Текст книги "Ирония любви"

Автор книги: Алена Любимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

12

Утром обнаружилось, что Людочкину лекцию придется отложить из-за непредвиденных обстоятельств – до выходных моя подруга была чрезвычайно занята. В сердцах швырнув трубку на рычаг, я откинулась на спинку кресла, внезапно осознав, что до субботы мне придется в одиночку «наслаждаться» плодами своей победы над Лёней в виде его настойчивых ухаживаний. И даже поговорить не с кем. Правда, была еще Нина…

Едва я подумала о ней, Нина вошла в кабинет с мокрым зонтом наперевес и, раскрыв его, поставила сушиться у окна.

– Привет. – Я обрадовалась, что Нина пришла первой. Оставаться с Лёней наедине, пусть даже и на несколько минут, не хотелось. Что, если ему взбредет в голову «наверстывать упущенное», не отходя от кассы?

– Привет. – Нина сняла куртку и повесила ее в шкаф. После этого она обернулась ко мне и спросила: – Что такое кислое выражение лица?

Я шумно выдохнула, не зная, что ответить. К счастью, от необходимости отвечать меня избавил Лёня. Он буквально ворвался в кабинет, подскочил к моему столу и смачно чмокнул меня в щеку.

– Привет, солнце, – громко шепнул он мне в самое ухо, – жутко по тебе скучал. – После этого он повернулся к Нине и гораздо сдержаннее произнес: – Привет.

– Привет, – спокойно ответила Нина и устроилась за своим столом, послав мне оттуда какой-то странный взгляд.

– Это тебе. – Как фокусник из шляпы, Лёня выудил из-за спины букет хризантем и плюхнул передо мной на стол. Во все стороны разлетелись мелкие капельки воды.

– Спасибо. – Я поспешила за вазой. Отчего-то даже вид Лёниного светящегося лица навевал мысли о самоубийстве.

– Не за что, – улыбнулся он, смерив меня собственническим взглядом с головы до ног, под которым я сразу почувствовала себя голой.

Стиснув зубы, я подавила нарастающее желание врезать Лёне по уху и достала из шкафа вазу.

– Пойду наберу воды, – сказала я Нине и вышла из кабинета.

Оказавшись вне досягаемости Лёниного взгляда, я облегченно вздохнула. Если он теперь всегда будет с таким пылом таращиться на меня, долго я не выдержу.

В туалете я медленно открыла кран и набрала воды. Возвращаться в кабинет не хотелось. Я долго стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение. Почему-то оно не казалось счастливым. Усталые глаза, плотно сжатые губы…

Теперь, когда Лёня готов был разделить со мной то светлое всепоглощающее чувство любви, которое съедало меня не так давно, выяснилось, он – совсем не то, что мне нужно. Да и любовь, которая казалась незыблемой, как скала, куда-то испарилась подобно утренней росе.

Я не могла поверить, что такое возможно, но это было действительно так.

– Хорошо, что я не пошла к ворожее, – криво усмехнулась я. – Вот потеха была бы. Так хотя бы есть шанс, что со временем Лёня остынет и оставит свои ухаживания.

Шанс, что рано или поздно это произойдет, конечно, был, но пока не слишком большой. Это я поняла по тому взгляду, который Лёня послал мне, едва я вернулась в кабинет. В нем было столько страсти и огня, что мне стало жарко.

Господи, Лёня всерьез собирается сделать меня счастливой!

Поставив цветы в воду, я плюхнулась в кресло, все еще чувствуя на себе этот Лёнин взгляд, прожигающий кожу до костей. Кажется, он вознамерился съесть меня глазами, идиот.

Повернувшись к Лёне, я скривилась, намекая на то, что пора бы заняться работой, но он намека не понял. Все утро я провела под перекрестным огнем его взглядов.

В обед, схватив сумочку, я решила пройтись по магазинам, так как оставаться в кабинете было невыносимо. Если так пойдет и дальше, мне придется менять работу. Нужно как-то осторожно, не задевая чувствительного мужского достоинства, объяснить Лёне, чтобы он оставил меня в покое.

