себя женщиной. Я не чувствовала себя ею уже несколько лет. И в этом – твоя вина, – спокойным тоном выдаю я.

Говорю то, что давно хотела сказать, но боялась. Боялась обидеть, задеть, ранить. Но каждый раз выбирала не себя и ранила себя.

– Даже в нашем отпуске? – Я слышу холодный тон и догадываюсь, что за ним Пётр прячет боль.

Наконец-то я задела его за живое.

– Это не считается. Ты прощался, – возвращаю ему его же фразу. Месть – это холодное, остывшее блюдо, но оттого не менее вкусное.

– Будь счастлива, Олеся. И не забывай, что через неделю наш развод. – После этих слов он кладёт трубку.

Глава 5: Они всё знают (19)

Олеся

Всё. Назад дороги нет. Хватит с меня этого цирка и американских горок эмоций. Мы стоим в ЗАГСе ровно в том месте, где клялись друг другу в любви и верности. Больше не будет слов ‹я тебя люблю».

Больше не будет драм и глупых фраз «я прощался» и болезненных «у меня есть любовница, мы расстаёмся».

Осталась только фраза «я беременна», но я так и не решаюсь её сказать. Пусть будет счастлив.

Когда-нибудь я решусь на правду, скажу о маленькой крошке, что воспитываю, но вряд ли подпущу этого предателя близко.

Пётр тоже ставит свою подпись, оценивающе глядя на меня. Что? Ждёт, что я расплачусь? Как бы не так; все слёзы уже давным-давно выплаканы. Сил моих больше нет. Да и к тому же я не хочу показывать слабость.

Я наконец-то свободна.

Выхожу из ЗАГСа, сажусь в свою машину, снимаю кольцо и бросаю его в бардачок. Надевала его сегодня специально, чтобы церемониально сбросить и выкинуть в бардачок. Как-нибудь заеду в ломбард и избавлюсь от ставшего ненавистным украшения.

Пару дней назад я снова села за руль. Это было по-прежнему страшно, и я чуть не въехала в ближайший столб. Сейчас за рулём я чувствую себя куда лучше, но всё ещё не уверена в местах скопления машин.

Еду домой, почти не видя дороги. Слёзы всё-таки застилают глаза. Захожу в квартиру и вздыхаю.

Пётр оставил этот дом мне, а порой хочется продать его. Продать, потому что всё пахнет им.

Каждый предмет напоминает о его существовании.

Ненавижу.

Столько лет в отношениях, и вот на тебе. Я всё ещё помню его слова, которые бритвой порезали мою душу, больно ранили в сердце, воткнули нож в спину: «Я прощался, у меня есть другая».

Всё, можно забыть о нём и сконцентрироваться на главном: у меня будет ребёнок. К тому же спустя месяц активных поисков я всё-таки нашла работу, куда меня взяли. Конечно, у меня будет не та зарплата, что была до моего ухода, но хоть что-то. Это куда выше, чем в цветочном, как бы я ни любила собирать букеты.

Чтобы хоть как-то отвлечься, залезаю на страницу к Милене. Не знаю зачем, но хочется рассмотреть ту, на кого он меня променял. Нет, у меня нет ни злости, ни ненависти, просто любопытство.

Рассматриваю её страничку особенно внимательно и удивляюсь, насколько красивы и профессиональны её фотографии. Некоторые и вовсе выглядят как обложка какого-то модного журнала. Кто она? Актриса? Модель? Почему она, а не я?

Она не настолько моложе меня, но в красоте и ухоженности, надо признать, я уступаю.

Ненавижу. Ненавижу Петра.

Внезапно на более ранних фотографиях натыкаюсь на парня, который Милену приобнимает.

Рассматриваю его пристальнее. Симпатичный, внешность славянская, но есть что-то не наше.

Глаза зелёные, взгляд серьёзный. Такой мужчина точно знает, что хочет. И мне было бы страшно пересечься с ним.

Или, напротив, я бы с удовольствием.

Телефон пиликает. Приходит сообщение от «сына маминой подруги». Закатываю глаза.

