Текст книги "Волчье счастье"

Автор книги: Алена Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7
Андрей

В объяснения Вельнова я изначально не поверил ни на секунду. Несомненно, медведи реализуют какой-то свой план. И он катастрофически опасен для меня! Сам факт нашего с Леной соперничества неприемлем. Мой зверь этого не потерпит. Слишком такой образ действий не вяжется с его потребностью защищать свою волчицу!

«А если нас разделят?»

Такая перспектива меня откровенно не устраивала. Пока ранним утром назначенного дня мы с Волконской спешили к месту начала испытания, я постоянно размышлял об этом.

Сама задумка с проверкой «на вшивость» казалась нелепой. У кого есть сомнения относительно того, кто из соперников превосходит другого в силе, ловкости и сноровке? То, что победа будет за мной, очевидно для всех. Кроме меня…

Обдумывая ситуацию, все больше склонялся к мысли, что готов проиграть это показушное соревнование, уступив Лене. Этим, возможно, дезориентирую противника, подарив иллюзорную надежду. Это пойдет на пользу и моему плану. Тем более что я не смогу оставить Лену, когда она подвергается опасности.

«Буду помогать и защищать. Проблемы начнутся, если нас разделят…»

Осознав, что получил в лицо струю усыпляющего газа, действовал рефлекторно. Рука в последнем осознанном рывке сдавила лапу оборотня, которая держала злополучный баллон. Такого начала банально не ожидал, не рассчитывая на прямую угрозу. Еще успел заметить, как плавно осела Лена, поддерживаемая руками Вельнова.

«Убью!» – с этой яростной мыслью-обещанием и отключился.

Пробуждение оправдало худшие ожидания: бурой рядом не было. Это подсказывали обоняние, слух и прочие органы звериного восприятия. Представив, что Лена где-то одна в темном подземелье (вряд ли нам уготовили разные «преграды»), ощутил бессильную злобу. На нелепое соревнование, его результат и даже на право голоса на Верховном совете – пусть только попробуют меня его лишить! – было плевать. Волк внутри бушевал, изводя необходимостью найти и защитить свою пару. Инстинкт довлел над всеми потребностями: природа зверя не позволяла думать о чем-то, кроме угрозы для своей самки. Подскочив на ноги, заорал во всю мощь легких:

– Лена!!!

К невыразимому облесению, девушка отозвалась. Впрочем, и с этим все оказалось непросто: нас разделяла глухая стена, для каких-то странных целей возведенная в тоннеле.

«Треклятые медведи!»

Пытаясь пробить ее, ощутил раздражение. Стена явно была рассчитана на силу оборотней и невозмутимо «держала удар». Для соперников подобное разделение, вероятно, имело смысл. Вот только мы были парой, объединенной выбором зверя. И эта преграда… тяготила, порождая в душе мучительную тревогу от ощущения собственного бессилия.

– Ты в порядке? – Испытывая облегчение от того факта, что могу хотя бы слышать Лену, и боясь для нее любой вероятной опасности. Что я стану делать тогда?

Внутренней сущностью зверя, стремясь поскорее покинуть подземелье и воссоединиться с бурой волчицей, в растерянности осознал, что для нее выхода не было! Конечно, он имелся, смогли же медведи доставить туда находящуюся без сознания девушку. Вот только нам о месте выхода и механизме его действия никто не сообщил.

А путь к свободе был так близок. Еще в тот момент я осознал, что стену рушить придется. Нелепое предложение девушки оставить ее тут и двигаться к победе немедленно отверг: волк никогда не позволит уйти. И если бы Лена могла знать, какой болью отозвались в душе ее слова, сам факт того, что она допускала подобное… Что я могу уйти и оставить ее одну!

«Я добился своего».

Но даже мысли о том, что все мои преднамеренные обиды и унижения достигли цели, заставив девушку думать обо мне только худшее, не утешали. Я мог быть безжалостным чудовищем по отношению к любому существу, но Лена… С момента признания у реки, когда я рассказал ей о проклятии древней крови, понял, что именно ей причинить реальный вред я не способен. Но бурая знать об этом не должна. Чем сильнее ее ненависть ко мне, чем крепче обида – тем ближе я к реализации своего плана. К нашей общей победе! А значит, я и дальше буду жесток с ней, как ни с кем другим.

