Текст книги "Попаданка-2. Из грязи - в князи (СИ)"
Автор книги: Алёна Цветкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
16
-Что?! – ужас пригоршней снега прокатился по позвоночнику, – но я не... или да?..
– Нет, – Добря обаятельно улыбнулся, своей недействующей больше на меня улыбкой, – ты точно не аррова ведьма. И именно это очень интересно. Как ты смогла увидеть, что вот-вот случится зачатие. Ты полна сюрпризов, Малла...
Вот тут я не поняла... как это «вот-вот случится зачатие»? Наверное, недоумение на моем лице было очень красноречивым.
– Малла, – вздохнул Орбрен, – в вашем мире разве еще не знают, что когда мужское семя соединяется с женским началом, еще нужно некоторое время на объединение наследственных линий?
Я задумалась. Если перевести эту абракадабру на нормальный язык, то сейчас Орбрен сказал, что с того момента, как сперматозоид соединится с яйцеклеткой, до объединения мужских и женских генов проходит какое-то время... ну... наверное...
– Ну... может и знают. Просто я об этом никогда не задумывалась...
– Ты появилась у нас как раз в такой период, – добавил Орбрен, – поэтому никто ничего не заметил. А арровы ведьмы – увидели сразу. И подсуетились... тем более Грайя и некоторые другие ее товарки способны определить наличие Древней Крови именно в этот период, еще до зачатия ребенка.
– И это, Малла, и есть государственная тайна, – закончил Добря, – поклянись, что никому не скажешь.
– Но что здесь тайного? – обреченно спросила я, после клятвы... Эти негодяи так и заставили меня узнать то, что я не хотела...
– А как ты думаешь, почему в королевском роду все дети с Древней кровью? – недобро усмехнулся Добря.
Кошмар меня подери! Так они проводят кастинг еще неродившихся детей?! Меня даже затошнило...
– Но зачем?!
– Пока наследные линии не соединились, и зачатие не произошло, человека еще не существует. И Оракул не расценивает это как убийство, – пожал плечами Орбрен.
– Но это... это же мерзко, – скривилась я.
– Я тоже так... – начал было Орбрен, но Добря перебил его:
– Малла, у нас нет другого выхода. Нам нужны дети с Древней кровью. Они гарантия независимости Гвенара в будущем.
– И гарантия сохранности вашей власти, – добавил недовольный Орбрен.
– Замолчи, – резко бросил ему Добря и улыбнулся мне, влюбленно глядя добрыми-предобрыми глазами, – у нас нет другого выхода, Малла. И мы вынуждены терпеть этих мерзких арровых ведьм... они ведь мучают бедных вдов, лишают их сна и покоя, связывают с мертвыми... и бедные женщины всю жизнь вынуждены мучиться... Ты же сама знаешь, как тяжело видеть каждую ночь мужчину, которого ты любишь, и не иметь возможности быть с ним. Это так больно и тяжело... но у тебя, Малла, рядом есть те, кто может помочь избавиться от этой проблемы...
Он уже вовсю тискал мои руки, а я была слишком ошарашена тем, что сейчас узнала, чтобы сопротивляться.
– Добря... – угрожающе зарычал Орбрен...
– Пошел вон, – бросил ему Добря, не отрывая от меня своего фирменного взгляда... как раньше, вдруг поняла я. Он всегда на меня смотрел именно так... Только раньше я почему-то не видела, что все это понарошку. Все его чувства и слова понарошку.
– Я уйду, только если Малла сама попросит меня об этом, – Орбрен сжал кулаки... Будто бы готов драться за меня...
– Орбрен, иди, – сказали мои губы. Будто бы сами по себе. А я все никак не могла не смотреть в завораживающие, как текучая вода, глаза Добри...
Орбрен громко хлопнул дверью. Я вздрогнула и смогла отвести взгляд. На мгновение... кошмар меня подери! Что происходит?!
– Малла, – выдохнул Добря, и обхватил мои запястья своими лапищами, – ты так волнуешь меня... ты такая желанная, Малла... я приду к тебе сегодня...ночью... ты пустишь меня? Я сгораю от чувств к тебе... я больше не могу ждать...
