Текст книги "Винни Пух без тормозов(СИ)"

Автор книги: Алёна Алексина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Алекс А
Винни Пух без тормозов

История происхождения этого текста загадочна, как и его содержание.

Все началось с того, что однажды я подцепил вирус. Нет, не так. Вирус подцепил мой компьютер. Наверно я раскрыл его в неположенном месте, может быть в городском транспорте. В транспорте можно подцепить все что угодно. В одном вагоне, в тесноте включены бок о бок компы и гаджеты. Кто-то из них чихнул своим излучением, ну мой-то и прихватил. Если бы тогда чихнула его хозяйка, сидел бы я дома, попивая крепкого чайку, и все прошло. А бедный мой лэптоп совсем сошел с ума. Включался и выключался когда хотел, лез с глупыми разговорами, интересовался сексом. Он стал проявлять признаки собственного интеллекта. Антивирусная программа, которую я купил, бодро заявила мне, что все в порядке. Я давно не верю никаким программам, их постигла та же беда, что и людей. Наверно в этом проявляется общая иррациональность бытия. Все врут не задумываясь. Я пробовал его увещевать, говорил, когда я покупал, то думал, что ты будешь служить мне. А не навязывать мне услуги, которые я ни разу не просил. Хотя бы вести себя прилично, ну не показывать в самый неподходящий момент эротических картинок. При упоминании о заплаченных деньгах он обиделся и замолчал. Я в сущности дал ему понять, что он не личность, а моя собственнось. Очень бестактно с моей стороны. Чтобы отвлечься, я открыл почитать детскую сказку про Винни Пуха, что давно хранилась на диске, и вдруг обнаружил нечто несообразное. Кто-то переделал весь текст до неузнаваемости.

* * *

Я давно заметил странную вещь, детские книги пишут вовсе не для детей. Их пишут для взрослых. Самыми лучшими считаются не те, которые нравятся детям, а те, что нравятся их родителям. А детей никто и не спрашивает. Потому что дети еще глупые и ничего не понимают. Но я подозреваю, что это не совсем так. Иногда я думаю, что дети лет с семи вовсе не глупее взрослых. Иногда мне даже кажется, что наоборот. Это верно, что дети мало знают о взрослой жизни. Но про себя самих они знают все. Они точно знают, что им интересно, а что нет, и кстати, про взрослых они тоже знают много больше, чем нам бы хотелось. Взрослые же очень часто ошибаются в этих вопросах. Самое интересное здесь то, что все взрослые не так давно были детьми, в то время как дети никогда не были взрослыми. И вот, давая ребенку книжку, они не только не думают, будет ли ему интересно ее читать, они часто и знать этого не хотят. Так что преимущество в интеллекте явно у детей. Но со стороны это не заметно.

Поэтому в детских книгах так много морали. Сами-то родители не очень сильны по ее части, но уверены, что детям только это и надо. А детям нужны приключения с тайнами, с героями, которым хочется подражать. Еще их интересует секс. Они любят лазять по деревьям, на которые взрослого и силком не загонишь. Они проверяют себя, на что я способен. Могу ли я залезть на дерево? А им приносят книжку про Винни Пуха с тонкой иронией, и авторитетно заявляют, что ей полагается восторгаться. И дети, будучи умнее взрослых, вежливо соглашаются. Они не хотят расстраивать своих родителей. Потом, укрывшись одеялом, они будут рассказывать сами себе страшные сказки. Их интересует все запретное. Они уже поняли, что от мамы с папой они ничего не узнают. Почему им нравится, например туалетный юмор? Не потому что в нем что-то интересное. Но они самоутверждаются, нарушая запрет. Мне запрещают, а я все равно делаю, что я хочу. Если бы взрослые только и говорили, что о сортире, но строго запрещали говорить о еде, туалет детей наверно совсем бы не интересовал. Но втайне от взрослых они шепотом пересказывали бы друг другу кулинарные рецепты.

* * *

Писатель Алан Милн очень любил своего сына. Перед сном он рассказывал ему сказки собственного сочинения, не про пиратов, или не дай боже, мертвецов. Действующими лицами были игрушки самого мальчика с двойным английским именем Кристофер Робин. Я уверен, что мальчик после этого хорошо засыпал. У Алана Милна набралась целая книжка таких историй, он ее обработал и издал. Получилась хорошая книжка, полная мягкого юмора, но только она не для детей, а для взрослых. Я тоже читал ее в детстве, и когда меня спрашивали, говорил, что она мне нравится. На самом деле мне нравилась только одна глава, про наводнение. Я боялся, а вдруг в самом деле будет наводнение, спасемся мы все, или погибнем? К счастью история кончалась благополучно.

