Текст книги "Ненависть (СИ)"
Автор книги: Алиса Борей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 3
В огромном камине пылал огонь. На столе в серебряном блюде остывал, поблескивающий застывшим жиром, бараний бок. Вийон, широко расставив ноги, застыл на грубом деревянном табурете, уставившись на игру пламени. В безвольно повисшей правой руке матово поблескивала полупустая пузатая бутыль.
Не отрывая глаз от огня, он поднес горлышко ко рту и вылил в себя остатки вина. Жидкость, забулькав, с трудом пролилась в желудок. Он отрыгнул и мутно посмотрел на кучу сваленных в углу таких же бутылок – больше не лезло. В голове было тяжело и муторно, но хмель уже не брал. Граф неожиданно резко зашвырнул пустую бутыль в кучу остальных. Грохот и брызги стекла наполнили залу, но Вийон лишь мрачно скривился и вновь уставился на пылающее в камине бревно.
Уже три дня как он вернулся домой в родовую твердыню Ла Руа, и три дня его войско празднует победу. Комендант уже приходил и с мрачным видом что-то твердил о расходах, но граф так посмотрел на него, что старик предпочел убраться от греха. Несколько раз заглядывал Давиго, звал, но после того как бутылка разбилась в дюйме от его головы, больше заходить не рисковал.
Вийон посмотрел на сжатый кулак, в котором только что была бутыль.
– Какого черта! – Пьяный непонимающий взгляд прошелся по груде битого стекла в углу.
Неожиданно вспомнилось, как впереди дружины влетел в ворота замка, как прогрохотали копыта под сводами воротной башни. Радостные лица дворни, сгрудившейся на крыльце.
– Готард! – Заорал он, соскакивая с седла. – Режьте баранов, выкатывайте бочки с вином и пивом. Будем праздновать победу!
Старый комендант замка почтительно склонился, а затем пощелкал указующе пальцами, и тут же все вокруг забегали и завертелись. Тогда он еще думал, что веселый пир с дружиной поможет ему избавиться от непонятной хандры.
Столы ломились от вина и снеди, хвалебные тосты в его честь следовали один за другим. Пьянели вокруг лица ближних друзей и соратников, только он становился с каждой минутой все мрачней и мрачней. Не хотелось признаваться, но не давала покоя эта мерзкая девчонка с ненавидящими глазами. Жива она еще или нет? Он гнал эти мысли. Какое ему до нее дело, пусть сдохнет, разорванная похотливой солдатней.
Комендант взмахнул рукой. Запищала свирель, заныла скрипка и, крутя сальто, в залу ворвались бродячие трубадуры. Весело загомонили бойцы, а ему стало совсем невыносимо. С грохотом отбросив стул, поднялся из-за стола, и тут же, звеня бубенцами, подскочил Арлекин, скалясь нарисованной широкой улыбкой. Клоун прыгал вокруг и что-то громко кричал под взрывы хохота. Он не слышал.
Вийон вспомнил вдруг вспыхнувшую дикую ярость и свою руку схватившую тощую клоунскую шею. Болтающиеся в воздухе ноги и выкатившиеся от ужаса глаза прямо перед собой. Встревоженно-испуганные лица вокруг и мгновенно смолкнувшую музыку. Было жуткое желание сдавить пальцы и услышать, как хрустнут позвонки цыплячьего горла, но он сдержался. Ладонь разжалась, и в полной тишине раздался лишь звук упавшего тела. Не говоря ни слова, он ушел к себе и с тех пор сидит здесь у камина. Вино уже не лезет в горло, а блаженное забытье так и не наступило.
Граф повернул голову, и взгляд вновь застыл на языках пламени.
Жива она еще или нет? – В памяти застыло бледное лицо в ореоле распущенных желтых волос.
