Текст книги "Суженая с далекой Земли. Сложный случай (СИ)"

Автор книги: Алена Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Взгляд вновь скользнул по оружию, а я внезапно поняла: вот он, шанс! Тот самый, о котором мне бесконечно и бесконечно твердили в военном ведомстве: долг перед родиной, цивилизацией и народом.

Шанс отомстить, шанс совершить возмездие!.. Освободиться! И в этот миг, дезориентированная и напуганная, я поверила, что в этом мое высшее предназначение. Перед глазами в долю секунды лицо за лицом встали те люди, что пережили горе утраты близких. Те, с кем я столько времени по настоянию военного ведомства провела за эти полгода. Голос Милены зазвучал в ушах, с надрывом пересказывающий мне трагичные события побега Муэна.

А я.... вот сейчас я могла облегчить их боль... и хоть немного свою вину... И умерла бы сама. Непременно! Вот оно избавление… для нас.

Не задумываясь, действуя импульсивно, я схватила со стены какую—то заостренную пластину и, рывком подскочив с кровати, замахнулась, намереваясь со всей силы всадила ее в спину карангарца...

Мужчины, который олицетворял для нас – всех землян – эту войну. В доли мгновения в памяти пронеслись те знания, которые занятия за занятием втолковывал куратор. Учил защищать себя, учил противостоять угрозе, упреждать атаку… Учил он же!

Мысль опережала действие – я уже знала, как поступлю, словно проиграв в голове ход скоротечного нападения. Все принципы, внушенные мараном, прочно обосновались в сознании, сформировав идеальный план атаки. Непредсказуемо, уверенно и стремительно – сейчас я реализую тот единственный шанс, что есть у землян.

«Убить его! – в голове набатом стучала внушенная мысль, многократно повторенная мне земными военными кураторами за прошедшие месяцы. – Должна я. Именно я! Освободиться…»

Удар стал сильным, с выверенной точностью нанесенный в ту единственную точку, где тело марана было максимально уязвимо. Удар, который не позволил его сердцу совершить следующий толчок. Судорожный хрип уже падающего тела – последняя попытка сделать вдох – стали реквиемом моей любви. И одновременно песнью совершенной мести… Отчаянной и невыносимой.

Я знала, что сейчас же разверну ладонь, направив испачканное в крови карангарца оружие в собственную грудь. И я не дрогну! Не после того, что сделала… Сделала, не увидев на прощание его взгляда!

Все это за толики мгновения просчитал мой разум. В теории самообороны я неизменно была сильна… Но на практике? И тут куратор когда-то не ошибся: безнадежна.

Выверенный просчитанный рывок оборвался роковым промедлением, собственное сердце дрогнуло, пропустив удар – рука, с усилием сжимавшая пластину, задрожала.

Убить?

Не могу… не могу…

Даже его!

Особенно его…

Муэн молниеносно уклонился, уйди из-под удара и, резко обернувшись от экрана, на котором что-то сосредоточенно искал, перехватил мою руку, удерживая на расстоянии. Другой ладонью вырвал из моих обмякших пальцев опасную пластину. Я невольно взглянула на нее и словно увидела кровь... алую... человеческую. Мне казалось она покрывает лезвие оружия и часть мужской руки. Перед глазами все поплыло…

Задохнувшись от ужаса и внезапно осознав, что натворила – напала на другое живое существо – я испуганно вскинула взгляд на лицо карангарца, встретив его суровый алый взор.

– Ударишь в спину? – спокойно и медленно, а от того еще более зловеще протянул он. – Значит так…

Ужас накрыл сознание полностью, и я поддалась душевному порыву, сбежав в темноту забытья. Слишком много потрясений за раз.

Очнулась резко, сразу вспомнив, что случилось. И поняла... что связана! Вернее, руки кто-то скрепил мне плотным гибким ремешком. А еще... он меня раздел. Обнаженное тело приятно холодила ткань укрывавшей материи, видимо покрывала. Я открыла глаза и сразу наткнулась взглядом на Муэна. Он сидел на краю кровати и смотрел на меня.

– Очнулась? – голос марана звучал спокойно.

