Текст книги "Мир Эл. Клюква на снегу"

Автор книги: Алиса Скрижалина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 2

Показался город. Я бы сказала, городишко не более чем из двадцати улиц с незамысловатой параллельной планировкой. Я ожидала увидеть, как минимум, ров с крокодилами и высокую стену, но так даже лучше, спокойнее.

Тракт перетекал в главную улицу Захлебало. Домики-теремки из соснового сруба приятно радовали глаз. Заведения и дома побогаче старались если не выложить полностью, то хотя бы отделать красным кирпичом первые этажи. Город был аккуратным, ни один из дворов не брезговал садовыми цветами, заборчики были совсем невысокими или вовсе отсутствовали. Женщины расхаживали по главной улице принаряженные в цветастые сарафаны и недобро на меня поглядывали, мужики же напротив не сильно стеснялись, некоторые постарше даже подмигивали. Мы решительно свернули в подворотню и прошли две улицы поперек. Остановились у печального одноэтажного сруба. С главной улицы за нами увязался щуплый белобрысый паренек и вот теперь ему, наконец, удалось нас догнать.

– Эй, красавица! Помощь нужна? Я этот город как свои пять… – я обернулась и недобро сощурила глаза, измазанные синими тенями, в попытке рассмотреть собеседника. – Ой, простите ради Богов… – попятился парнишка и, споткнувшись, улизнул в узкий проход между домами. Впечатление я однозначно производила.

– У Вас так принято – на девушку, как псы голодные на кости, бросаться? – не сказать, что меня это расстраивало, однако вызывало легкий дискомфорт.

«Обручья на запястье у тебя нет, и волосы распущены – вот и весь секрет, – отрезала Егора. – Если ты всё запомнила, то вперед».

Кобыла без предупреждения начала садиться на задние ноги, и я, следуя за ней, стала крениться спиной назад, только и успела схватиться за гриву, что спасло меня от позорного падения. Потом Егора подогнула передние копыта под себя, и я спокойно слезла с неё, кряхтя и разминая все части тела.

– А ты не могла сразу так сделать, когда я колобродила вокруг, пытаясь тебя оседлать? – сердито полюбопытствовала я, уперев руки в боки. Только было начала доверять этой аферистке!

«Запамятовала. Иди давай», – отвертелась она и пошла в стойло по левую сторону от этой шараги.

Над входом висела обшарпанная вывеска: «Таверна Башлёвый Шмель». Судя по обилию отсутствующего народа, заведение было прославленное. Тут-то меня и порешат или в рабство продадут. Я открыла видавшую виды дверь, и меня окатило кислым благоуханием табака и супа. Внутри было мрачно, тускло горели свечи за тремя столиками. В самом непроглядном углу этого помещения сидели два здоровяка в кожаных жилетах, с аппетитом обгладывая куриные кости. Я похромала к стойке, где меня терпеливо дожидался полный мужчина лет пятидесяти, с маленьким глазками, залысинами и выдающимися бакенбардами – хозяин таверны. Он невозмутимо вытирал деревянные пивные кружки новым белоснежным полотенцем, неестественно выделяющимся на фоне замученного убранства. Я присела, с размаха бухнула локоть на стол и, подперев подбородок, томно уставилась на мужика. Повременив несколько секунд, безразличным тоном произнесла кодовую фразу, поведанную кобылой:

–Не найдется ли у Вас, мил сударь, грибного супа для скромной странствующей ведьмы? – по заверениям Егоры, произнести всё надо было в точности до буквы, иначе я попросту отсюда не выйду. Если бы, к примеру, я учуяла запах выпечки – кодовая фраза была бы совершенно иной.

Детины в момент прекратили трапезничать, вскочили из-за стола и заслонили широкими спинами выход, скорчив при этом строгие гримасы.

– От чего же, найдется, раз сударыня просит, – в полголоса изрёк мой собеседник и кинул полотенце на стойку. Ловким движением руки я сунула под него тысячу рублей, и полотенце вместе с хозяином исчезло за потрепанной шторой.

