Текст книги "Первые уроки"
Автор книги: Алена Москвитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Алена Москвитина
Первые уроки
Часть 1
Глава 1
Алексей Юрьевич нервно сглотнул и затравленно посмотрел на новое здание сельской школы. «Ну, зачем, зачем я стал учителем?!» – пульсировала в голове паническая мысль. Тут же пронеслись дикие воспоминания о практике в городской школе, причем в гимназии с отобранными учениками. М-да… Отобранными. Если их отбирали в колонии для несовершеннолетних садистов – маньяков…В первый же день он умудрился сесть за учительский стол, точнее под него, так как стул был умышленно сломан. Никто не засмеялся.
Десятиклассники сидели с непроницаемыми лицами, как потом выяснилось – они просто учились управлять своими эмоциями, так как будущая профессия «начальника» это непременно требует. Последующее громоподобное ржание в туалете – не в счет. Алексей Юрьевич порвал штаны, ушиб копчик, но тоже не проронил ни слова. Пришлось, конечно, позаимствовать стул у учеников, предварительно тщательно его осмотрев. А в середине урока упала доска. Прямо-таки взяла и рухнула, когда он выводил на ней словарное слово «аккомпанемент». Еще чуть-чуть, и она бы его накрыла, но практикант, видимо, под действием адреналина, смог с ней справиться без каких-либо последствий для жизни. И снова все эти действия сопровождало гробовое молчание. Будто он попал в школу без учеников, ну, или слепоглухонемых. Пришлось отправиться к директору, которая встретила его равнодушным: «Вы кто – учитель, или нет?». Через неделю он уже был похож на параноика, который всегда сам открывает и закрывает класс, но, тем не менее, перед каждым уроком проверяет свой стул, стол, доску, пол и потолок. Да, и окно. Но были ведь еще и общественные места! Особенно туалет и столовая. Словом, когда пришла пора получать диплом, Алексей Юрьевич весь день боролся с искушением сжечь его. Родители разочарованно посмотрели на дрожащие руки сына и в его испуганные глаза. А они так хотели, чтобы он пошел по их стопам! Но, ему, все равно, некуда было деваться, и он пошел по ним, заметно хромая. «Езжай в деревню. Там дети поскромнее и учителя больше уважают», – посоветовала мудрая мать. Правда, с некоторым сомнением в голосе. А отец быстро скрылся в другой комнате, снова подозревая жену в измене. Ну не мог у него – сильного и властного человека, родиться такой размазня! Неудачник! Кретин! В соседней комнате что-то грохнуло. Мать и сын переглянулись. «Как ты говоришь, называется эта деревня?», – переспросил Алеша и отправился собирать вещи.
Глава 2
Алексей Юрьевич стоял и потел, глядя, как открываются двери школы, и оттуда высыпается толпа учеников. Для него это зрелище было подобно извержению вулкана. Он стоял, а на глазах наворачивались слезы. Новоиспеченный учитель отвернулся и посмотрел в сторону озера, величественно блестевшего вдали. «Может, сразу утопиться?» – сверкнула в голове отчаянная мысль.
На нем был новенький, как говориться, с иголочки, костюм-тройка, и даже галстук. Алеша был далеко не уродом. Нет. Темные волосы, умные глаза, среднее телосложение. Правда, не очень высокий, но и не карлик. Только, как все говорили – не умел себя подать. Он спокойно общался с младшим обслуживающим персоналом – дворниками, кухарками, они даже любили его за отсутствие заносчивости и высокомерия. Там и в помине не было – Я УЧИТЕЛЬ – СЛУШАЙТЕ МЕНЯ. Но, что касается коллег и учеников, определенного насмешливого склада, то сопротивления с его стороны они не встречали абсолютно никакого. Что их, собственно, и раззадоривало. С чего все началось, и кто был в этом виноват, видимо, так и останется тайной, ибо ни он, ни его родители так и не смогли ответить на этот вопрос.
