Текст книги "Талант (СИ)"

Автор книги: Алеся Юн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Обнаружил Игнат у себя талант. Подивился сперва, что с ним делать? Талант – не богатство, ничего не купишь, не корова и не хоромы – не продашь. Задумался, ходил всё, ходил вокруг него, рядил, примеривался. А талант велик, могуч, стоит посередь двора как гора. Разве ж руками обхватишь такой, унесёшь ли? Хотел было Игнат его в дом перетащить, да куда там! Не подъёмен! Думал, в сарай – не влезает! Путался, путался он со своим талантом и день, и ночь. Потом словно очнулся, а жены-то нет, бросила она его. Глянул на двор – бардак бардаком, поглядел в огород, а тот – запущенный, и всюду убытки одни. Плюнул с досады Игнат, разозлился на свой талант да решил жить, будто его и нет вовсе. И принялся за работу. Трудится, на талант внимания не обращает. А тот нет-нет да высунется, нет-нет, да и покажет силу свою. Но Игнат лишь отмахивается, дело своё хозяйское делает. И, надо ж, зажил как человек. И жена к нему вернулась, и посевы дали урожай, и торговля удалась.

  Но однажды ночью нагрянул талант бурей страшной, окаянной. И вскочил Игнат с теплой постели, и бросил жену свою раскрасавицу, и, забыв про всё на свете, кинулся к столу и сел писать. И ночь строчил, и день, и другой, перья сточил, гору бумаг переписал, и создал Великую Вещь.

   – Вот сейчас продам эту Вещь, и заживём мы с тобой, Ксюшенька, лучше, чем в сказке! – кричал Игнат, собираясь в город. Надел рубаху праздничную, подпоясался кушаком и отправился Великую Вещь издателям предлагать. Пошел к одному – не приняли, заглянул к другому-третьему – никто не берет. Помыкался Игнат в городе,так ни с чем и вернулся. Ксюшенька этот позор не вынесла и, хлопнув дверью, снова ушла. Закручинился Игнат. Э-эх, вся жизнь испорчена, никакого проку от этого таланта нет. И надумал Игнат талант свой проиграть. Слыхивал, что можно так от него избавиться. И пошёл кутить на всю катушку, веселиться-играть-куражиться. Проигрался в пух и прах. И скотину свою проиграл, и дом, и рубаху праздничную. А таланту хоть бы хны! Никуда не пропал!

  Вышел Игнат на дорогу, и не знает, куда ж ему идти. А талант рядом вертится, в глаза заглядывает, щекочет, слезу выбивает, сердце заставляет трепыхаться. – Что ж ты прибился-то ко мне, горемычный? – горько спросил Игнат у него. – Видишь, тяжко мне, непутёвому, с тобой не сдюжить, глянь ты на меня, я ж, маленький, плечи худые, голосишко тоненький, куда ж мне с тобой справиться?

  – А ты его верни, – прозвучал чей-то совет за спиной Игната. Он обернулся. Позади стояла сухенькая старушонка, лицо морщинистое-морщинистое – глаз не видать, ручонки, что веточки, тоненькие, волосы седые, лохматые.

  – А кому я его верну? – озадачился Игнат, подходя к старухе.

  – Тому, кто дал, – она указала вверх кривым пальцем.

  Игнат взглянул на вечернее небо.

  – Хм... ты совсем, старуха, из ума выжила, – усмехнулся Игнат и стал отворачиваться.

  Старушонка уцепилась за Игнатову руку.

  – За кладбищем есть старая дорога, – быстро зашептала она, – пойдешь по ней в полночь, через двенадцать шагов откроются ворота в Занебесье... А там уж не медли, будет у тебя только двенадцать минут. Успеешь вернуть – возьмут, не успеешь – всё, там и останешься.

  Игнат ошеломлённо разглядывал ведьму. И были у неё глаза чёрные, как предстоящая полночь.

  Осторожно ступал Игнат по дороге, заросшей травой. Каменья выкатывались из-под ног и с глухим стуком пропадали на темной обочине. Стебли путались под ногами. Но Игнат шёл, считал шаги. Восемь...девять... А талант, как пес верный, бежал рядом. Десять...одиннадцать... И такой он был жалкий, свой, родной, что ныло сердце у Игната, что слёзы готовы были хлынуть. Двенадцать... И всколыхнулась тьма, звякнул засов, скрипнули петли, дунул в лицо Игнату тёплый ветер, тьма будто рассеялась, и увидал Игнат резные ворота дубовые, дорогу белокаменную да терем в зыбком мареве. Подошел Игнат к хоромам, встал у порога. А талант щенком у ноги прижался.

   – Зачем пришёл? – раздался громоподобный строгий голос. – Вернуть иль получить?

  – Вернуть, вернуть, – испуганно затараторил Игнат, озираясь. Но обладателя голоса не увидел.

  – Что возвращаешь? – прогремел вопрос.

  – Талант хочу вернуть...

  – Что ж так?

  – Не пригоден...

  – Чем же?

  И выложил Игнат всю историю свою, боль наболевшую.

  – Сладу с ним нет, всё высовывается, когда не надо, всё требует время, души, а у меня и силушек нет с ним возиться... Одни траты на него, убыль одна...

   – Да, видать, по ошибке тебя наградили... – задумчиво пробасил невидимый собеседник.

  Игнат нетерпеливо ждал его решения. Но тут зашуршал талант, закрутился вихрем, затикал часами, закуковал кукушкой, и хлопнул Игнат себя по лбу, понял он вдруг, что двенадцать минут истекают. И бросился он к воротам, к дубовым, крепким. Вот-вот и затворятся они навеки вечные. Совсем тоненькая щель между дверцами осталась. И взвился талант конем ретивым, и вскочил Игнат ему на спину, и прыгнул скакун, что есть мочи, да и перемахнул ворота высокие, дубовые.

  И мчался талант по дороге тёмной вдоль оград кладбищенских, в чистое поле вывез он хозяина своего и свалил его на траву сырую. А тут и светать стало. И увидел Игнат рассвет таким, каким прежде не видывал, и капли росы золотые собрал в ладонь и умыл лицо своё, и услыхал заливистое пение пташек ранних. И так ясно, так хорошо на душе Игната стало. Распахнул он рубаху свою последнюю, словно сердце открыл,поднялся и поклонился силе неодолимой, что шире поля, выше неба, верховней смерти.