Текст книги "Слэн"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Грусть мгновенно покинула его, как только он уловил шепот в своем мозгу. «Вот чертов звон, – думал кто-то, – это, наверное, кто-нибудь бросился вниз, когда в небе появился корабль слэнов. Похоже, кто-то решил переждать здесь бомбардировку».

«Может быть, но нельзя полагаться на это. Ты ведь знаешь, какие строгие правила относительно этих катакомб и их посещения. Кто бы ни активировал этот звонок, не забудь, что он все еще внутри. Пожалуй, нам необходимо передать сигнал тревоги в полицейское управление».

«Может быть, кто-нибудь заблудился?» – донеслась третья мысль.

«Вот пусть сам и объясняется, – сказал первый. – Я предлагаю пойти к первому звонку и держать оружие наготове. Если слэны в этот день открыто летают по небу, то вполне возможно, что кому-нибудь из них захотелось забраться и сюда, вниз».

Джомми стал поспешно обследовать металлический ящик, чтобы определить, как он открывается. В его мозгу была гипнотическая команда забрать содержимое этого тайника, оставив ящик на месте. В свете этого приказа ему даже в голову не пришла мысль о том, что можно просто забрать с собой весь ящик и убежать отсюда.

Казалось, что здесь не было ни замка, ни защелки. И все же что-то должно было плотно удерживать крышку. Быстрее! Быстрее!

Через несколько минут приближающиеся охранники будут здесь, там, где он сейчас стоит.

Тусклое освещение длинных бетонных и мраморных коридоров, затхлый запах, сознание того, что над головой проходят толстые кабели, передающие в город миллионы киловатт электроэнергии, весь мир окружающих его катакомб и даже воспоминания из прошлого – все эти мысли проносились в мозгу Джомми, когда он осматривал металлический ящик. Здесь были и мысли о пьяной Гренни и о тайнах слэнов, и все это смешалось с приближающимися торопливыми шагами. Он теперь отчетливо слышал их, три пары шагов, тяжело шлепающих по бетонному полу все ближе и ближе.

Мальчик схватил крышку ящика, напрягся и рванул изо всех сил. Он едва не потерял равновесие – так легко отскочила, оказывается, незакрепленная крышка.

И вот он уже смотрит на толстый металлический стержень, который лежит на кипе бумаг. Удивления при тайном зрелище мальчик в себе не обнаружил. Он только ощутил облегчение, увидев нетронутым то, что, как он знал, должно было быть здесь. Это тоже, очевидно, было частью гипнотического инструктажа.

Металлический стержень был выпуклым, шириной в два дюйма посредине и сужающийся на концах. Один из его концов имел насечку, что безошибочно означало возможность хорошо держать этот предмет в руке. У начала вздутия в середине стержня была кнопочка, которую было удобно нажимать большим пальцем. Все приспособление очень слабо светилось своим собственным светом. Этого света и рассеянного света из коридора было вполне достаточно, чтобы прочесть надпись на листе бумаги, который лежал тут же под стержнем.

ЭТО ОРУЖИЕ!!! ПОЛЬЗУЙСЯ ИМ ТОЛЬКО ВСЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ.

На мгновение Джомми так отвлекся от всего, что не осознал того, что преследователи очутились рядом с ним. Вспыхнул луч карманного фонарика.

– Что это… – взревел голос одного из охранников. – Руки вверх, эй, ты!

За все эти долгие шесть лет это была для мальчика первая реальная опасность, но она почему-то не воспринималась им, как что-то угрожающее. В его мозгу уже давно укоренилась мысль о том, что рефлексы людей не столь быстры, как у слэнов. Он уже держал в руках металлический стержень, когда поворачивался на окрик, и ему оставалось только безо всякой поспешности нажать на кнопку.

Даже если кто-либо из людей стрелял, это действие было подавлено белым пламенем, сверкнувшим из дула силовой трубки. Какое-то мгновение назад перед ним были живые, огромные, надвигающиеся на него силуэты, угрожающие его жизни; и вот в следующее мгновение их уже не стало, они были сметены вспышкой страшного огня.

