Текст книги "Седьмая обезьяна (СИ)"

Автор книги: Алька Белкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Знакомые деревья. Дуб, берёза, сосна, бук, граб, ясень. Когда человечество пробудилось ото сна невежества, они стали его частью. Воплощением венца эволюции. Люди запомнили их и взяли с собой. Новые растения и животные не появлялись уже несколько миллионов лет. Семипан стоял перед кустом с мелкими зелёными листочками и не мог понять, что это за вид. Не шиповник, не лещина, не бересклет. Вообще не похоже на то, что могло расти на широте снега. Человек следил за движениями веточек, наклонив голову на бок. Ни единого дуновения ветерка, ни дрожи земли. Листья шевелились, имитируя естественные движения, распространяя вокруг соблазнительный аромат. Мужчина невольно сглотнул слюну, наполнившую рот. А потом поднял огнемет и спалил растение, не заботясь об остальном лесе. Куст запищал, заверещал, метнулся в сторону человека и опал на землю, корчась в агонии. Венерина мухолова тоже вкусно пахнет. Для мух.

  По спине пробежала дрожь. Он уже умер так однажды. Воспоминание из дурного сна всплыло вместо настоящего – его догоняет, убивает и пожирает триффид. Ни один клон не вспомнил бы момент смерти, как бы часто оригинал ни обновлял базу памяти. Но сухого рассказа хватало на годы кошмаров.

  Семипан осторожно обошёл кострище и двинулся дальше. С каждым днём незнакомых растений и животных становилось всё больше. Лес из парка превращался в опасную дремучую чащу.

  – Я устала, – простонала Фарида и села прямо на землю.

  – Давай пройдём ещё немного. Здесь не безопасно, – мужчина с досадой обернулся.

  – Не могу-у-у...

  Его спутница легла на спину. Её черные, засаленные волосы тут же испачкались сажей. Пара корешков шевельнулась, будто хотела схватить девушку за шею и замерла. Фариде было лет пятьсот, но выглядела она на двадцать. Смуглая кожа, прямоугольное лицо, тёмные глаза. Не красавица. Её видавший виды, местами рваный, покрытый пятнами комбез и запылившиеся полусапожки вызывали лишь чувство брезгливости. Рядом лежал серый полупустой бесформенный рюкзак.

  – Ладно, отдохнём, – вздохнул Семипан. – Всё равно все энергетики на тебя угробили.

  Мужчина сел рядом с ней на корточки. Сам он был раза в три моложе, но выглядел старше – лет на тридцать. Светлая кожа, светлые волосы, белые глаза с чёрной точкой зрачка. Его простые брюки и рубашка совершенно не подходили для походов. Потрёпанные, зато без пятен и дыр. В шнурках любимых растоптанных кроссовок застряли листья и репей.

  Лес продолжал жить своей жизнью: шуршать, скрипеть, ухать и кричать. Люди молчали, казалось, даже не дышали. Неподалёку хрустнула ветка. Мужчина резко поднял голову, прислушался, принюхался, недоверчиво сощурившись. Бросив взгляд на подругу по несчастью, он встал и пошел посмотреть, что там, впереди. Фарида осталась лежать, даже не проводила его взглядом.

  На поляне кружились в беззвучном танце три абсолютно одинаковые девушки. Рыжие кудри струились по голым плечам и спинам. Голые ноги легко ступали по земле, оставляя росчерки крови разорванными мозолями. Дебелые груди подскакивали в такт движениям. Мужчина невольно шагнул вперёд. Ветви шиповника предательски зацепились за штаны и зашуршали. Девушки тут же прекратили танец, оглянулись, прижимаясь друг к другу.

  – Кадисса, – выдохнул он, едва шевеля пересохшим губами.

  – Семипан, Семипан, – пропела одна из девушек, пока две другие обнимались и страстно целовались.

