Текст книги "Неизбежный союз или Контракт на жизнь"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11.

За завтраком говорили обо всем и ни о чем. Так, о погоде, о природе. Я пыталась было убедить Ингу, что чувствую себя уже нормально (и это действительно так – подумаешь, пластырь на плече) и со мной можно не возиться, но она стояла на своем. Говорила, что сдаст меня с рук на руки Иветте и никак иначе. Мне удалось лишь выторговать отказ от постельного режима. Хоть что-то.

Время двигалось к полудню. Я прокручивала в уме все то, что собиралась сказать Андрэ, рассекая просторы квартиры в линялых джинсах и спортивной черной майке, поверх которой накинула просторную рубашку. Так повязка доставляла меньше всего неудобств.

В дверь позвонили, а у меня в мыслях все еще царил разброд. Доказательная часть сильно хромала. Вернее доказательства практически отсутствовали.

И вот Андрэ, как всегда свежий и красивый, едва ли не сияющий, уже стоял возле дивана, на который я забралась с ногами.

– Здравствуй, Лео.

– Привет, – я жестом пригласила его садиться.

– Ты хотела со мной поговорить?

– Да, – Черт! Разговор явно не клеился.

Я судорожно пыталась придумать, как начать, когда в комнату вошла Инга. Понимающе посмотрев на нас, она сказала.

– Лео, я пойду в аптеку схожу. Скоро вернусь.

– Хорошо, – кивнула я.

– В аптеку? – удивленно спросил Андрэ, когда за тигрицей захлопнулась дверь. – Что-то случилось? – в его глазах промелькнуло неподдельное беспокойство.

– Да, случилось, – надо же, выход, как заговорить об этом, нашелся сам собой. – На меня напали вчера в гараже моего дома.

– Напали? Кто? – Андрэ даже вскочил со своего места и присел передо мной.

– Их было двое – оборотни-кобры. Называли друг друга Наг и Нагайна, – я, как могла, описала их.

– Хм… В этом городе, да и в этой стране лет двадцать не было верзмей. Этот вид всегда считался малочисленным, и до сих пор они предпочитают держаться исключительно тех земель, где зародились. В основном Индия и Египет. Но что они хотели от тебя?

– Судя по всему – убить. Иначе зачем было посылать двоих? – что-то я как-то слишком просто говорила об этом.

– И что с ними стало?

– А ты как думаешь? – хмуро спросила я. – Стоял выбор: я умру или они. Я выбрала последнее. Так что они уже никому ничего не расскажут, – никаких сожалений по этому поводу у меня не было.

Только тут Андрэ увидел выглядывающую из-под расстегнутой рубашки повязку. Осторожно отогнув край одежды, он обеспокоено спросил:

– Ты сильно пострадала?

– Как тебе сказать… Если бы не старания Иветты и Инги, я бы до сих пор валялась в кровати в беспамятстве, истекая кровью. Раны, нанесенные другим оборотнем или вампиром, заживают медленнее. А сейчас я уже в норме, ну почти, – при резких движениях плечо все еще отдавало болью. Да и шрам на ноге все еще имел место быть.

– Точно все в порядке? – все также обеспокоено продолжал спрашивать Андрэ. Но беспокойства было как-то меньше, чем когда я раньше попадала в подобные передряги. К чему бы это? Или я стала излишне подозрительной?

– Все хорошо. Мне повезло, что я оборотень, и яд на меня не действует.

– Яд?

– А ты как думал? Ведь зверь этих оборотней королевская кобра, я же говорила. Или ты думаешь, что это меня комар покусал?

Движимая импульсом я сняла рубашку и сорвала пластыри, удерживающие повязку. Даже чуть развернулась, чтобы Андрэ было лучше видно. Майка не могла этого скрыть, и его взору предстали две пары не совсем аккуратных проколов почти один над другим, чуть побольше и чуть поменьше.

– Слабо вериться, что это не больно, – тихо проговорил Андрэ, легким, почти невесомым движением коснувшись кожи возле ран.

– Во всяком случае уже далеко не так больно, как было раньше, – ответила я, так и не став надевать рубашку. Думаю, Инге не понравится, когда она узнает, что я сорвала повязку. Ну да ладно.

– Но почему эти веркобры хотели твоей смерти?

