Текст книги "14 дней на любовь (СИ)"

Автор книги: Алина Аркади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

Роман

Подъезжаю к десяти в офис. Всё чётко, не люблю опаздывать и сам не терплю опозданий от других. Считаю, если человек задерживается, обязан предупредить, потому что в первую очередь он тратит моё время, которое я мог применить более продуктивно.

Иду по этажу, наблюдая коллектив, вытянутый по струнке, словно в армии стоят на плацу, готовые отдавать честь. В воздухе тяжестью висит напряжение, давит, оставляя неприятный холодный осадок.

С одной стороны, я их понимаю: молодой босс, сын главы холдинга, в который входит эта компания, пока совершенно непонятно, что от него ожидать; с другой – нельзя же так издеваться над собой, каждый из них, будто комок нервов, зыркают в мою сторону из-под ресниц, не решаясь смотреть прямо.

– Роман Яковлевич, – протягивает руку седовласый мужчина, возрастом, примерно, как мой отец, – Артемьев Назар Николаевич, пока ещё руководитель компании.

В отличие от остальных, Артемьев расслаблен и весел. От него исходит лёгкость и ощутимое умиротворение, которое приятными потоками разливается вокруг. Вызывает лишь положительные эмоции, сразу располагая к диалогу. Пока он единственный, с кем я желаю общаться.

– Пройдём в конференц-зал, – указывает направление, и я послушно повинуюсь, пока ещё не разбираясь, что и где здесь находится.

Два часа совещания пролетают на удивление быстро. Чем больше знакомлюсь и говорю, тем больше расслабляются присутствующие, уже спокойно и без опаски вступая в диалог, предоставляют отчёты и поясняют показатели.

Насколько могу судить, исходя из первого впечатления, все на своих местах, занимаются конкретными задачами. Возможно, именно поэтому у самарской компании такие высокие показатели. Артемьев смог сформировать штат, в котором каждый сотрудник имеет направленную специализацию, и это основная причина успехов компании.

Единственный, кто меня напряг – Ливанов, заместитель Артемьева. Недаром, когда мы говорили с ним о возможной кандидатуре на пост руководителя, он с неприязнью говорил о нём. Нужно присмотреться, прощупать, побеседовать, и, возможно, я смогу понять в чём причина.

Идём по коридору к кабинету Артемьева в окружении начальников отделов, продолжая обсуждать задачи уже достаточно спокойно, в активном диалоге. Николаич, как сказал его называть, пригласил к себе, а именно, в мой будущий кабинет, чтобы поговорить с глазу на глаз и познакомиться с личной помощницей, о которой он невероятно тепло отзывается.

Артемьев открывает дверь, жестом приглашая войти. В приёмной, спиной к нам, сидит девушка с невероятно знакомым цветом волос, заплетёнными в тугую косу.

– Роман, познакомься – Анюта, моя помощница.

Девушка поворачивается, застывая на месте. Огромные янтарные глаза, кажется, за секунду становятся ещё больше, удивление застывает в них, превращаясь в страх.

Фея…

Анюта… Аня… Анечка…

Не могу поверить, что вижу ту, что позавчера в клубе была мною обижена предложением денег, долбанными двумя сотнями, и прямо сейчас, стоя перед ней, кляну себя за то, что вообще посмел предложить такое.

Стоит, нервно и часто сглатывая. Узнала. Не могла не узнать того, кому влепила звонкую затрещину и обозвала хамом. Не отводит взгляд, заманивая своим золотым омутом в какие-то пожирающие сети, притягивает. Бегает глазками по моему лицу, и в конце концов останавливается на губах, нервно облизывая свои.

А теперь сглатываю я, потому как понимаю, что именно сейчас в её воспоминаниях всплыл наш поцелуй, а не всё, что было после.

– Анечка, это Фирсов Роман Яковлевич – твой новый босс, – дёргается при звуке моего имени, искоса поглядывая на меня. – Роман, Анюта всё знает в компании. По любому вопросу ты вполне спокойно можешь к ней обращаться. Пока ты плохо ориентируешься в сотрудниках и работе компании, Аня всегда поможет. Она девочка энергичная, умная и трудолюбивая.

Мне кажется, или ей не нравится похвала от Артемьева? Или не нравится, что всё это он говорит именно мне, сейчас, здесь?