–
Луиза лежала на широкой деревянной кровати прямо на голых досках. Обрывки платья остались лишь на руках и шее, но она не чувствовала холода, она вообще ничего не чувствовала кроме боли. Боль была везде, в каждом члене, в каждой клеточке ее тела, она сплела себе гнездо где-то внутри живота и грызла ее внутренности острыми, калеными зубками. Перед глазами плавал лишь черный прокопченный потолок и единственная мысль, оставшаяся в полуразрушенном сознании, была о том, что терпеть осталось недолго. Смерть уже стояла рядом, она чувствовала ее дыхание, ее нетерпеливое сопение, – когда же последние капельки жизни вытекут из этого истерзанного тела.
До ее слуха доносились пьяные крики солдатни, женский визг и грубый хохот. Там за порогом ее сознания веселились насильники. Праздновали победу. Победу над ней, маленькой хрупкой девушкой. Если бы у нее были силы, то она бы сейчас саркастически усмехнулась, но тело ей уже не подчинялось, не осталось никого, кто бы встал на ее защиту, и даже собственные губы отказывались ей служить.
Пора умирать, – горько промелькнуло в голове.
Луиза опустила глаза и вздрогнула. Широкая низкорослая фигура заслонила отсвет свечей.
Господи, неужели это еще не конец, – тело передернуло от ужаса. С тех пор как ее притащили и бросили на эти нары, Луиза не смогла бы вспомнить, сколько насильников побывало на ней. Поначалу, пока еще были силы, она сопротивлялась, пока удар в лицо не лишил ее сознания. Потом только боль, перегарная вонь и похотливое сопение. Один сменял другого, и только пьяный вопль навсегда застыл в голове.
– Кто еще не пробовал баронессу? Подходи!
Кривая щербатая морда склонилась над ней.
– Что, голубая кровь, соскучилась по моему дружку?
Мужик загремел досками, забираясь на нары. Дыша в лицо смрадом, над ней застыла огромная темная фигура.
– Раздвинь ноги, сука, пока я тебя вновь по роже не съездил. – Маленькие злобные глазки налились гневом.
Луиза сжалась в предчувствии боли. Пусть бьет! Даже если бы она могла пошевелить хоть кончиками пальцем, то и тогда бы не дернулась. Пусть бьет, может быть тогда, развязка наступит быстрее.
Заскорузлые ладони зашарили по телу, стискивая и сминая груди, уши заполнило похотливое сопенье. Грузная туша, ворочаясь, втиснулась между ног.
– Ты глазищами то не зыркай! – Обдавая вонью, задышал в лицо слюнявый рот. – Отвернись, ведьма.
Грубая пятерня надавила, поворачивая голову набок.
– Вот так-то лучше, – Щербатая морда, осклабилась и запыхтела, спуская штаны.
Луиза закрыла глаза и стиснула зубы, внутри все взорвалось жуткой болью. Бесцеремонные пальцы, разрывая истерзанное лоно, пытались засунуть в нее набухшую мужскую плоть.
Насильник задергал задом, вколачивая ее в жесткие доски, мерзко захрипел от удовольствия и вдруг обмяк. На щеку полилось что-то теплое и липкое, а рука, державшая ее, ослабла и, стукнувшись костяшками по дереву, свалилась с лица. Луиза, не понимая происходящего, с трудом повернула голову, и в этот момент тяжелая туша слетела с нее, словно сорванная порывом могучего урагана.
Что это! – Забился слабенький лучик надежды. – Неужели кто-то пришел защитить меня.
Девушка, напрягая все силы, приподнялась, стараясь рассмотреть своего защитника. Пелена перед глазами на мгновение разошлась, и она, вскрикнув, рухнула замертво. У края мученического ложа стоял ее главный враг и насильник.
Глава 4
– Нет, ты не сдохнешь так просто! – Вийон мчался огромными прыжками, неся на руках бесчувственное тело. – Ты еще помучаешься!
Он обернулся назад к бегущему за ним вслед Давиго.
– Лекаря ко мне живо!
Капитан обрадованно остановился
– Ну, наконец-то, хоть какие-то разумные слова. А то ворвался как дикий зверь, до сих пор мурашки по телу. Кстати, Щербе тоже костоправ не помешал бы. – Забурчав, он развернулся и, перескакивая ступени, понесся вниз.
