Текст книги "Се ля ви: эротическая проза (сборник)"

Автор книги: Алина Весенняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Сейчас увидишь! Только для этого нужно раздеться.

– Совсем?

– Совсем, совсем! Позволь я помогу тебе, – он подошел к Але и начал снимать с нее футболку.

Аля не сопротивлялась. Этому мужчине она доверяла безоговорочно.

Когда Аля разделась, Геннадий немного отошел и принялся ее разглядывать.

– Милая моя, Аличка, до чего же ты красивая, я впервые в жизни жалею, что не художник и что не могу нарисовать тебя.

С этими словами он разделся сам. Мальчик его уже взбодрился в предвкушении всяческих удовольствий. Геннадий взял Алю за талию и увлек в ванную комнату.

– Какая прелесть! – замерла от восхищения Аля.

Довольно просторная ванная освещалась свечами, на полу в большой вазе стоял букет из белых лилий и наполнял все пространство дурманящим ароматом. Вода была подкрашена морской солью, отчего казалась бирюзовой, а на ее поверхности плавали сотни алых лепестков.

В гостиной звучала тихая классическая музыка.

– Это все для тебя моя любимая!

– Спасибо, мой дорогой! Никогда в моей жизни не было такого! – Аля прильнула к его груди.

Геннадий приподнял ее лицо, пристально посмотрел в глаза и поцеловал в губы, нежный поцелуй медленно перерос в страстный. Они полностью отдавались своим взрослым чувствам, до конца растворяясь в этой романтической ночи.

Поддерживая Алю, Геннадий помог ей сесть в ванну, а потом забрался к ней и сел напротив. Он ласкал Алину прекрасную грудь, живот и, прямо глядя в ее изумрудные, широко раскрытые, глаза опускал руку все ниже и ниже пока не достиг заветной щелочки.

– Как я люблю твою девочку, какая она миленькая, нежная.

С этими словами Геннадий капнул на руку пару капель душистого геля и принялся нежно мыть ее. Потом взял Алину руку и направил в область своего паха. Его мальчик уже налился и ждал ответных ласк. Аля принялась ласкать его, потом вымыла нежной пеной. Влюбленные плескались, целовали друг друга, лепестки роз нежно ласкали их кожу, и непреодолимое желание свинцом наполняло животы.

Нанежившись вдоволь, Геннадий ополоснул Алю из душа, ополоснулся сам, вытер ее мягким голубым махровым полотенцем, сам надел халат и они проследовали в гостиную, которая тоже освещалась свечами и полностью была наполнена ароматом роз и скрипичной музыкой. В мерцании свечей, все вокруг было похоже на дивную сказку.

Геннадий снял халат и сбросил с Али полотенце.

– Любимая, одежды здесь лишние!

Потом усадил Алю на постель, покрытую бирюзовым покрывалом, открыл бутылку шампанского и наполнил бокалы.

– В сотый раз хочу выпить за любовь, ибо выше этого чувства ничего нет! И за тебя, моя фея!

– За любовь!

Они выпили до дна. Игристое вино ударило Але в голову и у нее все поплыло перед глазами, ей снова нестерпимо захотелось смеяться.

– Ха-ха-ха! – зазвенел колокольчиком ее смех.

– Ха-ха-ха! – вторил Геннадий баритоном и укладывал ее на постель.

– Расслабься моя девочка и доверься мне.

Как по волшебству в его руках возник баллон со взбитыми сливками.

– Сегодня ты будешь моим десертом!

Он украсил сливками ее грудь, живот и лобок, потом разложил клубнику, пещерку смазал медом.

– Сладкая моя конфетка!

Геннадий взял клубнику и стал водить ею вокруг соска, сосок напрягся, а Аля томно простонала.

– У-у-у!

Геннадий взял вторую клубнику и принялся ласкать вторую грудь, потом одну клубникой поднес к ее губам и начал нежно водить по губам. Аля приоткрыла губы и томно откусила кусочек, потом еще, Геннадий взял на палец сливок и предложил облизать его, Аля с вожделением принялась его облизывать и сосать, он смазал член медом и поднес к ее губам.

– О! Какой сладенький мальчик! – Аля с удовольствием облизывала и посасывала его медовый фаллос.

