Текст книги "Жизнь животных, Том II, Птицы"

Автор книги: Альфред Эдмунд Брем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 43 страниц)

Пищу зубчатоклювых составляют животные и растительные вещества. Настоящих хищников среди них очень мало, точно так же как и птиц, исключительно питающихся растительными веществами. Способ добывания пищи у большинства утиных таков: запустив свой цедильный орган в жидкий ил или между плавающими растениями, они попеременно открывают и закрывают его; сначала они дают стечь жидкости, а затем отделяют из оставшихся твердых веществ съедобное.

Гнезда свои утиные устраивают в различных местах и из различных веществ; снаружи оно бывает устроено очень грубо и небрежно, но внутри аккуратно выкладывается материнским пухом. Вся тяжесть насиживания яиц и ухода за птенцами падает на самку, так как в большинстве случаев самец скоро забывает о своем потомстве.

Утиные птицы распадаются на множество групп, первое место среди которых, несомненно, должно быть отведено лебедям, этим гордым и величественным птицам, издавна воспетым поэтами и прославленным в сказаниях. Они являются представителями подсемейства лебединых (Cygninae). Тело их вытянутое, шея очень длинная, голова средней величины; клюв, по длине равный голове, прямой и равномерно-широкий. Ноги низкие, прикрепленные далеко сзади, плавательные перепонки между пальцами очень велики.

Лебеди, в числе 10 видов, населяют все пояса земного шара, за исключением экваториальных областей; всего обильнее они в умеренном и холодном поясе сев. полушария. Местом жительства служат пресноводные озера и богатые водой болота; гнезда свои они обыкновенно устраивают на суше. Их сфера – вода; на земле они двигаются неохотно и редко решаются садиться на нее, так как не в состоянии с нее взлетать. Перед взлетом они шумно хлопают крыльями и ударяют своими широкими лапами по поверхности воды; таким образом они двигаются, полулетя, на пространстве 15-20 м и затем лишь подымаются на воздух, вытягивают шею вперед и мощно несутся, издавая крыльями своеобразный свист.

Некоторые виды подают иногда голос; в большинстве случаев это сильное шипение или глухое гоготание, реже звук, похожий на звук трубы. Только немногие виды обладают сильным, благозвучным голосом, особенно приятным, если его слушать издалека. Это умные, понятливые птицы, умеющие соображаться с обстоятельствами, но редко утрачивающие свойственные им пугливость и осторожность. По отношению к более слабым созданиям лебеди выказывают себя недружелюбными; они, по-видимому, не удовлетворяются тем господством над ними, которого легко добиваются, так как беспрестанно преследуют их, яростно хватают и убивают без всякой причины.

Обе птицы одной пары необыкновенно привязаны друг к другу, и раз заключенный союз уже не разрывается всю жизнь. Не менее нежно относятся родители к своему потомству; самец хотя и не разделяет труда насиживания, но самым преданным образом оберегает самку и предупреждает ее о малейшей опасности. Гнездо – большая, неискусная постройка, основанием которой служат всякого рода водяные растения. Кладка состоит из 6-8 яиц грязно-белого цвета, из которых после 5-недельного насиживания вылупляются миловидные птенчики, одетые в густой пуховый наряд.

Питаются лебеди растениями, растущими на воде или болоте, насекомыми и их личинками, червями, ракушками, земноводными и рыбами. Одни добывают все это, погружая свою длинную шею в воду, обрывая там растения и обшаривая ил. В неволе лебеди привыкают к самому разнообразному корму, но и тогда охотнее всего питаются растительными веществами.