– Д-да, – ответила я, зажмурив глаза... вдруг он прочитает там то, что не должен...
17
Добря ушел не скоро. Он еще целую половину части поливал меня патокой. Сладкой и тягучей. Лишающей желания сопротивляться, мешающей двигаться... и хотя я изо всех сил собиралась ему не верить, под конец даже я с трудом помнила, что это ложь.
Я вообще, ощущала себя странно. Как будто бы раздвоилась. Одна я на самом деле радовалась, что сегодня ко мне придет Добря. Он ведь мне нравился. Очень. С самого первого дня. А Орбрену я не нужна, он на меня даже не смотрит как на желанную женщину. Он смотрит на меня, как на бестолковое неразумное дитя. Хотя я уже столько раз доказывала, что это не так.
А другая я приходила в ужас от того, что должно было случится этой ночью. Другая я не верила Добре. Ведь что-то было... вчера. Что-то такое, от чего доверять Добре не хотелось. Ложь... это ложь... повторяла я про себя. Но мысль постепенно терялась, и оставались пустые слова, тикающие в моей голове. Ложь... это ложь... ложь...
Я осталась одна. Ушел Добря. Ушла вторая Я, которая сомневалась. Но я от чего-то так устала, будто бы уже наступил вечер. От бесконечного шепота пустых слов разболелась голова. И мой сын отчего-то слишком больно застучал пяточками по животу... ложь... это ложь...
Меня затошнило. Голова закружилась. Я просидела за столом, уставившись в одну точку и боясь пошевелиться, до самого обеда. Так было легче. Успокаивался сын, замолкал мой внутренний шепот, уходила тошнота и головокружение. Именно такую меня увидела Вилина, когда как обычно пришла звать к обеду.
– Малла, – всплеснула она руками и подлетела ко мне, как будто бы была легкой пушинкой, а не крупной и весьма массивной женщиной, – что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? Вот ведь мужики бестолковые! Давно говорила, что нельзя тебе столько работать. А они нагрузили все на беременную женщину и довольные. Идем, Малла.
Поешь и приляжешь. Тебе нужно отдохнуть...
Она помогла мне подняться, непонятные симптомы навалились с новой силой. Вилина потащила меня в столовую. Господин Гририх улыбался мне... а в моей голове с новой затикало непонятное «ложь... это ложь...» Не понимаю... почему? Ведь это же господин Гририх?!
За обедом я смогла проглотить всего несколько ложек каши. И то потому, что Вилина беспокойно ворковала рядом, готовая накормить «бедную девочку» с ложки. Господин
Гририх, как обычно улыбался и шутил. А я почему-то не могла даже смотреть на него спокойно. Сразу начинали громко тикать сводящие с ума часы в моей голове.
И сын. Живот ходил ходуном, но даже боль была какой-то приглушенной... нереальной. Как будто бы не моей...
– Малла, что с тобой такое? – Вилина скакала вокруг меня, пытаясь расшевелить, прелая то румяные пирожки, то жареного мяса, то молока... а я не могла есть. Меня тошнило-тошнило и тошнило. Бесконечно. Может быть это поздний токсикоз? Говорят такое бывает, если тошноты не было на раннем сроке...
Когда обед закончился, голова просто раскалывалась от боли. И поэтому я даже не сопротивлялась, когда Вилина отвела меня в спальню, помогла раздеться и уложила в постель... Она одна была искренней со мной от начала до конца... а все остальное ложь... это ложь... ложь... тикало-стучало в голове, болезненно отдаваясь по всему телу. Снова... как тогда. Когда? Не знаю... но ощущение, что все это уже было, не отпускало.
– Ох, Малла, – Вилина принесла холодного молока, – на глотни, дочка. Что же эти ироды с тобой сделали, а? Говорила я Гририиху, что надо вмешаться, а он... а Орбрен... ну, бестолочи оба... Вот довели...
После холодного молока стало легче. И я закрыла глаза. Тиканье прекратилось и блаженная тишина накрыла мой мир.