Джомми посмотрел на свои руки. Они дрожали. Во всем теле его была слабость, ему стало дурно от мысли, что он повинен в смерти трех живых разумных существ. Пелена с глаз сходила очень медленно, и только через несколько минут он обнаружил, что коридор перед ним совершенно пустой. Ни костей, ни клочка плоти, ни одежды не осталось. Не было ничего, что указывало бы на то, что здесь мгновение назад погибли люди. В полу образовалась выемка, края которой были обожжены… но и только!

Он усилием воли прекратил дрожь в пальцах. Не было никакой пользы в том, чтобы продолжать бичевать себя за то, что он посягнул на жизнь этих… Да, убивать – очень тяжелое занятие, но эти трое безо всякого сожаления предали бы его смерти, точно так же, как похожие на них поступили с его отцом и матерью – и бесчисленными другими слэнами, которые погибли только вследствие тех лживых измышлений, которыми люди продолжали питать друг друга и проглатывали их без малейшей тени сомнения. Будь они все прокляты!

Какое-то мгновение все его эмоции были неистовыми и яростными. Он подумал: возможно ли, что все слэны становятся с возрастом ожесточившимися и теряют чувство раскаяния, убивая человеческие существа, так же как безо всякой тени сомнения люди убивают слэнов?

Его взгляд упал на листик бумаги, где рукой отца было начертано:

«… оружие. Пользуйся им только в случае крайней необходимости».

На него нахлынули воспоминания о тысяче других примеров благородства его родителей. Он все еще помнил тот вечер, когда отец сказал ему:

– Запомни это: какими бы сильными ни стали слэны, поблема, что делать с людьми, остается препятствием на пути к овладению миром. Пока эта проблема не будет решена справедливо и психологически разумно, применение силы будет черным преступлением.

Джомми стало легче на душе. Этому было докзательство. Отец не носил с собой дубликат этого оружия, которое могло бы спасти его от преследователей. Он предпочел смерть сделке с собственной совестью.

Джомми нахмурился. Благородство – очень хорошее качество, и, возможно, он прожил слишком долго бок о бок с людьми, чтобы стать настоящим слэном, но он не мог отказаться от убеждения в том, что лучше бороться, чем умереть.

Сейчас не было времени предаваться каким-либо чувствам. Нужно выбираться отсюда – и как можно быстрее! Мальчик сунул оружие в карман пальто, быстро собрал бумаги, находящиеся в ящике, и рассовал их по карманам. Затем, забросив теперь уже пустой, ненужный ящик обратно в полость в стене, он закрыл ее ранее сдвинутой плитой.

Он побежал по коридору, вбежал вверх по ступеням и на мгновение остановился перед туалетом. Некоторое время назад тот был пустым и беззвучным. Сейчас же в нем было полно народу. Мальчик в нерешительности ждал за углом, ожидая, что число людей уменьшится.

Но люди входили и выходили, и толпа не становилась более редкой. Бедлам слов и мыслей нисколько не утихал. Беспокойство, страх, волнение. Все это были простые маленькие люди, в мозгах которых грохотало сознание того, что происходит нечто странное. И отзвук этого понимания проник через решетчатую дверь, за которой скрывался Джомми, не выходя из полутьмы. В отдалении все еще продолжал звенеть звонок. Его настойчивость продиктовала то, что мальчик был должен предпринять. Сжав оружие в кармане одной рукой, Джомми решительно шагнул вперед и распахнул дверь. Затем он повернулся спиной к присутствующим и начал тихо закрывать ее за собой, одновременно зондируя собравшихся здесь, пятаясь поймать хоть малейший намек на опасность.