Распахнув пинком дверь, Вийон влетел в свою спальню. Ошарашенно поводил взглядом, не зная, куда положить висевшую у него на руках девушку, и все же решившись, бережно опустил ее на свою кровать. Как только ее крохотная тяжесть перестала давить на руки, граф отскочил от постели, словно испугавшись чего-то.
– Зачем я это делаю? – Он посмотрел на свои руки и перевел взгляд на истерзанную пленницу.
Крохотное скрюченное тельце на огромной медвежьей шкуре, тонкие ножки в пятнах бурой, засохшей крови, спутанные волосы, вместо лица сплошной лиловый синяк.
– Черт! – Граф сделал шаг и осторожно приложил ухо к неподвижной груди. Биение сердца не прослушивалось.
Вийон вздрогнул и отшатнулся.
– Не смей! – Он грубо схватил узенькие плечи и затряс их так, что голова девушки глухо застучала по шкуре. – Не смей! Не смей, дрянь, сдохнуть на моей постели!
Чья-то рука испуганно прикоснулась к его спине.
– Господин граф, позвольте мне. – Взволнованный лекарь на всякий случай сделал шаг назад.
Вийон провел по нему бешеным взглядом и вдруг успокоившись, кивнул.
– Давай.
Доктор, затянув пояс халата и шаркнув тапочками на босу ногу, подошел к кровати. Приложив трубку к обнаженной груди, он прислушался, тяжело вздохнув про себя. – Бедный ребенок, что эти звери с тобой сделали.
Сказать такое вслух он, конечно же, не посмел, графа старик боялся до дрожи в коленях.
Дыхания не было. Лекарь оторвался от тела и со страхом взглянул на Вийона. Сказать ему то, что он не хочет услышать, и в обычные дни было небезопасно, а сейчас…
Господи, ведь я сам, своими собственными руками вытащил этого монстра из утробы его матери, – Он уже открыл рот, надеясь лишь на то, что граф не прибьет его тут же на месте, но вдруг замер и покосился на свою руку, лежащую на шее девушки.
Показалось? – Он вновь прильнул ухом к трубке. – Ну, давай, милая, пожалей старика.
Тук….тук….тук, – пробился едва слышимый ритм сердцебиения.
– Дышит, – лекарь поднял сияющее лицо, – еле слышно, но дышит.
Граф сорвался с места, словно стоять было больше невмоготу, и замерял шагами комнату.
– Давай, Израэл, напрягись, вытащи ее.
Доктор кивнул.
– Сделаю все, что смогу, – и, встретив мрачный взгляд графа, добавил, – прикажите позвать мою жену, и горячей воды пусть принесут.
–
Вийон растекся в кресле у края собственной постели и смотрел на изможденное бледное лицо.
– Что я делаю? Зачем мне эта девка? – В сотый раз он уже задавал себе этот вопрос и так же в сотый раз не находил ответа.
Вспомнил, как сорвался с места прошлой ночью, словно что-то подстегнуло его, как влетел в полутемный зал казармы с криком.
– Где она?
Испуганное лицо Давиго, свалившегося с лавки от неожиданности, его дико завращавшиеся глаза, пытающиеся хоть что-то понять и идиотский вопрос, прозвучавший в полной тишине.
– Кто?
Но ему уже был не нужен ответ, он и так все видел. Бешеный взгляд уставился в дальний темный угол, где на нарах ходила вверх-вниз голая волосатая задница.
– Убью! – Отшвыривая по пути, мигом опустевшие скамьи он рванулся туда, хватая по пути то, что подвернулось под руку.
Если бы у него в тот момент было с собой оружие, то обладателя голой задницы уже отпевали бы сегодня с утра, а так тот отделался лишь разбитой башкой и парой сломанных ребер.
Он ухмыльнулся, вспоминая, как ярко брызнули осколки, когда бутылка обрушилась на блестевшую в полумраке плешь, и как стокилограммовая туша со спущенными штанами полетела в темноту, собирая в кучу тяжелые лавки.
