Текст книги "Романтика (СИ)"

Автор книги: Алена Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Наемник. Для большинства это слово звучит как-то возвышенно. Они слышат в нем романтику, азарт и приключения. Многие считают, наемников серыми кардиналами правителей. На деле же...

А на деле, я шесть лет как наемник. Из них год руковожу собственным отрядом. И честно сказать, романтики в своей работе не видел ни разу. Это в фильмах смерть выглядит красиво. На экране никто не будет показывать, как захлебывается кровью тот, кому только что прострелили легкое. Как пытается собрать свои кишки тот, кому вспороли живот. Вот такой смерть вижу я. И нет в слове «наемник» той возвышенности, с которой его произносят непосвященные. А ведь находятся те, которые идут в наемники именно из-за нее, романтики. Только такие чудаки ломаются на первом этапе подготовки.

Помню себя на тренировках. Я только готовился стать наемником. Это был кошмар. Нет, первые три месяца еще ничего. Побегали, попрыгали, постреляли. И то не все выдержали. А дальше было хуже. Мы опять бегали, прыгали, стреляли. Но теперь перед нами стояла иная задача, и нагрузка была в сто раз сильней. А еще нам рассказывали и показывали, как правильно и быстро убивать – для начала на манекенах. Но и не это самое трудное. Самым тяжелым для нас всех было то, что в любую минуту могла сработать тревога. И тогда, несмотря на погоду, время суток и прочие мелочи, нас выгоняли на полигон, и гоняли по нему сколько душе будет угодно. Хоть сутки напролет. К концу третьего месяца я на полном автомате проходил полосу препятствий. Совершенно не задумываясь, превращал спец-манекены в кровавое месиво; и когда перед нами, в качестве очередного испытания, убили человека, даже не поморщился.

А потом было первое задание. Нас приволокли на какую-то планетку, где шла война. Высадили в центре боевых действий и поставили задачу – выжить. К слову, выжили все. Не все смогли потом нормально жить дальше. А мне было наплевать. Я не испытывал страха. Убьют – ну и ладно. Ранят – хоть высплюсь, пока лечить будут. Штопать будут без наркоза – да и хрен с ним. И снова, как на тренировке, мы бегали, прыгали, стреляли. Ах да, нас же научили неплохо владеть холодным оружием. А то, что вместо манекенов на землю замертво падают живые существа... Так мне какая разница, я их впервые в жизни вижу.

Когда мы возвращались в «Штаб», один из наших, глядя на мое абсолютное спокойствие, обозвал меня бездушной сволочью. Думал, оскорбил. Ха, мне наплевать, что обо мне думают. Главное, спать не мешают и ладно. Так и жил дальше: бегал, прыгал, убивал. А что там кто обо мне думает – пусть думают, я разрешаю. Но однажды, возвратившись с очередного задания в «Штаб», услышал за своей спиной:

– Смерть вернулся.

Понял, что под Смертью имеют в виду меня, и впервые за время жизни наемником удивился. Остановил своего командира и поинтересовался у нее:

– И давно меня так называют?

Анна сразу поняла, о чем идет речь и ответила:

– Не знаю. А что, для тебя это имеет значение?

Имеет ли это для меня значение?

– Нет.Просто интересно.

Прозвище обычно получают за конкретный случай, произошедший на задании. Вот мне и было интересно, что я такого натворил, после чего меня за спиной зовут Смерть. Решил выяснить. Выловил одного из наемников. Им оказался член бывшего отряда моего командира. Его по-моему называли Гром, за что – не знаю, не уточнял. И прямо спросил:

– Почему меня зовут Смерть?

Гром смерил меня оценивающим взглядом и поведал:

– Потому. Ты, парень, уж очень жесток и кровожаден, даже для наемника. Но при этом всегда остаешься хладнокровен и равнодушен ко всему.

Вот так, я жесток и кровожаден даже для наемника. Как-то не обращал внимания. Мой отряд подтвердил слова Грома. Я задумался. И пришел к выводу: ну и ладно, Смерть так Смерть, какая в сущности разница? Так и жил дальше жестокой, кровожадной, бездушной сволочью. Главное, чтоб деньги платить не забывали, ведь даже Смерть хочет кушать.

