Текст книги "Плоть, прах и ветер"

Автор книги: (Алексрома) Ромаданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Женщины на ближайших нарах просыпаются от шума, они смотрят на меня с испугом. Я делаю им знак, чтобы они не вмешивались: у меня нет никакой уверенности в том, что некоторые из них не окажутся предателями. До конца тихого часа всего двадцать минут, надо спешить! Я стаскиваю с капо кожаное пальто, кожаные брюки и кожаный лифчик (у дизайнера игры явно больная фантазия), стираю с одежды кровь сброшенной с себя робой и переодеваюсь в надзирательницу (500 очков за сообразительность). Вешаю на пояс связку ключей, кобуру с пистолетом (коэффициент убойной силы 0,5) и стальной хлыст (коэффициент убойной силы 0,1). Выхожу из барака и запираю дверь на ключ (чтобы обезвредить стукачей).

Оглядываюсь по сторонам... (Стоп, стоп, стоп! Ландшафт не тот, что в стандартной версии. Расположение бараков, плацов и "блоков ликвидации" – другое, чем в игре, к которой я привык. В голове созревает догадка...) Я выхожу на центральную аллею и иду к воротам в надежде вырваться с боем на свободу. Издалека замечаю над воротами перевернутые задом наперед красные буквы. Читаю справа налево надпись: "Здесь кончается вечность". (Ура! Это сорок шестая фабрика! Секретарша сделала ландшафт как на своем "предприятии". Невероятная удача: теперь у меня есть топографический план. О, кстати, не сходить ли мне в клинику? Вполне вероятно, секретарша "кастомизировала" персонажей под знакомых ей реальных людей. Чем черт не шутит, вдруг я встречу в клинике самого доктора Морта или выведаю, кто он... Если, конечно, секретарше что-либо известно про него. Как ни крути, любой персонаж будет знать про себя и про других не больше, чем секретарша, которая ввела информацию в базу данных).

Справа от ворот – бронированная будка с охранниками, из амбразуры хищно высовывает нос пулеметное дуло. Пожалуй, через ворота прорваться не удастся. Надо попробовать через административное здание, с другой стороны которого должен быть выход на волю. Над одним из подъездов я замечаю красный крест. Клиника – это то, что мне надо: появление там захворавшей капо не должно вызвать подозрений.

Я захожу в клинику – меня встречает "сестра" за конторкой.

– Что у вас? – спрашивает она.

– Желудок.

– Пройдите к дежурному врачу.

– А кто сегодня принимает?

– Доктор Браст, – отвечает она.

(Так и есть! В качестве персонажей игры выступают реальные люди. Надо узнать о них как можно больше. И еще... пациентов принимает только один врач. Чем занимаются остальные трое?)

Я прохожу в указанный кабинет. Доктор сидит за столом и что-то пишет. (Точная копия доктора Браста, только гораздо крупнее... Или мне так кажется потому, что смотрю на него глазами миниатюрной секретарши? Еще одна занятная подробность: на груди у него табличка "Доктор Брааст" – секретарша переврала фамилию).

– Что вас беспокоит? – спрашивает он, не отрывая глаз от своей писанины.

– Острые боли в животе.

– Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.

Я снимаю пальто... (А не соблазнить ли мне его, чтобы он разговорился? То есть, не до конца соблазнить, конечно. У меня нет никакого желания отдаваться этому снобу даже в роли женщины и даже в игре). Мне приходит в голову безумная идея: привлечь его на свою сторону, соблазнив его. Я снимаю с себя всю одежду и ложусь на застеленную клеенкой кушетку (черт возьми, как мне неудобно делать это!).

Браст встает из-за стола, подходит к кушетке и с удивлением смотрит на меня сверху вниз.

– Вы что, с ума сошли? – спрашивает он строго.

Я смущенно улыбаюсь (мне на самом деле становится стыдно!), прикрывая руками интимные места.

– Я подумала, что...

– Что вы подумали? – недоумевает он.

– Вы мне нравитесь, – улыбаюсь я через силу.

– Но... я на работе! – восклицает он.

Редкий осел! Что мне теперь с ним делать? (Надо хотя бы выведать, где его можно найти в городе).