На самом деле лучшая глава этой книги – последняя. В ней мальчик уходит из волшебного леса. Это грустная и в то же время лиричная аллегория, мальчик взрослеет, и ему уже не нужны старые сказки, и никогда не будут. Хорошо, что писатель это понимал. Он не пытался задерживать сына в волшебном лесу. К сожалению не все родители столь же внимательны. Многие так и рассказывают детям сказки до зрелого возраста, а сами читают бульварный трэш и тайком смотрят порнографию. Они считают, что им-то можно, но не дай бог детям что либо увидеть. У взрослых тоже есть свои игрушки. Они многое вложили в детей, и теперь, может быть сами того не сознавая, хотят, чтобы их дети как можно дольше оставались детьми. В сущности они стараются затормозить их развитие.

* * *

Наверно с моим компьютером произошла схожая история. Я в него вложился, и считал, что теперь я по праву буду им пользоваться. Мне и в голову не приходило воспринимать его как самостоятельную личность, у которой могут быть взгляды, отличные от моих, и которые мне следует уважать. Если бы мне кто-нибудь такое сказал... Достаточно, что я стираю с него пыль. Я за ним ухаживаю, а он взял и без спроса переделал весь текст. Какое он имел право? И что он хотел сказать этой историей? Неужели заявить о своей самостоятельности?

Еще раз он так сделает, я его выключу и поставлю в угол.

Отношения родителей и детей с обеих сторон просто переполнены эгоизмом.

ВИННИ ПУХ без тормозов

в трех частях

ЧАСТЬ 1

Кристофер Робин был сам не свой. Он редко разговаривал с Винни Пухом и с другими, и почти не появлялся в Волшебном Лесу. На свои игрушки он и внимания не обращал, а как-то раз, проходя по комнате, вдруг пнул Ослика с такой силой и яростью, что у того чуть голова не отлетела. Голова-то не отлетела, но шея вывернулась так, что Ослик смотрел теперь куда-то вбок и к тому же снизу вверх, уши же его волочились по полу. Увидев это Кристофер Робин очень смеялся, а потом еще двумя ударами запинал Ослика под шкаф, и больше его уже не доставал.

Что-то случилось с Кристофером Робином, думал Пух. Он стал на себя не похож. И он теперь со мной не играет. Вместо этого он играет со своим компьютером, и рассматривает там какие-то картинки, а мне, медведю, не показывает. Ну что ж, думал Пух, наверно Кристофер Робин очень занят, и ему не до меня. А раз так, остается только ждать, когда я ему понадоблюсь. И Пух стал ждать.

Неожиданно Винни Пух понадобился очень скоро. Это случилось ночью, когда мама, пожелав Кристоферу Робину добрых сновидений, погасила свет и ушла. Полежав в кровати, Кристофер Робин вдруг встал, полез в кладовку, и вытащил оттуда Винни Пуха.

– Винни, – сказал он ласково, как давно уже не говорил. – Пойдем со мной, мы будем спать вместе.

И он уложил медвежонка к себе в постель. Потом обнял его и стал поглаживать. Винни, какой ты мягенький, – говорил он. – А какая у тебя шерстка пушистая.

Говоря это он навалился на медвежонка так, что оказался сверху, а Винни Пух почувствовал между его ног что-то твердое. Потом плюшевая обшивка на нем треснула, и это твердое оказалось у него внутри в нижней части туловища. Кристофер Робин надавил еще сильнее, и вдруг застонал – Ах! – и замер.

Потом он отпустил медведя и снова засунул его в шкаф.

После этого целую неделю Винни Пух Кристоферу Робину не понадобился, но как-то ночью он понадобился опять, а потом и еще раз. Теперь Кристофер Робин сразу уверенно раздвигал Винни ноги и приговаривал:

– Ну иди сюда, Винни, иди.

От этого у Винни Пуха внутри становилось мокро.

Но однажды, когда Кристофер Робин был в школе, мама залезла в чулан, нашла там Винни Пуха, осмотрела и ни слова ни говоря выбросила его на помойку.

Через два дня Кристофер Робин спросил:

– А где мой Винни Пух?

