Текст книги "Глаз зелёных зной"

Автор книги: Алёна Ковыль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Да не буду я смотреть за твоих маразматиков.

Я сложила все на место и закрыла шкаф. Выпрямилась, но так и не нашла ответа на свой вопрос. И все? Больше не было в доме пластинок?

– Значит, Игорь сам придумал такую ерунду. Я так и знала, что это ерунда. И меня назвали не в честь легенды русского рока.

– Да. Тебя так и назвали. В честь легенды русского рока. Но тогда…какая легенда…начинающие…молодые.

–Как? И ты молчал тридцать лет? Ты скрывал от меня тайну моего имени?

– Я не понял. Ты статью пишешь? На тему? Принципиально важно? Иди чай пей.

Я загородила отцу экран своим телом. Он отложил подшитые тапки в сторону и уперся крепкими ладонями о колени.

– Группа "Алиса" в 85 году выпустила альбом "Энергия".Я послушал с ребятами. Это был прорыв, сила и мощь! Потом ты родилась. Ну и Алиса. Я придумал! Моя идея! А что? Неплохая идея!

– Ты оригинал, конечно. Но не сходится. Эту пластинку народ услышал года через два. А не сразу и не вдруг.

– А не сразу и не вдруг! Кем твой отец работал? А то, что Пашка…Павел Ильич туда-сюда на поезде…Позвони ему, он своими глазами видел зарождение рок -клубов. В Ленинграде сколько раз он был! Кто тебе привозил фломастеры? Он, из Ленинграда. У него появилась запись. Откуда он ее откопал, у него потом спросишь, но мы все слушали и заразились ветром…ветром…ветром энергии.

– Ладно. Никогда не думала, что ты такой фанат Ленинградского рока. По тебе даже не подумаешь.

– А что, я должен был вместо пиджака носить черную майку с надписью "Алиса"? У меня уже росла своя Алиса,– улыбнулся отец и я предоставила ему возможность дальше наслаждаться творчеством престарелых юмористов.

Губы Вероники при тусклом свете караоке-бара приобрели оттенок перезрелой сливы. Ее шею украшала массивная бижутерия, которая выглядела весьма неуместно и отяжеляла хрупкую фигуру почти супермодели. Наш главный надел видавший виды пиджак с потертыми рукавами, но зато без галстука. Расслабленным и довольным предстал пред нашими очами. Когда я приземлилась рядом с Вероникой на диван -облако, некая девица из рекламного агентства уже пела надрывно. Старинный русский романс. Занесло! Я бы не стала! Не потому, что я не любитель туманных дорог и задушевных полосок берез. Нет. Романсы и меня согревают зимними вечерами. Я бы просто с ума сошла, представляя, как другие томятся в ожидании, "когда же она закончит эту длинную песню".

– А где наш фанат мышки?– спросила я.

– Виктор? Вон он! Что-то требует от бармена,– отмахнулась коллега со сливовыми губами.

– Сто пятьдесят? Водочки? А не придется ли нам его волочить потом на себе?

– Ты думаешь, он дома перебивается с петрушки на зеленый чай? Бухает, небось, как все. Это он делает вид. Для нас. Что ему все по боку, кроме шнуров и файлов.

– А он правда, с мышкой спит?

– С кошкой! У него кошка!

– О! Соскучились? Я так и знал!

Язык программиста развязался с непривычки после выпитых граммов беленькой и родненькой. Он сел, вернее, свалился, между нами, приобняв обеих за талию.

– Кто там никак не доедет до калитки?

– Рекламное агентство "Провокация".

– "Провокация"? Весьма неподходящее название для рекламщиков. Больше подходит для стриптиз -бара.

– А Виктора потянуло не в ту степь,– усмехнулась я и наклонила голову в бок, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

– Не в ту степь третий час ползет наша конкурентка. А я в норме. И тоже, так уж и быть, поддержу наш коллектив. Родной как-никак.

– Неужели ты споешь?

Виктор не пел. Он посещал развлекательные мероприятия для всеобщего сплочения чисто формально. Или не посещал вовсе. В случае пропуска никто же не вызовет родителей к директору или выскажет строгое мнение на классном собрании. Ну не захотел человек прийти, чтобы веселиться и прыгать, как мартовский заяц, ну и что? У всех у нас свои личные интересы.