Имелся небольшой шанс на то, что мы сумеем найти выход из той части тоннеля, где оказалась заблокирована девушка. Поэтому двинулись в направлении выхода. Он был на «моей» половине: я отчетливо улавливал дуновения свежего прохладного ветерка. Шагая вперед, чутко вслушивался в звучавший из-за стены голос Лены. Он сдерживал рвущуюся наружу звериную тревогу.

Момент, когда она закричала, стоил мне не одного года жизни. Неведомый до сей поры страх сжал сердце ледяной рукой, вынуждая идти на крайние меры. Зверь вырвался наружу. Пусть я не допустил оборота, но волчий гнев, вспышка яростной силы, неудержимая потребность сделать хоть что-то заставили накинуться на стену. Сейчас она мешала мне помочь своей паре, а значит, актуальнее врага у меня не было! Не осознавая, что в кровь разбиваю руки об острые края ломающихся камней, удар за ударом, рвался к цели. Ноги с нечеловеческой мощью долбили кладку. Сил я не жалел, боясь даже представить, что происходит по ту сторону стены.

«Возможно, уже поздно…»

От этой мысли все внутри леденело.

В одержимости исступления борьбы с камнем я не сразу осознал, что возможности альфы позволяют мне почувствовать Лену – она как минимум жива! И даже направить ей ободряющий призыв: «Держись!»

Когда прорвался через стену, был потрясен. Изощренность ловушки – ее невероятно пугающая суть и одновременно безобидность – с точки зрения матерого оборотня! – разозлили. Медведи осознанно и намеренно сделали все, чтобы помучить мою пару! Я мог снести многое, но не это.

Дальше было хуже. В возможность отравления я до конца не верил: не могут хранители не понимать, что подобного я им не спущу. Но… едва Лену скрутило от резкой боли, в первую очередь подумал об отраве во фляжке.

И все. После этой мысли все остальные были только о необходимости быстрее добраться до медведей. И… я им не завидую, если не смогут помочь моей паре. Страх за Лену, звериная тоска от возможности потерять подругу – а волк был бессилен справиться с последствиями отравления, – гнали вперед с отчаянной скоростью. Когда ее ранили рыси, я ощущал гнев, сейчас же все затмило чувство бессилия. И это сводило с ума.

– Вельнов! – зарычал, едва почуяв близкое присутствие медведей. – Если вы решились на прямое уничтожение претендента на волчий…

– Сто-о-оп! – перебил меня стремительно подбежавший навстречу Максим. Он пристальным взглядом впился в распухшее от укусов змей испачканное лицо Лены. Глаза девушки были прикрыты, ее трясло как от озноба, а сквозь приоткрытые губы прорывались стоны боли. – Из фляжки отпила, да? Ты спятил? Какое уничтожение?! Там рвотный порошок разведен, и все! При небольшой дозе страшно тошнит, надо просто выпить все до конца. При соблюдении дозировки никаких последствий не будет. Это смесь из сушеных трав и кореньев, медвежье средство.

Понятно, почему не идентифицировалось!

Дрожа от ярости и внутренне собравшись в преддверии выяснения отношений с хранителем, сосредоточился на первоочередной задаче. Уложив Лену на землю, быстро отстегнул проклятую фляжку и заставил бурую выпить все ее содержимое. Рвотные позывы сразу прекратились, а девушка бессильно обмякла на траве.

– У нас есть спальник, одежда и еда на такой случай, – суетились рядом медведи. – Сейчас устроим ее и дадим возможность прийти в себя.

«Чтоб им самим такое пережить!» – Сдерживая себя, я молчал, игнорируя их помощь. Не стоит хранителям знать заранее, до какой степени бешенства они довели меня, издеваясь над моей парой. Но как только смогу убедиться, что с Леной все в порядке…

– Спи, малыш… – шептал ей, когда медведи, осознав нежелательность своего присутствия, отступили в лес. – Потерпи немножко, и все пройдет.

Сам ощущал себя изможденным и обессиленным. Страх за Лену, угроза ее смерти измотали во сто крат сильнее любого боя. Эмоции словно совсем исчезли, оставив в душе тягучую пустоту. Мне было физически плохо из-за мучений любимой женщины. А на душе… там было попросту мерзко. Я и сам мучил ее не хуже медведей. И буду мучить еще – без этого все не произойдет так, как я задумал.

