Текст книги "Жених с доставкой на дом"
Автор книги: Алина Кускова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Он же для нее стал целым миром, заняв все свободное пространство ее сердца. До него оно было совершенно свободно, как и его хозяйка. Они с сердцем составляли единый целостный организм. Сейчас ее раздирают сомнения. Трезвомыслящая голова говорит Люськиными словами: «Плюнь и забудь!» – а сердце, это маленькое государство в государстве, ни в какую не хочет плевать на любовь! А ведь она, как догадывается Светлана, станет для нее несчастной. Зато ей будет что вспомнить! Уж она-то ни за что не потеряет память, она запомнит каждую минуту, каждое мгновение, проведенное вместе с ним. И пусть дальше ее ожидают шизофрения, землетрясение, извержение вулканов, всех вместе взятых, пусть! Такого чувства она не испытывала никогда! Она счастлива уже тем, что может любить. Вот только ей бы научиться контролировать свои эмоции, не выдавая этой великой тайны…
Глава 5
Увидеть Дружбу народов и умереть
Светлана с Людмилой толкнули дверь в офис, где, по предположению форварда, находилось вполне приличное сыскное агентство. Так, по крайней мере, он понял по объявлению о предлагаемых агентством услугах. Основную роль в его мнении, как, впрочем, и всех обывателей, сыграло то, что оно находилось в центре столицы на престижной улице. Но форвард и обыватели не догадывались, что за громким объявлением и шикарным адресом скрываются нищенские метры снимаемой агентством комнатухи.
Девушки тихо протиснулись к единственному обитаемому столу, загроможденному бумагами, и уставились на вихрастую макушку, торчавшую из-под него.
– Добрый день, – начала Светлана, решив взять приветствие и налаживание контактов в свои руки.
– Привет, – сказала из-под стола макушка и проследовала на метр правее. – Стоять! Вы его сейчас раздавите, – зловеще зашептала она через секунду.
– Кого его?! – изумилась Люся, оглядываясь по сторонам.
– Кешку, – более добродушно пояснила макушка и снова сдвинулась правее.
– А, – догадалась та, – у вас попугай улетел…
– Нет, – макушка отрицательно покачалась, – уж уполз.
– Кто?! – подскочила Светлана. – Змея?! Уползла?!
– Не шевелитесь, – снова прошептала макушка, – вы его сейчас раздавите. Он рядом с вашими ногами… – Более точные координаты посетительница не услышала, потому что резво, словно подстегиваемая электрошоком, прыгнула на стол с бумагами. – Фи, глупые девчонки, – макушка медленно поднималась над столом, превращаясь в… человека? А если точнее – в сыщика.
– Допрыгалась, – изрек сыщик Топтыгин, не имевший ничего общего с обликом прославленного зверя, с укором глядя на сидевшую на столе Светлану. – Теперь у Кеши будет стресс!
– Это у меня сейчас будет стресс от вашего Кеши, – прошептала Люся, слившаяся до этого чудесного момента возвращения Кеши из небытия со стеной. – У, какая змеюка подколодная.
– Как вам не стыдно обзываться, – обиделся за ужа Топтыгин. – Уж – это не змея, между прочим!
– А он не кусается? – поинтересовалась Светлана, перемещаясь на стул и впопыхах разглаживая бумажный криминал, который она помяла в порыве страха. – А то я его боюсь.
– Да он сам вас боится, – расстроился Топтыгин, чмокнул ужа в башку и сунул его в аквариум, громоздившийся на соседнем столе.
– Он опять, – поспешила предупредить Светлана, – у вас сбежит!
– Да ладно тебе, пусть бегает малыш, – Люся поняла, что налаживать контакты предстоит ей. – Уж, Кошелева, это не змея! – Она погладила пальцами аквариум, за стеклянными стенками которого томился уж, – какая прелесть!
– Правда, – обрадовался сыщик, – он прелесть?!
– Еще бы! – подтвердила та. – Лучше не бывает, это точно. Бедненький, – ее палец ласково гладил стекло, – натерпелся, испугался…
– Топтыгин, можно просто Топа, – протянул ей свою жилистую тонкую руку сыщик.
