Текст книги "Оборотень (СИ)"

Автор книги: Алеся Ганиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Пойдём к столу? – снова стук в дверь. – Мы еще кого-то ждём? – мама кидает взгляд на отца.

– Может, это Катрина? – смотрят все на меня.

– Да нет! – мотаю головой, – У неё экзамены!

– Пардон, дамы, – папа обходит всех, направляясь к двери. – Пропустите, – галантно улыбается нам и открывает дверь.

– Добрый день, – готова провалиться на месте, Джэксон стоит на пороге.

Весь такой элегантный: выглаженные черные брюки, накрахмаленная черная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, туфли начищены до блеска. Он и раньше был аккуратным и всегда хорошо одет, но сегодня превзошел все ожидания.

Высокий, широкоплечий красавец стоит с красными розами в одной руке и с тортом в другой. Смущенно улыбается, терпеливо ожидая, когда мы все в себя придем и пригласим его в дом.

– Добрый день, доктор…– папа растерялся, переменился в лице, увидев его на пороге.

– Пап, я тебе о нем рассказывала! – шагнула вперед, подхватывая мамину легенду. – Это Джэксон, мой друг! – моргаю глазом доктору Ливертону, чтоб тот не спалил меня.

– О, проходите, – папа пропускает его в дом, облегченно вздыхая. – Я Дэвид, отец Эмили, – протягивает руку, эмитируя новое знакомство.

– Очень приятно, Джэксон, – вручает папе торт в протянутую руку. – Наслышан о вас, – еле сдерживает улыбку.

– О, я тоже! – передает торт мне и пожимает руку Джэксону. – Добро пожаловать!

Все уши прожужжала о вас Эмили, – закатываю глаза – ложь на лжи!

– Поздравляю, миссис Браун, – Джэксон вручает огромный букет роз маме.

– Ой, спасибо, – мама тут же расцвела. – Рада, что вы зашли к нам! – ещё бы!

– Кхм… Вообще-то это мой день рождения! – стою в стороне и раздражаюсь.

– А цветы подарили мне! – довольно смотрит и улыбается.

– Ты свое уже получила! – хитро кинул взгляд на торт в моих руках.

– А я уж думала, он для папы? – закатываю глаза. – И на придумывала себе, что для меня что-то особенное! – пытаюсь подстебнуть его.

– Да, фантазии тебе не занимать! – тут же стеб в обратку.

– Сделайте одолжение, мои дорогие, – мама кинула на нас серьезный взгляд. – Сыграйте пару для дорогих гостей? И о психушке не слово! – тихо шепнула в сторону Джэксона.

– Как скажите, миссис Браун, – кивнул ей.

– Почему пару? – возмущенно смотрю на нее. – Можно просто сказать, что он друг?

– Не поверят!

– Ну почему?

– Слишком уж он нарядный, – мама окинула его взглядом. – А ты пошла бы, да и переоделась! – смотрит на меня презрительно.

– Действительно, – тихо шепнул Джэксон.

– И чем вам не нравиться моя рэперская майка? – осматриваю себя.

– Ничем! – в один голос, словно сговорились.

– Да кто вообще тебя пригласил? – злобно шиплю Джэксону. – Мог бы и подержать!

– Повежливее, это мой гость! – мама тут же перебила. – Я его пригласила! – так вот почему розы дарят ей!

– Ясно!

– Марш переодеваться! – мама кивнула в сторону моей комнаты, и выхватила торт из рук. – И поживее, уже все за стол садятся!

Молча отвернулась и пошла в комнату – спорить бесполезно. Нечестный бой – двое против одного. Ну ладно мама, а Джэксон? Тоже хорош! Не могу перестать злиться, дышу, как яростный дракон, вот только огня не извергаю.

– Ладно, думаешь, только ты такой красивый можешь ходить?! – нервно распахиваю двери шифоньера.