«Когда я понял, что люблю ее настолько? – Лаская измученное лицо бурой, вдруг поймал себя на вопросе, родившемся где-то в глубине сознания. – После нападения рысей я уже знал, что никому не позволю угрожать ей. Что буду защищать всегда. Но когда осознал, что хочу ее в пару? Ее одну? Что готов вопреки всем запретам признать это публично?»

Невольно прикрыл глаза, опасаясь, что в этот миг слабости кто-то увидит в них правду.

«Когда осознал, что за попыткой ее уничтожения стоял мой отец!»

И это было правдой. Именно в эти мгновения я понял, что выход один – пойти наперекор традициям, собственным интересам, ожиданиям других… Открыто признать слабую бурую волчицу своей парой. И не только!..

С облегчением отмечая, как расслабляются черты лица девушки, понимал, что боль отступает. Медведь сказал правду. Но с ним я разберусь позже. А пока помог Лене умыться, избавляясь от последствий «отравления». Она переоделась и улеглась спать. Долго сидел рядом, всматриваясь в такие любимые черты. Пока не убедился, что беда миновала: девушка расслабленно засопела, явно погрузившись в глубокий сон.

Медведи стояли в отдалении, возле кромки леса. Подоткнув спальник, легко поднялся на ноги и направился к ним. Был сдержан, не желая насторожить их раньше времени. И в то же время был так уверен в своих действиях, словно заранее знал, как все будет происходить. Я не в том настроении, чтобы миндальничать или допустить промах. Накипело!

Одновременно резким ударом кулака одной руки в подбородок отправил в полет медведя, ранее уже пострадавшего от меня, чтобы другой ладонью, словно тисками, стремительно сжать горло Вельнова, притиснув его к стволу дерева.

– Ты перешел черту, – спокойно сообщил ему о том, что мое терпение достигло предела. И сильнее стиснул его горло ладонью, заставив захрипеть.

«Были ли случаи боев между волком и медведем?»

Сейчас я ощущал в себе все необходимое для победы!

– Стой! – прохрипел Максим. – Выслушай. Я все объясню.

Холодная ярость клокотала в душе. Зверь не допускал возможности, что медведь уйдет от расправы, яростно жаждая его крови. Но… я не привык полагаться на животные инстинкты там, где важнее было все просчитать и распланировать. Предпочтительнее было оставить этот долг за хранителем.

С трудом и с ощутимым нежеланием расслабил руку, позволяя медведю дышать.

– За тобой долг! – сухо бросил ему, отступая на шаг. Руку сжал в кулак, так нестерпимо хотелось ему врезать.

Второй хранитель тоже пришел в себя и поднялся, кидая на меня злые взгляды. Но Вельнов удержал его словами:

– Присмотри за девушкой. Мы отойдем поговорить.

И, кивнув мне на лес за спиной, отправился туда. Я же, бросив взгляд на спящую Лену, перевел его на медведя.

– Если хоть один волос… – красноречиво начал я и показал ему кулак.

– Мы сами заинтересованы в ее безопасности, – недовольный прямой угрозой, высокомерно отреагировал хранитель.

Безразлично пожав плечами – проблемы медведей заботят меня меньше всего, – двинулся вслед за Вельновым. Но, отойдя в глубь леса метров на семь, обернулся и какое-то время под прикрытием деревьев наблюдал за медведем. Он спокойно присел в трех метрах от спящей волчицы и смотрел на течение воды в ручье. Я решил, что дальше не пойду: не собираюсь терять из виду свою бурую.

– Добровольский, ты на землях хранителей! – подойдя ближе, сурово напустился на меня Максим. – Позволяешь себе лишнее!

Медведя, несомненно, уязвил мой поступок.

– Не вам этим упрекать!

– Елене Волконской ничего не угрожало. Змеи – безобидные, порошок – да, неприятно, но от этого не умирают.

– Как обзаведешься парой, сообщи. Я выделю время и упрячу ее на полчаса в камеру, напичканную пчелами, и напою слабительным. В конце концов, от этого не умирают! – фыркнул я, сохраняя дистанцию. Урок с усыпляющим газом усвоен, отныне ни один медведь не получит шанса поймать меня врасплох. И за Леной следил краем глаза.

Вельнов поперхнулся воздухом.

– Хорошо, гарантирую – больше мы мучить ее не будем, все придется на твою долю, – после задумчивой паузы примирительно предложил он.