Светлана вздохнула: мужчины как договорились, нарушали правила приличия, забывая о том, что это девушка должна первой протягивать руку. У них это шло на уровне подсознания. Он, как представитель сильного пола, чувствует себя хозяином положения и делает что хочет: тянет руку или нет. Топтыгин снизошел до Люськи и протянул. Только Светлану он сознательно избегал взглядом, та вздохнула и притихла на стуле. Безусловно, это агентство в центре не одно, но идти куда-то еще не хотелось. Неизвестно, чем там увлекается очередной сыщик. Вдруг у него в помещении живет крокодил?!
– Топа? – деловито переспросила Люся. – Очень хорошо, легко запоминается и не избито. А вы, Топа, здесь один работаете? В том смысле, что вы и ваш очаровашка Кеша?
– Только мы, – кивнул сыщик и предложил Люсе сесть рядом с подругой. – Слушаю вас.
– У нас личное дело, – начала напускать тумана та, – очень. Нам нужно найти иголку в стоге сена.
– Две, – поспешила добавить Светлана, – две иголки.
– Понятно, – процедил Топа, – и кого же будем искать?
Подруги многозначительно переглянулись, кивнули друг другу и назвали имена и фамилии.
– Личное, говорите? – нахмурил лоб Топа. – Японец не может быть личным, но это не мое дело.
– Японец?! – всплеснула руками Светлана. – Я так и думала, что он японец!
– С ним все просто. – Топтыгин усмехнулся. – Выясним, в какой гостинице он остановился, и все. У нас в столице японцев всего-то около тысячи проживает. А вот с девицей будет посложнее и дольше. Адреса отслеживать мне или вы сами пройдетесь, их будет около тысячи?
– У нас Викторий, как японцев?! – всплеснула руками Люся. – Целая тысяча! И все конкурентки!
– Насчет этого не скажу, возраст-то вы не назвали, – ехидно улыбнулся сыщик.
– Она брюнетка! – внезапно заявила Светлана. – Не старше пятидесяти, я думаю.
– Это сужает поиски, – обнадежил ее сыщик, – но все равно придется подождать.
После недолгой официальной части, которая состояла из передачи денег из одной сумочки в другие руки, началось само действо – поиски японца. Светлана ожидала чего-то необыкновенного с погонями и слежкой по ночам, но Топтыгин обошелся одним телефонным звонком!
Топа с Люсей не успели перечислить все достоинства содержания в доме ужа: небольшие габариты, низкие расходы на питание, отсутствие забот по выгулу (если, конечно, он не сбежит), ощущение плеча друга (Светлана тупо пыталась это самое плечо у ужа найти) и в довершение всего – ценное качество: умение молчать и слушать. Светлана подумала о том, что если обойтись без придирок, то лично она с лихвой соответствует всем этим стандартам. По крайней мере, последние полчаса она сидела и слушала. Звонок раздался неожиданно. Товарищ Топы на другом конце провода дал точные координаты японца Сикаморо Токиявы и человека, который их встретит в гостинице.
– Записывайте, – усмехнулся сыщик, – гостиница «Ампириал»…
– «Империал»? – переспросила Светлана. – От слова «империя»?
– Нет, от слова «ампир». – И Топтыгин всем своим видом дал понять, какая она беспросветная лохушка. Если бы она знала, что в этом названии кроется совершенно не скрытый смысл!
Когда они вышли от сыщика, Светлана облегченно вздохнула.
– Жуткий тип, – сказала она подруге.
– Обычный холостой мужчина, – пожала плечами та. – Заметила, как он возится с ужом? Ни один женатик на такое не способен. А к нему, как и ко всякому холостяку, нужен свой подход.
– Я благодарна, Люсенька, что ты его нашла.