Начинаю быстро ковыряться в вещах, ничего путного и нет! Ну не в джинсах же спускаться вниз? Начинаю лезть выше, достаю коробку с прошлогодними платьями. Пусть даже из моды вышли, хотя год – это не так и много! В принципе не важно, сейчас что-нибудь да найду!

И вот! На глаза попадается короткое платье с черной полосой в центре и темно-серыми полосами по краям. В прошлом году с Катриной его ухватили на распродаже, а вот одеть так и не успела!

Без рукавов, сзади на молнии, отлично подчеркивает талию и не сильно открывает бедра.

– Или сильно? – кручусь у зеркала. – Да пофиг! Пусть пялятся все! Хотя кто – все? Тетки какие-то? А Джэксона в расчет не беру, он меня отшил месяц назад, а значит, не особо-то и нравлюсь!

Это всё, конечно, хорошо, а что делать с лицом? Бледная, как смерть! Косметики у меня нет, а вот у мамы она должна быть! Несусь к маме в комнату, начинаю рыскать у нее в зеркале в поисках косметички.

– Блин, мам! – не могу сообразить, где она может это все складывать. – Ванная! Точно, ванная!

В шкафу над умывальником всё аккуратно уложено. Ну конечно! Как же я сразу и не догадалась, что наша аккуратистка всё прибирает и причем очень хорошо!

Так, цвет ее тонального крема мне не подходит. Причесываю бровки, придавая им более глубокий цвет. Тушь – удлиняем и подкручиваем реснички. Подводка – стрелочки в стороны, подчеркиваем форму голубых глаз. Просто блеск, так как помада тоже не мой тип!

– Ну вот, на человека похожа, – довольно улыбаюсь.

Распускаю волосы, прямые, чуть ниже плеч. Вытягивать утюжком не нужно, и так не плохо, да и времени нет – гости уже заждались!

Тихо подкрадываюсь сзади сидящих, что-то мне не по себе от моего вида. Настолько отвыкла от платьев и косметики, что чувствую себя белой вороной.

Как бы хотелось незаметно сесть с краю, и чтоб никто даже голову не повернул.

– А вот и наша Эмили, – завопила тётя Гвэн. – Наша красавица! – сердце больно стукнуло в груди. – Садись возле меня, – плюхается на соседний стул, ближе к отцу.

Джэксон смотрит, не отрывая глаза, нервно сглотнул и опять замер. Если бы не моя неуверенность, то, наверно, кинула бы на него довольный и наглый взгляд. А так отвожу в сторону и аккуратно сажусь напротив него, облегчено вздыхая.

Все начинают есть и о чем-то говорить, а Джэксон всё ещё пялится. Как бы я хотела, чтоб на его месте сейчас сидел Робэрто. Так же не сводил глаз и поедал живьем. Как раз то, что сейчас делает Джэксон.

– И давно вы вместе? – любопытства у тети Гвэн хоть отбавляй.

– Эммм… – начинаю теряться.

– Почти год, – мило улыбнулся Джэксон.

– Приличный срок! Э…

– Джэксон, – тут же подхватил. – Джэксон Ливертон.

– Джэксон, простите за столь нетактичный вопрос, а сколько Вам лет? – ну началось!

– Гвэн! – дядя Тим одергивает ее.

– А что? Я же извинилась!

– Всё хорошо, – Джэксон вежливо улыбается. – Тридцать!

– Вас не останавливало, что Эмили – несовершеннолетний подросток? – чую, будет весело.

На какое-то мгновение повисла тишина над столом. Джэксон прищурил на неё недовольно глаза. Папа с мамой посмотрели боязно друг на друга и тоже молчат. Тетка всех вогнала в ступор!

– Дэвид, и куда ты смотрел?! – строго посмотрела на отца. – Рэйчэл?

– Оставим прошлое позади! – поворачиваюсь к ней. – Я уже совершеннолетний ребенок! И мне выбирать, с кем встречаться, а с кем нет! – натянула улыбку, а в душе словно порох поджигают.