– Подожди, моя фея! Не так быстро! Иначе папочка кончит и не доставит удовольствие своей девочке. Где моя конфетка?

Геннадий развел ее крепкие красивые ноги шире, и принялся вылизывать мед с розочки, намеренно обходя жемчужинку. Аля ждала любимой ласки, но не получив ее, стала еще больше распаляться.

– Подожди, моя красавица! Я еще вернусь!

С этими словами Геннадий оставил пещерку и принялся облизывать Алины грудки, потом живот и, наконец, лобок, щедро при этом делясь с Алей клубникой.

– Сладенькая моя, любимая конфетка!

Когда дело было сделано, и он полностью облизал сливки, Геннадий приподнял, разомлевшую Алю и снова наполнил бокалы.

– За все хорошее! Пусть у тебя все будет хорошо!

– За все, хорошее!

Они выпили шампанское, закусили клубникой и снова принялись страстно целоваться, доводя друг друга до исступления.

Наконец-то, Геннадий положил Алю на спину, снова смазал пещерку медом и на этот раз с особой тщательностью принялся вылизывать жемчужинку. Одновременно он взял заранее приготовленный, тщательно вымытый огурчик среднего размера, ввел его аккуратно в пещерку и принялся нежно им двигать, пока Аля не стала подрагивать всем телом от перевозбуждения. Геннадий знал, что с этого самого мгновения она полностью принадлежит ему, он вынул огурчик, положил ее ноги себе на плечи и резко ввел, давно истекающий желанием, член во влажную пещерку.

– Ах! Ах! Ах! – от каждого толчка вскрикивала Аля.

А он целовал ее ноги и еще яростнее продолжал атаку.

– А-а-а! А-а-а! – уже, не помня себя, кричала Аля.

– Давай! Давай! Давай! Любимая, кричи! Еще! Еще! Сильнее!

Не дав ей разразиться сильнейшим оргазмом, он вынул уже набухший до предела член из влагалища и на его место ввел заранее подготовленный молоденький кабачок, который был чуть толще и чуть длиннее его собственного члена, а огурчик он смазал медом и ввел в анальное отверстие. Чем не игрушки из секс-шопа? Геннадий взял Алину руку, положил ее на кабачок, предлагая ей самой задавать нужный темп, в это время он оставил огурчик в другой дырочке, а сам переместился к Алиному ротику, повернул ее лицо к себе и бесцеремонно ввел свой фаллос поглубже в ее ротик.

– Ну, давай же любимая! Давай! Давай!

Одной рукой он придерживал ее за голову, крепко схватив за волосы и ожесточенно двигая тазом, а другой яростно воздействовал, на набухшую, до предела, жемчужинку!

Аля уже плохо что понимала, режь он ее сейчас хоть на части, она бы даже не заметила! Перевозбужденное тело напряглось и задергалось в сильнейшем экстазе, влагалище сильно сократилось и буквально вытолкнуло кабачок, анус освободился от огурчика.

– О, владычица моя! О-о-о! – просто взвыл Геннадий, резко вытащил член и низверг Але на грудь хорошую порцию теплой спермы.

Аля, покрытая мелкими бисеринками пота, почти безжизненно лежала на покрывале, волосы спутались и разметались огненным по бирюзе. Свечи подрагивали, не выдерживая накала их страсти, а скрипки отчаянно выводили мелодию любви.

Геннадий только и смог, что вытереть Але грудь, сам в изнеможении опустился рядом на покрывало, притянул Алю к себе, крепко прижал к груди, как будто боялся, что кто-то ее у него отнимет и на некоторое время погрузился в состояние полной прострации.

Когда он проснулся, уже светало, свечи потухли, музыкальный диск закончился, Аля доверчиво прижалась к его груди и мирно посапывала. Геннадий не верил своим глазам – она, его любимая, и так близко, но это только сегодня, а что же будет завтра… потом… как он будет жить без нее, без ее глаз и губ, без ее рук и волос, без ее груди и пещерки?! Он стал отгонять от себя эти мысли.

Геннадий взял из вазы клубнику, откусил кусочек и стал водить по Алиным губам сочным плодом. Аля приоткрыла ротик и откусила немножко, не открывая глаз.