Беркут и речная скопа часто нападают на взрослых лебедей, но от других хищных птиц этим гордым и довольно сильным созданиям мало приходится терпеть. Человек преследует лебедей из-за мяса и перьев, в особенности ради их пуха. Любопытен способ ловли этих птиц в Алжире. На берегу набиваются колья и привязывают к ним бечевки с крючками, на которые насаживают хлеб, мясо или рыбу. Как только лебедь проглотит приманку, крючок застрянет в горле, и птица принуждена оставаться спокойной, пока ловец не освободит ее из такого положения. Пойманные молодыми, лебеди легко выращиваются, становятся вполне ручными и часто горячо привязываются к заботящимся о них; однако ласки их бывают подчас так порывисты, что с ними всегда следует быть настороже. Благодаря красоте форм и миловидности движений лебеди считаются украшением всякого пруда.

Ручной лебедь наших прудов – немой лебедь, лебедь-шипун (Cygnus olor) еще и в наше время водится в диком состоянии на севере Европы и Вост. Сибири. Достаточно обратить внимание на его удлиненное тело, длинную шею и красный клюв, чтобы не смешать ни с каким другим видом; оперение его чисто-белое. Лебедь-кликун (C. musicus) отличается от предыдущего более приземистыми формами и более короткой шеей; на последнего очень похож малый лебедь (C. bevickii), отличающийся от него главным образом своими незначительными размерами.

Здесь я ограничусь лишь описанием лебедя-кликуна, весьма нередкого в Европе и Азии и попадающегося даже в С. Америке. Миловидностью и красотой форм лебедь этот уступает своему родичу шипуну, но зато выгодно отличается от него своим громким и довольно благозвучным голосом. «Голос его, – говорит Паллас, – напоминает приятный звон серебряного колокола; он издается птицей на лету и разносится на далекое расстояние. Все, что говорят о песне умирающего лебедя, вовсе не выдумки, так как последние вздохи смертельно раненного лебедя вырываются у него в виде песни». «Совершенно верно то, – говорит Арман, – что голос кликуна звучит серебристее голоса всякой другой птицы и что вздох его после полученной раны изливается в виде мелодичных звуков: это не раз было воспето русской народной поэзией».

Гораздо более обстоятельные сведения сообщает нам Шиллинг. «Кликун приводит в восхищение наблюдателя не одной красотой своих форм, своей серьезностью и умом, отличающими его от шипуна и заметными во всех его движениях, но и звучными, разнообразными и чистыми тонами своего голоса. Когда сильный мороз покроет со всех сторон льдом поверхность озер и закует любимые места пребывания кликуна, эти грациозные птицы сотнями собираются на свободные от льда реки и своим меланхолическим пением как бы сетуют на судьбу, отнявшую у них возможность доставать из глубины необходимое пропитание. Голоса их можно сравнить то с певучими ударами колокола, то со звуками духовых инструментов. Эта своеобразная песнь, сильно действующая на наше чувство, олицетворяет в действительности лебединую песнь, упоминаемую в поэтических сказаниях; да и в самом деле она часто бывает предсмертной песней этих красивых птиц: полузамерзшие, голодные и даже полумертвые, они до самого конца не перестают издавать свои жалобные, но все-таки звонкие крики». Отсюда видно, что сказание о лебединой песне оказывается очень правдоподобным; оно основано на действительности, но поэзия и сказка облекли ее в иную форму.

Отличаясь умом и наблюдательностью, кликун с большим успехом умеет избегать преследований человека, так что охота на него довольно затруднительна. «На одном их материковых озер, – рассказывает Шиллинг, – один кликун был ранен в крыло и, спасаясь от преследований, побежал по земле, добрался до большого пруда и смешался там с ручными лебедями. Когда я впоследствии продолжал за ним охоту, он тотчас же смешивался с их стаей, хотя обыкновенно держался в стороне от них». Воспитанные смолоду кликуны становятся очень ручными и даже навязчивыми. Один самец, воспитанный мною, вскоре научился отличать меня от прочих людей и откликался, когда я его звал. Услышав мой голос, он высоко поднимал голову, вытягивая шею, хлопал крыльями и учащенно издавал свой громкий крик. Приближаясь ко мне, он принимал очень странную позу; пригибал к земле свою длинную шею, слегка приподнимал крылья и, переваливаясь, медленно передвигался ко мне. Подойдя вплотную, он снова выпрямлялся и с минуту кричал, оживленно хлопая крыльями. Для меня было совершенно ясно, что таким образом он выражал свою радость и привязанность ко мне. Тем не менее и не решался перелезать за разделявшую нас решетку, так как в подобных случаях он приветствовал меня таким оживленным хлопаньем крыльев, что ласки эти служили для меня скорее наказанием.

