Текст книги "Укрощение сердцееда (СИ)"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

25.

– Саша, выходи, – зовет Денис, дергая за ручку двери с обратной стороны. – До пенсии ты в этой кладовке все равно не просидишь.

– Не выйду.

– Хотя бы меня впусти. Вдвоем – веселее. И я точно смогу скрасить твое одиночество.

Гад. Издевается еще. Между прочим, из-за него я себя в этой комнатушке заточила. Нечего было губы распускать.

Тоже мне. Бабник с обновленной версией. Небось привык, что девки ему не отказывают, а тут такой облом получил. Пусть вообще радуется, что я ему пакетом в темечко не заехала.

Как только додумался губищи свои вытягивать? И это после Южиной. После ее кровавого выхода.

А вдруг он с ней того? Успел микробами обменяться, перед тем как за дверь выставить?

Фу. Фу. Фу.

Нет. Навечно останусь здесь сидеть. Макеевская бабуля любит кошек? Отлично. Я замяукаю и в тапках сюрпризы оставлять буду, но к внуку ее не выйду.

– Уходи.

– Куда? Это же мой дом.

Ой, черт. Молодец, Саня. Мало того, что ты в кладовке закрылась, так ты еще и решила выгнать парня из его же дома.

Что дальше?

Сиганешь в бассейн голой? Поверишь в зубную фею?

Вытягиваю руки вперед и пытаюсь на ощупь найти какой-нибудь тяжелый предмет для обороны. Не получается. Поняла это, когда держала чей-то тапок.

– Включи свет. Тут темно.

– Пожалуйста, – следует его ответ таким голосом, будто парень готов лопнуть от смеха. – Исполню все ваши капризы.

– Тогда склей губы суперклеем.

Оглядываюсь по сторонам и морщусь.

Где я?

Будто попала в обувную тумбочку размером с комнату. Из тяжелого здесь только леопардовые туфли, с таким каблуком, словно их хоббит специально купил, чтобы без труда до шеи жирафа дотянуться.

Резко открываю дверь, но выходить не спешу. Неизвестно, что придумал Денис, пока караулил.

– Все-таки не можешь долго без меня? – скалится он, прислонившись к перилам. – Соскучилась?

– Не дождешься. Отвези меня домой.

– Мы же только приехали. Саш, да расслабься. Ну, поцеловала. Не сдержалась. Что в этом такого? Все нормально. Я и не был против. Даже наоборот. С удовольствием могу повторить.

Когда увидела его довольную физиономию, захотелось обратно в кладовке спрятаться.

Бежать не стала, а просто притворилась глухой.

От чувства стыда мой мозг переиграл ситуацию и воспроизвел все так, будто Макеев целоваться полез. На самом же деле…

Хотя чего это я? Этот вариант мне в любом случае нравится больше. Никто не сможет доказать, что было все иначе.

А он пусть улыбается. Дольше проживет и увидит, как превратится в старого деда с огромным пузом. Вот я бы посмотрела, как из него тогда вся спесь выйдет.

– Какие планы? Искупаться – и домой! – рявкаю, полностью игноря гада.

– Мы можем и задержаться. Обещаю к тебе не приближаться, чтобы ты смогла контролировать себя.

– Может, уже хватит? Побудь хоть немного серьезным.

Захотелось по носу ему щелкнуть. Ведь понимает же, как я себя чувствую. Неужели нельзя вести себя как нормальный человек? Эх, что-то мне подсказывает, что адекватность и Макеев – понятия несовместимые. Как пялился с улыбкой на всю физиономию, так и продолжает пялиться.

– А это обязательно?

Кто бы сомневался.

Не сможет.

– Да. Или звони Южиной. Уверена, ты ей нравишься в любом виде.

Бедная Южина. Наверно, девчонка там от икоты задыхается.

Запоздало понимаю, что парень отошел от стены и пристальным взглядом смотрит мне в глаза.

– Целуешь, ревнуешь, затем опять целуешь, – наступает, загибая пальцы. – Что бы это могло значить? А?

