Текст книги "Will you save me"

Автор книги: Алевтина Чичерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Новенький

Сквозь неплотно сомкнутые, выгоревшие от солнца, тканевые жалюзи из окон слабо проникает дневной свет, окутывая полупустое помещение медпункта. Выкрашенные бледно-голубой краской, потрескавшиеся местами стены, угнетают и давят, наваливаясь тяжелой громадой, заставляя вспомнить о холоде, что как жирный червь поселился у тебя внутри и изо дня в день грызет твое сердце, душу и плоть, ненасытно сжирая все теплое и светлое в твоем маленьком никому не нужном мирке. Разбросанные повсюду бумаги, неаккуратно лежащие папки на столе местного врача и вовсе не скрашивают общую гнетущую картину с ее серыми и унылыми красками. Ему не единожды говорили о соблюдении порядка в кабинете, однако по-прежнему, проведя пальцем по полке шкафа можно заметить на нем серую грязь. Врачу, как он говорит, некогда наводить порядки, а точнее ему это все похрен. Помещение, кажется, в запустении и поневоле хочется выскочить отсюда и бежать куда подальше. Но, тем не менее, этот медпункт, пропахший специфическим запахом лекарств, раздирающим легкие своим смрадом и этот врач, корчащий из себя старательного работника, единственный полноценный хозяин здешней затхлой обители.

Сейчас полдень, пъянчуга врач куда-то отлучился и в помещении находятся лишь три человека. Двое взрослых людей и один подросток. Мужчина и женщина стоят у одной из больничных коек и глядят на лежащего в постели парня. Его глаза, под которыми залегла темная тень, плотно сомкнуты, веки вздрагивают. Бледные, подрагивающие губы слегка приоткрыты и с хрипом они втягивают кислород. Нижняя губа разбита, но кровь из раны уже не сочится, она свернулась несколько часов назад. Дыхание тяжелое и частое. Золотистые, немного вьющиеся спутанные волосы разметаны по жесткой подушке. На впалых щеках играет яркий, нездоровый румянец. В своем забытье парень вздрагивает, морщится и что-то неразборчиво шепчет, словно заново переживая перенесенный момент своей жизни. Его светлая, почти что прозрачная кожа на шее, на руках, на груди, на бедрах сплошь укрыта разного вида, размера и давности гематомами и кровоподтеками; зияют алые ссадины и многочисленные неглубокие порезы, маловероятно, что они оставят шрамы на хрупком теле, но это также не исключено. Это жалкое зрелище почти полностью сокрыто простыней. Юноша весь горит, на лбу выступают капельки пота, он мечется в забытье, чувствуя свою ноющую боль. Не отпускающую, назойливо достающую его, практически погруженного в беспамятство.

– Как Вы могли допустить подобное? – произнесла девушка, не отрывая хмурого, серьезного взгляда от восемнадцатилетнего парня, лежащего в постели.

– Уверяю Вас, госпожа, никаких предпосылок не было, – глухо ответил ей мужчина, немного повернув к ней голову.

– Я не верю в это, – отрицательно качнула головой девушка и тут же, словно опомнившись, прибавила, поглядев на высокого мужчину рядом с собой: – Не подумайте, я ничуть не сомневаюсь в Вашей компетентности, но… – она снова поглядела на мальчика, – чтобы такой инцидент и на ровном месте. Такого не бывает. Вы отвечаете за этих детей, Вы знаете их лучше, чем кто-либо другой, Вы ведь являетесь непосредственно и психологом этого детского дома. Как Вы могли ничего не замечать? Такое сразу бросается в глаза! – она непонимающе и с легкой досадой взглянула на мужчину, который стоял с виноватым и понурым видом, однако при этом даже такой вид не затмевал его природного величия и хладнокровия.

– Я не снимаю с себя вины, – твердо произнес он, – но, и сделать уже ничего не могу.

– Я понимаю, – тяжело вдохнула девушка и опустила взор, – простите, я не хотела быть резкой. Я догадываюсь о Вашем состоянии.

– Спасибо, – коротко ответил ей мужчина и слабо улыбнулся уголком рта, а минуту спустя, произнес: – Мне страшно представить, что теперь будет.

