Текст книги "Темный (СИ)"

Автор книги: Алина Лескова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16. Два сердца

Алларик.

Совершенно не хочется выходить из мышки. Не знаю как описать, что я чувствую, но это лучшее, что приходилось мне испытывать. Я в ней – я дома.

Вот это она устроила. Думал с ума сойду от возбуждения и залью всю камеру своим семенем. Ее нежный язычок и несмелые прикосновения заставили мою кровь вскипеть. Ее стройные, длинные ножки, расставленные в разные стороны, как будто приглашают в объятия, – просто фантастика.

А как она трогала свою грудь… На моих ладонях появились фантомные ощущения, как будто это я ее трогаю. Крутила свои сосочки, а на языке появлялся их вкус. Проводила пальчиками по своей промежности, а член сразу вспоминал, какого это, трогать ее, и дёргался в ее направлении. Она так блестела, так текла, что я, кажется, на секунду потерял сознание, или выпал из реальности. Это было так красиво, что я мог бы смотреть вечно, если бы не хотел сам ее трогать и ласкать. Во рту скопилась слюна, настолько сильно мне захотелось провести по ее складочки языком и распробовать ее вкус. Я бы делал это медленно, смакуя и наслаждаясь своим десертом. Как только выберемся я сразу разложу ее на столе и попробую вместо ужина. Или что там у нас будет.

Хотел, что бы она продолжала и хотел, что бы остановилась, оставив мне хоть немного ее оргазма. И у меня получилось, вырвался.

А в быть в ней – это самое правильное в жизни. Просто совершенно. Туго, влажно, горячо. Иногда казалось, что ее стеночки просто раздавят мой член. Казалось, что не выдержу и сразу кончу, я продержался немного, но все равно кончил первым. Это невозможно терпеть, это просто нереально. Кончать в нее просто убийственное наслаждение, сердце на разрыв, кровь кипяток, а у легких отказ.

И сейчас, когда самые лучшие ножки обнимают меня, я не хочу шевелится, я хочу что бы этот момент длился как можно дольше. Желательно, всю жизнь. Она все ещё сокращается вокруг меня и это ни капли не помогает унять мой колом стоящий член. Он плачет, он хочет ещё добавки. Ему мало одного раза, ему нужно вечность.

Никогда в жизни не мог подумать, что быть в женщине настолько приятно. Даже больше, чем просто приятно, это похоже на пикирование вниз на огромной скорости, только в конце не разбиваешься, а взлетаешь ещё выше, чем был.

Я был первым. Ее никто не трогал до меня. В груди все взрывается, отголоски долетают до затылка. Меня не отпускает эта мысль. Она только моя. Была, есть и будет.

– Моя. Навсегда моя, – хриплю я, не справляясь с эмоциями.

Меня до сих пор пробирает дрожь, лёгкие плохо функционируют, не давая сделать полноценный вздох. Не могу остановится и глажу ее бархатистую кожу. Она такая приятная на ощупь, вечно бы ласкал ее. Хотя, почему нет? Ведь она моя.

– Алларик, – нежный шепот пробирает до костей. Только она способна вызывать во мне бурю эмоций. Только ее лёгкий поцелуй в плечо может осыпать мурашками мою кожу. Только ее нежные руки могут оставлять горячие следы.

– Моя, – я продолжаю хрипеть, не могу остановится и не говорить о том, что она моя. По ребрам постоянно бьют эмоции, давят на них.

– Алларик, – шепчет она и перебирает мои волосы, – Ой, что с тобой?

Бель завозилась в моих руках, пытаясь вырваться, и, скрипя сердцем, я отпускаю ее ножки на пол. Сразу становится холодно без нее. Кажется, я нашел законное место ее ножек, ведь без них мне чуть ли не физически больно.

Она пытается отойти, но только снова пищит и поворачивается, давая увидеть ее тонкую спинку и упругую попку, прикрытые спутанными волосами. Член тут же реагирует, дёргается, ведь он и не думал падать. Я его понимаю, когда такая женщина рядом сон просто непростителен.

– Ой, – она дотрагивается до стены перед собой и по ней идут красные всполохи.

Я хмурюсь и перевожу внимание на камни. О, это не камни. А мои крылья. Только немного другие, не просто черные, а с красными прожилками, по которой течет лава.

Я совершенно не заметил, как выпустил их и укрыл нас. Оказывается, мы давно не у стены, а Бель все это время была просто в моих руках.