В болотах Финляндии, Сев. России и Средней Сибири кликуны гнездятся в довольно большом количестве. Здесь за ними усердно охотятся. Самое плачевное для них время наступает тогда, когда они линяют и большая часть маховых перьев уже опала: тогда их бьют прямо с лодок.

Из внеевропейских видов этого подсемейства первое место по красоте занимает черношейный лебедь (C. nigricollis), белого цвета, за исключением черной шеи и головы. Водится в Ю. Америке. По своему характеру и образу жизни он мало отличается от своих северных родичей, но по красоте форм и грациозности движений уступает шипуну.

В Австралии водится черный лебедь (C. atratus), буровато-черного цвета, за исключением белых маховых перьев. Птицы эти беспощадно преследуются; в период гнездования у них отнимают яйца, а в пору линьки разыскивают их по болотам и в громадном количестве убивают просто ради забавы. С нашими прудами черный лебедь свыкся очень хорошо и даже мало страдает от суровости нашей зимы.

Следующее подсемейство утиных составляют гуси (Anserinae), которых насчитывается около 45 видов, распространенных по всей земле. Они отличаются от лебедей толстым туловищем, более короткой шеей и клювом и высокими, прикрепленными к середине тела ногами. Клюв – почти равный по длине головы, сверху округленный, снизу плоский, вооружен на краях острыми зубчиками и покрыт мягкой кожицей.

Во всякой части света есть свои виды гусей. В Азии и Европе многие виды попадаются одинаково часто; некоторые расселены по северу всего земного шара; по направлению к югу различие между видами становится резче. На воде они держатся менее других зубчатоклювых, а часть своей жизни проводят на суше и даже на деревьях; в долинах он водятся чаще, нежели в горах, хотя известны виды, встречающиеся на значительных высотах. Походка гусей лучше, нежели у других зубчатоклювых; плавают они хотя хуже уток и лебедей, но все же довольно ловко и быстро; ныряют на значительную глубину, летают легко и красиво, проносясь через большие пространства. Многие виды издают бормочущие звуки, другие гогочут и только немногие испускают благозвучные и далеко слышные звуки; будучи рассержены, гуси обыкновенно шипят.

Трудно сказать, откуда взялось общераспространенное мнение, будто гусь глуп; все наблюдения доказывают противоположное. Это, без сомнения, умные, понятливые и осторожные птицы; они не доверяют никакому человеку, отлично различают охотника от пастуха, выставляют сторожей и с рассудительностью принимают все предосторожности ради своей безопасности. Будучи пойманы, они очень скоро применяются к новым условиям и по прошествии короткого времени становятся очень ручными. Характер гусей также заслуживает внимания. Некоторым видам свойственны желание господствовать и склонность к ссорам; но большая часть весьма общительные птицы, и отдельные семейства находятся нередко в самой тесной дружбе. Хотя самец не принимает участия в насиживании, но позже вместе с самкой водит птенцов и служит стражем всей семьи.

Во время своих перелетов, которые совершаются обыкновенно ночью, они иногда, летая низко в туманную погоду, попадают ошибкой в человеческие поселения. Так, однажды поздней осенью стая диких гусей налетела вечером на каштановые деревья бульвара в Готе. Ослепленные светом фонарей, птицы с испуганными криками носились кругом; вскоре, однако, редкие гости оправились от внезапного смятения и через несколько минут бесследно исчезли.