Я только сухо сглотнула, скользнув взглядом ниже на его грудь, удостоверяясь в отсутствии эластичной медицинской повязки. Удостоверяясь, что помню верно и в собственном сумбуре реальных и надуманных воспоминаний не ошиблась, и не причинила вреда. Поднять взгляд на лицо мужчины уже не решилась.

Почти ударила в спину!

Но и раскаяния не ощущала – он это заслужил. Скорее, сожалела о неудаче и собственной неспособности убивать. О неудачной попытке побега из замкнутого кольца собственных чувств и страданий, о малодушии.

– Еще желание сделать глупость есть?

Я промолчала, отвернув лицо и решив, что буду игнорировать слова марана, чтобы не происходило. Муэн выждал немного и пожал плечами, впрочем, тут же вымученно поморщившись. И... подтолкнув меня к стене, стал устраиваться рядом.

– Тогда я спать, устал за последнее время неимоверно. И наконец-то я высплюсь.

– Еще бы, – не сдержалась я от ненавидещего шепота, – столько убивать нелегко!

– Лучше помолчи, – недобро посоветовал он.

В голосе помимо усталости сквозило предупреждение, заставившее меня оборвать готовую вырваться фразу.

Вопреки безмолвному сопротивлению, карангарец обхватил меня одной рукой и, притиснув к себе, заснул. Я же спать не могла. Так и лежала час за часом, мучаясь чувством вины и страха, размышляя о несправедливости случившегося.

Земля обречена! Нам просто нечего противопоставить технологиям Карангара. И свой долг гражданки Земли я не исполнила.

Дыхание спящего рядом мужчины было ровным и расслабленным. Это его спокойствие лишь сильнее ожесточило меня, побуждая к принятию самых категоричных решений. В следующий раз, а он будет – я верила, не ошибусь!

Когда Муэн проснулся, мои силы изрядно иссякли, ощущалась усталость.

– Так и не спала? – первым делом, взглянув на меня и сонно потягиваясь, уточнил он.

Я молча отвернула голову к стене.

Карангарец неожиданно засмеялся и, весьма собственнически обхватив мое плечо, слегка его потер ладонью.

– Убить меня все еще хочешь? – все так же с усмешкой в тоне задал он странный вопрос.

– Даже больше! – честно выкрикнула я, всеми силами противясь расслабляющему ощущению его близкого присутствия.

Муэн слегка отклонился и, окинув меня задумчивым взглядом, с неожиданной решительностью и злостью в тоне заявил:

– Я дам тебе возможность это сделать…

Не оставив и мгновения на осознание услышанного, резко склонился ко мне, целуя в губы. Нет – безжалостно сминая их своим ртом, прикусывая клыками. Обхватив связанные руки ладонью, насильно поднял их вверх – над головой. В ответ на мою попытку ударить его ногой, придавил бедром, лишив возможности брыкаться.

Отчаянно выгибаясь, я пыталась увернуться, толкнуть его связанными локтями по голове, но… Муэн лишь жестче перехватил ладонью мои руки, зафиксировав неподвижно и их. И… он продолжил яростно впиваться в мои губы, лишая последнего дыхания, вынуждая меня сдаться и ответить. Ради глотка воздуха, ради того, чтобы жить…

Стоило мужчине почувствовать мой невольный отклик, как давление на губы слегка спало. Свободная рука карангарца, обхватив и на миг ощутимо плотно сжав мою шею, позволив мне почувствовать собственную хрупкость в сравнении с его силой, двинулась ниже. Приникнув ладонью к бешено бьющемуся пульсу, Муэн переключил внимание на мою грудь, атакуя напором и яростью, что ощущалась в его напряженном до предела теле.

Моя кожа горела огнем, мало чем уступая пожару гнева в моей душе.

«Ненавижу! Убью!» – отбивала в висках толчками кровь.

О, как же я была беспомощна в это мгновение, притиснутая его телом к кровати, против воли покорная любому его прикосновению, любому желанию… И как мечтала ему за все отплатить. Сейчас мне казалось, что я способна разорвать его на кусочки голыми руками. Только дайте мне свободу… дайте шанс!