Представив, как стану объясняться с ним, я сморщилась. Пожалуй, это будет не так просто. Лёня, привыкший к всеобщему женскому поклонению, скорее всего, воспримет все как шутку, и, по правде говоря, я не могла его в этом упрекнуть. Ведь еще неделю назад смыслом моей жизни было его хорошее настроение…

Как быстро все меняется…

К концу дня Лёня, успевший намозолить своим взглядом мою спину, перешел к решительным действиям. Дождавшись, когда Нина выйдет из кабинета, он подошел ко мне, пристроившись сзади, и хозяйским жестом обнял за плечи.

– Что делаешь сегодня вечером?

– Вечером? – переспросила я, чуть отодвигаясь в сторону.

От Лёни пахло мятной жвачкой и обещанием страстной ночи.

– Ага, – кивнул он, сильнее стиснув мои плечи.

– Вечером я занята, – выдавила я и попыталась сбросить Лёнину руку.

– Брось, крошка, – ухмыльнулся Лёня. Он не воспринял моих слов всерьез. – Мы же оба знаем, что ты от меня без ума. Не ломайся.

Его тон и улыбка заставили меня стиснуть зубы. Мне жутко захотелось проучить этого самоуверенного нахала и плевать на его чувствительное достоинство. Грубо сбросив Лёнину руку со своего плеча, я встала из-за стола, повернулась к нему лицом и отрывисто повторила:

– Сегодня вечером я занята.

У Лёни отвалилась челюсть. Он не верил своим ушам, но достаточно быстро справился с собой. Лицо его приняло прежнее выражение.

– Предлагаю тебе изменить свои планы, – улыбнулся он обаятельной улыбкой пожирателя женских душ. – Я собираюсь пригласить тебя в ресторан.

– Пригласи кого-нибудь другого, – посоветовала я и вышла из кабинета, оставив Лёню в полной растерянности.

В дверях я столкнулась с Ниной, которая возвращалась от шефа. Я нечаянно задела ее плечом, и она выронила папку, из которой посыпались листы бумаги.

– Ты куда так несешься? – спросила Нина. Она присела на корточки и стала собирать разлетевшиеся во все стороны документы.

– Извини, я тебя не заметила. – Я бросилась помогать ей.

– Ты бежишь так, будто за тобой по пятам гонятся собаки.

– Что-то вроде того, – невесело ухмыльнулась я, вспомнив Лёнину плотоядную улыбку, и добавила: – Лёня пригласил меня вечером в ресторан.

– Это же здорово, – обрадовалась Нина, запихивая бумаги в папку. – Ведь об этом ты и мечтала. Поздравляю. – С опозданием она заметила, что на моем лице нет ни малейших признаков радости, и нахмурилась: – Только, кажется, ты не рада этому приглашению.

– Вот именно, – вздохнула я. – Если бы он пригласил меня месяц, неделю назад, я прыгала бы от счастья, но сейчас…

– А что сейчас?

– Сейчас я никуда не хочу с ним идти.

– Ну-ка, пойдем, расскажешь обо всем по порядку, – предложила Нина и потащила меня в курилку, расположенную в конце коридора.

– Нечего рассказывать, – протестовала я, но Нина была непреклонна. Протащив меня за руку через весь коридор, она села на подоконник в курилке, где в этот час никого не было.

– Ну рассказывай.

Кажется, она догадалась о том, что мои мысли, ранее всецело принадлежащие Лёне, занял некто другой.

– Нечего рассказывать, – повторила я.

– Так-таки и нечего, – лукаво подмигнула Нина и закурила.

– Представь себе нечего.

– Если ты вдруг перестала считать поход с Лёней в ресторан – самой большой удачей, значит, тебе есть что рассказать, – резонно заметила она. – У тебя кто-то появился?

В памяти вдруг помимо моей воли возникло Сашино лицо, и я отмахнулась, прогоняя видение.