– И Грайи-то нет, – всхлипнула Вилина, – не вовремя дела у нее какие-то неотложные возникли... она бы тебя в два счета на ноги подняла. Нельзя беременным женщинам без помощи...
Под причитания Вилины я сначала задремала, а потом провалилась в сон. Спокойный и наполняющий силой. Темный, как сама ночь...
– Малла, Малла, проснись, – кто-то теребил меня. Я прислушалась к своим ощущениям. Уже вечерело. Кажется я проспала слишком долго, но зато так хорошо я себя не чувствовала давным-давно. Никакой боли, никакой патоки. Сознание чистое, тело отдохнувшее... красота! – Малла, тебе лучше? – Я кивнула. – На тебя воздействовали Даром, а ты сопротивлялась. Поэтому тебе стало плохо. И у нас нет времени. Нужно уходить. Слышишь? Малла!
Я открыла глаза. Надо мной, склонившись над кроватью, стояла аррова ведьма Грайя, держа в руках кружку с отваром, незнакомую горечь которого я все еще чувствовала на языке.
18
А мне стало смешно.
– Грайя, ты опаивала меня маковой настойкой, обманывала меня... почему ты решила, что я тебе поверю, аррова ведьма?! Я никуда с тобой не пойду.
Я встала с кровати и начала одеваться.
– Малла, выслушай меня. Я тебя прошу, – Грайя оглянулась в угол, словно боялась того, кто там может быть, – я не желала тебе зла. Меня тоже обманули. Обманули те, кому я доверяла. Но сейчас... Малла, у нас мало времени. Пожалуйста, доверься мне. Скоро стемнеет. Нам надо добраться до безопасного места.
– Здесь вполне безопасно, – усмехнулась я. Да, меня охраняют. Только не хотят говорить от чего. Или от кого. – А ваши наведенные сны на меня не действуют. За Орландо я не пойду. Я не так сильно любила его, как вам казалось.
Я помахала ей ладошкой и шагнула к выходу. Все хватит, нагостилась. Пора домой. Еще надо решить вопрос с Добрей... сказать ему, что нечего делать в моей спальне. И пусть оракулом своим не тычет, я девушка ветреная, имею право передумать. И, вообще, если мне нужно с кем-то переспать, чтобы арровы ведьмы остались с носом, то я скорее выберу Орбрена. И не потому, что он мой муж. А потому что не надо действовать на меня гипнозом. А я все вспомнила. И даже про то, что было ночью...
– Орр-ландо?! – ахнула Грайя. Она побледнела и даже переменилась в лице, словно я сказала что-то страшное. Подскочила будто молодушка и загородила дверь своим телом, -Малла! Умоляю! Поверь! Это последний шанс. Иначе или он, или она доберутся до тебя.
И тогда тебе никто не поможет!
– Нет. Я больше никому не верю. Я живу здесь меньше полугода, но каждый, кто говорил, что хочет мне добра, врал. И ты тоже.
– Малла, Орбрен ждет тебя... я отведу тебя к нему.
– И Орбрен мне врал. Во всем Гвенаре нет ни одного человека, которому бы я доверяла. Я сама по себе. Одна. Мне никто не нужен.
– А мне, Малла? – в комнату вошла непривычно серьезная Вилина, – мне ты доверяешь? Со мной ты пойдешь? В одиночку тебе не справится. Гририх с Грайей вытащили тебя в этот раз из беспамятва, но...
– Вилина? Ты тоже заодно с ней?! – перебила я ее. Это просто шок. Чего уж там... это больно, когда последний человек, которому ты доверяешь оказывается на стороне врага.
– Малла, я люблю тебя, как дочь. Это я позвала Грайю. Она не такая как другие арровы ведьмы, Малла. Она спасла моего сына... от Совета. Он родился с Древней Кровью. Но Грайя помогала мне скрывать его много лет, и если бы не случайность, его бы никогда не нашли и не забрали.
– Моего сына никто не отнимет, – вскинулась я, – у вдов больше не забирают детей, мы теперь не изгои и можем растить их сами.