Тело… мое тело сошло с ума. Оно так скучало по этому безумному водовороту ощущений, что дарил мне лишь Муэн, что узнало и откликнулось почти мгновенно! Откликнулось жаром желания, волнами нетерпеливой дрожи.

А сознание… невозможно представить ненависть сильнее, чем пылала сейчас в моей голове. И злость! И ярость! И бессилие…

Я ненавидела этого мужчину до безумия, и я любила его до сумасшествия. В отчаянии, собрав крохи сил и решимости, изловчившись, сама впилась зубами в его губы, сжимая их остервенело, ощущая привкус его крови, мстя хотя бы так. Почувствовав дорожки собственных слез, взгляда не отвела – пусть торжествует. Пусть в алом взоре вспыхнет огонь победы, пусть… Я запомню, я не прощу…

Торжества не было, была боль, на миг вспыхнувшая в глазах и сразу укрывшаяся за его веками. Когда Муэн вновь открыл глаза и отодвинулся, его глаза были пусты, а взгляд безжалостен.

А моя душа ненавидела, и сердце билось безумно, разрываясь на части.

– Ненавижу! – уже не контролируя себя и запрокинув голову, в голос закричала я. Это пал последний бастион моей внутренней силы.

– Я тебя тоже! – прохрипел Муэн.

– Ты монстр! – завопила я в итоге после мучительных попыток унять бешеное перевозбуждение. – Ненавижу тебя!!!

– Хочешь убить? – маран стоял рядом, наблюдая за мной.

– Да-а-а-а, – искренне завопила я. – Хочу! Ненавижу тебя, все плохое в моей жизни от тебя. Я бы убила тебя с радостью, если б смогла... – меня трясло от дрожи разочарования, обиды и боли.

Я осознала, что вопреки всему прошлого больше не вернуть. Не вернуть доверия, упоения счастьем просто от возможности быть рядом.

– Ты сможешь, – надломленным шепотом пообещал карангарец и в один шаг подскочил ко мне.

Сорвав рывком ремешок с моих рук, неожиданно вложил мне что—то прохладное и острое в ладонь. Потрясенно подняв взгляд, увидела подобие стилета, но со странной объемной гранью лезвия. Ох... Я подняла на карангарца потрясенный взгляд: это реально?.. Происходящее?..

Муэн спокойно обхватил ладонью мою руку, сжавшую оружие, и, не разрывая контакта глаз, плавно поднес ее к своей груди, прижав острейший кончик к конкретной точке тела.

– Давай, если надавишь посильнее, ты убьешь меня, гарантирую. Я не буду сопротивляться, я жду, – он говорил негромко и размеренно. В тоне была усталость.

О звезды... я не могла поверить в то, что это реальность... даже ощущение изводящей боли мучающегося тела притупилось. Шок заслонил все. Какой сладчайший миг! Какой долгожданный...

Перед мысленным взором вставали лица матерей, жен, что никогда больше не дождутся своих близких, не увидят их. Ощущение чужого горя, что день за днем разъедало мою душу чувством вины. Вины за пережитое счастье, за испытанное чудо любви. И вот, одним махом я могу отплатить. Могу остановить... его. Я обязана это сделать!

Надеюсь, во взгляде вспыхнуло торжество, предвещавшее кончину марана, обещавшее ему расплату. Я судорожно и уже осознанно сжала ручку стилета и... чуть надавила. Вопреки ожиданиям лезвие не скользнуло легко в его плоть, требуя от меня приложить усилия, преодолеть сопротивление его мышц. В месте крошечного прокола появились первые капли крови, превратившиеся в тихий ручеек. Я, сглотнув, замерла, следя за этим ручейком, медленно окрашивающим в грязно-багровый цвет кожу на груди карангарца.

Стало невыносимо жутко...

Было страшно, нестерпимо страшно ощутить себя способной убить. Я всегда была не готова к подобному... От этого уже не живот свело спазмом, замерло сердце, пропуская удар, страшась. Я не могла убить... Теперь исчезли всякие сомнения! Причина не в отсутствии навыка. Смотреть в его глаза, даже сделать ему больно, но убить.... Слишком слаба я духом для этого.