– А я смотрю, ты не промах, выбираешь зрелых мужчин, – хитро прищурила глазки. – И, наверно, состоятельных?

– Не прилично судить человека по одежде, – шепнул папа в ее сторону.

– Да не по одежде! Вы видели, какая машина стоит за окном? – теперь я понимаю, почему её мама не любит. – А чем вы занимаетесь, Джэксон? – снова с наездом на него.

– Я предприниматель, – он держится молодцом, спокойный.

– Ну вот, о чем я и говорю!

– О чем? – дядя Тим устало закатывает глаза, сам не в восторге от жены.

– Что молодежь уже совсем не та! Я в её возрасте училась, а не малевала глазки перед взрослым мужиком! – вот так и думала, что этот прикид мне аукнется.

– Ну знаете, тетя Гвэн! – встаю из-за стола. – Имейте приличие!

– Да, вот я такая прямая! Что, правда глаза жжет?

– Правда? – обхожу ее стул. – А мне вот так кажется, что здесь больше завистью запахло.

– Что ты несешь! – чуть не завизжала.

– Правду! Что, глаза прожгла насквозь?! Визжишь, как св…

– Эмили, прекрати! – Джэксон встал из-за стола.

– А что я? – смотрю на всех, пытаюсь показать спокойствие. – Я-то ничего! Не захлебнись собственным ядом, тётя Гвэн! – наклонилась и шепчу на ухо ей.

– Эмили, довольно! – папа одернул меня.

Обошла стол и вышла из гостиной. Надо же такую кашу заварить! Пригласить эту дурру, поставить в неудобное положение Джэксона. Не день рождение, а не знаю что! И Хорошо, что Катрина не нагрянула на семейный ужин.

– Эмили, подожди, – Джэксон сзади.

– Блин, прости! – поворачиваюсь и мне так стыдно смотреть ему в глаза. – Правда, так неудобно получилось!

– Всё хорошо, – берет меня за руку. – Ты думаешь, я не вижу, что она немного в неадеквате!

– Спасибо, что понимаешь, – а сама готова провалиться сквозь землю. – Не думала, что ты придешь.

– Я же обещал, что твой день рождения справим вместе. Друг, – хитро улыбнулся.

– Закадычный, справили уже, – чувствую себя не ловко, моя ладонь в его.

– Мне так жаль, Джэксон, что все так вышло! Если б я только могла предположить, что она начнет задавать такие вопросы, я бы… – мама вышла к нам и затараторила, а я, пользуясь моментом, высвободила свою руку.

– Миссис Браун…

– Я даже боюсь тебя приглашать обратно! – не дает ему и слова вымолвить. – Боюсь, что она снова к чему-нибудь прицепится!

– Миссим Браун, я заберу Эмили? – заглядывает в глаза маме, словно гипнотизирует. – Боюсь, что ей тоже не стоит возвращаться за стол.

– Да, вы правы! – мама вздохнула.

– Мы прогуляемся, а вечером привезу её обратно?

– Может, вы и правы. Но мы даже торт не разрезали! И желание не загадала, – переводит грустный взгляд на меня.

– Пусть подавиться! – шиплю сквозь зубы.

– Эмили, – Джэксон нахмуренно посмотрел на меня.

– Да блин! Она же все испортила! – возмущенно отвечаю.

– Рэйчэл, веди их обратно! – слышу скрип стула по полу.

– Меня за вами послали…

– Эта двинутая сюда идет?! – смотрю на маму.

А у самой всё внутри переворачивается, сейчас ещё что-то учудит!

– Да, – тихо кивнул Джэксон. – Уходим! – схватил за руку и повел к выходу. – Миссис Браун, до вечера! Утка была отменная!

– Будьте осторожны! – вслед.

– Ты же даже не попробовал ничего! – быстрыми шагами плетусь за ним. – А куда мы?

– Попробовал! От одного запаха мне было дурно! – усмехаясь, обходит машину. – Садись, красотка!