А потом мне доверили командовать отрядом. И сижу я вторые сутки со своими людьми в окопе. Что мы тут делаем? Как выразилась Клинок, мой помощник, а в прежнем отряде мой командир:

– Мышей полевых имитируем.

Это она так на вопрос Ника ответила. Ник – наша Совесть. Почему Совесть? Как бы смешно ни звучало, но даже через год, когда у любого новобранца-наемника пропадают понятия честь, гордость и совесть, Ник продолжал рассуждать на тему «что такое хорошо,а что такое плохо» и при этом, как и любой наемник, равнодушно убивал. А еще в нашем отряде есть Голова. Так мы зовем Тима – он ученый, физик. Да и вообще очень умный парень. Его знания часто нас спасают. Третьим новобранцем в моем отряде стала Мирта, или как ее зовем мы – Скала. В прошлом Мирта была альпинистом. Тоже, к слову, иной раз выручает. Нет, лазить по горам (и не только) мы умеем все. Хочешь – не хочешь, а научишься. Но Мирта – профессионал, и с ее умениями лазить стало безопасней. Еще в моем отряде остался Марк, или Коновал: как ясно из прозвища, он врач-недоучка (и член предыдушего моего отряда). И лично я как командир считаю: отряд у меня один из лучших. Так считаю не только я, и поэтому последнии полгода все самые тяжелые задания выпадают на нашу долю. По той же причине мы сидим в окопе, имитируем полевых мышей. Зачем? А затем. Нашему заказчику выгодно, чтобы в войне между Барисом и Танакардом победил последний, то есть Танакард. Вмешиваться в конфликт открыто никто не хочет. А как отряд наемников в составе шести человек может обеспечить победу в войне? Заказчик считает, просто: убить главнокомандующего и проредив основной офицерский состав Бариской армии. Если наверху так считают – их право, наше дело задание выполнить. Вот только, как обычно, нам забыли сообщить сущий пустяк. А именно то, что ни основной офицерский состав, ни главнокомандующий тем более, не считают себя обязанными постоянно присутствовать на поле брани. Вот и сидим мы по этой причине вторые сутки в окопе, меж двух огней. И неизвестно, сколько просидим. А чтобы нас не раскрыли – и если быть совсем честными, то развлечения ради, – сокращаем воинское поголовье обеих враждующих сторон. Попутно рассуждаем о работе наемников и все как один не видим в ней ничего возвышенного, а тем более романтичного.

– Ну, и долго нам тут сидеть? – не выдержав, поинтересовался Ник.

– Сколько нужно, столько и просидим. Импульсивность для наемника плохая черта, как и совесть, – ответила ему Анна.

Наша Совесть печально вздохнул и поведал свою точку зрения.

– По-моему проще убрать «клиентов» в мирной жизни. Разве нет?

– Проще, но заказчик считает, если «клиенты» падут на поле боя, никто не сможет заподозрить в их гибели третьих лиц, – раскрыл тайну я.

Хотя какая тайна? Всем и так все понятно. Глупое задание. Но решение начальства не обсуждается.

– А интересно, из-за чего война началась? – не унимался Ник.

– Барис и Танакард испокон веков ведут спор за территорию. А если точней, то конкретно за эту самую долину, в которой мы находимся. Но на открытую конфронтацию решились лишь год назад, – поведал нам Тим. Не зря же он Голова.

– А ты откуда знаешь? – удивился Ник.

– Меня другое волнует, -перебил подопечных я. – Что такого конкретно в этом куске земли важного, что из-за него нужно пускать на мясо такое количество народу.

– А тебе не все равно? – уточнила Анна.

– В принципе, мне наплевать. Но если рассуждать логически: нашего заказчика интересует победа Танакарда. Так может, если выяснить, что такого важного в спорной территории, мы сможем завершить задание иначе, – пояснил я. – Ну очень сильно я сомневаюсь, что главнокомандующий появится в лагере. Не его уровень.