– Господи, разумеется, нет.

– Это почему разумеется? – возмутилась Нина. – Ты молодая, красивая, незамужняя… Твои достоинства можно перечислять и перечислять. Почему в твоей жизни не может появиться мужчина?

– Потому что… потому что… потому что я люблю Лёню, – наконец озвучила я общеизвестную всей фирме истину. Одновременно мне пришла в голову мысль, что эта истина успела основательно состариться и уже не была такой уж общеизвестной. Лично мне она представлялась теперь полным абсурдом.

– Странно, ты любишь его, но не хочешь идти с ним в ресторан. Я правильно тебя поняла? – уточнила Нина.

– Ага, – кивнула я и добавила: – Знаешь, ты права насчет него – он оказался самоуверенным болваном. К тому же сексуально озабоченным.

– Ну-ка, ну-ка, посмотри на меня, – сощурилась Нина и взяла меня двумя пальцами за подбородок.

– Что такое? – Я непонимающе заморгала.

Нина с минуту внимательно изучала мое лицо, а потом удовлетворенно хмыкнула. Не знаю, что она там умудрилась прочесть, только опустив руку, спросила:

– И кто он?

– Кто он? – удивилась я, догадываясь, что Нина имеет в виду Сашу, и, недоумевая, как она могла узнать о его существовании.

– Он, – повторила она.

Я вздохнула, гадая, стоит ли рассказать Нине о своем знакомстве с Сашей, а потом решила, что не стоит. Сначала нужно было поговорить обо всем с Людочкой.

13

Людочкин вердикт был однозначен:

– Твоя любовь к Лёне – это просто способ оставаться одной якобы при желании быть с кем-то, – глубокомысленно изрекла она, потягивая из тонкой хрустальной рюмки коньяк на моей кухне.

– Что-что? – удивленно переспросила я, пораженная широтой мыслей подруги. – Объясни-ка поподробнее. А лучше попроще.

Людочка прокашлялась, поставила рюмку на стол и прочла мне лекцию по психологии, затянувшуюся примерно минут на десять. Как известно, ничто так не вдохновляет, как наличие достойной аудитории.

Я была жадным слушателем и ловила каждое произнесенное подругой слово, но все равно не поняла ничего из того, что она вещала с удивительно умным видом. Когда она закончила, я попросила:

– Теперь повтори то же самое, только еще проще.

– Да куда уж проще, – хмыкнула она. – Просто ты боишься близких отношений с мужчинами, вот и ищешь подсознательно «убежища» в роковой страсти. Поэтому ты испытываешь чувства к недоступным мужчинам.

Я нахмурилась. Людочкин вывод заставил меня задуматься. Что, если подруга права и красавец Лёня нравился мне лишь до тех пор, пока не обращал на меня внимания? Тогда именно этим можно объяснить мое теперешнее отношение к нему. Став доступным, Лёня утратил свою привлекательность.

Это что же получается? Я навеки обречена оставаться одна, гоняясь за фантомами? Такое положение вещей меня не устраивало.

Плеснув в свою рюмку немного коньяка, я отправила в рот кусочек сыра и стала усиленно жевать.

– Что молчишь? – спросила Людочка.

– А что говорить? – вздохнула я и, приподняв над столом рюмку в немом тосте, отправила ее содержимое в рот. Коньяк оказался терпким и обжег горло. Прокашлявшись, я сунула в рот кусок тонко нарезанного лимона. – Кажется, на этот раз ты права. Твоя теория действительно все объясняет, но как объяснить то, что Лёня вдруг набросился на меня, как голодная мышь на сырную корку? Еще недавно он в упор меня не видел.

– Может, твой Лёня страдает таким же синдромом «запретного плода», – предположила она, пожав плечами. – Ты не допускаешь такого?

– Допускаю, – вздохнула я.

Честно говоря, мне было абсолютно наплевать на то, чем страдает Лёня, лишь бы он поскорее оставил меня в покое. И без него проблем было выше крыши. Мне страшно не хотелось в этом признаваться, но все мои мысли поглотил загадочный сосед, который исчез с моего горизонта так же внезапно, как и появился, сразу перекочевав в категорию недосягаемых мужчин.