– Не тяни! – вдруг яростно рявкнул Муэн. – Прекрати уже все это. Разом! Ты можешь...

– Нет, – со всхлипом заревела я, разжимая задрожавшую от накатившей слабости руку. Оружие упало, открыв его крови путь наружу. Ручеек заструился с удвоенной силой, заставляя меня в панике зажмуриться и сжаться, стремясь отстраниться от карангарца.

«Слабачка, ничтожество...» – мысленно проклинала я себя, уже полностью осознавая, что бессильна перед ним. И вовсе не потому, что не хочу его смерти. Просто я не могу убить. Тем более того, кто дорог, даже если он – чудовище. Кто дорог по-настоящему, важнее собственной жизни. Того, кому можно простить все, простить в ослеплении любви...

Закрыв лицо ладонями, я зарыдала. Зарыдала, понимая, что беспомощна, что влюблена. Что люблю врага, и это для меня важнее всех его поступков. Я готова принять и их... только бы он был рядом.

«Ты ничтожна!» – призналась себе.

Муэн шумно вздохнул рядом и неожиданно резко схватил меня за шнурок на шее. Шнурок с бабушкиным подарком. Рванул его, с болезненным давлением, разорвав вмиг. И тут же отшатнулся, сжимая ладонь. Мужчину трясло от боли, его словно корежило изнутри, одновременно сжигая и ломая. Он рухнул на пол, лицо исказили жуткие гримасы, маран ужасающе хрипел.

Изумившись поступку, я ошарашенно наблюдала за мараном, не понимая, что происходит. Хотелось приблизиться, но было страшно. Карангарец выглядел так, словно его захватили... демоны. Я верила в подобное.

Так и не решившись вмешаться, просидела на кровати, поджав ноги и напряженно следя за мужчиной. Прошло минут двадцать, прежде чем его отпустило. Обессиленно опав на пол, он тяжело дышал, наконец-то, разжав ладонь, из которой выпал... пепел.

Увидев это, я шокировано коснулась рукой шеи, которую обожгло болью при рывке. Зачем Муэн это сделал?.. И что за подарок оставила мне бабушка?..

Постепенно вернув себе контроль над телом, маран смог сесть. Кровь из пореза на груди уже не сочилась. Он молча посмотрел на меня. Устало и ликующе одновременно. Я удивленно вглядывалась в его глаза, не понимая, но чувствуя, что сейчас случилось что—то невероятное.

– Нола, – Муэн смог собраться с силами для ответа, тяжело поднимаясь на ноги, – теперь пути назад у тебя нет.

– Почему? – недоуменно шепнула я: о чем он говорит?

– Потому что ты – моя жена, и теперь это незыблемый факт, – прежде чем я умудрилась непонимающе охнуть, маран обернулся ко мне спиной и, перехватив рукой веер своих волос, перебросил их на одно плечо, оголяя спину.

А там... там были знаки, что я знала до мельчайшей черточки. Те знаки, что появились на моей спине после необъяснимого явления в детстве в таинственной пещере. Сколько же раз, уже став взрослой, я корила себя за тот детский страх, что не позволил довериться бабушке, показать возникший на спине рисунок…

Сердце ухнуло вниз, взгляд замер на верхней части мужской лопатки, где виднелись знаки. А в памяти отчетливо возник образ, казалось, поблекший за долгие годы. Лицо юноши... экзотическое лицо с алыми глазами, яростно оскаленными клыками и смоляными волосами... Сейчас, свыкнувшись с внешностью Муэна, я со всей очевидностью поняла, что это был он... много лет назад.

Как я не распознала этого сразу, сейчас не представляла. Наверное, не хотела понять, специально избегала этой мысли, загоняя куда-то в укромный уголок сознания. Иначе...

И вот теперь меня поставили перед фактом. Поставили категорично и безапелляционно! Муэн, так и не обернувшись, вновь откинул волосы назад и шагнул в соседнее помещение. Я же... спрятав лицо в ладонях, разрыдалась. Поплакать было о чем: происходящее между нашими народами никуда не делось, а между нами все изменилось коренным образом. Я не понимала, как принять это противоречие.