– Как дословно звучало задание? – поинтересовалась Анна.

Как звучало задание. Еще один минус нашей работы. Наемникам всегда выдают задания в устной форме. Хочешь – не хочешь, память тренировать начнешь. Вот я и задумался, а как конкретно прозвучало задание.

– «Оказать скрытую помощь вооруженным силам Танакарда, ведущим военный конфликт с Объединенным Королевством Барис, путем устранения главнокомандующего во время пребывания вышеуказанного на территории ведения боевых действий», – вспомнил я. – По-моему как-то так. Точно помню, что про офицерский состав звучало, как пожелание.

– Нет, тут без вариантов. Если б про главнокомандующего никто не уточнял, тогда можно было бы и подумать, – сделала вывод Анна.

А я стал рассуждать дальше. Главный интерес нашего заказчика, и как следствие – начальства,победа Танакарда, а не устранение главнокомандующего. В задании, конечно, указанно конкретно, чего от нас ждут. Но если так же логически подумать дальше? Если Танакард одержит верх, то убийство главнокомандующего будет не так важно. Вот только надо выяснить, в чем именно столь ценна спорная территория. Свои мысли я поведал отряду и потребовал:

– Ну-ка Голова, рассказывай все, что знаешь конкретно о данной территории и конфликте в целом.

– Слушай, на кой черт тебе знать про территорию? – не дав сказать Тиму, вступила Анна. – Тогда, если судить логически, надо выяснять стратегические планы Бариса и мешать их выполнению.

– Мне почему-то кажется, точней я задницей чувствую, решение нашей проблемы в сути их конфликта, – пояснил свою позицию я. – Давай, Голова, вещай, а мы послушаем.

– Да нечего вещать, – будничным тоном отозвался Тим. – Просто на всей спорной территории находятся залежи какого-то полезного ископаемого. Вот какого именно, не спрашивайте, не знаю.

– Судя по тому, что наш заказчик ставит такие цели, то, видать, ну очень полезное ископаемое! – решил я. И продолжил рассуждения. – Так, мы сейчас находимся на планете Табарс. К чему там у нас Табарс относится?

Неправильно, кажется, сформулировал вопрос, но Голова меня понял:

– Табарс входит в состав «Совета Семи» как заповедная территория.

– О как! – удивился я. – Если брать в расчет интерес заказчика – а он к «Совету Семи» не имеет ни малейшего отношения – значит, он сможет наложить свои загребущие лапы на добычу этого полезнейшего ископаемого, только если выиграет Танакард. И судя по тому, как активно эту территорию пытаются отбить, Барис против. Почему?

– Если начать добычу ископаемого, неизвестно, как это скажется на экосистеме, а она на Табарсе крайне хрупкая, и нарушение может грозить планете гибелью, – пояснил Тим.

– Так, понятно, – произнесла Анна и поинтересовалась у меня. – Какие наши действия?

А я снова задумался и меня посчитали нужным не отвлекать. Правильно сделали. План действий пришел в голову сам. Его-то я и озвучил:

– Наших интересует победа в войне, мы им ее и организуем. А там и главнокомандующий появится, никуда не денется.

От такого заявления Клинок потеряла дар речи. И наверное, если бы мы были наедине, покрутила пальцем у виска.

– А нельзя нам убрать «клиента» каким-нибудь менее губительным методом для планеты? Ведь смерть того самого главнокомандующего – это еще не победа в войне. Жалко мне планетку, милая такая, – проснулась наша Совесть.

– Ник, вот скажи, ты в политике разбираешься? – поинтересовался я. И сам ответил. – Не разбираешься. Я тебе поясню. В большинстве стран – не важно, на какой планете, в какой системе или под чьим надзором они находятся – роль главнокомандующего отводится правителю. И не имеет значения политический строй правления, ею поддерживаемый. А теперь объясняю открыто. Нам с вами завуалированным текстом дали задание: убить правителя Бариса и желательно вот на этой самой конкретно взятой территории.А теперь вопрос. Ты хоть одного правителя видел с автоматом в руках и на войне?