– А вечером? Что вы делаете вечером? – робко спрашиваю я.

– Что делаю? – озадаченно переспрашивает он.

– Куда вы обычно ходите вечером? – я строю ему глазки.

– В "Золотую..." – начинает он, но спохватывается. Какое вам дело, куда я хожу? Немедленно одевайтесь и убирайтесь отсюда! – орет он на меня.

Я быстро одеваюсь и выбегаю в коридор (похоже, у секретарши в действительности был неудачный опыт общения с Брастом. Возможно даже, в этой "Золотой... рыбке? жиле? середине?" Ладно, не буду гадать, проверю по справочнику баров и ресторанов).

В коридоре я вижу еще две двери. Одна – с табличкой "Стоматолог", в той же стене, что и кабинет дежурного врача, другая – без надписей, в торце коридора. За этой второй дверью с массивным кодовым замком, судя по всему, скрывается основная часть клиники, вход в которую простым посетителям запрещен и через которую можно выйти на волю. Мне приходит в голову идея: выведать у стоматолога код этой двери.

Я захожу в зубной кабинет и вижу перед собой доктора Чуза. Он радостно ощупывает меня с головы до ног теплым маслянистым взглядом.

– Чем могу помочь? – любезно спрашивает он, подпрыгивая от нетерпения, как на пружинках.

Я ему явно нравлюсь, он следит за каждым моим движением, его глаза скользят за мной как на магните (надо отметить, чувство контроля самки над самцом очень вдохновляет).

– У меня сломался зуб, – жалуюсь я.

– Снимайте плащик, садитесь в кресло, – приглашает он.

Я расстегиваю пальто, он подхватывает его сзади и вешает на вешалку. Я разваливаюсь в кресле, подтягиваю съехавшие лямки кожаного лифчика.

– Откройте рот... Пошире...

Чуз, нависая надо мной, без стеснения млеет. Кажется, его рыхлое тело вот-вот потечет на меня, как подтаявший студень (этот Чуз – просто безвольный тип, а никакая не "темная лошадка", как я считал раньше). У меня нет никакого желания вступать с ним в физический контакт (он мне противен, потому что вызывает во мне желание унизить его).

– Так-так, – бормочет он, громыхая у меня во рту металлическим зеркальцем.

Он выворачивает голову, чтобы получше заглянуть мне в рот, на какой-то момент теряет равновесие и упирается ладонью в мою грудь... Какое хамство! Я выхватываю из кобуры пистолет и упираю дуло в его мягкий живот. Он роняет от неожиданности инструмент.

– Пошли! – приказываю я, вставая с кресла.

– Куда? Куда? Куда пошли? – испуганно спрашивает он.

– Не кудахтай! – говорю я. – Вперед!

Я выталкиваю его из кабинета. В этот момент раздается два коротких гудка и один длинный – кончается тихий час. Надо спешить, пока не вскрылось мое бегство из барака. Я подвожу Чуза к запертой двери в коридоре:

– Набирай код!

– Я... я не помню, – отвечает он.

– Не ври! Делай, что говорят, а то пристрелю!

Он тычет дрожащими пальцами в кнопки с цифрами.

– Не... не знаю... я не знаю! – в отчаянии вскрикивает он.

Похоже, он со страху забыл нужную комбинацию цифр (черт побери, он на самом деле не знает кода, потому что его не знала секретарша... надо же мне было так опростоволоситься!) Сзади открывается дверь – на шум выходит доктор Браст.

– Что тут происходит? – спрашивает он.

Резко обернувшись, я навожу на его голову пистолет и плавно спускаю курок – гремит выстрел, и точно между его глаз появляется аккуратная дырочка (секретарша хорошо обучена стрельбе, однако!). Браст падает (1000 очков). В другом конце коридора из-за угла появляется испуганное лицо медсестры. Я палю в нее – мимо (0 очков – черт, сглазил!). Она убегает. Я отволакиваю Чуза от двери – его трусливое тело безвольно, как мешок, – разгоняю его по коридору и бросаю на дверь. Раздается хруст – одновременно дерева и носа Чуза – из косяка вылетают щепки, и дверь открывается (100 очков). Я бросаю Чуза и забегаю в темный бесконечный коридор. По сторонам – множество дверей, но все они нарисованы на стенах... Это ловушка! (Все ясно: секретарша не знала, что находится за этой дверью, поэтому секретная часть клиники выглядит так символично).