Гуси питаются преимущественно растительными веществами. С помощью своего снабженного режущими краями клюва они щиплют траву и злаки, капусту и др. огородные растения, обрывают листочки, ягоды, стручки и колосья, ловко вышелушивают последние и обнажают зерна, роются на дне мелких луж, ища и там корма. Некоторые виды едят, кроме того, насекомых, ракушек и мелких позвоночных. В тех местах, где гуси водятся в изобилии, они могут принести значительный вред, но, с другой стороны, они приносят и пользу, служа вкусной дичью и доставляя свои перья и пух. Все виды гусей являются предметом усердной охоты.

Начнем с дикого, или серого, гуся (Anser ferus), от которого произошли домашние гуси. Цвет его оперения на спине буровато-серый, на нижней части тела желтовато-серый с черными пятнами; перья надхвостья и брюха – белые. Серый гусь свойствен более умеренным странам, нежели дальнему северу; область его распространения обнимает всю Европу и Азию между 70 и 45° с. ш.; он предпочитает болота, перемещающиеся с обширными водными пространствами, или труднодоступные островки, густо поросшие травой, камышом и кустарником.

Потомки серого гуся – наши обыкновенные домашние гуси – мало уклонились от своих прародителей по характеру и особенностям. Но дикие родичи их держат себя более гордо, движения их быстрее, и впечатление, которое они производят на наблюдателя, несколько иное. Они ходят гораздо легче, быстрее и красивее домашних гусей, плавают хорошо, иногда ныряют, но все же на воде менее ловки, нежели на суше. Полет их хотя и не такой легкий и красивый, как у родственных видов, но все же довольно быстрый и продолжительный.

Прилетев на родину, парочки приискивают себе подходящее местечко для устройства гнезда. Гусыня начинает прилежно таскать различные материалы, необходимые для постройки, в то время как гусак заботится об ее безопасности. Из толстых и мягких стеблей, листьев камыша, тростника и т. п. сплетается грубое основание гнезда, которое выстилается более нежным материалом и толстым слоем пуха. Приготовляясь к насиживанию, самка вырывает у себя весь пух, выкладывает им внутренность гнезда, а также накрывает им самые яйца, когда оставляет их на короткое время. Птенцы вылупляются на 28-й день насиживания; через 1-2 дня они водятся родителями на воду и обучаются приискивать себе корм. «Любопытно наблюдать, – пишет Науман, – в прекрасный майский вечер такую семью гусей. При заходе солнца один за другим появляются из камыша все члены семьи, тихо плывут по зеркальной поверхности озера, направляясь к берегу. Отец семейства в это время удваивает свою бдительность и, даже добравшись благополучно до пастбища, не осмеливается развлечь своего внимания едой; при малейшем подозрении он испускает тихий, предостерегающий крик, но при действительной опасности первый же обращается в бегство, издавая жалобные крики. Гусыня в таких случаях ведет себя гораздо мужественнее и прежде заботиться о спасении птенцов, нежели о своем собственном».

Пойманные молодыми, дикие гуси скоро ручнеют, и даже взрослые, попавшие в руки человека, привыкают к потере свободы и видят в нем хозяина, желающего им добра. Тем не менее те дикие гуси, которые высиживаются домашними гусынями, никогда не утрачивают некоторых черт своего характера; едва только он почувствуют себя взрослыми, в них пробуждается жажда свободы; они начинают летать и к осени отправляются вместе с другими дикими гусями на юг. Иногда случается, что некоторые из них весной снова возвращаются на птичий двор, где они воспитывались. Бойе рассказывает об одном диком гусе, который в течение 13 лет подряд каждую весну возвращался на тот двор, где он был выращен домашней гусыней.