– Приятно познакомиться, Анна?..

– Альбертовна… – шепчет одними губами.

– Приятно познакомиться, Анна Альбертовна, – протягиваю свою ладонь, желая ощутить её прикосновение.

Не решается, но, видимо, понимая, что не поздороваться с новым боссом верх неприличия, всё же нерешительно вкладывает свою ладошку в мою. Пальчики Ани дрожат, и я чуть сжимаю женскую ладонь, скорее, для того, чтобы успокоить и дать понять, что не сожру её прямо сейчас.

Артемьев просит приготовить кофе, и утягивает в свой кабинет, подальше от своей, а теперь уже моей, помощницы.

Беседуем, вспоминая по большей части отца и обсуждая изменения в Москве. Он хочет в столицу, не скрывает своего желания, рвётся назад, в жизнь огромного мегаполиса.

А я жду, пока придёт Аня. И плевать на кофе, хотя, нет, не плевать, ведь его приготовит она, но я ещё раз желаю окунуться в эти янтарные, манящие меня глаза, которые теперь смотрят с удивлением и страхом.

Тонкая фигура тихо вплывает в кабинет, расставляя принесённые кружки. Её пальцы дрожат, но она собралась, сцепив зубы, чтобы не пролить ни капли горячего напитка и аккуратно поставить передо мной. Не смотрит, старательно уводит взгляд в сторону, куда-то в пустоту, подальше от меня.

Артемьеву подносит большую кружку, заботливо ставит с правой стороны, видимо, зная все его привычки и предпочтения. Сколько они вместе работают? Три года? Да, у Ани было время узнать все нюансы и пожелания босса.

Спрашивает, когда он улетает, и когда Николаич отвечает, что уже послезавтра, я наблюдаю, как в янтарных глазках блестят слёзы. Искренне переживает, словно её покидает родной человек.

У них тёплые отношения. Отец сказал правду, Артемьев воспринимает Аню, как дочь, по-отечески успокаивая и обнимая за плечи. Настолько отвлекаюсь на рассматривание Ани, что не сразу слышу голос Артемьева.

– Анюта, не кисни. Всё хорошо будет. Будете с Романом Яковлевичем работать, а он не обидит. Не обидишь же, Роман? – и как её обидеть можно?

Хотя, я уже постарался, твою мать…

– Конечно, нет, Николаич. Буду хранить и беречь для себя, – понимая, что ляпнул что-то не то, тут же исправляюсь, – как помощницу, которой цены нет.

Неоднозначно реагирует, снова напрягаясь всем телом. И боится. Больше всего мне не нравится, что боится меня, постоянно сглатывая и поджимая губы.

Её взгляд остановился на мне, но Аня будто не на меня смотрит, а сквозь, куда-то глубже, обдумывая что-то своё, только ей понятное.

До меня доходит… Она уверена, что уволю, что избавлюсь от той, что дала пощёчину боссу и назвала хамом. Заслуженно, что безоговорочно признаю.

Нет, Анюта, не уволю.

Сам не знаю почему, но с каким-то непонятным помешательством хочу доказать фее, что совсем не такой, каким она меня воспринимает. В золотой головке сформировалась чёткое представление о Фирсове, который теперь станет её боссом.

Это мнение сложилось, в первую очередь, из ситуации в клубе. Понимаю, что с моей стороны необходимы усилия, чтобы девочка Аня посмотрела на меня иначе, или хотя бы захотела посмотреть.

Зацепила, однозначно. Пока не понял, насколько глубоко вонзился в мою грудь крюк по имени Анюта, но несомненно что-то живое повреждено янтарными глазами, и где-то внутри адской пульсацией отдаётся «хочу».

Рассчитывал, что останусь здесь на неделю, быстро улажу все дела и уеду. Теперь нет. Останусь до самого нового года, чтобы появилось время узнать фею, понять, какая она и почему так расстроило девушку предложение денег.

Покидает кабинет с глазами полными слёз. Переживает, что Артемьев уедет, а мы останемся один на один.

– Роман, я тебя прошу, ты с Аней без перегибов, ладно? – умоляющий взгляд Николаича переключает моё внимание. – Я ведь тоже в столице всю жизнь прожил, не считая последних шести лет, знаю, как там всё устроено. Это не означает, что ругать не нужно. Нужно, если действительно заслужила, хотя, на моей памяти не было такого.