– А я спою! Еще как! И принесу победу редакции!

Он крутанул головой и двинул на сцену. Девушка из "Провокации"спокойно отдала серебристый микрофон парню с бородой. Виктор расставил ноги на ширине плеч и начал было исполнять песню про некую шалаву, из-за которой он, молоденький и несмышленый, попал на нары к свирепым уродам. Мы с Вероникой захохотали на весь зал. А почему бы нет? Виктор был похож на беглеца, целый месяц скрывающего свою тень от преследователей. Вон борода как выросла! А побриться некогда: того и гляди догонят и тогда не жди пощады. Пощады не будет! Нашим ушам –точно. Он не допел. И мы притихли. Что его смутило? Он подошел к управляющему залом и что-то шепнул. Пошла другая музыка. Поза оставалась той же: ноги на ширине плеч. Мы притихли еще и потому, что по первым строкам узнали знаменитую песню про войну" Последний бой".И пел ее Виктор с душой, как говорится. Значит, может. Только стесняется. Он набрал девяносто четыре балла и тихо сел рядом с нами. Но только не между.

В бой вступил фитнес-центр. И качок в красной майке начал страдать под Билана. Виктор вернулся к барной стойке и заказал себе еще одну рюмку горькой.

– Может, нам тоже?– спросила я.

–Для храбрости?

– Да. Вон как человек раскрылся. Хлебнув всего ничего.

– А потом кто нас до дома дотащит?

– А никто и не заметит. Мы быстренько. Активненько. Иначе Артем решит, что мы алкоголики и нам никак нельзя доверять страницы городской периодики.

Вероника согласилась со мной. И под прыжки фитнес-инструктора мы чуть-чуть выпили. На диван мы присели втроем. Но тут же Артем Аркадьевич не дал нам опомниться и захлопал изо всех сил. Мы поняли, что пора и нам "дать жару".Мы пели в один микрофон развратную песню "Серебра".То, что она развратная, потом нам высказал Виктор.

– Ну все! Мы первые! Я так люблю караоке, ребята! И девчата,– довольно произнес директор, улыбаясь во всю ширь.

– Подождите. Еще рано.

– Да все ясно! Эти товарищи нам не друзья. И не соперники. Девяносто шесть– какая шикарная цифра. Пускай подольше попрыгают, может, научатся в ноты попадать. А девяносто шесть -это дело.

– А Вы слышали, как Виктор спел про войну?

– Нет. А где я был?

– А где Вы были?– Виктору самому стало любопытно, как мог главный пропустить его выступление.

И мы все уставились на директора. Он неловко глянул в ту сторону, где отдыхала управляющая фитнес -центром. Дама на высочайшей шпильке и с бокалом на высочайшей ножке. Вот она, любовница. Или скромнее: женщина мечты главного редактора "Вечернего Проспекта".Он был так очарован, что не услышал и не увидел премьеры своего подчиненного.То же мне! "Родной коллектив"! Променял нас на спортивную мадам. Нетрезвую, к тому же.

– Мне было нужно узнать их секретный план,– отвертелся Артем.

Но Виктора не устроило подобное равнодушие. И он уныло опустил бороду.

– А…спой еще! Там есть другие патриотические песни! Да уверен, что есть другие. Хорошие. Про Родину. Я буду аплодировать. Подбрось нам тридцать очков.

– Виктор набрал девяносто четыре балла!– громко сказала Вероника.

– Тем более! А ты скрывал свою любовь к патриотической песне! Выходи!

Ничего не оставалось Виктору, как второй раз за свою жизнь выйти на сцену. Он начал петь что-то современное, про нашу армию и мощную обороноспособность. А у меня "зазвонил телефон".Я побежала в туалет. В женскую дверь выстроилась очередь. Но я видела, кто звонил, поэтому без ложной скромности закрылась в кабинке мужского туалета. Боялась, что звонящий переключится с меня на хихикающую неподалеку психопатку в черном балахоне. Конечно, психопатку. В этом я не сомневаюсь.

– Где ты?– закричала я, словно и в туалете гремела бесконечная музыка.

– В парке. Тут еще рядом библиотека. Такая новая.