Алеша подходил к школе, все сильнее и сильнее сжимая дрожащими пальцами ручку портфеля. На его пути возникла лужа. В то же мгновение в поле зрения появился ученик на велосипеде. Учитель только и успел, что поднять портфель, через секунду он уже с ног до головы был в грязи. Всё. Теперь можно было просто развернуться и бежать, бежать без оглядки, прикрывая лицо, чтобы никому не удалось запомнить его. Но Алексей Юрьевич обреченно рассмеялся. Он подумал, что хуже уже ничего не может быть, и опустил портфель. И тут-то он понял, что сильно ошибся. Перед ним стояла высокая молодая женщина с пуленепробиваемым лицом. Он и не представлял, что в природе встречаются такие выражения лиц. Кто видит такое, то в последнюю очередь думает о красоте и молодости его обладательницы. Алеша мог бы смутиться, что предстал в таком ужасном виде перед симпатичной девушкой, но он испугался, как будто его, маленького мальчика, привели в кабинет к директрисе после убийства одноклассника.
– Вы… Вы директор? – с трудом произнес Алексей Юрьевич – все что угодно, только не молчать.
Неожиданно женщина метнула свирепый взгляд в сторону, и учитель, проследив за ним, увидел велосипедиста, который был, кажется, в еще большем ужасе, чем он.
Тот отпрыгнул от транспорта, будто доказывая этим, что он здесь не причем и нечленораздельно проговорил:
– Марьстаниславна, я не специально! Я не заметил! Я не…
– Куров, отвези велосипед Михаилу Константиновичу, а сам отправляйся в мой класс, – четко выговорила она.
Тот все еще умоляюще смотрел на нее.
– Немедленно!
Ученика как ветром сдуло. Застывшие маленькие и не очень зрители продолжали смотреть на Алешу и «Марьстаниславну», до тех пор, пока женщина не обратила их внимания на звонок.
– Вы к директору? – наконец, спросила она нашего героя, продолжая бесстрастно его рассматривать.
– А… Наверное… – он внутренне сжался. – Я новый учитель.
На секунду в ее глазах мелькнуло недоумение, которое затем сменилось непониманием:
– Простите, что?
Алеша совсем опустил портфель и попытался счистить брызги с ворота пиджака. Сейчас, меньше всего он хотел наблюдать за ее реакцией.
– Новый учитель. Филолог. Алексей Юрьевич, – пробубнил он, продолжая сосредоточенно размазывать грязь.
– На вашем месте, я бы сейчас не стала это трогать, – произнесла она тоном очень недовольной начальницы.
Он покорно опустил руки.
– Подождите, когда все засохнет, а потом почистите щеткой. Я могу одолжить, – продолжила она все тем же тоном.
– Да, конечно, – ответил Алеша, словно бы ему отдали приказ, но потом, сообразив, что это был акт помощи, смущенно добавил, – спасибо.
– Еще не за что. Идемте за мной.
Глава 3
«О, Боже мой! Мне конец», – думал он, глядя на полную достоинства спину своей провожатой.
– Директора сейчас нет. Впрочем, ее уже давно нет. На длительном больничном. Так что фактически за нее завуч Антон Валерьевич.
Дети, носившиеся по коридорам, при виде «Марьстаниславны» тут же замедляли скорость, как опытные водители перед постом ДПС.
– А я подумал, что вы тут главная, – вырвалось у Алеши.
– Нет, я просто учитель физики.
– А…
Она заглянула в учительскую. За столами, составленными вместе, разместились три женщины. Одна пожилая и две – достаточно молодых. Но за тридцать.
– У вас сейчас урок, Мария Станиславовна? – осведомилась самая старшая.
– Нет, окно.
Преподаватель физики вынырнула из учительской и закрыла дверь.
– Идемте за мной. Вас где поселили? – спросила она, не глядя на него.
– Я пока не знаю.
– А где ваши вещи?
– В административном здании, – нашелся он, так как не очень представлял себе, как называется главный управленческий орган деревни.
Мария Станиславовна еще раз внимательно посмотрела на него, словно что-то обдумывая, и проговорила:
– Вторая половина дома, где я живу – пустует. Так что не будем обременять «администрацию» и директора утомительными вопросами жилья.