– Моя ты проказница, маленькая шалунья, – прошептал Геннадий ей на ушко и начал нежно гладить ее руки, спину, попку.

Аля сладко потянулась – как кошечка. Геннадий прильнул к ее губам, а рукой скользнул вниз живота, раздвинул половые губки, и принялся ласкать еще влажную после недавнего секса девочку, чем окончательно разбудил Алю.

– Неугомонный, – промурлыкала Аля.

– Извини, но я снова хочу тебя! – Он все более страстно целовал ее, и более настойчиво ласкал жемчужинку. Потом лег на нее сверху, предлагая поласкать, почти уже проснувшийся член, а сам жадно припал к жемчужине. Аля взяла в руку мальчика и принялась сосать и облизывать его, Геннадий стал решительно проталкивать окончательно проснувшийся фаллос в ее ротик, ему это удалось с первой попытки и он начал ритмично двигать бедрами, не прекращая ласкать Алину жемчужинку.

Сдавленные стоны наполнили гостиную, тела окончательно проснулись и жаждали утреннего секса. Геннадий поставил Алю на четвереньки, и глубоко ввел, возбужденный крепкий член, провел по центру спины рукой так, что мурашки пробежались по Алиной коже, она по-кошачьи выгнула спину, а он обхватил ее крепко за бедра, принялся атаковать сластолюбивую дырочку. Эта поза просто сводила Геннадия с ума! Он с трудом дождался, когда Аля испытает оргазм, потом вынул член и принялся облизывать капли нектара, источаемые щелочкой. Несколько капель он взял на палец и смазал анальное отверстие, нежно массируя его.

– Расслабься девочка моя, тебе не будет больно, – он нежно вводил горячую головку в ее розовую дырочку.

– У-у-у, – глухо простонала Аля.

– Расслабься, любовь моя, вот увидишь, тебе понравится! – он нежно, но настойчиво продвигал своего мальчика в ее горячие недра и ввел его почти на две трети.

Аля повиновалась каждому его движению и ловила себя на мысли, что ей это приятно. Его напор, его мужская сила, превращали Алю в послушную овечку.

Геннадий взял, неподалеку лежащий кабачок и ввел в пещерку. Придерживая кабачок, он принялся совершать нежнейшие толчки членом.

– Любимая, поласкай сама свой клиторок, – предложил он Але. – Для усиления общих ощущений.

Аля облизала пальчик и принялась ласкать жемчужинку. Еще, еще, еще! Чувствуя, как с острым позывом к мочеиспусканию приближается громовой оргазм. Она больше была не в силах терпеть это нашествие и, вскрикнув, испытала самый мощный оргазм в своей жизни.

Геннадий вынул из пещерки растительную игрушку и протолкнув чуть глубже член, с животным рыком разрядил его.

– О! Богиня моя! О, богиня! Что же ты делаешь со мной! – мелкая дрожь пробежала по его телу, он изо всей силы вонзился руками в Алины ягодицы и, содрогаясь, завершил свое нашествие.

– Любимая моя, обожаю тебя!

Он поднял обмякшую женщину с постели, и, как во сне, повел ее в ванную комнату.

Они стали в ванную, он задернул шторку и включил теплый душ, тщательно вымылся сам и нежно вымыл свою подругу, потом замотал ее в полотенце, проводил до дивана, вытер и уложил спать. Лег с ней рядом, положил ее голову себе на плечо. Они уснули младенческим сном, полностью удовлетворенные и абсолютно счастливые.

…Аля проснулась от приятного запаха кофе, когда солнце стояло в зените. На диване сидел выбритый, улыбающийся Геннадий, а рядом с ним стоял поднос с легким завтраком. На подносе разместилась чашка кофе с молоком, несколько ломтиков сыра, ложка меда в хрустальной розетке и алая роза в стеклянной стопочке. Почти все так, как любила Аля.

– Доброе утро, любимая! Как твое самочувствие?

– Доброе утро, милый! Великолепное!

– Я принес тебе легкий завтрак.

Аля оперлась на подушки, а он поставил ей поднос на колени.

– Спасибо, ты так мил! А сам почему не ешь?

– Я потом, сначала ты. Пей кофе, радость моя!

Аля подняла кружку и только тогда заметила, что рядом с ней лежит золотое колечко.