Вийон скривил губы в усмешке, вспомнив, как бойцы называют его за глаза.
– Бешеный пес. Ты, действительно, бешеный пес, – произнес он вслух самому себе, – потому что сам не знаешь, что делаешь, куда бежишь и в чье горло вцепишься завтра.
Солнечный луч, скользнувший из узкого оконца, мазнул по лицу девушки, и та застонала. Вийон вздрогнул и вдруг осознал, что просидел всю ночь у ее постели.
– Черт, что это со мной? – Он вскочил, раздраженный необъяснимостью своих поступков.
Она получила по заслугам, – он зашагал к двери, мысленно кроя себя по-всякому, – никто не в праве безнаказанно оскорблять графа ла Руа.
Вийон рванул ручку двери так, что та чуть не вылетела с петель.
Да, что это такое! Я что оправдываюсь? – Он вскипел от одной этой мысли. – Пусть валяется здесь, раз уж притащил ее сюда. Выживет, черт с ней, пусть катится на все четыре стороны, а нет, то и не жалко, пусть подыхает. Мне нет никакого дела.
Грохнула захлопнувшаяся дверь, и топот графских сапог загремел по коридору.
–
Остаток ночи прошел отвратительно. Опять снился горящий город и светловолосая девушка в прозрачном платье. Она манила его за собой, и он рвался к ней сквозь пламя, сквозь горящие, рушащиеся дома, но никак не мог достичь. Каких-то жалких дюймов всякий раз не хватало, чтобы дотянуться до ее протянутых рук. И еще туман, плотный как желе, он клубился перед ее лицом, мешая ему рассмотреть.
– Да кто ты такая? – Граф вскочил в постели.
Настроение было отвратное, голова гудела от выпитого накануне. Вийон огляделся, – где это я?
Заскрипела отворяющаяся дверь, и в комнату вошла служанка.
– Я принесла вам воду для умывания. – Она поставила тазик на стол и взглянула в мутные покрасневшие глаза графа.
– Где я? – Вийон повторил вопрос.
Служанка отвела взгляд.
– Это бывшая спальня ваших родителей, господин. Комендант Готард приказал приготовить ее для вас.
Она стушевалась и, сделав книксен, поспешила удалиться.
– Дура. – Беззлобно бросил граф в сторону захлопнувшейся двери.
Глава 5
Схватившись двумя руками за край таза, Вийон полностью опустил голову в воду и забулькал. Холодная жидкость приятно охлаждала лицо, разгоняя похмелье. Он терпел до последнего, и лишь когда легкие начали разрываться от удушья, рванулся вверх. Длинные черные волосы заметались из стороны в сторону, разбрызгивая потоки воды. Жадный глоток живительного воздуха наполнил грудь, и граф, перестав мотать головой, довольно улыбнулся.
Хватит страдать ерундой, – он вытер лицо полотенцем и подошел к окну.
Яркое солнце ударило по глазам.
Жизнь прекрасна, – губы растянулись в улыбке, – и никто не сможет испортить мне этот замечательный день.
Он отогнал надвинувшиеся было воспоминания о прошедшей ночи.
Не хочу даже думать об этой ведьме. Выживет – ее счастье, а нет, так пусть горит в аду.
Вийон окинул взглядом мощенный двор и как был, в длинной белой рубахе навыпуск и холщовых штанах, зашлепал босыми ногами к двери.
– Надо вернуться к обычной жизни, – словно убеждая самого себя, он заговорил вслух, – хватит пить и киснуть, пора заняться делами.
Дверь тяжело заскрипела и пахнуло сыростью каменного коридора. Замелькали под ногами ступени. Еще одна дверь и граф, щурясь от слепящего света, вышел во внутренний двор. По ушам сразу ударил грохот железа. На ристалище пятерка молодых бойцов в полной боевой броне валтузила друг друга тупыми учебными мечами. У края засыпанной песком площадки на деревянной колоде сидел Давиго и с ироничной улыбкой наблюдал за происходящим.
– Развлекаешься? – Вийон бесшумно подошел к незамечающему его капитану.