– Что?! Это еще не конец? Ты серьезно полагаешь, что мы будем и дальше участвовать в происходящем маразме? Боюсь, ты станешь первым оборотнем, у которого выявят слабоумие!

– Добровольский, просто поверь мне на слово: это вам на пользу!

Вид хранителя и его тон были очень серьезны.

– Нет. Но вполне могу поверить, что это на пользу хранителям, но уж точно – не нам. Хотя, как ни кручу, никак не пойму, в чем ваша выгода.

Первый закон Андрея Добровольского гласил: делай лишь то, что выгодно тебе. В получении от происходящего преференций я сильно сомневался. И во всю эту болтовню про право голоса не верил. А вот в то, что нам под видом испытания могут подстроить серьезную проблему, которая выведет из строя минимум одного, – вполне.

– Испытание – идея Томаша, – упорно настаивал Вельнов. – А он на вашей стороне. Благодаря его стараниям вы получили отсрочку, а ты – возможность и у нас быть рядом с девушкой.

Я презрительно прищурился: слова, слова…

– Я приношу извинения за то, что перестарались с Еленой, – вскинул руки медведь. – И обещаю: если закончите испытание, помогу тебе в решающий момент.

– В решающий момент? – заинтересованно переспросил я. Это уже было похоже на выгоду.

– Да! В конце всего, на Верховном совете, тебе понадобится надежный тыл. Клянусь своим зверем, что помогу.

– Что ж… – Я не думал, что возможности этого молодого хранителя предполагают многое, но… в моем положении любая помощь сгодится. – По рукам!

– Тогда… – улыбка медленно расползалась по лицу медведя, – приступим к дальнейшему! Сам пойдешь или?..

Вельнов продемонстрировал мне очередной баллончик.

Мгновенно отступив, оскалился:

– Только попробуй! В этот раз сломаю сразу шею.

– Не вопрос, иди сам. Нам тоже не очень удобно тащить тебя наверх.

– Только меня?

– Да, я же сказал: пришла твоя очередь помучиться. – На лице хранителя отображалось немногим не предвкушение.

– Вы нас разделяете? – Это было скверно.

– Да, но вреда это Елене не принесет. Смысл в том, что мы удержим тебя на месте, подарив ей возможность легко достигнуть финиша. И победить. Мы компенсируем волчице ущерб, подыграв…

Это соответствовало моим намерениям, но червячок сомнения присутствовал: уж слишком все удачно складывается. Так не бывает!

– Помни! Ты поклялся не причинять ей вреда, – со значением намекнул я на вероятную в противном случае расплату.

– Клянусь своим зверем, мы подарим ей шанс сделать тебя легко и непринужденно! – горячо заверил медведь.

– Хорошо, – решился я, бросив напоследок взгляд на спящую Лену. – Веди. Второй останется с ней?

– Да. На всякий случай, – кивнул Максим. – Он будет ее охранять до моего возвращения.

Кивнув, направился следом за медведем. Уничтожить наследницу изначальной семьи точно не в интересах хранителей.

Глава 8
Елена

Не представляю, сколько я проспала, но, проснувшись, почувствовала себя абсолютно живой и здоровой. О боли в животе ничто не напоминало. Об Андрее тоже…

«Неужели все-таки ушел „доигрывать“ один?» – опешила я в первое мгновение, когда осознала, что на берегу ручья, кроме меня, сидит только один из медведей.

– Проголодались? – уточнил он у меня.

Желудок был пуст до донышка!

– Да, – кивнула я, кушать хотелось. – А… где Андрей?

– Елена, дальше ваши пути разойдутся, – спокойно проинформировал хранитель, не представляя, как расстроил меня своими словами. – Он ушел с Максом.

Уф-ф, без белого мне этого кошмара не вытерпеть. Стало грустно, и аппетит сразу пропал, поэтому банку с тушенкой, термос с чаем и хлеб приняла уже без энтузиазма. Да и есть очередное «подношение» медведей было… страшно.

– Э-э-э… съедобно? – с подозрением приглядываясь к термосу, уточнила у медведя.

Он хохотнул:

– Не переживайте, в мохито был рвотный порошок, в малых дозах он вызывает сильную дурноту. Еда в порядке. Если хотите, я сам попробую на ваших глазах.

– Нет, спасибо. – По большому счету было безразлично: что сейчас отравят, что из следующей ловушки со змеями без Андрея не выберусь… – Что делать дальше?