  Он знал эту дразнилку с детства. «Семипан, Семипан! Ты седьмой обезьян!». Имя Семипан и означало «седьмая обезьяна». Чуть ли не самое распространённое в космосе. Только в его классе было ещё шесть Семипанов, что вызывало ещё больше смеха у однокашников. Семь Семипанов пошли купаться в море. Семь Семипанов резвились на просторе. А один обезьян возьми да утони. Шесть Семипанов дальше пошли. А какой по счёту ты?

  Кадиссы снова начали танцевать, будто невзначай, по чуть-чуть приближаясь к мужчине. Движения завораживали, а тела так соблазнительно двигались, что хотелось откусывать жадно, кусками и, не жуя, глотать. Мужчина вздрогнул, скидывая наваждение.

  Когда-то, в другой жизни, он любил следить за ней. Тайно преследовал, прятался, выхватывал взглядом каждое движение тела. Не больше. Кадисса меняла мужчин, как перчатки. Связаться с ней означало впасть в полную зависимость от её капризов. А вот если просто любоваться ей... девушка прекрасно знала о слежке. Похоже, ей это нравилось, потому что никаких шагов она не предпринимала. Говорят, он следил за ней в тот день, когда она подхватила паразита. Воспоминания об этом миге остались у прежнего Семипана. Клону оставалось довольствоваться лишь снами, искажённым отражением воображения.

  – Тебя тоже уже разок убили, – проворчал Семипан, направляя на девушек огнемёт.

  Кадиссы закричали разом, когда пламя объяло их. Огонь поменял цвет кожи с алебастрово-белого на угольно-чёрный. Волосы взвились вверх в огненном вихре. Вскоре крики прекратились. По поляне разнёсся аппетитных запах жареного мяса. Мужчина не заметил, как по щекам его потекли слёзы. Он нажимал на гашетку до тех пор, пока не кончилось горючее. Тела девушек уже упали, плоть слезла с костей, а он продолжал жечь.

  Шесть Семипанов отправились в космос. Шесть Семипанов летали между звёздами. У одного обезьяна лопнуло в скафандре стекло. Пять Семипанов не нашли его. А какой по счёту ты?

  – Чёрт! Чёрт! – он вернулся к спутнице, с размаху швырнул оружие на землю.

  Фарида продолжала лежать, бессмысленно глядя в небо. Только по движению грудной клетки можно было понять, что она жива.

  – Там... там было три Кадиссы, – мужчина ударил кулаком по дереву. – Я помню, как Август убил её... я... они даже не пытались убежать, просто кричали и горели! Кричали и горели! Какого фига?

  – Это не Кадиссы, это зомби, – тихо ответила женщина, не меняя ни позы, ни выражения лица.

  – Какие ещё нафиг зомби?! – Семипан взмахнул руками. – Зомби – это мертвяки, которые мозгами питаются.

  – Настоящие, – тихо и бесцветно ответила Фарида. – Их мозг и тело захватил паразит. Он делает их во всех смыслах соблазнительными. Может ориентацию им поменять. Любое пристрастие. Всё, чего они сейчас хотят – секса. Или чтобы их поели. Паразиту сойдёт любой физический контакт. Ему плевать на мораль и на нормы.

  – А почему их три? Три Кадиссы? – мужчина нервно мерил шагами расстояние между двумя соснами.

  – Тебя клонировали, – Фарида тихо вздохнула и прикрыла глаза. – Видимо, после того, как заражение вышло из-под контроля, систему взломали и клонировали всех членов колонии столько раз, сколько могли. Паразиту нужны новые люди. И чем больше, тем лучше.

  – Ясно... – глубокий вдох, закрыть глаза. Кулаки медленно разжались. – Ясно. Хорошо. Чёрт... всё привал окончен! Вставай и пошли. Вставай!

  Он поставил спутницу на ноги, закинул огнемёт за плечо и двинулся дальше, старательно обойдя поляну. Мужчина ориентировался на гору с раздвоенной вершиной, видневшуюся впереди. Идеальное место для убежища и для отправки сигнала о помощи.