– Нет, – честно признался Ник.

– Вот и я не видел. Так что давайте думать, как войну выигрывать будем.

Есть такое правило: приказы командира не обсуждаются, сколь абсурдно они ни звучат. Вот и мой отряд это правило знает. Можно ли выиграть войну вшестером? Нет, конечно! Но если командир сказал «надо» – значит, можно.

– А как вообще выигрываются войны? – поинтересовался Ник и глядя на наши скептические лица, уточнил свой вопрос. – Что нужно сделать, чтобы считать себя победившим в войне?

Интересный вопрос. Как побеждают в войне? Никогда над этим не задумывался.

– Ну если вкратце, – взялся пояснять Тим, – нужно дойти до определенного места, воткнуть там свой флаг или знамя, у кого что, и подписать договор о капитуляции. А как на деле, пока все костьми не лягут и не зальют землю реками крови, не угомонятся.

– Лаконично, однако, – восхитился я.

– Всегда привык зреть в корень. – усмехнулся Тим.

– И что – нам теперь надо взять знамя Танакарда и воткнуть его в определенном месте? – не поняв шутки, уточнил план действий Ник.

– Ум для наемника – не главное! – констатировала Анна.

Я тоже так считаю. Ум для наемника вреден. Наемник должен четко выполнять поставленную задачу, а не рассуждать, как я. Но Ник, кажется, обиделся.

– Нет, мы не будем бегать со знаменем Танакарда, – решил успокоить своего подопечного я. – Мы поступим иначе.

– Как? – поинтересовался до этого молчавший Коновал. Он по-моему все время нашего диалога спал.

– А вот вернется Скала из разведки, тогда я всем и сразу поясню план наших дальнейших действий.

Мой ответ отряд воспринял благосклонно и следующие полчаса мы занялись кто чем. Коновал продолжил спать, его веяние поддержала Анна. Я бы к ним присоединился, но не могу: я командир, а значит отвечаю за жизнь и безопасность своего отряда. Ник продолжил пытать Тима вопросами. Надо его из Совести переименовать в Почемуху. Вот на кой черт, спрашивается, ему знать, как именно Табарс вошел в состав «Совета Семи»? А я выполнял свои обязанности: следил за обстановкой, обеспечивал безопасность и попутно размышлял о деталях моего плана.

Явившаяся из разведки Скала обрадовала нас новостью:

– Я еще парочку офицеров на тот свет отправила, а то скучно просто так на пузе ползать.

– Молодец! – похвалил девушку я. А пока Коновал занялся ее простреленной ногой, стал воплощать в действие свой план. Бестыдно уставившись на Тима, спросил:

– В данный момент меня интересует, среди нас здесь присутствующих есть хоть один компьютерный гений?

– Хакер что ли? – уточнил Тим.

– Он самый, – ответил я.

– Смотря что именно тебя интересует... – задумчиво протянул Голова. Видимо, пытался объективно оценить свои возможности.

– Конкретно? – устало выдохнул я. – Конкретно меня интересует, сможешь ли ты влезть в базу «Совета Семи» и подправить там кое какие данные, не оставляя при этом следов.

Большая часть моего отряда удивленно присвистнули, а Тим озадаченно почесал затылок и надолго задумался. Я не отвлекал его и другим не разрешил. Мне в данный момент было важно знать, сможет или нет.

– В принципе, можно попробовать, – наконец, заключил Голова. – А что именно надо исправить?

Что исправить? Самому бы знать. Вот только отряду это сообщать не буду. Поставлю задачу с расширенными условиями:

– Нужно, чтоб по всем документам данная территория стала принадлежать Танакарду.

– Это как раз не составит труда, – утешил меня Тим. – Вопрос в другом. Наверняка всвязи с началом военных действий и Танакард,и Барис,и тем более верхушка «Совета» все возможные документы пересмотрели. И судя по тому, что война все же началась, к единому мнению не пришли.