Я сидела минут десять, но размышляла вовсе не о том, что я наедине с двумя мордоворотами, которые не моргая пялились на меня, а о том, что не мешало бы отведать уборную, путь верхом был не близок. Наконец появился любитель бакенбардов. За ним семенила рыженькая девушка, не отрывая глаз от пола.

– Ваш заказ, – передо мной положили небольшой кожаный мешочек. – Вы в путь или останетесь на ночь?

– Минимум на ночь, – подтвердила я, ощущая в мешочке монеты.

– Раска, проводи! И пусть за лошадью присмотрят, – гаркнул мужик. – Добро пожаловать в «Башлёвого Шмеля», – натянуто заулыбался он. Я кивнула.

Девушка пригласила меня пройти с ней за штору, за которой темнел мрачный коридор, лишь небольшая точка света вдалеке указывала путь. Как оказалось, свет просачивался сквозь замочную скважину. Отперев дверь, мы оказались в чудесным образом преобразившейся таверне. Высокий потолок, под которым горели кованые люстры, блестящий деревянный пол и столы, искусно сделанные из продольных распилов огромных деревьев. Окон не было. Между столами бегала милая официантка, одетая в белое платье и черный фартук. В зале от силы сидело человек пять. Я неуверенно потрогала свое сопровождение за плечо:

– Раска, подскажите, где у вас уборная?

Опосля меня повели в подвал, симпатичный, отделанный деревом, но подвал. На стенах в небольших резных подставочках испускали тусклый свет прозрачные кристаллы. По обе стороны полутораметрового прохода мелькали пронумерованные запертые двери. Меня увели почти в самый конец и вручили ключи от девятой двери.

– Вы у нас первый раз?

– Да, – задумчиво произнесла я, осматриваясь по сторонам, и, надеюсь, что последний.

– Понятно. Вон та дверь справа в конце коридора – удобства. Дверь посредине, со стрелочкой вверх, это выход на главную улицу, ключ от этой двери лежит на тумбочке в комнате, не забывайте только закрывать её за собой, когда уходите. На столике есть разряженный энергетический кристалл. Либо Вам принести свечи? – скромно осведомилась рыжеволосая, глянув на мою ногу. Что за кристалл и как его заряжать, я даже приблизительно не представляла.

– Если можно, то свечи, – добродушно попросила я.

– Хорошо, я поняла. В баню Вы сегодня уже не успеете, так что я принесу Вам кувшин с горячей водой и таз. А на утро закажу Вам билет в лучшую банную комнату. Если желаете поужинать, поднимайтесь наверх. Сегодня прекрасное меню, – отрапортовала Раска и на всех парах выскочила из подвала. Я даже рот открыть не успела. Поужинать бы я хотела, и пообедать. Понимать бы, во сколько это всё мне обойдется.

Я зашла в комнату, было темно, поэтому оставила дверь открытой. Антураж номера не отличался изысками. Умиротворяюще пахло хвоей от брусовых стен. Одноместная кровать застелена белым бельем, небольшая тумбочка и крючки для одежды слева от входа. Я достала мешочек с монетами и высыпала их на кровать. Всего девять штук, скудновато. На одной стороне монеты красовался герб: трёхголовый змей в окружении четырех равнобедренных треугольников – знаков стихий. И подпись: «Банк Аруссии». До чего же тягостно это видеть. Кому я понадобилась в этой Аруссии? С обратной стороны значился номинал монеты: одна тысяча золотых. Много ли это? Обмен один к десяти, десятую часть, как и предупреждала Егора, хозяин таверны изъял за услугу.

В открытую дверь постучались, и конопатый пацанёнок лет десяти внёс в комнату подсвечник со спичками. Поклонился и убежал. За ним пришла Раска с водой.

– Как закончите, просто оставьте таз у двери. Лекаря предупредили, что Вы к ней заглянете сегодня или завтра. Как ляжете опочивать, можете оставить Ваши вещи в корзине у входа, утром они будут постираны, – вот это сервис, даже про врача догадались. – Вы не волнуйтесь, сударыня ведьма. Я понимаю, вещи у Вас дорогие явные, но у нас воровства нет.

Вещи у меня дорогие… еще примут меня за богачку.

– Я и не думала об этом, – махнула рукой. – Лучше скажите, в какой стороне искать лекаря?