Мозг думал о нем, независимо от моей воли. Кажется, назревала ситуация, подобная той, что возникла между мной и Лёней, когда я бегала за ним, как последняя идиотка, и я понятия не имела, что теперь делать. Потому решилась спросить об этом у Людочки, предварительно поведав о Саше.

Людочка спокойно выслушала меня, невозмутимо потягивая коньяк, и, когда я закончила, изрекла с самым что ни на есть умным видом:

– Так и есть: боязнь близких отношений налицо. Неприятно, но не смертельно. Будем выводить из кризиса.

– Кого? – спросила я.

– Тебя, конечно, глупая, – пояснила Людочка. – Для начала надо восстановить отношения с этим Сашей.

– С Сашей? – испугалась я.

Даже мысль о том, что мне придется восстанавливать с ним отношения, казалась просто ужасающей. Это после всего, что я ему наговорила. Господи, лучше удавиться.

– Не дрейфь, – посоветовала Людочка. – Все обойдется.

– А без этого восстановления отношений никак нельзя? – с надеждой спросила я.

– Можно, – заверила она, взяла со стола бутылку и плеснула в обе рюмки. – Есть еще куча способов, но этот, разумеется, наиболее приятный.

– Давай остальные способы, – попросила я.

– Самый верный – плюнуть на него и забыть. В конце концов, мы выбираем, нас выбирают…

– Легко сказать, а как забыть? – вздохнула я, и перед мысленным взором тут же возникло Сашино лицо. Нет, пока он живет по соседству, забыть его не удастся.

– Ну во-первых, можно с головой уйти в работу, – продолжила советовать Людочка. – Отлично помогает, можешь мне поверить, проверено электроникой.

Мне такой способ вывода из кризиса показался невероятно скучным.

– Что еще?

– Можно заменить недосягаемого мужчину вполне доступным экземпляром. В данном случае ты можешь использовать хотя бы Лёню. Зачем страдать от безответной любви к Саше, когда у тебя уже есть один горячий поклонник?

– Дальше, – попросила я, подозревая, что Лёнина любовь угаснет так же быстро, как и воспылала, едва я стану снова одаривать его своим вниманием.

– Дальше? – переспросила Людочка. – А тебе этого мало?

– Мало, – кивнула я и подняла свою рюмку. Людочка тут же последовала моему примеру, и мы выпили в полной тишине, после чего я продолжила: – Я, кажется, успела каким-то чудом влюбиться в Сашу, будь он неладен. И мне не хочется заменять его Лёней или окунаться с головой в работу.

– Тогда твой способ – восстановить с ним отношения, – уверенно заявила Людочка, – а когда это произойдет, расслабиться и получать удовольствие. Перестань ты анализировать все мужские достоинства и недостатки, наслаждайся жизнью, – посоветовала она.

– Легко сказать, – вздохнула я.

Почему-то у меня не получалось вот так запросто наслаждаться жизнью. Меня всегда манили недосягаемые горизонты. Нет, Людочка совершенно точно права: это боязнь близких отношений, ведь куда проще любить недоступный объект сексуальных фантазий, чем вполне реального мужчину из плоти и крови.

– Сделать это тоже не слишком сложно. Гораздо легче, чем ты думаешь, – заверила Людочка и снова плеснула в рюмки коньяку.

Я вздохнула, так как сильно в этом сомневалась и поднесла свою рюмку к губам. Для Людочки вообще все, что относилось к сфере любовных отношений, казалось простым, для меня же наоборот. Я все время разбивала в кровь сердце, карабкаясь на недоступные вершины. Взять хотя бы капитана школьной баскетбольной команды или того же Лёню…

14

К тому времени, как запас Людочкиных советов иссяк, я успела основательно опьянеть, так как она еще трижды подливала янтарной жидкости в быстро пустеющие рюмки. От спиртного и наставлений голова шла кругом. Я чувствовала себя совершенно недееспособной и почти перестала соображать.