– Понятия не имею. Хотя мне кажется, что личная неприязнь здесь ни при чем. Думаю, их кто-то послал.

– Кто? Мало у кого есть возможность нанять кобр, они очень горды и независимы.

– Если бы я знала! Но здесь не обошлось без магии. Я ясно ее чувствовала, да и медальон тоже.

– Ты уверена? Нет, я не сомневаюсь в тебе, просто это почти невозможно. То, о чем ты говоришь, под силу только высшим магам. Но ты всем им была представлена, и они признали тебя равной. А во время наших встреч запрещено применять магию друг против друга.

– И ты так уверен в своих коллегах? – не смогла не усмехнуться я.

– Этот закон неукоснительно соблюдался тысячи лет.

– Но маги приходят и уходят…

– Ты кого-то подозреваешь?

– Честно говоря, да, – все, на попятный уже не пойдешь.

– И кого?

– Нефелу, – мне хватило такта произнести только имя, не пускаясь в дальнейшие обвинения. Но и этого оказалось достаточно, чтобы на лице Андрэ отразилось удивление вперемешку с недоумением.

Наконец он вернул своему лицу нормальное выражение и, покачав головой, сказал:

– Нет, не может быть. Ты ошибаешься, Лео.

– Не думаю, – возразила я. – Она даже не скрывает своей неприязни ко мне. Ты сам был тому свидетелем.

– Да, но то, в чем ты ее обвиняешь, это уже слишком. Я знаю Нефелу много лет. Согласен, она может быть резкой, иногда даже стервозной – без этих качеств ей сложно было бы стать сильным магом. И все же на подобное она бы не пошла. Да и зачем ей это?

Он был так уверен в ее непогрешимости, что это даже настораживало. Неспроста все это, ой неспроста! Я не выдержала и выпалила:

– Ты что, дурак?

Андрэ несколько опешил, а потом осторожно спросил:

– В каком смысле?

– В том самом. Не знаю, что у вас с Нефелой было в прошлом, но сейчас она положила на тебя глаз – это факт.

Андрэ тихо рассмеялся:

– Сотни лет назад мы пытались быть вместе – у нас не получилось. Мы воспринимаем друг друга как брат и сестра, не более. Да, между нами есть некоторое притяжение, но, как выяснилось, причина в том, что она тоже единорог, как и я. Этого не избежать. Во всем мире нас едва ли наберется больше сотни, поэтому наше притяжение сильнее, чем у других видов оборотней.

Он говорил это так, будто заранее речь заготовил. Поэтому я сказала, насупившись:

– По-моему, ты сам до конца не веришь в то, что говоришь.

Андрэ сокрушенно вздохнул, сев на пятки, потом взял меня за руки и проговорил:

– Как мне еще тебя убедить? Я, конечно, польщен твоей ревностью, но, поверь, для нее нет причин.

Тут уж я разозлилась. Я что, со стенкой все это время разговаривала? Мне захотелось встряхнуть Андрэ, чтобы до него дошло, но вместо этого я высвободилась из его рук и сказала, не слишком-то вежливо:

– Ревность здесь не при чем. Или ты хочешь сказать, что это я себе тоже придумала из ревности? – я ткнула пальцем в укусы на плече (слишком сильно, надо сказать, аж больно стало). – На меня напали, хотели убить. Да, я оказалась сильнее, но кто знает, что будет в следующий раз? А из всех, кого я знаю, только у мага высшего круга хватит на это сил – ты сам сказал. И еще, веришь ты или нет, у нее был повод.

Андрэ опять сокрушенно покачал головой, и мне захотелось его за это убить. Но я не успела. Инга вернулась. Пришлось идти открывать ей дверь.

Она сразу же заметила, что я отодрала повязку с плеча, покачала головой, но ничего не сказала по этому поводу, лишь спросила:

– Я вам не помешаю?

– Нет. Мы уже закончили разговор. Андрэ уходит.

На это он недоуменно поднял бровь и спросил, попытавшись меня обнять:

– Выставляешь меня?

– А что еще остается? – буркнула я. – И не трогай мое плечо.

– Ладно, я, пожалуй, и правда пойду. А ты береги себя.

С этими словами он чмокнул меня в щеку (мне показалось или я услышала запах духов Нефелы?) и вышел, я же сказала ему вслед:

– Конечно поберегу, на других-то рассчитывать не приходится.