  Пять Семипанов в киберпространстве. Пять Семипанов играли в виртуальности. Один обезьян вирус словил, мозги через уши он упустил. Четыре Семипана в реальность ушли. А какой по счёту ты?

  Лес становился всё более знакомым. Вот осиновая рощица, вот ели и клёны. Вид знакомых растений и мелкой живности успокаивал. Это был дом, который человек выстраивал вокруг себя раз за разом на каждой новой планете. Посетишь любую – везде одно и то же. Различаться будут только сами люди. Вскоре путники вышли к небольшой, бурной речушке. Она плескалась и журчала в узком каменистом русле, спуская свои прозрачные ледяные воды на равнину маленькими каскадами. Мужчина прошёл около километра вдоль русла, пока не понял, что идёт один. Пришлось возвращаться за спутницей.

  Четыре Семипана летали в хронотанке. Четыре Семипана искали хрономаксимум. Одного обезьяна съел тираннозавр. Три Семипана сбежали в хронобар. А какой по счёту ты?

  Вскоре он нашёл Фариду. Она сидела на камне под сосной и задумчиво смотрела на воду. Лицо скорее безмятежное, чем безразличное, а комбез, чистый, чуть потёртый, уютно облегающий каждый изгиб тела, невольно цеплял взгляд.

  – Какого хрена? – мужчина остановился, скрестив руки на груди.

  – Я устала, – женщина свела бровки домиком и посмотрела на спутника.

  Выражение её лица было милым. И сама она казалась даже симпатичной. Какой-то хрупкой, женственной, немного неземной.

  – Посиди со мной, – тихо попросила она.

  – А где твой рюкзак? – осторожно спросил Семипан.

  – Я его оставила там, – Фарида махнула вниз по реке. – Тяжёлый, неудобный. Зачем он нам?

  Мужчина вскинул огнемёт, вхолостую нажал на курок и выругался. В следующий миг женщина подскочила, попыталась обнять его. Она радостно крикнула, широко открыв рот. На языке виднелся маленький тёмный пузырёк, готовый лопнуть. Семипан остановил её стволом огнемёта, отбросил в реку. Послышался глухой удар, плеск. Фарида ударилась затылком о прибрежный камень. Ледяная вода сначала медленно, а потом всё быстрее потащила тело прочь, играя им по камням.

  Три Семипана с НЛО сражались. Три Семипана отважно отбивались. Одного обезьяна забрали на опыты. Два Семипана остались сиротами. А какой по счёту ты?

  Настоящая Фарида нашлась ещё ниже по течению. Она лежала на берегу ручья, грязная и некрасивая, вперив пустой взгляд в небо. Рядом нашёлся многострадальный серый рюкзак.

  – Надеюсь, ты отдохнула, – проворчал мужчина. – Нам надо идти дальше.

  – Это я виновата, – прошептала она.

  – Ты о чём? – от злости мелко задрожали руки. Он устал и хотел есть. Но после такого сражения хотелось уйти ещё дальше. До сих пор им встречались только девушки. А если придут мужчины? Хотя бы несколько клонов Августа. С обычной ориентацией или без, они просто возьмут силой.

  – Это я сказала, что можно приземляться, – простонала Фарида и из уголка глаза потекла первая слеза. – Я сказала. А надо было выждать ещё полчаса. Я виновата, что так вышло.

  – Не ты одна принимала решение, – зарычал Семипан. – Если на то пошло, виноваты все. А теперь вставай и иди!

  – Зачем, зачем всё это? – стонала женщина.

  Мужчина выругался. Сначала коротко, а потом длинно, вспоминая семиэтажным матом всех предков Фариды до самых автстралопитеков. Потом он прошёлся по каждому несчастному колонисту и на последнем дыхании помянул всех клонов разом. С трудом поставив женщину на ноги, повёл её дальше. Рюкзак он понёс сам.

  Два Семипана хотели знать всё о мире. Два Семипана Великий компьютер соорудили. У одного обезьяна не выдержал разум. Семипан пристрелил его из жалости. А какой по счёту ты?