– Ждать Максима. Он объяснит особенности следующего этапа.

Ждать пришлось недолго. Едва я подъела поздний обед, как появился мой медвежий кавалер.

– Выспалась?

– Угу, – вдруг вспомнив о распухшем лице (спал отек или еще нет?), кивнула мужчине.

– Тогда слушай. – Он крутил на пальце крупный ключ. – Добровольского мы нейтрализовали. У тебя будет солидная фора, часа в три точно, а чтобы достигнуть конечного пункта движения, нужен час. Тем более что мы проводим тебя к удобной тропе, которая туда ведет. Дошагаешь с комфортом!

– В чем закавыка? – Вот поведешься с белым, начнешь всех подозревать! – На ней скрытые ямы с пауками?

Медведи засмеялись.

– Нет, там безопасно. Просто мы не хотим победы волка.

О! Это новый взгляд на непредвзятость хранителей.

– Ясно, – задумчиво кивнула я. – А как Андрея… нейтрализовали?

– Пришлось повозиться, но в итоге приковали его на вершине ближайшего скальника. – И медведь подбородком указал на видневшийся неподалеку горный выступ. Метров тридцать в высоту.

А в моей голове созрел план!

«Думают, что я соглашусь? Что брошу любимого мужчину в беде? Такой подлостью отплачу за его помощь? Фигушки!» – Стремительным движением сдернув с пальца хранителя ключ, вскочила на ноги. Благо спала прямо в обуви.

– Идите вы… лесом! – крикнула им на прощание и бегом устремилась к возвышенности. Зла на них не хватает! Когда уже это безумие закончится?!

Я уже не видела, как на полянку выступил еще один оборотень. Более старый медведь.

– Как наша пара? – спросил он у уставившихся мне вслед хранителей. Ни один из них не сделал даже попытки остановить меня!

– Они меня умиляют, – картинно смахивая с глаза слезу, отозвался Вельнов. – Какие эмоции! Какое самопожертвование! Какая… безалаберность. Старею, видимо, совсем расчувствовался. Но если они и после этого необходимое не осознают и не проникнутся нужной идеей, то все, им уже ничто не поможет. Одним словом, все строго по плану!

– Отлично, не забудь про последний этап, – усмехнулся старейшина.

– Ни за что! – вмешался в разговор напарник Макса. – Я там на Добровольском за все отыграюсь…

– Смотри, не нарвись на отдачу, – с улыбкой посоветовал старейшина и направился назад.

* * *

Опыта скалолазания у меня не было. Поэтому когда звериный нюх привел меня к месту, откуда Андрей и Максим стали подниматься вверх, обреченно застонала.

«Высоко…»

Но когда мне нужна была помощь, белый пробил стену ради того, чтобы добраться до меня. Вопреки всем обидам на Андрея, его поступок впечатлял! А еще раньше, на клановой охоте, он спас мне жизнь. И я не могу оставить его где-то там, наверху, прикованного к скале. Воображение рисовало мне мифические образы, навеянные ситуацией. Но добираться до своего альфы мне предстояло в реальности.

Даже со звериной силой и ловкостью получалось плохо. Навык в покорении горных вершин мне бы сейчас не повредил. Провозившись больше двух часов – почти до самых сумерек, расцарапав в кровь руки и колени, набив множество синяков и шишек, – я добралась! К счастью, Андрея «удержали» не на самом верху. А если честно, то его вообще не удерживали.

«Вау!»

Я испытала шок, когда, скрипя зубами и мысленно стеная, перебиралась на очередной выступ и вдруг увидела протянутую для помощи руку. Едва не свалилась назад!

– Лена?! – Примечательно, что Добровольский был шокирован моим появлением не меньше. – Почему ты тут?

Вытянув меня на небольшой ровный выступ, Андрей грозно насупился.

– М-м-м… – Вместо ответа я озадаченно оглядывала белого. – Ты не прикован?..

– Что? Как ты себе это представляешь?

Я сникла: вот эмоциональная моя натура… Нет бы сначала подумать, а уже потом бежать спасать.

– Хотела тебе помочь. – Собственный голос звучал жалко.

– Тебе Вельнов что, не сказал ничего? Мы договорились: я тут пережду, а ты пока достигнешь цели! И одержишь победу в этом их идиотском испытании! – Добровольский был в ярости.