Я вернулась в комнату, а где-то в глубине мозга пульсировала мысль: «Что-то здесь не так!». Но мне пришлось забыть об этом, так как я увидела, как Инга с сосредоточенным спокойствием профессионала опять раскладывает на столике возле дивана перевязочный материал и свои медицинские принадлежности.

Глянув на меня через плечо, тигрица сказала, не отрываясь от дел:

– Садись, займусь твоим плечом. Опять. А то вон, снова кровь пошла. Обязательно надо было повязку снимать? И еще так по варварски?

– Это был аргумент, – хмуро ответила я. Во мне все еще клокотала злость на Андрэ.

– И как? Подействовало? – усмехнулась Инга, нанося мне на плечо какую-то холодную мерзость. Как выяснилось, мазь. Все равно гадость, к тому же щипучая. Поэтому ответила я сквозь шипение:

– Не очень. А обязательно меня… этим мазать?

– Если бы ты нормально носила повязку – то нет, а теперь – да.

– Все, поняла, молчу, – смирилась я. А что еще оставалось? Я только поблагодарила судьбу за то, что мой сверхстойкий иммунитет позволяет мне сталкиваться с врачами чрезвычайно редко.

Оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Хотя, надо отдать Инге должное, он действовала так, чтобы причинять как можно меньше боли.

– Этот красавчик, который вылетел отсюда как ошпаренный, твой парень? – как бы между прочим спросила она.

– Нет. Скорее нет, чем да. Это Андрэ, мой друг.

– Так это Андрэ! – понимающе воскликнула Инга.

– Что, о нем и наших отношениях тоже, что ли, все наслышаны? – удивленно спросила я.

– Не совсем. А он симпатичный и…

– Слушай, если и ты хочешь меня с ним сводничать, то сперва займи очередь!

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

– Ладно, чего уж там. Просто я не люблю, когда меня сводничают.

– Понятно. Этого больше не повториться, – тотчас сказала Инга и добавила, – Ну все, я закончила. На сей раз сделала тебе повязку покомпактнее. Но на ночь ее надо будет сменить, я тебе оставлю все необходимое. И постарайся больше ее не срывать.

– Хорошо, – усмехнулась я. – И спасибо, что возишься со мной.

– Мне это в радость, – просто ответила Инга, собирая все свои медицинские прибамбасы. – К тому же – ты моя патра, и я должна всеми силами помогать тебе.

Мне не очень понравилось, куда завернул наш разговор, поэтому я сказала:

– Да, мне, наверное, уже пора собираться. Я же согласилась поехать к Иветте.

– Конечно. Я сама отвезу тебя к ней.

– А вот это, по-моему, уже лишнее, – попыталась было откреститься я, но мне резонно возразили:

– И как, позволь узнать, ты собираешься вести машину с больным плечом?

– Об этом я как-то не подумала.

К счастью я уже могла одеваться сама. Со скрипом, правда, но могла. Надо сказать, что все мое одевание свелось к тому, что я надела джинсы поприличнее и просторный мягкий свитер светло-светло-серого цвета поверх майки. Ну, еще предполагалось, что перед выходом я надену черные кроссовки и достаточно теплую куртку. Не дутую, но что-то спортивное в ней есть.

Помимо этого я собрала сумку, покидав в нее всякие нужные мелочи: зубная щетка, пижама и все такое. Я же еду с ночевкой. Конечно, я знаю, Иветта с радостью предоставила бы мне все необходимое, но сколько можно этим пользоваться? Как-то так получалось, что я чаще всего оказывалась у нее без нитки собственной одежды.

Инга уже ждала меня в дверях, одетая и собранная. Пойти вперед меня она отказалась. Неужели думает, что я все еще не в состоянии спуститься на лифте на первый этаж? Но я ничего не сказала.

Я предложила Миу поехать со мной, но она отказалась. Может, у нее роман с соседским котом?

Машина Инги мне понравилась. Серебристая BMW. Чувствовалось, что она служила хозяйке не первый год, но при этом сохраняла отличное состояние. Инга вела твердо и уверенно. Мне это нравилось. Похоже, она гармонично вписывалась в оба мира. Уверенная женщина, врач, и в то же время оборотень-тигр, ишта, входящая в совет стаи.