Ясно. Я выбежала на улицу и глубоко вдохнула вечернего воздуха. А то от сигаретного дыма становилось немного не по себе. Я села в такси и понеслась в парк. Можно было пойти бодрым шагом на автобусную остановку. Я же догоняла Игоря, как будто это просто гений мировой культуры! И если я не успею на его пресс– конференцию, он укатит в Берлин и появится в России еще лет через пятнадцать. Ах, у гения мировой сцены так много дел, так много, что он еле согласился на мое интервью. Согласился! Дать интервью какой-то провинциальной газетенке!? Нет, как я могу так пренебрежительно о самой-самой любимой? Дать интервью образованной и уверенной в себе девушке. Если на дне молодежи он не обратил на мой внешний вид никакого внимания, то сегодня, при ярком свете фонарей, он просто обалдеет от моих узких брюк и обтягивающей футболки. От моей груди, в конце концов. В конце концов, он мужик или нет? Оценит и расскажет все, в мельчайших подробностях. И про личную жизнь тоже. Куда он денется? Ему, как начинающему музыканту, нужна слава и деньги, вытекающие из славы.

– А без сдачи не найдется?– глухой голос таксиста прервал мои мысли.

Я собрала в кулак всю мелочь из кошелька и две сотни. Я побежала мимо скамеек в парке. Слева и справа понаставили новых скамеек, с витиеватыми коваными ножками. Где же он? А не ошибусь ли я, повернув не к тому? Помню, выше меня ростом. Это главное его отличие от остальной группы неизвестных людей? В парке было многолюдно. Семейные пары с маленькими детьми гуляли медленно и наивно. Мамаши с объемными колясками создали кружок по интересам и что-то эмоционально рассказывали ,перебивая друг дружку. Нет, я никогда не превращусь в ту, чьи интересы ограничиваются кричащими памперсами. Я все еще шла быстро, поворачивая голову во все стороны. Я даже вспотела. От напряжения.

Вот он! Стоит у библиотеки и разглядывает обложки книг сквозь темное стекло. Я узнала его не по росту, а по волосам шоколадного оттенка. Какой шикарный эпитет придумало мое воображение: шоколадный! Талант!

– Игорь!

–Алиса! Энергия!– он оторвался от стекла, и я, наконец, притормозила.

– А…Привет! Что увидел?

– "Самоучитель по игре на гитаре".Странно, у меня дома нет таких книг.

– Ну, конечно…Зачем? Ты и так все умеешь. Поговорим?

Он был одет в черную тканевую куртку и мятые джинсы. С гитарой в чехле за спиной. Мы присели на лавочку. И сразу же опустили глаза на аккуратно выложенную кубиками брусчатку.

– А где ты был все это время?

Мне казалось, что после нашего первого шапочного знакомства прошло не меньше месяца. И почему я так легко смогла обратиться к нему на "ты"? А сколько ему лет?

– А сколько тебе лет? Ты младше меня?

– Двадцать восемь. Ненамного, как видишь, я тебя младше. Алиса.

– Я вижу, как ты балдеешь от моего имени.

– Ха-ха! Я прав оказался, прав? Что сказал отец? То же, что и я! В честь кого ты получила свое редкое имя?

И Игорь посмотрел на меня прямо и уверенно. Боже! Я никогда не видела глаз прекраснее. Мне показалось, что если смотреть в них долго, можно потеряться во времени и пространстве. Можно навсегда забыть и то, на какой планете ты находишься, и то, как тебя зовут. Можно запросто почувствовать, как земля уходит из-под ног и запросто упасть в обморок. Я замерла. Мое сердце перестало отчаянно биться, а дышать…Разве я способна дышать? Разве моему организму нужна эта функция– дыхание? Разве существует в природе что-то более огромное и притягательное? Возможно ли это?

– А? Алиса?

Я вскочила. Мои щеки запылали, как знамя Советского Союза. Я не могу, не могу сидеть плечо к плечу, осознавая посторонних и потусторонних. Я не смогу сосредоточиться среди толпы мирно гуляющих жителей родного города. И я отвела Игоря в находящуюся поблизости кафешку. Где мы, наконец, смогли сесть друг напротив друга.