Давиго вскочил и с удивлением уставился на босого в одном исподнем графа.
– Да вот учу дураков, – он замялся, еще не раскусив в каком настроении Его Сиятельство.
Не обращая внимания на отвисшую челюсть своего капитана, граф прошел мимо и ступил на теплый песок.
– Это правильно, дураков надо учить. – Его взгляд остановился на длинном обломке копейного древка, валяющегося под ногами.
Вот что мне сейчас пойдет на пользу, – промелькнувшая мысль отразилась на лице хищным оскалом.
Вийон подобрал обломок и, крутанув в руке, крикнул отчаянно рубящимся воинам.
– Эй вы! Ставлю полновесный серебряный реал тому из вас, кто хотя бы коснется меня своей железякой.
Бойцы остановились, и пять темных прорезей в стальных шлемах уставились на графа.
– Смелей, губошлепы! – Граф шагнул вперед, покручивая дубинкой. – Одолеете, с меня еще ведро пива на всех.
Молодежь, поглядывая на своего капитана, не могла решиться. Граф без доспехов, босиком. Все это выглядело как-то странно.
Давиго тоже пребывал в растерянности. Хозяин последнее время сам не свой, черт его знает, может он и сейчас не в себе. Не дай бог зашибут его, хоть это и зелень неученая, но парни крепкие и все же пятеро на одного.
Вийон, прекращая всякие сомнения, резко засадил палкой по шлему одного из бойцов. Колоколом загудела сталь, и парень пошатнулся от удара.
– Неужто стерпите, сопляки? – Он хищно осклабился. – Налетай, серебряный реал на дороге не валяется.
Молодежь закрылась щитами и подняла мечи. Они уже поняли, это проверка, и графа надо аккуратно завалить, желательно не покалечив.
Первые удары пошли довольно вялые и Вийон. легко уклоняясь, колотил палкой своих соперников.
– Шевелитесь, коровы! – Он врезал по затылку одного из нападавших.
Парни, подстегнутые обидными ударами, заводились все больше и больше. Мечи неслись с разных сторон с азартным свистом рассекая воздух. На ристалище запахло кровью, но граф, словно не замечая опасности продолжал издеваться, мотая тяжелых бойцов по рингу. Озверевшая пятерка, наконец-то сменила тактику и перестав бегать толпой за противником начала старательно загонять его в угол. Удары пошли все ближе и ближе, а свободы маневра становилось с каждой секундой все меньше. Даже Давиго напряженно поднялся, готовясь вмешаться в любой момент, но в тот миг, когда его рот уже открылся готовый крикнуть отбой, граф вдруг резко нырнул вперед, пропуская пролетевший над головой меч и одним ударом подсек ногу впереди стоящего парня.
Грузно рухнуло на землю отягощенное доспехами тело. Вийон сильно ткнул палкой под самый край кирасы прямо в незащищенный живот. Боец, задохнувшись от боли, завыл и завалился набок.
Учить надо дураков, – пробурчал себе под нос граф, видя, что остальные замерли в растерянности. – Нельзя в бою рот разевать.
Резкий бросок и, один конец дубинки ударил в шею под открывшуюся под шлемом щель, а второй рубанул по незащищенному колену. Теперь уже три человека стонало и ползало песку.
– Ваше сиятельство, – Давиго полностью успокоился, – вы бы поаккуратнее с мальцами-то.
Вийон наградил его довольной усмешкой.
– Да, я и так стараюсь не покалечить увальней.
Оставшаяся пара бойцов уже лупила по-настоящему, в полную силу, не щадя ни себя, ни графа. Они действовали старательно, как учили. Нападали попеременно, не давая передышки противнику, и эта предсказуемость забавляла Вийона. Первый, второй. Первый, второй. Вот первый отходит и расслабляется.
– На тебе за это! – Граф сделал выпад, и палка саданула по руке чуть выше кольчужной рукавицы.
Меч плашмя упал на песок, а рука молодого безвольно повисла.
Теперь последний. Вийон поймал замахнувшуюся руку с мечом.