Но люди не обращали на него никакого внимания, когда он проталкивался между ними и выходил на улицу. И здесь было полно людей. Толпы теснились на тротуарах и на проезжей части. Резко переливались полицейские свитки, громкоговорители ревели, но ничто не могло сдержать анархию толпы. Образовались автомобильные пробки. Потные ругающиеся водители оставляли свои машины прямо посреди улицы и присоединялись к слушателям, сгрудившимся у уличных громкоговорителей, изрыгающих пулеметные очереди слов и предложений.

«Ничего неизвестно определенного. Никто точно не знает, приземлился ли корабль слэнов во дворце или сбросил послание, а затем исчез. Никто не видел, чтобы он приземлялся. Никто не видел, как он исчез. Возможно, что он был сбит. Возможно также, что в настоящее время происходят переговоры слэнов с Киром Греем во дворце. Слух об этом уже распространился, несмотря на опровержения, переданные несколько минут назад самим Киром Греем. Для тех, кто не слышал этого заявления, повторяем его. Дамы и господа, вот заявление Кира Грея:

„Не волнуйтесь и не впадайте в панику! Неожиданное появление корабля слэнов ни в малейшей степени не изменило относительного взаимоположения людей и слэнов в нашем обществе. Мы полностью контролируем положение.

Они ничего не смогут сделать где бы то ни было, кроме того, что они уже сделали. Люди многочисленнее слэнов, они превосходят их по меньшей мере в миллион раз и при данных обстоятельствах слэны никогда не осмелятся провести открытую организованную вылазку против человечества! Так что пусть успокоятся ваши сердца…“

Дамы и господа, вот что заявил Кир Грей, комментируя сегодняшние события. Заседание Совета продолжается. Я повторяю, больше ничего определенного неизвестно. Неизвестно, приземлился ли корабль слэнов. Никто в городе не видел, как он исчез. Никому, кроме властей, неизвестно, что же на самом деле произошло. Вы только что слушали единственное заявление по этому вопросу, сделанное самим Киром Греем. Сбили ли корабль слэнов…»

Болтовня диктора не прекращалась. Снова и снова повторялось заявление Кира Грея и слухи, связанные с появлением корабля слэнов. Все это совершенно приелось Джомми, но он не уходил, надеясь услышать что-нибудь новое. С нетерпением ожидая узнать нечто о других слэнах.

Однако, ни о чем новом не сообщалось, и он в конце концов взобрался в автобус и направился домой. Постепенно темнота опускалась на землю, сменяя жаркий весенний день. Часы на башне показывали четверть восьмого вечера.

Как всегда осторожно он вошел в заваленный старым хламом двор. Джомми мысленно прикоснулся к мозгу Гренни и вздохнул. Все еще пьяная! Как только может выдержать это ее омерзительная карикатура на тело. Такое количество спиртного должно было бы полностью высушить ее организм. Он толкнул дверь, вошел внутрь, притворил ее за собой – и… замер!

Его мозг, все еще едва соприкасаясь с разумом Гренни, принял мысль. Старуха услыхала, что дверь открылась и закрылась, и звук этот слегка встряхнул ее мысли.

«Нельзя позволить, чтобы он узнал, что я позвонила в полицию. Эту мысль нужно изгнать из своего сознания… Не могу же я всю жизнь прятать слэна… опасно иметь слэна в своем доме… полиция перегородит улицы…»

Глава 8

Кетлин Лейнтон сжала свои ладони в маленькие, твердые, коричневые кулачки. Ее стройное юное тело дрожало от отвращения к мыслям, которые она уловила, уловила в одном из коридоров. Ее разыскивал семнадцатилетний Дэви Динсмор, направляясь к мраморной террасе, откуда она любовалась городом, окутанным легкой дымкой влажного теплого весенненго полдня.

Обрывки мыслей Дэви Динсмора становились все отчетливей, все ближе. Она свободно читала в мозгу этого молодого человека и знала, что он сейчас опять попытается уговорить ее стать его девушкой. В последний раз вздрогнув, она отключила свое сознание и стала ждать, когда появится юноша. Это было ошибкой, что она была вежлива с ним, хотя то, что она имела его поддержку при встречах с другими молодыми людьми, избавляло ее от многих забот в годы ее отрочества. Теперь же, она предпочитала враждебность с ним, тому сорту любви, мыслями о которой был пропитан его мозг.