– Прав, точно. Отец признался, что каким-то невероятным способом они с коллегами по заводу аппаратуры достали запись Ленинградского рок -клуба.

– Его так вдохновила эта музыка, что он дал тебе имя в честь группы. Я угадал! Я так сразу и подумал!

– Только не понимаю, зачем надо было от меня скрывать истину.

– Я больше не знаком ни с одной Алисой, кроме тебя. Задавай вопросы. Я готов.

–Ого! -улыбнулась я и отпила апельсинового сока.– А если бы меня звали Варвара или Машка, ты бы даже визитку не прихватил? Значит, все-таки мое имя обладает великой энергией. Энергией притяжения. Как тебе наш город? Это вопрос номер один.

– Город как город,– пожал плечами Игорь.– Ничего особенного. Деревья, лавки, дети, бабки.

– Это неправильный ответ.

– А ответы бывают правильными и нет? Я думал, можно говорить то, что считаешь нужным. Я всегда говорю правду.

–Понимаешь, читателю хочется услышать, что вот наш город особенный. И привлек группу из почти столицы чем-то особенным.

– В гостинице персонал вежливый. И сама гостиница, видно, что новая. В стиле хай-тек. Нашему барабанщику там вообще понравилось. Да! И памятник рядом. Вокруг рябина растет, а памятник посередине. Тоже новый, заметно.

– Уже лучше.

–А по пути к аэропорту тоже памятник. И деревья, видно, что над ними работали дизайнеры. Такие фигурные. У нас в Питере тоже полно таких, разной формы. Ты была в Питере?

– Нет. Но я знаю, что все, кто там побывал, возвращаются в полном восторге. От всего увиденного.

– Ну да. А еще у нас рок-клуб! И не один!

– Поехали дальше. Как тебя встретила наша публика на дне молодежи?

– Встретили хорошо. Девчонок много было. Я видел. Заметил.

– Малолетние школьницы,– не смогла промолчать я, нажимая сильнее на шариковую ручку.

– А? Да? Девчонки прыгали. И это хорошо, я так думаю.

– А ты любишь ,когда малолетки недозрелые вокруг орут?

– Ну я конкретно не пою вот для кого-то. Пускай приходят те, кому интересен панк как направление. Что касается именно девчонок, то я мужик, как я могу их не заметить.

– У тебя есть невеста? Уверена, что есть. Кто-то же должен сидеть в первом ряду на твоем выступлении.

Я не успела услышать ответа. Вероника прорывалась ко мне сквозь песню "Серебра",которую я поставила в качестве звонка. Не сама поставила, помогли умные люди. Если в компе я еще разбираюсь, а на рабочем месте с помощью ловких рук и "никакого мошенничества" Виктора, то скачать мелодию для звонка на мобильный мне помогают. Темный и крайне неинтересный лес.

– Я сбежала?..Ну и хватит с меня одной песни на этот вечер…Пускай другие приносят победу…Да! Я на служебном задании. Нет, одна…То есть не одна, но как бы никакого интима. Ты меня знаешь, я ничего не скрываю от подруги…Так что…Да, сбежала. Но не бросила…Он не обидится, когда увидит результат,– ответила я, имея ввиду мою будущую статью.

– Что качается моего творчества…,– продолжил было Игорь совсем не с того места.– А это что у тебя звучало?

– Сейчас? Вероника. Журналист с отдела новостей.

– Нет, музыка. Танцевальная?

– Сейчас? "Серебро".Очень модная, веселая, развратная, как считает наш программист. То, что крутят везде. И приносит неплохой доход.

– Нет, не знаю.

– Да знаешь, по -любому! Там три девчонки. Включи любой канал музыкальный, там их клипы. Каждый день по сто раз.

– Нет, не знаю. Я телик редко смотрю. А новости можно и в интернете прочитать. Это твоя любимая группа?

– Есть более любимые.Я слушаю разную музыку. Кроме рэпа точно.

Я поставила эту самую мелодию звонка и поднесла телефон к его уху.

– Выключи! Меня сейчас затошнит!

Я спрятала телефон в сумочку. Все-таки я не оправдываю своего имени и никогда не стану музой панк -гитариста.

– Так я продолжаю. Что касается моего, вернее, творчества нашей группы. Группа называется "Вечный покой".