Однако новости о прочности наших уз неожиданно обрадовалась. Она дала надежду, что мы сможем между собой все как-то разрешить. Теперь выходило, что друг другу мы совсем не чужие...

Я слышала, как карангарец вернулся и молча перемещался по комнате. Но смотреть на Муэна сил не было, слишком много вопросов возникло и к нему, и к себе. Вопросов, на которые, возможно, нет ответов! В итоге, так и не сказав друг другу хоть что-то, мы расстались. Он ушел!

Почему не рассказал мне сразу? К чему было заводить со мной роман в академии? И предъявление брачных притязаний? Теперь этот поступок виделся мне в другом свете. Но почему не пожелал обменять, не откликнулся ни на один сигнал, касаемо меня, от руководства земного космического флота? А камень этот, зачем надо было срывать его с меня, еще и так... устрашающе.

Война, опять же... к какой из сторон мне себя теперь надлежит относить?.. Как принять ее жертвы? Вопросы не заканчивались, наоборот – каждый из них порождал множество новых. Ответы дать мне мог лишь... муж. Он же главный враг и любовь всей моей жизни.

Как все трудно! И как мне надлежит реагировать на его поступок, на предложение убить?

Не знаю почему, но зримое подтверждение нашей связи произвело на меня сильнейшее впечатление. Я как-то сразу поняла, почувствовала, что это – незыблемая истина, что Муэн не был голословен, когда говорил о неотвратимости. Внутренним чутьем я приняла эту истину сразу. И нашу близость, эти узы.

При этом горечь гражданки земного союза, в полной мере испытавшей на себе бремя войны, никуда не ушла. И обида на него за то, что бросил одну, оставил вдалеке от себя, что – и это сейчас стало мне очевидно – все это время жила в моей душе, не пропала.

К сожалению, Милены рядом не было, да и сам Муэн был гораздо более лучшим источником информации.

«Потребую от него объяснений», – решила я, устало откидываясь на кровать. Изматывающее напряжение и жестокий утренний эксперимент карангарца, вкупе с бессонной ночью, меня подкосил.

По реакции марана смогу и судить о его отношении и намерениях относительно нас. Из этого буду исходить в дальнейшем поведении. И смогу определиться для себя: примирюсь ли с таким мужем, приму для себя его суть, закрою глаза на его роль в уничтожении моей расы, стану ли предательницей... Решение было не из простых, и я подозревала, что при любом выборе душу будет до конца жизни отягощать вина.

Одно было бесспорно – на Карангаре я надолго. От Муэна мне не убежать.

Глава 13

Проснулась с ощущением чужого прикосновения, ласки... Маран, скользя пальцами по лицу, едва ощутимо касался лба. Невольно задержав дыхание от нахлынувших эмоций, выдала себя. Сердце защемило ощущением близкого тепла и одновременно пониманием едва ли не глухой безысходности нашей ситуации. Несовместимости. Моральной…

Эта война лишила нас любого шанса на счастье, при том что я в душе не сомневалась – нам будет хорошо друг с другом.

Муэн отстранился, но я слышала его дыхание и понимала, что мужчина остался рядом. Плавно приоткрыла глаза. В помещении было темно, я лишь угадывала очертания его силуэта.

– Ты поэтому брачные обязательства предъявил? – вдруг подумала об этом.

– Да, когда нашел тебя, сразу подал заявку, хотел соблюсти все ваши условности, – Муэн на мой спонтанный вопрос ответил. Голос в темноте звучал негромко, как-то успокаивающе, поэтому я осталась лежать, продолжая всматриваться в карангарца. А он, выдержав паузу, размеренным тоном добавил. – И ты отказала мне...

«Отказала?» – я растерялась.

И только потом сообразила, что гражданке Земли не пристало отвечать на предложение врага согласием. Ответили за меня, да и вряд ли я ответила бы иначе... в тех обстоятельствах.

Помолчав, решила беседу продолжить. При этом интуитивно боялась задевать самый острый вопрос – войну.

– А почему ты меня искал? Из-за этих… знаков?

