Текст книги "Видящая (СИ)"

Автор книги: Алексо Тор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

История о любви, долге и надежде... Или как выбрать между двумя мужиками сразу.

Тор Алексо

Тор Алексо

Видящая

2016-04-08, пт

***

Видящая

***

По радио звучала очередная песня-однодневка, которых на просторах радиоволн было пруд-пруди.

– Как ты можешь слушать эту гадость? – девушка повернула тумблер радио.

– Да ладно тебе. Отличная же мелодия, – парень лучезарно улыбнулся, меняя скорость.

– Я поражаюсь твоему вкусу. Ты же сын известного композитора. Где же вкус к прекрасному, впитавшийся с молоком матери?

– Не знаю. Потерял, наверное.

– И именно поэтому ты летишь в Вену – мировую столицу музыки?

– Ага. Искать потеряшку.

Молодые люди звонко рассмеялись.

Зелёный пикап припарковался на стоянке аэропорта.

– Ты точно не хочешь, чтобы я тебя провожала дальше? – спросила девушка, пересаживаясь на водительское сиденье.

– Точно, – парень достал из кузова спортивную сумку и закинул её себе на плечо.

– Ну ладно. Удачи тебе, – девушка положила руки на руль, готовая трогаться, но была остановлена лёгким прикосновением к плечу.

– Послушай, – голос парня был до боли серьёзным, – когда я вернусь, я хочу сказать тебе что-то очень важное и надеюсь, что ты выслушаешь меня с предельным вниманием, хорошо?

– Ты пугаешь меня. И-и-и смущаешь.

– Боже! Просто скажи "да" и я сяду в этот чертов самолёт и сбегу от всей этой неловкой ситуации.

Лицо парня стало пунцовым.

– Да-да-да и ещё тысяча да. Так сойдёт?

– Вполне, – парень похлопал девушку по плечу. – До встречи через год.

– До встречи.

Парень побрёл ко входу в аэропорт, вскоре смешавшись с толпой отбывающих.

– Балбес, – тихо пробормотала девушка, выворачивая со стоянки.

– Так, время послушать настоящую музыку, – с этими словами она нагнулась к бордочку, достала из него диск "Dance with the Dead" и вставила в магнитолу. Из колонок зазвучали первые аккорды. – Так то лучше.

Улыбаясь, девушка перевела взгляд на дорогу и успела заметить быстро приближающийся серебристый седан.

Дальше была лишь темнота.

***

2016-04-09, сб

***

2016-04-12, вт

***

В голове стучат молоточки. Свет перед глазами напоминает утренний туман, а два голоса, ведущие между собой спор – далёкое эхо.

– Это была твоя ошибка, – голос злой, металлический. Раздражённый.

– Её не было в Списке, – голос другой. Спокойный, молодой. Уверенный.

– Нам не нужен видящий.

– Видящий или нет – решать Судьбе. Пока нам остаётся только наблюдать.

– Если она всё-таки видящая – это твоя проблема.

– Видящие всегда были моей проблемой.

Молоточки в голове стучат сильней. Слышится стон.

– Она приходит в себя. Молись, чтобы случившееся не повлекло за собой опасных последствий.

– Как ты заметил ранее, это мои проблемы и посторонних касаться не должны. Даже тебя.

Я открываю глаза. Звон в голове невыносим. Глаза болят от яркого света. Судя по окружающему интерьеру, я очнулась в больнице. Кроме меня в палате никого.

Как я попала сюда?

Помню аэропорт. Прощание. Обратная дорога. Седан.

А дальше лишь туман.

Дверь открывается и входит, судя по белому халату, мой врач. Прилизанные чёрные волосы, большие очки в пластмассовой оправе, добрые глаза за толстым стеклом.

– Очнулась? Вот и хорошо, – голос ласковый, успокаивающий. – Как ты себя чувствуешь?

Пытаюсь ответить, но голос не идёт. В горле першит. Прокашливаюсь. Кажется, помогло.

– Голова болит и тошнит немного.

– Это не удивительно, с учётом случившегося.

– Случившегося?

– Ты попала в аварию. Пара сломанных рёбер, небольшое сотрясение.

– Кто-нибудь ещё пострадал?

– Второй водитель. Ему повезло не так, как тебе. Смерть на месте.

В голове всплывают воспоминания. Включённая музыка. Не слежу за дорогой. Неужели я?..

Мои мысли отражаются на лице.