– И куда мы? – сажусь в машину и все же допытываю его вопросом, хотя мне без разницы, куда сейчас сбежать из дома.

– Зажжем твой день рождения! – давит на газ, а сам смотрит на меня. – Встретим по-взрослому твою взрослую жизнь! Тебе же теперь всё можно, совершеннолетняя моя! – хитро улыбнулся и машина со свистом покрышек понеслась по дороге…

Клятва

Машина тронулась с места, меня вжало в спинку сидения. Джэксон любит погонять своего спортивного монстра. В этот момент начинаю задумываться о словах тети Гвэн, откуда у него такая машина?

– Как насчет музыки? – загадочно улыбается, мурашки бегут по коже.

– А можно? – делаю удивленные глаза, так как в прошлый раз он мне даже не дал дотронуться до его панели.

– Тебе сегодня все можно, – шепнул и оскалил белоснежную улыбку.

– Как хорошо, – и потянула руку к кнопочкам.

Начинаю выбирать треки, может, хотя бы музыка уберет неловкое чувство перед ним?

– Ого, ты слушаешь Imagine Dragons? – выбираю песню. – Обожаю этих ребят!

Imagine Dragons – Thunder – грубый голос певца на весь салон сбивается дыхание и погружает в мир, который трудно ощутить или представить без ритма. Что-то есть в музыке такое, что окрыляет без крыльев, дает преимущество без всякой надобности, и все крутиться вокруг тебя. Ты альфа и омега, повелитель стихий и всего сущего в этом мире.

– Всё хорошо? – щелкнул по панели, переключая песню. – Что-то не так?

– Нет, нет! Всё хорошо! Правда! – киваю, не хочу уничтожать его и так испорченное настроение. – Просто песня как-то бросает в стороны, – улыбаюсь.

– А что, есть, о чем задуматься? – делает тише.

– Да, вроде, нет, – мотаю головой.

– И что же могло случиться такого за месяц? – подозрительно посмотрел на меня. – Ты же не ходила…

– Нет! Я же обещала! – перебивая в ответ, нагло вру.

– Так, значит, ходила! – резко тормозит машину, чуть носом не проезжаю по торпеде. – Снова видела его?! – тон голоса повышается.

– Нет! Никуда я не ходила! – пытаюсь держаться, чтоб не выдавать себя, но глаза бегают.

– Смотри в глаза! – прошипел сквозь зубы. – Эмили, не ври мне! – схватил за шею и потянул грубо к себе.

Смотрю в его безумные от злости глаза и боюсь сказать что-то лишнее. За все время, которое его знаю, таким вижу впервые. Где тот милый Джэксон, который баловал и болтал по пустякам, шутил и играл?

– Ты же сам видел, что происходит дома, – тихо шепнула в лицо, про лес точно нужно умолчать. – И каждый день с ними столь же особенный, сколь и унизительный, – смотрю, не отрывая взгляда.

Думаю, бояться нечего – я не вру, просто не договариваю. Нервно дышит, словно пытается успокоиться. После того как узнала, что он оборотень, он начал открывать свои темные стороны. Может, это и называется быть самим собой?

– Ну ладно я! А с тобой что такое?! Ты чего такой взъерошенный?

– Прости, – глубоко вздохнул, напряжено улыбаясь. – Скажем так, у меня не лучше, чем у тебя, – прижался лбом к моему и закрыл глаза.

Что-то его тревожит, а спрашивать, что именно, бесполезно. Он никогда не посвящал меня в свои проблемы. Дурные привычки быстро передаются, говорить и не договаривать научилась у него.

– Хочешь сказать, тоже с родителями?

– Нет, – усмехается, – но тоже семья.

– Жена? Девушка? – начинаю выдавать первое, что приходит в голову.

– Я не женат, – снова смеется, начинает бесить. – И девушки нет. Пока нет!

– Гадать дальше? – смотрю в его глаза и не могу поверить, что он уже просто издевается.

– Не заморачивайся, красавица! – отпустил и повернулся к рулю.