– Что это такое? – она удивленно посмотрела в глаза Геннадию.

Он взял колечко и надел ей на безымянный палец левой руки. Это было весьма симпатичное кольцо с небольшим, но очень ярким изумрудом, в обрамлении мелких бриллиантов.

– Это тебе подарок на память о нашей встрече! Прими его с благодарностью за те часы неземного блаженства, которые ты подарила мне! Я безумно влюблен в тебя, но мы не сможем быть вместе… Обещай, что будешь носить это кольцо и хоть изредка вспоминать обо мне. Я знаю, что ты еще будешь счастлива, но не я составлю твое счастье. Хотя… три твоих слова и я, как в омут, брошусь за тобой, разрушив всю свою жизнь до основания!

– Гена, я не могу принять такую жертву от тебя! И этот дорогой подарок я тоже не могу принять, – Аля попыталась снять кольцо.

Геннадий встал перед ней на колени.

– Прошу, не обижай меня!

– Встань, дорогой, не нужно!

Он смиренно стоял, склонив голову, и ей вдруг до боли стало жалко его.

– Хорошо, Гена, только поднимись.

Он поднялся, заулыбался и снова присел с ней рядом.

– Я хочу поблагодарить тебя за ту волну чувств, которую ты всколыхнула в моем сердце, за ту лавину удовольствий, которую ты доставила мне своей близостью. Я буду помнить и любить тебя до конца своей жизни!

И эти слова из уст шестидесятилетнего мужчины звучали отнюдь не легкомысленно и намного весомее, чем будь ему тридцать или сорок лет.

– Не говори так, а то я расплачусь! Мне тоже было с тобой безумно хорошо. Ты лучший из всех мужчин, которых я знала, я буду помнить тебя, – она поцеловала колечко и прижала его к сердцу.

– Любимая моя! Любимая! Ты самая лучшая!

Он убрал поднос, снял с нее одеяло, сбросил с себя халат и всем телом лег на нее сверху, как бы желая срастись в единое целое. Мальчик уверенно проник в любимую пещерку. В этот раз Геннадий брал Алю осознанно и нежно, глядя прямо в ее изумрудные глаза, пытаясь навсегда запомнить каждую черточку ее прекрасного лица. Она обняла его за спину и тоже смотрела в его серые умные глаза до тех пор, пока теплая волна не заполнила весь низ ее живота, и тихий оргазм не прокатился по телу.

Аля была молодой женщиной, и Геннадий не стал рисковать, хотя может этого и хотел больше всего на свете, он вынул член и приблизил его к ее чувственным губам, она с нежностью и любовью взяла его и, крепко обхватив губами по окружности, принялась совершать ритмичные движения. Геннадий замер и полностью излился. Аля без лишних слов проглотила его сперму.

– Девочка моя, как же я тебя люблю! Не знаю, как я буду жить без тебя!

Он нежно целовал ее руки, лицо, волосы.

– Может, останешься еще на денек?

– Извини, дорогой, не могу, мама обидится, да и мне нужно собираться.

– Ты только береги себя и будь счастлива!

– И ты береги себя!

Геннадий нарезал Але огромный букет роз, и повез домой, в город. Всю дорогу они молчали, а по радио пел Шарль Азнавур «Вечную любовь».

Дорога назад оказалась слишком короткой, им совсем не хотелось расставаться, но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и их сказке пришел конец. Их пути расходились, а им оставалась только память, память об их короткой и от этого очень бурной любви.

Чем крепче себя человек держит в рамках, тем меньше у него остается шансов для полета. В этот раз, Геннадий перешагнул границы дозволенного, испытал лучшее, что может испытать человек в своей жизни, да и то не каждый. Может кто-то и осудит его, а может просто, чисто по-человечески позавидует.

Вот и Алин дом. Геннадий помог ей выйти из машины, подал букет, на этот раз галантно расцеловал руки. Он чувствовал, что его зеленоглазое счастье, покидает его навсегда.

– Береги себя, любимая и будь счастлива! До свидания!

– И ты береги себя! Спасибо тебе за все! Будь счастлив, дорогой.