– О, – ухмыльнулся Дэви Динсмор, появляясь в двери, – вот где ты ныходишься!

Она серьезно взглянула на него. Семнадцатилетний Дэви Динсмор был долговязым парнем, лицом напоминавшим свою матушку с ее выступающими челюстями, у которой казалось всегда на лице играла глумливая улыбка. Дэви поднялся на террасу с агрессивностью, отражавшей его далеко идущие замыслы в отношении молодой девушки: с одной стороны, он стремился физически овладеть ею, а с другой – ему хотелось хоть как-то нашкодить ей.

– Да, – коротко бросила Кетлин. – Я нахожусь здесь. Мне почему-то показалось, что здесь я хоть на короткое время смогу побыть наедине сама с собой.

Она знала, что в основе натуры Дэви Динсмора лежало упрямство и что оно делало его невосприимчивым к подобного рода замечаниям. Мысли, извергавшиеся из его мозга, на таком близком расстоянии полностью улавливались ее разумом, сообщая ей, что «эта госпожа зря прикидывается застенчивой. Но я-таки заставлю ее оттаять!»

За этой твердой убежденностью был заставляющий замирать мозг опыт. Кетлин несколько притупила свое восприятие, чтобы отгородиться от подробностей, которые всплывали из глубин памяти самодовольного парня.

– Я не хочу, чтобы ты и дальше крутился возле меня, – сказала девушка с холодной решимостью. – Твой мозг как помойка. Мне жалко, что я вообще заговорила с тобой, когда ты впервые пытался обратить на себя внимание. Ты понимаешь, что я сейчас говорю тебе абсолютную правду и ты знаешь, почему это так. И поверь мне, что сравнение твоего мозга с помойкой еще не самое удачное. А теперь – уходи!

Краска сошла с лица юноши. Он стал переполняться яростью, интенсивность которой прямо-таки давила на ее прикрытое сознание. Она сразу же еще сильнее отключила свой разум от поношений, которые источало его сознание. Ей внезапно пришла в голову мысль, что досадить этой твари можно, только совершенно унизив его. Она сердито бросила:

– Отцепись, жалкий слизняк.

Он вскрикнул и набросился на нее.

На секунду она застыла от изумления, что он отважился сразиться с ее превосходящей силой. Затем, сжав губы, она легко избегая его беспорядочно движущихся рук, бросилась на него и резко сбила этого мужчину на пол. Но тут, она слишком поздно поняла, что именно на это он и рассчитывал. Его грубые пальцы устремились к ее голове и, вцепившись в волосы, он начал падать, увлекая ее за собой, зажав в ладони шелковистые пряди, в которые были уложены золотистые, блестящие завитки.

– О,кей! – заорал он. – Теперь-то я наконец добрался до тебя. Вот так, так. Не дай мне упасть. Вот здорово! Думаю, что ты не хочешь, чтобы я сейчас упал на пол, а? Ха-ха. Тогда и ты ведь тоже упадешь на пол и тогда… И не смей брыкаться! Я знаю, что тебе хочется сейчас сделать. Схватить меня за кисти и сжимать до тех пор, пока я не отпущу тебя. Так вот, если я опущусь хотя бы на дюйм, я так дерну за твои драгоценные локоны, что повырываю их! Я знаю, что ты можешь очень долго держать меня, не уставая, – вот так и держи!

Она оцепенела от отвращения. Он сказал «драгоценные локоны». Да, настолько драгоценные, что впервые в жизни она была вынуждена издать гортанный крик. Настолько драгоценные, что она никогда не ожидала, что кто-нибудь осмелиться прикасаться к ним. Едва не упав в обморок от страха, она всхлипнула:

– Что ты хочешь?

– Вот ты наконец и заговорила человеческим языком, – произнес Дэви.

Но ей не нужны были его слова. Сейчас все содержимое его сознания потоком вливалось в ее мозг.