«О, Боже! Только не это!» – внутренне запаниковал Алеша.
– Кстати, у нас беда с литераторами, – вдруг неожиданно улыбнулась учитель физики. Алексей Юрьевич даже вздрогнул. Улыбка оказалась очень приятная, но через секунду выражение снова вернулось к жестко-задумчивому.
«Похоже, что ваша «беда» продолжается», – грустно хмыкнул он про себя.
– Антон Валерьевич уволил одну пожилую учительницу, после того как посидел на ее уроках. И целый год ее не кем было заменить. Иногда он сам этим занимается…
Затем последовала шепотная речь «себе под нос», и Алеше почудилось, что-то вроде: «Для развлечения». Он лишь вздохнул, представив его у себя на уроках. Когда приходила проверка, Алексей Юрьевич начинал заикаться и путаться. Так что практику ему зачли чисто формально.
– Я не люблю ваш предмет, – откровенно призналась его новая знакомая, когда они пересекали улицу
– Физики и лирики… – машинально отреагировал Алеша.
– Наверное.
Глава 4
Антон Валерьевич – высокий и, как говорят – видный мужчина, насмешливо смотрел на Алексея Юрьевича, который по-привычке конфузливо сутулил плечи и избегал взгляда собеседника. Хотя, видным можно назвать любого человека высокого роста и с широкой спиной. Но завуч иногда любил прикидываться рубахой-парнем, дабы вывести незнакомца на чистую воду.
– Ваше расписание уже готово, – протянул он ему листок, делая ударение на слове «Ваше». Можете приступать прямо сейчас. Восьмой класс в данный момент гоняет мяч по полю. Берите его, а то мы ржали над их последним сочинением всем коллективом. Про купца Калашникова. Очень доставляющее. «И ударил он его в грудь, прямо в левый глаз…»
Антон Валерьевич очень четко выговаривал слова, будто в детстве страдал дефектом речи, но путем упорных тренировок смог с этим справиться. Из-за неуверенности в себе, Алеша иногда очень невнимательно слушал собеседников, но инстинктивно всегда обращал внимание на их интонацию и особенность поведения. Видимо, эта способность выработалась у него как защитная реакция с помощью которой получалось прогнозировать поведение людей, дабы при появлении опасности вовремя устраниться. Но самая большая проблема заключалась в том, что устраняться он не умел, и начинал страдать еще до того, как случалась катастрофа. Вот и в данный момент он прекрасно сознавал, что натерпится от завуча в будущем и насмешек и унижения. Алексей бросил на него последний грустный взгляд, отметив еще и некрасивый выпирающий подбородок, над которым с легким намеком на гримаску отвращения расположились пухлые губы. «Он крайне неприятен, хотя, возможно и умеет нравиться женщинам. Они любят садистов», – сделал последний вывод новый учитель и вышел в поисках своих будущих убийц.
Глава 5
– Эй! – позвал Алексей Юрьевич, пытаясь привлечь к себе внимание восьмиклассников. Но с тем же успехом он мог обратиться и к звездам. Хотя, последние намного безопаснее. Футбольный мяч со всей силой ударил его в живот. Алеша непроизвольно согнулся и, собрав всю свою волю, постарался не упасть.
– Эй, дядь, пасуй нам!
– Я тебе сейчас так пасну! – раздался за его спиной незнакомый женский голос с ироничной, но доброй интонацией. Несмотря на весь гнев, который она вложила в эту фразу. Такие интонации используют родители непоседливых детей, которых надо воспитывать, несмотря на то, что их проказы больше смешат, нежели злят. Оглушительный свист заставил нового учителя повернуться в ее сторону. Очень приятное лицо, светло-каштановые волосы, убранные в хвост и спортивный костюм – вот что сразу обратило на себя внимание. Ну, и конечно, свисток во рту. Она подобрала мяч, отправила обормотов в раздевалку, и помогла Алеше окончательно разогнуться.
– Вы не очень пострадали? – сочувствующе поинтересовалась она.