Я выбегаю обратно. Передо мной, держась за разбитое лицо, ковыляет Чуз. Я пристраиваюсь к нему сзади на тот случай, если по мне будут стрелять, мы вместе пробегаем коридор, сворачиваем налево и вываливаемся в застекленный вестибюль. Я не успеваю осмотреться, как слышится звон стекла и короткое посвистывание свинца в воздухе, перед глазами сверкают осколки, Чуз трясется от вонзающихся в него пуль... Он вдруг становится непомерно тяжелым, я не могу удержать его, он падает на меня. Из его щек торчат острые стеклянные треугольники с алыми разводами... Мне неожиданно становится жаль этого неловкого простака... В мою ногу впивается металл, вгрызается в кость (минус 20 процентов здоровья) – в глазах сверкает и сразу темнеет (все, пора кончать игру, продолжать ее – одно мучение). Я не хочу умирать, но еще больше – не хочу отдавать свою живую плоть на растерзание палачам! Я вставляю дуло пистолета в рот и нажимаю на курок. Конец (все очки сгорают).

Перед глазами расплывается красное пятно, на нем появляются ярко-синие надписи: "Игра окончена. Хотите еще?", и две кпопки, "Да" и "Нет". Я нажимаю левым глазом на "нет" и выхожу из программы. Отключаю ЗМ. Отсоединяю присоску от шишки. Медленно прихожу в себя, погружаясь в серость и будничность окружающего мира. Как обычно, первое ощущение – тоска, но тут же приходит чувство надежности и стабильности действительности. Мне ничто не угрожает, можно расслабиться... Я расслабляюсь. Тело охватывает вялость и лень. Я в безопасности... И неожиданно – рецессия: в безопасности?! Как бы не так! За стеной – РЕАЛЬНАЯ фабрика смерти, с реальными надзирателями и реальной охраной. Реальные автоматы заряжены реальными пулями и несут реальную смерть! И есть только один способ сохранить свою вечную жизнь: не совать свой нос куда не следует, забыть про клинику и доктора Морта... Но забыть про это – значит забыть про приказ! К черту приказы – жизнь дороже... Но за невыполнение приказа меня отдадут под трибунал, и если приговорят к высшей мере, то отнимут жизнь наверняка, ГАРАНТИРОВАННЫМ способом уничтожения ("вышка" – вполне реальная для меня перспектива, если учесть, что Главному выгодно заставить меня навсегда замолчать). Получив пулю от охраны, я могу еще выжить, но высшая мера – верная смерть!

Фабрика смерти, клиника, Морт, Главный, приказ... Не выглядит ли все это бредом? Не проще ли допустить, что нет ничего, кроме меня, моего воображения и моей книги? Но книгу нужно продолжать, иначе КОНЕЦ, конец мне как автору и конец моему воображению, а значит, нужно продолжать весь этот бред с фабрикой смерти, клиникой, Мортом и всем остальным. Другого выхода нет!

Убедив таким образом самого себя в том, что жизнь, какой бы дрянной она ни была, достойна продолжения, потому что другой у меня нет, я ощутил в себе небывалый прилив энергии. Хватит сидеть на месте, нужно действовать!

Я вызвал референтку и приказал ей унести документацию. Когда она забирала папки со стола, я обратил внимание на ее длинные зеленые ногти, в точности как у той виртуальной девушки, которой я только что был. Оставалось только за нее порадоваться, что она жива, здорова и невредима... И не лежит на нарах в бараке по ту сторону забора.

8. Приказ есть приказ

По дороге с фабрики в гостиницу я заехал в городской парк, в котором санитары подобрали мою связную. Парк оказался... небольшим тропическим лесом. Пальмы, лианы и орхидеи в тундре?! Однако когда я зашел в лес, он оказался отнюдь не волшебным: все деревья были искусственными, что, впрочем, не помешало им обрасти настоящим мхом, отчего они и казались издали натуральными.