– Подумала, что не могу оставить тебя в беде, – тихо, не поднимая на Андрея взгляда, шепнула в ответ.

– Лена… – простонал он. – Ну что за бред? Какая беда?

– И в любом случае я совсем не хочу побеждать! – опомнилась я. – Еще подумает на мой счет что-то не то…

– Ты должна! И не спорь, мне виднее!

– Это уже ни в какие ворота! – Безапелляционность белого возмутила: опять решает все за меня?! – Я не собираюсь тебя слушаться!

– Так, брейк! – Неожиданно у дальнего края выступа появился Вельнов. – Раз ни один из вас не добрался до места окончания испытания, придется пройти еще один – крошечный – этап. Победитель должен быть определен!

– Изыди! – хором рявкнули мы медведю, не сводя друг с друга яростных взглядов – сказывались остаточные ночные эмоции. Нелепость происходящего била все рекорды.

– Минуточку! – рассмеялся хранитель. – Это испытание назначено вам медведями. Вы на нашей земле. Извольте подчиняться! Добровольский, тебя вообще можем изгнать. Явишься на Верховный совет…

– Мы слушаем! – рыкнул Андрей.

Я возмущенно зашипела: опять «мы»?! Поразительно, но Андрей пробуждал в моей душе бурю самых противоположных чувств. Двадцать минут назад я готова была на все, чтобы добраться до него и помочь, а сейчас… Сейчас мне хотелось его покусать от возмущения!

– Сначала спустимся, – махнул нам рукой Максим. – Идите же.

Шоком для меня стало наличие с другой – пологой – стороны скальника удобной тропинки, по которой и повел нас медведь. Волчица внутри расстроенно повизгивала, проникнувшись моим упадочническим настроением. Белый волк всякий раз отзывался утробным раскатистым рыком, игнорируя все попытки Андрея его сдержать.

Спустившись вниз, мы некоторое время шли вслед за медведем, когда… обоняние обожгло таким приметным кислым ароматом.

«Муравьи!» – мгновенно распознала я.

– Вы решили напоследок закинуть нас в муравейник? – так же явно изумленный этой возможностью, спросил Андрей.

– Ага. Раздевайтесь до нижнего белья, – безмятежно кивнул хранитель и остановился.

– Что?! – хором воскликнули мы с Добровольским, шокированные словами медведя.

– Ребят, вы сами виноваты. Каждому из вас давался шанс выиграть. Но… за что боролись, на то и напросились. Будем проверять вас муравьями. Признаюсь сразу, не все доходят до этого этапа. Но вы такие… э-э-э… упорные.

«Медведи просто маньяки!»

– О муравейнике даже не мечтай. – Вид белого был грозен. – Ты поклялся: больше никаких мук для Лены!

Ох! Мелочь, но как приятно…

– А кто тут говорит о наследнице? – шагнул вперед и тот медведь, что угощал меня обедом. При этом вид его был неимоверно… счастливым?! – Про нижнее белье – это шутка. Девушка может не раздеваться.

У меня глаза округлились: будут истязать Андрея на моих глазах?

– Давайте обговорим критерии, – вновь вмешался Максим. – Это – последний этап, потому будем сидеть до упора. Победителя выявлять.

– Сидеть… где? – Я невольно покосилась на здоровенный муравейник. А еще рядом стояли три большие плетеные корзины.

– Это образно, – снисходительно улыбнулся хранитель. – Смысл такой. Кто первый сорвется – тот и папа. Шутка! На самом деле тот, кто не выдержит испытание первым и сбежит, – будет признан победителем. И – открою вам страшную тайну – я уполномочен донести до вас отличную новость. Не просто победителем испытания… То, в чем вы сегодня участвовали, это аналог боя на Верховном совете. Такое решение было принято хранителями, чтобы не стравливать в грызне самца и самку. Так что победитель получит все. Совсем все! Удачи, ребята.

У меня даже рот открылся от изумления.

«Получит все?! Это о власти над волчьим сообществом речь? Ужас…»

– А логика тут где? – от потрясения не сдержала я вопроса. – Почему первый не сдержавшийся победит?

Андрей молчал, сосредоточенно нахмурившись. В его взгляде отражалось понимание… Он спокойно принялся стягивать с себя футболку, очевидно приняв решение участвовать!

– Андрей?! – растерялась я. Муравьи – это что-то запредельное. Бр-р-р!