– Хорошо, – вяло промолвила она. – Я сделаю это.

– И смотри, чтобы ты отпускала меня как можно медленнее , – засмеялся парень. – И когда мои губы прикоснутся к твоим, смотри, чтобы этот поцелуй длился не менее минуты. Я научу тебя, что со мной нальзя обращаться как с какой-то мразью!

Его губы расплылись в торжествующей ухмылке, но откуда-то сзади на них обрушился резкий, властный голос, в котором звучало удивление и гнев.

– Что все это значит?

– Ох, – запнулся Дэви Динсмор, и она почувствовала, что его пальцы освободили ее волосы и завитки. Она резко оттолкнула его от себя. Юноша зашатался, но затем овладел своим телом и стал заикаться:

– Я… я прошу вашего извинения, мистер Лорри. Я… я..

– Убирайся жалкий негодяй, – взорвалась Кетлин.

– Да, уйди отсюда, Дэви, – послышался мягкий голос Джема Лорри.

Кетлин посмотрела вслед спотыкающемуся Дэви – в его мыслях был панический страх, что он оскорбил одного из самых влиятельных членов правительства. Но когда он исчез, она не повернулась лицом к вновь вошедшему. Инстинктивно девушка чувствовала, как напряглись все ее мускулы, когда она старалась отвести глаза и лицо от этого человека, наиболее могущественного советника в кабинете правительства Кира Грея.

– Так что же здесь происходило? – донесся до нее голос мужчины, находившегося сзади, и он, и этот голос, был для девушки вовсе не неприятным. – Повидимому, очень вовремя я подошел, а?

– О, я даже не знаю, – холодно ответила Кетлин. Она хотела быть предельно искренней с этим человеком. – Большое спасибо за помощь, но думаю, что ваше пристальное внимание к моей особе в равной степени отталкивает меня.

– Гм-м! – он стал рядом с нею, и девушка увидела его твердый профиль, когда он склонился над перилами.

– Да, на самом деле никакого различия, – настойчиво произнесла Кетлин. – Вы оба хотите одного и того же.

Мужчина некоторое время молчал, но его мысли были такими же неуловимыми, как и у Кира Грея. Со временем он станет таким же мастером скрывать свои мысли от возможного прочтения.

Когда Лорри наконец заговорил, голос его изменился. В нем появилась нотка жестокости.

– Без сомнения ваша точка зрения на эти вещи изменится после того, как вы станете моей возлюбленной.

– Этого не будет никогда! – отрезала Кетлин. – Мне не нравятся люди. И соответственно не нравитесь вы!

– Ваши возражения не имеют значения, – хладнокровно сказал молодой мужчина. – Единственная проблема – это как я могу завладеть вами не подвергая себя обвинениям, что я вступил в тайный сговор со слэнами. Пока я не решу данной проблемы, вы можете быть спокойной за себя.

Его уверенность заставила Кетлин вздрогнуть.

– Вы полностью ошибаетесь, – сказала она твердо. – Ваши намерения не увенчаются успехом по той простой причине, что Кир Грей является моим опекуном. И даже вы не осмелитесь идти против него.

Джем Лорри задумался над этим. Затем:

– Ваш опекун, да. Но у него нет никаких сдерживающих факторов, когда дело доходит до женских прелестей. Я не думаю, что он будет возражать против того, чтобы вы стали моей любовницей. На одном только он может настаивать – это чтобы я нашел какую-нибудь причину, за которую могла бы уцепиться наша пропаганда. Не забывай, моя девочка, что твой опекун, Кир Грей, за последние несколько лет стал наиболее ревностным антислэном. Раньше, мне казалось, что у него были какие-то прослэновские настроения. Но теперь он совершенно фанатичен в отношении того, что с ними, с этими нелюдьми, нечего церемониться. Он и Джон Петти очень близки друг другу по этому вопросу, ближе, чем когда бы то ни было. Забавно!

На мгновение, он над этим задумался.