Это я и так понимал. Но после слов Тима наконец смог окончательно сформулировать план действий:

– А нам нужно, чтобы вдруг, ни с того ни с сего, нашелся документ, подтверждающий, что именно Танакард является владельцем спорной территории. И нужно нам, чтобы документ обнаружили именно в Барисе. – Мой отряд смотрел на меня как на умалишенного. Вполне возможно, я такой и есть. Но пока я командир, мои приказы неоспоримы. – Можешь так устроить? – уточнил я у Тима.

– Могу, – не задавая больше вопросов, ответил он.

– Приступай! – Скомандовал я. И до выполнения моего приказа занялся обеспечением тишины, покоя и абсолютной безопасности для Головы. Его жизнь в данный момент превыше наших.

Через пять часов Тим отрапортовал:

– Задача выполнена.

И это прекрасно. А теперь продолжим дальше:

– Сейчас вы, – обратился я к своему отряду, – со всей возможной скоростью покидаете территорию военных действий и в кратчайшие сроки добираетесь до «Штаба».

– А ты? – спросил Анна.

– А я пока останусь здесь. Но это сейчас не важно. Как только вы появитесь в штабе, необходимо, чтобы существование только что созданного документа стало общеизвестным. И самое главное, никто не должен догадаться, что это фальшивка.

– Я сделал так, что никому даже в голову не придет усомниться в подлинности, -заверил меня Тим.

– Искренне на это надеюсь, – ответил я.

– Алекс, я не оспариваю твой приказ, но хочу знать, в чем состоит твой план? – спросила Анна. – Мы имеем на это право.

Да имеют. Но как же мне не хочется, чтобы они знали! А есть ли у меня выбор? Нет. Придется выложить все карты на стол:

– Как только Барис узнает о существовании данного документа, они всеми силами попытаются это скрыть. И тогда – очень на это надеюсь – главнокомандующий наконец-то явится в лагерь. Тут в дело вступаю я и устраняю его. А когда и все остальные прознают про существование данного документа, война примет другой оборот.

– Какой? – тут же поинтересовался Ник.

– Пока в «Совете» не выяснят, что документ подделка – а они выяснят, даже не сомневаюсь, – вмешиваться никто не будет. Барису тем временем будет не до войны, и тогда Танакард для полного своего успокоения сотрет Барис с лица этой милой планетки. В этом я тоже не сомневаюсь. Ну, а когда вступит «Совет», будет уже поздно. Вот и весь мой план.

– Почему ты считаешь, что Танакард поступит именно так? – уточнила Анна.

– Потому что сейчас, под давлением «Совета», Танакард не может использовать более серьезное оружие. А когда выяснится, что спорная территория закреплена за ними и «Совет» пока не собирается влезать... В общем, это развяжет им руки.

– Ты понимаешь, что победа Танакарда такими методами точно приведет к гибели планеты? – поинтересовался Тим.

– Да, – ответил я.

– И ты будешь спать спокойно, зная, что на твоей совести гибель планеты.

– Да.

– Знаешь, Алекс, тебя по праву называют Смерть, – спокойно произнесла Анна.

– Знаю, – также спокойно ответил я.

– А зачем ты отсылаешь нас? – поинтересовался Коновал.

– Я собираюсь убить главнокомандующего открыто, с применением своей подписи. Пока Барис будет за мной гоняться, надеюсь, они отвлекутся от войны. А вас отсылаю, потому что после убийства все возможные пути отступления будут перекрыты и неизвестно, на какой срок. Нам невыгодно, чтоб вы тут застряли. Всем все понятно?

Ответом мне было молчание. Но я знал, меня услышали: может, не одобрили, но приказ выполнят. Пока мой отряд готовился к отступлению, нужно решить еще одно дело.

– Клинок, -начал я отозвав Анну в сторону. – Думаю, объяснять не надо.

– Я поняла – по возвращению в «Штаб» я занимаю должность командира, пока ты не вернешься.

– Да. Но это не все. Докладывать начальству о выполнении или провале задания будешь тоже ты.

В ответ Анна поморщилась. Да, я тоже не очень люблю общаться с начальством. Но куда деваться.