– Лео, что-то не так? Твое лицо вдруг стало таким серьезным.

– Да нет, ничего. Так… – поспешно ответила я. Вряд ли я бы смогла внятно объяснить причину своей задумчивости.

Инга, улыбнувшись, лишь пожала плечами. Мне показалось, что она, в принципе, догадалась, в чем причина. Но настаивать не стала. И это мне тоже пришлось по душе.

– Да, а как там Паоло с нашими кошками? – как бы между прочим спросила я.

– Хм, пыл свой поумерил. Но мы с ним просто решили не общаться. Свели все наше общение к минимуму.

– И почему мне слышится какая-то недоговоренность?

– Просто насчет тебя… Он настроен по-прежнему. А может даже хуже.

– В каком смысле?

– На днях мы его видели. Весь какой-то помятый, мрачный как туча и твердит, как сумасшедший, что ты будешь его, что то, что ты отказываешься – это пустые девичьи отговорки.

– Нет, я его убью! – хмуро процедила я. – А ему так задницу наскипидарю, мало не покажется! Шкуру спущу!

Инга посмотрела на меня и совершенно серьезно проговорила:

– Ты можешь!

– Честно говоря, я уже просто жажду сделать это. Паоло довел меня до ручки.

– Охотно верю. Если тебе понадобиться с ним помочь – ты только скажи. Мы все с радостью поучавствуем.

– Задницу ему я и сама надрать могу. Но, видит Бог, я этого не хотела. Он сам напросился.

– Поверь, даже если ты его убьешь, никто и не подумает тебя осуждать, – просто ответила Инга, будто речь и не шла о чьей-то жизни. Потом она выключила мотор. Оказывается, мы уже приехали.

Выйдя из машины, Инга сдала меня с рук на руки Иветте, как ребенка, честное слово, и уехала, попрощавшись со всеми нами. Оказалось, ей еще сегодня на работу.

Первым вопросом главной волчицы города, после дружеских приветствий был:

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Да хорошо. Можно даже сказать замечательно. Плечо еще немного побаливает, но ничего, пройдет.

– А нога как?

– Ну видишь, хожу, – усмехнулась я, снимая куртку и обувь.

– Прости. Я наседаю на тебя своей заботой?

– Да нет, ничего. Но если еще кто-нибудь спросит, как я себя чувствую, я закричу!

– Все понятно. Ладно, проходи в гостиную. Скоро будем ужинать. Я загляну на кухню и вернусь.

По дороге я столкнулась с Глорией. На ней, как и на мне, были джинсы (по мне так лучшая форма домашней одежды) и спортивная желтая кофта с надписью «За сытое завтра» и довольной мордой мультяшной акулы. Мило.

– Привет, Лео.

– Привет, – мы сели на диван.

– Иветта говорила, что тебя сильно потрепало вчера.

– Было дело. Но сейчас все в норме, практически. Правда, вынуждена признать, что не оправилась бы так быстро, если бы не усилия Иветты и Инги.

– Я почувствовала, что она тебя лечила силой, – кивнула Глория и, встретившись с моим изумленным взглядом, добавила, – Мы же связаны.

Я вспомнила то, что давно хотела спросить.

– В стае тебя называют «дари». Что это означает?

– Почти то же, что и «протеже», – ответила за нее появившаяся в дверях Иветта. – Иногда больше, иногда меньше. Так называют кого-то очень близкого, кто не может быть кайо.

Все это она проговорила, обменявшись с Глорией взглядом, полным тепла и нежности. Я всегда знала, что эти двое очень близки. А вопрос насколько именно меня не интересовал. Мне бы с собственной личной жизнью разобраться! Поэтому, небрежно откинувшись на спинку дивана, я сказала:

– Мда… Надо как-нибудь изучить лексикон стаи.

– Давно пора, – рассмеялась главная волчица города.

В этот момент раздался звонок в дверь. Мы все трое переглянулись, и я первая спросила:

– Ты еще кого-то ждешь?

– Вообще-то нет.

– Я открою, – собралась было Глория. Даже встала, но Иветта остановила ее, поднявшись сама:

– Не надо, я сама открою.