– Это не твоя вина, – родительское похлопывание по плечу. – Водитель был пьян и не пристегнут. Не ты, так первое же дерево.

От этих слов становится немного легче. Но только немного.

– Полежишь у нас недельку, понаблюдаешься и домой.

Молча киваю и тут же слышу звон в ушах. Врач говорит что-то ещё, но я плохо разбираю его голос. Вспоминаю о таинственных голосах.

– Простите, – останавливаю врача у открытой двери, – а кто только что был в моей палате?

– Прости? – недоумение на лице.

– Двое мужчин. Они обсуждали что-то непонятное.

– Это, должно быть, слуховые галлюцинации. Последствия удара. Должно пройти, но если что – сообщи медсестре.

Врач улыбается и выходит.

Он, похоже, прав. Вот только галлюцинации не только слуховые.

Врача окружал красный ореол.

***

2016-04-13, ср

***

2016-04-24, вс

***

Дни в больнице проходили монотонно и скучно. Меня никто не навещал, так как я решила не распространяться о случившемся. Зачем людей зря беспокоить? Жива осталась, последствий никаких. Ну подумаешь, голова немного побаливает, так это нормально при моём состоянии. Из развлечений в больнице была лишь прогулка от палаты до столовой и обратно, которую в первые два дня мне приходилось совершать под ручку с медсестрой, так как мутило меня как после неплохой пьянки на палубе корабля в открытом море во время шторма.

Самым запоминающимся событием был вечер моего первого дня прибывания в качестве больного. Несколько полицейских приходило допросить меня, хотя по их версии, это была "беседа на случай возникновения будущих вопросов". Я честно рассказала, как всё было. Но даже копы посчитали, что я не могу избежать этой аварии, так как "дорога узкая и петлял погибший с огромной амплитудой". Ну, нет так нет. После этого они ушли, пожелав скорейшего выздоровления, но как-то не очень искренне – я была им больше не интересна.

Я сидела в столовой за самым угловым столиком, наслаждаясь теплым солнцем. Для больничного здание столовая была весьма неплохой: просторная, светлая, с окнами на всю стену. Кроме меня тут было несколько старушек, дремавших в креслах из ротанга и группка детей в возрасте от пяти до лет десяти. Насколько я знала, столовая соединяла сразу несколько отделений, а к неврологии, в которой лежала я, ближайшим было педиатрическое, вот дети и развлекали себя беготней между столами. Время от времени на них шикали проходящие медсестры, но без особо энтузиазма – в такую рань дети мало кому могли помешать в столовой.

– Разве они не прекрасны?

Я перевела взгляд с детей на подошедшего ко мне мужчину. Мой лечащий врач как всегда улыбался.

Он сильно выделялся на фоне своих коллег, холодных и максимально отстранённых от пациентов. Он же был всегда приветлив, дружелюбен, позволял себе общаться с каждым пациентом если не как с членом семьи, то как минимум с дорогим другом. Похлопать по плечу, растрепать волосы, погладить по спине – жесты, непозволительные для его профессии, но в них не было ничего предосудительного, ведь они помогали почувствовать себя чуточку лучше. Согласитесь, лучше когда вас лечит живой человек, а не механический робот в белом халате.

– Вы любите детей? – поинтересовалась я.

– Очень. Считаю, это лучший человеческий возраст. Они ещё так чисты, невинны. Не знают всей той грязи, что встречается в зрелом возрасте. Как было бы здорово, если бы дети всегда оставались детьми.

– Питер Пэн и Неверленд? – улыбнулась я.

– Да-да, именно! – яро закивал доктор. – Вечное, беззаботное детство.

Не знаю почему, но я проговорила:

– А вы знаете, что некоторые критики считают, что Питер Пэн, это на самом деле Мрачный Жнец, феи – ангелы, Капитан Крюк – дьявол, а все мальчики в истории давно умерли и это их души? И что вообще вся история, это сон детей Дарлингов, находящихся в коме?

Доктор улыбнулся, поправляя слегка съехавшие очки.

– Это всего лишь одна из версий. И кто-то вправе считать её верной.

По внутренней связи прозвучал вызов и мой собеседник, попрощавшись, удалился. У выхода из столовой в доктора врезался один из бегающих детей, мальчик лет семи. Мужчина лишь улыбнулся и взъерошил сорванцу рыжие кудри.

Мои галлюцинации так и не прошли – кроваво-красный ореол пылал ярче прежнего.