– Держи дистанцию.

– Почему? Проблемы с контролем?

Ну все. Доигрался. Разбудил того самого зверя. Выставляю руки вперед и повторяю его движения. Как думаете, что делает парень, когда его загоняют в угол? Правильно. Он хлопает ресницами.

– Чего ты добиваешься, Макеев? М? Вот что тебе от меня надо? Выбери любую девчонку и играй с ней. Таню, Свету, Глашу. Пофиг. Любую. Они не думая согласятся. Почему ты ко мне прицепился?

Где логика у таких парней, как Денис?

Им же не нужны отношения. Им веселье подавай. Спортивный интерес нужен. Сегодня – одна, завтра –другая. Кто-то игнорирует. Цель одна: добиться и забыть. А мне что потом делать? У меня вечные страдания в генах. Мама вон столько лет не может папашку моего забыть. Он ведь такой же. Будто на одной грядке с Макеевым росли, но в разные года.

– Потому что ты мне нравишься, а они – нет, – вдруг спокойно выдает он. – Все просто. Иногда черное – это черное, а белое – белое, Саша.

Денис жжет меня взглядом, и мне действительно становится жарко. Надо успокоиться. Надо мыслить здраво. Но как?

– Кажется, нам пора охладиться.

И прежде чем я понимаю, что он собирается сделать, Денис хватает меня на руки и выносит из комнаты. Куда несет, в какую часть дома, – не угадать. Странно это – молчать и не сопротивляться. Пришлось ради приличия по спине его стукнуть, мол, я не зависла, просто долго соображаю.

– Плавать же умеешь?

– Что?

Его ответа я не слышу, потому что уже через секунду я оказываюсь в бассейне. В одежде. Пальцами протираю глаза, пыхтя от возмущения. Убью его. Прямо здесь же и утоплю. Да я его…

Ой, чего это он раздеваться вздумал?

– Денис, вы где?

Черт. А это еще кто?

26.

– Денис, все сделано. Я тут хотел…

– О, а вот и батя пришел, – зловеще шепчет на ухо Макеев, проводя рукой по волосам. – Готова влиться в семью, Карамелька?

Я готова смыться отсюда, а насчет влиться… Нет. Нет. Нет. И еще миллион раз: не в этой жизни.

– Если только ты докажешь, что сможешь час под водой не дышать. По рукам?

– А ты мне потом искусственное дыхание устроишь?

– Думаешь, понадобится? – шепотом рычу на него, краем уха слыша шаги. – Сделай же что-нибудь. Чего лыбишься?

– Что я могу сделать? – открыл рот гад. – Запретить отцу по дому передвигаться? Да успокойся ты. Я ему уже сказал, что мы в грехе жить не планируем, поэтому в ЗАГС пойдем на следующих выходных.

– Какой ЗАГС, дубина? Тебе жить осталось ровно минуту, – заорала в ответ. А что? Можно. У меня стресс. Хочу – ору, хочу – кусаюсь. – Знай, Макеев, я тебе за это…

Договорить не успела, потому что дверь все-таки открыли и меня будто заклинило. Уж не знаю, что в голове щелкнуло, но я на рефлексе зажала пальцами нос и нырнула.

Отличная идея, между прочим.

Есть время подумать о смысле жизни. Построить планы на будущее. Придумать несколько вариантов казни Макеева. Кто знает, может, отец Дениса – человек нетерпеливый. Надоест ему ждать русалку, он плюнет и уйдет обратно. Или балбес его самоуверенный пожалеет жертву свою и сам батю отправит портрет Барсика протирать.

Главное – не утонуть за это время.

А чего Дениска руками машет в разные стороны? Взлететь пытается? С удовольствием его разочарую – индюки не орлы, они летать не умеют.

Хотела улыбнуться, так вместо этого всплыла. Вот как модели умудряются из воды королевами выходить? Волосы назад, на лице нет и капли воды, самое главное, тушь на месте. Я же…

Черт.

Сама испугалась резкой темноты. Только потом дошло, что волосы лицо закрыли и я, кажется, похожа на девочку из колодца. Не просто же так Макеев дернулся.