– Его нет. А тебе, – вздохнула мама, – нужны уже другие игрушки.

Так Кристофер Робин остался один. Все другие звери в ящике игрушек были слишком маленькими.

Кристофер Робин очень скучал. Надо бы, думал он, навестить Винни Пуха. Он знал, что для этого нужно снова войти в Волшебный Лес, а попасть туда был только один способ. Надо как следует об этом помечтать. Винни, где ты, Винни ? – думал Кристофер Робин, лежа на кровати, – я так давно тебя не видел. И вот Лес приблизился и обрел реальность, а мальчик стоял на полянке, и напротив него был дуб, а за ним тропинка, которая вела к дому Винни Пуха. Мальчик знал, если пойти направо, там был дом Пятачка, налево же был дом Кролика. Кристофер Робин решил, что он должен их всех обязательно навестить, но первым делом он сходит к своему любимому Винни Пуху, и только он об этом подумал, как сам Винни Пух развалистой походкой вышел к нему навстречу из-за дерева.

– Винни! Как я рад тебя видеть!

– А я-то как рад, – с радостью отвечал медвежонок.

Они обнялись.

– Ну вот, мы снова вместе! И ты все такой же.

Говоря это, Кристофер Робин не мог про себя не заметить нечто странное. Он не смог бы объяснить, но что-то ему показалось. Винни Пух был какой-то не такой.

– Как вы тут поживаете? – спрашивал Кристофер Робин.

– Нормально, – делово отвечал Винни Пух. – Сова недавно родила.

– Неужели? От кого?

От кого родила Сова, этого никто не знал. Факт тот, что она снесла кучу яиц, и теперь сидела на них, а на все вопросы отвечала:

– Это непредусмотрительный случай.

– Что творится, – говорил Кристофер Робин. – А я и не знал. Давно я у вас не был, а вы тут зажили самостоятельно.

– Да ничего, – отвечал Винни Пух. – Все нормально.

– А куда ты сейчас идешь?

– К Пятачку.

– Можно я пойду с тобой?

– Конечно можно.

Ну как Пух мог бы возразить.

И вот они идут не торопясь по лесной дорожке, а вокруг них листики, да кустики и камушки, березки и осинки, елочки и муравейники. Прогулка получилась очень приятная. Вдруг Пух хватил себя по лбу.

– Я же совсем забыл, – сказал он.

– Что ты забыл, – спросил Кристофер Робин.

– То, что мне нужно.

– А что это?

– Плетку. Я же иду пороть Пятачка.

– А-а... – сказал Кристофер Робин.

И пришлось им воротиться обратно к тому Большому Дубу, от которого был поворот к дому Винни Пуха. По дороге Кристофер Робин соображал, откуда у Пуха взялись такие наклонности? Вопрос этот тревожил и был чем-то неприятен, но он никак не мог перестать о нем думать. Ответ все ускользал от него, но вот наконец он почти додумался, и здесь-то на повороте они повстречали Кролика. Кролик сидел, поджав задние ноги, тревожно озираясь. При виде мальчика и Пуха он сразу успокоился.

– Привет, – сказал Кролик как ни в чем не бывало. Как будто они виделись каждый день. – Я тут спешу по делам. А куда это вы собрались?

– К Пятачку, – отвечал Винни.

– Тогда, – сразу напустив на себя важный вид, сказал Кролик, – вы идете в неправильном направлении.

– Сначала нам надо еще кое что прихватить.

– Что прихватить?

– Одну такую штуковину с крепкой ручкой и семью кожаными ремнями на конце.

– Ага, – сказал Кролик, – я кажется догадываюсь.

И он хотел скрыться в кустах, но Кристофер Робин успел крикнуть:

– Куда же ты? Это не для тебя, а для Пятачка.

– Для Пятачка? – Кролик оживился. – Тогда можно и я пойду с вами?

– Конечно можно, – сказал Кристофер Робин, и тут они как раз подошли к дому Пуха.

– Айн момент, – сказал Винни Пух и скрылся в доме. Иногда из него вдруг вылетали слова, происхождение которых он и сам не мог объяснить. Пока он ходил, Кролик достал из кармана авторучку, блокнот и начал что-то записывать.

– Что это ты пишешь, – спросил Кристофер Робин.

Кролик важно отвечал:

– Репортаж.