Завел машину с пол-оборота, боковым зрением еще раз взглянул в мою сторону и тронулся.

– А долго еще ехать? – злобно пронзаю его взглядом.

– Уже почти приехали, – спокойно шепнул.

Что и следовало ожидать от мистера Ливертона. Иногда кажется, что вот мы с ним на одной волне, что он впустил меня в свое личное пространство, что он делает первые шаги на встречу, но, как только шагну к нему я, он тут же отталкивает.

Как его понять? Как быть ему другом, если он не позволяет? Как завоевать его доверие, расположение?

Чувствую, что я нужна ему, чувствую, что он хочет что-то сказать, но не решается. То гонит, то зовет – мечется в сомнениях.

– Так тебе уже восемнадцать, а значит, можно выпить и в клуб? – паркует машину у какого-то бара.

– Так еще же рано для клуба, разве нет? – смотрю на вывеску бара и понять не могу, почему речь зашла о клубе?

– Ну, так-то я пошутил! Никакого клуба! И никого алкоголя! Ясно? – глушит машину. – На выход, деточка!

Как же раздражает его характер, сначала дает и тут же отбирает, заигрывает и кусает.

– А кто говорил про зажжем твой день рождения, тебе все можно?! – плетусь за ним в бар. – Это что было тогда?

– Да я так, с горяча сказал, а ты как всегда, – говорит спокойно, медленно шагая.

– Это еще как, – как всегда? – хватаю за руку и разворачиваю к себе.

– Как всегда развесила уши! – стоит и нагло улыбается.

– А в бар мы зачем идем? Так, чай с лимончиком попить?! – злость переполняет меня.

– Ну, если уж ты так настаиваешь, разрешаю Квасу хлебнуть! – взял за руку и повел внутрь.

– Тебе это еще аукнется! – и все равно послушно иду за ним.

Входим в бар, он впереди, я сзади. Держит крепко за руку, заслоняя меня спиной, как маленькую девочку, которую нужно охранять и защищать от внешнего мира.

Современный стиль заведения контрастирует с историческим обликом постройки в неоготическом стиле. В помещении с кирпичными сводами установлены столешницы в виде старинных каминов, разукрашенные в яркие цвета, они дополняются современной мебелью. На стенах висят картины византийского периода, а люстры изготовлены из садовых шлангов.

В центре зала установлена 21-метровая барная стойка зеленого цвета, которая буквально повисла в воздухе. Она достаточно велика для работы двух барменов и ди-джея и оборудована всем необходимым.

Провел через весь зал, усаживает за третий от сцены столик. Садиться напротив и смотрит на меня как-то странно.

– Добрый вечер, – официантка подошла к нам. – Меню? – тянет папку.

– Нет, не нужно! – продолжает смотреть на меня, а говорить с ней. – Мне, пожалуйста, Стейк в пикантном маринаде из лайма и ананаса. Девушке, Уолдорф с нежной грудкой цесарки, – надеюсь, это вкусно, так как названия мне не о чем не говорят.

– Ага, – девушка кивает, быстро записывая в блокноте.

– Шампанское – Моэт и Шандон, – ого, кто-то передумал?!

– Так, значит, мы будем пить сегодня? – не могу сдержать довольной улыбки.

– Мисс Браун, вот что-то я вас понять не могу! – откидывается на спинку стула. – Вы так отчаянно стремитесь напиться? Причина – ваш день рождение? Или есть ещё что-то? – вздергивает правую бровь и оценивающе смотрит.

Даже не знаю, что и ответить. Действительно я бы сейчас не отказалась расслабиться, да так, чтоб забыть обо всем, что со мной произошло! Но что могу сказать Джэксону, он всегда такой правильный и строгий. Хоть и зовется моим другом, а что-то лишнее сказать язык не повернется. И не знаю чему причина – страх, стыд или неуверенность?

– И все-таки, ты не договариваешь…

– А ты, наверно, не любишь пьяных женщин? – усмехаюсь в ответ.