– Но вам не о чем беспокоиться, моя милая. Я отыщу формулировку и…

Голос Лорри заглушил рев громкоговорителя:

«Всеобщее предупреждение! Несколько минут назад наблюдали неопознанный летательный аппарат, пересекающий Скалистые Горы и направляющийся на восток. Он быстро оторвался от преследовавших его самолетов и предположительно направляется прямо к Центрополюсу. Всем приказывается немедленно разойтись по своим домам, поскольку корабль – есть уверенность, что он построен слэнами – будет здесь через час, исходя из его нынешнего расположения и скорости. Улицы следует освободить для военных целей. Расходитесь по домам!» Громкоговоритель замолчал. Улыбаясь, Джем Лорри повернул свое красивое лицо к Кетлин.

– Не думайте, моя милая, что может появиться надежда на спасение. Один корабль не может нести на себе каких-либо важных вооружений, если за ним не стоит массовое производство. Старомодную атомную бомбу, например, невозможно изготовить в пещере, и кроме того, если быть предельно честным, то слэны не использовали атомное оружие в своей войне с людьми. – Лорри приостановился на несколько мгновений, и затем продолжил: – Все думают, что не первые бомбы полностью разрешили тайну атомное энергии. Как мне кажется, этот полет предназначен для того, чтобы посеять панику между простодушных людей, перед тем, как будет сделана попытка к прямым переговорам.

Через час Кетлин стояла рядом с Лорри, когда серебристый корабль скользнул ко дворцу. Он приближался, двигаясь с огромной скоростью. Ее сознание устремилось к этому странному объекту, пытаясь войти в контакт с существами, находившимися внутри него.

Корабль был все ближе, все ниже, но не было ответных мыслей его повелителей. Неожиданно от него отделилась металлическая капсула и упала на садовую дорожку где-то там, в глубине сада, но все же в зоне прямой видимости. Она блестела, как бриллиант, в лучах полуденного солнца.

Девушка подняла голову, но корабль уже исчез. Нет, ей все-таки удалось увидеть серебрянную черточку далека в высоте прямо над дворцом. Она некоторое время мерцала словно звезда, но потом исчезла. Ум Кетлин вернулся с небес на землю, и она вновь почувствовала присутствие Джема Лорри. Он ликовал.

– Что бы это ни означало, это то, что я так долго ждал – возможности предъявить аргумент, который бы мне позволил сегодняшним вечером забрать вас в свою квартиру. Сейчас немедленно соберется Совет – так мне во всяком случае кажется.

Кетлин сделала глубокий вздох. Теперь она поняла, каким образом он может все устроить и настало, следовательно, время, начать с ним борьбу любым имеющимся у нее оружием. Она с достоинством начала говорить, гордо откинув назад голову и сверкая глазами:

– Я попрошу, чтобы мне разрешили присутствовать на этом заседании, на том основании, что у меня была мысленная связь с капитаном слэнов, находившемся на борту корабля. – Она спокойно завершила свою ложь. – Я могу пролить свет на содержание послания, которое найдут в капсуле.

Она в отчаянии подумала, о том, что она смогла бы прочесть в мозгу советников о чем шла речь в послании и, исходя из этого, она могла бы сочинить логичную историю, о чем говорил с ней предводитель слэнов. Если ее уличат во лжи, может возникнуть опасная реакция со стороны этих слэноненавистников. Но она должна всеми силами препятствовать их согласию передать ее Джему Лорри.

Когда она вошла в комнату, где должно было проходить заседание Совета, ее поразила мысль о предстоящем поражении. Включая Кира Грея, было всего семеро. Она взглянула на них по очереди, стараясь как можно больше выудить информации из их умов… и почувствовала себя беспомощной.

Четверо из членов Совета, которые были помоложе других, были друзьями Джема Лорри. Шестой, Джон Петти, всего лишь раз взглянул на нее, и в его отрывистом взгляде была леденящая враждебность. После этого, он равнодушно отвернулся от нее.