– Ты только посмотри, какая она у меня красавица, – немного пискляво начал Макеев. – Сам себе завидую.

– Добрый день, – шмыгаю носом, протягивая вверх руку. – Александра. И мне есть что вам сказать.

Седовласый мужчина, которому на вид лет пятьдесят, удивленно хлопает глазами. Скорее всего, Денис на маму похож. Или на соседа. Без понятия. Это не мое дело. Но с отцом они были – как небо и земля.

– Карамелька, только про свою вселенскую любовь не говори. Не смущай батю.

– Молчи уже, – шиплю на него, не оборачиваясь. – Ваш сын – врун. Он обманом привез меня сюда и наплел вам про ЗАГС. с этим клоуном у меня никаких отношений нет и не будет. Не верьте тому, что он говорит.

– Да я…

– Я против физического насилия, – Сашу понесло. Взяла и перебила дяденьку, который раза в два ее старше. – Но в случае с Денисом настаиваю на порке. Или нет, посадите его под домашний арест и отберите телефон. Так я точно буду уверена, что в ближайшее время у него не получится бесить меня. И еще…

– Еще будет? – скрестив руки на груди, удивляется Денис. – И это после порки? Саша, да у тебя фантазия похлеще моей. Продолжай, моя прелесть…

Тяжело вздохнула, мол, и с этим человеком мне приходится в одном бассейне мерзнуть, и продолжила:

– Если несложно, подайте, пожалуйста, полотенце. И извините за грубость. Он ваш сын, а я тут…

– Красавица, если бы Денис был моим сыном, то он до пенсии сидеть бы не смог, – сверкнул глазами мужчина, передавая мне в руки полотенце. – У меня дочки, и я их очень просил держаться от таких засранцев подальше.

– Что? А как же…

– Петрович, еще чуть помолчать не мог, а? Там немного оставалось, и Саша перешла бы к признанию в любви, – начал возмущаться гад белобрысый, отплывая от меня. – Карамелька, дыши. Повторяй за мной: вдох – выдох. Вдох – выдох. Петрович, держи ее.

– Э-э-э, нет. Я в твои игры играть не собираюсь. Возраст уже не тот, да и с обманщиком – не дело. Ты чего над девчонкой издеваешься, ирод?

– Вы не его отец.

– Да упаси. Я – сторож. За домом приглядываю, пока тут никого нет. А пришел, чтобы сказать: драндулеты ваши на крыльце оставил. Александра, ты шлем только не забудь. Этому-то уже ничего не поможет, а вот за твою голову я переживаю.

– Эй, «этот» тут, вообще-то, и все слышит. Не забыли?

– Забудешь про тебя. Главное, сначала мне про любовь в уши заливал, а на деле, оказывается, обманом Сашу сюда заманил.

– Так из-за любви и заманил, – вдруг сообщает Денис. – Вот сейчас накупаемся и на самокатах кататься поедем. Чем тебе не любовь, Петрович?

И мне подмигивает, типа, цени, я тебе в любви признаюсь.

Не спрашивайте, почему я в березку превратилась. Сама не знаю. Как стояла с открытым ртом, так и продолжала стоять.

– Забыл спросить, – оборачивается мужчина уже около двери. – Саша, тебе обед понравился? Валюша моя все утро у плиты стояла.  Как охламон этот позвонил, так она и принялась за дело. Старалась.

С какой теплотой мужчина имя жены своей произнес. У меня аж в груди защемило. Я такое только в фильмах видела, а тут перед глазами.

– Я обязательно попробую, – уверяю его, а про себя добавляю: «Сначала с Макеевым разберусь, а уж потом объемся». – Сюда плыви.

Петрович ушел, и кажется, Дениске было уже не так весело.

– Не-а. Мне и тут хорошо. Безопаснее, я бы сказал.

– Быстро, – четко. Сквозь зубы, для усиления угрозы в голосе.