Но с благодарностью Светлана поспешила. Как оказалось, подруга не смогла сразу же отправиться на поиски Сикаморо. Федор ждал ее на теннисном корте, где они должны были разминаться перед отплытием. Пришлось отложить посещение гостиницы на два часа. Но Люся пообещала сразу же после корта приехать в «Ампириал» на встречу с японцем. Светлана никуда не спешила и решила поднять свое отпускное настроение шопингом. Правда, после посещения сыскной конторы денег у нее практически не осталось. Но шопинг бывает разным: один, когда ты можешь что-то себе позволить, другой, когда ты позволяешь себе смотреть, как позволяют себе другие. Что тоже не менее занятно. Она вспомнила про гипермаркет поблизости от гостиницы, которая, как ни странно, находилась на окраине города, и отправилась туда.
Светлана гуляла по рядам с многочисленными вешалками и ловила себя на том, что автоматически подходит только к мужской одежде.
– Подбираете сорочку для мужа? – после бессмысленных хождений Светланы ей решила помочь приветливая продавщица, какие бывают только в дорогих отделах магазинов.
– Да-да, – проблеяла Светлана, – подбираю.
– А какой он у вас? – Приветливая продавщица, по всей вероятности, имела в виду размер одежды.
– Он?! – Светлана восхищенно уставилась на девушку, сразу же засомневавшуюся в адекватности покупательницы. – Он – самый лучший! Самый хороший, необыкновенный. Умный, высокий, смелый!
– Как вам повезло, – дежурно улыбнулась приветливая девушка, с трудом сортируя в своей кудрявой голове прилагательные.
– Повезло?! – понесло Светлану, из глаз которой внезапно брызнули слезы. – Он все забыл, бросил меня и уехал на мальчишник!
– Подлец! – припечатала продавщица, мгновенно ставшая неприветливой. Попадись ей в этот миг тот, который все забыл и бросил, она убила бы его на месте.
– Да нет, – спохватилась Светлана, боясь, как бы не случилось непоправимого – среди вешалок с унылым видом бродили мужчины, которые наверняка тоже кого-то забыли и бросили, – он пообещал вернуться!
– Ха! Ха! – воскликнула продавщица. – Они все обещают! Только возвращаются единицы! – И она окатила презрительным взглядом проходившего мимо мужчину.
Но он оказался той самой единицей, в отдел влетела пухлая дамочка в рюшах и ласково обозвала его котенком. Светлана недоверчиво пригляделась – мужчина больше напоминал ей потасканного котяру с лысиной и вставной челюстью.
– Да уж, – процедила продавщица, провожая пару цепким взглядом.
– Да, – вздохнула Светлана, – уж.
– Идите лучше на второй этаж, – посоветовала ей та, – там распродажа в бюстиках! Хорошие скидки. Если он вернется, придете вместе. – Она шмыгнула носом. – Только они не возвращаются…
Светлана пошла в бюстики, долго гуляла между скидок и распродаж, но постоянно думала о нем. Что, если он не вернется? Она должна найти повод для того, чтобы он обязательно вернулся. Она должна найти Сикаморо и Викторию, тогда этот повод появится. А дальше пусть будет то, что будет, только бы его увидеть еще раз. Один только раз. Да, это уже похоже на сумасшествие.
В назначенное время Светлана вошла в холл гостиницы «Ампириал». Стиль ампир, который главенствовал в оформлении просторного светлого зала, навалился на нее всей своей роскошью. Драные, по последней моде, джинсы и майка в стиле недобитого в футбольной драке тинейджера выделялись среди разодетой в костюмы и гламурные платья толпы, как силиконовые прелести голливудских звезд в деревне Дурыкино. Светлана натянула майку на голый пупок и прикрыла дырявые коленки сумкой. Конечно же, это ее не спасло. Она сразу привлекла внимание администратора, и он принялся следить за ее действиями. В принципе-то следить было не за чем. Светлана, кося на него затравленным взглядом задержавшейся на балу и в одночасье потерявшей все свое великолепие Золушки, слонялась по холлу. Как сказал ей сыщик, ее должен был встретить господин Пушкин, но он, по всей видимости, задерживался. Светлана нисколько не сомневалась, что он немедленно обратит на нее внимание, как только его нога вступит за порог этого зала. Не заметить ее убожества на фоне всепобеждающего гламура было невозможно.