Анабель поворачивается ко мне и ее брови в удивлении взлетают вверх, а помочь сходятся домиком.

– Тебе плохо? – спрашивает она обеспокоено, дотрагиваясь пальчиками до моей щеки. Прикосновения обижают и рождают огромный огненный цветок, что раскрывается в моей груди. У нас на юге такие растут, их приносят демоницам, когда просят их руки.

– Мне отлично, – хватаю ее за запястье и прикладываюсь щекой к ее открытой ладони.

– Почему ты красный? – она вырывает свою руку и укладывает ладошки мне на плечи, сжимает их и непонимающе хмурится, – И большой.

Только сейчас замечаю, что Анабель стала ещё меньше. И так чуть в пупок не дышала, так теперь так точно еще ниже. Я поднимаю свои ладони и рассматриваю красноватую кожу с черными венами. Вместо обычных ногтевых пластин когти, а если провести языком по зубам у меня не только клыки острые, а все зубы. Такими только глотки рвать.

– А рога-то, рога. Что с ними?

– Что?

Я трогаю свои почти обычные рога, которые стали немного шире и длиннее.

– Они как крылья, с красными прожилками теперь и из них огонь идёт. А твои глаза не просто черные, там, где должен быть зрачок тоже огонь.

Это что получается, я обрёл истинную ипостась демона? Как в старые, добрые времена?

Вдохнув, наконец-то, полной грудью, я сосредоточился на внутренних ощущениях. Сила плескалась во мне до краев, она курсировала по каналам без остановки, на огромной скорости. Ее было много и если раньше я уже либо её выплеснул, либо просто взорвался от ее количества, то теперь она прекрасно уживается в моем теле. Каналы стали шире и толще, а резерв больше.

Подумав о своем человеческом обличии, я стал уменьшатся. На голову точно стал вырастать в своем новом виде.

А как же Бель?..

– Тебе не больно? – я имело ввиду не навредил ли я ей в таком виде.

– Нет. Совсем, даже залечивать ничего не надо. Как будто мне нельзя навредить.

– Как это?

– Помнишь рука болела? Она в итоге сама прошла, но обычно я бы залечила ее с помощью другой руки, а тут сначала там, – она стрельнула глазами вниз, – все само зажило. А теперь мне даже стараться не надо. Я даже не обожглась о твой огонь.

Она говорила взахлёб, делилась своими эмоциями радости и восхищения. А я впитывал, точно губка и любовался ее светящимся лицом и лучезарной улыбкой.

– Одевайся и надо убираться от сюда, – пришлось напомнить ей и себе.

Надо и вправду найти отца и уходить. Мы обрели силы, значит, желание исполнилось. Значит, можно уходить.

Нам крупно повезло, что наши истинные желания оказались вполне выполнимыми. Но большинство идет сюда за силами, за властью, за территориями, здесь это не получить, поэтому они и не уходят от сюда живыми. Осталось показать Бель отцу и отправится во дворец.

Я поправил немного рваные штаны, скинул клочки футболки и отвернулся от мышки, что бы лишний раз не соблазниться ее прелестями. Подошёл к двери и со всей силой надавил на нее. По рукам заскользила холодная тьма вампира, но моя быстренько скинула ее. На двери остались приличные вмятины, но этого мало. Глянув через плечо на девочку, убедившись, что она одета, я развернулся и взял разбег. Выбить железную, крепкую дверь, подкрепленную магией, удалось со второго раза.

– Пойдем, – я крепко взял Бель за руку и пошел вперёд, заводя свою руку чуть назад и в сторону, что бы девочка шла за моей спиной.

Через десяток метров узкого коридора начиналась крутая лестница. В шахматном порядке на стенах висели догорающие факелы, а в конце был железный люк в потолке.

Люк удалось выбить с первого раза, он был гораздо легче, чем дверь.

Мы оказались в той же самой темнице, куда прибыли с отцом.

В другом конце стоял вампир и посылал тьму в одну из камер. Всюду стояла кромешная тишина, так что упырь давно знал, что мы идём.

Он улыбнулся во всю ширину издевательской улыбки и послал черных, всех в дыму, змей. Они заскользили по полу в нашу сторону, но разбились о молниеносно выстроенную мной защитную стену. Одной рукой я проверил на месте ли Бель, за моей спиной.

– Ох, ваши желания исполнились, – присвистнул вампир и полетел в стену от моего атакующего черного шара. Настолько быстрого, что его почти не было видно, только серую линию от моей руки до его груди.