– Нет, – ответил он тоном человека, который очень хочет в туалет, но боится в этом признаться.
– Идемте, я покажу вам ваш новый класс. Вы ведь теперь у нас будете русский и литературу преподавать?
– Да. А вы физкультуру? – все тем же голосом поинтересовался наш герой.
– Да, и еще начальные классы, и еще я школьная медсестра. Так что, могу предложить вам обезболивающее.
– Нет, спасибо.
Вот, наконец-то первый человек, с которым ему будет проще всего. От некоторых людей просто веет доброжелательностью. Хочешь – не хочешь, а начинаешь верить в энергетические поля. Светлые – дарящие энергию и темные, высасывающие из тебя последние силы. Вот здесь была – светлая.
Глава 6
И вот он стоит перед классом и старается придать своему лицу нормальное выражение. Над доской тикают старомодные часы, которые притягивают тоскливые взоры учеников. Подобные взгляды часто можно видеть в начале урока, но по мере приближения перемены, они начинают меняться в сторону маниакального ожидания свободы. 10…9…8…
Тик-так… Портфели в руках, ноги в режиме старта.7…6…5… Учитель тревожно переводит свой взгляд на соответствующее место и начинает, подобно шлагбауму освобождать путь. Такие часы висят только в классе русского и литературы. Сердобольная Марья Ильинична (вышеупомянутая пожилая учительница) сама напросилась. Алеша еще раз озадаченно посмотрел на место над доской и поклялся выкинуть их после урока в окно.
– М-мне сказали, что вы изучали Лермонтова, – неуверенно начал он.
Пятнадцать равнодушных лиц воззрились на него.
Алеша взял свой стул и немного потряс его в воздухе. К великому облегчению – он не развалился.
– У вас в классе есть отличники?
Все сосредоточенно нахмурились, видимо, что-то вспоминая.
– Кротов у нас Эйнштейн, – пробасил лысый мальчик с последней парты.
Все засмеялись, а его сосед – увалень с глуповатым лицом чуть-чуть толкнул своего обличителя, отчего тот проехал по скамье и плавно приземлился на пол.
Класс заржал в два раза громче. Кто-то пискнул:
– Скорее Кинг-Конг.
– М-мне сейчас нужен кто-нибудь вроде Пушкина, – робко произнес Алеша, и прошел к последней парте, намереваясь помочь ученику подняться. Но тот его опередил, при этом, в свою очередь, со всей силы пихнув «Кинг-Конга». Тот лишь чуть-чуть качнулся.
– Еще раз так сделаешь… – угрожающе прорычал упавший. Но огромный сосед продолжал флегматично смотреть на часы.
– Как тебя зовут? – тихо осведомился Алеша у лысого.
– Коромыслов.
– Ну, почти Пушкин, – хмыкнула девочка, сидящая перед ним, за что тут же получила укол ручкой между лопаток.
С воплем: «Урод!» она развернулась и шарахнула его книгой по голове.
Алексей Юрьевич стоял с таким видом, будто бы удар пришелся на его теменные кости. Ну не знал он, что надо делать в подобных ситуациях. Максимум, на который он был способен – это чуть покашлять, чтобы привлечь к себе внимание. Но подобный жест был равносилен предыдущему «эй» на спортплощадке.
– Коромыслов, – произнес он как можно более внушительнее, – Подойди, пожалуйста, к доске и напиши мои – имя, отчество и фамилию.
– А я не знаю, как вас зовут, – огрызнулся тот и сложил руки на груди.
– Поднимайся. Я сейчас тебе продиктую.
Доска, к сожалению, не рухнула, когда на ней появились слова «Аликсей Юревич Ссасов». Алеша раньше и не подозревал, что в его простой фамилии Стасов возможно сделать хотя бы одну ошибку. Но, на всякий случай учитель попытался вспомнить – не заикался ли он, когда диктовал свое имя. Класс спокойно взирал на это безобразие.
– Может быть, кто-нибудь исправит? – на всякий случай спросил он.
Класс сосредоточенно думал. В этот момент к ним заглянула… «О, Боже! Только не это!»… Мария Станиславовна.