– Да понял я, понял, Николаич. И вообще, терроризировать подчинённых не моей манере. Привык договариваться.

– Вот, – указывает на меня, – ты ей просто скажи, что тебе нравится и, главное, как, а она сделает – не сомневайся. Подстроится под твой ритм и желания.

Эти самые «ритм» и «желания» сейчас прям под дых ударили. Я-то понимаю, о чём Артемьев говорит, но внутри вспыхивают явно другие желания, с работой в офисе совершенно никак не связанные.

Даже сглатываю, настолько обдало внутри огнём. И почему-то Аня представилась мне на постели с раскинутыми в сторону руками и золотой копной, разбросанной по подушкам?

Чёрт… Шикарная картинка.

– Понял, – прокашливаюсь, чтобы отогнать прочь порочные мысли. Рано, сейчас у Ани ко мне лишь одно чувство – страх. – Не переживай. Всё, уехал, до завтра, – поднимаюсь, пожимая руку Николаичу. – Не провожай, сам выход найду.

– Жду.

Выхожу из кабинета в надежде ещё раз увидеть фею. Аня расставляет кружки на маленьком стеклянном столике.

– Всего доброго, Анна Альбертовна, – видимо, задумалась настолько, что даже не услышала, как кто-то вошёл, потому что от неожиданности кружка вылетает из рук, разбиваясь вдребезги.

Сначала пугается меня, обернувшись, а потом беспорядка, случайно устроенного ею же.

– Простите, я всё уберу… – тут же принимается собирать осколки, разлетевшиеся в сторону голыми руками, а я опасаюсь, что порежется.

– Позовите уборщика, пусть соберёт осколки, – опускаюсь рядом, принимаясь помогать. – Можно порезаться.

– Я сама, – быстро собирает кусочки в ладошку, не смотрит на меня, стыдливо опуская глаза. – Впервые такое, никогда не разбивала посуду.

– Анна Альбертовна, – переключаю внимание на себя, – если вы и дальше будете шарахаться от меня, как чёрт от ладана, посуда закончится через неделю, отправившись в мусорное ведро. Нам с вами ещё работать вместе ни одну неделю. Давайте вы справитесь с волнением, несмотря на… – запинаюсь, прикидывая, какие слова подобрать, – сложившееся у вас обо мне мнение.

Смотрит, не моргая, обдумывая мои слова и делая выводы. Вот только, к каким выводам придёт фея, мне совершенно непонятно.

Первоначальный образ хама уже сформировался в этой хорошенькой головке, мне лишь нужно откорректировать его правильными поступками и обдуманными действиями. Уже предвкушаю, что всё будет совсем непросто.

– Я постараюсь, – лепечет, всё же поднимая глаза.

Нет, страха в них меньше не стало, да и невозможно это за минуту одного разговора, но начало положено, что радует. Накосячил я знатно, поэтому и напрягаться, чтобы всё исправить, придётся много и долго.

Чувствую, мне это необходимо. Она необходима. Пока не понимаю, насколько серьёзна необходимость присутствия феи рядом, но время покажет. А его не так много.

– До завтра, – поднимаюсь, чтобы, наконец, оставить Анюту одну, дать выдохнуть свободно.

– До свидания, Роман Яковлевич, – уже увереннее.

Чёрт, и почему моё имя, произнесённое феей, так сладко звучит?

Глава 10

– Так. Стоп. Я правильно понял: девушка, которой ты предложил заплатить за ночь, и которая после твоего предложения, отхлестала тебя, теперь твоя помощница? – Кира смеётся в голос, даже не стесняясь выражения своих чувств. Так открыто стебать меня имеет право только друг, никто больше.

– Всё именно так, – провожу ладонью по волосам, прикрывая глаза.

– Охренеть просто, повороты судьбы! Не случайно это, вот попомни мои слова, Ромыч. И? Твои действия? – прищуривается, ожидая от меня словесного фонтана и десятка вариантов.

– Пока не знаю… – развожу руками. – Но есть время подумать до послезавтра, когда Артемьев уедет и мы с ней останемся один на один. И ещё, я останусь в Самаре до нового года – уже точно. Ты сам решай, когда улетать.