Придется волку попотеть, на нем буду испытывать новые силы. Нужно будет составить планы тренировок. Уже общих тренировок, с Бель, мной и нашей парочкой волков.

– Где отец?

Вампир на это только рассмеялся и отряхнул брюки. Чертов показушник.

– В камере, – кивнул он в ту сторону, куда пускал тьму до нашего прихода, – До встречи, – подмигнул и растворился.

Неприятный холодок прошел по спине, когда я взглянул на покорёженную дверь камеры. В грудь будто напихали камней и стало тяжело не то, что идти, даже дышать. Хреновое предчувствие сковало мое тело. Но надо было двигаться.

Кое-как сделав шаг на ватных ногах, я почувствовал в своей ладони маленькие пальчики, что сжали мои в поддержке. Я посмотрел на мышку, в глазах читалось беспокойство. Она тоже посчитала такой быстрый уход вампира странным. И то, что мой отец ещё не вышел, тоже наводит не на самые радужные мысли.

– Пойдем быстрее, может ему требуется помощь, – Анабель вздернула подбородок, показывая всем своим видом, что не стоит раньше времени переживать, – Может он там без сознания, – и потянула в сторону нужной камеры.

Я остановил ее, поцеловал в висок, вдохнул любимый запах волос и, задвинув девочку за спину, пошел вперёд.

С каждым шагом холод расползался по всему телу, заставляя ежиться. И только когда до камеры оставалось меньше метра, я понял, что не так. Я слышу только два сердца – свое и Бель.

Заходил в камеру уже понимая, что там увижу. Будь у нас с ним дом не увидел бы, а так… Ведь мертвых отправляют домой, а у отца была только казарма. Его домом можно было бы считать меня, как единственного близкого и родного.

Отец парил над землёй на расстоянии полуметра. Он лежал с закрытыми глазами, весь перепачканный каменной пылью и кровью. Глаза были закрыты, а руки лежали по швам.

Мои ноги ослабли, колени покосились и я упал. Бель подбежала к моему отцу и стала водить ладонями над ним, они светились и посылали такие же светящиеся шарики в его тело. Она делала это снова и снова, ее руки начали дрожать, а она стала психовать и ругаться. Но никакой реакции от моего отца не следовало.

Анабель подняла полные слез глаза на меня.

Его сердце не билось. Лёгкие не работали. Кровь не бежала по венам.

Мой папа умер.

Глава 17. Похороны и свидание

Бель.

Хоронили отца Алларика во дворе заброшенного, небольшого, одноэтажного домика. Рядом с могилой его матери. Здесь было много народу, его сослуживцы, друзья из академии, дальние родственники, императорская семья и мы с Аней. Но это была только малая часть людей, что хотели прийти. Остальные остались на границе.

Могила пестрилась цветами. Все подходили по очереди и, по традиции, оставляли на память свои небольшие вещи. Они молча прощались, подходили к Алларику, сжимали его плечо и давали следующему попрощаться и выразить свои соболезнования. Рядом стоял император, ему тоже приносили соболезнования, как второму по родству.

С того момента в камере темницы я не отходила ни на шаг от демона, а он и не отпускал. Конечно, отпустил бы, если бы я попросила, но я не делала этого. Он все время держал меня за руку, сажал на колени, обнимал. А я обнимала в ответ и посылала ему импульсы поддержки.

Со своим отцом, Аней и остальными я виделась лишь мельком. Все понимали, что я нужна Алларику и без нужды не подходили. Даже отец просто крепко сжал меня в объятиях и отпустил к демону.

Во дворце не открывали шторы, стояла полутьма. Разговоров почти не было, никто почти не ел и в основном проводили время в одиночестве или парами.

Я жила в комнате демона, спала с ним в одной кровати и мы ходили вместе в купальню. За прошедшую неделю мы почти не расставались. Я услышала много историй из детства, все они были связаны с отцом, хотя я подозреваю, что у него намного больше историй из казарм и тренировок с солдатами, то есть боевиками.

– Я оторвал доску от стены в хозяйственной постройке, где временно располагалась кухня. Из нее попытался сделать свой первый меч. Конечно, у меня ничего не получилось, мне тогда было всего двенадцать лет, – рассказывал он, а я в удивлении поднимала брови, – Не смейся, у нас дети взрослеют позже, – улыбался он, – Это у вас там переростки какие-то, – а я щипала его за бок, – Ауч, – он притворно кривился от боли, а потом смеялся, – Так вот, у меня получился кривой меч, похожий на повисший писюн.