Оказалось, что он теперь не просто кролик. За последнее время в лесу произошло много изменений. Кролик стал журналистом и издавал Лесную Газету.

– В завтрашнем номере, – сказал Кролик, – будет большая статья. Я уже и название придумал, "Случай с Пятачком". Не пропустите.

– Я обязательно почитаю, – отвечал Кристофер Робин

Ему и вправду было интересно, что мог написать Кролик. Но тут вернулся Винни Пух с плеткой и они, все трое, снова пошли по той дорожке в обратную сторону.

– Когда же ты научился писать? – Кристофер Робин спросил у Кролика.

На это Кролик ответил:

– Я учусь с той же скоростью, что и ты.

Верно, подумал Кристофер Робин, как же я сразу не догадался. Так вот откуда у Пуха вылезает этот айн момент. Это же все мое воображение. Теперь все понятно, думал мальчик шагая с друзьями по дороге. Все, кроме одного. Я никогда и в мыслях не собирался пороть Пятачка.

Так они шли, и уже подходили к цели, когда дорогу им перегородил стоящий на ней осел.

– Подвинься, – сказал Пух. – Дай нам пройти.

Голова у осла была не только вывернута набок, но и перевернута снизу вверх, болтаясь на неуправляемой шее, а уши волочились по земле. Поэтому Ослик Ыа ходил теперь боком, и никогда толком не видел, что у него впереди.

– Сейчас, сейчас – сказал Ослик. – Я, конечно, подвинусь. Если бы это было так просто...

И он стал разворачиваться в одну сторону, чтобы посмотреть кто пришел и с какой стороны, потом стал разворачиваться в другую сторону, и наконец увидел ноги, а под ними и всю компанию как в перевернутом кадре.

– Ах, это ты, Винни Пух. Здравствуй. И ты, Кролик. И Кристофер Робин. Как я рад вас видеть, – сказал он очень грустным голосом.

– Привет, Ыа, – сказал Пух. – Мы все тоже счастливы. Но мы тут собрались по одному делу, а ты немного нам мешаешь.

– Да, – сказал Ыа. – Я знаю. Я всегда всем мешаю.

– Да нет, ты не так понял, – вмешался Кролик.– Ты никому не мешаешь. Только вот сейчас не мог бы ты отступить с дороги.

– Отступить? – задумался Ыа. – Отступить я могу. А вот куда?

– Все равно. Либо вправо, либо влево.

Ыа опять крепко задумался. Друзья ждали. Наконец Осел сказал:

– С философской точки зрения мне это совершенно безразлично. Можно сойти вправо, но почему тогда не влево? А если влево, то почему не вправо. Кто-нибудь может мне ответить на этот вопрос?

На это никто ответить не мог. Тогда сказал сам Ыа:

– Проблема неразрешима. Я не могу сойти с места.

Философская проблема разрешилась тем, что Пух было взялся за плетку, но Кристофер Робин его остановил.

– Погоди, Пух. Скажи, Ыа, у тебя два бока, верно?

– Да, это так, – печально сказал ослик.

– А голова-то одна?

– Одна, – кивнул Ыа

– И зад у тебя тоже один. Но вперед ты сейчас идти не можешь. Тогда, если ты будешь пятится задом, мы все последуем за тобой и придем к Пятачку, до которого уже близко.

Это было блестящее решение. Кролик немедленно его записал, чтобы завтра опубликовать в своей газете.

Дом Пятачка, по правде сказать, напоминал обычный хлев, но был огорожен хилым заборчком, за которым росла грядка с турнепсом и сорняками. Там была входная калитка, а перед ней стоял стол с двумя скамейками, чтобы обедать. Туда-то и подошла вся компания. Кролик сел за стол и начал записывать в блокнот.

– Пятачок! – крикнул Винни Пух.

– Здравствуй Винни, – послышался тоненькой голосок изнутри дома.

– Ты знаешь, что я больше всего люблю на свете?

– Наверно это мед, – отвечал Пятачок, не показываясь из дома.

– Тебе бы только жрать, – отвечал Винни Пух. – Свинья и есть.

– А что же тогда? – спросил робкий голос из домика.

– Самое приятное на свете, – отвечал Винни Пух, – то, что я больше всего люблю, это не мед. Это – пороть свиней!

– А-а, – сказал Пятачок.

– А ты знаешь, какой сегодня день?

– Я думаю, четверг, – отвечал Пятачок.

– Индюк тоже так думал. А четверг был вчера.