– На главной улице увидите трехэтажный дом с большими часами – это контора градоначальника, ровно напротив – лекарня, а еще через два дома – баня.

– Премного благодарствую, Раска. Последний вопрос: хватит ли мне средств рассчитаться с таверной? – я взглядом указала на разбросанные по кровати монеты.

– Ой, ну что Вы! Наши услуги хоть и не самые дешёвые, но Вы могли бы минимум месяц у нас гостевать, – вопрос смутил девушку донельзя. – Расчет по отъезду. Можно платить монетами, можно рассчитываться энергией… но Ваши резервы, судя по всему, опустошены, даже ушибленную ногу, бедненькая, не можете залечить, нелегко же Вам пришлось, – искренне пособолезновала Раска. Я признательно улыбнулась, она ответила тем же и откланялась.

Уютный треск свечи в тихой комнате и теплая вода напомнили мне, что прошлую ночь я не сомкнула глаз. Не пойду сегодня к лекарю, поздно уже. Поем и спать. Я поднялась в зал, где оставался всего один посетитель. Ко мне лихо подбежала официантка.

– Приветствую Вас в нашем заведении, сударыня! На сегодня у нас осталось баранье жаркое с овощами и опятами, курица с яблоками и фирменный грибной суп, – протараторила она.

Хотелось всего и побольше, но боюсь, желудок будет шокирован и не оценит моего энтузиазма.

– Суп. И чай, много, – устало сообщила я.

– Один момент.

И действительно, в один момент все стояло передо мной. Даже больше – еще кусочек вишневого пирога.

– Пирог от заведения, – пояснила официантка и скрылась из виду.

Суп был удивительно вкусным, с кусочками мяса, кажется, куриного. Чай травяной ромашковый и изумительный пирог. Местный повар знал своё дело.

Утром меня разбудил стук в дверь. Раска принесла выстиранную одежду, и билет в баню. Настроение было неплохое – боль в ноге постепенно утихала.

За дверью со стрелочкой оказалась лестница, которая выходила в посудную лавку. Местные продавцы даже глазом не повели, когда я прошла мимо и вышла на улицу. Вновь светило солнце, но было значительно прохладнее. Часы на конторе градоначальника показывали девять утра.

Баню я нашла неподалеку и, предъявив билет, веселый мужик в одной набедренной повязке выдал мне деревянный ушат, полотенце, кусок мыла и берестяные плетеные тапки. В лучшей банной комнате оказалась кедровая ванна с горячей водой, в углу была растоплена небольшая белёная печь. На полках лежали березовые веники и бутылочки с травяными отварами. Мне несколько раз предложили банщика, «дабы все хвори из меня ушли под тяжелой рукой», но я тактично отказалась. Выкупавшись, жизнь уже не казалась такой мерзкой. Заново нарисовав завесу, я направилась к лекарю.

Захлебаловская лекарня внешне больше напоминала похоронное бюро: стены в черно-красных тонах, темные стекла, дверной молоток в виде какой-то горгульи, но им я воспользоваться не успела. Дверь распахнула растрёпанная черноглазая женщина лет сорока, вот уж кто на ведьму походил.

– Я ждала Вас, сударыня. Проходите – будьте как дома, – затащила меня внутрь барышня. Да уж, как дома. В загробной жизни, разве что.

В первой комнате на кушетке лежал стонущий мужчина, на руке в районе плеча происходило какое-то беспорядочное движение – личинки, дошло до меня. Хорошо, что я человек не слишком дремучий, чтобы рухнуть в обморок от увиденного, и прекрасно понимала, что таким образом чистят раны. Но приятного мало.

– Кабан помял Заряныча, в пьяном угаре решил нужду справить на кабаньей тропе, – воодушевленно внесла ясность лекарь. Человек, видно, просто в восторге от своей работы. Мы прошли дальше в кабинет. Два шкафа были сверху донизу заполнены баночками и бутылочками, третий – книгами и исписанными листами.

– Что с вами произошло? – осведомилась она, натирая руки спиртом.

Я вальяжно облокотилась на стену, сложила руки на груди и пояснила:

– Да вот, давеча довелось побывать в лесу, ну знаете, что в килом.. то есть верстах пятнадцати на запад от вас.