Взгляд девушки невольно обратился к Киру Грею. Легкий трепет удивления передался по ее нервам, когда она увидела, что он тоже смотрит на нее, красноречиво подняв одну бровь и усмехается. Он уловил ее взгляд и нарушил тишину.

– Значит, вы были в мысленной связи с представителем слэнов, не так ли, моя милая? – сурово спросил он и рассмеялся. – Я предлагаю на некоторое мгновение пропустить мимо это утверждение.

В его голосе было столько недоверия, столько враждебности, что Кетлин почувствовала облегчение, когда он отвернулся от нее и обратился к членам Совета.

– Очень жаль, но пятеро остальных наших товарищей находятся сейчас в отдаленных точках земного шара. Я лично не считаю слишком разумным удаляться от штаб-квартиры на большое расстояние. Путешествовать должны подчиненные. Тем не менее, мы не можем откладывать обсуждение этой проблемы. Если семеро из нас придут к соглашению, то нам не нужно будет спрашивать согласия остальных пятерых. Большинство будет на нашей стороне. Если же мы зайдем в тупик в поисках решения, нам придется связываться с каждым из них по радио.

Суть содержимого металлической капсулы, сброшенной с корабля, заключается в том, что они заявляют, что имеется миллион слэнов организованных в единое целое и разбросанных для конспирации по всей планете…

Джем Лорри язвительно прервал диктатора.

– Мне кажется, что глава нашей тайной полиции запустил свою работу, несмотря на столь превозносимую ненависть к слэнам.

Петти выпрямился и огрызнулся, бросив на Лорри холодный взгляд.

– Может быть, вы хотите на год поменяться со мной работой, а? Посмотрим тогда, что вы предпримите. Я не против того, чтобы ради перемены поля деятельности взять на себя несложные обязанности государственного секретаря.

Кир Грей прервал перепалку между советниками.

– Позвольте мне закончить, господа. Они говорят, что существует не только миллион организованных слэнов, но в дополнение к этому, огромное количество слэнов, как мужчин, так и женщин, не присоединившихся еще к организации и что их количество оценивается по меньшей мере в десять миллионов. Что вы можете сказать на это, Петти?

– Без сомнения, существует некоторое количество неорганизованных слэнов, – осторожно признал шеф тайной полиции. – Мы вылавливаем около сотни этих ублюдков каждый месяц по всему миру. Они, скорее всего, не входят ни в какую организацию. В обширных же районах менее развитых территорий земного шара трудно возбудить в народе антипатию к слэнам. Фактически, там их продолжают считать людьми. И, нет сомнения, что в наиболее труднодоступных районах Азии, Африки, Южной Америки и Австралии возможны большие колонии этих существ. Прошли годы с тех пор, как мы перестали обнаруживать такие поселения, но отвергать поэтому мнения, что их больше не существует, нельзя. И можно только уповать на то, что за эти годы, они не смогли выработать в высшей степени эффективных способов самозащиты.

Но я, однако, готов не принимать во внимание деятельность этих отдаленных очагов сопротивления. Цивилизация и наука – это надстройка, опирающаяся на достижения промышленности и интеллекта сотен миллионов существ. Как только эти слэны ушли в отдаленные, оторванные от цивилизации районы, они тем самым обрекли себя на поражение, так как они отрезали себя от книг, от контактов с высоко развитым уровнем интеллекта, что является возможно единственным базисом для дальнейшего развития.

Эти слэны не являются и никогда не являлись опасными. Главная опасность исходит от слэнов, живущих в больших городах, где у них появляется возможность вступить в контакт с разумом наиболее выдающихся людей и, несмотря на все наши предосторожности, некоторый доступ к книгам. Очевидно, что этот корабль, который мы видели сегодня, построен слэнами, которые живут в центрах цивилизации, хоть это и крайне опасно для них.

Кир Грей кивнул головой.

