Текст книги "Мечта жизни, или Наследство отменяется"
Автор книги: Алёна Комарова
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– да поняла я уже – обидевшись, сказала подруга – самодеятельность наказуема.
Марта спустилась на первый этаж, с полицейским в столовой сидела одна Беатрис.
– Все уже подписали документы – пояснила она – осталась одна ты.
– Что подписать и где? – она устала, хотела спать, хотела спокойствия и домой. А здесь, мало того, почем зря головы людям бьют, а полицейский Стефан Войцеховский не верит ей, так еще и Аня устроила самодеятельное расследование, как Шерлок Холмс на даче – без скрипки и присмотра доктора Ватсона. И что-то подсказывало Марте (наверное, шестое чувство и годы дружбы) – подруга не оставит это дело.
Марта взяла со стола ручку и приготовилась писать. Полицейский объяснил:
– Подписка о невыезде. Здесь подпись.
– Что? – Марта с боку на него посмотрела и откинулась на спинку стула – почему подписка о невыезде?
– Марта, так положено. Мы все подписали.
–А вы собрались сбегать? – полицейский не проявлял ни доли лояльности.
– Я не собиралась сбегать, – повысила на него голос Марта – у меня билет на самолет через два дня. Вы разве успеете поймать убийцу за два дня?
– А почему нет?
– А потому что вы изначально подозреваете меня. А я не убийца. Вы идете по ложному следу.
– Не хамите мне, девушка! – потребовал полицейский и пообещал – или я вас посажу в тюрьму.
Марта устало села на стул, Беатрис замахала руками
– Нет, нет, она просто так разговаривает. Она не хамит. Простите ее.
Полицейский внимательно и выжидательно смотрел на иностранку.
– Извините – устало сказала Марта.
Полицейский расстелил перед ней документы и потребовал:
– Подпишите, здесь и здесь.
Марта подписала. Полицейские засобирались, вышли на улицу, погрузились в машину и уехали.
– Чего ты пошла к Зоське? – спросила Беатрис, вставая со стула, и направилась к окну, выглянула на улицу и сообщила – полиция уехала. Да. Он конечно в тебя вцепился мертвой хваткой. Зоську давно увезли. Жалко ее. Пойдем кофе попьем.
– Пойдем – согласилась Марта.
Они перебазировались на кухню, ближе к кофе машине. Беатрис включила ее и подставила кружечку, сделала сначала Марте, потом себе. Села напротив Марты и опять спросила:
– Чего ты пошла к Зоське?
Марта смотрела на черную воду в кружке, подула на нее, от края чашки пошло кофейное движение – раздражение. Она потянула носом, приятного любимого, бодрящего аромата кофе она не услышала.
«Наверное – подумала она – просквозило меня в парке, или подмерзла. Нос не работает, не исполняет свои прямые обязанности – нюхательного процесса. Хоть бы не заболеть. Этого еще не хватало. Простыть и свалиться с температурой в кровать. Надо будет перед сном ванную горячую принять, чтоб не засопливить. Зоська, Зоська – коровье имя».
Ее раздражало имя Зоська.
Она пошмыгала носом, понюхала кофе и отрезала:
– Нет такого имени.
– Какого? – не поняла Беата, удивившись резкому замечанию.
– Зоська. Есть Зинаида и сокращенно Зина. Ласково Зиночка. Зинуля, наконец. Но не Зоська.
– А мы привыкли. Так чего?
Марта перевела взгляд с кофейного напитка на Беатрис и спросила:
– Чего?
– Чего ты пошла к Зось… к Зине? – повторила она вопрос.
– Про отца поговорить. Я ведь про него ничего не знаю. И ей об этом сказала. Еще вчера, когда приехала. Вот она решила меня просветить. А работает она допоздна, поэтому мы решили встретиться вечером возле лавки.
– Понятно. А чего меня про отца не спросила? – Беата села напротив, держа обеими руками кружку с кофе, стала отпивать по маленькому глотку.