– Не сомневался, – хмыкает, развалившись в кресле, – недели тебе точно не хватит, чтобы фея изменила своё отношение. Такую обрабатывать дольше придётся… А, кстати, зачем обрабатывать?

– Не понял…

– Ромыч, не тупи. Если ты просто девочку в постель решил затащить, чтобы развлечься – это одно, а вот если намерения другого плана – это другое.

– Я ещё не понял, – и сейчас говорю откровенно, пока не понимая, а чего я, собственно, хочу от Анюты?

– Тогда советую тебе, друг, понять скорее. Ты знаешь, отношеньки там всякие не для меня: свадьба, семья, дети. Именно поэтому мои избранницы чаще всего на одну ночь, максимум на три, не более. Я и выбираю именно таких, не желающих, как и я, ничего серьёзного и степенного. Но фея твоя – это совсем другое. Девочка нежная, правильная, ранимая, насколько я понял, не прожжённая, как Вероника, будто таран, идущая к своей цели. Ты сломать её можешь, понимаешь? Обложишь со всех сторон настолько, что капитулирует, утонув в тебе, а потом умотаешь в столицу, а фея останется с разбитым сердечком и тотальным разочарованием во всех мужчинах. Видел таких, будто снежные королевы, ни хрена их не трогает.

– Ты в последние четыре дня в философы ударился? – слушаю Кира, и удивляюсь глубоким рассуждениям человека, который зачастую только о благополучии собственного члена заботится.

– А сколько их таких осталось? Как фея. Ну сколько? Тех, для кого чувства на первом месте, тех, кто вот так, как она, за предложение денег пощёчину вмажет и уйдёт с гордо поднятой головой. Думаю, немного, да и тех в наших с тобой кругах не встретишь, просто не познакомишься. У нас вот, как Сёмина, такие в большинстве своём – ради обеспеченной жизни на всё готова.

Кирилл рассуждает, а я понимаю, насколько же прав друг. На все сто. Не поехал бы в Самару, так бы и гнил в этом болоте, окружённый Верониками и такими, как моя сестра.

– Так что, Ромыч, – продолжает, – ты прежде чем приступить к решительным действиям, для самого себя реши – что тебе от неё нужно? Если просто развлечься на пару недель, то не трогай, отступи, шаг назад сделай. Найди такую вот, как я в клубе подцепил и развлекайся всё то время, что здесь будешь: ты ей деньги, она секс. Просто и понятно.

– Я подумаю, – обещаю Киру, – обязательно подумаю.

Хотя, скорее всего, всё уже решил – внутри, просто пока эта мысль не прижилась во мне, не сформировалась до конца, принятая полностью. Но истина в словах Кира всё же имеется.

Правильные вещи говорит, серьёзные.

С феей так нельзя, как с Вероникой, просто невозможно растоптать эту золотую девочку и спокойно пойти дальше, не чувствовать угрызений совести.

Но и в стороне остаться не представляю возможным, потому как тянет меня к ней, заманивает янтарный взгляд своей неизвестностью и искренностью, сопротивление возможно, но капитуляция близка.

– И с отцом поговори, – указывает на меня, смотрит исподлобья, сопит.

– Это зачем?

– Я, конечно, не знаю, насколько выгодного брака желает Яков Сергеевич для тебя, но уточнить необходимо. Это в том случае, конечно, если ты к фее со всеми вытекающими подкатить собираешься. А если нет, то не бери в голову, – только сейчас понимаю, что Кир чемоданы собирает, запихивая многочисленные вещи, которые с собой приволок.

– Никогда не говорил ничего подобного, по крайней мере, мне. Да, с браком подталкивать начал в последние пару лет, но определённых условий не выдвигал. Это Лизке прочит в мужья определённых мужиков, сам понимаешь, простой слесарь удовлетворить запросы сестры не способен, капиталы должны быть.

И я даже этот список видел своими глазами, вот только никто из кандидатов Лизу не заинтересует – всем по пятьдесят, как на подбор. Сразу видно, отец выбирал. Но есть решение проблемы: ограничит в средствах, сразу замуж выскочит.

И я бы, наверное, сестру пожалел в данном случае, если бы не её безобразный и, зачастую неразборчивый, образ жизни.