Она пошла, не оборачиваясь, а он стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась в дверях подъезда…

Геннадий сел в машину и сам не помнил, как доехал обратно. В придорожном сельмаге он купил две бутылки водки, заехал во двор, зашел в дом. Здесь все еще дышало ею. Сердце просто останавливалось от боли и тоски, ему как маленькому мальчику ужасно хотелось плакать, и все время кричать: «Почему?!». Но он был взрослый мужчина и поэтому просто напился до поросячьего визга.

Положил перед собой ее голубые трусики, целовал их и пил, пил и целовал, пока совсем не отключился и не уснул прямо на полу посередине комнаты, крепко зажимая в кулаке свое сокровище…

…Аля нажала на звонок. Тамара Петровна открыла двери и пропустила дочь в квартиру.

– Здравствуй, мамочка! Как вы здесь без меня? – Аля обняла маму и поцеловала в щечку.

– Здравствуй, доченька! У нас все хорошо! Как ты отдохнула?

– Хорошо, но о подробностях лучше не спрашивай. А где Данька?

– Он пошел прогуляться по парку, а Жулька за ним увязалась. Какие красивые розы!

– Это из его сада, мамочка, он сам их выращивает.

– А что это у тебя на пальце? А ну покажи! Это дорогая вещица! – Тамара Петровна принялась рассматривать колечко.

– Это он подарил, на память. Я пыталась отказаться, но он категорически настоял на своем.

– Ах! Батюшки! Да кто же он такой твой профессор? Сколько ему лет?

– Он хороший человек и прекрасный мужчина, а все остальное не важно, мамочка!

– Как же не важно! Как не важно, если он делает такие подарки!

– Он не свободен и мы не можем быть вместе…

Аля обняла маму, положила ей голову на плечо и неожиданно тихо заплакала, слезы как-то вдруг сами потекли, непроизвольно.

– Да, что же ты плачешь, доченька, что случилось? Он что? Обидел тебя? – разволновалась Тамара Петровна.

– Да, что ты мамочка! Совсем наоборот! Просто мне так жалко его и себя тоже! Что же ждет меня дальше? Что, мамочка? – она размазывала слезы по лицу, как обиженная девочка, ищущая защиты у мамы и все никак не могла остановиться.

– Не плачь, доченька, все наладится, все у тебя будет хорошо. А чужую семью разрушать нельзя, это грех большой! – Тамара Петровна как могла утешала Алю, гладила ее по голове, нежно прижимала к груди.

– Да, мамочка, да, я знаю это!

– Ну, вот поплакала и довольно, умывайся и приходи на кухню, я приготовила твой любимый украинский борщ.

– Хорошо, моя родная! Какое счастье, что ты у меня есть!

Пока Аля принимала душ, пришел Данька, с Жулькой. Прохладный душ сделал свое дело, она немного успокоилась и привела себя в порядок.

– Мама, привет! – Данька подошел и поцеловал ее в щеку. – Как ты?

– Все нормально, сынок! Как твои дела?

– Все классно, мам.

Жулька вертелась здесь же, около ног и настойчиво требовала свою порцию нежности.

– Гав! Гав! Гав!

– Ах! Ты разбойница! – Аля наклонилась и почесала Жульку за ушком, потом погладила ее по голове и по спинке.

Собачка весело завертела хвостом.

– Идите к столу, дорогие мои! – позвала из кухни Тамара Петровна.

Все дружно двинулись на кухню, и расселись по своим местам.

На столе дымился и благоухал свежим укропом и чесноком настоящий украинский борщ. На блюде лежала отварная домашняя курочка, фаршированная потрохами и гречневой кашей, своей очереди дожидались пузатые белобокие вареники с вишней, к которым на выбор в соусницах предлагались мед и сметана, в хрустальном графине, алел ягодный компот, ну и, конечно же, белый свежий хлеб, который, как известно, всему голова.

– Милая, мамочка, какая же ты у меня мастерица!

– Спасибо, доченька! Всем приятно аппетита!

– Спасибо, и тебе, мамочка, приятного аппетита!

– Спасибо, бабушка!

– Гав! – на минутку оторвала голову Жулька от своей миски, в которой был налит уже остывший борщ, с отварной курятиной, она, как истинно украинская такса, очень даже уважала борщик.

За вкусным обедом и неспешной беседой, Аля немного успокоилась и подумала: «Как хорошо, что у меня есть мамочка, сынок и даже эта Жулька, как же все-таки я люблю их! А о Геннадии лучше пока не думать, а то не дай Бог наломаю дров!».