– В Заповетном Лесу?! – ужаснулась лекарь, схватив себя за лицо, и принялась заново обрабатывать руки. – Такая молодая, а уже такие сложные задания получаете.

– Ну да… а тут ещё виверны прилетели раньше времени, – многозначительно добавила я. Женщина понимающе кивнула и пригласила присесть на кушетку.

– Сильный ушиб, как и говорила Раска, – определила она, осмотрев ногу. – Дам мазь на основе мяты, календулы и бадяги. Наносить два раза в день.

Всего лишь ушиб! Камень с души, я ведь никогда ничего не ломала и не хотелось бы начинать. Распрощавшись с лекарем, я поторопилась готовить пожитки в дорогу.

В лавке «Путник» счастливый хозяин не верил своему везению и негаданному доходу. Я приобрела: седельные сумки из промасленной кожи, небольшой чугунный казанок, металлическую кружку, ложку, карманные часы с компасом. Там же взяла шерстяное одеяло с водоотталкивающей тканевой стороной, бурдюк для воды и несколько упаковок спичек. Всё обещали доставить в таверну. В «Сударушке-красе» купила длинный кожаный плащ с капюшоном и подкладкой из овчины, на спине красовалась ручная вышивка в виде жар-птицы, что, по словам торговца, «приносит удачу в дороге, многократно увеличивает магическую силу, и лечит всё от чирия до подагры». Потом направилась в бакалею, затариться понемногу всякой крупой и сухофруктами – для поддержания витаминного баланса в организме. Егоре досталось немного овса, на случай её хорошего поведения. В пекарне взяла сушек и сухарей с изюмом. Через пару часов меня знала вся предприимчивая часть городка, и приветствовали как зажиточную крестьянку, приглашая посетить именно их чудесный магазин. Всё это удовольствие обошлось мне в три тысячи золотых. Какой тут всё-таки благоприятный обменный курс.

Добравшись до своего номера, я обнаружила покупки у двери, чинно сложенные на тележку для багажа. Воровство, похоже, тут действительно не процветало. Найдя Раску, я сообщила, что собираюсь отбыть.

Пока мы шли в конюшню, не смогла не поинтересоваться:

– Раска, раскройте секрет. Как Вы поняли, что у меня ушиб, а не перлом или хотя бы трещина? Лекарь очень доверяла Вашим словам…

–Это моя маленькая особенность, – девушка моргнула и посмотрела на меня зелеными кошачьим глазами, – видеть болезни. У всех нас есть свои особенности, ведь так? – вкрадчиво ухмыльнулась она. Я ничего не ответила.

Мне помогли навьючить всё добро на недовольную Егору. Расплатившись, я взяла лошадь под уздцы и повела в сторону тракта.

Не успев пройти и ста метров, услышала нарастающий шум со стороны бани. По главной улице бежал багровый от натуги мужчина круглой наружности в представительном костюме. Рядом еще один – седой дед с саблей наперевес. И несколько человек в болотной форме за ними.

– Стой! Властью данной мне, приказываю стоять на месте! – кричал багровый мужик, захлебываясь собственным дыханием. Нас вместе с Егорой моментально взяли в кольцо. Ну и кто меня опять сглазил?!

– В чем дело? – холодно окинула взглядом присутствующих, пока толстяк пытался отдышаться. В руках у него был зажат лист, которым он безмолвно махал, вроде как я должна была что-то понять.

– Вот! Ориентировка на Вас имеется из Смердюков! – в конце концов, выдал он.

– На меня?! – ну это уже не в какие ворота. – Да я в ваших Смердюках даже не бывала!

– Вы-то может и не были, а вот кобылу свою туда засылали, чтобы целую деревню изничтожить! – во всеуслышание выступил мужик.

– Изничтожить с помощью лошади? – скептически усмехнулась я. Егора, может, еще тот подарок судьбы, но деревни она не стирает с лица земли, я надеюсь.

– Вы, сударыня ведьма, не юлите! Не лошадь это, а самый настоящий вомпэр! – топнул пухленькой ножкой мой обвинитель. По толпе, неумолимо разрастающейся вокруг этого цирка, пронеслись охи и шепотки. – И свидетельство тому – целое поселение!