– Ой, ты обиделась, что ли? На такую безобидную шутку? П-ф-ф. Было же весело. Особенно когда ты про порку рассказывала. Прям пела, а не говорила. Тайные мечты? А, Саша? Поделишься с дядей Денисом?

– Рассказать, о чем я действительно мечтаю?

– М-м-м, – тянет он, выпрыгивая из бассейна. – Давай за обедом посекретничаем.

– Я не собираюсь с тобой обедать.

– А кто пообещал Петровичу попробовать все кулинарные шедевры его жены? Саша, неужели ты способна обмануть старика?

– Да ты…

– Петрович! – орет он, не прекращая на меня смотреть. Когда мужчина возвращается, продолжает: – Давай к нам за стол. Помнишь, как в детстве? Да и Саша очень хочет с тобой познакомиться.

– В детстве? Это когда ты…

– Да-да. Тогда, – смутившись, обрывает его Денис. – Останешься с нами?

– Я уж подумал, Саша твоя уехать хочет.

– Не-е-е. Она пообещала остаться. Я ее слову верю.

Затыкаю нос и ныряю под воду.

Ну и гад же ты, Макеев.

Верит он.

Я не понимала, почему Денис смеется над Лавровой, если сам ест раза в четыре больше ее? На столе только торт и остался, и то Макеев на него уже нацелил свой взгляд.

– Саш, ты представь, мы его всей деревней ищем, а он в машину залез и уснул, – смеется Петрович, вспоминая очередную историю из детства Макеева. – Как потом сказал, хотел на речку поехать, но ноги до педалей не дотянулись. Ой и засиделся я с вами. Меня ж там Валюша ждет.

– Была рада познакомиться.

– Взаимно, красавица. Ты на нашего Дениску не обижайся. Он только с виду такой дуралей, а сердце у него доброе.

– Валюше – привет передавай.

– Какая она тебе Валюша? Я тебе дам – Валюша, – наигранно запричитал мужчина, пожимая парню руку. – На драндулетах осторожнее будьте. И девчонку не обижай.

– Это она меня обижает. Ей скажи.

– Тебя обидишь, – качаю головой и поднимаюсь, подол сарафана поправляя. Все-таки хорошо, что я сегодня в магазин попала. Иначе сидела бы сейчас в мокрой одежде и обтекала. – А не подскажете, какой здесь адрес?

– Дубовая сорок…

– Это мышь, что ли? – завопил Денис, пальцем тыкая под шкаф. – Или крыса?

– Где? – воскликнул сторож, по сторонам оглядываясь.

– Эх, старею, наверно. Со зрением проблемы начались. Тень это. Давай, Петрович. Еще увидимся.

Мужчина тяжело вздыхает и, взяв со стола телефон, выходит, тихо закрывая за собой дверь.

– Не стареешь, а дуреешь. – Кажется, засиделась я здесь. Пора действовать и вызывать такси. – И ты не дал человеку сказать мне адрес.

– Так хочешь уехать?

– Не настолько тебе доверяю, чтобы остаться.

– У меня есть предложение.

Денис замолкает и, подходя к подставке с тортом, отрезает от него два огромных куска. Молчит. А меня не то чтобы заинтересовало его предложение, просто тишина напрягала.

– Макеев!

– М?

– Ты прикалываешься?

– Нет. Предлагаю покататься на самокатах. Захочешь домой, я сам тебя отвезу. Идет?

27.

– Не, Глебас, не получится. Я занят. Нет, о-очень сильно занят, – смотрю на Макеева, пока он по телефону болтает, а сама понять не могу, зачем, вообще, я согласилась остаться здесь с ним? – Не-а, в городе меня не найдете. С Сашей свалили. Ага. С ней. Чувак, удача – мое третье имя.

Денис убирает телефон в карман и, вытянув ноги, разваливается на скамейке.

– А второе? – он непонимающе смотрит на меня. –  Имя? Зазнайка? Или нет, зная тебя, наверно, Аполлон. Я угадала?

Вместо ответа Денис приподнимается и нависает надо мной.