В итоге мы все трое высыпали в коридор, а Иветта открыла дверь. Когда мы увидели нежданного визитера, на губах главной волчицы города застыла недобрая улыбка, я тихо выругалась, а на лице Глории застыло недоумение. Мы опять переглянулись, словно сомневались в реальности происходящего.

Глава 12.

Все дело в том, что на пороге стоял Паоло. В коричневом костюме и с очередным веником (простите, букетом) в руках. Принарядился, как для свидания. Придурок!

Улыбнувшись, словно его до этого и не посылали многократно, он сказал:

– Добрый вечер, милые дамы.

– Какая нужда привела тебя в мой дом, Паоло? – голос Иветты звучал весьма сухо, по-деловому. Видимо, не только мне хотелось указать ему на дверь.

– Простите, если помешал, – он все-таки вошел в дом. Ладно, можно будет на него хоть наорать, не привлекая внимания соседей.

– Ты не ответил на мой вопрос, Паоло, – Иветту просто так с толку не сбить.

– Что, я настолько нежеланный гость?

– Ты сам это сказал, – буркнула я.

– Лео, чем я заслужил твое такое пренебрежительное отношение?

– Тебе по пунктам перечислить или в алфавитном порядке? – бывают же настолько приставучие люди!

– А я принес тебе цветы.

– Мне они не нужны. Сколько еще мне нужно говорить тебе «нет», чтобы до тебя дошло?

– А ты не можешь просто пойти мне навстречу?

Я сокрушенно вздохнула. У нас с ним получался разговор глухого со слепым. Так, спокойствие, только спокойствие! Я чувствовала себя закипающим чайником, но все же ответила:

– Ты мне не нужен, Паоло. Ни как друг, ни, тем более, как любовник.

Пока я все это говорила, Иветта встала рядом со мной, словно показывая, на чьей она стороне.

– Но ты же совсем не знаешь, каким именно любовником я могу быть, и при этом так упорно отказываешься! – его голос стал мурлыкающим, урчаще-соблазнительным, даже в глазах засверкали соблазн и похоть. Но меня все это не особо впечатлило. Я видела и лучше. До Андрэ ему было далеко. Поэтому я ответила:

– Есть вещи, которые не нужно пробовать, чтобы отказаться от них. Как нет необходимости засовывать руку в костер, чтобы убедиться, что огонь обжигает.

– Ты так просто отказываешься от всего того, что я могу предложить?

– Да, потому что мне, в сотый раз повторю, это не нужно, – по-моему я сдерживалась и без того слишком долго. – Сексом меня не соблазнить. Во всяком случае, не тебе.

На лице Паоло появилась нехорошая, какая-то сальная усмешка. Бросив букет на диван, он лениво протянул:

– Значит, слухи и права не врут. Вот значит как.

– О чем ты? – это спросила Иветта, не я.

– В определенном смысле Лео и правда твоя кайо. Ответ оказался очень прост. Вы спите вместе. Вы лесбиянки!

Я не выдержала и рассмеялась. Но смех получился злым и колючим, разрезающим воздух, как острые осколки стекла. Этот смех заставил Глорию положить руку на плечо Иветте, на лице которой отразилось что-то близкое к ошеломлению, а Паоло непонимающе посмотрел на меня.

Но я не собиралась ограничиваться только смехом. Скрестив руки на груди (так как боялась, что просто врежу ему), я проговорила ледяным, уничтожающим голосом:

– Что, используешь последний аргумент, который только смог придумать своей больной головой?

– Скажешь, что это не так? – похоже, Паоло тоже встал в позу, уверенный в своей правоте.

– Нет, я тебе другое скажу! Ты – глупец, если не сказать больше. Самоуверенный настолько, что думаешь, что если какая-то женщина тебя отвергла, то она не иначе как лесбиянка. Конечно, разве любая другая может тебя послать, такого распрекрасного? – мой голос аж звенел от сарказма.

– Вот видишь – ты сама признаешь!