– Верно, – Вилина кивнула, – если эти дети без Древней Крови. А если... Все дети с Древней Кровью забираются от родителей и передаются аристократам. И чем сильнее будущий Ведающий, тем выше род, в который его принимают. А мой мальчик сильнейший Ведающий в Гвенаре... на свою беду...
– Что?! – я же помню, кто именно сильнейший Ведающий в Гвенаре... после меня и моего сына... а еще перед глазами замелькали те странные поступки всех господина Гририха, Вилины и Орбрена, которые говорили о том, что она не врет, – Орбрен ваш сын?!
– Верно, – грустно улыбнулась Вилина, – Орбрен наш с Гририхом младшенький. И мы с Грайей прятали его десять лет здесь во вдовьем поселении. Сама же помнишь, здесь раньше было очень мало гостей. А потом двадцать лет назад... ему было девять, когда его нашли и забрали в королевский род.
19
– Но, – что-то не сходилось, – почему тогда о нем никто не помнит? Это же было не так давно...
– Тот, кого ты называешь Добрей, – подала голос Грайя, – Гвенарий 168. Предыдущий король и глава Совета сейчас. У него Первый Дар, Малла, влиять на людей. Он может заставить их забыть. Или влюбиться. Если он придет к тебе сегодня ночью... ты уже не будешь собой. А он придет. Ты ему позволила.
– Кошмар меня подери, – прошептала я, – теперь понятно, почему я все забыла. И вся деревня забыла про нашу ссору с Орбреном... И поэтому я не могла ему сопротивляться, хотя чувствовала, что что-то не так. Но зачем ему я?
– Ты ему очень нужна, – вздохнула Вилина, – Малла, тебе все расскажут по дороге. У вас мало времени. Скоро совсем стемнеет и арровы ведьмы войдут в силу. Сейчас Орбрен отвлекает его. Вы с Грайей уйдете из деревни, а Орбрен вас потом догонит.
– Я... я...
Я заметалась. С одной стороны то, что они говорили было логично и разумно. С другой... мне все врали. И я просто боялась поверить снова.
– Малла, клянусь Оракулом, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребенку, – Грайя вскинула руку, перстень загорелся зеленым, принимая клятву, – но нам надо уходить. Пожалуйста!
И как я могла не подумать про такую возможность?! Наверное, я все еще не воспринимала Оракула всерьез...
– Поклянись, что не врешь мне, – потребовала я.
– Клянусь, что все, что я говорила тебе сегодня, правда, – Грайя вскинула руку снова. Оракул принял клятву.
– Хорошо, я пойду с тобой, – приняла я решение. Надеюсь, не пожалею, – но куда мы?
– Позже, Малла... тем более, Вилина не должна это знать. Гвенарий не остановится ни перед чем.
Что ж... логично. Ушли мы через черный ход, огородами. Удивительно, но находясь в центре, дом господина Гририха имел практически незаметный выход из деревни. Явно такое не могло быть просто случайностью.
– Я не могу пользоваться Силами, – Грайя шагала по узким тропинкам между грядками с кашкой и местными пряными травами, – иначе Верховная узнает, где я... а значит и где ты.
– Верховная?
– Да. Главная аррова ведьма... Теперь она очень сильна. И мы уже потеряли почти всех...
– Ничего не понимаю... О чем ты?
– Позже, Малла. Прости, что не сразу поняла что к чему. Я доверяла Ирге... А оказалось... А потом еще и Мушка... – Грайя замолчала, сжав губы в тонкую полосочку. Кажется, ей больно было говорить об этом.
За деревней мы пробежали по заросшему довольно высоким кустарником оврагу и вышли на дорогу, ведущую в Вард. Там нас ждал господин Гририх на телеге.
– Быстрее, девочки, быстрее, – взмахнул он вожжами, заставляя лошадь тронутся, передал управление Грайе, а сам соскочил, оставляя нас одних. – Малла, не беспокойся. О колхозе я позабочусь...
Я промолчала... кивнула только... я же теперь помню, как именно господин Гририх помогал вдовам не стать арровыми ведьмами. И это... это противно. Хотя с другой стороны... то, что он спас их от... а вот, кстати, от чего? Я знаю, что Грайя аррова ведьма. Но встреть я ее на улице, ничего бы не заподозрила. Но при этом даже Салина с Рыской были уверены, что я не стала арровой ведьмой... почему? Ну...раз Грайя поклялась мне не врать, то я у нее и спросила.