Все выпрямились в струнку и аккуратно сложили руки на партах, как того требует школьная дисциплина. Алёша еле справился с сильным желанием последовать их примеру. Она окинула взглядом аудиторию, потом доску.
– А я думала, что у вас фамилия – Стасов, – прокомментировала учительница с непроницаемым лицом.
– Я тоже, – вздохнул Алексей Юрьевич, – сейчас исправлю.
И тут к великому ужасу нашего героя в животе у него тоскливо заурчало. Он вспомнил, что не позавтракал дома перед отъездом, так как от переживаний в него ничего не влезло. В классе раздались сдержанные смешки, которые тут же смолкли под взглядом «Марьстаниславны», как жужжание мух под воздействием мухобойки.
– Можно вас на минутку? – обратилась она к нему, а затем к ученикам, – Если услышу хотя бы звук, то дополнительным уроком сегодня будет физика.
На ватных ногах Алеша вышел в коридор.
– Зря вы сами не написали имя на доске, – усмехнулся она, когда закрылась дверь.
Он согласно кивнул, заранее прикусив язык, чтобы не рассказать о плачевных результатах таких мероприятий.
– Вам, кстати, совсем не обязательно вести урок в первый же день приезда.
– Но, Антон Валерьевич…
– Не обязательно выполнять все, что скажет Антон Валерьевич. А вот и он, собственно.
С ехидным выражение на лице к ним приближался завуч. Он впился глазами в Алешу, затем как-то странно посмотрел на Марию Станиславовну.
– У вас какие-то проблемы? – осведомился он.
– Да. С жильем. Алексею Юрьевичу вначале надо вселиться.
– И вы занимаетесь этим вопросом? – с усмешкой спросил завуч.
– В некотором роде.
– Странно.
Учитель физики проигнорировала его комментарий и тут же перешла в наступление.
– Вы, кажется, сейчас не заняты.
– Я – исполняющий директора, поэтому всегда занят.
– Тогда не сочтите за труд отпустить учеников, а мы пока решим срочные дела.
Алеша с интересом наблюдал, как лицо Антона Валерьевича становилось спокойным и равнодушным. Но при внимательном рассмотрении было видно, что это давалось ему с большим трудом.
– Учитывая вашу занятость, я решила взять это на себя.
– Вот как? Спасибо. Вы не могли бы потом зайти ко мне? Когда освободитесь.
– Да, конечно, – равнодушно бросила она, – и без предупреждения отправилась прочь.
Алеша в замешательстве замер. Завуч удивленно посмотрел на него.
– В чем дело?
Тут издалека послышалось:
– Вы идете?
– У… У меня портфель в классе остался.
– Ну, так возьмите его! – с легким раздражением отозвался Антон Валерьевич и первым открыл дверь.
Глава 7
Наконец-то закончился первый кошмарный день. Алеша лежал на жесткой узкой кровати и смотрел на бревенчатый потолок. В этой части дома действительно давно не жили, используя помещение для склада различной школьной рухляди. Когда они в первый раз вошли сюда, Мария Станиславовна окинула взглядом остатки парт, стульев и чего-то еще, и без тени брезгливости, смахнув рукой паутину со сломанного глобуса, разрешила все это использовать в качестве дров.
– А вдруг вещи кому-нибудь понадобятся? – робко поинтересовался он.
– Зачем?
Если бы учительница физики умела пугаться, то этот вопрос прозвучал бы с подобающей интонацией. Но получилось недоумение с непонятным оттенком.
Алеша не нашелся что ответить, и принялся угрюмо разбирать чемодан.
Это было несколько часов назад. Поужинав в школьной столовой и ознакомившись с расписанием на завтра, Алексей Юрьевич принялся писать план занятия. На случай, если его спросит завуч. Родители смотрели на это с разных сторон баррикад. Педантичный отец, яростно преданный своей специальности, всегда исполнял то, что надо. То есть, прилежно составлял план к каждому занятию несколько десятков лет подряд. Он совершенно не понимал сына, который при всей своей боязливости и робости всегда старался нарушать правила. «Это что, какой-то протест? Или врожденная глупость? Верочка, в моей генетике этого нет!» – неизменно повторял тот.