С Андреем мы продолжаем общаться, он намекает на что-то большее, но я пока торможу, понимая, что не готова влезать во всё это снова. Его внимание мне приятно, сам он тоже в целом приятен, однако мне тяжело.

Отбрасываю мобильный, автоматически дотрагиваясь до живота. Он уже чуть округлился.

Из мешковатой одежды переодеваюсь в свою. Прятала как могла, чтобы Пётр сегодня ничего не заподозрил.

Вновь сажусь за руль и еду в уже знакомую клинику. Там мне делают анализы, создают специальную карточку, куда вклеивают все результаты. Радуюсь вместе с ними, что с ребёнком и со мной всё хорошо.

– Вы поправились, это отлично, – резюмирует врач.

– Да, токсикоз мучает только по утрам, прямо не нарадуюсь, – соглашаюсь я. – Почти не тошнит.

– Скоро и он пройдёт.

– Искренне на это надеюсь.

Еду домой, раздеваюсь, бросаю карточку на стол в гостиной и иду в душ. Внезапный звонок в дверь застаёт меня врасплох. Я как раз намылила волосы, надеясь смыть сегодняшний день поскорее.

Надеваю шапочку на голову, накидываю халат и иду в коридор. Вижу в зрачке Тамару Васильевну и без задней мысли открываю дверь.

– Ой, доченька, ты в душе была, – бесцеремонно проходит она в квартиру, гремя пакетами. – Я

сегодня приехала тебя поддержать и приготовить поесть.

– Да, что вы, не стоило, – начинаю говорить я, но женщина отмахивается:

– Иди в душ, я приготовлю поесть! Никогда мать, которой изменял её мужчина, не встанет на сторону сына, что изменил своей жене.

Я сдаюсь и ухожу в душ, совершенно забыв, что именно я оставила на столе.

20.

Возвращаюсь из ванной и наслаждаюсь запахом вкусной еды. Давно меня никто не баловал домашней готовкой. Когда я приезжала в гости к маме, обычно готовила я. Пётр перестал что-то готовить, а к свекрови я и не ездила.

И вот снова я поем домашнюю еду, которую готовила не я. Почему, чтобы получить такую простую радость, я должна была развестись?

Нахожу маму бывшего мужа в гостиной, и у меня сердце камнем падает вниз, потому что она нашла мою карточку беременной.

Смотрит на неё вытаращенными глазами и с побледневшим лицом, а затем переводит взгляд на меня.

– И ты молчала? – в голосе полно осуждения. – Так вот почему ты отказывалась от спиртного.

Молчу. Жду её дальнейшей реакции. Вдруг пронесёт и решит, что ребёнок от другого, и оставит меня в покое? Нет, я ничего не имею против Тамары Васильевны, но её сын уж очень меня обидел.

– Так, по срокам вижу, что от моего балбеса. Забеременела в отпуске, – нет, свекровь уж очень умная и внимательная женщина.

– Может, у меня тоже кто-то появился на стороне, и я рада, что Пётр ушёл из моей жизни? —

делаю я робкую попытку соврать.

Тамара Васильевна внимательно осматривает меня и качает головой.

– Доченька, ты совершенно не умеешь врать! Если там был бы кто другой, ты сразу бы заявила о своей беременности, а не скрывала её ни от меня, ни от моего непутёвого сына. К тому же в момент зачатия ты точно была на море, когда вы друг от друга не отлипали. Вряд ли ты бы успела с кем-то ещё, – иногда я поражаюсь, как открыто свекровь говорит на тему секса.

Легко. Непринуждённо. Это в порядке вещей. Потребность, как еда, которой не надо стыдиться.

Моя мама даже за супружеский брак готова застыдить. А что женщина тоже может получать удовольствие – это вообще грехопадение.

– Да, ребёнок от Петра, – сдаюсь я. – И я совершенно не знаю, что с этим делать, – сажусь на диван и прячу голову в руки.

Сижу так некоторое время, и свекровь садится рядом, гладя меня по спине.

– Я-то думаю, чего ты слегка поправилась, – её ласковый голос выводит меня из состояния ступора.

– Я узнала об этом за день до того, как Пётр сообщил мне о любовнице и ближайшем разводе. Я

пришла в шок и не знала, что делать. Я ещё никому об этом не говорила, кроме подруги, – выдаю я словесную тираду, а глаза вновь обжигает – хочется плакать.