– Ты хочешь умереть?– спросила я Игоря.

– Я хочу жить.

Дожди, дожди проливались над летним городом. Превышали все мыслимые климатические нормы в несколько раз. Я прикасалась к стеклам подушечками пальцев. Мне хотелось утешить небо, стереть его слезы, избавить от мучительного плача. Всю неделю как будто удары в большой барабан. По ночам. И я просыпалась, чтобы прикоснуться к стеклу на кухне.

К чему я купила платье с глубоким декольте, если на этой неделе мне предстоит ходить в куртке, застегнутой до подбородка. Платье приобрела на распродаже в магазине, может, и не придется похвастаться обновкой при таком водопаде. Хоть бы солнце! Хоть бы сухой асфальт!

Я сидела в сети и тратила свободный выходной за игрой в знаменитую "Косынку".Наверно, для Виктора эта игра– детский лепет. А мне нравится, особенно под музыку. Всякую разную. Кстати, где страница Игоря? Найти его страницу не составило большого труда. А друзей у него аж полторы тысячи! Так…и онлайн одни девчонки. И на стене моего нового знакомого открытки от школьниц. Конечно, вот это "чудо в перьях" вряд ли невинного возраста, ну да пускай все они будут называться школьницами. Господи! Забросали бедного несчастного мальчика своими признаниями в любви, ни к чему не обязывающей.А про семейное положение он мне не рассказал, оказывается. Пропустил мимо ушей. Умышленно ли или чисто случайно прослушал, отвлекся? А если специально захотел сделать из личной жизни тайну, то зачем? Чтобы привлечь большее количество поклонниц? Ведь никому не нужен кумир, если он женат. Падает количество скачанных альбомов. И здесь та же тишина. Но раз девчонки шлют красивые картинки с сердечками и мраком ночи, то они более осведомлены, чем я? И каждая надеется стать его музой. Не женат, скорее всего. Зачем ему одна-единственная баба, если на концерте в каком-нибудь городе можно схватить любую фанатку и потащить на второй этаж гостиницы. Так…девчонок хватает. Я не откажусь стать еще одним другом по сети. Готово! Я прошу добавить меня в друзья. Как скоро он реагирует на такие приглашения? Ничего, меня не обломает постоять в очереди. Тем более, повод-то есть! Наш самый главный радовался не меньше моего, когда я принесла интервью. И фото еще с того самого дня молодежи. Получилось издали и в полный рост. Но не фотка тут занимает ведущую позицию. А его рассказ о стиле музыки, о своей питерской группе и о впечатлении о нашем городе. Как только номер увидит свет, я сообщу на его стене во всеуслышание, какая я молодец.

– И кое-кто говорил, что между вами ничего не было?

Перед моими глазами упал свежий номер "Вечернего Проспекта".Упал прямо на клавиатуру с легкой подачи Вероники. Вернее, по ее выражению лица понятно, как она недовольна и раздраженна.

– Ничего. А кто сказал, что было?– начала я разворачивать газету, чтобы найти результат моего труда.– А! Классно! Это я, правда! Какая длинная …

– Ты врешь лучшей подруге!

Я отложила газету до момента, когда коллега улетучится и начала искать глазами пустой стул, но так и не нашла. Куда подевались все стулья? Надо же посадить Веронику, а не то она стоит надо мной, как Эйфелева башня– гордо и слегка надменно.

– Я тебе сказала все, как есть. То есть было. То есть не было у нас ничего такого.

– Какого цвета его глаза?

– Ну Вероника…

– Ну? Я же знаю, как ты любишь обращать внимания на мужские глаза! Они заводят тебя не по– детски. Ну? Раз…два..

– Зеленые!

Нет, Веронику решительно надо куда-то усадить. Она не собиралась покидать мою территорию. И ждала только ей известных подробностей.

– Большие, я бы даже сказала, огромные, как море, зеленые глаза. Очень красивые. Все? Какие эпитеты тебя устроят?

– И ты продолжаешь скрывать…Эх!

– Да, я разглядела его от и до,– снизила я голос до шепота, -но домой-то я его не потащила.

– А откуда я знаю? Он целый час или два рассказывал тебе про свои песни и даже не захотел залезть тебе под юбку?