В единственной беседке парка, густо увитой пластмассовым плющом, подростки-старшеклассники распивали из горлышка вино. Это было совсем некстати, потому что мне предстояло обшарить окрестности на тот случай, если связная оставила здесь психограмму. Обычно сообщения такого рода передаются через различные растения, а в экстренных случаях, когда нужно незаметно подбросить записку, лучше всего использовать сигаретные окурки. Понятно, что подбирающий окурки человек в офицерской форме – более чем подозрительное зрелище, но смекалка меня не подвела: я оторвал от плаща пуговицу и подошел к пьянствующей молодежи.

– Эй, парни! Вы здесь форменную пуговицу не находили?

– Не-а, не видели, – отозвались они.

– Помогите поискать, – попросил я, заходя в беседку.

Четверо ребят стали выискивать пуговицу, а я психограмму. Окурков было много, но все свежие, некоторые даже еще дымились.

– Вы чего "бычки" не тушите? Беседку спалить хотите? сделал я им выговор.

– Да чо с ней будет-то? – ответили они с юношеским оптимизмом. – Винца хлебнуть не хотите?

– Нет, спасибо. А вы что, с фабричного интерната сбежали?

– Зачем сбежали? Погулять вышли, – беззлобно рассмеялись они.

– Тогда ладно. Пойду внизу поищу.

Я обошел вокруг беседки и нашел четыре окурка, которые выглядели вчерашними. Я незаметно засунул их в карман и вынул оттуда пуговицу:

– О, нашлась! Спасибо за помощь!

– Всегда готовы! – весело заорали они пьяными голосами как истинные скауты.

Добравшись до своего номера в гостинице, я рассмотрел окурки. Один из них был со следами помады, и я решил съесть его первым, как самый перспективный. Я зашел в ванную, высыпал из окурка табак на раковину, сгреб в кучку и спалил зажигалкой. Потом я аккуратно смахнул пепел в бумажный стаканчик для полоскания рта, залил его теплой водой из-под крана, размешал ручкой зубной щетки, залпом выпил, прошел в комнату, упал на кровать, лег на спину, закрыл глаза и стал ждать...

Прошло пять минут – все впустую. Окурок не дал мне ничего, кроме привкуса помойки во рту. Теперь нужно было ждать два часа, чтобы пробовать следующий "бычок" на голодный желудок (можно ли считать никотин пищей?!). Нет, так дело не пойдет, жрать окурки – глупо. Нужно придумать что-то более рациональное...

А что, если прямо попросить Игора устроить мне свидание с фокусницей? Я уверен, если я открыто скажу ему, что она мой агент, не вдаваясь, разумеется, в подробности, он выполнит мою просьбу и не выдаст меня, даже если он и Морт – одно лицо. Но будет ли это честно по отношению к нему? Почему нет? Я ему в любом случае не смогу причинить вреда, Морт он или нет прежде всего он мой друг (поэтому я и не хочу, чтобы он оказался Мортом). А что касается контрразведки, то в чем может заключаться его вина? Инспектор приказал ему показать больных – он подчинился. Разумеется, у меня нет полномочий отдавать такие приказы на сверхсекретном объекте, но откуда Игору знать об этом?

Я набрал его номер. К телефону подошла Лина.

– Ты к нам зайдешь сегодня? – спросила она.

Надо срочно сообразить, как лучше для конспирации: заходить или нет... Пожалуй, все равно. Зайду к нему, а потом вытащу его на прогулку, подальше от "жучков".

– А Игор дома? – ответил я вопросом на вопрос.

– Что за намеки? – рассмеялась Лина. – Это что-нибудь меняет? А если меняет, то в какую сторону? Если его нет дома, ты зайдешь или нет?

– Конечно, зайду! А если его нет, то подожду.

– Тогда приходи. Он как раз будет минут через десять.

– До встречи!

Мне повезло: я подъехал к дому Игора, когда он ставил машину в гаражную пристройку. Я бросил мотоцикл на улице и дождался его у входа в дом.

– Нам нужно серьезно поговорить, – сказал я. – Давай попьем кофе и выйдем на улицу.

– Яволь! – хлопнул он меня по плечу.