– Даже родной маме? – удивляется Тамара Васильевна.

– Я ей и про развод не сказала, а когда она узнала от вас, я такую встряску получила. И что я виновата в его измене, и что я виновата в грядущем разводе, и что мне срочно нужно искать мужика.

Даже убедила сходить на свидание с сыном своей подруги, – сдаюсь и выговариваюсь.

Удивительно, что близким человеком может стать понимающая свекровь, а не родная мама. Нет, я давно не ждала тепла и любви ни от одной из сторон, научилась давать её себе самостоятельно.

Поэтому никому и ничего не говорила.

– Ты же, надеюсь, аборт делать не хочешь? – неожиданно напрягается Тамара Васильевна.

– Нет, конечно! – возмущаюсь я. – Я хотела ребёнка! Даже если отец оказался таким... – замираю на полуслове. – Простите, иногда забываю, что это ваш сын.

– Пустяки! Когда я узнала о его измене, я его таким матом покрыла! Нет, чтобы сначала уйти из отношений, а уж потом делать, что хочет... – отмахивается добрая женщина. – Но нет, он сначала с тобой в отпуск поехал, покуролесил, зачал ребёнка и в кусты!

– Ну, о ребёнке он всё ещё не знает.

– Не пытайся его оправдать! Это и его ответственность тоже! Когда ты планируешь ему об этом сказать? – Вот тот самый вопрос, который ранит меня в сердце.

Вздыхаю. Я вообще не планировала ему говорить.

– Мне страшно. Я пока не готова. Дайте мне время, пожалуйста.. – делаю паузу и добавляю, подумав: – Никому не говорите! Даже моей маме! Она, если узнает, такую истерику мне закатит!

Боюсь даже, что на аборт уговорит. А вы же знаете, что мне нервничать нельзя!

Тамара Васильевна округляет глаза и качает головой.

– Как жаль, что в такие ответственные моменты ты не можешь положиться на человека, который тебя родил. Не все получают эту самую материнскую любовь. Я вообще думаю, что никаких материнских инстинктов не существует. – Согласно киваю на её слова и на автомате поглаживаю живот.

– Страшно мне, если честно. Конечно, я устроилась на новую работу... Но не так я представляла свою жизнь. Не хотела становиться матерью-одиночкой.

– тяжело вздыхаю, отвернувшись, чтобы свекровь не увидела моих слёз.

– Даже не думай, что я тебя оставлю! – эмоционально возмущается Тамара Васильевна. – Твой ребёнок – мой родной внук, а я – бабушка. Если Пётр откажется от отцовства, заставим его платить алименты, ибо нефиг!

21.

С поддержкой свекрови мне стало как-то полегче. Я больше не чувствовала себя одной в этой проблеме. Конечно, Лера всё это время была со мной, устроила мне небольшую вечеринку в честь моего увольнения, но подруга – это одно, а будущая бабушка – совершенно другое.

Жизнь постепенно начала налаживаться. Нет, я ещё не привыкла к своему статусу свободной леди, что воспринималось мной больше как одиночество. У меня ещё не прошли чувства к Петру, и за это я себя ненавидела.

Но и принять назад предателя я тоже не могла.

Андрей периодически писал мне милые сообщения, звал на свидания, однако я отказывалась, ссылаясь на то, что устроилась на новую работу и привыкаю к новому графику.

«Новая жизнь, новая работа, понимаю. Жду, когда ты будешь готова на нового парня», —

получила я от него сообщение.

Понедельник. Новая рабочая неделя. Всё началось с обычной утренней тошноты.

После умывания предчувствие какое-то нехорошее. Грудная клетка горит, ощущаю внутреннюю скованность и страх. Как будто сегодня должно случиться что-то очень нехорошее.

Но что?

Отмахиваюсь от предчувствия, списав его на страх перед неизвестностью. Наверное, меня из-за него потряхивает. Скорее всего, я чувствую всё это из-за новой работы. Я у них только два полных рабочих дня провела.

Но так страшно мне не было.