– Я была в брюках, если ты помнишь тот вечер в караоке.

– И что? Еще скажи, что даже не влюбилась в этого неформала.

– Честно? Не успела. Этого мало. Одна беседа.

И чтобы отправить Веронику на митинг акционеров строительной компании, мы договорились послушать песни Игоря у меня дома, чтобы оценить всю правоту его слов.

– Артем Аркадьевич,– я заглянула в кабинет главного,– правда, у меня получилось весьма неплохое интервью?

– Правда,– сухо ответил Артем Аркадьевич, делая пометки на полях простым карандашом. Он даже не посчитал нужным взглянуть на меня.

– Мне отложите пять экземпляров.

– Куда столько? На улице раздавать прохожим?

– Отцу покажу. Как благодарность за то, что меня назвали в честь рок -легенды.

– Как тебя назвали?– он нахмурил лоб.– В честь кого? Макаревича?

– Шутите?

– А как же! Конечно, в честь БГ! Он вообще самая –самая легенда из всех. Куда ты собралась? С Вероникой? Митинг не по твоей части.

– Вот поэтому я еду в театр кукол.

– Опять? Банально. Ты со своими куклами скоро сама тут будешь порхать, как стрекоза.

И он засмеялся на весь кабинет. Потом по телефону позвонили, и он махнул мне простым карандашом, зажатым в руке, чтобы я спешно покидала его кабинет.

Театр кукол "Буратино" готовился к закрытию сезона. Мой сорокалетний директор, он же режиссер, он же обладатель самого оливкового из всех оливковых свитеров на свете сидел в центре первого ряда. Он расстроено почесывал виски и время от времени кашлял в кулак. На сцене же Мишка и его лесные приятели выглядывали из-за ширмы. Почему-то Ежик обладал старушечьим голосом. Кажется, я не ошибусь, если он держится на руке бабульки, прошедшей Гражданскую войну.

– Не хрипи, не хрипи, -выдавал Кирилл указания. Не то белке, не то лисице.

Я присела рядом и начала рыться в сумочке. Он заметил мой приход, но не посчитал нужным даже поздороваться. Привык, видимо, к моим внезапным посещениям и ежемесячному присутствию в зале.

– Леша! Ты простыл или как тебя понимать? Где веселье? Где задор?

– Здравствуйте! У вас лисица простыла?

– Не лисица. А бельчонок. Леша! Это сказка для самых маленьких.

– Вы закрываете сезон?

– Мы закрываем сезон,– сказал Кирилл и вздохнул.– Идет репетиция. Уже все готово к показу. Начало в двенадцать.

На ширме, изображающей лес, показались все персонажи. Тут Кирилл Леонидович поднялся, пощупал Мишку, похлопал по плечу белку. Я сидела и умилялась. Вот он, любитель детей. Вот он, будущий отец. Любящий, готовый все свое свободное время отдавать на развитие и воспитание талантливых любознательных детей. Его даже переделывать не придется. Подгонять под некий шаблон. Он уже идеален во всех смыслах. Хотя кому-то все же придется взять на себя роль строгого и принципиального родителя. Значит, этим строгим стану я. В нашей семье. Если не брать во внимание, что Сметанин женат и довольно– таки давно. И к нам редко заходит. Так и вижу, как глава семейства по субботам устраивает спектакли с надетыми на руку куклами, задействуя малышей.

– Он тебе еще глаза не намозолил?

Вероника присела на моем диване с чашкой зеленого чая. У меня лежала в кухонном шкафу пачка. Но так и не пришлась по вкусу, поэтому я ее отложила до лучших, вернее, худших времен, когда пить станет совсем нечего. А Вероника нашла пачку чая, когда искала штопор. И теперь сидела в моих мохеровых носках и пила жидкость еле-еле напоминающую зеленый цвет.

– А тебе не намозолило пить всякую дрянь?– задала я ответный вопрос.

– Говорят, от него худеют.

– Куда тебе худеть?

– Сама знаю, куда. Есть такие места. Сбоку. Ты давай зайди на мою страницу, смени мою аватарку.

– А дома? Сама не можешь?

– Дома! У меня на днях ноутбук сгорел!

– В ремонт отдала?