– Вы, для начала конструктивного диалога, представьтесь, сударь. Хотелось бы знать, от кого я слышу эту клевету, и кто за неё потом отвечать будет, – я начинала сердиться, а гнев я контролирую совсем неважно.

– Перед Вами захлебаловкий градоначальник Деян Русимирович Злобохряк, – надрывным женоподобным голосом сообщил мужичок с саблей. Я с трудом сдержала смешок.

– Гражданин Злобохряк, и что же мы с вами будем делать? – уставилась я на градоначальника. Сделав пару шагов назад, он укрылся за худосочной спиной представившего его дедка.

– Полицмейстер, приступайте, – не таясь шепнул он и стал пробираться сквозь толпу в сторону своей конторы.

– Внимание! Начать операцию по захвату вражеской ведьмы! – неожиданным командным тоном заголосил дед, взвив саблю над головой аки знамя революции.

Тут то и раздалось устрашающие ржание лошади. Егора поднялась на дыбы, распугивая толпу, и пулей рванула в сторону тракта. Один служивый в болотной форме мигом оседлал белого коня стоявшего у бакалеи и понесся следом. А меня резво схватили оставшиеся три солдата, пока четвертый что-то колол в плечо.

Я не сразу поняла, где очнулась. В голове крутились всевозможные проклятья в сторону Егоры и свиноподобного градоначальника. Повезло же с лошадью, сама преданность, даже хвостом не повела, как дала дёру с тонущего корабля. Вокруг меня вырисовывались серые стены, выложенные из кусков известняка замызганного грязью. На земляном полу лежал тонкий слой старой соломы. Скудный луч света пробивался сквозь маленькое отверстие под самым потолком. На дубовой двери, усиленной местами грубой ковкой, имелось крошечное окошко с крестообразной решёткой, видимо, чтобы даже крысы не сбежали. Я выглянула в него, но кроме такой же грубой стены напротив, ничего не увидела. Несколько раз крикнула, побила ногами в дверь – всё без толку. Я в тюрьме. В голове не укладывается. Я же ничего не знаю о тюремной жизни. Перед глазами всплыли печальные картинки моей дальнейшей судьбы, включая смерть от туберкулёза.

Раздался хриплый кашель, я обернулась на дверь. В окошко заглядывал полицмейстер.

– Как себя чувствуете?

– Распрекрасно! Не поверите, но я всегда мечтала стать криминальным авторитетом, – огрызнулась я.

– Ну, пока еще рано об этом говорить, кобылу Вашу покамест не изловили, как сквозь землю провалилась, бесовское отродье, – сплюнул дед. – Возможно, желаете чистосердечно признаться в своих ведьмовских злодеяниях?

– Только если в камеру подадут чифиру! Внезапный приступ жажды, знаете ли …

– Э не, Вам, водяной ведьме, вода не положена, а то сковывающее зелье силу потеряет, и Вы мне исправительное учреждение разнесёте, а потом рапорты писать, объяснительные, да и вообще уволить могу… – задумчиво почесал седую макушку полицмейстер.

– Да не ведьма я! – кинулась было к окошку. – Век свободы не видать, не ведьма! – тюремные стены совершенно отвратительно на меня повлияли.

– Все вы так говорите. Вот что, сидите тут и ждите приезда исправника, он пусть с Вами и разбирается, как и с соседом Вашим, – вздохнул дед и с деловым видом пошел по своим полицмейстерским делам.

Ждать исправника мне никоим образом не хотелось. Ещё один чиновник на манер Злобохряка, который с превеликой радостью предаст меня смертной казни, прознав, что я малость не местная. И премию, наверняка, получит, может даже медаль. Сиди теперь тут, и отдавайся в цепкие руки несправедливой судьбы. Да с какой радости? Я не заслуживаю этого! Жаль не дослушала Егору, чтоб ей пусто было, про способ обретения магических способностей, сейчас бы они мне не помешали. И даже вколотая отрава меня не остановила бы! Фемида, может, и слепа, но тем проще дать ей по голове и скрыться в алом зареве заката.