Своеобразной окраской обладает белый гусь (A. hyperboreus); он почти весь белый, за исключением первых десяти маховых перьев черного цвета. Его родина – далекий север Америки, но он распространен также и по Северо-Восточной Азии.

Особый род составляют казарки, или морские гуси (Branta), небольшого роста птицы, плотно сложенные, но все же довольно красивые.

В Западной Европе встречаются три вида этого рода. Чаще всего – черная казарка (Branta bernica), темно-серого цвета, за исключением черной головы, шеи, маховых и рулевых перьев. Отечество ее – Крайний Север Старого и Нового Света, где ее сильно преследуют из-за вкусного мяса эскимосы и китоловы.

Из чужеземных гусей упомянем о нильском гусе (Chenalopex @eguptiacus), который является представителем рода древесных гусей (Chenalopex). Оперение верхней стороны тела серого и черного цвета, нижней – бледно-желтого и черного цвета, нижней – бледно-желтого с белыми и черными поперечными полосами. Во время моих путешествий по Африке я часто наблюдал эту красивую птицу, изображения которой встречаются иногда не древнеегипетских памятниках.

Индусская легенда сообщает, что два любовника были обращены в гусей и осуждены проводить ночь на двух противоположных берегах реки, постоянно перекликаясь: «Чаква, можно ли мне прийти?» – «Нет, чакви». – «Чаква, можно ли прийти?» – «Нет, чакви». Птица, к которой эта легенда относится есть красная утка, карагатка норовых гусей (Tadorna). Преобладающий цвет оперения карагатки – ярко-ржаво-красный и желтовато-белый. Водится главным образом в Ср. Азии. Это характернейшая птица степи, больше, нежели всякая другая птица, содействующая оживлению ее зеленых долин. Если судить о карагатке только по ее малому росту, то ее можно принять за утку, но окраска ее оперения, образ жизни, поведение, походка, полет и искусство плавания, голос и даже способ насиживания доказывают ее близкое родство с гусями.

Другой представитель того же рода пеганка, хархал, атайка (T. damiatica), имеет среднюю часть спины, кроющие перья крыла, бока и ость ослепительно белого цвета; средняя часть груди и брюха – серо-черные, голова и шея – блестящего темно-зеленого цвета. Птицы эта на берегах Балтийского и Немецкого морей принадлежит к самым обыкновенным видам своего подсемейства; кроме того, она распространена по всей Европе, Азии и Сев. Африке.

Пищу ее составляют преимущественно растительные вещества, особенно нежные части морских растений, семена злаков и осок, хлебные зерна и т. п. Но без животных веществ она обходиться не может, и во время жизни на свободе усердно преследует маленьких рыбок, слизней и насекомых.

Пеганка гнездует в углублениях почвы. «Тот, кто путешествовал вблизи морских берегов, – говорит Боинус, – замечал, конечно, эту прекрасную птицу, летающую в 2 верстах и далее от моря. Часто можно видеть также много их нор на холме или на открытом месте в лесу, куда птицы вдруг исчезают. Если наблюдатель отправится на замеченное место, то убедится, что наша водяная птица спустилась вглубь, под почву, и не для того, чтобы осмотреть находящиеся лисьи, барсучьи или кроликовые норы и чтобы завладеть их жилищами – нет, но чтобы устроить свой домашний очаг вместе с ними. Лисицы и пеганки живут в одной и той же норе; первая, вообще не щадящая никакой другой птицы, не обижает пеганки. Причина такого странного отношения разбойницы-лисицы к пеганке заключается, вероятно, в том, что лисе внушает почтение необыкновенная храбрость этого гуся. Не только старые пеганки, но и молодые отличаются необыкновенной смелостью; мне случалось видеть, как птенцы, всего только несколько дней тому назад вылупившиеся из яиц, оборонялись от нападения крупных домашних птиц и других животных, вроде маленьких собак, кроликов и т. п.