Марта сделала глоток кофе, понимая, что этой ночью уже не уснет, от кофе и потрясений, и ответила:
– Вчера тебе плохо было…
– О-о-о, да. – Поежилась Беата – Не вспоминай.
– А сегодня мне как-то стыдно было у тебя спрашивать.
– Почему? – удивилась Беатрис.
– Ты все время с мамой.
– И что?
–Если бы я у тебя спрашивала, она бы интересовалась, о чем мы разговариваем.
– И что?
– Мне неудобно было.
– Ничего не понимаю. Почему?
Марта тяжело вздохнула, готовая разозлиться на глупые настырные вопросы сводной сестры. Она не хотела разговаривать, она хотела в большую комнату на втором этаже, с большим окном, в большую теплую и мягкую кровать. Она хотела накрыться с головой и заснуть. И чтоб проснуться утром и понять, что ничего не было, ни убийства Зины, ни полицейского допроса. А еще лучше, чтоб и поездки в Польшу не было. В кровать добраться все-таки получится, а вот проснуться и понять, что это был лишь кошмарный сон – не получится. Она опять тяжело вздохнула и не разозлилась, а пояснила:
– Ты не понимаешь, потому что ты родная дочь в семье. И жила всю жизнь с мамой и папой. А я дочь от любовницы. Как бы это жестоко не звучало. Я уверенна, что Алисия не очень радовалась, когда узнала обо мне. А тут мало того, что я явилась к вам в дом, так еще и спрашиваю про ее мужа. Он для нее в первую очередь муж, потом отец ее детей, а потом уже мой отец.
– Не знаю, что тебе хотела рассказать Зоська, то есть Зина. Точно могу сказать, что не секретики это вовсе. Не было у него никаких секретиков.
– Так я не говорила про секреты. Я просто хотела о нем узнать больше.
– Пойдем – Беатрис отодвинула недопитую кружку кофе и потянула Марту из-за стола – пойдем-пойдем.
– Куда? – не понимала Марта, выползая из-за стола.
– Я тебе покажу.
Марта ужасно устала этой ночью, выжата как лимон и такая же кислая как он, еле телепала ноги за Беатой. Та наоборот поймала какой-то кураж. Неужели на нее так кофе подействовало? Проходя мимо зала, она отпустила Марту и быстрым шагом подошла к комоду, взяла на нем связку ключей, довела Марту до последней комнаты по коридору, открыла замок и объявила:
– Это кабинет отца. Заходи. Думаю уже можно. – Она подтолкнула Марту внутрь и вошла сама.
– Что уже можно?
– Входить. Раньше нельзя было. – Объясняла Беатрис, сев на глубокий кожаный диван – Чтобы не мешать ему работать. Он всегда здесь работал. А когда он умер, кабинет закрыли на замок и не открывали. Что нам тут делать? Да и нет здесь ничего интересного. Нужные документы Кристиан вынес, увез в офис. Он-то дома не работает. Вот так отец жил. Дом ты видела, теперь смотри, как он работал. Ой, смотри, фотоальбом.
Она потянулась к журнальному столику, взяла на нем бархатный альбом, погладила приятный на ощупь материал, и подала Марте.
Марта взяла, также провела по поверхности рукой. У ее мамы был такой же альбом. Когда Марта осталась в Москве и стала обживаться в доме отца, то решила перевезти все свои вещи из родного дома. Она съездила в Норки и забрала из полуразвалившегося дома все боле-менее ценные вещи.
В список самых ценных и памятных вещей входили фотографии.
Фотография – это снимок для памяти.
В одном из таких альбомов, под фотографией, она нашла копию диплома мамы – доказательство ее учебы в высшем учебном заведении столицы.
Марта тяжело вздохнула. Тайна номер один – почему мама скрывала от своей дочери эту страницу своей жизни – не давала ей покоя.