– Малла, – улыбнулась Грайя, – арровы ведьмы связаны с миром мертвых. Все наши силы и способности идут оттуда... А отличить легко и просто, если ты знала бы кого-нибудь из нас до того, как все случилось... Мы отдаем свою жизнь, свои Дары и даже Древнюю Кровь в обмен на возможность видеть того, кого любила... только, знаешь, это сначала кажется, что ничего не жалко. А со временем понимаешь, тебя обманули. Обмен оказался совсем неравноценным. Ты уже не принадлежишь себе. Всем, что есть в твоей жизни и даже самой жизнью распоряжается Верховная аррова ведьма. Узнай она, что я помогаю тебе спрятаться, она в один миг забрала бы мою жизнь обратно.
– Но зачем ей все это? – удивилась я.
– Не знаю, – Грайя пожала плечами, – но думаю, чтобы продлевать свою жизнь. Верховная правит много тысяч лет...
20
– Грайя, а почему ты рискуешь? Ну... спасая меня, ты же рискуешь.
– Рискую, – улыбнулась Грайя, – но знаешь, моя жизнь закончилась восемь десятков лет назад. Мне ее не жалко. Но помочь тем, кто помогал мне все эти годы оставаться человеком, а не безжизненной ведьмой... это мой долг, Малла.
– Вилине?
– Вилине, Гиририху и Орбрену. Благодаря им, я еще могу что-то чувствовать... Мы с Гририхом попали во вдовье поселение почти одновременно. Он тогда был совсем молоденький. Младше, чем сейчас Орбрен. Раньше, как и везде, почти половина вдов здесь, у Варда была арровыми ведьмами. И я уже почти ушла. Мне оставалось несколько дней. У Гририха, как и у Гвенария 168, Дар влиять на людей. Намного слабее, конечно.
– Но.. господин Гририх говорил, что у него Дар управления! – вскинулась я и тут же поняла, что Грайя права. Управлять и влиять это почти одно и то же... И стало обидно. Неужели все то уважение, что я чувствовала к господину Гририху – наведенное?
– Малла, – рассмеялась Грайя, увидев, что я расстроилась, – ты думаешь, что господин Гририх влиял на тебя, как Добря? А ты знаешь, что обладая Даром земли, ты можешь не только вкусные овощи в огороде выращивать, но и создавать овраги, провалы в земле? Такой Дар очень ценится у воинов, ведь им можно уничтожать целые армии...
Грайя говорила, а я понимала, что да... могу... но и не могу.
– И то, что господин Гририх может влиять на людей, совсем не значит, что он это делает. Не бойся, Малла, если кому-то в этом безумном мире и можно доверять, то это Гририху и Вилине. Таких людей на свете очень мало... Но слушай дальше. Когда Гририх увидел в каком я состоянии, то пожалел меня. И постарался помочь. Но было слишком поздно... я уже слишком завязла в этих снах, и не замечала реальность. Но он проводил со мной каждую ночь...
– Я не хочу это слушать, – перебила я Грайю, – это мерзко... Да, тогда он не был с Вилиной, но потом... потому уже был женат, но все равно спал со вдовами, чтобы они не стали ведьмами...
– Кто это тебе такое сказал? – удивилась Грайя, – а! Наверное, Гвенарий, да? – Она рассмеялась, – да, Малла, это самый простой способ, но нет... мы никогда не спали. И Гририх никогда ни с кем... Он просто ночи напролет рассказывал, Малла, как прекрасен этот мир. Как прекрасны живые настоящие чувства. Заставлял вспоминать самые лучшие моменты вашей жизни. И все время спрашивал, хотел бы тот, кого ты любишь, такой печальной судьбы для тебя. Или он хотел бы, чтобы ты жила дальше и попыталась стать счастливой.
– Значит господин Гририх не... никогда?