Каждая вечеринка заканчивается каким-нибудь трешем, который обязательно потом прилетает в нас же провокационными фотографиями пьяной Лизы, творящей адскую дичь.

Отец и под домашний арест дочь закрывал, вот только, попытавшись сбежать из дома на очередную вечеринку, Лизка вывалилась из окна и сломала ногу. Но и тут отец ликовал – три недели сидела дома, на костылях далеко не допрыгнешь.

– В общем, Ромыч, ты понял о чём я толкую. Решай сам.

– Уже улетаешь? – смеюсь, быстро же другу надоела Самара, тянет к столичной жизни.

– Да. Но! В выходные прискочу, не расслабляйся, – подмигивает. – Я ещё не всё посмотрел. Дела улажу и вернусь, не оставлять же тебя тут одного, хотя… может, и не одного. И ещё, ты если надолго, сними дом, а то стрёмно как-то фею свою по отелям таскать, – кривится, обводя взглядом шикарный номер. – Да и не пойдёт она в отель.

– Кира, ты так говоришь уверенно, словно за моей спиной с Аней пообщался, и она о своих предпочтениях тебе рассказала по секрету.

– Просто я чувствую всех женщин мира – вот здесь, – прикладывает ладони к груди, к самому сердцу.

– Ага, скорее, вот здесь, – хлопаю ладонью в области паха. – Что вероятнее всего.

Ржём, понимая, что именно тем местом, на которое я указал, Кира и думает в девяносто девяти процентах случаев, а вот сердцем в самую последнюю очередь.

– Всё, вали уже, на самолёт опоздаешь.

Ещё минут двадцать друг носится по номеру, собирая вещи, и, наконец, уезжает в аэропорт, оставляя меня наедине со своими мыслями.

А ведь правильно всё сказал, каждое слово настолько верно, что придётся с ним считаться. Необходимо для самого себя решить, как именно я воспринимаю для себя Аню. Точно не как временную подружку для развлечений.

Один раз я уже повёл себя подобным образом, опрометчиво совершив неверное действие, опять же, по совету Кира.

Теперь только аккуратно и продуманно, словно сапёр, ступающий по минному полю в ожидании спрятанной мины.

Фея меня боится, как минимум уверенная, что непременно её уволю. Руки трясутся, губы поджаты, а в янтарных глазах лишь страх – тёмный и отталкивающий. Я же стремлюсь увидеть её другой: ликующая улыбка, солнечный свет, отливающийся в янтаре и спускающиеся водопадом волосы.

Продуманный план, чёткие действия и правильный подход позволят мне подобраться к Анюте ближе.

Анна

– Ирка, ты ведьма! – врываюсь в квартиру, прямо с порога обвиняя подругу во всех смертных грехах. – Ведьма, чистой воды. Вот кто за язык тебя тянул? – почти рыдаю, оседая на диван.

– Ань, ты чего? – подруга таращится на меня во все глаза, совершенно не понимая, по какому поводу обвинения.

– О чём ты вчера шутила? Вспоминай.

Ирка напрягается, сводит брови в кучу, стараясь припомнить, наверное, весь вчерашний день, и через минуту выдаёт.

– Что было бы весело, если бы хам из клуба оказался Фирсовым, твоим новым боссом… – замолкает на последнем слове, видимо, понимая всё по выражению моего лица. – Да ладно… Не может быть!

– Представляешь – может! – вскакиваю, наворачивая круги по комнате, готова от негодования что-нибудь разбить вдребезги, лишь бы отпустило напряжение. – Это он – Фирсов Роман Яковлевич, тот самый тип, который предлагал провести с ним ночь за деньги, и которому я влепила пощёчину, даже не предполагая, что это мой новый босс. За что мне это? – смотрю вверх, словно кто-то может выслушать меня и помочь.

– И? Сразу уволил? – подходит медленно, с осторожностью усаживаясь на диван.

– Нет… Но это пока, видимо, ждёт, когда Артемьев улетит и тогда его уже ничего не остановит.

– А почему сейчас его что-то останавливает? Он ведь владеет вашей компанией с потрохами, делает, что хочет. И я сомневаюсь, что его тормозит прежний босс с отеческой любовью к тебе, – смотрит исподлобья, ожидая моей реакции. – Ань, сама подумай.