В Москве полно фотографий ее сводных брата и сестры, полно фотографий его жены. Есть даже альбом с ее матерью. Она любила их пересматривать. Во-первых, ей все было неизвестно, во вторых она открывала для себя неизвестную страницу их биографии. Одна фотография лежала отдельно и имела особый статус. Марта влюбилась в нее. Только из-за того, что отец писал на ней искренние пожелания. У него красивый каллиграфический почерк.
Снимок сделан на крыльце родильного дома. Там Алисия еще такая молоденькая девчонка, две медсестры с двумя младенцами – это Беатрис и Кристиан – еще какой-то мужчина с цветами, шарами. Отец всех фотографировал.
Какое– то чувство грусти напало на нее: с одной разницей этот дом наполнен людьми настоящими живыми людьми, а в Москве он был пуст, и там все было только отца и никого более.
Она хорошо помнит тот день, когда получила из рук адвоката письмо отца, а позже и само наследство. Она ходила в московском доме, жалела, что не встретится уже никогда с отцом. Смотрела на его вещи, на предметы, которым он пользовался, и пыталась понять, как он жил. Что писал за вот этим своим письменным столом. Что именно ел, когда сидел в столовой за столом. Какие мысли приходили ему на ум, когда он сидел на качели в саду? А может он просто отдыхал в них и старался ни о чем не думать. А где в доме он вспоминал о ней? Об Оксане, ее матери?
Сейчас на нее напали те же самые чувства, мысли и ощущения глубокой грусти. Она также ходит по кабинету, как ходила тогда по дому. Трогает на ощупь книги и поверхность стола, как бы прощупывает оставленную на поверхности его энергию, его мысли, его жизнь.
Марта открыла стеклянную дверцу книжного шкафа, стекло радостно блеснуло, отражая свет от торшера, как бы говоря «берите книги, читайте. Берите, берите».
В основном все книги были на польском языке, но несколько на русском – детектив, Пушкин ( как без него? Никак. В любой библиотеке должны стоять его произведения. Ведь он никем не заменим и навсегда необходим), опять детектив, Рэй Брэдбери (почему-то на русском, наверное куплен в Москве).
Марта провела рукой по разноцветным корешкам книг. Они издавали энергию и тепло.
Чувство грусти не покидало Марту.
Беата скучала, примостила локоть на подлокотник дивана, оперла голову на руку и наблюдала за Мартой, без видимого энтузиазма.
– Удивляюсь твоему любопытству – скептично сказала Беата – почему люди такие сентиментальные? Или у тебя всплеск гормонов?
Марта не поворачиваясь, смахнула с ресниц, накатившую слезу и ответила:
– Нет у меня никаких всплесков.
Марта закрыла дверцы шкафа, стекло снова блеснуло зайчиком света, как бы говоря: «Приходи еще почитать». Она открыла фотоальбом – первая фотография отца. Черно-белый снимок на удивление акцентировал внимание только на отце, без всяких ярких и пестрых цветовых пятен жизни вокруг него. Монохромная фотография показала только главное – человека. Отца.
Красивый статный мужчина внимательно смотрел в объектив и в… душу. Это магия черно-белого фото.
Беата закинула ноги на диван и вытянулась.
– Слушай, Марта, – взмолилась Беата – пойдем уже спать.
– Да, конечно. – Согласилась Марта, даже не шевельнувшись.
Ей было интересно смотреть фотографии отца. На них запечатлены самые любопытные моменты его жизни. Его досуга, его праздников, его быта. Сам он на всех фотографиях красивый статный, высокий мужчина.
– Марта, ты возьми эти альбомы себе, посмотри, полистай, – она достала из стола еще альбомы – вот еще, возьми. Только пошли спать. Я так устала. А завтра день рождения.
Марта взглянула на сводную сестру, та сидела уже действительно с уставшим видом, зевала и потирала глаза.
Беата, продолжая зевать, поясняла:
– Нужно отдохнуть. Будет много гостей. Я переживаю. Я хочу тебя познакомить со всеми моими друзьями. А еще будет фейерверк.
– Будет фейерверк, – задумчиво повторила Марта и подумала «жалко, что Зины уже не будет», закрыла альбом – пойдем отдыхать.