– В каком-то смысле. Знаки – это синры, символ объединения у нас. У меня не было иного выхода, или найти тебя, или так и жить… в одиночестве.

– Это так серьезно? – мой растерянный шепот. – Как они смогли появиться и у меня?

– Для меня серьезно, для тебя… полагаю, что нет. Но для твоей бабушки, ведь она подарила тебе оберег, все так же было серьезным, уверен, – и снова усталый вздох.

– Ты о камне?

– Да, о нем. Это очень необычный камешек, вернее, сплав из нескольких иномирских ингредиентов, даже… омертвевших организмов. Он наполнен той же энергией, что врата миров. Это место, где сходятся галактики, где соприкасается материя сотворения. Так считается у нас, и хоть ты и не веришь в сказки, уверяю – это реальность. Когда-то наши предки пришли на планету через такие врата. Но опасно было оставлять их открытыми, поэтому позже кто-то один вернулся, чтобы рассказать землянам о чуде новых миров и… принес с собой несколько особенных камней. Именно их наличие на Земле – энергетический противовес, блокирующий «открытие» врат. И вот насмешка судьбы – на тебе оказался осколочек одного из камней.

– Ох, – выдохнула я, сразу вспомнив все былины и предания, что рассказывала бабушка.

О времени, когда люди уходили и уходили через врата между мирами. И продолжалось это до поры, пока уже на Землю не явился вестник.

Она точно знала… И боялась того, что сокрыто за воротами.

– Да, ворота стали непреодолимы, но… свою «магию» не утратили. Мы верим, что возле них особое энергетическое поле, что усиливает призыв…

– Призыв? – непонимающе перебила я.

– Да, по достижению определенного возраста любой юноша или девушка на Карангаре может прийти туда и позвать… предназначенную пару. И она обязательно откликнется, отзовется душой, сердцем потянется ближе. В общем, придет туда же. И стоит молодым людям коснуться друг друга, как их навсегда свяжет особыми узами, печатью которых и являются синры. Приходить можно на протяжении года. И я приходил… и звал… И получил отклик – однажды пришла она, необычная маленькая девочка с незабываемыми рыжими волосами, пришла из-за ворот!

Муэн уже не рассказывал, он сам, скорее, погрузился в воспоминания. По эмоциям, ощущавшимся в его голосе, я поняла, что сейчас он вновь мысленно переживал эти мгновения.

– Я… – почти беззвучно в ответ шепнула мужчине до глубины души потрясенная рассказом.

Мне подобная трактовка давних событий и в голову не приходила.

– Да, ты. И знаешь, есть одна странность у ворот. Они неодолимы для всех, но только не для тех, кто призван. Стоит сквозь них увидеть друг друга, почувствовать, соприкоснуться… и они срабатывают! Мы способны при таком контакте внушить необходимость перехода, заглушить возникший страх своей пары. Такие случаи были, пусть и очень редко. А с тобой не получилось… Я почувствовал тебя, коснулся, увидел, осознал, что обрел пару, но… ты не ушла за мной.

– Подарок бабушки! – оглушенная этой мыслью, пробормотала в ответ.

– Да, теперь я знаю об этом. Но тогда… осознав, что ворота вновь сомкнулись, оставив тебя где-то за много световых лет от меня, что обрел синры, но не пару… я словно обезумел. Я был обречен на одиночество, на страдания неприкаянного, ведь для меня отныне не было места нигде в моем мире. Для меня был лишь один путь – поиск. А я был так юн, произошедшее едва не сломило меня.

Слушая карангарца, сама не ощущала слез, что струились из глаз. Мне было жалко того мальчика, мне было жалко себя. Но и бабушку я понимала. Даже сейчас я не представляла, как пережила бы ужас случившегося, утяни он меня за собой, лиши семьи и привычного мира. Наверное, сошла бы с ума.

– А ничего нельзя было изменить? – собственный голос прозвучал надрывно.