Я заметил, что он в хорошем настроении. Это радовало. За кофе мы все втроем обсудили новости. Игор считал, что недавнее решение правительства строить фабрики в Антарктиде недальновидно, поскольку покрытый пеплом снег не будет отражать солнце, а это приведет к его ускоренному таянию. Он утверждал, что в результате уровень моря может подняться на несколько метров, и тогда все прибрежные города окажутся под водой. Я соглашался с ним, а Лина доказывала, что фабрики совсем не нужно строить.

– Но что делать с перенаселением Земли? – спросил я.

– Нужно кардинально решать этот вопрос! – убежденно ответила Лина.

– Куда уж кардинальнее... – невесело заметил Игор.

– Кардинально, но позитивно! – горячо заявила она. Нужно развивать космическую технику, осваивать другие планеты, тогда всем хватит места.

– Фантастика, – покачал я головой.

– Конечно, строить крематории проще и дешевле, чем ракеты, – с горечью сказала она. – Когда-то на Земмле ракетная техника была высокоразвитой, но из-за нехватки ресурсов пришла в упадок. И теперь вместо того, чтобы переселять людей на другие планеты, их уничтожают!

– Стойте, а что если... – задумался Игор.

– ? – мы с Линой одновременно перевели на него взгляд.

– Что, если некая потусторонняя цивилизация...

– Чего? – удивился я.

– Нет, ничего, так... Пришла в голову бредовая идея.

Он замолчал, и я понял, что он не хочет сейчас говорить об этом.

– Прогуляемся? – спросил я у Игора.

Мы перекинулись с ним многозначительными взглядами, и Лина сразу поняла, что мы не собираемся брать ее с собой и посвящать в свои мужские тайны.

– Ладно-ладно! – полувшутку-полувсерьез обиделась она. – ПопрОсите у меня кофейку в следующий раз!

– Я ненадолго, – обещал ей Игор.

Мы вышли с ним во двор. Я закурил.

– Дело на сто миллионов, – сказал я Игору. – Мой агент попал в клинику. Я хотел бы его там увидеть, но по-тихому.

– Кто? – коротко спросил он.

– Известная тебе иллюзионистка.

– Ты шутишь?

– Ничуть.

– Она попала к нам случайно?

– Вот это я и хотел бы выяснить. Какова вероятность того, что мой визит останется незамеченным?

– В коридорах стоят камеры, но не везде. Только в самых... важных местах. Палата твоего агента и подступы к ней к таким местам не относятся, но у нее под кроватью стоит микрофон.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Ты сам его ставил?

– За кого ты меня принимаешь?! Но у нас в клинике есть целый отдел контрразведки, который этим занимается. Меня они, как ты понимаешь, не стесняются.

– Когда ты идешь на ночное дежурство?

– По ночам врачи в клинике не обязаны быть. В приемном отделении сидят на вахте парамедики, а дежурный врач, где бы он ни был, обязан ждать звонка и быть готовым срочно выехать в клинику.

– Кто из врачей сегодня дежурит?

– Лана, – ответил Игор. – Но я могу с ней поменяться.

– Так и сделай. Я тебе позвоню после полуночи. Считай, что это приказ. Для твоей же пользы, – добавил я.

– Ненавижу это выражение! – Извини, но я сам знаю, что мне полезно, что нет. Это я говорю как врач, – усмехнулся он.

– Вот и отлично. До скорого!

Я завел мотоцикл и поехал в центр города, где находились все злачные заведения, с целью выследить доктора Браста. В первом же попавшемся кабаке я попросил у бармена телефонный справочник и в разделе "Кафе, бары и ночные клубы" нашел единственное место, название которого начиналось на "Золотая" – ночной клуб "Золотая клетка". Я позвонил туда и услышал автоматическое сообщение, что клуб открывается в десять часов вечера.

У меня в запасе было больше часа. Я записал адрес "Золотой клетки" и вернулся в гостиницу. Там я от нечего делать сожрал еще один окурок (безрезультатно) и тщательно загримировался. Я всегда носил в портфеле специальный набор для изменения внешности, но очень редко им пользовался. Теперь это было как нельзя кстати. Я вылепил себе горбатый нос, навел на глаза морщины, покрасил брови, приклеил усы, нахлобучил парик и одел очки в толстой оправе из черной пластмассы. Получился мудрый добродушный старик, который годился для университетской кафедры, но не для вертепа. Я выпрямил и вытянул нос, убрал с глаз морщины и очертил ими рот. Брови накрасил вразлет, а парик напустил на глаза. Вышло что надо: типичный портрет старого развратника.