– Да мне все равно! – нервно отмахнулся.

– Да, мне тоже, – и почему мне так смешно видеть, как он бесится на ровном месте?

– Что тоже? – огрызается.

– Плевать на алкоголь! – перефразировала, чтоб уже прекратить бесполезный спор.

– Что-то мало верится…

– Ты о чем? – он решил меня вывести? – Я вообще молчала про спиртное! Это ты начал – «Клуб, алкоголь! Зажжем твой день рождения!» 

– Девушка! – на весь зал. – Принесите нам Виски – White Horse! – злобно смотрит на меня.

– Джэксон, ты чего? – одергиваю его.

Как-то погано на душе стало, что с ним такое происходит? Он старается быть милым и хорошим и тут же взрывается на каком-нибудь пустяке. А я только подливаю масло в огонь, больше злю, чем пытаюсь помочь.

– Не нужно Виски! – тут же наперерез его слов. – Да что с тобой такое?! – наклоняюсь к нему, пытаюсь сказать как можно тише.

– Тот же вопрос хотел бы задать тебе! – прошипел сквозь зубы. – Может, пьяная ты будешь сговорчивее! – нервно встал.

Противный скрип стула по полу, заставил съёжится. Лицо переполнено гневом, бледнее белого, глаза полны злости. Скулы напряжены, с трудом переводит дыхание.

– Ты куда? – хватаю его за руку. – Блин, Джэксон, я тебя совсем не понимаю! Не уходи!

– Лучше не трогай меня, – опустил взгляд на мою руку с неприязнью.

– Да вот как бы не так! – тоже соскакиваю и нагло смотрю ему в глаза.

– Когда я прошу не трогать меня, лучше не трогать, – прошипел сквозь зубы и вырвал руку из моей ладони.

Мимо прошел, задел плечом так, что я рухнула обратно на свой стул. И куда ушел? После такого даже поворачиваться не стала. Пусть катиться куда хочет!

Встал комок, слезы подкатили, не могу ровно вздохнуть. Как же я устала от этой жизни! Не могу ничего поделать, не в силах что-то изменить. Как какая-то марионетка, как меня крутанут, так и верчусь. Сначала Робэрто воспользовался мною, теперь Джэксон ведет себя, как взбешенный зверь.

Как же мне всё надоело! Хочу просто взять да раствориться в воздухе, и что бы проблемы исчезли сами собой. Нет меня, нет проблем, нет боли, нет обид…

– Кхм… – в микрофон знакомый голос.

Джэксон сидит на стуле с гитарой в руке, а микрофон наклонен ко рту. Глотаю выкатившие слезы, пытаюсь незаметно вытереть.

– Хм… Ееее… – бьет по струнам и улыбается, словно ничего и не произошло.

Смотрю на него и не могу не заулыбаться в ответ. Такой красивый, когда смущается. Быстро пересаживаюсь на его стул, чтоб видеть лучше. Кто-то решил спеть, будет потом над чем посмеяться!

Все посетители смотрят на него, а затем на меня. Немного неловко, но в тоже время очень приятно. Я догадывалась, что он романтик, но не до того, чтобы играть на гитаре для друга, правда же?

Просто взять и сыграть, и, наверно, в качестве заглаживания вины?

–  Буду твоей стеной, ты мой путь судьбой,

    Будь со мной, и будь собой.

    Ты моя… равномерная. 

Голос прожигает насквозь, а, может, и слова. Далеко не до смеха!

– Буду твоей мечтой, для тебя дом построю,

   Будь со мной, и будь простой.

   Ты моя… современная.

Болью отдаются слова в голове, как бы не противоречила себе, а разум твердит одно…

– Буду твоим героем, а ты моей звездой,

  Будь со мной, с душой пой.

  Ты моя… женственная.

Холодок бежит по коже, Джэксон, что ты творишь! Лучше б ты меня унизил, снова бросил, тогда не было бы так больно.