– Нет, моя душа нашла во вселенной свою половину, ту, что откликнулась на призыв. И когда я осознал это, то понял, что у меня лишь один способ тебя вернуть. – Муэн бросил на меня долгий и удивительно смущенный взгляд. – Ты сделала меня мараном, предопределила мою карьеру, закалила характер. Отныне я все существование подчинил одной цели – стать лучшим и заслужить право отправиться на Землю. Знаешь, сверхтопливо нашей цивилизации – мое изобретение, результат многих лет упорного труда и исследований. Я смог сократить расстояние между нашими мирами до минимума. Все это время я безумно спешил и боялся одного – что не успею. Ваш век так короток, а пространство, разделявшее нас, так велико. И я не был уверен, что ты так же будешь ждать меня. Жил с этим страхом.

– Но почему не рассказал мне обо всем сразу? В академии! К чему были те отношения… – разозлилась я, чувствуя себя обманутой.

– Ты бы не поверила. Не думай, что это не так. Камень обладал особым излучением, он отталкивал все… чуждое, привнесенное из-за врат. Он не дал бы мне увести тебя насильно, блокируя мое влияние. И сейчас ты веришь мне, потому что его нет, и ты чувствуешь душой – я искренен. С ним это было бы невозможно – ты бы испугалась, посчитала меня ненормальным и не поверила бы… А шанс упустить тебя снова так пугал. Поэтому я решил сначала понравиться тебе.

– Ты поэтому его сорвал?! – ужаснулась я, прозревая. – Тебе же больно так было…

– Это не боль, – я услышала его горький смешок. – Больно проживать десятки лет, зная, что ты далеко, что, возможно, мы никогда не встретимся… Я даже имени и возраста твоего не знал. Только что у тебя необыкновенно красивые волосы.

У меня перехватило дыхание. Таким Муэна я не представляла. Душу рвало на части от эмоций, что бурлили в ней. От того, что я сейчас чувствовала в его словах. Мне казалось, что вот только теперь я ожила, отогрелась… рядом с ним.

До сегодняшнего дня я смутно помнила свою жизнь: юность стерлась в памяти до размытого мазка, те полгода, что предшествовали нашей нынешней встрече, я и вовсе почти проспала, сейчас осознавая, что стала совсем бесчувственной тогда, жила как робот, бесцельно прожигая время и не воспринимая окружающую реальность. Единственным цветным пятном моего черно-белого прошлого стали месяцы в академии. Время с Муэном. Как же я не понимала этого раньше?! Камешек…

– А я, когда о брачных притязаниях услышала, сначала подумала, что ты опасаешься моей беременности, – невпопад шепнула в темноту.

И снова грустный вздох. А потом смех… с оттенком горечи.

– Если б я мог, но камень тебя оберегал! Это ведь тоже стало бы способом увести тебя насильно, – мне показалось, что карангарец резко и гневно рубанул воздух рукой. – Мне лишь оставалось надеяться, что смогу привлечь твое внимание, заинтересовать, очаровать… А уж как я был счастлив, услышав твой шепот подруге на самой первой лекции. О! Тогда я впервые обрел надежду…

Чувствуя, что краснею, перебила:

– Ты во всем давил на меня! И самообороной дожимал, ты меня фактически принудил к отношениям! Да и потом… времени думать мне не оставлял…

– Так и хотел, надеялся, что ты добровольно под видом отдыха согласишься полететь к нам. Обратно я бы тебя не вернул, да и брачные претензии бы вынужденно удовлетворили. И камень бы на своей территории нашел способ сорвать, – и сейчас он был честен!

– Так вот почему маран Карангара и согласился преподавать в нашей лунной академии, – просто подтвердила я вслух очевидный факт, уставившись на мужчину с изрядной долей изумления.

– Согласился?! – снова его злой смех. – Я их принудил меня взять! Едва нашел тебя там. Да я бы на все пошел, чтобы подобраться к своей рыженькой…

Я вновь поперхнулась воздухом, перестав дышать, столько силы и страсти было в его словах. И тут же подсознательно уцепилась за фразу, вдумавшись в ее смысл.

«На все пошел» – сказал он. Он и пошел… О чем я думаю?!!

Я тут лежу, утопаю в слезах и радости от того что все прояснилось, что теперь могу утвердиться в его чувствах ко мне, а он… он остается все тем же убийцей землян!

Мысль принесла с собой эффект ледяного душа.