Внимательно поглядев на него, девушка перевела тяжелый взгляд на больного и словно заранее извиняясь, проговорила:

– Чтобы впредь такого можно было избежать, я обязана сообщить в министерство.

– Вы намерены похоронить меня, моя дорогая? – криво усмехнулся мужчина.

– Я намерена сделать как лучше, – сдвинув тонкие брови, произнесла она.

– Если наверху узнают об этой погрешности, меня снимут с должности, – серьезно заметил мужчина, но девушка была весьма решительна в своем намерении, а потому прозвучали следующие слова: – К тому же, если Вы расскажете, достанется и Вам.

Вздрогнув, она перевела на него озадаченный и несколько испуганный взгляд.

– Вы уже молчите, – с еле уловимой ноткой насмешки в голосе, отозвался он. – Вы уже опоздали с докладом. Вы знаете это, потому помалкиваете, лишь изредка предпринимая попытки поступить, как подобает. Мы с Вами в одной лодке.

Понимая правдивость его слов и ненавидя себя за это, она только поджала свои пухлые губки, не отрывая взгляда от постели. Видя ее реакцию, мужчина только мысленно усмехнулся.

– Касательно мальчика, – медленно начала девушка, – состояние тяжелое, но я думаю, он придет в норму и тогда… – она помедлила.

– Что Вы намерены сделать? – серьезно осведомился мужчина.

– Дабы избежать дальнейших психологических травм, я намерена организовать перевод.

– Перевод? – слегка удивился мужчина.

– Именно, – утвердительно кивнула она. – Вы же понимаете? – она прямо поглядела на собеседника, которому подобная перспектива оказалась не очень-то по душе.

– Ах, разумеется, – тем не менее, улыбнулся он и поглядел на парня.

– Я могу расценить это, как отсутствие распрей и подчинение? – подняла бровь девушка, испытующе глядя на заведующего.

– Я полностью согласен с Вами. Более того, – приятно улыбнувшись, он взял ее тонкую руку в свою, – я намеревался сам предложить это, – он легко коснулся губами её пальцев, позабавившись тем, как девушка едва заметно содрогнулась. Другой бы может этого не заметил, однако он видел ее насквозь.

– Я должна уходить, – все еще чувствуя обжигающий ее руку поцелуй, произнесла она.

– Не будете против, если я провожу Вас? – его губы растянулись в завораживающей улыбке. – Оставлять такого очаровательного члена комиссии одного, когда назревает прекрасный шанс пригласить его в хороший ресторан, дабы угостить и познакомиться поближе, не подобает такому мужчине как я.

– Вы самоуверенны, – гордо вскинула голову девушка.

– Вы отказываетесь?

– Чисто из любопытства, я приму Ваше приглашение, – круто развернувшись на каблуках, она, сохраняя достоинство в каждом движении, последовала к выходу из медпункта и, усмехнувшись, мужчина, бросив последний взгляд на парня, направился за ней.

– Здравствуйте дети, сегодня я хочу представить вам вашего нового товарища. Входи.

И, точно по сигналу, дверь в классную комнату отъезжает и в аудиторию входит юноша в белой рубашке с коротким рукавом и расстёгнутым на пару пуговиц воротом и темных брюках – стандартная форма для этого учреждения, – и становится перед классом. Сразу по комнате проносится оживленный шепот учеников, обменивающихся впечатлениями по поводу своего нового симпатичного одноклассника-полукровки. Однако серьезный взгляд синих глаз, почти скрытых светлыми прядями густой челки, безразлично отвечает на заинтересованные взгляды окружающих, и тогда снова звучит доброжелательный голос учительницы:

– Отныне он будет жить и учиться вместе с вами, а потому постарайтесь поладить. Его имя Микаэль Шиндо.

Полутемное помещение маленького закутка под лестницей, больше напоминающее каморку для хозяйственного инвентаря, такого же пыльного, но более просторного и имеющего скамью у стены. Самое идеальное место, дабы укрыться от досужих глаз во время урока. Немного душно, но это даже придает пикантности. Окутывающую тишину, едва уловимо нарушает редкое девичье хихиканье и шепот более низкого голоса.