Собираюсь, выбегаю на улицу. Как назло, сегодня мрачно и пасмурно. Как будто сама погода против того, чтобы я куда-то ехала.

– Что за мрачные мысли? Олеся, соберись! – говорю себе и сажусь за руль.

К офису подъезжаю вовремя, поэтому захожу в кофейню и балую себя капучино с кокосовым молоком и вкусной булочкой.

Организм позитивно относится к этой еде, и я облегчённо поднимаюсь в офис.

Сажусь за компьютер, изучаю отчёты, попутно завтракаю.

К двенадцати часам страх окончательно меня отпускает. Напридумывала себе невесть что – всё нормально.

Что плохого со мной может случиться? Несмотря на работу с цветами, я свои навыки не утратила.

Вопреки своей повышенной тревожности, переживать не за что. Я хороший сотрудник. Я —

молодец.

Коллеги по кабинету расспрашивают меня, каково это делать букеты и находиться рядом с цветами круглые сутки. Немного отвлекаюсь от работы и сулыбкой, увлечённо рассказываю об этом.

В час кнам неожиданно заходит секретарша.

– Ларина? – бросает она, и я вздрагиваю от такого вопроса.

– Да, я. – обрываюсь на полуслове, и страх, что преследовал меня с утра, вновь возвращается.

– Ларина Олеся, пройдёмте со мной в переговорочную.

Переглядываюсь с коллегами, те в ответ лишь пожимают плечами.

Иду следом за секретаршей: сама я здесь ещё плохо ориентируюсь.

– Что-то случилось? – нервно интересуюсь я.

– Всё в порядке, улыбается милая девушка. – С вами хочет поговорить один из наших партнёров.

Обычное дело.

Выдыхаю. Может, зря я так переживала?

Захожу в переговорочную и мгновенно хочу покинуть это маленькое помещение, ставшее разом таким неприятным. В центре восседает Пётр Ларин, мой бывший муж.

Смотрю на него с раздражением, пока дверь резко захлопывается. Сегодня он гладко выбрит, ухожен, причёсан и даже в костюме.

Что, нынешняя всё-таки заставила привести себя в порядок? Самостоятельно же мы это делать не можем?

– Олеся. – Моё имя из его уст звучит как оскорбление. – И долго ты планировала прятать от меня нашего ребёнка?!

22.

Разглядываю бывшего мужа. Невероятно неприятный мужчина сидит напротив меня. Вместе с этим чертовски привлекательный: он наконец-то привёл себя в порядок. Гладко выбрит, волосы уложены.

Глаза блестят. Сам в дорогом костюме и с галстуком.

Интересно, его заставили, или всё таки сам вспомнил, что в приличном обществе находится?

Стою и хочу сбежать из переговорной. Что Пётр мне сделает? Уволит меня? Какая же он всё-таки сволочь.

– Это не твой ребёнок, – шиплю я, словно змея. – Только мой.

– Ага, ветром надуло? – Пётр щурится, не верит моим словам.

Какой же он всё-таки мудак. Он уже сделал мне невыносимо больно, я пытаюсь отстраивать свою жизнь, не свалиться в глубокую депрессию ради своего малыша, а он врывается и пытается всё разрушить.

– Не твоё дело, – скрещиваю руки на груди.

– Очень даже моё! Вряд ли ты успела сделать его с Андреем. – Его глаза наливается красным, словно он ревнует.

Победоносно смотрю на него.

– Даже если с Андреем, тебе-то какое дело? Или, может, с Сергеем? Я больше не твоя жена, мы всего лишь однофамильцы. Тем более я просто не успела вернуть свою девичью, – откровенно издеваюсь.

– Я видел распечатки из твоей карточки, – холодным тоном чеканит Пётр, и я понимаю, что бесполезно врать. – И моя мама тоже видела. Почему-то ей ты удосужилась сказать.

– 0, опять эта претензия и попытка меня виноватить. Слушай, иди на хер, а? Твоя мама обо мне беспокоилась и заехала ко мне после развода поддержать. Ты стал таким же, как твой отец, который изменял матери, я знала, что сравнение с отцом его взбесит.

Пётр краснеет на глазах. Его лицо покрывается пятнами.

Что, съел?

– Не смей.