***

2016-04-24, вс

***

2016-05-07, сб

***

Просыпаюсь посреди ночи. Сухость в горле такая, словно наелась песка. Кнопка вызова медсестры не работает, да и не стоит отвлекать ночную дежурную по пустяку. Встаю с постели и бреду до ближайшего автомата с напитками, предусмотрительно не отходя далеко от стеночки – тошнота и головокружение время от времени накатывают, напоминая о себе.

Автомат с напитками в нашем крыле оказывается сломанным. Чёрт. Мне иногда кажется, что моя жизнь один сплошной "закон Мерфи". Выбора нет. Жажда сама собой не прошла, приходится идти в столовую. Там то я должна отыскать питьё.

Удача. Автомат работает и готов выдать мне любой напиток в любом количестве. Обломись, Мерфи! Баночка с газировкой делает своё "шлёп" и я с наслаждением беру её. Моя прелесть. Пара глотков и Сахара сменяется эвкалиптовым лесом. Благодать.

Уже собираюсь возвращаться в свою палату, но замечаю боковым зрением свой глюк – красноватое свечение в районе педиатрического крыла. Что доктору может понадобиться в чужом отделение?

Любопытство наше всё. Видимо, скука последних дней заставляет меня последовать за галлюцинацией. Иду тихонько, на цыпочках, как персонаж какого-нибудь дешевого фильма. Из-за угла высматриваю, как док заходит в одну из палат. Дверь не закрывается полностью. Чувствуя себя шпионом, подбираюсь к палате и заглядываю одним глазком. Глюк-свет сияет ярче обычного. Док стоит около кровати, немного склонившись над маленьким пациентом – тем самым пацанёнком из столовой. Неужели пришел наказывать? Посреди ночи? Тайно?

На секунду кровь стынет в жилах, но я замечаю в руках мужчины больничную карту и выдыхаю. Не знаю, чего я себе там придумала, но доктор не какой-нибудь психопат из телешоу. Разворачиваюсь и иду в свою палату. Никаких киношных приключений. Обычная реальная жизнь. Серая и очень скучная.

Кровать встречает остывшей простынёй. Кутаюсь в одеяло и пытаюсь заснуть. На краю сознания вспоминаю, что док в эту ночь светился особенно ярко.

***

2016-05-07, сб

***

2016-05-09, пн

***

Завтрак даже в самом шикарном госпитале всё равно останется больничным, то есть полезным и питательным, но не особо вкусным.

Я сижу за угловым столиком и получаю свою порцию витаминов с местной кухни. Утро привычно тихое. Среди посетителей столовой лишь пара старушек. Но они, на мой взгляд, здесь вообще ночуют.

Мимо быстро проходит взволнованная сестра, подходит к своей коллеге и что-то ей говорит. У обеих на лице хорошо скрываемая печаль. Первая медсестра удаляется в педиатрическое крыло. Что-то внутри заставляет встать и подойти к оставшейся медсестре.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– К сожалению, один из пациентов сегодня ночью скончался. Какое горе.

– А разве это, ну не знаю, не один из аспектов лечебных заведений? Кто-нибудь обязательно умирает.

– Ваша правда, но печально, когда это случается с ребёнком.

В голове всплывает лицо доктора.

– Мальчишка лет семи с рыжими кудрями?

– А откуда вы знаете? – удивляется медсестра.

Я оставляю её без ответа и возвращаюсь за свой столик. Неужели к смерти мальчика действительно причастен мой лечащий врач? Может это лишь совпадение?

В голове впервые за многие дни раздаются удары молоточков. А я какого-то чёрта решаю не спать и эту ночь.

***

2016-05-09, пн

***

2016-05-09, пн

***

Ночь кажется мне холоднее, чем вчера. То ли из-за чувства страха, что не покидает меня с момента отбоя, то ли из-за внезапного похолодания. Но возможно последнее лишь плод моей фантазии.

Жду врача, скрывшись в тени автомата с напитками. Не знаю, появится он или нет, но отступать я не собираюсь. Спустя два часа и три банки кофе из автомата, замечаю красноватое свечение. Доктор идёт в педиатрическое отделение. Следую за ним. Собственное сердцебиение отдается в ушах набатом. Шаг тяжелый, словно я в кандалах. По спине бежит холодный пот.

Доктор напевает какую-то мелодию. С трудом различаю слова: "We're following the leader, the leader, the leader". Чувствую, что знаю откуда строчки, но не могу вспомнить. Доктор входит в ближайшую палату. Дверь вновь чуть приоткрыта. Доктор либо слишком уверен в себе, либо небрежен.