Алеша неровным подчерком все списал из родительских архивов, предусмотрительно взятых с собою. Он знал, что завтра он и не взглянет туда, а примется болтать с учениками о литературе. Именно болтать. Ну не понимал он, зачем к одной и той же теме надо постоянно готовиться. Они не знают ничего – Алеша знает многое. Вот он и поделится с ними. Зачем это: «Здравствуйте, сегодняшняя тема занятия…». И погнали. И чем быстрее, тем лучше. Для кого? Значит, многое успеют. Что успеют? Дай Бог, его будут слушать первые пять минут. Хотя бы пять человек. Да, с математикой и физикой действительно проще. Вот, если бы он не был таким тупым в этой области, то все сложилось гораздо проще. Хотя… Он поежился, представив, что его стул юные физики подключают к розетке. Нет, путь уж лучше «Война и мир»….
Глава 8
Но следующий день оказался прямо катастрофой! Уж лучше бы ему переломали всю мебель и обрушили на голову потолок, чем испытать то, что он испытал. Алексей Юрьевич влюбился. В математичку. Случилось это в учительской, когда они поспорили из-за журнала. Но вначале он увидел ее… И, насколько это возможно в его ситуации, оробел. Да, красота – это страшная сила. Дело в том, что у нее был День рождения, со всеми подобающими приготовлениями – прическа, макияж, каблуки.
Когда Алеша пришел в себя, то сообщил, что этот журнал (что она держала в руках) нужен ему на уроке.
– А, вы наш новый литератор!
И, не то она решила его проверить, не то блеснуть знаниями, так как разбиралась далеко не только в математике… В общем, за несколько минут Алексей Юрьевич понял, что литературу он знает плохо. Гораздо хуже математички. А еще, что до этого момента – он и не жил вовсе. В результате, его первый урок прошел как в тумане. Что-то он спрашивал, что-то рассказывал, но мысли его были далеко за пределами класса. Когда наступила долгожданная перемена, и Алексей Юрьевич, напевая и чуть подпрыгивая, добрался до учительской, он узнал то, что нанесло ему такую травму, какую не нанес бы и бешеный поезд. Он узнал, что Оксана Викторовна замужем. Но это еще не самое печальное. Ее мужем был, ни кто иной, как их завуч – Антон Валерьевич. В этот момент напротив Алеши сидела практически всегда веселая Екатерина Борисовна. Правда, без свистка. В учительской он был несколько неуместен. Увидев, как их новый литератор почему-то побледнел и чуть заметно закачался (что было доступно только опытному глазу настоящей медсестры), она перегнулась через стол и тихо сказала ему, что надо дойти до медпункта и измерить давление.
Уже выйдя в коридор, убрав, тем самым, с глаз неожиданную супружескую пару, Алексей Юрьевич почувствовал себя несколько лучше.
– Ты сегодня завтракал? – совершенно свободно перешла на «ты» медсестра.
– У вас, у всех, наверное, уже свои дети есть, – невпопад проговорил Алеша.
– Нет, не у всех, – как будто они давно вели непринужденную беседу, отозвалась Катерина, – у меня есть, у Веры Антоновны. У нее уже даже внуки.
Давление оказалось немного повышенным. Они посидели, попили чай. Давление нормализовалось. Разговор ушел в совершенно другое русло и закончился предложением Кати подарить Алеше кошку или собаку.
– Приходи к нам сегодня на ужин, я тебя с мужем и сыном познакомлю, – пригласила она его на прощание.
Последний урок в этот день, протекал из рук вон плохо. Вместо Пушкина, Алексей Юрьевич начал рассказывать о несчастной личной жизни Тургенева. Класс все равно ничего не понял. Заметив, что учитель отсутствующим взглядом смотрит в окно и что-то там говорит, все принялись решать свои насущные проблемы. По аудитории летали записки, бумажные самолетики и шарики из бумаги. К концу урока весь пол был усеян следами перестрелок…