Я бродила из стороны в сторону, как загнанный зверь, перебирая возможные варианты спасения. Даже подумывала изобразить неведомую хворь с клиническими приступами. Конечно, этот план неплохо сработал в детском саду, когда мне надоело стоять в углу, но в его эффективности в данном случае я глубоко сомневалась. Кто поручится, что меня не сожгут тут заживо, дабы неясная зараза не распространилась по городу?

В стене, на которую я в раздумьях облокотилась, послышалось глухое шорканье. Я не придумала ничего лучше, чем вообразить себе громадных крыс, которые яростно роют нору к свежему мясу, то бишь, ко мне. Все мои вещи, включая рюкзак, где лежал нож, остались на лошади, поэтому я сняла ботинок и притихла. Камень внизу стены, размером с кулак, начал выдвигаться и в итоге упал на пол, но алчущей крови морды я, к счастью, не увидела. Тем не менее, заглянуть туда как-то не решалась.

– Есть кто? – раздался безжизненный голос из отверстия. – Я хоть туда попал?

– Смотря куда Вы целились, – откликнулась я.

– Значит туда, – изнеможённо ухмыльнулся кто-то и тут же закашлялся. Голос был мужским, взрослым и сиплым. – Приветствую Вас, коллега.

– И Вам не хворать, – я опустила ботинок и подошла поближе. – С какой целью разрушаете казенное имущество?

– Услышал, как полицмейстер с кем-то говорит и подумал, что это мой шанс последний раз пообщаться с человеком, который не будет желать мне смерти.

– Вы поторопились с выводами. В моем состоянии я готова пожелать смерти всему живому. Скажите, как долго Вы тут?

– Точно не знаю, в моей камере нет света. Но если судить по степени обезвоживания – около двух дней.

– Они что, решили Вас убить раньше времени?! – взбунтовалась я. – И меня ждёт та же участь?

– Если Вы водяная ведьма… либо таковой представились, то воды Вам не видать. Сочувствую, – тяжело выдохнул мой собеседник.

– Не ведьма я, – мой голос поник. – Просто… просто нужно было выживать.

– Я понимаю. Я Еруш, водяной маг, – представился мужчина.

– Эл. Не водяная, не ведьма. Вы не знаете, как скоро прибудет исправник?

– Скоро… дня через два – три. Очень надеюсь испустить дух до его приезда. Ничего кроме пыток и казни его персона мне не сулит. Да и никому не сулит. Исправник Изморский каждое своё дело доводит до смертного приговора.

– Ну у Вас тут и законы, беспредел, самоуправство! – внутри всё горело от досады и беспомощности. На что же тогда надеяться мне? Непременно признают вражеским шпионом и поминай как звали. – Еруш, а Вы здесь за какую провинность?

– Если верить ориентировке, которые, как оказалось, еще кто-то читает, то за серию убийств на заказ. Вы наверняка слышали о легендарном, буквально на грани мифологизации, имени Мертвая Вода.

Слышала, как же. Да я всю вашу Аруссию в первый раз в глаза вижу. И не особо тому рада.

– Что-то припоминаю… – солгала я, дабы маг не подумал ничего лишнего. – Наемный убийца Мертвая Вода, эта загадочная личность.

– Так вот, кажется, это я. Во всяком случает, полицмейстер очень старается меня в этом убедить.

Какая удача, третий день в стране, а уже познакомилась со сливками криминального мира. Скоро и я окажусь в их тесной компании в роли истребительницы деревень. Если доживу.

– А это не Вы?

– А Вы соответствуете своей ориентировке? – ушел от вопроса водяной маг.

– Дело в том, что меня вообще нет в ориентировке, там есть моя лошадь. Которая даже не моя. Такие дела.

– Да Вы Эл, еще загадочнее будете Мертвой Воды. Ведьма – не ведьма на лошади, которая не Ваша лошадь – хохотнул он. – И что же сделала не Ваша лошадь?

– Оказалась вомпэром, который самым гнусным образом напал на деревню Смердюки! – сказала и оценила всю абсурдность этого обвинения.

–Интересно – то как. Вомпэром! Удивительный народ, живём в магическом мире, а у них, что не нежить – то вомпэр. Абстрактная несуществующая форма существ, воплощающая в себе все страхи простого люда.