– Не надо, прекрати! Что ты делаешь?! – якобы сопротивляясь, но, совершенно не противясь, заигрывая, она накрывает руку, что ведет по ее обнаженному бедру, намереваясь забраться под юбку.

– Ты такая красивая, просто сводишь меня с ума, – зарываясь лицом в длинные волосы, кончик языка скользит по краю уха и, касаясь мочки, начинает играть ею. – Я все еще не могу забыть твой доклад вчера на уроке, – сладкий шепот, сквозь поцелуи, обжигает кожу на шее.

– Перестань, вдруг нас увидят? – её голос несколько взволнован, но уже не понятно она действительно боится быть обнаруженной или ее волнение иного рода, более приемлемого для него.

– Глупая, – твердая рука касается банта на груди и тянет за ленту, развязывая, открывая в полутьме своему взгляду прекрасный вид на ее прелести. Насладившись зрелищем ее глубокого декольте, он приникает к ее губам, параллельно, делая его еще больше, расстегивая пуговицы блузки одну за другой. Она дрожит в его руках, пряча глаза, ощущая, как чужая ладонь ложится ей на грудь и на мгновенье ей становиться жаль, что сегодня она не надела бюстгальтер, было бы не настолько неловко, чуть сдавливает, а затем, спускается к ребрам, животу. Сидя у него на коленях, она, заливаясь румянцем, содрогается и обхватывает его крепче за шею, когда рука скользит ниже и, останавливаясь между её ног, проникает под трусы и пальцы ловко раздвигают влажные от смазки губы, касаясь набухшего клитора. – Сейчас тут никого нет. Можешь не бояться, нас никто не увидит…

– Нет, я не могу, – закусывая губу, внезапно ощущая прилив стыда и опасности этих действий, она убирает его руку. – Не так быстро.

Все еще колеблясь между словами «да» и «нет», она, сбивчиво дыша, нащупывает рукой свою ленту и отсаживается на скамью, плотно сдвигая ноги. Ощущая стеснение и презрение к самой себе, что так легко повелась на его уговоры, пусть он ей и нравится, не важно, но сейчас она течет, как последняя шлюха из дешевого притона, которую собираются выебать в грязной подворотне. И она довольствуется и упивается этим фактом, воспринимая его как должное, а ведь так не ведут себя знающие себе цену девушки, которые хотят добиться чего-то в жизни, невзирая на отсутствие у них семьи. А потому происходящее сейчас неправильно, порядочные девушки так не поступают.

– Брось, ты напугана, но, поверь, Сузуна, бояться нечего, – успокаивающе шепчет он, проводя носом по ее шее, целуя, обхватывая тонкую талию, придвигаясь ближе. – Все будет хорошо, обещаю…

Совсем близко слышатся шаги и болтовня нескольких парней. Почти расслабившись, девушка снова напрягается и, понимая, что они уже здесь далеко не одни, она чувствует в этом некий знак, а потому, отодвигает его от себя и встает со скамьи, на которую он уже практически уложил её. Быстро, как может, расправляет руками помятую юбку, наспех застегивает пуговички блузки, завязывает бант и, пригладив растрепанные, достающие до талии волосы, убегает из укрытия, бросая напоследок слова извинения парню.

– Вот же блядь, – поднеся к губам сигарету, он цокнул языком, облокотившись о холодную стену позади себя и забросив ногу на ногу. И через несколько мгновений тут же оказывается четверо парней.

– Чё, Юу, опять облом? – усмехнулся парень с короткими черными волосами, уложенными в замысловатую прическу, возглавляющего сие шествие.

– Не твое дело, – огрызнулся Амане, отведя раздраженный взгляд в сторону, попутно выпуская облако сизого дыма в и без того весьма затхлое помещение, – какого хера вы приперлись?

– Узнать, облагородил ты уже нашу девочку-отличницу или нет? – хмыкнул парень. – Хотя, – он пожал плечами, – видно, что нет. Сдаешь позиции.