Каждая женщина мечтает быть в центре внимания, даже если она тихоня из тихонь. Это кроется в глубине ее робкой души, которая только и ждет момента вырваться на свободу и показать окружающим своих чертей. Светлана решила не переживать за свой внешний вид, а подумать об этом моменте, как о триумфе. Она мысленно приказала себе подойти к ресепшену и с гордым видом под любопытные взгляды зевак поинтересоваться, где в закутках гостиницы обитает господин Пушкин. На прямых ногах (чтобы меньше сверкать драными коленками) Светлана, как полупарализованная, прошествовала к намеченной цели. Но любопытные глаза ее игнорировали. Наплевали на ее гордую осанку и смотрели в другую сторону. Она заставила себя повернуть голову и… увидела Люську. Сказать, что подруга не вписывалась в столичный гламур – ничего не сказать. Она всем своим внешним видом давала понять, что отчаянно боролась с его любыми проявлениями.
Глядя на нее, Светлана решила, что Люська убила своего хмурого изверга Федора и сбежала с теннисного корта. В чем была. А была она в легкомысленном цветастом топе, который обнажал все, что скрыто, и в торчащей в разные стороны красной мини-юбке. Вообще это был ее повседневный наряд для игры в теннис, но знал это только Федор, которому было совершенно все равно, что напяливала на себя любимая женщина тренера Гаврилова.
– Упрела! – выдохнула Люська из себя на весь зал и вытерла лоб вафельным полотенцем, перекинутым через шею.
– Ты откуда сбежала? – зловеще, озираясь по сторонам, прошептала Светлана, приближаясь к ней семенящими шажками.
– Как откуда? – искренне удивилась подруга. – Оттуда. Если бы ты только видела, что он со мной делал! Измотал в доску. То не в такую позу встала, то недостаточно глубоко приняла, то слишком быстро закончила. А потом пришел его друг – и давай своим мячиком в меня пулять…
– Сорри, милые дамы, – подруг под руки подхватил перепуганный администратор и отвел их подальше от любопытной публики, – вы не ошиблись ли адресом?!
– Мы не могли ошибиться, – принялась оправдываться Светлана, – к тому же нас здесь ждут!
– Ждут, как же, – не поверил ей тот. – Кто же, интересно узнать?
– Пушкин! – выпячивая грудь, пошла на него Люська.
– А! Я так и знал! – обрадовался блюститель нравственности. – Так вы, девочки, в хамам пришли?!
– К хамам, это точно, – буркнула Люся и высвободила свою руку. – Да иди ты в баню! Прицепился как клещ.
– Девочки, в баню я вас провожу сам, – настаивал администратор.
– Что за неприличные банные намеки?! – возмутилась Люся. – То, что меня измотали сегодня как полотенце, еще ничего не значит! У меня в квартире душ.
– Нисколько не сомневаюсь, – артачился тот и пытался пододвинуть их к лифту. Он успокоился лишь тогда, когда открылись двери лифта и оттуда показался высокий шустрый парень.
Он подскочил к подругам, протянул им руку – Светлана больше не удивлялась этой мужской наглости – и представился:
– Пушкин, – сказал парень, – я банщик.
Светлана несколько иначе представляла себе хранителя чистоты. По ее, ничем не подтвержденному, мнению, он должен был быть толстым, лысым, потным и носить с собой березовый веник. То, что баня-хамам была турецкая, слишком кардинально меняло его облик. Пока он вел подруг за собой, по дороге рассказывая о массаже, международной связи прямо из раздевалок, услугах прачечной и переводчика, Светлана попыталась представить другую связь. Что могло связывать сыщика Топтыгина и банщика Пушкина? Один телефонный звонок? Хотя если все разложить по полочкам, то можно сделать вывод о том, что все японцы любят турецкую баню, и Сикаморо посещает ее в гостинице каждый день. Банщик знает его как облупленного. Это же так естественно, что японцы любят турецкую баню! Любят же русские финскую сауну, а американцы – русскую парную.