В начале одиннадцатого я был в "Золотой клетке". Клуб оправдывал свое название: он находился в помещении бывшей скотобойни, и с прежних времен здесь остался конвейер для разделки туш, но теперь он перемещал по залу не подвешенные на крюках окорока и грудины, а золоченые клетки с танцующими под ритмичную музыку обнаженными красавицами. В воздухе витал дух бижутерной роскоши и... мясной лавки. С потолка, куда ни глянь, свисала потная копошащаяся плоть, и мне почему-то пришла в голову безумная мысль, что из этого клуба вышел не один маньяк-убийца. Потягивая пиво, я с трудом изображал на лице сладострастную похоть, как мне было положено по роли. Но главное, я очень быстро понял, что это не то место, куда будет ходить чопорный доктор Браст. Секретарша явно что-то напутала!

Когда ко мне с очередной кружкой эля подошла официантка (все ее одеяние состояло из залитого пивной пеной фартука), я ее спросил, нет ли в городе другого места с похожим названием.

– Есть, но... оно вряд ли вас устроит, – получил я уклончивый ответ.

– Что такое? – полюбопытствовал я.

– Там собираются гомики, – прокричала она мне на ухо, потому что как раз в этот момент над нами с жутким скрипом проезжала очередная клетка. – Называется "Яблоко".

– А почему название похоже? – удивился я.

– У них эмблема похожа не на яблоко, а на... зад, покрытый золотистой краской. Поэтому тот бар прозвали "Золотая попка".

– Все ясно! – обрадовался я.

Так значит, в гипер-реальности Браст не обращал внимания на соблазнительницу, потому что он в принципе не интересуется женщинами, как я сразу не догадался! Я выяснил адрес и помчался в "Золотую попку".

В отличие от "Клетки", в "Попке" все было чинно-благородно. За столиками миловались однополые парочки, в углу на белом рояле элегантно наигрывал нарумяненный трансвестит в пышном платье с огромными ажурными бантами. Обходительный метрдотель провел меня за столик. Когда я сел и осмотрелся, то сразу увидел доктора Браста в другом конце зала. Мне не было видно лица его избранника, но у самого Браста был воодушевленный, приподнятый вид. Кажется, он был искренне влюблен в своего пассию... Но это опять-таки не снимало с него подозрения, ведь он мог совмещать, как говорится, приятное с полезным. Я решил подождать, пока они выйдут из ресторана, и проследить, куда Браст повезет своего спутника – домой или куда-то еще. Если он затащит парня в спальню, а не в лабораторию, я сниму с него добрую половину подозрений и завтра возьмусь за следующую кандидатуру на роль Морта.

Время шло... Минуло двенадцать, а интересующая меня парочка мило ворковала, не собираясь уходить. Сидеть в ресторане полночи не входило в мои планы. Примерно в половине первого "жертва" Браста – смазливый высокий парень с тонкими чертами лица – поднялся и пошел в туалет. У меня тут же созрел план, как ускорить события. Я подошел к бару и попросил фляжку виски. Затем я зашел в туалет. Парень стоял у зеркала и тщательно причесывал волосы на пробор, кроме нас на мое счастье никого не было. Я встал прямо за ним, чтобы он не видел меня в зеркало, вырубил его легким ударом двумя пальцами в висок (удар не сильный, главное – попасть в нужную точку, тогда человек выключается на несколько минут) и аккуратно прислонил к стене. Он медленно съехал вниз по стенке под легкое попискивание кафеля. Разжав обмякшему красавчику зубы, я засунул ему в рот барбитуратную таблетку, влил в горло виски, положил с ним рядом пустой флакон и вышел.