Уверенный шаг полицмейстера в военных сапогах прервал нашу беседу. Я поспешно закидала отверстие в стене соломой.

– Сударыня ведьма, возрадуйтесь! Порядка четверти часу назад из Смердюков голуб прибыл, – так я и думала, что тут до сих пор голубиную почту используют, каменный век. – Дык вот. Староста смердюковский отзывает ориентировку, поскольку цитирую: – он уставился куда-то вниз и торжественно зачитал: – «… Вследствие того, что лошадь, признанная усиею деревнею вомпэром, позорно сбежала, был выставлен ночной патруль, дабы нечисть поганая не попортила скот и не высмоктала спящий люд. На вторую ночь патруля мужиками были изловлены две лисы, тащившие курок до лесу. Посему стало ясно, что курок деревенского мужика Данко, по всему вероятию, употребила не найденная им кобыла, а лисы. Они же пугнули корову». Одним словом, все обвинения с Вас сняты.

– Так я могу идти? – подскочила я, устремляясь к выходу из камеры.

– Покамест – нет. Понимаете, инструкция у меня. Жетона Академии при Вас нет, личность не установлена. Будем ждать исправника, дабы он подписал запрос в Академию и личность Вашу там подтвердили.

– Да по чьей вине у меня нет жетона?! – вскипятилась я. Как ещё можно себя чувствовать, когда тебе дали надежду на спасение и тут же её уничтожили? – Вы же видели, что мои вещи на лошади! Позвольте мне самой пойти и поймать её. Потом жетон Вам занесу.

– Не могу, инструкция у меня. А вдруг Вы и не ведьма вовсе, а незаконное ведьмовство, без академической лицензии, строго карается законом, – вцепился в свои инструкцию полицмейстер – зубами не вырвешь.

– Так Вы определитесь: не ведьма я или незаконная ведьма?!

– Запрос покажет кто. Мне, в общем-то, пора, так что вынужден откланяться.

– А воды – то теперь можно? – вслед ему спросила я.

– Не положено, – послышался отдаляющий голос.

Ну, дед! Ну, полицмейстер! Да я ведьмой готова стать, только чтобы проклясть тебя на нескончаемую диарею! Я вновь уселась на сено, было ещё поганее, чем прежде.

– Еруш, – позвала я. – Ты еще там?

– К моему огорчению, да…

– Что меня ожидает, если узнают, что я не ведьма?

– Если не найдут свидетельств получения Вами платы за оказание фиктивных магических услуг – то год тяжелого труда на благо страны. В болота обычно ссылают ягоды собирать, травы, мох волшебный, грязи лечебные, воды отравляющие… Если зарабатывали на святом имени Академии, то лет пять, иногда десять, заточения.

– Ясно. Так, допустим, Академия скажет, что слыхом не слыхивала обо мне. Как дальше они будут действовать? Нужно же узнать кто я, – плавно пыталась подвести к интересующей меня проблеме.

– Установят личность в Арусском Магическом Архиве. Возьмут несколько капель крови, и летописная книга покажет кто ты, где родилась, родословную и так далее.

Вот как. Архив скажет, что я вовсе не рождалась не то что в Аруссии, а в этом мире. И здравствуй виселица, или четвертование, или гильотина. Это если я пытки переживу.

– Еруш, давай сбежим? Смотри – одну стену ты почти разрушил, – панибратски предложила я, сама не веря в успех предприятия. Больше, чтобы не поддаваться хандре.

–Если бы, Эл… если бы. Мы находимся под землей, над нами первый этаж. Разрушить хлипкую стену между камерами вовсе не одно и то же, что разрушить боковую стену фундамента и прокопать трехметровую нору наверх. А выломать дубовые двери, сама понимаешь, можно даже не пытаться. Была бы у меня хоть десятая часть моих прежних сил…

– Печально – тихо шепнула я, мне и так все было понятно. – Скажи, а как лишают сил воздушных магов? Я могу представить, как ограничивают доступ к земле и огню, но воздух?…

– Распыляют специальный порошок с серебром и зверобоем.