В то же мгновенье, уничтожающий, колючий взгляд изумрудного цвета глаз впился в него, заставив сдержать следующую рвущуюся из глотки насмешливую фразу.

– Сейширо, – вроде бы спокойный, но с ледяными нотками голос разрезал тишину, нарушаемую лишь мерным дыханием пяти подростков.

– Впрочем, ничего удивительного, она крепкий орешек. С ней никому пока не повезло, – быстро произнес Сейширо, чтобы не доводить до точки кипения обстановку.

– Я не собираюсь на нее давить, она мне нравится, – стряхивая на пол пепел, флегматично ответил ему Амане, обратив взор перед собой.

– Она так пришлась по вкусу твоему члену, что ты теперь готов уламывать её? – хмыкнул парень.

– Похоже на то, – беспристрастно бросил Амане и, по-доброму усмехнувшись, сказал: – Тем более если бы вы, козлы, ее не спугнули, все бы получилось, и я бы поставил очередную галочку.

– Ну, извиняй, брат, – усмехнулся Сейширо, на что Юу только махнул рукой, а спустя минуту, осведомился: – Ты кстати в курсе, что у нас новенький?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Юичиро, продолжая сверлить взглядом стену напротив, – и чё он из себя представляет?

– А хрен его знает, – пожал плечами Сейширо, – мы его еще не видели, просто говорили, что сегодня у нас пополнение. Даже не понятно он это или она. Вроде бы имя бабское было, точно не помню.

– Надеюсь если это девчонка, она будет симпатичной, – бросая окурок под лавку, изрек Юичиро. – Пошли в столовку, я помираю с голоду, – он поднялся и, сунув руки в карманы брюк, уверенной походкой направился из тайного укрытия под лестницей первого этажа учебного корпуса в столовую в другом конце здания. Компания последовала за ним. Тема вновь прибывшего или прибывшей больше никого из парней не интересовала.

Звонок с уроков прозвенел минут десять назад и сейчас на этажах было много народу. Следуя по коридору, не боясь столкнуться с преподавателями, которые начнут выяснять, почему они отсутствовали на занятиях, обмениваясь пошлыми шуточками и обсуждая насущные вопросы, Юу во главе своей команды неспешно направлялся туда, где можно было заглушить свою физическую неудовлетворенность, столовским скудным провиантом, вполне приемлемым для стандартного сиротского приюта.

Внезапно из-за угла выскочил парень, который, не разбирая дороги, несся прямо на них, а точнее, непосредственно на самого Юичиро. Увлекшись разговором, Амане не углядел несущегося на него парня, зато, он почувствовал его, когда тот столкнулся с ним, чуть было не сбив с ног. Предупреждения друзей имели место, однако Юу не успел вовремя среагировать, все произошло слишком быстро.

– Эй, ты чё, совсем охренел?! – зарычал и, без того взвинченный, на почве сорвавшегося перепиха, Юу, на парня со светлыми, растрепанными волосами и странной, торчащей на макушке, прядкой.

Отшатнувшись, ничего не говоря, будто находясь в прострации, тот дернулся бежать дальше, но Юу перехватил его за тонкое запястья и только тогда парень поднял на него пустой взгляд небесно-синих глаз, в глубине которых сквозило отчаяние.

– Какого ты тут носишься? – недовольно заговорил Амане. – А ну быстро извинился!

И в следующую минуту во взгляде парня отобразилось негодование:

– Не твое дело! Отвали от меня, чертов придурок! – крикнул он и, выдернув руку, рванул прочь.

– Ну не фига себе? – только и произнес Амане, опешив от такой наглости, – это еще что за хрен белобрысый?

– Походу, тот самый новенький, – глядя вслед незнакомцу, произнес парень с коротко остриженными выкрашенными в ярко-рыжий волосами и угловатыми чертами лица, стоявший за Сейширо.

– Похоже, мальчик еще не понял куда попал, – хмыкнул Юичиро, тоже глядя туда, где пару минут назад скрылся их новый «товарищ». – Надо с ним серьезно поговорить и объяснить who is who, а то слишком борзый, – сказав это, он двинулся было в сторону, куда убежал блондин.