– А то что? – перебиваю его я. – Бросишь меня? Сделаешь меня матерью-одиночкой? Или, может, ударишь? – знаю, что играю с огнём, но я зла.

Зла из-за предательства. За счастливые годы, которые он перечеркнул другой женщиной. Я что, всё это должна терпеть?

Да пошёл он.. в пешее эротическое! К своей любовнице!

– Не сравнивай меня с отцом! – Пётр тяжело вздыхает и отводит взгляд. Спустя пару минут продолжает: – Я отдал тебе нашу квартиру, я приехал, чтобы хоть как-то наладить наши отношения ради ребёнка, а ты ведёшь себя как маленькая язва.

– Что, надо было вести себя как большая язва? – отвечаю ему, поставив руки в бока.

Этот разговор утомлял.

Пётр качает головой, и я лишь натягиваю губы в улыбке:

– И, вообще, почему это я «как маленькая»? Это ты мне изменил и ушёл к другой, а я разбираюсь со своими проблемами как могу. Не тебе девять месяцев вынашивать ребёнка, и не с тобой он будет впоследствии жить. Почему я должна тебе говорить, что у нас будет ребёнок, если я не уверена, что ты у меня его не заберёшь? – жестокие слова, но мне плевать.

Пётр заслужил. Я больше не доверяю ему. Как представлю, что он спал с другой.

– Вот ты какого обо мне мнения? – с горечью спрашивает он.

– А какого я должна быть мнения? Если бы ты сразу сказал, что другую полюбил, а не повёз меня на море, когда у тебя уже была другая, то всего этого трындеца бы не было. Я теперь ношу любимого ребёнка от ненавистного мужчины! – вываливаю на него все эмоции, пытаясь не заплакать.

Напоминаю себе, что я на работе и не имею права скатываться в истерику.

– Я рад, что ты не собираешься делать аборт, – тихо говорит бывший. Поднимается, обходит стол, задевает меня рукой, а тело реагирует однозначно: мурашки бегут по моему телу. – В

любом случае ты можешь на меня рассчитывать.

Глава 6: Проболталась (23)

День после свидания Олеси

Пётр

Смотрю на грёбаную фотографию в грёбаной соцсети и хочу разъебать свой грёбаный смартфон.

Сжимаю его и разжимаю несколько раз, целясь в стенку.

Так и не решаюсь на это и швыряю на стол. Ни то, ни другое не страдает, в отличие от моих нервов.

Они сжаты в один комок и по ощущениям вот-вот завяжутся узлом.

Сжимаю зубы и аж слышу, как они заскрипели. Вот так выглядит ревность, да? Терпеть не могу это отвратительное чувство!

– Недолго же Леся горевала без меня, – я с досадой плюю на пол, осматривая свой несчастный кабинет.

Эти четыре стены в последнее время ощущаются как камера моего заключения. И я сам себя сюда заточил.

И вместе с этим за последний месяц он стал мне почти родным домом. Мне всё равно негде было жить, поиском новой квартиры или съёмной я не озаботился.

Поселился прямо у себя на работе. Хорошо хоть, не сэкономил на чёрном кожаном диване.

Покупал его не для того, чтобы секретарш иметь, а чтобы отдыхать, когда нет возможности ехать домой.

Раньше я мечтал отыметь свою вот-вот бывшую жену прямо на этом диване, но она так и не согласилась приехать ко мне на работу. Каким же я был глупым, слепым дураком.

Интересно, она встречалась с этим Андреем, пока мы были вместе, крутила с ним роман, или это всё сделано, чтобы позлить меня?

Не выдерживаю и звоню ей, всё выговариваю. Взрываюсь от негодования. Прямо срываюсь на неё, как будто она виновата в моих ошибках или бедах.

Ненавижу её. Ненавижу себя.

Осознаю, что воняю, тяжело вздыхаю и собираюсь в ближайший отель. Там же после душа и переночую. Давно пора озаботиться новым домом, а не скитаться по гостиницам.

Аж от самого себя тошно.

День развода

Пётр

Посмотрите на неё. Приехала на своей машине такая счастливая и спокойная. Как будто от груза ответственности в лице меня избавилась. И за руль села, и выглядит довольной, и улыбается.