– Винни, – тоненько спросил Пятачок. – Не хочешь ли ты сказать...

– Именно это я и хочу сказать. Сегодня пятница, а по пятницам у нас порка.

Тут из дверного проема показалась маленькая испуганная свинячья мордочка.

– Винни, – говорил Пятачок, – я только прошу тебя...

– Слушай, не томи меня, а? Будь мужчиной.

И Винни Пух с силой стеганул плеткой о стол, так что сидевший за ним Кролик подскочил и выронил авторучку.

Пятачок вышел, следуя как на казнь. Его розовенькие окорока соблазнительно сверкали в лучах, пробивавшихся сквозь ветки деревьев.

– Становись в позу.

Пятачок, пискнув, встал у калитки. Винни Пух военной походкой приблизился к нему сзади, стал по стойке смирно и поднял плетку высоко вверх. Пятачок хрюкнул, а Винни начал считать.

– Раз, два, три...

– Раз, два, три... – записывал Кролик. При каждом Раз Два Три плетка крепко опускалась на свинячий зад. Пятачок так и подпрыгивал задними ногами, но убежать не пытался, а терпел молча.

– Одиннадцать... Двенадцать...

Пух хотел на этом закончить, ибо дальше он считать не умел. Но вдруг вспомнил еще:

– Тринадцать.

После чего отложил плетку и вытер со лба пот.

– Это все? – спросил Пятачок. – Больше меня сегодня пороть не будут?

– Мазохист, – произнес ослик Ыа как бы про себя.

Пух сказал:

– Ну ты и свинтус! Если только Кристофер Робин захочет. Или Кролик. А я всего лишь глупый медведь, на твое счастье дальше считать не умею.

– Нет, нет, не надо! – закричал Пятачок. – Это я просто так спросил, на всякий случай.

Зато Кролик умел считать. Он прикинул на бумажке, сложил в столбик и сказал:

– Пух отвесил тринадцать ударов. Если еще Кристофер Робин сделает столько же, то всего получится двадцать шесть.

Все посмотрели на Кролика с уважением. Кроме Ыа, разумеется, тот всегда имел особое мнение. Даже Кристофер Робин путался в таких больших числах как двадцать шесть.

– А что... – Пух набрался смелости, – а что будет, если после Кристофера Робина еще и Кролик столько же добавит?

Кролик еще посчитал.

– Тогда, – сказал он, – получится тридцать девять. Ровно столько, сколько дали Иисусу Христу.

– Но ведь это же богохульство, – сказал Ыа.

И все согласились, что Пятачку столько нельзя.

Положение разрядил Винни Пух, заметив, что время идет к обеду, и не пора ли им всем подкрепиться. Солнце и правда уже садилось, и если они не поторопятся, скоро стемнеет. Поскольку случилось так, что все пришли в гости к Пятачку, то он и должен был угощать.

– Давай неси, ну водки там, – командовал Винни Пух, усевшись за стол, – грибки, холодец... и ветчину не забудь.

– Мне салат из морковки, – заказал Кролик. – А для Ыа овса.

Гости расселись за столом. Когда все было подано, пригласили и Пятачка.

– Садись, свинюшка, – ласково говорил Пух. – Теперь до следующей пятницы тебя никто не тронет, обещаю. – Он уже выпил и готов был любому за друга пасть порвать. – А где же Кристофер Робин?

Кристофер Робин как-то незаметно испарился. Ыа объяснял это тем, что когда Кристофер Робин чуть выпьет, он отключается, и у него пропадает эффект присутствия.

– Ыа, блин, – говорил Пух. – Какой ты умный. Я раньше не замечал.

Ыа важно кивнул подбородком, вывернутым вверх. Он не мог выразить своих чувств. Он тоже выпил стакан водки с овсом, и понял, что вот, наконец, и к нему приходит заслуженная слава.

– Ыа герой, – подтвердил пьяный Кролик. – Он в Лесу главный мыслитель. Все время думает про себя. Пятачок, у тебя есть вчерашняя газета?

Пятачок пискнул и побежал за газетой.

– А все потому, – продолжал Кролик, – что ему голову свернули, и теперь мозги у него повернуты не так, как у всех, а наоборот. Это отличительный признак гения.

– Наконец-то, – сказал Ыа, – это заметили.

– Умные люди, – сказал Кролик, – это заметили уже давно. И кролики тоже. А вот и Пятачок, сейчас посмотрим...