– Я думала ты романтик, а ты оказывается пошляк, – ударила его в плечо.

– Я романтик, пошляком стал совсем недавно, – сжал он меня в объятиях и поцеловал за ухом.

– Так что там с повисшим мечом-писюном?

– Ничего, я его сжёг. Оторвал вторую доску, получилось что-то среднее между морской звездой и куриной лапой.

– Это же меч, как могла получится звезда?

– Четырехконечная звезда.

– Продолжай.

– Третий раз был лучше, у меня получился двухсторонний клинок. Четвертый – просто палка. В общем, я пробовал и пробовал, пока не наступило утро и повар не заметил огромную дыру в кладовке, где хранили продукты. Мы тогда были далеко от границ и я, увлекшись, совсем забыл, что там водятся мыши. В тот день я впал в не милость семидесяти боевиков. Целых два дня мы ели примерно одну пятую целой порции. А потом приехал отец, – он грустно улыбнулся и замолчал, погружаясь в воспоминания, – Я думал он меня накажет, а он наорал на бойцов. Каждый получил втык за то, что не додумались помочь мне, а устроили бойкот. И вообще повар сам виноват, надо больше работать, тогда бы и заметил, что от постройки отрывают доски. Вообще, никто не должен был приглядывать за мной и тем более помогать с мечом, но все прониклись тогда, потому что очень уважали моего отца. Мы с ним тогда ушли к реке, подальше от всех и тогда уже я получил от него нагоняй, – он грустно рассмеялся, а прижалась лбом к его виску и перебирала его волосы на затылке, – Он не орал на меня, но в очень строгой и доходчивой форме объяснил, что я был не прав, что нужно было подойти к бойцам и попросить помощи. А я тогда хотел все сам делать, – снова помолчал, – Вообще отец никогда не ругал меня при посторонних. Точнее не сильно ругал, так, больше для профилактики. В общем, – он почесал кончик носа, – Мы тогда с ним просидели на реке всю ночь и испортили кучу досок. У отца тогда тоже не с первого раза получилось сделать меч. В итоге мы смогли сделать его только вместе. Он строгал десять минут, я пять. И так по кругу. Получился шикарный меч, я с ним ходил три года не расставаясь. Даже когда надо мной смеялись, я не обращал на них внимания и все равно ходил. И тренировался, и на охоту, везде с ним, даже спал.

– Это тот меч, что ты оставил на его могиле?

Алларик лишь кивнул и устремил взгляд куда-то вправо. В той стороне был дом его родителей, там были их могилы.

– Я приглашаю тебя на свидание, – демон резко повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

Я замялась, не зная, что ответить. Прошла всего неделя с похорон, шторы стали открывать только вчера. Все стали только оживать, а мы пойдем на свидание?

– Мой отец безумно хотел с тобой познакомится, но не успел. Он хотел, что бы я был счастлив, это было его главной целью, потом только армия, он мне так говорил. Его истинным желанием, когда ты пропала, было найти тебя. Сейчас война, я могу уйти в любой момент. И могу не успеть. Я никогда не был на свидании и хотел бы, что бы ты была рядом на моем первом свидании.

– Не говори так, – я приложила ладонь к его рту, – Ты вернёшься. Вернёшься ко мне, – и получила поцелуй, но не ответ.

– Ты пойдешь? – пробубнил он.

Я только кивнула и убрала руку. Мои губы были тут же захвачены в плен. Поцелуй был нежным, Алларик аккуратно раздвинул мои губы языком и провел им по моему языку. Мое тело тут же реагировало на него, наливалось жаром и становилось гиперчувствительным.

Свидание – это хорошо. Ведь именно так поступают пары, ходят на свидания, потом целуются, потом уже постель. А у меня все кувырком. Я была замужем, но оставалась девственницей. Я встретила демона, изменила с ним мужу, отдала свою девственность и вот согласилась с ним на первое свидание.

Свидание было на крыше замка. Плед, на котором мы сидели, фрукты, вино и звёзды, а вместо второго пледа, что бы в него укутаться, были горячие объятия демона и обжигающие поцелуи.

– Алларик, а все ставят метки или только оборотни? – задала интересующий меня вопрос.