– А как Академия подтверждает, что это её маг, даже без жетона? Знают всех в лицо или по отпечатку пальцев?

– У каждого жетона есть секретный цифровой номер. Девять цифр. Его знает только маг и информационная система Академии, которая представляет собой большой постоянно увеличивающийся кристалл. Там же храниться образ мага, владеющего жетоном и его энергетический отпечаток.

– Ясно. Слушай, а каким образом водяных магов содержать под стражей более продолжительное время?

– Раз в три дня дают литр нейтрализованной воды.

– И этого хватает? Так можно и не дождаться освобождения.

–Многие и не пытаются, отказываясь от воды вообще. Водяной маг может до двадцати лет жить на одном литре воды в три дня, такая уж наша особенность, подтвержденная опытным путем. Только сил это не прибавляет, лишь изо дня в день испытываешь мучительную боль в каждой клеточке организма. Поэтому часть магов сдается.

Я вздохнула, потом ещё раз. Глаза слезились… а я не знала чем себя отвлечь.

– С чего вдруг в тебе проснулась жажда знаний? – осведомился маг.

– Когда нервничаю, всегда задаю кучу глупых вопросов.

Мы сидели по разные стороны одной стены. Не видя друг друга. Не зная друг друга. Лишь имена, и те, вероятно, выдуманные. Но это не мешало чувствовать почти родственную связь. Общая беда объединяет самых разных людей. Иногда, людей из разных миров. Во времена отчаяния, слабости и ужасной безысходности, человек всегда ищет маленький островок тепла и понимания, именно поэтому эта часть стены казалась теплее, чем любой другой угол наших камер.

Ближе к вечеру небо затянуло, и пустился тихий дождь. Небольшое отверстие под потолком моей камеры уже не давало достаточно света, и пространство вокруг заволокло серыми сумерками, хотя до заката было еще часа два. Еруш прильнул поближе к нашему переговорному пункту и вместе со мной слушал убаюкивающий шум капель. « Ситничек» – так он обозвал этот мелкий дождик, водяному магу виднее.

Скромную симфонию природы прервал робкий женский смех, раздавшийся где-то поодаль на улице. Так кокетливо девушка смеется только когда хочет понравиться мужчине. Счастливые. Течение жизни не останавливает даже эта ненастная погода и моё личное бедствие. Как же сложно принять, что твоя смерть не изменит ровным счетом ничего ни в одном из миров. Я люблю одиночество и умею им наслаждаться, но сейчас я преисполнилась острой необходимостью в поддержке и сопереживании. Просто чтобы кому-то было не всё равно.

– Сударыня ведьма… Вы тут? Сударняяя… – робко вопрошал детский шёпот. Слуховые галлюцинации? – Отзовитесь, пожалуйста.

–Я тут. Слышишь? – я подбежала к стене, вверху которой смутно виднелся проём наружу.

– Это я, я Вам свечи в таверне приносил. Помните?

–Да, да. Помню!

–Раска попросила меня кое-что Вам передать, пока она караульного забалтывает. Я просуну в окошко, а Вы постарайтесь поймать, а то разобьется!

Да я в этой темноте собственные руки с трудом различаю.

– Подожди! Я сейчас залезу повыше и возьму.

Скинув ботинки, я с феноменальной ловкостью взобралась по стене, благо камни необтесанные. Силясь не обращать внимания на болезненный ушиб, протянула руку.

– Давай! – скомандовала я. Схватив твердый сверток, я аккуратно спрыгнула вниз. – Поймала! Поблагодари Раску!

Но мальчишка не ответил, лишь медленно похлюпал по лужам вдоль стены.

Так, и что же это? Надеюсь, не напильник, спрятанный в хлеб, или что там обычно тайно передают заключенным? Я развернула ткань. В свертке оказалась стеклянная продолговатая бутылочка с прозрачной жидкостью. Вода! Я почти угадала, в данном случае, вода – это и есть шанс на спасение. Открыв пробку, я уловила освежающий аромат хвои и мяты. Немного попробовала – действительно обычная вода. Пить, конечно, хотелось, но использовать эту воду исключительно для утоления жажды – самоубийство, особенно когда под рукой есть настоящий водяной маг.