– Как я узнаю? – уточнила Клинок.

– Следи за новостями. Там будет видно. Дальше, если я не вернусь в течении двух недель, ты объявляешь о моей смерти – тут тоже, думаю, объяснять не нужно. Отсчет ведется с того момента, как вы покинете планету. На это у вас сутки, не больше.

– Алекс, ты понимаешь, что, скорей всего, подписываешь себе смертный приговор? – спросила меня Анна.

Понимаю ли я? Конечно, я все понимаю. Пугает ли меня этот факт? Нет. Помнится мне, как-то прикрывая отступление отряда, я умудрился попасть в плен. Меня пытали в течении недели. Безостановочно и жестоко. Поначалу было больно, потом стало все равно. Имеют ли пытки эффект?Конечно, имеют. Под пытками сознаются даже в том, чего не делали. Я не исключение. Но суть в другом: я не мог раскрыть того, чего от меня добивались. Откуда мне, простому наемнику, знать, кто заказчик. Даже командиры не всегда знают. Я готовился к смерти – точнее, я всегда к ней готов. Но, видимо, я действительно ценный сотрудник. Других объяснений тому факту, что начальство пошло на сделку и удовлетворило все требования моих палачей, не вижу. Точно не помню, как проходил обмен, но мой бывший отряд рассказывал, что меня просто выкинули в условленном месте, а они подобрали. Состояние мое было хуже чем плачевное: месяц Коновал корпел над моим полусознательном телом, просто пытаясь привести его в чувство. И это в то время, когда открытый перелом полностью вылечивают за три дня. Даже сейчас не могу понять, почему остался жив. С моим-то пофигистическим отношением к собственной жизни!

К чему я все это вспоминал? Да просто сейчас, если поймают, даже пытать не будут, просто казнят и все. Чего бояться! Но ответил я иначе, и даже не знаю почему:

– У меня будет две недели, чтобы вытащить свой бесценный зад отсюда. Справлюсь.

– Надеюсь. Не хотелось бы получать по шее за твои подвиги, – произнесла Анна. – Ладно все это мелочи. Думаю, ты понимаешь, чем отряду грозит провал задания. Удачи тебе.

И Анна объявила отряду, что до моего возвращения они выполняют ее приказы. Мне еще раз пожелали удачи, и они уползли. Надеюсь у них не возникнет проблем. А мне пора действовать. Еще по прибытию я заприметил одну симпатичную скалу к северу от барийского лагеря. Вряд ли они ждут нападения оттуда. А зря.

Дождавшись ночи и взбираясь по отвесному склону, я обдумывал. Что грозит моему отряду, если я не справлюсь? За шесть лет работы наемником я не участвовал ни в одном проваленном задании. Я вообще слышал о таком от силы раза три. На выполнение отряду предоставляется от двух недель до месяца, это если задание требует предварительной подготовки. Если за отведенный срок задание не выполнено, только тогда оно считается проваленным. Что бывает за невыполнение задания? По-разному. Если задание было легким, то командира и помощника увольняют. Остальным предоставляется возможность пройти обучение повторно и вступить в другой отряд. Если задание было средним, то отряд расформировывают и отправляют на переподготовку. Если задание было сложным, то на репутацию отряда ложится жирный минус, и достаточно долгое время ему не доверяют заданий выше легкого – что-то вроде испытательного срока. Степень сложности определяет наше незыблемое начальство. Задание, доставшееся нам, входит в разряд сверхсложных, так что если я провалюсь, моему отряду кроме подпорченной репутации не грозит ничего. Неприятно, но пережить можно. В сущности, ничем не рискую, сделал вывод я. С такими позитивными мыслями и первыми лучами солнца добрался до вершины.

Теперь можно и передохнуть. У моего отряда сутки на отступление, так что до наступления темноты я ничего предпринимать не буду. Надеюсь, за это время главнокомандующий соизволит явиться, не хочется терять время. А еще было бы неплохо поспать. За прошедшие трое суток я не сомкнул глаз. Но такое удовольствие в данный момент – непозволительная роскошь. Чем себя занять? Да просто лечь, расслабиться и ни о чем не думать, уже благо. За время жизни наемника я научился получать удовольствие от простейших вещей.