– Да, многие из ваших предположений вероятно соответствуют истине. Но вернемся к письму. В нем далее говорится, что эти несколько миллионов слэнов слишком стремятся положить конец периоду напряженности, существующим во взаимоотношениях между ними и расой людей. Они осуждают замыслы мирового господства, которыми были охвачены ранние слэны, объясняя эти амбиции ложной концепцией превосходства над людьми, не подтвержденной последующим жизненным опытом. Они убедились, что не превосходят людей, а просто отличаются от них. Они также обвиняют Самоэля Ленна, ученого-биолога, человека по происхождению в том, что он впервые создал слэнов, по имени которого они и были так названы – Самоэль Ленн, С. Ленн, слэн… и который взлелеял в своих детях веру в то, что они должны править миром. И что эта вера, а не внутреннее присущее слэнам стремление к господству, была источником опасных амбиций ранних детей Ленна.

Развивая эти идеи, они далее указывают на то, что ранние изобретения слэнов были просто незначительными усовершенствованиями уже существовших принципов. Как они заявляют, слэнами не было проявлено истинное творчество в деле развития физики. Они также утверждают, что их философы пришли к утверждению (заключению), что мозги слэнов не являются научными в любом из истинных смыслов этого слова, отличаясь от мозгов нынешних людей в этом отношении точно так же, как отличаются наши мозги от мозгов древних греков или римлян, которые не развивали ту науку, которую мы понимаем в значении этого слова.

Он продолжал говорить, но после какого-то момента Кетлин слушала его только частью своего сознания. Возможно ли, чтобы это было правдой? Мозги слэнов не имеют научной ориентации? Невозможно! Наука была просто накоплением фактов и дедуктивными заключениями на основе этих фактов. А кто бы мог лучше навести божественный порядок в запутанную действительность, как не могучий умом, взрослый, зрелый слэн? Она заметила, что Кир Грей поднял со стола лист серой бумаги и сконцентрировала снова свое внимание на том, о чем он говорит.

– Я намерен прочитать вам последнюю страницу, – произнес он сухо. – «Мы не можем придавать слишком большое значение важности этого. Это значит, что слэны никогда не бросали серьезный вызов военному могуществу людей. Какие бы усовершенствования мы не сделали в своих существующих машинах и оружие, они не смогут оказать решающего значения на исход борьбы, если опасность возникновения войны появится снова.

По нашему мнению, нет ничего более бесполезного, чем нынешнее безысходное положение, которое ничего не разрешая, преуспевает только в поддержании беспорядка и постепенно создает экономический хаос, от которого люди страдают во все более возрастающей степени.

Мы предлагаем почетный мир, единственным условием для преодоления трудностей является предоставление слэнам законных прав на существование, свободу и стремления к счастью».

Кир Грей положил бумагу на стол, холодно обвел взглядом всех присутствующих и сказал ровным суровым голосом:

– Я категорически против любого какого бы то ни было компромисса. Когда-то я думал, что можно что-нибудь сделать в этом направлении, но не сейчас! Каждый слэн здесь, – он взмахнул рукой, многозначительно показывая на глобус, – должен быть уничтожен!

Кетлин показалось, что какая-то тень пала на эту и без того неярко освещенную комнату. В наступившей тишине мысли негромко отдавались в ее мозгу подобно далекому прибою на первобытном берегу. Глубокое потрясение охватило девушку. Потрясение от того, какая глубокая перемена произошла в Кире Грее.

А была ли эта перемена вообще? Разве не было возможно, что этот человек всегда был столь же безжалостным, как и Джон Петти? Причина, по которой он даровал жизнь ей, могла иметь и в самом деле, как говорил он, чисто познавательные цели. И, конечно, было время когда он верил, правильно или неправильно, что его политическое будущее неразрывно связано с продолжением ее существования. Но ничего более. Не было чувства сострадания или жалости, не было интереса к беспомощному юному созданию ради того, чтобы помочь ему. Ничего, кроме в высшей степени материалистического взгляда на жизнь. Ведь это правитель людей, которым она восхищалась, почти что боготворила, в течение многих лет. Ведь это ее опекун!