Текст книги "Не про нас будь сказано"

Автор книги: Алейхем Шолом-

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шолом Алейхем
Не про нас будь сказано

Зейдл, сын реб Шаи, – молодой человек, сидящий на отцовских хлебах, палец о палец не ударяет, целые дни корпит над талмудом, хотя он уже отец семейства. Да и зачем ему утруждать себя заботами, когда он единственный сын, а реб Шая богач, и через сто двадцать лет все его богатство перейдет к сыну.

Реб Шая всю жизнь был заимодавцем. Его "капитал" был разбросан по всему городу. Не найти в Касриловке человека, который не был бы в долгу у реб Шаи. И поэтому в его доме всегда кипело, как в котле: один вошел, другой вышел, у того получил, тому выдал.

У него была, извините за сравнение, "контора", "банк". Банк, но без крашеных столов и столиков, без множества людей в белых манишках с завитыми усами и длинными ногтями, без окошечек с решетками, без железных сейфов и без огромных гроссбухов и контокоррентных книг, каждой из которых можно убить человека.

У реб Шаи в доме стоял только один столик, на столике стояла чернильница с песочницей, и всякий раз, когда нужно было что-либо записать, следовало поплевать в чернильницу, потому что иначе она не хотела давать чернил. А еще был в столике выдвижной ящик с большим замком, висевшим на двух кольцах. Там, в ящике, хранилась книга со всеми расчетами, которые реб Шая самолично вел согласно своей собственной бухгалтерской системе. Любопытствуете, какая система?

Книга состояла из пятидесяти двух листов^[1], каждый из листов имел в заголовке название раздела торы, назначенного к чтению на текущую неделю, а по середине был разделен продольной чертой на две части, с одной стороны значилось «получено», с другой – «выдано», и записи на листе имели такой вид:

Получено мною от реб Гершна Пупика согласно расписке раздел «В начале» 2 руб. серебром.

Получено мною от реб Файвла Шмойса согласно расписке раздел «Счет» 4 руб. серебром.

Получено мною от реб Симхе Лемешки 1 руб. серебром.

Не получено мною от реб Гершна Пупика по разделу «Ной»^[2], а также не получено по разделу «Изыди».

Выдано мною реб Симхе Лемешке под расписку раздел «Счет» 13 руб. серебром.

Выдано мною дополнительно реб Гершну Пупику 7 руб. серебром.

Не выдано дополнительно реб Файвлу Шмойсу 12 руб. серебром, ибо они пропадут.

Обещано мною реб Симхе выдать дополнительно 11 руб. серебром.

Как реб Шая умудрялся не запутаться в этих расчетах – одному богу известно! И тем не менее не слишком огорчайтесь, – не было ни протестов, ни процессов, ни тяжб; каждый знал – стоит ему прекратить платежи, и тотчас последует потеря доверия, и тогда он – пропащий человек!

И так колесо вертелось, вертелось долгие годы, не останавливалось ни на минуту до тех пор, пока...

Пока не умер реб Шая.

Реб Шая умер, и Зейдл, сын реб Шаи, принял дело. Справив тридцатидневный траур, Зейдл прежде всего взялся за расчеты и просидел над книгами недели три, сидел и писал, писал и вычислял, и наконец собрал у себя всех должников отца и обратился к ним:

– Хочу поставить вас в известность, почтеннейшие, что я все время сидел над вашими счетами, вычислял и вычислял и наконец подсчитал, что с вас ничего не причитается. Вы чисты.

– Что значит – с нас ничего не причитается? Что значит – мы чисты?

– А так, что "на основании алгебры" вы уплатили проценты, да еще проценты на проценты в семнадцать раз, да еще с тремя шестнадцатыми, больше того, что были должны. Получайте назад ваши расписки.

Услышав такие речи, касриловцы возмутились до чрезвычайности. Они считали, что здесь обязательно скрыт какой-то подвох, какая-то уловка – чертова штучка, не иначе; они швырнули Зейдлу в лицо свои расписки и подняли негодующий вопль:

– Он хочет нас зарезать! Зарезать без ножа! Реб Шая, да будет ему светло в раю, вел дела с нами столько лет; его карман был всегда для нас открыт, а этот является и хочет ссадить нас среди болота!