– Ладно, пожалуй, мне пора. – Людочка посмотрела на часы и встала из-за стола.

На нее спиртное совершенно не подействовало. Она выглядела трезвой как стекло и твердо держалась на ногах. Меня же вовсю штормило, качало из стороны в сторону и вдобавок начало подташнивать.

– Я провожу тебя, – сказала я, вставая. Пол тут же пошатнулся, мне пришлось опереться рукой на стол, постоять немного, пока равновесие не восстановиться, а потом продолжить путь к входной двери.

Людочка уже застегивала змейку на высоком стильном сапожке.

– Спасибо за коньяк и теплый прием. – Она чмокнула меня в щеку.

– Не за что, – покачала головой я. – Это тебе спасибо за советы.

– Ерунда, – отмахнулась Людочка. – Надеюсь, у тебя все наладится.

– А уж я как надеюсь, – усмехнулась я и открыла перед Людочкой двери.

– Пока, – махнула рукой она и вышла на лестничную площадку. – Если еще понадобится психотерапия – звони.

– Обязательно, пока, – ответила я, следуя за ней.

Людочка нажала на кнопку вызова, хотя лифт и без того поднимался наверх. Через минуту он остановился на моем этаже, дверь открылась, и я оказалась лицом к лицу с Сашей.

Если бы была не так пьяна, я, возможно, просто поздоровалась бы с ним и вернулась домой, продолжая страдать от неразделенной страсти в одиночку, но коньяк и Людочкины нотации сделали свое дело. Я лучезарно улыбнулась и сделала шаг ему навстречу.

– Привет, как поживаешь?

– Спасибо, хорошо, – вежливо ответил Саша.

Понимающе усмехнувшись, Людочка по-английски тихо исчезла за дверью лифта, который тут же пополз вниз, а я приблизилась к Саше еще на несколько шагов, преграждая ему путь к квартире. Теперь я стояла между его входной дверью и своей собственной, раскрытой настежь.

– А почему ты не спрашиваешь, как поживаю я? – нахально спросила я.

– Я и так вижу, что неплохо, – усмехнулся Саша. Кажется, его искренне забавляло происходящее, но меня это мало беспокоило. Одно Сашино присутствие заставляло вибрировать все фибры моей души. Меня тянуло к нему магнитом. Как завороженная глядя в его глаза, я сказала:

– А вот и не угадал, я живу просто отвратительно.

– Это, наверное, потому, что твой парень слишком пылок, – фыркнул Саша. – Он даже не соизволил уложить тебя в постель, а предпочел изнасиловать прямо на лестнице.

В его голосе слышалось явное отвращение к Лёне, что заставило меня сощуриться. Кажется, Саша ревновал! Это открытие придало мне недостающую дозу смелости, и я, призывно улыбаясь, спросила:

– Ты поступил бы иначе?

Саша несколько секунд молчал, внимательно изучая мое лицо, а потом спросил вместо ответа:

– Ты хочешь знать, как поступил бы я?

Вопрос прозвучал как-то слишком уж серьезно для такого несерьезного разговора, и я глупо хихикнула.

– Я еще не решила.

– Что ж, – без всякого сожаления пожал плечами Саша. – Тогда будь любезна, посторонись, я пройду.

– Ты уйдешь вот так просто? – спросила я, сама не понимая, что говорю. Голова совершенно перестала соображать. Меня понесло. Я видела только волевое Сашино лицо, которое нельзя было назвать красивым, но я не могла отвести от него взгляд.

– А ты предлагаешь остаться здесь на лестнице? – в тон мне спросил он.

– Можно зайти ко мне, – предложила я. – У меня еще осталось немного коньяку…

– По-моему, ты уже достаточно выпила, – заметил Саша и не двинулся с места.

– А я и не буду пить, ты выпьешь, – снова хихикнула я.

Он довольно долго медлил с ответом, а потом кивнул.