Вернувшись в комнату, Марта поняла, что заснуть не сможет. Давал о себе знать выпитый ночью стакан кофе и перенесенные потрясения от убийства Зины и допроса полицейского Стефана. Как же его фамилия? Не важно. Надеюсь больше его не увидеть. Противный, хамский, наглый мужчина, считающий себя всемогущим.
Марта зашла в ванную комнату, включила горячую воду, стала наполнять ванну. Глубоко вдохнула, шмыгнула носом, без сомнения она простыла, без сомнения нужно принять горячую ванну, чтобы прогреть свои старые кости, мышцы и нос.
Пока набиралась ванна, Марта вернулась в комнату, забралась с ногами на кровать, накрылась одеялом. Полежала, повздыхала о своей грустной судьбе. Полицейский Стефан Войцеховский собирается повесить на нее всех собак и убийство Кеннеди с Монро, а также бывшего премьер-министра Польши Петра Ярошевича.
Чтобы как-то отвлечься от грустных и неприятных мыслей, Марта подтянула к себе альбом и продолжила смотреть фотографии. Она долистала до свадебных страниц, поймала себя на мысли, что отец больше подходил ее матери, чем Алисии. Подходил по возрасту, по поведению, по любви к большим окнам, по любви к фотографиям, по любви к секретам, наконец.
А на фотографиях с Алисией чувствовался мезальянс. Хотя Пушкин считал, что любви все возрасты покорны. А с учетом того, что в кабинете отца стоят три тома Пушкина, то, видимо, он тоже так считал.
Марта списала эти глупые мысли на элементарную человеческую зависть.
Она тяжело вздохнула. Тут, как ни крути, как не старайся себя переубедить, но зависть присутствовала. Зависть как икота – непроизвольное, неконтролируемое состояние человеческого организма – неконтролируемо и непроизвольно влезла в ее душу.
Она завидовала Алисии, что заняла место ее матери, она завидовала своим сводным брату и сестре, что каждый день виделись и общались с отцом. А она сама ни разу его не видела и не слышала.
Она даже ни слова о нем не слышала. Интересно, почему мама не стала ничего о нем рассказывать? Судя по рассказам чужих людей, той же Зины, покойницы, отец был хорошим человеком. Почему мама приняла решение забыть о нем навсегда и не вспомнить даже перед смертью, даже когда болела ни слова, ни полслова не сказала Марте о нем. Почему?
Одна из фотографий показалась ей очень толстой, как бы напечатана на глянцевом картоне. За уголки фото держали четыре ушка, как ладошки. Она достала фото из «ладошек», перевернула и прочитала:
«Жениться на актрисе считалось мезальянсом для гвардейца».
Марта хмыкнула и улыбнулась:
– Я тоже так считаю.
И улыбнулась, видимо отец, тоже считал брак с Алисией – неравным.
Но, не смотря на это, женился на молодой девушке.
Марта перелистала все свадебные фотографии и дошла до детских. Кристиан и Беата такие разные, и в тоже время похожие. Их фото было много. Дети были запечатлены везде. Везде были ее сводные брат и сестра. И везде их фотографировал отец.
Марта постаралась не думать, что ее фото нет. Нигде она не была с отцом, а они везде.
Она отправила черную мысль зависти поглубже в подсознание и стала рассматривать снимки. Один из них также привлек ее любопытное внимание. Марта вытащила ее и не смогла прочитать ни слова – сплошные закорючки, завитушки, палочки, цветочки, китайские иероглифы и прочие непонятные рисунки.
– Тайное послание.
Это действительно было тайное послание, о таком рассказывал ей Кристиан. Отец оставлял ему зашифрованное письмо, которое маленький Кристиан разгадывал, а потом очень радовался. Марта не стала возвращать фотографию в «ладошки», оставила. Положила сверху на альбом, решив завтра отдать ее брату.
Она сползла с кровати и пошла принимать ванную, прогревать свои кости, мысли, мышцы и, самое главное, нос.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