– Ну, почему, – улыбнулась Грайя, – одни раз он воспользовался и таким способом. С Вилиной. Он тогда влюбился в нее с первого взгляда. Знаешь, это было забавно. Мы-то все считали, что он не способен на такие чувства. А оказалось, все эти годы он просто водил нас за нос, притворяясь бесчувственным чурбаном. Очень многие вдовушки хотели бы заполучить его в свою постель, Малла. И не только вдовушки, – она вздохнула, – но если у него с кем-то и было, то об этом не знала ни одна живая душа. Но мы снова отвлеклись. Тогда после бесед с Гририхом что-то прошло не так. И я сохранила чувства. Не стала замороженной куклой, не способной испытывать какие-либо эмоции. И начала помогать Гририху отбивать вдов у Верховной. Мы больше не потеряли ни одну.
Мне стало стыдно перед господином Гририхом... я так легко обвинила его во всех грехах, хотя они с Вилиной всегда помогали мне и словом, и делом. Но я забыла о том, сколько хорошего они сделали для меня.
– Грайя, а зачем я Добре? Я же замужем за Орбреном... за его сыном... пусть и названным.
– Ваш брак не настоящий. Вы два идиота, которые не видят ничего дальше своего носа. Он думает, что слияние вынудило его любить тебя. Ты тоже думаешь что-то неправильное про него. И вы не нашли ничего лучше, чем сообщить о том, что вы все равно не вместе самому Гвенарию...
– А это-то тут при чем?
– Малла, – хмыкнула Грайя, – ты знаешь, сколько детей способна родить женщина за всю свою жизнь? А сколько Ведающих можно получить от одной очень Одаренной Ведающей? И ты представляешь, как одно поколение может измениться расстановка сил? Особенно, если позволять ей вынашивать только очень сильных сыновей, которые унаследую его Первый Дар, а не бесполезное лекарский, как у Орбрена?
– Что?! – я чуть не упала с телеги, – он хотел превратить меня в свиноматку?!
– Элитную свиноматку, которая рожает исключительно выдающихся поросят, – кивнула Грайя...
Кажется, я хочу его убить.
21
– Грайя, – прищурилась я, – а ты откуда знаешь?
– Он предложил мне поучаствовать, – пожала плечами Грайя, – думаю из-за тебя они сильно поссорились с Верховной. И она отказалась помогать ему. А я давно известна своей неправильностью... вот он и предложил защитить меня от Верховной взамен на присмотр за тобой...
– А ты? – насторожилась я... не хотелось бы приехать в лапы Гвенария. После отвара Грайи я вспомнила все и доверять этому человеку еще раз точно не стала бы.
– А я сказала, что подумаю. Нам нужно время, Малла, чтобы спрятать тебя. Ты мне не веришь?
– Я не знаю. Меня слишком часто здесь обманывали, – честно ответила. Да, уж... меня никогда в жизни столько не обманывали, как в Гвенаре, где есть Оракул, который следит, чтобы все говорили правду.
– Я дала клятву. А это государство построено на лжи, – пожала ведьма плечами, – здесь всех обманывают... Н-но, – хлестнула она вожжами, подгоняя лошадку, – скоро уже приедем. Осталось совсем чуть-чуть...
– А куда мы едем? – я вгляделась во тьму. Вокруг стоял лес, дорога едва угадывалась. Как тогда, когда мы ехали из охотничьего домика. Ею явно давно не пользовались.
– Скоро увидишь, – Грайя оглянулась назад, – где же Орбрен? Вам нужно быть вместе. Неужели у него не получилось выбраться...
Аррова ведьма снова ушла от ответа. Кажется я поняла, почему мне ничего не рассказывают. Врать нельзя, Оракул бдит, а вот не договаривать... недоговаривать – это не врать. Формально. А по сути та же ложь.
Я прислушалась к лесу, научилась ведь тогда месяц назад во время нашего с Орбреном приключения...
– Получилось. Я чувствую его. Он едет быстро, скоро нас догонит. Только я не уверена, Грайя, что могу ему доверять.
– Пфф... – фыркнула ведьма и рассмеялась, – заставь его принести клятву.
А ведь верно! Это выход. Теперь я никого к себе не подпущу без клятвы. Хватит. Уже надоверялась.