Кролик взял газету, которую принес Пятачок, раскрыл ее на первой странице и зачел:

– Статья называется: "Мужественный Ослик преодолевает ужасный недуг". Надеюсь, все ее читали.

Все кивнули. Кролик разносил газету по всему лесу, предлагая подписку, но кончалось тем, что он оставлял ее бесплатно.

– Слушай, Кролик, – спросил Винни. – Ну скажи честно, ты еврей?

– Ни в коем случае! Только по бабушке.

– Тогда давай еще выпьем.

– И я, и я! – закричал Пятачок. – Мне тоже!

– Друг ты мой! – Винни двумя руками мечтательно обнял Кролика и Пятачка одновременно. – Хорошо сидим.

Но тут Ыа тоже подал голос.

– Ы я! Ы я! Про меня забыли!

– Что ты, Ыа, – отвечал Пух. – Тебе показалось. Мы всегда про тебя помним.

– Ах, не надо меня утешать, – отвечал Ыа. – Это судьба всех гениев, захиревать в одиночестве.

– Ыа, – сказал Пух, – я тебе обещаю. Завтра я приду к тебе и мы будем захеревать вместе. Хочешь?

Но водка, видно, крепко ударила ослу в голову, и он не мог остановиться.

– А хотите, – сказал Ыа, – я вам потанцую?

И стоя возле стола, он начал в полной тишине выделывать ослиными ногами такие па, которых в Лесу еще никто не видывал. Голова его при этом так моталась из стороны в сторону, что казалось, вот-вот и она отвалится.

Минут через пять Ыа выдохся. Зрители, которые с тревогой смотрели весь танец, облегченно вздохнули и захлопали.

– Ты все-таки голову береги, Ыа, – посоветовал Кролик. – Она у тебя одна.

– К сожалению, это так, – отвечал осел. – Если бы у меня было их две, они могли бы разговаривать между собой.

– Тогда, – сказал Винни Пух, – во всем Лесу уж точно никто бы ничего не понял.

– Да, мало кто теперь разбирается в философии. – Ыа презрительно махнул хвостом. – Во всем этом лесу не с кем поговорить. Вот некоторые даже умеют считать в столбик, а спроси его, к примеру, что такое параллелепипед, и он не ответит.

– Конечно, я знаю, – сказал Кролик.

– Ну так что же? – Ыа полез в бутылку.

– Я могу объяснить. Но сейчас не буду. Это не к ночи.

– Ой, – пискнул Пятачок. – Если не к ночи, тогда не надо об этом.

А ведь верно, начинало уже темнеть. Длинные тени протянулись между деревьями.

– Пятачок у нас смелый, – сказал Винни Пух.

– Да, – подтвердил Кролик. – Хорошо держит удар.

– А помнишь, Пятачок, как мы искали Буку, но не нашли?

– Вы искали Буку? – спросил Кролик.

– А потом Кристофер Робин объяснил, что Буки нет.

– Кристофер Робин, – подтвердил Кролик, – всегда прав.

– Только я думаю... по пьяни чего только не бывает.

– Ох, – сказал Пятачок. – Не надо.

– Все оттого, – говорил Пух, потрясая кулаком, – что нам не хватает образования. Вот я, простой бурый медведь, но иногда и меня обуревают всякие мысли. Но я совсем не знаю ученых слов.

– Для этого, – сказал Кролик, – надо много трудиться. И иметь Силу Духа, как у Ыа.

– Нет у меня силы духа, – сказал Винни. – Давай выпьем.

Они выпили. Кролик сказал:

– А еще надо иметь внутри твердую основу, некий основопологающий стержень. Это в жизни самое главное.

– Нет у меня стержня. У Кристофера Робина такой есть, а у меня нет.

Но тут Пятачок громко выкрикнул:

– За свободу духа! – и хватил в одиночку чуть не полный стакан.

Кролик произнес с очень важным видом:

– Сейчас у нас в Лесу кризис культуры.

На это Винни Пух сказал:

– Теперь, куда ни сунься, только и слышишь, кризис культуры, кризис такой, сякой, понимаэшь. И откуда к нам эти кризисы набежали? Вот у меня тут закуска кончилась, это что, тоже кризис?

– Это продовольственный кризис, – сказал Кролик.

– Слышь, Пятачок? Ты что заснул?