– Будешь на эту шваль размениваться? – положил ему на плечо руку Сейширо.

– А че делать? – поглядел на него Амане так, словно тот залепил какую-то несуразицу. – Блин, правда, жрать охота, – слушая назойливое урчание в животе, он недовольно выдохнул.

– Слушай, оставь его нам, – предложил Сейширо и повернулся к друзьям: – Правда, ребят?

Те только с готовностью поддакнули.

– Вообще-то это мои дела, – сдвинул брови Амане. Он не привык, чтобы за него разбирались другие, предпочитая решать конфликты лично и сразу. Тем более он всего-то и хотел, как ни странно, просто серьезно поговорить с этим странным парнем.

– Да, брось ты, какая разница кто объяснит новенькому правила? – развел руками Сейширо. – Мы просто поговорим с ним, и он к тебе извиняться приползет.

– Ну не знаю, – обдумывая перспективу, протянул Юичиро.

– Расслабься, – усмехнулся Сейширо, – мы скоро. Пошли ребята, – бросил он парням и все вместе, они быстро скрылись из виду.

Дрожащими руками, неуклюже, откручивая ручку одного из кранов, расположенных во дворе недалеко от спортивной площадки, Микаэль, задыхаясь от переполнявших его эмоций, наконец, справился с задачей. Мощная струя брызнула из трубы и, набрав пригоршню воды, он ополоснул лицо. Его всего колотило, точно в лихорадке, нервы были напряжены до предела, череп разрывался, не вмещая столь ужасную вещь. Ноги ослабели и подкосились. Шиндо опустился на колени, уткнувшись лбом в железную раковину. Слезы боли душили, сердце тягостно сжималось в груди.

– Нет, не может быть, – сбивчиво, одними губами шептал он, жмурясь и содрогаясь от слез, – как? Как такое могло произойти, нет. Ты… нет, только не ты. Ты не могла… Я не верю в это, это неправда. Скажите мне, что это неправда. Пожалуйста… Только не ты… – он закрыл рот ладонью, чувствуя, как подступает к горлу выворачивающая наизнанку тошнота.

Услышав страшную новость, повергнувшую его в шок, тем самым полностью лишившую способности соображать, он, выскочив из кабинета заведующего детским домом, куда пришел сразу после первого урока для того чтобы выяснить один волнующий его вопрос, теперь он даже не помнил, как оказался тут, у этих проклятых умывальников. Все мысли и чувства подростка были сосредоточенны лишь на одном – страшном и непоправимом.

– Эй, ты!

Из жуткого плена мыслей его вырвал чужой оклик за спиной.

Неспешно пообедав, Юичиро, прождав свою гвардию в столовой минут пять, так и не дождавшись их, пошел в общую комнату. Вальяжно усевшись на стул и забросив ноги на стол, не обращая внимания на других, находившихся тут сирот, он со скучающим видом уставился в окно, ожидая возвращения своих приятелей.

Просидев так еще некоторое время, Юу, поглядывая на двух болтающих девчонок у дальнего окна, ощутил на себе чей-то пристальный взгляд, от которого стало не по себе, и поспешил обернуться. Около него стоял тот самый блондин, недавно налетевший на него.

– Ну? – поднял бровь Амане, видя, что тот намерен что-то сказать, но, тем не менее, не проронил еще ни звука, просто смотрел. – Чего хотел?

– Прости, пожалуйста, я был не прав, – как-то сдавлено, тихо произнес он, немного сдвинув брови. – Я не должен был так поступать. Извини.

– То-то, – самодовольно протянул Юичиро, еще больше расслабившись на стуле. – Надеюсь, теперь ты всё понял?

– Да, – глухо отозвался тот.

– Что же, раз так, садись, – доброжелательно, Амане указал на стул рядом с собой, – расскажи, как зовут, кто такой, откуда к нам?

Невзирая на его пригласительный жест, парень не шелохнулся.

– Извини, – тихо сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.

– Вот же сволочь высокомерная, – ухмыльнулся Юичиро, постукивая пальцами по колену.