– Отдала! Ищи. Не понимаю я тебя, Алиса. Что ты нашла в этом кукольнике? Сразу говорю, он беден, как все его кошки -мышки. Туда же никто не ходит. Кроме детского сада. Ну сколько он получает? Семь тысяч? Да и вообще…как можно целые дни проводить с тряпками?

– Мы сами такие. Полные шкафы. Не тряпки?– я сидела за столом, выслушивая подругу и нажимая одну клавишу за другой.

– Уверена, что твои зарисовочки про его игрушечки никто не читает.

– Угомонись, подруга. Что ты там в чай подмешала? Не коньяк ли случайно?

Я открыла страницу Вероники в одной из социальных сетей. На ее стене после стандартных картинок "сильной женщины" я с удивлением обнаружила присланный кем-то пышный букет роз. Незнакомец оказался старым знакомым. Это был Виктор. Что? Виктор-романтик? Каким образом букет пусть даже нарисованных, но все-таки роз мог сочетаться с бородой императора?

– Ты это видела?– я развернула ноутбук в сторону дивана.

– Как он мог? Да, в разведку с ним точно не сходить. Мог бы и промолчать, кстати.

– Как он мог? Ты, выходит, спала с ним? Выходит, это я плохая и скрытная подруга?

– Не смотри на меня так. Я была трезвая. Самой стыдно.

Вероника пила чай, накручивая локон на палец. Потом она скинула носки на пол и предалась вчерашним воспоминаниям. Вероника отнесла свой ноутбук в мастерскую и по пути зашла к Виктору. Ничего личного, чтобы поделиться переживаниями и найти поддержку у ценителя Гугла и Яндекса. Виктор проводил время в Древней Греции, возводя великие стройки. Он посочувствовал коллеге в красной мини– юбке, протянул платок и усадил рядом. Даже разрешил построить колодец! И даже пекарню! И даже положил крепкую ладонь на ее колено. Нанимать недостающих рабочих за определенную плату не пришлось: Виктор сам справился с нарастающим волнением. И виртуальные игры перешли в реальные.

– И ты была у него первой?

– Не смешно,– отвернулась Вероника.

– А чего ты хотела? И это еще цветочки! Он тебя не скоро забудет. Какую фотку ставить на аватар?

– Забудет. Думаешь, он не смотрит порно? Нет такого мужика в наше время, которого удивит голая баба. И он прямо на месте рухнет.

– Я думаю, ему и во сне не могло показаться, что у него будет связь с такой красоткой, как ты. Хорошо, ставлю ту, где ты на выставке кошек.

– Конечно, я тупо поступила. Если он говорил, что мы слушаем развратную музыку, то теперь начнет всем рассказывать, какой разврат я учинила у него дома.

– Не начнет. Он не болтун, а молчун. Ладно, было и было. Захотелось молодому телу получить немножко сказочных ощущений…Готово!

Вероника поставила на стол недопитый чай и посмотрела на свою страницу. Обычная фотка: девушка прижимает у щеке полосатого кота. Большого полосатого кота. Наверно, он занял первое место на этой самой выставке.

– Фигня! Удали!

– А мне нравится.

– А мне нет! Верни старую. Там хотя бы видно, какая я умная: вся стена в редакции. И грамоты редакционные.

– Да я тебе все утро говорила о том же. Сама ныла, что она уже месяц висит.

– Ну пускай еще месяц повисит. А чай у тебя, между нами говоря, так себе. Никакого вкуса.

И я оказалась права. Через день, еще до прихода Вероники на свое рабочее место, ее стол украшала ваза с оранжевыми герберами. Эх, а меня так сильно никто не любит. Хотя цветы на виду у всего коллектива– это перебор, по-моему. Личные отношения надо хранить, как шкатулку с секретом. Открывать и закрывать только наедине с тем, кто занял твое сердце. Ну и подругу можно поставить в известность, если там что-то серьезное намечается.

– От кого? Странно…– сделала Вероника вид, что совсем не поняла, кто же принес и поставил цветы в корпоративную вазу.

– Действительно, странно,– отозвалась я.– А спроси сама.