И вот ночь, на небе светит Криб, один из трех спутников Табарса. У подножья моего убежища раскинулся целый мир: леса, реки, равнины. Где-то вдалеке, а не над головой, свистят пули, рвутся снаряды. Кажется, я был неправ и признаю это. Все, что говорят о работе наемником, правда: вот она, романтика!

А вот и главнокомандующий явился. Сейчас будет азарт. За минимальное количество времени уничтожить максимальное количество мишеней. Я замер. И уже по накатанной прицелился, выдохнул, выстрелил. Прицелился, выдохнул, выстрелил – и так еще три раза. Все, в лагере поднялась паника. Пять мишеней меньше чем за минуту, неплохо. А главное, я убрал главнокомандующего и его советника в придачу. Вот спрашивается, какого черта обоим было соваться в лагерь? Идиоты. Но мне это на руку. Что еще говорят про наемников? Мы серые кардиналы правителей? О да! Теперь я согласен даже с этим: не расстреляв магазин до конца, я только что решил судьбу целой планеты, несмотря на то, что перед мной стояла отнють другая задача. Черт,я могу собой гордиться и с чистой совестью носить данное мне прозвище! Осталось только сущая мелочь – выжить. Через полчаса каждая барийская собака будет знать,что лишил их правителя именно я. И тут начнутся приключения.

У наемников своя слава. Многие из нас имеют фирменную подпись, специально для таких случаев, отработанную до автоматизма. Часто она схожа с прозвищем, как, например, у Анны. Она любит резать горло обоюдоострым клинком. Или у меня: я убираю мишень точным выстрелом в правый глаз. Много кто может попасть в глаз, но с тем учетом, что сейчас ночь и растояние от скалы до лагеря ого-го какое... В общем, любой уважающий себя сотрудник спецслужб, коих тут сейчас собралось немало, сразу поймет, кто стрелял. Нет, они не видели меня в лицо. И не знают моего имени. Зато знают, что есть такой наемник по прозвищу Снайпер, которого за спиной называют Смерть. И только ему такая задача по плечу. Все, хватит рассуждать, пора сматываться и попытаться спасти свой зад. Не бывает безвыходных ситуаций, как шутит Коновал: «Даже когда вас съели, у вас есть два выхода».

В «Штаб» я вернулся через двенадцать дней. Что я делал это время и как спасся? Стоит признаться, не без труда. Неделю путал следы по лесам и топям. А чтоб не было скучно, обдумывал, как можно слинять с полностью закрытой для любых вылетов планеты и возможно ли вообще. Возможно. И на решение этой задачи я потратил еще два дня. А точнее, сутки разыскивал контрабандистов. Они как крысы с тонущего корабля, убегают первыми и по возможности незаметно. Договорился. И еще сутки прождал вылета. Как только попал на безопасную территорию, послал сообщение Анне о том, что жив. Еще сутки ждал вылета катера до Земли. Полет занял два с половиной дня. Все это время я проспал. На Земле добрался до своего гаража, сел в машину и через пару часа был в «Штабе».

Я не поехал в «Контору» докладывать начальству о выполнения задания. У меня первоклассный помощник и я в ней не сомневаюсь. В «Конторе» я все равно должен буду появиться, но позже. Первостепенной задачей для меня было убедится, что с моим отрядом все в порядке. Сразу по прибытию на Землю я связался с Анной и она доложила, что все прошло по плану. Я догадывался об этом еще на Табарсе. Контрабандисты поведали, что Объединенного Королевства Барис больше не существует. Но несмотря на осведомленность и доверие, я должен лично убедиться, что ни один член моего отряда не пострадал. На то я и командир.

В «Штабе» меня встретили Клинок и Коновал. С ними был еще один член моего бывшего отряда, Музыкант. Они моя семья. Самые дорогие для меня люди во всей вселенной. И по их лицам я сразу понял: что-то случилось. Ко мне подошла Анна, всучила в руку бутылку – судя по всему, с чем-то спиртным.