Орбрен догнал нас очень быстро. Мрачный, как сыч. Искоса взглянул на меня и отвел глаза. Ага. Стыдно? Так ему и надо. Пусть мучается.
Но клятву не умалчивать о важном и не причинять вреда ни мне, ни ребенку, принес без колебаний. Правда добавил слово «сознательно», пояснив, что он может сделать что-то не так, не понимая последствий. Хитропопый негодяй! Но хотя бы так...
Уже совсем стемнело, и Грайя беспокойно вглядывалась во тьму. Я тоже чувствовала угрозу от Тьмы в лесу. И от этого было жутко. Никогда не боялась темноты, но эта живая Тьма вызывала животный ужас. Хотелось вскочить из телеги и бежать. Я вцепилась в Грайю. Снова, как вчера ночью мне нужен был кто-то живой рядом.
Огромный каменный особняк, наполовину спрятанный в холме, заросшем лесом, появился неожиданно. Если не знать, что он здесь есть, то вполне можно пройти и не заметить. Хорошее место, чтобы спрятаться... Надеюсь, там есть хоть какие-нибудь удобства? Спать на голой земле мне совсем не хочется... А дом явно заброшен.
Ворота были открыты, нас ждали. И Грайя уверенно направила лошадку во двор.
Надеюсь, я не ошиблась. И не еду сейчас в ловушку, из которой мне не выбраться. Потому что я даже не представляю, куда отсюда бежать.
Нас никто не встречал, но вот тьма во дворе была обыкновенной. И от этого сразу стало немного спокойнее. Почему-то появилась уверенность, что арровы ведьмы со своими наведенными снами меня здесь не достанут.
Грайя и Орбрен сами распрягли лошадей и завели их в конюшню, вход в которую выглядел чернильно-черным пятном слева от ворот. Там лошадей кто-то принял, кто-то, не показавший даже лица... страшно-то как!
Грайя молчала, негодяй молчал. А я тряслась, как осиновый лист. То ли от ночной свежести, то ли от страха... И мы уже прошли по пустому темному двору к крыльцу, когда негодяй вздохнул, взял меня за руку и сказал:
– Не бойся. Я же поклялся.
Менее страшно от этого мне не стало. Я все так же дрожала, не могла перестать. Но ладонь Орбрена была такой теплой... твердой... и надежной... может быть он и правда не злобный монстр, а просто дурак? ну... может у меня судьба такая любить дураков? Что Орландо мой. Что Орбрен... да... Орбрен.
Если Грайя говорила правду, что он меня любит... Эх... вот почему здесь все обо всем молчат? Неужели Орбрену трудно сказать... хотя Добря мне и нравился, очень сильно нравился, пусть и из-за внушения, ведь я же не кинулась ему в объятия. Сопротивлялась так, что довела себя до дурноты. Что-то же останавливало меня... может быть и мне Орбрен не безразличен? Может быть мне это не кажется, ведь за этот месяц совместного быта мы даже не поругались ни разу. Нет в нем ничего, что бы бесило меня, раздражало... И у него, мне кажется тоже. Я тишком взглянула на Орбрена... он на меня... молча...
Надо в следующий раз клятву взять, что молчать не будет, а все рассказывать станет. Как на духу. Я что сама обо всем должна догадываться?! Нет, мне так не нравится. Мы уже больше месяца семья, а я не знаю, как ко мне на самом деле муж относится. И как я к нему отношусь.
– Малла, – мы уже поднялись на крыльцо, когда он задал следующий вопрос, – скажи, а как тебя зовут на самом деле?
– Алла, – ответила я и услышала, как Орбрен зашипел сквозь сжатые зубы и повторил с какой-то странной надрывной интонацией:
– Алла...
А я невольно вспомнила, как точно так же отреагировал его светлость, когда узнал мое имя, а особенно имя моего мужа... и что они так на него реагируют... с самого начала...
– Его светлость сказал, что это имя не подходит для Г венара, и назвал меня Маллой.
– Брантир знал твое имя? – удивился Орбрен.
– Знал, – в открывшихся дверях нас встречал сам его светлость.