Дальше оставалось только подождать развязки. Я вернулся за свой столик и стал наблюдать за Брастом. Минут через пять он заволновался и заерзал, поглядывая на часы. Еще через пару минут он не выдержал и отправился в туалет на розыски своего спутника – он с ним столкнулся как раз в дверях. Парень осоловело вертел головой, его ноги подкашивались, как у новорожденного теленка. Брасту ничего не оставалось делать, как подхватить его под руки и выволочь из зала, на ходу расплатившись с официантом. Я вышел за ними и увидел, как Браст загружает парня на заднее сидение автомобиля. Выждав, когда они отъедут на порядочное расстояние, я сел им на хвост. Я был на девяносто девять процентов уверен, что доктор привезет парня домой – так оно и случилось.

Оставив влюбленную парочку в покое, я позвонил по спутниковому телефону Игору. Голос его был бодр – он явно не спал, ожидая моего звонка. Мы договорились встретиться у "Золотой клетки". Когда он подъехал, я подошел к его машине. Игор посмотрел на меня, но дверь не открыл. Я наклонился, заглядывая в салон, и увидел отражение своего старческого лица в стекле – только тогда до меня дошло, что мой друг не узнал меня! Я постучал ему в окно.

– Что вам надо? – не очень любезно спросил он, опуская стекло.

– Мне нужен ветеринар, – сказал я хриплым голосом. – Вы случайно не доктор?

– Я доктор, но... А что случилось?

– Надо вправить рога одному козлу.

– Козлу?

– Да. Там, в баре...

Игор внимательно присмотрелся ко мне и обрадованно закричал:

– Ну иди сюда, я тебе не рога, а мозги вправлю!

– Что, своих не узнаешь? – рассмеялся я, садясь в машину.

– Ну, ты даешь! Вырядился старпером, а я хотел тебя в случае чего практикантом представить!

Когда мы подъехали к клинике, Игор достал с заднего сидения и протянул мне свой белый халат:

– Одень, чтобы не вызывать подозрений.

– На входе есть видеокамера?

– Да, но тебя все равно не узнать. В госпитальном отсеке есть еще дежурная сестра, по ночам она обычно дрыхнет в процедурной. Главное – не раскрывай рта, – рассмеялся он.

Я облачился в униформу эскулапа, и мы зашли в застекленный вестибюль. Он был точно таким же, как тот с другой стороны здания, в котором я застрелился в игре. Нас встретил охранник, молодой сонный парень с автоматом наперевес. Игор шутейно козырнул ему как старому знакомому и молча кивнул на меня: "Он со мной". Парень так же молча приложил два пальца ко рту, показывая, что хотел бы поиметь с нас сигарету. Я угостил его, он благодарно закивал головой. "Хорошо его выдрессировали, отметил я про себя. – На посту – ни слова без служебной необходимости". Такое бессловесное общение с охраной было мне на руку: я был в гриме, но голос у меня оставался тем же, и просматривая видеозапись, контрразведка могла бы опознать меня если не по визуальным, то по звуковым параметрам.

Мы прошли по короткому коридору и зашли в кабинет Игора. Это был обычный кабинет врача с широким заваленным бумагами столом, с толстыми медицинскими справочниками в шкафах и с черепами на полке. На передней стене вместо окна красовался университетский диплом в рамке красного дерева, а боковые стены были оклеены плакатами, призывающими к гигиене. Игор покопался в платяном шкафу и достал из него для себя белый халат, а для меня – войлочные тапочки. Это было очень кстати: теперь на подслушивающих устройствах не будет слышно моих шагов, и я превращусь для контрразведки в акустического невидимку.

Выйдя из кабинета, мы подошли к массивной двери в торце коридора. Игор дыхнул в небольшое отверстие сбоку в стене, и на небольшом табло под отверстием зажглась надпись "Доктор Бойд. 2:17". Я одобрительно покивал головой, мол, техника на грани фантастики. Пройдя через отворившуюся дверь, мы оказались в длинном светлом коридоре с множеством палат. Из-за некоторых дверей доносился приглушенный храп и слабые постанывания.

Игор провел меня в палату под номером семь. На широкой койке, занимавшей почти всю комнату, лежала женщина, с головы до ног одетая в гипс, как в скафандр. Сквозь небольшое отверстие в гипсовом шлеме было видно ее опухшее лицо с закрытыми глазами. Я бросил на Игора возмущенный взгляд: "Вы что, сволочи, специально так ее замуровали, чтобы она не сбежала?!" В ответ он выразительно пожал плечами, мол, такой ее сюда привезли.