Дежурство

Весьма непримечательная комната с большими окнами вдоль одной из стен, выходящими во двор. Стены окрашены серой краской, никаких обоев и картин, чтобы хоть немного придать помещению уют. Лишь на окнах убогие шторы мерзкого оранжевого оттенка, которые висят тут, наверное, с момента постройки самого здания и когда-то действительно имели достойный вид и цвет. По обе стороны под стенами располагаются стандартные кровати и тумбочки для вещей. Всего восемь мест. Комнату для мальчиков видимо нарочно не пытались особо обустроить, предполагая, что подростки, в силу своей чрезмерной энергичности и так и так превратят ее в одно из лучших пристанищ чистилища, а потому можно не стараться в создании интерьера.

Вечером, перед самым отбоем, Юичиро, удобно расположившись на разостланной кровати, заложив руки за голову, лениво слушая трёп своих друзей, ненароком бросил взгляд на вход. Волна неприязни мгновенно пробежала по позвоночнику, когда в их комнату вошел Микаэль Шиндо, – как потом выяснилось, звали этого новенького и Юу даже успел поржать вместе с друзьями, что имя действительно напоминает бабское и Сейширо всё понял правильно, – и презрительно хмыкнув, Амане отвернулся.

«Пиздец, столько комнат, а этого козла подселили именно к нам, да еще и…»

В этот момент соседняя кровать, доселе пустовавшая, что парня вполне устраивало, тихонько скрипнула.

«…и возле меня»

Не успел Микаэль появиться у них в приюте, он непроизвольно стал дико бесить и раздражать Юу, и казалось с каждым взглядом, брошенным на него, все больше и больше. Каждый его шаг, каждое движение, каждое слово, даже его гребаный голос вызывали приступ негодования и презрения у Амане, причину которым он толком и объяснить себе не мог, возможно, дело было в идиотском знакомстве, не заладившимся с самого начала, или в поведении самого блондина, в целом. Пусть и прошло лишь полдня, но этот парень не пытался ни с кем познакомиться; отвечал другим сухо и сдержанно, да и то, не на все вопросы, большинство попросту пропускал; предпочитал держаться особняком. Наверняка представлял себя каким-то особенным и считал ниже своего достоинства опускаться до общения и обзаводиться дружескими связями с местными. Ему не было никакого дела до людей, обитавших тут многие годы и успевших заслужить себе авторитет; до правил, вообще ни до чего. Он был сам по себе. И перспектива, что он теперь будет спать рядом с этим заносчивым засранцем, не только в одной спальне, но и на соседней койке, Амане уж никак не прельщала, если не сказать больше.

Посреди ночи, когда все давным-давно мирно спали, Юичиро разбудила естественная нужда и, спустив босые ноги на пол, пошарив ими и занырнув в тапочки, он сонный, почти наощупь, двинулся в сортир.

Тусклая одинокая лампочка над дверью, вокруг которой крутилась пара мошек, влетевших через открытую форточку, освещала ряд кабинок и пару умывальников. Войдя на порог и пробежав по унылому помещению взглядом, Юу мысленно выругался. Тем не менее, не подавая виду, давая понять, что его никоим образом не трогает, он прошел к писсуару, не удостоив взглядом, сидевшего на подоконнике Шиндо, который коснувшись головой стекла, отсутствующе глядел в ночную пустоту, думая о чем-то своем. А когда вошел Амане и нарушил его уединение, он только бросил короткий, безучастный взгляд в его сторону, даже не поворачивая головы. Справляя нужду, Юичиро не глядел в сторону окна, но, когда он уже собрался открыть рот дабы бросить скабрезное замечание, услыхал, как тот соскользнул с подоконника и покинул место своего ночного пребывания.

«Какого хрена он тут делал?»

Мысленно задал себе вопрос Юичиро, стоя у одной из кабинок, докуривая сигарету, заранее взятую из тумбы. И в тот же момент, он сам себя одернул.

«Твою мать, какое мне дело до него!? Пусть хоть из окна сиганет, мне пофигу. Так даже одной занозой в заднице меньше.»

Окурок полетел в форточку и шлепанье тапочек по кафелю медленно стихло.