– Оборотни и демоны. Вампиры и русалы тоже могут, но они этого давно не делают, они ведь спокойно могут жить без пары, даже если закрепят союз.

– Понятно, – протянула я, но мне было совсем не понятно.

– Ты спрашиваешь, потому что я все ещё не поставил тебе метку? Я хочу это сделать по особенному. Знаешь как появилась матка у твоей сестры?

– Ой, даже знать не хочу, – боюсь представить даже, ведь они с Эвансом очень страстные оборотни.

– Там ничего такого. А еще меня пошляком считаешь, – рассмеялся Алларик и прикусил кожу на моей шее.

– Я романтик, пошлячкой стала недавно, – передразнил а я его.

– Эванс наорал на Аню, там было за что, развернулся и пошел прочь. Но в последний момент передумал, вернулся, укусил ее и только после этого ушел. Я, принц, император с женой, пленник и несколько слуг наблюдали эту картину.

Я рассмеялась. Вот у кого все через одно место. А у нас все очень даже хорошо. Хотя…

– Алларик, – неуверенно позвала я его и затеребила край кофточки от волнения.

– М-мм?

– Я не хочу торопится…

Демон напрягся, а я перевела дыхание. Я волновалась и боялась, что он не правильно поймет меня.

– Я… Просто обычно знакомятся, ходят на свидания… – я помолчала. Это вообще не то, что я хочу сказать, – Боже, – я закрыла лицо руками.

– Мышка, – демон нежно погладил меня по голове и поцеловал в висок, – Все в порядке. Говори, я пойму, – пытался утешить меня, а сам сидел в напряжении, уверена, готовясь к самому худшему.

– Не переживай. Просто я не знаю как сказать, я волнуюсь. Тебе ведь важна метка на мне?

– Да.

– Я не отказываюсь… Просто я не хочу торопится. Мне так хорошо с тобой сейчас, что я боюсь все испортить…

– И чего ты боялась? Все ведь хорошо, – тело Алларика расслабились.

– Боялась, что ты расстроишься или обидишься.

– Нет, не расстроюсь. Я не готов отказываться от свиданий, объятий, поцелуев, секса, – на последнем слове он игриво укусил меня за мочку, – От сна с тобой, от разговоров, от совместного купания, – его руки поползли вниз по моим рукам и перешли на живот. Я сидела у него между ног, опираясь спиной на его грудь, – От тебя не готов отказаться ни на секунду. А метка, свадьба, выбор дома, дети, все это может подождать. У нас впереди целая вечность. Я тебя не отдам никому, ты навсегда моя.

– Ты хочешь много детей?

– Сколько ты сможешь выносить.

– Я могу много, я же целитель, – я рассмеялась, когда его пальцы прошли по ребрам, под футболкой.

– Только что бы на меня время оставалось, – перешёл на шепот демон и стал целовать мою шею.

Иногда хватает секунды, что бы принять свое счастье. Иногда стоит сначала присмотреться и подумать, а нужно ли тебе это. Иногда за него приходится бороться. Иногда борется один.

Я не скажу, что Алларик меня атаковал, а я сильно сопротивлялась. Алларик много ждал и терпел, немного повыносил моего мужа, а я металась от Андрея к Алларику, пыталась поступить по совести, но выбрала сердцем.

Мы не говорим громких слов, мы наслаждаемся друг другом. Я искала тишины и спокойствия, и я их нашла. Нет никаких американских горок, мое счастье не громит комнаты и не хочет порвать глотки всем от ревности, но оно все равно страстное и горячее.

Я знаю, что ещё много поволнуюсь за своего демона, ведь он не рядовой работник и сейчас война. Но все мои нервы стоят даже секунды рядом с ним.

Не знаю где мы будем жить, кем будет Алларик работать и где буду работать я. Когда все закончится, когда наступит мирное время. Но я на своем месте.

Мне, что бы принять свое счастье, хватило брака по расчету, одного похода Алларика в клуб, который оказался вовсе не клубом, небольшого заключения в темнице и, к сожалению, смерти. Моя душа разрывается от горя вместе с душой демона. Я скорблю по его отцу не меньше чем он, просто потому что этот мужчина воспитал такого прекрасного сына. Мне больно от того, что больно Алларику.

Но мы все преодолеем, я знаю это. Пройдем все трудности, покорим любые горы. Но только если будем вместе.

У меня появились крылья, хоть и на спине моего мужчины, но я летаю. Летаю вместе с ним.