Во внутренней Африке водится значительных размеров шпорцевый гусь (Plectropterus), случайно убитый однажды в Англии. Птица эта бегает лучше всех известных мне видов подсемейства и по походке напоминает аиста или цаплю. Полет ее красивый и сильный, а в плавании она не отличается от обыкновенных гусей. Она почти не издает собственно крика, а самое большее, да и то лишь изредка, резкие, шипящие звуки. Относительно пищи шпорцевый гусь тем отличается от прочих гусей, что охотно ест рыбу и вообще животные вещества. Гуси эти ежегодно привозятся живыми из Зап. Африки в Европу.

Из австралийских видов гусей упомянем новоголландского гуся (Cereopsis novae-hollandiae), являющегося представителем особого рода (Cereopsis).

Оперение его прекрасного пепельно-серого цвета с буроватым отливом. Гусь этот живет гораздо больше на суше, нежели на воде; он ходит превосходно, но плавает плохо и неохотно и тяжело летает. Нерасположение к воде, обнаруживающееся также в неволе, отличает его от всех прочих видов своего семейства. Лишь в редких случаях он пускается вплавь без принуждения, обыкновенно же и день и ночь проводит на суше. К другим птицам новоголландский гусь не выказывает ни малейшей дружбы; пара, посаженная вместе с другими водяными птицами, в короткое время присваивает себе неограниченное господство над ними и умеет поддерживать его при всяких обстоятельствах. Прежде в Австралии этих легко приручаемых птиц держали почти во всех больших дворах, но потом отказались от их разведения, так как их неуживчивость способна надоесть самому терпеливому хозяину.

Другое подсемейство зубчатоклювых образуют утки (Anatinae). Их тело короткое, широкое и сжатое сверху вниз; клюв по длине равен голове, у основания более или менее высокий, иногда даже вздутый; верхняя половина его выпукла и так загнута у краев, что нижняя по большей части входит в нее. Ноги далеко откинуты назад и оперены до плюсны; крылья средней величины, узкие и острые; хвост короткий и широкий. Оперение мелкое, плотное и гладкое; пуху очень много.

Утки также распространены по всему земному шару, но виды их многочисленнее в жарком и умеренном поясах, нежели в холодном. Они населяют моря и пресные воды, часто также забираясь высоко в горы. Некоторые виды ходят так же хорошо, как гуси; другие неуклюже переваливаются. Все они искусно плавают, но ныряют не очень хорошо, подниматься могут как с воды, так и с суши. Голос у одних видов чист и благозвучен, у других – квакающий или крякающий. Внешние чувства уток развиты, по-видимому, превосходно. Умственные способности слабее, нежели у гусей, хотя и неплохи. Утки боязливы и недоверчивы, но не так умны и предусмотрительны, как гуси. Пища их смешанная и добывается обыкновенно только в сумерки и ночью; они охотно едят нежные кончики листьев, клубни, семена, травы и хлебные злаки, болотные растения, насекомых, червей, пресмыкающихся, рыбу, мясо более крупных позвоночных и даже падаль.

Самки охотно устраивают свои гнезда близко одно к другому; некоторые виды образуют даже целые общества, занятые высиживанием. Гнездовье, где удобно можно скрыть гнездо, предпочитается всем прочим, немногие гнезда устраиваются и на открытом месте. Некоторые виды гнездуют в норах или в расщелинах скал, другие в дуплах деревьев, третьи на ветвях. Кладка состоит из довольно большого числа яиц; высиживанье продолжается 21-24 дня. Утята с первого же дня своей жизни очень ловки и подвижны; они отлично бегают, ловко плавают, ныряют и прилежно ловят насекомых.

От орла до ястреба все быстро летающие хищники преследуют взрослых уток. Лисицы, куницы, ласки, крысы, в amp;ороны, вор amp;оны и хищные чайки охотятся за молодыми утятами; кроме того, много выводков погибает при неожиданном разливе вод. В культурных странах число уток заметно убывает год от года, и не столько от преследований, сколько потому, что удобные гнездовья и места для кормления все более и более осушаются.