ПОЕЗДКА К МОРЮ

Июль закончился… За окном стоял разноцветный август. Аля намеревалась впервые за три года съездить к морю в Ялту. И поскольку сын наотрез отказался уезжать из Харькова, а маме по состоянию здоровья, категорически было противопоказано пребывание на жарком солнце, то Аля решила ехать одна.

С тех пор, как они разошлись с Никитой, Аля старалась меньше встречаться со своими подругами, особо хороших новостей у нее не было, а по сто раз перемалывать свои неприятности ей вовсе не хотелось. Поэтому она все больше и больше привыкала к одиночеству, которое ей уже совсем не казалось таким неприятным.

…Ночной вокзал, проходящий поезд «Москва – Севастополь». Алю провожали сын и Тамара Петровна.

– Доченька, береги себя родная, не перегревайся на солнце.

– Не переживай, мамуля, я буду загорать под зонтиком, приеду сразу же позвоню.

Вот и поезд подъехал. Они подошли к пятому вагону, расцеловались, Данька отдал Але сумку и она пошла в свое купе. Из купе еще раз помахала своим родным и послала им воздушные поцелуи.

Поезд тронулся, Аля огляделась. В купе с ней ехала семья, сорокалетние мужчина и женщина с дочерью подросткового возраста.

– Вы едите до Севастополя? – спросила Алю миловидная женщина.

– Нет, до Симферополя. Я еду на отдых в Ялту.

– И мы до Симферополя, хотим отдохнуть в Алуште. Вы были в Алуште?

– Нет. Не доводилось. Я предпочитаю район Большой Ялты. Но думаю, сейчас время такое, что везде хорошо, погода ясная, море теплое, много фруктов.

– Будем, надеяться на это. А ваше место верхнее? – поинтересовалась женщина.

– Похоже на то, – приветливо заулыбалась Аля.

– Иван, может, уступишь даме нижнее место, а ты поспишь на верхней полке? – обратилась женщина к мужу.

– Нет проблем, мне еще и лучше, – одним прыжком мужчина ловко запрыгнул на верхнюю полку.

– Ну, что вы? Не стоило беспокоиться! – засмущалась Аля.

– Ничего страшного, ему и правда там будет лучше, а вам здесь удобнее.

– Спасибо, огромное!

– Не за что!

Все улеглись, погасили свет и кто-то, под стук колес, крепко уснул, а кто-то погрузился в свои размышления.

Аля думала о сыне, о маме и, конечно же, о Геннадии. Колечко она оставила у мамы, чтобы не потерять в море. Он не звонил и даже не писал ей смс, но может это и к лучшему, очень свежи еще были воспоминания и очень велико влечение. Со временем страсти поутихнут, и может тогда он напишет или позвонит. Сквозь дрему ей снова виделась гостиная в свечах, его влюбленный взгляд и в низу живота сладострастно заныло. Ее растревоженная плоть требовала продолжения и не понимала, почему так резко все оборвалось. Как можно объяснить организму, что жизнь это сложная штука и не всегда в ней приходится делать то, что хочется, а гораздо чаще, то, что надо. Под философские размышления Аля погрузилась в сон.

Проснулась она от того, что яркий луч солнца ударил ей прямо в глаза. Аля приподнялась и посмотрела в окно. Над лиманом зарождался новый день. Прекрасное солнце огненным шаром поднималось над землей и причудливой золотой дорожкой отражалось в водах лимана.

«Какая красота!», – подумала Аля.

Она еще полчаса не могла оторвать глаз от этой грандиозной картины. Соседка тоже проснулась и, молча, смотрела в окно, любуясь этим великолепием.

Но вот солнце встало, огненный шар превратился в золотой и день начался.

Ехать еще было несколько часов, Аля снова прилегла и задремала. Ее разбудил голос проводницы:

– До Симферополя осталось полчаса, собирайтесь, сдавайте постели и готовьтесь к выходу.

В купе все засуетились, но к положенному времени уже были готовы и с нетерпением ждали прибытия поезда.

Симферопольский вокзал. Это еще не море, но почему-то уже здесь им пахнет. Отдыхающие суетятся, водители предлагают свои услуги, и хоть еще утро, но уже душновато.