– Глупцы! – кричал им в ответ Зейдл. – Ну и глупцы, ну и ослы же вы! Вам говорят, что вы – чисты, я ведь это не из головы выдумал, это – "на основании алгебры".

– Что он нам рассказывает басни – "албегра"! Давайте обратимся к людям, давайте спросим у раввина.

– К раввину! К раввину! – вскричали все в один голос и направились к раввину, к реб Иойзефлу.

У раввина собрался почти весь город. Стоял невероятный шум, крики раздирали небеса.

Зейдл никого не прерывал – пусть каждый скажет, чего он хочет; и только после того, как все вволю накричались, он попросил всех ненадолго выйти – он, мол, хочет остаться наедине с раввином, чтобы сказать ему кое-что с глазу на глаз.

Что произошло между Зейдлом и раввином реб Иойзефлом – никто не знает.

Говорят, что они вели между собой долгий спор. Зейдл доказывал, что грешно брать проценты, ибо, философски рассуждая, взимание процентов – это разбой; человек, живущий на проценты, говорил он, это – худший из худших, получается, говорил он, что все должны на него трудиться. Где же справедливость?

Раввин реб Иойзефл пытался возражать ему, вооружившись "узаконением" раввинских авторитетов и сославшись на "заведенный порядок мира", без которого мир, мол, не мог бы существовать, и так далее; на это Зейдл ответил, что, по его разумению, такой "заведенный порядок" – никакой не порядок и что не нравится ему весь этот мир и как все ведется в этом мире.

– Что это за мир? – спрашивал он у раввина реб Иойзефла. – Если я стащу грошовый бублик, когда я голоден, скажут, что это – грабеж, а ограбить целый город сирот и вдов, лишить их последнего куска, называется "обанкротиться"? За отрубленный палец полагается "каторжная Сибирь", а за бойню, в которой вырезали, как скот, восемьдесят тысяч англичан в Африке, получают "мендаль" за храбрость?..

– Это ли справедливость? – говорил он раввину реб Иойзефлу, ухватив лацкан его кафтана. – Это ли справедливость? Вот и разъезжает бедняга старый Крюгер^[3], царь буров, стучится во все двери, молит о жалости к его бедной стране; он хочет только одного – суда праведного, он хочет довериться людям, пусть люди решат. Но один говорит ему, что не хочет вмешиваться. Другой говорит: ему неудобно перед тем... Тот – так, этот – сяк, а тем временем льется кровь. Где справедливость, спрашиваю я вас, где человечность? А вы мне говорите: «основа мира», «бытие мира», «распорядок мира». Хороша основа! Хорош мир!

И еще во многие подобные несуразные философствования пустился Зейдл в разговоре с раввином, полез, как говорят, в высокие материи, по глухим дорожкам в непролазные дебри, стал отрицать "мое", и "твое", и "общее", стал все высмеивать, говорить, что называется, против бога и его помазанника, понес чуть ли не крамолу...

Тут уже раввину реб Иойзефлу больше не о чем было с ним говорить, он его и слушать дальше не захотел, закрыл обеими руками уши и закричал:

– Довольно! Довольно! Довольно!

Когда Зейдл ушел домой, реб Иойзефл обратился к толпе со вздохом:

– Бедняжка, хороший молодой человек, и благородный молодой человек, и порядочный молодой человек, но... не про нас будь сказано...

При этих словах он притронулся ко лбу пальцем, и все поняли, что он имеет в виду.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые напечатано в еженедельнике «Дер юд», Варшава, 1902.

1

...из пятидесяти двух листов... – в соответствии с 52 неделями в году.

2

«В начале», «Счет», «Ной» – названия разделов Пятикнижия, предназначенных к чтению в соответствующие недели; все Пятикнижие разделено на разделы по количеству недель в году.

3

Крюгер Пауль (1825 – 1904) – крупный южноафриканский политический деятель; избирался президентом в 1883, 1888, 1893 и 1898 годах, непримиримый противник английского империализма. В 1900 году отправился в Европу, где безуспешно добивался поддержки европейских государств против Англии.