Вероника переставила букет на подоконник. Тем самым показав, как она безразлична ко всему живому: цветам, мужчинам…Она хранит в мечтах встречу в живым павлином. Но пока не ясно, когда эта долгожданная встреча состоится, ей внимание лишних людей как бы ни к чему.

Виктор нарисовался к обеду ближе. Он сегодня –само солнце. И сияет, и футболка желтая. Он бодро зашагал, потирая руки, словно предвидел приближение грандиозных событий.

– Приветик! Опять слушаешь муть?– он глянул на экран моего компьютера. А я читала новости с кинофестиваля.

– Нет! Никакого разврата, разочарую тебя.

– Никакого? А мне понравилось в вашем караоке! И песня ваша, дурацкая, но поется весело, без напряга.

Он подошел к объекту своего преклонения. Вероника что-то чертила или перерисовывала на листе бумаги. Она посмотрела на Виктора и начала штриховать. Довольно агрессивно.

– Чего? Привет!

– Утро доброе!

– Заняться нечем? Со всеми болтаешь? Как болтун.

– Я приехал с нашего телеканала. Показал наши материалы по поводу приезда в город первого зама. Пускай корреспонденты готовятся к приезду высокого гостя. В аэропорту, во всяком случае, уже все готовы. Охрана, полиция.

– Это по поводу нового оборудования на заводе? Давно пора, одно старье, заржавело, небось.

– Как тебе цветы?

– Цветы? Нормально. Но мог бы потерпеть,– равнодушно ответила Вероника.– Отдал бы после работы. В выходные. А тут, на всеобщее обозрение.

– Пускай привыкают.

– К чему? К тому, что Витенька у нас– находка для шпиона?

– Зря. Зря! Я могу молчать, а могу и высказаться. Я свободен.

Он достал из кармана множество флешек, похожих на семечки, таких же мелких и черных, и скрылся в кабинете главного. Я глянула на подругу с презрением.

– Я пошутила,– тихо произнесла она.– Он просто не понял, что это шутка.

– Сама скажи! А то дала…

– Тихо!

–…Дала надежду, а сама недовольна еще.

Приятно ,когда тебя узнают во дворе. Когда старики курят и здороваются. Когда бабушки идут в магазин и здороваются. Когда сосед спортивного телосложения утром выходит к своей иномарке и улыбается. Уважают. Что ни говорите, а быть звездой, путь и в масштабе трех небольших дворов приятно. Лукавят люди с центральных телеканалов, когда говорят, что типа "как они устали от всеобщего внимания".Ерунда! Идешь домой, киваешь в ответ на приветствие. Только положительные эмоции. Как-то не пришло никому в голову облить меня кислотой от зависти к моему скромному успеху. Мать узнают и меня тоже начали узнавать. Сегодня, например. Подхожу к домофону, пытаюсь достать связку ключей.

– Алиса, че? Как дела?– спрашивает сосед с первого или со второго этажа. Только школу закончил.

– Нормально.

– Это твоя статья? Про "Вечный покой",– закуривает его приятель с земляным цветом лица.

– Да-да! Она журналист, пишет про город.

–Моя статья,– улыбаюсь я обкуренным деткам.– Интересно?

– Я читал. Я тоже хочу в Питер. Куришь?

Приятель соседа протягивает мне пачку самых дешевых сигарет. Что-то я никак не могу найти ключи. Где же они? Во внутреннем кармане сумки?

– Нет. А! Вот они! В Питере много рок -клубов. Не то, что у нас. И почти все живые легенды живут именно там. Ну я побежала,– отвечаю я и бегу по ступенькам наверх.

Узнали и к тому же прочитали ! Любят группу Игоря! Приятно! Поэтому не надо тут "ля– ля",если у тебя самой звездная болезнь. А я не обладаю симптомами звездной болезни, только уверенностью в своих силах.

Я открыла дверь и впустила Веронику. Она прижимала к груди бутылку дешевого сухого вина. Даже в пакет не положила. А на виду у всех прохожих вышла из магазина за углом, не скрываясь и не пряча своих лишенных повода намерений.

– А почему не в пакете? А повод?– вместо радости я забросала ее ворохом вопросов.

– Потому что больше ничего нет. А повод? А разве двум девушкам нужен особый день, особый повод, чтобы чуть скрасить свое одиночество?