Хоть бы для приличия слезу пустила.

Почему это именно меня без неё ломает? Почему не наоборот? Или у неё получилось прекрасное бизнес-вложение? Побыла со мной, «заработала на квартиру», и вот теперь можно и для себя жить?

Дурные мысли всё лезут и лезут в голову.

В машине даю сам себе пощёчину. Она моя бывшая. Это был мой осознанный выбор, я не должен его обесценивать.

Олеся красива, умная и прекрасна. У меня до сих пор остались к ней чувства, поэтому я злюсь на неё, что она настолько спокойно переносит наш развод.

Нашла уже себе другого, села за руль, небось и работу новую себе ищет. Как будто действительно из тюремного заключения вышла, а не из счастливого брака. Я ведь по глупости считал, что брак у нас был счастливым.

Сжимаю сильно руль.

А что мне остаётся? Чужая, по сути, женщина. Красивая, но глупая кукла, которая вот-вот станет моей женой.

Аж самого от себя воротит. Да и от неё порой тоже. Особенно когда накручивает свои высветленные волосы на палец, жуёт жвачку, как соблазнительная школьница, и щебечет сладкие слова: «котик, зайка, милашка».

Я ж не педофил, а нормальный мужчина.

Возвращаюсь в офис, чтобы работать. Надо к треклятой свадьбе готовиться и новому партнёру документы готовить.

24.

За два дня до скандала в офисе

Пётр

Сижу на работе и пытаюсь врубиться в отчёт. Бессонная ночь не прошла даром, и меня прямо вырубает, а кофе совершенно не спасает.

Новая секретарша, что крутит бёдрами вокруг меня, и вовсе сильно бесит. Сейчас я зациклен на одной женщине, какого хрена они все лезут ко мне?

Ненавижу.

Я стал слишком раздражительным. Бесит буквально всё: даже моя новая борода, которая отросла за месяц. Я не стал её ни сбривать, ни приводить в порядок. Мне было некогда.

Милена постоянно морщилась, видя, что у меня с лицом, и я отвечал ей короткое: «Заёб на работе».

А что ей ещё сказать на это всё? Пусть скажет спасибо, что моюсь.

ЕЩЕ её папаша достал со своими предложениями по партнёрству. Как будто не я бизнесом заведую, а ему во владение всё передаю. Да пошёл он на хрен, нам обоим выгодны как будущая свадьба, так и наше сотрудничество. Он прекрасно понимает, что без меня ему не выжить против конкурента.

Законы бизнеса очень суровые. И просто так здесь не выжить.

– Пётр, – ко мне забегает испуганная секретарша.

– Чего тебе? Видишь же, занят! – рявкаю я на ни в чём не повинную девушку.

– Там женщина... она пост охраны проскочила. Направляется к вам, – секретарша дрожит, а я даже её имени вспомнить не могу.

И так противно.

– Милена, что ли? Скажи ей, что занят.

– Не Милена.

В этот момент дверь кабинета распахивается, и заходит моя мама. Выглядит она злой, и секретарша скорее бежит из кабинета.

От Тамары Васильевны и я бы сбежал.

– Вот как ты встречаешь любимых женщин: родную мать и будущую жену, да? Короткой фразой «я занят»? – повышает она на меня свой голос.

– У нас скоро сделка века. Мне не до чего, сама знаешь, – обрываю её я. – Если хочешь отчитать непутёвого сына, то я поставлю тебя на ближайшее время, – достаю блокнот, делаю вид, что его листаю. – 0, как раз есть свободное окно через два месяца. Сразу после свадьбы и перед крупной сделкой, – морщусь и чихаю. – Конечно, я хотел этот день для выходного выделить, но чего не сделаешь ради любимой мамы.

– Пётр! Да ты на человека уже не похож! В обезьяну превращаешься! Труд из обезьяны, конечно, сделал человека, но на тебе это работает в обратном порядке! – мама кричит, а я закатываю глаза,

не поведя бровью. – Тебе развод вообще на пользу не пошёл! Трудоголизм – это тоже зависимость! Жаль, правда, что вас, таких трудоёбов, хвалят!