– Значит, твое подсознание все-таки считает меня красивым. Поздравляю, Саша, мы только что с тобой сделали еще один шаг вперед.

Эй, предупреждать ведь надо было, чтобы я очки с собой прихватила. Глаза Макеева так засверкали, что я и ослепнуть могла.

– Какой еще шаг? – запротестовала, отворачивая голову. – И никто тебя красивым не считает. Обычный. Таких много.

– Уверена? – хитрый Аполлон отечественной сборки ловко вертится, и вот уже я снова смотрю прямо в его глаза. – Буквально вчера ты сама поцеловала этого обычного. Неужели забыла?

– А потом встретилась с его полураздетой бывшей. Что было до этого, как-то резко стерлось из воспоминаний.

– Так это… Давай, я напомню. Стоп! Какая еще бывшая? Ты чего там надумала?

– Хочешь сказать, что ты с ней не…

– Хочу сказать: мне нравится твоя ревность, – мы замерли, уставившись друг на друга. – И хватит уже думать о том, что не имеет значения. Вчера было хорошо, давай на этом и остановимся. Тем более, я же объяснил, как она попала в мою квартиру. Что мне еще надо сделать, чтобы ты про нее забыла?

Взгляд парня переместился на мои губы, а потом… Черт. Это я так громко сглотнула?

– А Глебу ты зачем рассказал, что я с тобой? Теперь он будет думать, что я…

Что мы сейчас…

– Обидно, да? – скривился он. – Мне тоже обидно, что мы сейчас не занимаемся тем, о чем подумал Глеб. Может?

– Макеев! – толкаю его от себя и подскакиваю с места.

– Да ладно. Я же шучу. Ну, не совсем. Но за попытку точно не расстреливают.

Эй, он расстроился, что ли? Чего замер и руки на груди скрестил, будто понял смысл жизни? Еще бы губы надул, ей богу.

Как маленький мальчик, у которого девчонка самосвал силой отобрала.

– Ты же не хочешь меня расстрелять?

– Не знаю. Сложный вопрос, – пожимаю плечами, стараясь не обращаться внимания на уже улыбающееся лицо. – Подумаю об этом, пока кататься будем. Вперед? Зря, что ли, Петрович самокаты притащил.

– Давай на скорость, кто быстрее? – оживляется он, подпрыгивая с места. – Выиграю я – мы остаемся здесь. А если проиграю – мы никуда не едем. По рукам?

Ничего себе. Совсем обалдел? Может, мне стоит тут остаться? Какой смысл действовать, если при любом раскладе Макеев выигрывает? Хотя, я ведь и сама могу домой вернуться. Век технологий. Телефон быстро определит мое местоположение. Прямо сейчас начать молиться интернетному богу или сначала уделать Дениску? Утереть нос самоуверенному зазнайке, чтобы в следующий раз думал над условиями спора.

Следующий раз? Ой, это я сдуру ляпнула. Спорить с Макеевым я больше никогда не буду. Правда-правда.

Катилась я быстро, но куда мне против Дениса с его длинными ногами. В какой-то момент я даже подумала, что у меня есть шанс доехать первой. Чуть петь не начала от радости. Улыбалась, а потом обернулась… Макеев – гад, специально отстал, чтобы ехать сзади и пялиться на мою спину.

Да, знаю-знаю, куда он там на самом деле смотрел. Не маленькая, сразу поняла. Но все равно продолжала оставлять надежду, что Дениска просто восхитился моей осанкой.

А потом… потом Макеев упал.

Самокат отлетел в сторону, а Денис валялся на земле и с закрытыми глазами потирал лодыжку.

Чертов драндулет.

– Карамелька, посмотри, много крови?

Ой, кажется, ему и правда больно. Вон, как весь сморщился.

– Открой глаза, – говорю ему, после быстрого осмотра. – Я не врач, но ты жить будешь.

Он упрямо машет головой.

– А кость торчит?

Вот точно, как ребенок.

– Ага, – бурчу, стараясь придать голосу немного сочувствия. – Пятка, вообще, на колесе самоката осталась. Эх, как же ты так? Бедненький. Приложим подорожник? Мало ли, вдруг поможет.