Нет, ну не придурок? Я скрипнула зубами, наверное, что-то пробормотала вслух, так как Иветта мимолетным жестом дотронулась до моей руки, словно пыталась успокоить. Хотя какой там! Мы переглянулись, потом я впилась испепеляющим взглядом в Паоло и проговорила:

– Знаешь что, если ставить вопрос о моих предпочтениях, то ты окажешься последним, кого я выберу. Останься ты даже единственным мужчиной на Земле, я предпочла бы гордое одиночество. Думай, что хочешь, но рядом с Иветтой ты проигрываешь по всем статьям! Да, я готова быть с ней, делить с ней свое ложе, если это избавит меня от таких, как ты. К тому же, для меня это будет в радость. А вот быть с тобой – страшнейшим из проклятий! И можешь называть меня лесбиянкой, феминисткой. Как хочешь. Только отстань от меня!

Паоло смотрел на меня, удивленно хлопая глазами, будто я сделала нечто невероятное. Я посмотрела на Иветту. По всему было видно, что она одобряет мои слова. Что до Глории, то она наблюдала за всем происходящим с веселым интересом, но где-то в глубине ее глаз читалось что-то похожее на изумление и, может быть, ревность.

– Не понимаю! – фыркнул Паоло. – Я чувствую, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Но это… ненормально!

Зря он это сказал. Волна гнева, захлестнув меня, пробудила Ашану. Я даже не стала ей препятствовать – просто не успела. Она заполнила мои глаза серебристым светом. И ее слова полились из моих уст:

– Не тебе решать: что ненормально, а что нет. Ты даже не представляешь до конца с какой силой столкнулся! И все же посмел оскорбить меня своим предложением!

– Оскорбить? – Паоло все же осмелился возразить мне, и, судя по всему, мои слова все-таки разозлили его.

– Именно! У тебя нет никаких прав настаивать на том, чтобы я стала твоей парой. Я – Ашана, воин Сейши-Кодар, от меня пошел весь род твой. Ты мне не ровня!

– Я – патра, как и ты! – упрямо проговорил Паоло, и я, вернее мы с Ашаной, видели, как в его глазах загорается пламя гнева.

– Нет! И ты это знаешь, – Ашана предлагала мне здесь и сейчас преподать этому наглецу достойный урок, а я еще сомневалась. Но причин этого не делать становилось все меньше.

– Ты и правда надеешься, что я тебе не доминант?

– Не надеюсь, а знаю! И ты глупец, если все еще тешишь себя иллюзией, что это не так.

Ашана страстно желала его наказать, и даже показала мне отрывок из прошлой жизни. Тогда один из наших кошек пытался устроить бунт, в результате этого погибли двое из наших лучших оборотней. В качестве наказания мы трое тогда вызвали зверя мятежника, хотя он был силен, наверное, как Паоло, и с неделю продержали его в этом облике. В результате он уже больше не смог вернуться в человеческий облик, даже частично. Навсегда остался зверем, и это сломило его волю.

И вот сейчас Ашана предлагала мне проделать с Паоло тоже самое. Соблазн был велик, хотя это и казалось мне излишне жестоким.

– Ты что, бросаешь мне вызов? – Паоло был зол и одновременно удивлен моей наглостью.

– Бросают вызов из-за власти, а она у тебя ничтожна, – фыркнула Ашана.

Иветта сделала предупреждающий жест, но я взглядом попросила ее не вмешиваться. В следующий миг Паоло гневно бросил:

– То, что было предложено, как дар, может быть взято и силой!

И вся его мощь, сила ударила в меня, желая покорить, подчинить, взять контроль над моим зверем, и следовательно надо мной тоже. Но Ашану, меня этот удар заставил лишь чуть вздрогнуть. Сила Паоло гудела, но не более. Я ощущала это как будто стою рядом с пышущем жаром камином. А он наносил удар за ударом, пытаясь выманить моего зверя. Думал, раз мои глаза изменились, то я на грани, готова полностью перекинуться. Дудки!

Вскоре Ашане надоела эта игра в одни ворота, и она нанесла удар. Он походил на невидимый меч, на острие которого была сила. И она вонзилась в Паоло, в его зверя, заставив его взвизгнуть. Но меня, точнее нас, было уже не остановить. Ашана вонзала нашу силу все глубже и глубже в Паоло, оплетая его зверя сильнее и сильнее.

Паоло уже едва держался на ногах, потом рухнул на колени. Он дышл быстро и тяжело, на лбу выступила испарина, глаза выпучены. Он не мог противостоять моей силе. И когда, наконец, понял это, то смог лишь хрипло проговорить, протягивая ко мне дрожащие руки:

– Не надо… прошу! – вся надменность исчезла из его глаз, остался лишь страх и мольба.