Банщик с великой русской фамилией Пушкин оставил их в полутемной комнате среди мягких ковров на полу и странно изогнутых стульев. Он посоветовал им немного подождать – через эту комнату из бани должен был выйти японец. Дальше же – их дело.
– А что мы с ним станем делать?! – резонно поинтересовалась Люся, когда банщик исчез.
– Поговорим, – предположила Светлана, которая собиралась только лишь найти японца. Тему для разговора пришлось придумывать на ходу. – Спросим, что у него за отношения с Михаилом.
– А если он спросит, с каким именно? Вполне возможно, что у него в столице знакомых и малознакомых Михаилов на каждой улице по дюжине.
– Конкретизируем четче: врач, симпатичный, интеллигентный… Этого будет достаточно?
– Что ты, Лана! Расскажи японцу о том, какой он темпераментный в постели.
– А что в этом такого? Да, он действительно отзывчивый и чуткий, – покраснела Светлана.
– Первый раз слышу, чтобы мужчину как хорошего любовника описывали такими ущербными прилагательными. Ты забыла добавить слово «милосердный».
Светлана надулась и повернулась к двери. Наконец-то из нее хоть кто-то вышел! Люся вздохнула, окинула взглядом обиженную подругу и поняла, что придется действовать экспромтом.
– Сорри, мусью! – она кинулась на иностранца в белом летнем костюме. – Ты есть японец?!
Вышедший мужчина и без наводящих вопросов своими раскосыми глазами и желтокожим лицом был похож на иностранца именно этой национальности. Но Люська продолжала добиваться от него искреннего признания:
– Мусью, понимаешь?! Токио – столица Китая, Йена, понимаешь?!
– Йена?! – обрадовался мужчина. – Есть йена, у меня есть йена! – он полез в карман, демонстрируя японскую валюту.
– Отлично! – захлопала в ладоши Люська. – Лана, берем его тепленьким!
– Берем, берем, – охотно соглашался на все иностранный гость. – Йена есть!
– Про отношения сейчас спросим или пойдем к нему в номер?
– В номер! В номер! – радовался столичный гость.
– Это что еще такое?! – Из той же двери показалась дородная фигура высокой брюнетки. – Кыш, мерзавки! Не успела мужика одного оставить, уже налетели на его йены. В номер их, видишь ли, потянуло. Не смейте прикасаться к политику из нашей дружественной страны! Господин Ли, это не то, о чем вы подумали. Это совершенно другое. – Она обратилась к нему на непривычном для обычного женского слуха языке, после чего перевела для недалеких девиц, пронзая их зловещим взглядом: – Девушки предлагают вам не свое тело, в нашей стране, как и у вас в Китае, все еще нет секса! Девушки хотят услышать от вас пламенный коммунистический рассказ о беспримерном подвиге китайских крестьян на ниве уборки рисовых полей!
– О чем? – тупо переспросила Люська, опускаясь обратно на свой кривой стул. – Как они находят своих детей на рисовых полях?
Светлана зажала рот руками для того, чтобы не рассмеяться вслух. Господин Ли, как по команде, прекратил радоваться и принялся говорить, вышагивая взад и вперед. Брюнетка опустилась на диванчик-канапе и принялась его вдохновенно слушать. Сколько и о чем рассказывал господин Ли, подруги так и не узнали. После выхода очередного иностранца они кинулись следом за ним. В этом случае ошибиться было невозможно. Банщик выглянул следом за ним и подмигнул девушкам.
Сикаморо, несмотря на свой невысокий рост, передвигался аршинными шагами. Подруги за ним еле успевали. Троица благополучно прошествовала через холл (суровый администратор проводил их подозрительным взглядом) и остановилась на широком крыльце гостиницы. К японцу тут же подкатил автомобиль, девушкам пришлось бросаться под колеса на проезжую часть дороги для того, чтобы поймать хоть какого-нибудь частника. Люсе повезло: возле нее сразу остановился лихач на раздолбанных «Жигулях». Пока Светлана с сомнением приглядывалась к автомобилю, та уже сидела рядом с водителем и указывала пальцем на машину, которую следовало догонять. Боясь, что про нее забудут, Светлана прыгнула в салон и провалилась в лишенное пружин заднее сиденье, больно ударив лоб коленкой.