Аля попрощалась с попутчиками и пошла на стоянку маршрутного такси. Постояв пятнадцать минут в очереди, она села возле окошка, и маршрутка отправилась в путь.

Сначала они ехали по Симферополю, который на окраине был застроен частными белобокими домами, утопавшими в цветах и фруктовых деревьях. Потом маршрутка бойко выскочила за город, где все чаще стали встречаться коттеджи из белого кирпича, в основном принадлежавшие зажиточным татарам.

Дорога вильнула и извилистой лентой побежала к перевалу. За перевалом показались крымские горы с еще робкими вершинами, густо поросшими деревьями. Маршрутка поднималась все выше и выше над уровнем моря, слева показался утес в форме женской головы. Горные склоны становились все круче и круче, а плоские террасы на них были покрыты виноградными плантациями.

Вот уже показалось бирюзовое море! Пассажиры восторженно заохали и прильнули к окнам. Ехать сразу стало веселей, время побежало быстрее.

Свою первую остановку маршрутка сделала в Алуште. Часть пассажиров вышла, остальные размялись, заняли свои места и снова двинулись в путь.

Примерно через полчаса маршрутка подъехала к ялтинскому вещевому рынку.

Ялта! Здравствуй, милая Ялта! Южный курортный город, город цветущих магнолий и праздных отдыхающих, город яркого солнца, радужных клумб и десертных ароматных вин. Ты похожа на белый теплоход, навечно пришвартованный у подножия дивных гор, с одной стороны охраняемый горными хребтами от холодных северных ветров, а с другой омываемый бирюзовыми водами Черного моря. Тот, кто однажды полюбил тебя, уже никогда не променяет на любой другой город. Не напрасно, еще в царские времена, тебя называли русской Ниццей. Но с тех времен ты несказанно похорошела и расцвела.

Прекрасны твои тихие улочки, по которым любил хаживать Антон Павлович Чехов, твоя набережная, днем шумная, а вечером сверкающая шиком бутиков и ресторанов, твои оживленные центральные улицы-артерии, ведущие к морю и к вечеру заполняемые художниками, предлагающими нарисовать, довольно профессиональные портреты за умеренную цену. Все это праздник для души влюбленного в тебя северного жителя!

Аля в прошлые годы не раз отдыхала со своей семьей в Мисхоре. Они часто гуляли по Ялте, лакомились вкусными пирожными в прибрежных кафе. А в этот раз она приехала сюда одна и не намерена была искать знакомств и шумных компаний, ей нужно было возродиться душой в обществе гор, теплого моря и яркого южного солнца.

По Интернету Аля познакомилась с квартирной хозяйкой Татьяной, которая предложила для проживания двухкомнатную квартиру за вполне доступную цену и обещала помочь с питанием.

Аля села на ялтинский троллейбус и через пятнадцать минут уже была на нужной остановке, без труда отыскала Пироговскую улицу, нужный дом и позвонила в квартиру. Дверь открыла приятная женщина лет пятидесяти.

– Добрый день! Вы Альбина?

– Здравствуйте! Совершенно верно! – улыбалась Аля.

– Как добрались?

– Все хорошо, спасибо!

– Вот и славно! Квартира уже готова к вашему заезду.

– У вас здесь так красиво и уютно! А сколько цветов!

– Мой муж краснодеревщик, здесь все сделано его руками.

– Да, он у вас мастер, одни полы чего стоят. А где же вы сами жить будете?

– У нас над гаражом построена хорошая комната с удобствами, там мы и живем весь сезон, а на зиму перебираемся сюда, нужно же как-то подрабатывать, помогать детям, они у нас живут в Киеве.

– Да, это верно, кто еще поможет детям, если не родители?

– Вы, Аля, как мы и договаривались, приехали на две недели?

– Да, конечно!

– Тогда давайте рассчитаемся, оставьте здесь свои вещи и я вас проведу в кафе при гостинице «Авангард», договоримся о питании.

– Давайте.

Женщины уладили финансовый вопрос, Татьяна показала квартиру, передала ключ, попросила заботиться о цветах и оставила свои координаты. Аля закрыла дверь квартиры, которая располагалась, совершенно автономно, сразу выходя, в тихий общий дворик и они направились к гостинице.