– Что ж, ладно, но у меня есть только несколько минут.

– Отлично, – улыбнулась я.

Этого мне было достаточно. Затолкав Сашу в квартиру, я закрыла дверь и проводила его в кухню, где на столе стояла почти пустая бутылка – коньяк остался лишь на донышке. Вынув из шкафчика рюмку, я плеснула в нее ароматную жидкость и протянула Саше.

– Держи.

– Спасибо.

Он взял рюмку, покрутил немного в пальцах и поставил на стол, даже не прикоснувшись к коньяку.

– Что ж ты, пей, – стала подбадривать его я.

– Думаю, ты не для этого пригласила меня, – заметил Саша.

Я глупо ухмыльнулась, понятия не имея, что на это ответить. Конечно, было бы здорово рассказать Саше обо всех Людочкиных советах, запретном плоде, роковой страсти и боязни близких отношений, но я сомневалась, что он поймет меня правильно, потому решила долго не разглагольствовать, а действовать.

Шагнув к Саше, я обняла его за плечи и прижалась к сильному мускулистому телу, которое казалось высеченным из камня.

– Кажется, я задолжала тебе поцелуй, – выдохнула я, подставляя губы.

– Да? Не помню, – покачал головой он, продолжая спокойно стоять, взирая на меня сверху вниз.

– Совершенно точно, – сказала я, – и теперь собираюсь вернуть долг.

Чуть привстав на цыпочки, я сложила губы трубочкой, прижимаясь к Сашиным губам.

– А как же твой друг? – усмехнулся он, чуть отстраняясь. – Ревновать не будет?

– Лёня мне не друг, – отмахнулась я, глядя на Сашины губы. – Так, сослуживец…

– А я думал, он и есть твой любимый мужчина, – поддел меня он.

– Послушай, какая разница… – начала я, но осеклась, наткнувшись на взгляд Сашиных глаз, пронизывающих меня до глубины души.

– Думаю, когда коньяк выветрится, ты пожалеешь об этом, – выдохнул он, обнимая меня за талию и прижимая к себе.

– Наверное, – согласно кивнула я и внезапно осознала, что меня это меньше всего беспокоит. Едва Сашины руки коснулись моего тела, я почувствовала, как внутри медленно разгорается пламя. Оно поднималось откуда-то из глубины, сжигая все на своем пути. Мне стало трудно дышать. В Лёниных объятиях я ни разу не испытала ничего подобного.

Прикрыв глаза, я стала целовать его губы, и он ответил на поцелуй. Его рот был горячим и ненасытным. Унося меня в неведомые чувственные дали, он дарил наслаждение, одновременно опустошая до дна. Когда поцелуй закончился, я долго не могла восстановить дыхание. Сердце билось, как сумасшедшее. Опустив голову Саше на плечо, я всхлипнула, чувствуя себя невероятно счастливой.

– Думаю, тебе лучше прилечь и поспать. – Он успокаивающе поглаживал меня по спине. – Утро вечера мудренее.

– С удовольствием, если ты составишь мне компанию, – окончательно осмелела я.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой Саша.

– Идея просто отличная, – настаивала я. – Ты даже представить себе не можешь, насколько эта идея потрясающа.

– Пожалуй, представить могу, – поправил он и чуть отстранился. – Сейчас я пойду к себе и буду представлять это на расстоянии, а ты поспи.

– Нет, – потрясла головой я, серьезно вознамерившись улечься в постель вместе с Сашей.

– Да, – шепнул он и разжал объятия. Я тут же почувствовала себя одинокой и зябко поежилась.

Однако не в моих правилах было сдаваться. Вооружившись своим старым проверенным принципом: вижу цель, не замечаю препятствий, верю в себя, я обняла Сашу за шею и притянула к себе.

– Ты обязательно пойдешь, но только чуть позже, – выдохнула я и прижалась губами к его губам.