– Мы на землях хранителей, – со спокойным видом развел он руками. – Надо подчиняться!

От Вельнова я отвернулась, но не удивилась бы его недоумению: такая покладистость от белого?

«Добровольского сейчас посадят в муравейник, а если мне от этого зрелища станет невыносимо плохо, то… я убегу. Наблюдать за истязанием буду не в силах. Отвернусь как минимум. А это означает… победу?!»

До меня внезапно дошел весь ужас собственного положения. Уж лучше муравьи, чем наблюдение за муками белого. Но прежде чем мой шок трансформировался во что-то определенное, хранитель спросил:

– Начинаем?

– Угу, – кивнул стоявший уже в одних плавках Добровольский.

– Тогда соберитесь, с этого мгновения начнем отсчет. Мы наблюдаем за вами!

Я застыла. Вероятность победы была для меня недопустима!

В корзинах тоже были муравьи. И очень злые муравьи, вынужденно сидевшие в заключении. Именно их напарник Максима щедро сыпанул на спину Андрею. Белый не дрогнул, с невозмутимым видом наблюдая за мной. Я сдержалась только потому, что тело онемело от ужаса. Яростная черная шевелящаяся волна, устремившаяся с плеч Андрея, стремительно расползалась по телу, кусая и жаля ядом каждый сантиметр тела оборотня. Коллективный хруст муравьиных жвал, запах крови белого, все новые и новые порции муравьев… Медведь еще и встряхивал корзину каждый раз, прежде чем высыпать насекомых, усиливая их ярость. Грудь, живот, бедра – все стремительно покрывалось злобной копошащейся массой. Видеть это, представлять себе ощущения мужчины, понимать причины его поступка было ужасно. Невыносимо!

«Он хочет, чтобы я победила?!»

Я не верила, что это испытание зачтут в счет Верховного совета. Медведь просто подначивал нас. И победа при любых обстоятельствах была недопустима! Волкам не нужна больная королева. Больная и слабая. Я не допущу подобного. Мне это не нужно…

Если бы кто-то рассказал мне о том, что должно произойти, заранее сочла бы его сумасшедшим. Но… реальность стала настоящим безумием. Мы оба упорно терпели. Андрей – муравьев, я – вновь и вновь убивающее меня зрелище этой пытки.

Прошло часа два, но они стоили мне пары десятилетий жизни. Закончилась первая корзина и подходила к концу вторая. Вельнов с каждой минутой улыбался все более радостно, счастье его напарника, наоборот, меркло пропорционально уменьшению количества муравьев.

А мы не двигались. Стояли друг напротив друга метрах в шести и – терпели. К моменту, когда кусачие насекомые иссякли, я не чувствовала собственного тела, мышцы лица сводило судорогой. И только горячие ручейки слез бежали из глаз. Добровольский так ни разу и не шелохнулся.

«Ненавижу тебя!» – мысленно кричала я, проклиная и древний договор, и свою судьбу, и свою любовь. Но больше всех Андрея! За то, что вынудил меня делать это – наблюдать за его мучениями. Участвовать в них. Фактически причинять ему боль!

Так плохо мне не было даже тогда, когда явилась черная альфа-волчица.

«Ненавижу!!!»

Стоило хранителю со вздохом объявить об окончании испытания, как я сорвалась с места. Побежала, не разбирая дороги, стремясь не видеть никого из них. Слезы потекли градом.

– Победителя по-прежнему нет, – успел до меня долететь совершенно не расстроенный голос хранителя.

«И пусть! Так им и надо! И Андрею поделом!» – уговаривала я себя, стараясь убедить свою совесть в том, что это справедливое наказание для белого волка. Он заслужил его раз десять! Но от этого душа не переставала болеть, а сердце стучать как сумасшедшее.

Все вернулось на круги своя. Однодневное «погружение» в наше прекрасное прошлое только добавило проблем. Как соотнести того Андрея – заботливого, любящего, сильного, – которого я увидела сегодня, – с тем безжалостным белым альфой, с каким я имела дело до сегодняшнего дня?

Кого я люблю? Циничного садиста, живущего интересами белой стаи, или надежного и открытого мужчину?

Я запуталась. И стремилась убежать. От него. От себя. От собственных чувств.

«Вычеркни сегодняшний день из памяти! – приказала себе. – Он ничего не изменит. Я не позволю этому случиться!»