– Быстрее надо шевелиться, – он с силой ткнул пятерней в закрытое забрало, – и соображать тоже надо быстрее.
Парень, тянувший назад, не удержался на ногах и рухнул навзничь.
– Ладно, Давиго, выдай им по штофу пива для поддержки здоровья. – Вийон бросил свой обломок на железную грудь лежащего.
Эти несколько минут на ристалище очистили его голову от дурных мыслей и непонятных решений, он снова был прежний. Уверенный в себе, беспощадный и непобедимый. С довольной улыбкой на губах Вийон повернулся к своему капитану и довольное выражение лица тут же исчезло. Рядом с Давиго стоял лекарь. Предчувствуя испорченное настроение, он подошел к ним и мрачно взглянул на Израэла.
– Что еще?
Лекарь замялся.
– Эта девушка, что в вашей спальне.
При одном только упоминании о ней на скулах графа заиграли желваки, и он покосился на Давиго. Тот старательно отводил взгляд, стараясь не смотреть ему в глаза, всячески демонстрируя, что его это абсолютно не касается, и он нисколько не удивлен.
Как же, – мысленно закипел Вийон, – так я и поверил, наверное, уже весь замок шушукается об этом.
Он вновь уперся взглядом в лекаря.
– Ну…
Израэл опустил взгляд.
– Я ее подлатал, но она сильно истощена. Кожа да кости, а есть отказывается и не пьет. – Он жалобно глянул исподлобья на хозяина замка. – Если так и дальше пойдет, то я бессилен. Она и дня не протянет.
Вийон зло зыркнул на него.
– И черт с ней. – Оттолкнув лекаря с дороги, он зашагал к крыльцу, но у самых ступеней остановился и, обернувшись, бросил. – Хочет сдохнуть, пусть подыхает.
Глава 6
Вийон так разозлился, что несся по коридорам, сам не понимая куда бежит, и только очутившись перед дверью своей спальни, остановился пораженный. Как он оказался здесь? Граф готов был поклясться, что больше всего на свете он хотел бы сейчас забыть о разгромленном замке, об этой маленькой баронессе и ее непонятной власти над ним. Вийон не чувствовал вины, он поступил как должно, как привык действовать, когда считал, что затронута его честь.
– Я отомстил, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – и мне нет никакого дела умрет она или нет.
Неприятно обожгла мыль, – а не лицемерит ли он с самим собой? Можно сколько угодно злиться, склонять на чем свет стоит и девку, и лекаря этого бесполезного, но себя не обманешь. Ноги сами по себе ведомые не разумом, а чем-то другим, непонятным и пугающим принесли его туда, куда он хотел прийти.
– К черту!
Рука поднялась и замерла, прикоснувшись к ручке.
– Что я делаю? – Он покачал головой и толкнул тяжелую дверь.
Отсюда с порога ему хорошо была видна кровать и накрытое одеялом тело. Граф, выдохнув, сделал шаг.
За прошедший день его пленница сильно изменилась, ее помыли, синяк на лице немного спал, но сама она теперь была больше похожа на высохшую мумию. Изжелта-бледная кожа туго обтягивала скулы, разбитые губы покрылись коркой засохшей крови.
Вийон недоуменно смотрел на девушку, не понимая, зачем он здесь и что делать дальше. В любом другом случае он бы сразу же развернулся и ушел, потому что с первого взгляда было видно, что этот человек уже не жилец, от неподвижного тела веяло умиротворенностью и смертью.
Граф подошел еще ближе. Если бы не еле слышное дыхание можно было подумать, что она уже мертва, так безжизненно смотрели ее закрытые глаза.
– В этом случае я бессилен, – из-за спины раздался голос старого Израэла, – она сама должна захотеть жить, а она уже похоронила себя.
Вийон обернулся к старику.
– Что?
– Организм перестал бороться за жизнь. – Израэл словно извинялся. – Может быть, стоит ее отпустить?
Графа вдруг прорвало.
– Черта с два! – Он прошелся бешеным взглядом по комнате. – Сдохнуть она хочет!