– Впереди много дней, а вместе мы сильней,

Будь моей, на все забей.

Ты моя… такая нереальная.

Не реально слышать такое и понимать то, что он чувствует сейчас.

– У нас одна параллель, а на дне много камней,

Будь моей, среди этих морей.

Ты моя… та самая.

Смогу ли я быть твоей, когда ты узнаешь правду? Захочешь ли ты быть со мной?

– Все что было до меня, обнуляй. – если бы это только было возможно!

Жизнь море. Ща поныряем.

Только ты давай, мне доверяй,

И мы телепортом с тобой прямо в рай.

Ты та, о ком бьется в моей груди…

И я улетаю.

Без сомнения, это признание в любви. Открывает то, что так долго не решался сказать. Но почему только сейчас? Всего этого жду от другого, но жизнь, как всегда, распоряжается по-своему.

Ещё месяц назад я тебе доверяла, хотела обрести рай с тобой, но ты прогнал. И всё же, ты мне дорог, так как мне больно от того, что твое сердце бьется обо мне, а мое пусто.

Кладет гитару и спрыгивает со сцены. Какие-то ребята со скрипками появляются сзади и начинают играть. Затягивают мелодию у моего уха, точно это для меня. Что ещё задумал Джэксон?

Самоуверенно шагает ко мне, я бы после такого сгорала от смущения, но это не про него. Молча берет меня за руку и поднимает. Кладет руку на талию, другую сжимает в ладони. Кружит в медленном танце, крепко прижимая к себе. Я молчу, и он молчит. Мне неловко, а у него, наверно, с души камень сошел.

Прижимаюсь к его груди и музыка действует на меня, как успокоительное. Хорошо в его объятьях, но как в дружеских. Как бы хотелось быть его другом, хорошим другом, в котором он не разочаруется. После этой песни сомневаюсь, что мы сможем общаться дальше. Его признание разрушило нашу дружбу, так же, как тогда, месяц назад, потребовав от него большего, я осталась ни с чем.

– Можем и в клуб пойти, – шепнул на ухо. – Ночь только началась, – горячее дыхание.

– Уже ночь? – не заметила, как время прошло. – Хватит с меня гулянок, домой хочу, – обнимаю и не поднимаю головы.

– Поужинаем, потом отвезу тебя домой, – расцепляет объятья.

– Сил нет, – усаживает меня обратно.

– Это потому, что ты сегодня ещё ничего не ела, – садиться напротив.

На столе уже блюда, шампанское в ведерке со льдом. После нашей стычки, боюсь лишний раз взглянуть в его сторону.

– Ела, – начинаю прокручивать весь день в голове. А он прав, я даже не позавтракала!

– И всё же, это стоит попробовать, – кивает в сторону моей тарелки.

Ничего не отвечаю, молча берусь за вилку – пробовать так пробовать! Мясо тает во рту, такое мягкое и сочное. Не зря Джэксон не дает мне рот открыть, когда нужно что-то заказывать. Наверно, потому что хорошо знает меня, мои привычки, и берет всегда самое лучшее – ни разу не ошибся в выборе.

Подошла девушка и открыла шампанское.

– Не нужно, – заслонила ладонью пустой бокал. – Спасибо.

– Оставьте, – Джэксон кивнул ей. – Все ещё дуешься? – отложил приборы в сторону.

– Нет, – мотнула головой, – Правда не хочу.

– Как скажешь, – пожал плечами и отвел взгляд в сторону.

– Поедем? – тихо шепнула.

Не могу больше смотреть ему в глаза. Чувствую себя виноватой, хотя, как он сам любит выражаться: – «Повода я не давала!» 

Обессилившая от моральных терзаний, я всю дорогу пыталась уснуть, хоть и ехать было не так далеко. Играла тихо медленная музыка, я упорно не открывала глаза от окна. Что-то непонятное бредилось в голове, не давало хорошо осмыслить все происходящее.