– Что-то не так с заданием? – скорей констатировал, чем спроси я.

– Ну, если тебе интересно... – начала отвечать Анна, немного помолчала и продолжила. – Заказчик пришел к мирному соглашению с «Советом» по добыче того самого наиполезнейшего ископаемого. Задание было отменено.

– А как заказчику удалось договорится с «Советом»! – искренне удивился я. – Там же все были категорически против?

Анна посмотрела на меня как на маленького и так же, как ребенку, пояснила.

– Тима не просто так зовут Голова. Даже в «Совете» не поняли, что появившийся фактически ниоткуда документ – это подделка.

– Понятно, – протянул я. Остался еще один вопрос. – А зачем тогда Танакар уничтожил Барис?

– Оставив свою подпись, ты не отвлек Барис от войны, а навел на мысль, что наемника заказали в Танакарде. И они развернули полномаштабные военные действия. А Танакард, как ты и говорил, быстренько, пока «Совет» не успел вмешаться, применил против Бариса ядерное оружие.

– Черт! – тут до меня дошла одна простая истина. – Это я зря неделю по лесам шарахался! Обидно.

– Алекс, – тихонько обратился ко мне Коновал, – ты знаешь, что общее колличество населения Объединенного Королевства Барис приблизительно составляло миллиард человек?

В ответ я лишь отрицательно покачал головой. Мне-то до этого какое дело? А Коновал тем временем продолжил.

– Но это мелочи. «Совет Семи» в кратчайшие сроки организовывает переселение оставшихся жителей планеты Табарс. И причина в том, что в скором времени планета перестанет быть пригодной для жизни.

– Да и хрен с ней, с планетой! – зло огрызнулся я, поняв к чему клонит Марк. – Чем это все грозит нам?!

– Ничем, – ответила Анна. – Заказчик, конечно, не в восторге, но добычу все равно будут вести посредством робототехники. А так как идея с документом принадлежит тебе, то начальство посчитало нужным тебя выгородить, ссылаясь на то, что ты не мог выйти на связь и, следовательно, не знал о прекращении задания. Заказчик не будет предъявлять претензий.

Я облегченно вздохнул: отряд не пострадает из-за моих действий, и это главное. А планета... Да плевать мне на планету, я выполнял задание, а для этого, как известно, все средства хороши.

Оглянувшись, я увидел, что в помещении помимо нас находилось еще наемники. Они все молча и с каким-то осуждением смотрели только на меня. А я удивленно на них. И один из наемников произнес:

– Правду про тебя говорят: у Смерти нет души.

– Понятие «душа» чисто теоретическое, никто так и не смог доказать, что она действительно существует, – равнодушно ответил я и поднес данную мне Анной бутылку к губам. Но выпить не успел – вдруг понял, не из-за задания и его последствий на меня так смотрят мои друзья. – Что-то еще?

– Эрик мертв, – как гром среди ясного неба прозвучали слова Музыканта.

Эрик, по прозвищу Пуля, в моем предыдущем отряде был помощником командира. Он был частью моей семьи. Шесть лет я до дрожи в коленях боялся услышать, что кто-то из дорогих мне людей мертв. Это вообще единственное, чего я боялся. И вот услышал. Небо, конечно, не рухнуло на землю, твердь под ногами не разверзлась, а я по-прежнему жил, дышал и сердце продолжало биться. Только вот где-то там, глубоко внутри, что-то оборвалось и стало пусто. Несколькими глотками я практически опустошил всученную мне бутылку. Кажется, это был ром, вкуса я не почувствовал, просто горло и желудок обожгло и несколько секунд нечем было дышать. Легче от выпитого не стало. Рвать,метать и упиваться болью потери я буду -потом. Там где никто не увидит. Для окружающих предпочитаю оставаться прежней жестокой, беспринципной и хладнокровной тварью. А еще мне необходима медицинская помощь. Мне как наемнику не нужен ум, совесть и даже душа, а вот рука еще пригодится.