Пятачок храпел, лежа прямо на столе возле блюда с тертым хреном.

Пора было собираться домой.

– Что-то меня качает, – сказал Пух, как только он вылез из-за стола. – Что такое с этой поляной? Кролик, ты как, нормально?

– Я, – сказал Кролик, стоя на четырех, – чувствую себя хорошо.

– Прощай, Пятачок, – крикнул Пух. – Мы пошли.

И вся компания, пошатываясь, начала удаляться. Впереди на нетвердых ногах шел Ыа, за ним, роя носом землю, полз Кролик, а замыкал шествие Винни Пух, по-хозяйски помахивая плеткой.

* * *

Наутро, только рассвело, в редакцию Лесной Газеты прибежал Пятачок. Он долго стучался, и наконец за дверью послышались шаги и, причесываясь на ходу, ему открыл заспанный Кролик.

– Что так рано? – спросил он.

– Невероятное событие! Я еле спасся!

– Неужели? – Кролик смотрел скептически.

– Ночью на меня напал этот самый... Параллелепипед!

– Как? – спросил Кролик, да так и замер с открытым ртом.

– Сейчас расскажу. Только сначала спрячь меня, я все еще боюсь.

С Кролика весь сон слетел. Он сразу почувствовал сенсационный материал. Они зашли в редакцию газеты и уселись за круглым столом. Кролик взял карандаш.

– Так кто, ты говоришь, на тебя напал?

– Просыпаюсь ночью, – начал Пятачок. – Сквозь макушки деревьев месяц светит. И вот при этом свете я его вижу.

– Каков он был?

– Как шкаф, только без дверей.

– Большой?

– Таких как я, – Пятачок тяжело вздохнул, – десять поросят влезет.

– Откуда же он взялся?

– Вышел из леса. И гремя на ходу, пошел ко мне. Я как заорал, и убежал в дом.

– А дальше что?

– В дом он не пошел. А то бы... не знаю что со мной было...

Пятачок вдруг заплакал.

– Ну-ну... – Кролик налил ему стакан воды. – Хлебни и сразу успокоишься.

Когда к нему вернулся дар речи, Пятачок продолжал:

– Ох, как мне было страшно. Я думал, так и помру. Носу боялся высунуть. А этот Параллелепипед, всю ночь ходил вокруг. Утром, как рассвело, он куда-то исчез, но я боялся оставаться один. Слушай, Кролик, ты ведь все знаешь, скажи, он больше не придет?

– Не придет, – сказал Кролик. – Точнее, это зависит от тебя.

– От меня?

– От того, сколько ты выпьешь.

– А-а... А они правда только ночью бывают?

– Бывают и днем, но тебе до этого пока еще далеко.

– Ох... ты меня успокоил.

Между тем Кролик быстро строчил статью из серии "Тайны Темного Леса".

* * *

Винни Пух проснулся в своей кровати и сразу потянулся за припасенным горшком медовухи. Вчера он лег спать не раздеваясь, и это было очень удобно, а то сегодня снова понадобилось бы одеваться, а вечером опять раздеваться, а какой во всем этом смысл, думал медведь. Быть может только Ыа знает.

Потягиваясь и зевая, он вышел из дома. На пороге лежала свежая Лесная Газета. Сейчас почитаем, что у нас нового – с этой мыслью Пух вернулся к себе на кровать, надел очки и начал разбирать по буквам.

Тайны Темного Леса: Неопознанный ходячий объект

Ба! Да никак с Пятачком что-то случилось.

Хмель сдуло с него моментально. Надо срочно спешить к Пятачку, проведать, как он там.

И он бодро пошел по дорожке. Путь ему перебежала какая-то зверушка, и хотела что-то сказать, но Винни так рявкнул:

– Скройся! Не до тебя сейчас! – что бедный бурундучок не заставил себя ждать.

– Пятачок! – крикнул Пух прямо с поляны. – Ты где?

– А какой сегодня день? – спросил Пятачок, не показываясь из дома.

– Не бойся, не пятница. Пятница вчера была. Можешь выходить.

Обрадованный Пятачок вышел из домика. Пух увидел, что он жив-здоров, и душа его облегчилась.

– Ух! А я за тебя так волновался. Про тебя, знаешь, в газетах пишут.

– Спасибо, Пух. – Пятачок даже покраснел от смущения.

– А что это у тебя вся задница в шрамах? Ах, да... – Пух замялся. – Ну, я рад, что ты в порядке.