По городу гонялись недолго. Лихач оправдал свое название, он полностью выложился на этой погоне, то есть выжал все что мог из старенького «жигуленка», который показывал немыслимые результаты – до ста сорока километров в час. Безусловно, ехать с такой скоростью по столице может себе позволить только президентский кортеж, ради которого ликвидируют любые пробки. Лихачу же приходилось порой еле тащиться. Спасало то, что иномарка с японцем в пробках двигалась так же медленно. Подруги с водителем попытались представить, куда именно движется иномарка, но не отгадали совсем чуть-чуть. Это оказалась не Красная площадь, а выставочный центр.
Японец вышел из машины у входа и с благоговением посмотрел перед собой. Люся рассчиталась с водителем-лихачем, тот сунул ей свою профессиональную визитку, и они расстались вполне дружелюбно, намереваясь обязательно встретиться, если снова придется кого-то догонять.
Но бегать за японцем больше не пришлось. Он спокойно и медленно зашел в ворота.
Его интересовал фонтан. Тот самый, с позолоченными скульптурами и свежими струями воды. Светлана нисколько не сомневалась, что это должно было что-то значить. Об этом фонтане вспомнил и Макс-Михаил. Скорее всего, как догадалась она, они должны были здесь встретиться. Теперь японец пришел, а форварда нет. Он забыл об этой встрече! И что теперь прикажете делать?! Подбежать к японцу и извиниться за своего беспамятного возлюбленного? Она замешкалась, глазами спрашивая подругу, как поступить. Люся так же молча ответила ей, что торопиться не стоит. Куда теперь Сикаморо денется?
Он никуда не девался, достал фотокамеру и принялся делать снимки у фонтана. Обратился с просьбой его сфотографировать к какой-то жительнице ближнего зарубежья, долго объяснялся с ней на пальцах, пока наконец-то к нему не подошел худощавый паренек с тоскливыми глазами замученного высшим образованием студента. Студент перевел жительнице просьбу, та радостно кивнула головой и щелкнула японца, прыгнувшего в фонтан.
Светлана огляделась в поисках правоохранительных органов. Но те не спешили выуживать иностранцев из фонтана, и японец вдоволь наплескался в его живительных струях, не обращая никакого внимания на свою импортную одежду. Жительница очумело щелкала фотокамерой и цокала языком. Студент, глядя на все это действо, кисло ухмылялся. Японец неистовствовал от радости и что-то кричал на своем японском языке.
– А что он кричит? – поинтересовалась Светлана у студента.
– Он кричит, – вздохнул студент так, как будто был вынужден сказать необыкновенную глупость, – «Увидеть „Дружбу народов“ и умереть!»
– Нет, – удивилась Люся, – я еще понимаю, насчет Парижа! Но умирать в фонтане?!
– У разных людей разные пристрастия, – рассудила Светлана и поблагодарила студента.
Подруги прошли к ближайшей лавочке и сели на нее, наблюдая за Сикаморо.
– И что теперь с ним делать? – брезгливо посмотрела на японца Люся. – Говорить об отношениях?
– Люся, тебе не кажется, что он немного не в себе?
– Да, как-то не очень хочется связывать себя с мокрым сумасшедшим.
– С сухим тоже бы не хотелось, но что делать?!
Они не успели ничего сделать. Навороченная японская техника, не боящаяся ни воды, ни огня, запикала в кармане мокрого пиджака Сикаморо, и он рысью бросился к оставленной у входа иномарке. Подруги бросились за ним следом, но поймать машину не смогли. Как ни странно, не помогла даже яркая Люськина юбка, задранная практически до пояса, мужчины, проезжающие рядом с ВВЦ, на нее не велись.