Подкрадываюсь и заглядываю в образовавшуюся щель. И снова палата с мальчишкой лет восьми. Повторяется вчерашняя сцена: доктор изучает больничную карту. Решаю подождать чуть дольше. Вскоре моё ожидание вознаграждается. Доктор вешает карту обратно на постель, но не спешит покидать палату. Вместо этого он распахивает полы своего халата и со своего места я замечаю, что к внутренней стороне пришито множество кармашков, в которые вставлены шприцы. Доктор любовно пробегает пальцами по шприцам, напевая всё громче. "We won't be home till morning, till morning". Док подходит к изголовью, держа в руках один из шприцов. Нежно проводит рукой по волосам маленького пациента.

Только сейчас замечаю, что врач в перчатках.

Рука дока опускается ниже, легонько касаясь щеки мальчика, его губ. Меня начинает мутить, потому что в этих движениях полно нескрываемой похоти. Хочу закричать, броситься на врача, оттолкнуть его, по всё тело скованно.

Доктор пальцами открывает рот мальчишки и вводит туда иглу. Ребёнок дёргается и открывает глаза. Закричать он не может. Доктор успел накрыть рот рукой, позволив игле проходить сквозь пальцы. Сил ребёнка не хватает, чтобы отдёрнуть руки взрослого. Несколько конвульсий и ребёнок затихает. Доктор продолжает петь. "We won't be home till morning, Because he told us so". На лице доктора слащавая улыбка. Врач, довольный собой, убирает шприц обратно во внутренний кармашек и разворачивается к двери.

Наши взгляды пересекаются.

Я вспоминаю, откуда слова песни. Мультфильм Питер Пэн пятидесятых годов.

Доктор идёт ко мне, вытаскивая очередной шприц. Красный ореол обжигает мне глаза.

– Послушные дети должны спать в своих кроватках, – голос маслянистый. Жуткий. – Хорошие детки должны всегда оставаться детьми.

Я перебарываю своё оцепенение и отползаю к противоположной стенке. На большее нет сил.

– А ведь ты мне нравилась, – док опускается ко мне, хватает за подбородок.

Царапаю его руки, но он держит крепко. Игла неумолимо приближается. То ли страх, то ли адреналин, но сил хватает оттолкнуть врача от себя.

– We march along and, These are the words we say, – поёт док.

– Вы псих, вы убили ребёнка! – кричу я и выбрасываю руку вперёд, сначала указывая на дверь палаты, а затем на врача.

Доктор лишь улыбается и... верхняя часть его тело скользит на пол, а нижняя продолжает стоять. За его спиной мужчина в чёрном. В его руках коса, с лезвия которой капает кровь. Незнакомец перевёл тёмный взгляд с дока на меня.

– Всё-таки Видящая, – голос уверенный, сильный. Знакомый.

Меня рвёт и я теряю сознание.

***

2016-05-09, пн

***

2016-05-30, пн

***

Во всём теле легкость, в голове туман, полон рот слюны, а желудок издает звуки не далеко ушедшие от криков умирающего кита.

Поднимаю ватную голову с подушки и оглядываюсь. Знакомая палата, стерильная белизна, пустующие соседние койки. Мозг упёрто пытается о чём-то напомнить, но как-то не убедительно это делает. Тянусь всем телом, разминая затекшие мышцы. Блаженство. С улыбкой на лице опускаю голову на подушку, закрываю глаза.

– Люди всегда переоценивают значение "здорового сна".

Резко сажусь на постели. На краю койки напротив сидит мужчина в чёрном. На койке, что секунду назад была пустой. Незнакомец смотрит на меня не мигая. Его тёмные глаза пугают и завораживают одновременно.

Мозг наконец-то выигрывает битву с леностью всего тела и события прошедшей ночи проносятся перед глазами, как кадры из старого диафильма(?!). Перегибаюсь через край кровати. Желудок, еще минуту назад желавший сочного стейка, избавляется от того немного, что в нём сохранилось. Глаза слезятся то ли от вони, то ли от воспоминаний. Живое воплощение ночного ужаса предпочитает наблюдать за моими страданиями молча. Последний спазм извергает на уже не столь стерильный пол нечто зелёное. Брокколи?

– Вы – люди – такие впечатлительные создания.

Вытираю губы от желчи и гляжу на мужчину через плечо.

– Вы – люди?

Видимо мой мозг решил абстрагироваться от всего случившегося. А иначе как еще объяснить, этот тупой вопрос?