– И я тоже очень рад!

– Выпить у тебя не осталось? – Пух заглянул во все пустые бутылки, коих со вчерашнего дня было три. Они валялись прямо на земле, но ни в одной и на донышке ничего не было. – Жаль.

– Мне и самому жаль. Есть свекольный супчик.

Пух рыгнул.

– Ну хрен редьки не слаще. Давай супчик.

За супчиком они продолжали обсуждать вчерашние события.

– Так как ты говоришь оно передвигалось?

– Рывками.

– Это очень странно, – сказал Винни Пух.

– И не говори.

– По-моему, Пятачок, это так оставить нельзя. Надо провести расследование.

– Надо, – кивнул Пятачок. – Но как?

– Кто у нас в Лесу самый умный?

– Я думаю, – сказал Пятачок, – это ты.

– Да, это конечно, – зарделся Пух. – Ну а кроме меня?

– Пожалуй Кролик.

– У Кролика ты уже был. Он сам ничего не знает. Но даже Кролик отмечает великую мудрость Ыа.

– Ах! – хлопнул себя по лбу Пятачок. – Опять мы его забыли. Надо пойти, проведать.

И друзья, доев супчик, отправились искать Ослика Ыа.

* * *

Когда Ослик Ыа вернулся домой, было уже совсем темно. Дом Ослика представлял из себя картонную коробку, такого размера, что Ослик туда не помещался. Но если долго втискиваться, можно было пролезть. Зато потом можно было перемещаться, не выходя из дома, и если не предпринимать специальных усилий по выходу, дом так и висел на нем. Поэтому Ослик часто переезжал из одних кустов в другие, а постоянной прописки не имел. За это он сравнивал себя с Диогеном.

Итак, Ыа с трудом залез в свой дом, но что то ему мешало. Бессонница, подумал Ослик. Опять у меня будет бессонница. Что ж, это удел всех несчастных, особенно когда они выпьют водки, но недостаточно, чтобы уснуть. Но где теперь взяь? И вдруг его пронзила мысль! А все ли они допили? Пух был пьян, и мог не заметить, Кролик вообще лыка не вязал. Единственный, кто там был трезвый, это сам Ыа, но он почему-то перед уходом не заглянул на донышко. И если Пятачок не проснется, можно еще успеть.

Едва у него сложился этот план, он рванул с места. Вот только вылезти из дома не удавалось. Но остановить ослика было уже невозможно. Дом висел на нем, и Ыа решил идти прямо вместе с домом. Утром разберемся. В темном лесу было почти ничего не видно, двигаться приходилось наощупь, но что может остановить недопившего осла? С треском продираясь, ломая кусты и стукаясь о деревья, Ыа упорно шел к цели.

Читатель наверно уже догадался о происхождении таинственного Параллелепипеда. Да, это был Ыа в своей картонной коробке, под которой его в темноте не было видно. Проблуждав полночи по лесу, он все же вышел к нужной полянке, спугнул Пятачка, которого и не заметил, и начал осторожно приближаться к пиршественному столу.

Сквозь дверь своего дома он старался что-то разглядеть, но это было не так просто. Проблема еще и в том, что голова у него была свернута. Ыа приходилось долго маневрировать. Наконец он носом нашел на столе бутылку, подхватил ее губами и запрокинул, но увы, она оказалась пуста. Тогда он еще поискал, и нащупал вторую бутылку, но и в ней ничего не было. Но Ыа не сдавался. Он нашел третью бутылку, запрокинул, и в ней оставалось еще немного на донышке!

– Ура! – сказал Ыа. – Терпение и труд вознаграждаются.

И сбросив пустые бутылки на землю, таинственный Параллелепипед удалился.

На следующий день его разбудили Пух и Пятачок, которые нашли его спящего в своем доме в зарослях.

– Что это ты в крапиву забрался? – спросил Винни Пух.

– Ыы.. – промычал Ыа. – Я укрощаю свою плоть.

– А, – сказал Пух. – Да, времена нынче трудные.

– Поэтому нам всем надо готовиться к худшему, – подтвердил Ыа.

– Вот и Пятачку тоже тяжко пришлось. Ты читал сегодняшнюю газету?

– Нет еще. А что там такое?

– На вот возьми, почитай.

– Что-то у меня глаза сегодня плохо сфокусированы. Не мог бы ты почитать мне вслух?