  Если на то пошло, виноватыми оставались действительно все, просто Фарида имела один из наиболее весомых голосов после мэра и шерифа-советника. Привыкшие к победам, успехам. Преступно беспечные, уставшие от долгого перелёта... взяв стандартные Камни Эволюции, и сбросив их на очередную безжизненную планету, похожую на Венеру, они поторопились с высадкой. Жизнь на планете и так развилась бурно, вскипела как пена на пиве, меняя планету под людей. От амёб к китам. За неделю. Когда они приземлились, процесс ещё не завершился. И мир просто включил человека в свои экосистемы, создав для него паразита и хищников. На большее затухающего процесса не хватило.

  Остаток пути прошёл без приключений. Люди не стали забираться на вершину какой-нибудь горы. Остановились на каменистой возвышенности, укрытой лесом и скалами. Семипан достал из рюкзака портативный передатчик, настроил его и загрузил первый кристалл с данными. Пока информация передавалась блок за блоком, он смотрел на далекие огни колонии

  – А знаешь, – задумчиво проговорил мужчина. – При всём прочем, они, наверное, счастливы. Ни забот, ни тревог. Первые люди, которые действительно слились с природой. До сих пор, кто ни пытался, терпел поражение. А тут...

  Он оглянулся на спутницу. Она полусидела, безвольной куклой прислонившись к камням. Взгляд был всё таким же пустым. Она стала такой после того, как осознала – лекарства от паразита ей не найти. Мужчина вздохнул и покачал головой. Ночь только начиналась.

  Он достал из рюкзака флягу, потряс – почти полная. Свою воду он давно уже выпил. Но первый же глоток заставил закашляться. В горло скользнуло что-то маленькое, круглое, скользкое и прилипло где-то в пищеводе. Семипан выплеснул воду из фляги. На мокрых камнях осталось ещё несколько маленьких тёмных горошин. Совсем таких же, как на языке заражённого клона Фариды. Два пальца в рот и желудок сжался в рвотной судороге. Скромный обед вышел весь, а капсула с паразитом – нет. Для верности мужчина размазал пальцами комочки пищевого концентрата. Не вышло.

  – Фарида, – прохрипел он. – Кто-то брал твою флягу?

  – Не помню, – чуть слышно отозвалась женщина.

  – Что значит «не помню»? – взвился Семипан. – Она же в рюкзаке лежала. Ты не присматривала за рюкзаком?

  – Не помню, – одними губами ответила она.

  – Твою ж... – мужчина закашлялся и нерешительно сглотнул. – Похоже, я заразился. Бери передатчик, кристаллы и уходи. Я пойду в сторону города...

  – Бессмысленно, – простонала Фарида. – Уже через час твоё сознание начнёт меняться. Я ничего не успею сделать. Всё бессмысленно...

  – Ты даже не попробовала! – заорал мужчина.

  – Я уже всё перепробовала, – прошептала она.

  Чертыхнувшись, Семипан поспешил вставить в передатчик следующий кристалл. Сколько он успеет отправить?

  Шарики паразитов на камнях лопались под его пальцем с тихим, едва уловимым «пум». Ярость, желание хоть как-то отомстить твари бурлили в груди. Несколько раз он поднимал голову, смотрел на свою спутницу, пытаясь представить, с каким звуком хрустнет её шея. С каким звуком её тело упадёт на камни внизу. С каким звуком порвётся её одежда...

  В очередной раз пискнул передатчик, требуя свежую порцию информации. Мужчина встал и, не обращая внимания, на прибор и на рюкзак, направился к соблазнительно раскинувшейся женщине. Фарида не сопротивлялась. А под утро одарила его томной улыбкой. Жизнь определённо налаживалась.

  Один Семипан смотрел на вечные звёзды. Один Семипан думал о смысле космоса. Этот обезьян стал основателем рода. Семь Семипанов стали итогом. А какой по счёту ты?