Смотрю на подругу, выравнивая сбившееся дыхание, осмысливая сказанное. Я об этом не думала, вот совсем. Права Ирка – что останавливает? Он ведь сегодня даже осколки помог собрать, искренне, как мне показалось, переживая, что могу пораниться.

И просьба его, чтобы не боялась… Не просил бы, если собирается избавиться от меня.

Руки обвисают в бессилии повлиять каким-то образом на данную ситуацию. Усаживаюсь рядом с подругой, откидываясь назад.

– Возможно, только возможно, ты можешь оказаться права. Мне бы очень хотелось, чтобы ты оказалась права… – еле шепчу.

День в напряжении отразился на мне адской головной болью, которая сейчас лупит по вискам, не давая возможности трезво анализировать.

– И ты не допускаешь варианта, что ему может быть стыдно за предложенное тебе в клубе? Вот на секундочку представь, что Фирсова терзают угрызения совести, – Ирка приподнимается, впиваясь в меня взглядом, будто в душу заглядывает, читает меня, как открытую книгу.

– Допускаю… Но вряд ли мы обсудим этот инцидент напрямую. Уверена, каждый из нас хочет забыть тот вечер.

– А ты действительно хочешь?

Хочу забыть его предложение и пощёчину, которую ему влепила, а в памяти сохранить сладостный поцелуй с Романом – терпкий, обескураживающий, нежный.

– Ты улыбаешься, – тычет в меня пальчиком. – Вот и ответ на твой вопрос, Ань. Самый, что ни на есть правдивый. Ты можешь говорить, что угодно, но все эмоции ясно отражаются на твоём лице желанием повторения прикосновений Фирсова.

– Ты не так поняла… – мямлю, пытаясь сейчас оправдаться, в первую очередь, в своих же глазах.

– Всё я правильно поняла. Обманывай кого угодно, даже саму себя. Это ничего не решит, и не изменит, уверяю.

– И что делать? – сдаюсь, обречённо вздыхая.

Сползаю медленно по стеночке, полностью выжатая сегодняшним днём, и последующими предположениями развития нашего общения с новым боссом.

– Для начала понять, Фирсов хоть немного сожалеет о сказанном, или совершенно уверен, что поступил правильно. Аня, тебе всё равно придётся наладить с ним контакт, как не крути, выхода нет. Разница лишь в том, насколько близко вы будете контактировать.

– Ни на сколько, – резко поднимаюсь, начиная скидывать офисную одежду. – У него невеста есть.

– Уже нет, – отрезвляет Ирка, заставляя меня выглянуть из комнаты и впиться в неё взглядом. – Именно так. Он расторг помолвку три недели назад и расстался с ней. В интернете посмотрела. Не понимаю, почему мы сразу не догадались его фотографии найти в сети, тогда сегодня ты бы была подготовлена.

Ой, дура…

И правда, почему? Он человек известный и публичный. Стоило ведь взять в руки телефон, ввести поисковой запрос и… сразу уволиться, не приходя сегодня в офис. Но я ведь могу написать заявление и завтра? Нет, не завтра. Завтра будем прощаться с Назаром Николаевичем.

Послезавтра. Решено. Останусь и всё станет только хуже. Фирсов сегодня был белым и пушистым исключительно в присутствии Артемьева, но, когда мы останемся один на один, он проявит своё истинное лицо, не прикрываясь маской идеального босса.

– Хочешь невесту покажу? – подруга подскакивает, тянет, усаживая меня рядом.

На экране телефона мелькают фото красивой, дорогой девушки в потрясающих нарядах. Длинные тёмные волосы по пояс, приятные черты лица, но пластика всё же заметна, некоторые погрешности откорректировала.

Под каждым фото подпись – Вероника Сёмина. Множество разных мест, банкетов, приёмов, вечеринок, на которых они присутствовали вместе с Романом.

– Интересно, почему он ко мне подошёл? Мы ведь совсем разные, ничего общего, кардинально разные типажи.

– Вот у него и спросишь, – Ирка показывает язык, весело хохочет. – Пойдём ужинать, я есть хочу. О типажах, фигурах и характерах подумаешь в другое время.

Видимо, снова сегодня не усну, переваривая поток событий дня, и мучаясь вопросом – что же привлекло во мне Фирсова Романа Яковлевича?