В трех минутах ходьбы расположилась спортивная гостиница при городском стадионе. Татьяна познакомила Алю с заведующей кафе, пожелала приятного отдыха и отправилась по своим делам.

Аля расплатилась за двухнедельные завтраки и ужины, ей назначили, в какое время приходить, и предложили сегодня, коль уж завтрак пропал, пообедать.

Кафе располагалось во внутреннем дворике, посередине которого размещался маленький бассейн с имитацией водопада, а вокруг много зеленых растений в кадках. По периметру были расставлены столы, на четыре персоны. Кроме Али здесь питалось еще несколько отдыхающих. Аля выбрала себе место под фикусом и присела за уже сервированный стол. На нем стояла тарелка с хлебом, салат из овощей и компот. Приветливая официантка принесла борщ и картофельное пюре с отбивной из куриного филе. Обед, хоть и без излишеств, был свежий и вкусно приготовленный.

«В общем, нормально», – подумала Аля.

Пока она кушала, подошел сосед по столу и шумно поздоровался.

– Добрый день! Приятного аппетита!

– Спасибо! И вам приятного аппетита!

– Разрешите представиться – Виктор. Я приехал из Риги, здесь отдыхаю неделю, а вы видимо только сегодня прибыли?

– Да, только что. Меня зовут Аля, я живу в Москве. Как вам здесь?

– Очень даже неплохо. Я живу в гостинице, по Интернету вышел на ее координаты.

– А я решила остановиться на квартире, там спокойнее.

– Что верно, то верно!

Виктор с удовольствием поглощал свой обед. Он представлял из себя крупного мужчину лет пятидесяти шести, с лысиной и пышными усами, большими руками и веселым нравом. Тело его уже хорошо позолотило южное солнце.

– А вы здесь одна? – неожиданно спросил Виктор.

– Да, очень, знаете ли, хочется спокойно отдохнуть.

– Так, так, – разочарованно произнес Виктор.

Ему уже, видимо, надоело отдыхать в одиночестве, и он искал женского общества. Но понял, что Але вовсе это не нужно и решил не настаивать.

– Скажите, пожалуйста, Виктор, на каком пляже вы купаетесь?

– На городском бесплатном пляже «Прибой», это недалеко от гостиницы «Ореанда», море там хорошее, но слегка многолюдно.

– И сколько туда идти по времени?

– Минут пятнадцать-двадцать, вдоль стадиона, потом через парк, и вниз по улице Пушкина, возле гостиницы «Ореанда» повернете направо.

– Спасибо за полезную информацию!

– Не за что! Всегда рад быть полезным. До ужина! – попрощался Виктор, так как раньше закончил с обедом.

– До ужина! – попрощалась Аля.

Виктор ушел, а подошли две женщины, по-видимому, мать и дочь. В короткой беседе выяснилось, что они из Луганска и тоже приехали недавно. Аля пожелала им «приятного аппетита!» и пошла знакомиться со своим новым жилищем.

Эта чистая, уютная квартира ей сразу понравилась: небольшая веранда с резной деревянной мебелью, вся украшенная вьющимися комнатными растениями, аккуратная кухонька с холодильником, плитой, подвесными шкафами, чайником и необходимой посудой, туалет и ванная комната, отделанные плиткой под мрамор, просторная гостиная с двумя шкафами, с большим бежевым креслом и огромной кроватью, застланной пушистым шерстяным покрывалом. На стене, на крепком кронштейне прикреплен плоский телевизор с большим экраном. Еще одна небольшая спаленка с выходом в крохотный садик под открытым небом, растительность которого состояла из пальмы, лимона, плюща и всевозможных кактусов. В садике стоял белый пластиковый стол и пару стульев, а также лейки с водой.

«Неплохо живут люди!», – подумала Аля, падая на мягкую постель, раскинув руки. Она решила немного передохнуть, а когда спадет жара отправиться на пляж.

В три часа дня Аля разобрала сумку, повесила одежду в шкаф, переоделась в бирюзовый купальник, убрала волосы под бейсболку, надела шорты, футболку, очки, легкие сланцы. Полотенце и крем от загара она положила в пляжную сумку и отправилась на встречу с морем.