Вернувшись в спальню, Амане поглядел на Шиндо, тот укрывшись почти что с головой, скрутился в постели и, судя по всему, уже спал. Не понимая, зачем он вообще обращает на него свое драгоценное внимание, парень лег в постель, желая как можно скорее уснуть, однако не тут-то было. Если до этого спать хотелось, то сейчас сонливость как рукой сняло, и причины тому, как таковой, не существовало. Где-то с полчаса он провалялся без сна, что казалось поистине пыткой для парня, чей день сегодня выдался весьма напряженным. И когда его тело начало постепенно расслабляться, а разум окутывать приятное забвение, странные звуки со стороны койки его нового соседа, постепенно доносившиеся до слуха Юичиро и становящиеся все более слышимыми, вынудили его вырваться из полузабытья, в которое он, с горем пополам, смог погрузиться, и обратить на него раздраженный взгляд.

Микаэль лежал к нему спиной и то тихонько, то громко стонал во сне, словно все его тело в эти минуты сжирала, мучительная боль. Иногда он вскрикивал, а иногда с его губ слетали неразборчивые слова, из которых Юу смог уловить только «пожалуйста, не надо», «не трогай», «нет», «не делайте этого». Шиндо метался по постели и проговаривал одно и то же, раз за разом, что порядком выводило Юу из себя. Только он начал засыпать, как эта сволочь его будит. Он понял, что Мике снится кошмар, но жалости не возникло, одно лишь раздражение имело место быть в то время, когда часы показывали час ночи.

– Эй, ты, проснись, – зашипел Юичиро, когда все это ему порядком поднадоело и он, усевшись на кровати, слегка пихнул Мику ногой в бок. – Давай, вставай.

Вздрогнув, Мика распахнул глаза. Дыхание было неровным, его всего трясло, по лбу бежали капельки пота. Кошмар был поистине ужасным. Оглядевшись, он мгновенно взял под контроль свои эмоции, когда понял, что это был лишь сон, пускай и очень явный, но только сон, тем более, что Мика поймал на себе взгляд зеленых, блестящих в полутьме глаз, что опять же дало ему стимул совладать с собой. До этого растерянный и испуганный его собственный взгляд моментально стал холодным как лед и непроницаемым.

– Что тебе нужно? – ощетинившись, спросил он.

– Чё тебе там такого приснилось, что ты так орал? – на пониженных тонах, недовольно осведомился Юичиро.

– Ничего, – сухо ответил Микаэль и, развернувшись к нему спиной, улегся, ясно давая понять, что разговаривать не намерен.

– Раз ничего, так закройся и спи, задолбал уже. А нет – вали в коридор и не мешай спать, – раздраженно бросил Юичиро и с шумом сам улегся в постель, возмущенно и резко натянув на себя одеяло. Его просто бесила эта наглая сволочь, и он ощутил даже некое облегчение, когда соседняя кровать скрипнула и послышался звук спешно удаляющихся шагов, после чего в комнате вновь воцарилась относительная тишина и покой, если не брать во внимание посапывание и похрапывание его дружков.

«Вот придурок, и куда это он поперся среди ночи?», привстав Юу обратил взгляд на двери спальни.

«Да, похер», он снова улегся.

«Хоть засну нормально.»

И под эти мерные звуки, к которым за восемнадцать лет своей жизни он привык, Юу и уснул.

Подперев голову рукой, чуть ли не лежа на парте, Амане со скучающим видом пробегал взглядом развешанные на стенах классной комнаты учебные плакаты, таблицы, портреты известных людей, затем перевел его на своих одноклассников. С предпоследней парты обзор был наилучшим и, если бы не одно «но», это привычное занятие во время урока было куда приятней, до появления новенького, а теперь, осматривая своих одноклассников, как обычно инфанты взирают на ничтожную толпу верноподданных с балкона своей крепости, он натыкался на единственное непокорное звено в своем прогнившем королевстве.

Стремясь смотреть сквозь него, старательно записывающего подаваемый материал и внимательно слушающего учителя, парня, Юичиро только поморщился – «еще один прилежный ученик, мать его, выискался».