Среди всех уток самой важной для нас должна считаться кряква, матерая утка (Anas boschas), так как она является прародительницей наших домашних уток. У самца кряквы голова зелена, спина и надхвостье черно-зеленые, нижняя часть тела серовато-белая, грудь бурая; верхняя часть крыльев серого цвета, зеркальце роскошного синего цвета. Область распространения кряквы обнимает всю Европу и Азию, Америку до Мексики и Сев. Африку.

Крякву следует причислить к самым прожорливым из всех известных нам птиц; она объедает нежные листики, ест почки, ростки и зрелые семена, а также ревностно охотится за всеми животными, начиная с червей и кончая рыбами и лягушками. Она, по-видимому, одержима неутолимым голодом и ест в течение всего времени, пока бодрствует и находит корм.

По нраву, привычкам и образу жизни кряквы сходны с своими потомками – домашними утками. Они ходят, плавают, ныряют и летают точно так же, как и эти последние, и обладают совершенно таким же голосом. Будучи чрезвычайно общительной и миролюбивой, кряква охотно присоединяется к своим родичам и вообще любит общество различных птиц. Она также не всегда избегает близости человека и, наоборот, нередко добровольно селится в прудах, находящихся под его защитой; здесь она выводит и воспитывает своих птенцов, позволяет кормить себя – словом, скоро начинает вести себя почти как домашняя утка. Для гнезда кряква отыскивает спокойное местечко под кустарниками, а иногда селится на деревьях, пользуясь готовыми гнездами хищных птиц или ворон. Небрежная постройка гнезда состоит из сухих стеблей и других растительных веществ, которые вдавлены в углублении гнезда и выстланы пухом. Кладка состоит из 8-18 яиц, которые поразительно сходны с яйцами домашних уток. Когда вылупятся птенцы, то самка в течение первого дня еще обогревает их в гнезде, а затем отправляется с ними к воде. Если птенцы вылупились в гнезде, расположенном высоко, то прежде, нежели предпринять свое первое путешествие, они попросту спрыгивают с высоты на землю, нисколько не страдая от этого падения.

Мясо крякв так вкусно, что повсюду за ними охотятся самым ревностным образом, прибегая ко всем возможным способам охоты и ловли. Рынки всех городов Италии, Греции и Египта переполнены в течение зимы этими птицами.

Одной из самых пестрых уток Европы является широконоска, соксун (Anas clypeata). Она отличается большим, очень широким спереди клювом, который сильно изогнут, мягок и снабжен мелкими зубчиками. Голова и верхняя часть шеи темно-зеленая, нижняя часть шеи, зоб и верхние кроющие перья крыльев белые, остальные светло-голубого цвета; спина и надхвостье черно-зеленые, грудь и брюшко каштаново-бурые; маховые перья буро-серые. Родина соксуна – умеренный пояс земли; начиная с Южн. Норвегии, она живет по всей Европе, а в Америке водится во всех Соединенных Штатах.

От прочих уток широноску уже издали легко отличить по ее красивому, пестрому оперению; своими же привычками и обычаями она мало от них отличается. Большими обществами они почти никогда не встречаются.

Пища широконоски нам еще не известна в точности. Хотя мы знаем, что она питается мелкими червями, насекомыми, рыбьей и лягушачьей икрой, мелкой рыбой и улитками, но видим, что пленные широконоски труднее переносят неволю, нежели все прочие утки, и часто погибают даже при изобильной пище; но какого питательного вещества лишает их неволя – нам еще неизвестно.