– Вы – люди, – простая констатация факта без тени эмоциональной окраски.

Меня бесит, как он выделяет это чёртово "вы".

– А вы не человек, – тяну каждое слово. – Вы чудовище, убийца...

Надеюсь хоть на какую-нибудь реакцию, но нет. У куска гранита эмоций больше, чем у этого убийцы.

– Не человек – да. Чудовище – возможно. Убийца – нет.

Сознание пытается уцепиться за это "не человек", но безуспешно и продолжает свой галоп между идиотизмом и глупость.

Мужчина приближается к изножью моей кровати. Холодного металла касаются его тонкие, изящные, бледные пальцы. Ох, не то отмечает мое больное сознание, не то.

– Впрочем, с недавних пор, первое относится и к тебе.

Сглатываю, не в силах отвести взгляда от лица – таинственного, пугающего, манящего.

– И кто же я?.. – голос дрожит, но не от страха.

– Видящая, – впервые у него проступают эмоции. Яркие, пылкие, страстные.

Его рука тянется к моему лицу и я, вместо логичного отстранения, с трепетным ожиданием закрываю глаза.

Звук открывающейся двери разбивает вдребезги странную атмосферу, выводя меня из оцепенения. Убийца исчез, а в палату входит незнакомый мне врач. Он что-то спрашивает, но я не слышу его голоса. В моих ушах звучит лишь одно единственное слово – "видящая".

***

2016-05-30, пн

***

2016-06-07, вт

***

Я сижу за угловым столиком в столовой в свой последний день прибывания в больнице и нервно перебираю виноградины в вазочке. Из разговоров медсестер я узнаю, что случилось с моим лечащим врачом. По версии больницы. Сердечный приступ. Простой как божий день сердечный приступ.

Но я знаю, что я видела. О, Боже. Я, вашу мать, видела как верхняя часть его тела скатилась на пол как какой-нибудь кусок масля по раскалённой сковороде, потому что какой-то маньяк-психопат расчленил его по диагонали в районе пояса.

– Я рад, что ты больше веришь собственному зрению, нежели слухам, но маньяк-психопат? Там был один такой и это не я.

Убийца моего врача, этот темноволосый мачо, сидит напротив меня и самое ужасное, что его, похоже, вижу только я. Может я спятила?

– Это вряд ли.

Голос мужчины как и прежде уверен и полон силы. От каждого его слова по моей коже пробегает армия мурашек.

– Кто или что вы? – наконец решаюсь я.

– Жнец.

Мои брови решают объединиться у переносицы под натиском морщин и удивления.

– Это который на ферме?..

Ну а что?

– Это который Мрачный Жнец, – ударение на слове "мрачный" никак не проливает свет на личность незнакомца. И судя по всему, это отражается у меня на лице, так как мужчина продолжает перечислять: – Бледноликий, Великий Уравнитель, Мор, Черный Ангел.

Неа. Никаких звоночков в голове.

Мужчина тяжело вздыхает. Еще немного и он сделает знаменитое "facepalm".

– Смерть.

Ох. То, как он это произносит, заставляет поверить ему безоговорочно.

– Тот самый? А как же балахон, скелет, коса?..

На тонких губах Жнеца появляется улыбка. Косу-то я видела. И даже в действии.

Сглатываю.

– Если точнее, я один из многих. "Та самая" не выполняет грязную работу сама.

– И сколько Вас таких? Много?

Вот не кстати у меня играет любопытство. Наверно, нервное. Не каждый же день встречаешь живую смерть. Или мертвую? Неважно.

– Людей на этом шарике больше семи миллиардов. Как сама думаешь?

Думаю, что не хочу об этом думать.

– И зачем Вы убили дока? Его срок пришел и прочая ересь?

– И да и нет. Во-первых, я его не убивал, а всего лишь забрал положенную мне душу. Во-вторых, это я сделал, чтобы он не вносил имена в Список. И в-третьих, не без твоей помощи.

– Подождите. Не вносил имена в какой-то список?

– Не в "какой-то", а тот самый Список. В нём имена всех живых в том порядке, в котором им суждено умереть и первое место постоянно занято.

Открываю рот.

– И да, твоё там тоже есть. Но там не было имён детей. До вмешательства этого мужчины.

– Разве человек волен менять такие глобальные вещи? В смысле, это разве не судьба и прочая авада кедавра?

– Слышала про "свободу воли"?