– Эмили, малыш, – что-то щекочет по шеи, – просыпайся, приехали, – носом трется у моего уха.

Не хочу открывать глаза, хотя знаю, что это Джэксон. Его прикосновения, горячее дыхание, все намекают на поцелуй, как только открою глаза.

– Артистка, – усмехается нервно. – Ты же не спишь, – нежно укусил за мочку.

Резко открываю глаза, понимаю, что это тоже не поможет. Открываю дверь и, отталкивая его от себя, выхожу из машины. Быстрыми шагами иду по аллейке к дому, все внутри передергивает.

– Эмили, стой! – слышу, как хлопает дверь машины.

– Джэксон, стоп! Не подходи ко мне! – поворачиваюсь.

Смотрю на него, он впервые растерян. Не могу спокойно перевести дыхание, не знаю, что меня так злит? Его ласки без надобности или то, что мне нравится это? Мне нравиться его запах, его внешность. Я упивалась его пением – признанием, хоть и пыталась противоречить инстинкту.

Джэксона воспринимаю, как успокоение после Робэрто. Пользуюсь методом Катрины: «Чтобы легко забыть одного, заведи себе другого!» Но я не хочу забывать Робэрто! То, что я чувствовала той ночью в лесу, преследует меня, преследуют чувства, ощущения. Хочу снова смотреть в его глаза и восхищаться ими, но смотрю в глаза Джэксона и также восхищаюсь их красотой. Может, это потому, что он тоже оборотень?

– Эмили, ты всё не так поняла! – уже стоит возле меня.

– Потом снова скажешь, что ты ничего не обещал и повода не давал?! – смотрю и думаю, а как это все понять?

– Нет, – усмехается. – Я…

– Ты бросил меня месяц назад! – перебиваю. – Я к тебе тянулась, Джэксон, а ты холодно распрощался со мной! Думаешь, так просто можно пропасть и вернуться обратно, когда тебе вздумается?! Пусть лучше останется как прежде, мистер Ливертон, вы мой врач, а я ваша…

– Эмили, я не могу без тебя, – тянет меня к себе. – Ты мне нужна…

– Ты мне тоже был нужен! – ударяю в грудь, уже зажатая в его объятьях. – Но ты…

– Я должен был тебя отпустить, мне казалось, что ты моя привычка. Я целый год был рядом, и не понимал до конца тебя…

– Привычка? – слезы текут, не могу контролировать себя. – Зачем ты вернулся? – утыкаюсь в его грудь. – Зачем ты вообще ушел?! – мелькает образ голубых глаз передо мной. Если бы Джэксон не ушел, то я бы не встретила Робэрто снова, не было бы той ночи в лесу и не было так больно! – Уходи! – отталкиваю его от себя.

– Нет, малыш, – цепляется за мою руку. – Я больше никуда не денусь! Буду всегда рядом! Я клянусь тебе, чтобы не произошло, я не оставлю тебя никогда! Пока бьется мое сердце, я буду рядом!

– Хватит, – шагаю назад к двери дома. – Я устала, ничего не хочу слышать! Тем более пустые клятвы…

В одно мгновение его губы накрывают мои, хотя стоял он в пяти шагах от меня. Жадно, до боли целует, нагло шаря своим языком у меня во рту. Прижимает к себе, что воздуху не протиснуться.

– Ты права, – в миллиметре наши лица. – Мне не нужно было уходить!

– Тебе не нужно было возвращаться, – тихо шепнула. – Ты разбил то, на что я надеялась! И не смей меня больше целовать! – оттолкнула его от себя.

– Я не хотел разбивать тебе сердце, малыш, – больше не решается ко мне прикоснуться. – Прости…

– Не добивай его, оно и так еле бьется, – такое ощущение, что сейчас задохнусь, катастрофически не хватает воздуха.

– Эмили… – подавленный голос.

– В нем нет больше места для тебя, – быстрыми шагами побежала к двери. – Прощай, Джэксон! – захлопнула дверь за собой.