Настроение было прескверным, но, когда учитель заикнулся о том, что на этой неделе их класс является дежурным, Амане соблаговолил прислушаться. Пока зачитывался распределительный список, Юу, надеясь на то, что его фамилии в этот раз не прозвучит – дежурства, для него всегда были чем-то весьма унизительным, но против здешней коалиции не попрешь и уж где-где, а тут приходилось подчиняться, – поигрывал монеткой в руке, ловко перекатывая ее по пальцам. Одновременно, подумывая о том, что если все же его и поставят с кем-то, то было бы неплохо, если бы это была именно Сузуна. Он поглядел на девушку за третьей партой, а точнее скользнул взглядом по её ногам, и невольная кривая усмешка сама появилась на губах, когда он вспомнил их недавнее уединение. Если она достанется ему в пару, он, точно улучив момент, трахнет её, ведь девочка почти готова, осталось только чуть-чуть её дожать и Юу сможет, наконец, успокоиться, ибо не потеряет авторитет перед своими друзьями, а лишь повысит свой статус. А, значит, она и только она должна быть с ним сегодня.

– Блядь, – процедил он сквозь зубы, сжав монетку в кулаке, когда в списке дежурств по столовой на завтра прозвучало его имя. Идиотизм, ну да ладно, с этим еще можно смириться, и теперь даже любопытно кто из девушек составит ему компанию. Однако в следующий момент, Юу чуть было воздухом не поперхнулся от досады, что даже монетка выпала из его руки и со звоном стукнувшись о пол, покатилась под соседние столы, когда объявили имя второго кандидата.

– … и Микаэль Шиндо, – монотонно закончил учитель и закрыл журнал. Стало быть, на сегодня все роли распределены и можно поаплодировать, столь прозаичному выступлению.

– Ну что же, Юу, приятного дежурства, – хмыкнул Ямагата, парень с огненно-рыжими волосами. – Бесит, что Кураки в напарники не досталась?

– Ага, еще как, – ухмыльнулся в ответ Юичиро, когда перед началом занятий он шагал в сторону столовой. Рядом шла неизменная компания, направляющаяся к выходу из здания, тоже получившая свою порцию указаний, только во дворе.

– Прикольно, обычно в пару тёлок ставят, а тут, – хмыкнул Сейширо, и, задумавшись, прибавил: – Наверное, преподы его тоже за бабу приняли. Ты как думаешь? – он подтолкнул, сосредоточившегося на своих мыслях Амане, локтем. – Похож? – он криво ухмыльнулся, искоса поглядев на друзей, которые только заржали.

– На кого похож? – вынырнув из размышлений о том, как ему теперь провести полдня вместе с Микой в одной помещении, недоуменно спросил Юичиро.

– На бабу, – ответил тот.

– Не знаю, – безразлично пожал плечами Юичиро. – Не думал я, на кого он там похож, мне побоку, – уверенно закончил он. – А вам какое до него дело?

– Да никакого, – хмыкнул Сейширо, – он нам тоже нахрен не сдался. Просто у вас же с ним какие-то тёрки.

– Было бы с кем, – пренебрежительно хмыкнул Амане. – Да и тут такая хрень, что и обсуждать нечего. Разберусь.

– Согласен, это не соперник, уж больно быстро сдается, – усмехнулся Сейширо, глядя перед собой.

– В смысле? – переспросил Юу.

– Чуть прижали и он, поджав хвост, побежал извиняться. Сам же знаешь, – спокойно пояснил парень.

– А, ну да, – согласился Юичиро.

– Удачи тебе в нелегком труде, – прежде чем спускаться по лестнице, бросил напоследок Сейширо и вместе они скрылись из виду.

– Да пошли вы, – усмехнулся Юу и, вздохнув, пошел на место своей временной ссылки.

Шиндо был уже там, что Амане нисколько не удивило. Конечно, перспектива работать вместе с ним была не радужной, но в какой-то степени, Амане был не так уж и против, имея на это свои причины.

– А в твоем приюте вы тоже дежурили? – безразлично спросил он, вальяжно усаживаясь за специально отведенный для них столик, глядя как Микаэль нарезает у стола хлеб.