Между утками пальма первенства за красоту должна быть присуждена каролинской утке (Lampronessa sponsa), очень распространенной по всей С. Америке и разводящейся в Зап. Европе. Характерным отличием всего рода служит хохол, украшающий их большую голову, и роскошное, плотное, блестящее оперение. У каролинской утки хохол золотисто-зеленый, плечевые перья, большие маховые и рулевые – зелено-пурпурово-синие, задняя часть спины и верхние кроющие перья хвоста – черно-зеленые, середина груди и живот – белые, бока желтые с красивым, нежным узором.

С красивой фигурой этой утки вполне согласуются ее грациозные движения: она быстро и легко ходит, превосходно плавает, с легкостью дикого голубя летает между ветвями деревьев и в случае необходимости ныряет. Голос чрезвычайно мягок и благозвучен.

Около марта каролинские утки соединяются в пары и начинают скитаться по лесам, исследуя каждое попадающееся им дупло. Обыкновенно жилище им заготовляет большой белоклювый дятел; иногда же они довольствуются покинутым гнездом белки или даже расселиной скалы. Самка с необыкновенной легкостью протискивается через тесное входное отверстие дупла и занимается устройством гнезда, в то время как самец караулит снаружи и извещает ее об опасности. Кладка состоит из 7-12 маленьких яиц.

К неволе каролинская утка привыкает легче, нежели все прочие утки; даже пойманные взрослыми они скоро привыкают к новым условиям и видят в хозяине своего доброжелателя. Их легче, чем других уток, приучить улетать и возвращаться; в неволе они всегда размножаются. Нет сомнения, что каролинские утки мало-помалу сделаются совершенно домашними животными.

Представителями следующего подсемейства являются нырки (Fuligulinae). Они отличаются коротким и неуклюжим туловищем, короткой, толстой шеей, большой головой и средней длины, широким клювом, нередко вздутым у основания. Ноги короткие и далеко откинутые назад; их длинные передние пальцы соединены большими плавающими перепонками; крылья короткие, изогнутые; хвост средней длины или широкий. Оперение часто удлиняется на голове в хохол.

Благодаря свойственной им способности нырять утки эти предпочитают открытые и глубокие воды. Большая часть нырков живут в море и только во время размножения переселяются на пресные воды. Походка их в высшей степени неуклюжа, полет также неважный, зато в плавании они необыкновенно проворны и отлично ныряют на дно для добывания пищи, опускаясь для этого иногда на 50 сажень. Лишь немногие из нырков питаются растительными веществами; большая же часть их ест моллюсков, червей, раков, рыб; пища, найденная на дне, там же и проглатывается. Что касается голоса, то они издают трескучие или протяжные звуки. По внешним чувствам и умственным способностям нырки стоят на той же степени развития, как и другие их родичи. Гнездятся нырки обыкновенно обществами, образуя иногда настоящие поселения.

Некоторые нырки приносят значительную пользу своим пухом, которым выстилают гнездо; другие доставляют также вкусное мясо. Поэтому им приходится много терпеть от преследования человека, хотя от прочих врагов они страдают меньше, нежели другие зубчатоклювые. Для содержания в неволе нырки не годятся.

Первое место среди нырков занимают гаги (Somateria), отличающиеся значительными размерами, сильно вытянутым, длинным клювом, короткими широступенчатыми ногами, средней длины крыльями и своеобразно окрашенным густым оперением.

У самца настоящей гаги, гавки (Somateria mollissima), шея, спина и верхние кроющие перья крыльев – белые, нижняя часть спины и брюшко черные; маховые и рулевые перья буровато-черные. Самки серые. Область распространения ее чрезвычайно велика и обнимает весь север земли; в очень суровые зимы гага решается на перекочевку и переселяется к Немецкому морю или даже к Атлантическому океану.

Гага – настоящая морская птица в полном смысле этого слова. Неуклюже переваливась на суше и сильно утомляясь от полета, она только в воде выказывает свою настоящую способность к передвижению. Она плавает быстрее всех других нырков и ныряет на значительно большую глубину; по словам Гольбеля, она до 6 минут может оставаться под водой.