– А те двое других преподавателей академии, карангарцы, они – шпионы? – подозрение давно жило в подсознании, или мне об этом сказал кто-то из наших военных?..

– Возможно, что-то в этом роде, – немного озадаченный, но явно правдивый ответ. – И не то, чтобы они шпионили, скорее уж просто информировали о текущем положении дел землян.

Получается, подготовка к моему похищению не мешала Муэну готовиться к войне с Землей! И он спокойно рассуждает об этом…

Кажется, именно в этот миг я окончательно поверила земным новостям, странному полувоспоминанию о разговоре с Миленой. Как бы не было велико его желание обрести свою пару, он продолжал оставаться мараном карангарцев! И руководил их действиями.

– Муэн, – опираясь на локоть, я чуть приподнялась над кроватью и, отчаянно всматриваясь в мужчину, решительно заявила. Не могла не заявить! Я женщина, а та, кто несет в себе основу жизни, не сможет понять и простить того, кто ее отнимает, не забудет лиц других матерей, лишившихся детей. Даже в ущерб собственному счастью, – я не могу принять твоей правды. И очень сожалею о том, что случилось. Искренне! Но я не признаю тебя мужем.

Всё.

Эти слова сказаны, и неважно, какой болью отдается в душе решение. Неважно, что оно спонтанно. Неважно, что я сама не смогу с ним жить. Видимо, пришло мое время нести крест этого нашего непостижимого объединения. И я должна хотя бы его озвучить… не знаю, смогу ли следовать ему.

С глухим рычащим стоном Муэн уронил голову на краешек кровати, коснувшись волосами на макушке моего плеча. Я инстинктивно шарахнулась к стене, но стремительная рука, обхватившая мое плечо, удержала на месте.

– С момента первого прикосновения там, у ворот, – голос его звучал глухо, скрытый матрасом, и яростно, – ты меня предаешь. Не пошла за мной тогда, обрекла меня на чудовищные муки, убежала с учебной базы, не предупредив, не приняла моих брачных претензий, хотела ударить в спину оружием и вот сейчас, после всех пояснений, вопреки собственным ощущениям, ответила отказом. И знаешь, – он резко вскинул голову и прожег меня пылающим алым, устрашающим в этом сумраке, взглядом, – мне уже безразлично твое мнение! Мне кажется, что я выстрадал право на тебя. Оно есть у меня. В конце концов, право силы и принадлежности. Я уже сказал тебе, что отныне и навсегда – ты моя, мы не расстанемся!

Меня буквально ошеломила ярость и мощь, звучавшие в его голосе. Оцепенело вглядываясь в силуэт его фигуры, скорее, почувствовала, чем увидела, как мужчина резко встал и на миг отстранился, освободив мое плечо. Легкий шорох, и вот уже я почувствовала горячее тело Муэна, притискивающее меня к краю кровати.

– Теперь у меня будет семья, – убежденно шепнул он мне на ухо, – я уже не отступлю.

И снова наши ладони переплелись в безмолвном противостоянии борьбы, тела напряженно замерли, всей поверхностью кожи осязая друг друга, губы встретились, целуя и кусая одновременно, избавляя от напряжения и даря мир. Мир моей душе, которая рада была этой борьбе. Ведь она давала мне шанс оправдаться перед собой за те желание и потребность, что ощущались сейчас в ней.

Муэн не дал мне и шанса ускользнуть. Просто сдавил руками в объятиях, захватил мой рот своими губами и… безумно, как-то отчаянно крепко прижал меня к себе. Едва не вжимая в собственное тело.

– Нола… – на миг оторвавшись от моих губ, прижался поцелуем к плечу.

Этого оказалось достаточно, чтобы все мои недавние решения истаяли как дым, а сердце преисполнилось нежностью. Не в силах ее сдержать, замирая от любви и неуверенности, я потянулась навстречу, уже сама обнимая Муэна.

Неодолимо… Нет сил, что могут удержать нас вдали друг от друга.

Когда наступил сладчайший миг слабости и удовлетворения, мы стиснули друг друга в объятиях, наслаждаясь мгновением абсолютного единения, продлевая его…