Но было уже поздно. Ашана не собиралась останавливаться. Снова ударив своей (нашей) силой, она просто выдернула, вырвала зверя из тела Паоло.

Он коротко и высоко взвизгнул, и на последней ноте этот визг перешел в рык. Раздался треск одежды, щелканье двигающихся костей и чавкающие звуки разрывающейся от такого стремительного превращения кожи. Смена формы произошло за считанные секунды. И, в отличие от добровольного коллапса, это было больно.

На месте человека к полу припал леопард. Золотистый с черными пятнами мех. Правда на лбу одно пятно было белым. Почему-то вспомнилась народная пословица: «Бог шельму метит».

Леопард начал подкрадываться к нам, но я сурово проговорила:

– Никаких глупостей!

Он издал звук, средний между рыком и урчанием, а я продолжила:

– Запомни, выжги в памяти мои слова! Никогда больше не приближайся ко мне, к моему прайду. Даже к волкам. Лучше тебе вообще покинуть город. Ты понял меня? Если опять будешь строить из себя невесть что – жестоко поплатишься! Учти, я могу сейчас не дать тебе снова стать человеком. Буду сдерживать тебя в этом облике так долго, что ты уже не сможешь сменить его. Поверь, мне это под силу! Так что, мы поняли друг друга?

Паоло поднял на меня полные страха, нет, даже ужаса глаза. Моя угроза напугала его до судорог. Осознание этого заставило Ашану торжествующе улыбнуться моими губами. Так что Паоло вздрогнул и практически захныкал. Он подполз ко мне, поджав хвост, и стал тыкаться носом мне в тапки.

Зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Огромный леопард (а в звериной форме мы выше обычных и более… поджары что ли) жмется к ногам в позе полной покорности. Такое ни одному укротителю и не снилось.

Я ослабила хватку своей силы, так что Паоло смог снова принять человеческий облик. Но происходило это медленно, словно нехотя. Создавалось впечатление, что человеку приходится с трудом продираться сквозь зверя.

Наконец, процесс завершился. Паоло лежал на полу голый, потный, жалкий и дышал как загнанная лошадь. Он с трудом сел, подобрав под себя ноги, и посмотрел на меня.

По одному этому взгляду я поняла, что он меня доставать больше не будет. Потому что он понял, чем может быть чреват для него наш союз. Понял, что для него я буду доминантна во всем. А это его действительно пугало.

Ашана уходила обратно, в глубины моей души. Пока это происходило, Иветта бросила Паоло какой-то халат и сказала:

– А теперь тебе лучше покинуть мой дом. Уходи.

Не сказав ни слова, Паоло вышел за дверь. Мне абсолютно не было дела, как он будет добираться до дома в таком виде. Только сейчас я ощутила что-то теплое и влажное в районе плеча. Сквозь повязку проступили алые пятна, и тоненькая струйка крови стекала по руке. Надо же! А я и не заметила. Вот черт!

Глория, все это время жавшаяся поближе к Иветте и с вытаращенными глазами наблюдавшая за всем происходящим, посмотрела на меня. Она осторожно, боязливым жестом тронула мое плечо, проговорив очень тихо:

– Лео, у тебя кровь! – похоже, ее вид заворожил девушку. Глаза стали волчьими. Видимо, разбушевавшаяся здесь сила не прошла мимо нее.

– У тебя опять рана открылась! – посетовала Иветта. – Такими темпами она у тебя никогда не заживет!

– Заживет, – отмахнулась я, и все же поморщилась от боли. Слегка.

– Можно я залижу? – Глория заглянула мне в глаза. На ее лице отразилось просящее, едва ли не молящее выражение, за которым читалось еще что-то. Кровь на всех нас действует возбуждающе. Не так, как на вампиров, но все же. Кто-то лучше справляется с этим, кто-то хуже. Вот и все.

Я вопросительно посмотрела на Иветту, она лишь пожала плечами и сказала:

– Разрешение должно быть твое. Но твою рану все равно нужно перевязать, и… – она не сказала, но слова «так будет лучше» повисли в воздухе.