Какое-то время Саша просто стоял, опустив руки и плотно сжав губы. Он даже не пытался меня обнять, но меня это, естественно, не остановило. Напротив, я стала еще настойчивее целовать его и наконец он не выдержал. Схватив меня в объятия, Саша стал покрывать шею поцелуями, от которых мне сразу стало жарко. Откинув голову, я застонала, по телу пробежали горячие волны, грозясь утопить меня в море нахлынувшей страсти.

Прижав Сашу к себе изо всех сил, я стала целовать его щеки, шершавые от щетины, твердые губы до тех пор, пока он не подхватил меня на руки и не унес в спальню.

Уложив меня на кровать, Саша присел рядом и какое-то время смотрел сверху вниз немигающим взглядом, значение которого я не поняла.

– Чего ты ждешь? – шепотом спросила я, догадавшись, что он колеблется.

– Я боюсь, завтра ты даже не вспомнишь, что делала сегодня вечером, – сказал он, поглаживая мою руку.

– Ты намекаешь, что я пьяна? – хихикнула я, мечтая только о том, как бы снова оказаться в плену Сашиных сильных рук.

– Вот-вот, – кивнул он.

– Ничего подобного, – запротестовала я. – Я трезва, как стекло, и ужасно хочу тебя.

Стянув с себя свитер, я села на кровати и обняла Сашу, прижимаясь к нему всей кожей и игриво щекоча языком мочку уха.

– Думаю, тебе не следует этого делать, – Саша, не сдвинулся с места.

Каким-то шестым чувством я поняла, что он хочет меня не меньше, чем я его, но почему-то медлит. Это открытие меня вдохновило, и я решила Саше немножко помочь. Так сказать, подтолкнуть к решительным действиям. Заведя руки за спину, я одним быстрым движением расстегнула бюстгальтер и отшвырнула в сторону.

– А что ты скажешь на это?

Саша впился взглядом в мою грудь, изучая все ее изгибы, а потом с сожалением отвел глаза. Я мысленно поставила ему очко за силу воли, и снова прильнула к Саше всем телом, одновременно покрывая поцелуями сильную загорелую шею.

Саша тихо застонал. Этот стон пронзил меня насквозь, заставив еще сильнее прижаться к нему.

– А что ты скажешь на это? – спросила я и, взяв в руки его лицо, стала целовать губы с таким пылом, какого не выказывала никогда раньше.

– Скажу, что ты сводишь меня с ума, – простонал Саша и, не выдержав натиска, повалил меня на кровать, накрыв сверху своим телом.

Все, что произошло дальше, я почти не запомнила. Горячее Сашино тело, нежные поцелуи, страстные ласки – все это довело меня почти до безумия. Я стонала и извивалась под ним, позабыв обо всем на свете: о запретном плоде, боязни близких отношений и прочей чепухе, которой меня доверху нагрузила Людочка. Я вообще не думала ни о чем, только чувствовала. Мое тело превратилось в комок нервных окончаний, чутко реагирующий на Сашины прикосновения.

Стараясь доставить ему такое же удовольствие, какое он дарил мне, я целовала и гладила его в ответ и не могла насладиться чувством завершенности, которое переполняло меня.

Когда все закончилось и Саша откинулся на подушки, я еще долго слушала отзвук волн, рождающихся где-то внутри тела и качающих меня вверх-вниз, как на качелях. Когда они стихли, я не выдержала и заплакала.

Не просто заплакала. Я ревела, как корова, сморкаясь в скомканную простыню.

– Что такое? – озабоченно спросил Саша, поглаживая мою спину.

– Это так здорово, мне еще никогда не было так хорошо, – призналась я, всхлипывая и вытирая слезы ладошкой.

– Мне тоже, – ласково улыбнулся он и чмокнул меня в лоб. – А теперь спи.

Прижав меня к себе, Саша прикрыл мое разгоряченное тело простыней и прижался к макушке щекой. В его крепких и одновременно нежных объятиях я чувствовала себя спокойно и как-то даже умиротворенно. К тому же мне действительно ужасно хотелось спать. Послушно прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и тут же погрузилась в глубокий сон.