– Что-о-о-о?

– Да ладно. Я же пошутила, – пожимаю плечами, цитируя его же слова. – За попытку не расстреливают.

– Саша, блин, кто шутит над такими вещами? – Денис пытается встать, но у него не получается.

– Не знаю. Больно, да?

Пришлось помочь ему встать. Макеев, недолго думая, закинул руку на мое плечо и облокотился.

– Карамелька, я же мужчина, – начал он, и я уже представила, как он сейчас будет рассказывать о том, что мужики боли не чувствуют. – Нам больно даже тогда, когда девушки на сообщения не отвечают. А тут падение с высоты и сломанная нога. Поверь, я из последних сил держусь, чтобы ревом тебя не оглушить.

Это он про ночное смс говорит, что ли? Пф-ф-ф. Больно ему было. Сказочник нашелся.

– С переломом – ты бы сдерживаться не смог. Наверно, просто ушиб.

– Или я – выносливый, – продолжал причитать Макеев. – Ногу могут ампутировать?

Да что ж такое? Правду говорят: мужчины как дети. Макеев – грудничок. Ноет, а сам на грудь мою таращится.

– Вряд ли. А вот голову… Очень даже может быть.

– Обними меня покрепче, Саша, – говорит и сам прижимается. – Будешь моей таблеточкой.

Не начинаю спорить, но глаза сами вверх смотрят, мол, в какой же дурдом я попала и сколько мне еще предстоит здесь пробыть?

– Мам, привет. Как отличить ушиб от перелома?

– Что случилось? – без приветствия, обеспокоенно кричит она в трубку, и мне даже приходится убрать телефон от лица. – Где ты? Ты упала? Попала под машину? Саша, не молчи.

Ой, Сашка, где твоя голова? Взяла и испугала женщину.

– Со мной все хорошо, – бойко перебиваю ее, заставляя выслушать дочь. – Не волнуйся. Не моя нога болит.

– А чья?

– Мам, просто расскажи, как отличить одно от другого. Я тебе потом все объясню.

Не буду я ей сейчас про Макеева рассказывать. Тем более, говорить-то нечего.

– Человек может двигать конечностью?

– Вроде, да.

– Отек появился?

– Не-а. Даже припухлости нету.

– Удар или падение было сильным?

– Не знаю. Я же не вечно на него пялюсь, – ой. Прикусила язык. – Значит, ушиб, да?

– В любом случае нужно сделать рентген, – спустя секунду заговорила мама, тактично не обратив внимания на мой прокол. – И убедиться, что перелома нет. Если ушиб, приложить холод и сделать компресс. Ну, если очень больно, то можно выпить обезболивающую таблетку.

– Спасибо. Мамуль, я тебе потом перезвоню. Хорошо? Целую.

– Дочь, подожди. Я сама набрать тебе собиралась. Там… В общем, папа твой снова звонил, и…

Старая песня, которую в миллионный раз и слушать не хочется.

– Надеюсь, ты не передала ему от меня привет. Мам, люблю тебя.

Тяжелый вздох на другом конце:

– И я тебя. Очень.

Убираю телефон и, взяв из холодильника лед, иду к Макееву. Он сидит на том же месте, копаясь в телефоне. Даже немного непривычно видеть его таким тихим.

– Вот, – протягиваю ему в руки кубики льда, завернутые в полотенце. – Надо приложить.

– Гугл говорит, что у меня закрытый перелом. А он никогда не врет, – выдыхает он, жалобно смотря на меня. – Постельный режим и правильное питание. Карамелька, тут пишут, что полгода больному нужен тщательный уход.

Чего?

– Может, год?

– Может, и год. Как пойдет. Там же и осложнение не исключено. И…

– Так, ладно, где ключи от машины?

– Зачем они тебе? Ты меня бросаешь? Одного? Со сломанной ногой?

Я посмотрела на парня и поняла: другого выбора он мне не оставляет.

Только сначала надо найти ключи.