Я опять перевел взгляд на женщину, и теперь мне показалось, что гипс на ее груди разукрашен причудливыми светотенями. Чем пристальнее я всматривался в матово-белый гипсовый фон, тем отчетливее становились световые знаки на нем. Наконец, я различил на холмистой поверхности гипса сине-белесые буквы... Одни из них были вытянутыми, другие – сжатыми, словно их показывали через проектор. Я скосил один глаз на Игора его лицо было безучастным, он явно не замечал ничего особенного. Мои сомнения рассеялись: передо мной была телепатическая психограмма, вид связи, который использовался в самых крайних случаях. Как только я это понял, буквы стали гораздо четче, словно кто-то подкрутил в объективе проектора резкость, и я прочитал:

"вальту стипу главного срочно приказ особой важности выполнить 24 часа момента получения найти гарантированно уничтожить доктора морта"

Буквы потухли, будто их и не было. Я старался оставаться с виду спокойным, но сообщение сильно взволновало меня своими категоричными распоряжениями. Формулировка "приказ особой важности" означала, что за невыполнение или срыв задания мне грозит высшая мера наказания, а фраза "гарантированно уничтожить" подразумевала кремацию трупа или его растворение в кислоте.

Я осторожно потянул Игора за рукав и показал кивком на дверь. В глубоком молчании мы проделали весь обратный путь по коридорам, вышли из клиники и сели в машину. Прошло около десяти минут, мы отъехали от фабрики на порядочное расстояние, но в силу непонятной инерции хранили глухое молчание, будто боялись доверить словам нечто важное.

– Ты чем-то озабочен? – спросил, наконец, Игор.

Я ничего не ответил: врать не хотелось, а правду сказать я не мог.

– Я могу чем-то помочь? – по его тону было ясно, что он предлагает помощь не просто из вежливости.

– Нет. Я должен сделать это сам.

– Сделать... что? – спросил он.

– Не могу сказать.

Вновь наступило долгое молчание. Я смотрел на проплывавшие мимо нас огни фонарей в разводах сырого тумана, и перед глазами мерцали неровные голубоватые строки из перемешавшихся слов психограммы: "приказ момента особой важности срочно гарантированно найти 24 часа вальту выполнить доктора стипу уничтожить морта..."

– Послушай, что за идея пришла тебе в голову, когда мы пили кофе? – спросил я, чтобы отвлечься от наваждения.

– Слишком долго рассказывать, а мы уже почти приехали, отозвался Игор. – Давай в следующий раз, ладно?

Мы подъехали к "Золотой клетке" – тротуар бурлил весельем, воплями и хототом пьяной толпы. Народ явно не собирался расходиться до утра. На каждом углу кучковались проститутки в шубках на голое тело, плечистые сутенеры и скромные продавцы наркотиков в темных очках. В коляске моего мотоцикла спал обкуренный панк с розово-зеленым стоячим чубом.

– Ну и бардак у вас тут! – заметил я.

– Фабричная молодежь веселится, – невесело усмехнулся Игор. – Капо, кочегары, газовщики... Директор им потакает, говорит, что работягам надо расслабляться.

Мы вытащили за руки и за ноги панка из коляски и заботливо уложили его на теплую крышку канализационного люка.

– Ты завтра будешь в клинике? – спросил я Игора.

– Нет. Отдыхаю после дежурства. А что?

– Так, на всякий случай...

Мы распрощались. Сильно хотелось спать, и все проблемы отошли на задний план, главное – добраться до кровати... Я с ревом рванул с места, и за пять минут домчался до гостиницы. Спать, спать, спать... Когда я открыл дверь своего номера, то заметил в полосе света, проникавшего в комнату из коридора, легкое шевеление. Сон как рукой сняло – я выхватил пистолет, снял с предохранителя и всмотрелся в полумрак: на моей кровати кто-то лежал, судя по плавным очертаниям – женщина. Закрыв дверь, я включил свет и увидел мирно спящую в одежде поверх покрывала Лану. Как она попала сюда?