– Вызовем лихача? – Люся покрутила в руках обретенную час назад визитку.
– Все равно уже не успеем, – пожала плечами Светлана. – К тому же все, что нужно, мы узнали. Фонтан как-то связан с обоими мужчинами. Я думаю, если нам не удастся проследить дальше за Сикаморо, то после моего рассказа Макс обязательно все вспомнит. Все или, по крайней мере, то, что связано с японцем. К тому же у нас есть Пушкин.
– И Топа, – чему-то улыбнувшись, напомнила Люся. – Если что, то мы можем попросить его проследить за японцем.
– Нет, – не согласилась с ней подруга, – ему поручим отслеживать Викторий с божественной фамилией. Среди них должна же оказаться та, у которой совсем еще недавно был Михаил!
– Должна, – кивнула Люся, – но это не факт. Может, у нее тоже отбило память?
– Придется ударить ее по голове, чтоб все вспомнила, – мстительно прошипела Светлана, чувствуя в этой женщине потенциальную соперницу.
– Придется? – испугалась Люся. – Мы что, станем драться?! Подруга, ты спятила! Устраивать мордобой из-за мужика? Это не приведет ни к чему хорошему.
– Да, эта стерва не приведет ни к чему хорошему, – вздохнула Светлана.
Они вернулись на лавочку и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Она сводилась к одному-единственному обстоятельству: выяснению, кто они, стервы или лохушки. Такой принципиальной классификации подверглись все особы женского пола у Людмилы Малкиной. Себя она считала стервой. Подруга на ее глазах превращалась в бесхребетную лохушку, чего она не могла допустить ни в коем случае. Та артачилась, перекладывала с больной головы на здоровую, объясняла свое поведение большим чувством и наплывом эмоций и лохушкой называться категорически отказывалась. Светлана клятвенно обещала подруге, что после того, как поможет форварду найти самого себя, отпустит его на полную свободу выбора и после вероятного ухода не проронит ни одной слезинки.
– Не верю, – как великий Станиславский говорила Люся и вредно щурила свои зеленые глаза. – Ты была готова прыгнуть в фонтан следом за японцем, схватить его за грудки и вытрясти из него признание, сама не знаешь какое. Что тебя сдержало – и не знаю.
– Если бы он позвонил и сказал мне «Прыгай!», то сегодня я бы прыгнула. – Светлана испугалась собственных слов. – Сегодня. Но он не звонит. И я не ручаюсь за то, что будет завтра. Люся, я так стараюсь его забыть! Так стараюсь! Ну, не так как он, конечно же, не совсем так.
– Старайся. – Люся сжала ее руку. – Старайся не поддаваться этому красавчику. Еще неизвестно, в чем он тебе соврал. А если во всем?!
В это верить отчаянно не хотелось.
Как только Светлана вернулась домой, раздался звонок в квартиру. Она с замиранием сердца пошла открывать дверь. Чуда не случилось, на пороге стояла мама с незнакомцем. Парень был похож на оторванного от сохи крестьянина с большими удивленными глазами. Светлана поморщилась и вспомнила, что на днях мама предупреждала ее о том, что к ним приедет родственник, Светланин троюродный брат. Светланин кандидат на семейное счастье. А вдруг мама не шутит, вдруг оно и свершится?
Мама сунула ей родственника за дверь и заявила, что собралась в гости к своей приятельнице. Это был запрещенный ход. Светлана пожала плечами, проводила маму до лифта злым взглядом, но выставлять родственника за дверь не стала. Если она пускает в свой дом незнакомцев, то родственника должна принять с распростертыми объятиями. Но только как родственника.
Светлана улыбнулась и провела его на кухню. Она знала, что мужчину, прежде чем начинать с ним говорить о погоде, следует накормить. Поставив перед ним тарелку с холодными котлетами и салат, она уперла руки в подбородок и «впала в детство». Колю она знала с юных лет, когда каждое лето проводила в деревне у тетки, маминой сестры, пока та устраивала свою личную жизнь. Личная жизнь у нее так и не устроилась, зато участились набеги деревенских жителей на их столичные квартиры. Москву за то время, пока росла Светлана, успела посмотреть вся деревня – в какой-то мере все они оказались их родными и близкими. Когда Светлана выросла и переехала в бабушкину квартиру, набеги родственников производились на маму. Изредка, как это случилось сегодня, она приводила гостей к ней.