Вздохнув, я села в кресло. Глория двинулась за мной, как зачарованная. Это сравнение оказалось более чем верным, так как она не сводила глаз с алых капель на моем плече. Я погладила Глорию по голове, и она потерлась о мою руку, потом я сорвала повязку.

Глория быстрыми, торопливыми движениям стала слизывать кровь. Ее язык оказался шершавым, не совсем человеческим – зверь, ощутив вкус крови, дал о себе знать.

Иветта вернулась в комнату с бинтами, пластырем и прочим как раз тогда, когда Глория оторвалась от моего плеча. Девушка села на пятки и сказал Иветте:

– Ее кровь пьянит и искрится силой, – голос звучал гулко, а взгляд был затуманенным.

– Я знаю. После того, как Лео использует силу, она вся сияет. В такие моменты я чувствую дыханье теплого ветра у себя внутри, в самом сердце.

– Да? Не знала об этом, – для меня и вправду это было новостью.

– Мы с тобой очень мало говорили о связи кайо и вожака. Одна из граней этого то, что между нами непрерывный контакт, – все это она говорила, умело накладывая повязку на мое многострадальное плечо.

– Это я уже поняла. И некоторые другие особенности нашего союза тоже. Но то и дело вылезают новые сюрпризы.

– Но ты сама просто их кладезь, – усмехнулась Иветта, наклеивая последний кусок пластыря. – То, что ты проделала каких-то полчаса назад… Очень, очень немногие способны вот так вот вырвать зверя другого, находящегося в ранге вожака.

– Паоло не оставил мне выбора.

– Я знаю.

– И ты правда сделала бы из него зверя, не давая обратиться обратно в человека? – это спросила Глория, свернувшись на диване, среди подушек.

– Да, – просто ответила я, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Я не говорю пустых угроз.

При этих словах Иветта как-то странно посмотрела на меня, так что я не сдержалась и спросила:

– Это что, напугало тебя?

– Нет. Просто я в очередной раз подумала, что сделать тебя своей кайо было правильным выбором, – и голос ее прозвучал весьма загадочно. Но сейчас, сегодня, мне не хотелось разбираться в чем дело. Иногда некоторые вещи лучше не знать. Хотя, скорее, я просто устала.

Глория повела носом, к чему-то принюхиваясь, и сказала:

– По-моему, мясо уже готово. Еще чуть-чуть – и оно сгорит.

– Да, мы же совсем забыли про ужин! – спохватилась Иветта. – Пойдемте на кухню. Или тебе, Лео, еду сюда принести?

Я не совсем добро посмотрела на нее, обронив:

– Уж два метра я как-нибудь в состоянии пройти!

– Хорошо-хорошо, – примирительно улыбнулась Иветта, подталкивая меня в сторону кухни.

Надо сказать, ужин выдался знатным! Отвалившись от стола, я почувствовала себя форменным удавом. Настроение сделалось добродушно-благостным. Вот теперь можно и за жизнь поговорить.

Мы снова устроились в гостиной (где же еще?). Я в кресле, а Иветта с Глорией на диване, напротив. Разговор опять перетек в плоскость обсуждения дел стаи. Ведь это, как ни крути, касалось всех нас.

– Значит, ты окончательно отказалась от статуса оборотня-одиночки и приняла всех кошачьих? – поинтересовалась Глория, устроив голову на коленях главной волчицы города.

– Похоже, что так. А кошачьи… не столько я их выбрала, сколько они меня.

– Да, такое взаимное притяжение не часто встретишь. Вы как одна семья, и это несмотря на то, что среди них есть и леопарды, и тигры, и львы, и гепарды. Даже снежный барс, – отметила Иветта. – Кстати, как там Амарис?

– Хорошо. Она сейчас на гастролях во Франции, в Леоне. Я не так давно получила от нее письмо. Похоже, Амарис начинает адекватно воспринимать окружающий мир и то, что она оборотень.

Амарис и есть тот самый оборотень – снежный барс. Она была моим наследством, так сказать, от Кшати. Милая, добрая девушка с ангельским голосом. Она у вампира была практически рабыней. Он сломал ей волю, отучил принимать какие бы то ни было решения самостоятельно. Я старалась это исправить. Почему? Амарис избрала меня своей новой покровительницей (язык не поворачивался сказать хозяйкой), и я чувствовала за нее ответственность.