Глаза остановились на миске супа и графине с водой.
– Она и здесь хочет меня достать. Сдохнуть не где-нибудь, а именно здесь в моей спальне!
Ему уже было все равно, что это именно он притащил ее сюда, вырвал из лап своей солдатни, приставил врача.
Или именно из-за этого? – Эта мысль переполнила его раздраженным возмущением. – Чего он с ней возится? Сам же хотел ее унизить, растоптать. Так радуйся, вот лежит твоя обидчица, считай, одной ногой уже в могиле.
Но радости не было.
Неожиданно для себя он плеснул в стакан воды и поднес к губам пленницы.
– Пей!
На безжизненном лице девушки ничего не изменилось, потрескавшиеся губы по-прежнему сжимались в упрямую линию.
– Я пробовал кормить ее, – вновь подал голос Израэл, – но не смог даже рта разжать.
Вийон молча подсунул ладонь под холодный затылок и, приподняв голову пленницы, ткнул стаканом ей в губы. Ничего. Он надавил сильнее, стекло стукнулось о плотно сжатые зубы.
– Дрянь! – Вскипел граф. – Пей, иначе я выбью тебе все зубы.
Лекарь поежился, но на девушку угроза не возымела никакого действия.
– Вот ведь стерва, – ярость обожгла бешеной волной.
Любое сопротивление будило в нем зверя. Рука со стаканом уже готова была разорвать маленький сжавшийся рот, лишь бы влить в него хоть каплю, но неожиданно Вийон отступил.
– Нет! – Он решительно замотал головой. – Ты не заставишь меня себя убить. Так ты хочешь меня одолеть? Не выйдет!
Вийон присел на край и, подтянув неподвижное тело, положил голову девушки к себе на колено. Пальцы жестко сжали впавшие щеки, заставляя рот приоткрыться.
– С кем ты вздумала тягаться, – на лице графа прорезалась довольная улыбка, – ничего у тебя не получиться.
Стакан в его руке наклонился и чуть-чуть плеснул в узкую щель. Дернулась жила на шее, пропуская первый глоток.
– Вот так-то, – забурчал Вийон.
Эта маленькая победа, по непонятной причине, вдруг обрадовала его не меньше, чем триумф на прошлогоднем турнире, когда он выбил из седла гранда Ренье.
Граф аккуратно влил в приоткрытый рот еще один глоток.
– Осторожно, – его плеча коснулась рука лекаря, – не давайте ей много. Лучше попробуйте накормить ее супом.
Напоминание о том, что он возится с пленницей, как заботливая сестра милосердия, кольнула раздражением. Захотелось вскочить, грохнуть что-нибудь об пол так, чтобы осколки полетели в разные стороны, но Вийон сдержался. Хрустнул зажатый в его ладони стакан и по стеклу побежала трещина.
– Давай миску. – Не глядя, он протянул руку.
Израэл суетливо схватил тарелку, подставляя ее поближе.
Зачерпнув наваристую жидкость, граф аккуратно поднес ложку к потрескавшимся губам девушки. Та по-прежнему лежала без движения, не подавая никаких признаков жизни.
– Ладно, – Вийон уже привычным движением разжал ей рот, – не хочешь сама, буду кормить тебя силой.
Ложку за ложкой граф вливал бульон, всматриваясь в бледное лицо. Сейчас никто бы не назвал эту девушку красивой. Маска смерти никого не красит. Засаленные, спутавшиеся волосы, торчащие скулы, заплывший кровоподтеком глаз. Она должна была бы вызывать жалость, но жалости не было. Он скорее испытывал удовлетворение и гордость за нее, так словно она сражалась на его стороне и не сдавалась.
– Пожалуй, хватит для первого раза. – Лекарь поставил полупустую тарелку обратно на стол.
Вийон перевел взгляд на Израэла, едва заметно кивнул и повернулся обратно. Что дальше? – Закопошились в голове вопросы. – Будешь по-прежнему изображать заботу и сострадание, сидеть у края постели и кормить ее с ложечки?
Отвечать не хотелось.