На Колю, как сразу же догадалась Светлана, возлагались особые надежды. По сравнению с тем временем, когда его помнила Светлана, он значительно вырос и возмужал.
– Вот, значит, – пробасил братик, стеснительно ковыряясь вилкой в салате, – окончил техникум, отслужил в армии, накопил на свой участок, пришел срок. – Светлана улыбнулась и удивленно приподняла брови наверх. – Нет, за то, что я по пьянке трактор в реке утопил, меня судить не стали, – охотно пояснил он, – выгнали с работы. Только я после этого, – он провел ребром ладони по своей шее, – ни-ни! Ни в коем разе! Мне теперь некогда, землю обрабатывать надо. Пятьдесят соток – это тебе не шутка.
Светлана шутить и не собиралась. Она знала, что такое дача, и страдала на шести сотках, а тут речь шла о пятидесяти. Какие шутки, это уже похоже на каторгу.
– Хозяйка в доме нужна, – признался Николай под ее тяжелым взглядом, – может, пойдешь за меня? Ты своя девка, ладная, скромная, работать тебя не заставлю, будешь мне борщи варить и пацанов рожать.
– Коль, – засмеялась Светлана, – вот, сколько тебя знаю, ты всегда такой! А как же ухаживать за девушкой? Говорить ей красивые слова о любви? Может, я только что со свидания вернулась, а тут ты со своими борщами!
– Неправда, – заявил ей родственник, – твоя мама сказала, что твой беспамятный тебя бросил.
Крыть было нечем. В минуту отчаяния она сама призналась маме. Правда, это было сказано по телефону, когда та смотрела свой любимый сериал, но старческим склерозом мама не страдала, а жаль.
– Коль, – Светлана не могла на него сердиться и продолжала улыбаться. – Я не скромная, я же москвичка! Стерва! Какая из меня хозяйка в доме?! Пацаны – только если Лужков повысит декретные. Коля, Коля Куликов! Зачем ты приехал в столицу?! Здесь жен не ищут, здесь ищут гламурных подруг жизни. А ты к нам со своими пятью десятками соток.
– Неправда, – бурчал Коля, – ты хорошая, я знаю. А бабы, они везде одинаковые, как только дурь с них слетает. Это все напускное. Вот только с декретными у нас не получится. Ты работать не будешь.
– Нет, Николай, – вздохнула Светлана. – Не могу я за тебя идти. Ты мне как брат, ты мне ведь действительно брат. И люблю я тебя как брата.
– Между троюродными можно, – махнул рукой гость, – я узнавал. Да я и не тороплю, подумай неделю-другую, пока я у твоей мамы поживу. Прикупить нужно кой-чего для хозяйства.
– Люська, – простонала сквозь смех и слезы Светлана, как только Николай от нее ушел. – Люська, ты права, я полная лохушка! Если Макс не вернется, то я, честное слово, выйду замуж за своего деревенского родственника и уеду с ним на его пятьдесят соток полоть огурцы и собирать колорадских жуков с картошки! Ах нет, он хочет, чтобы я родила ему пацанов.
– Светка! Ты стерва! Настоящая стерва! Так поступают только стервы, пожалей парня, ему и так досталось, целых полгектара земли.
– Привет, приехали, – Светлана изумилась. – И это говоришь мне ты?!
– Да, я тебе говорю, послушай меня, пожалуйста, не бросайся в крайности, дождись своего форварда, – выпалила Люся и перевела дух. – Лануся, подумай, куда мне лучше поехать Робинзоном: на Валаам или в Африку? Федор говорит, что нужно готовиться к штурму Джомолунгмы…
– Это у меня-то крайности?!