– Ну-у-у. То, что дано нам высшими силами, чтобы мы могли сами отвечать за свои решения?..

Ну не сильна я в теологии.

– Не верно. Это люди так считают. На самом деле это ошибка, баг в программе, которую решили представить как фичу.

Мои глаза лезут на лоб от речи этого загорелого Жнеца.

– Я давно в это мире, – в черных глазах играют бесенята.

Молча киваю. А что я еще могу сделать?

– Но из-за неё, этой дурной ошибки, стали появляться люди, как этот доктор. Их можно сравнить с вирусами. Они способны менять программу.

– Как доктор?

Спрашиваю, хотя и так, похоже, знаю ответ.

– Убийцы. В Списке учтены все варианты людской кончины, даже нелепой.

– Даже смерть от падения на банановой кожуре?

– Сотни. Но не учтены насильственные смерти.

– А если человека собьёт грузовик?

– Если водитель собирался это сделать, то да.

– А в чём разница?

– В намерениях. Всегда всё дело в намерение с которым ты что-либо совершаешь.

– И Жнецы избавляются от убийц, забирая их души вне очереди? Чтобы вид не портили?

– Верно.

– Тогда какого чёрта Вы не забрали его раньше? – резко вскакиваю со стула и кричу, для окружающих, в пустоту. – Сказать сколько детей умерло от его рук?!

Это я тоже узнала из сестринских сплетен.

– За этот год пятеро. В прошлом одиннадцать. Продолжать?

Молча опускаюсь обратно, прикрываю лицо ладонями.

– Так почему?..

– Мы их не видим.

– Простите, что?

– Жнецы не способны видеть убийц. Они, как причина смерти, нам не известны. Точно так же нам не известно, какая-именно машина собьёт вон ту женщину.

Жнец кивнул в сторону старой леди. Я знала её, пили вместе чай несколько раз. Она вечно рассказывает о своих кошках, что заждались её возвращения домой.

– Мы знаем, что это будет машина, но не знаем какая. В отношении убийц мы не знаем ничего. Вирус, уничтожающий всё без разбору.

– Но как же док? Вы же его...

– Именно поэтому нам нужны такие, как ты.

Нехорошее предчувствие.

– Видящие. Те, кто способен узреть истинный лик убийц и указывать дланью своею на них, дабы ангелы смерти вышли на жатву.

Меня передёргивает. Страх и трепет перед сказанным смешиваются воедино.

– И ты одна из них. И тебе суждено помогать нам.

– То есть я должна помогать вам? Ходить по городу и тыкать пальцем в каждого, у кого над головой замигает алым? А вы его потом убьёте?

– Верно.

– Я отказываюсь. Не желаю быть причастной к чужим смертям.

– Оставить их в живых значит навлечь погибель на других. Как те дети.

– Я знаю, что эти люди совершают ужасные вещи, но кто я такая, чтобы вершить судьбу людей?

– Тебе и не придётся. Укажи мне на них, а уж свершением я займусь сам.

– Нет, я не согласна. Ищите кого-нибудь другого.

Встаю из-за стола и иду по направлению к своему крылу.

– Еще никто не смог уйти от этих обязанностей.

– Значит я буду первой.

Я уверенна в своём решении. И никто не сможет меня в этом переубедить. Даже красавчик-жнец.

***

2016-06-07, вт

***

2016-06-16, чт

***

Родные пенаты, в лице квартирки-студии, встречают меня диваном с мягкими игрушками, протухшей пиццей и голодным котом. Судя по его морде, моя соседка его не особо баловала едой.

Смотрю в шкафчик с его кормом. Пусто.

А может кто-то слишком обнаглел, быстро сообразив, что одинокая старушка не сможет отказать усатой морде.

Фыркаю на кота и с наслаждением заваливаюсь на диван. Ляпота. Никаких тебе запахов медикаментов и белых стен. И самое главное, никаких бордовых подсветок.

Жнеца, кстати, тоже нигде не видно. Прошло двадцать четыре часа с нашего последнего разговора, а смуглая мордаха так и не показывается. То ли и правда я смогла так легко отделаться от судьбы Видящей, то ли это всё же было одним большим глюком. Честно склоняюсь ко второму варианту.

А коль так, то всё произошедшее можно списать на аварию и травму. И таблетки. Обязательно в этом ещё виноваты таблетки. Не переносимость, все дела.

Резко поднимаюсь с дивана. Это я зря. Голова и желудок тут же напоминают, что я только из больницы после аварии. Плюю на их напоминалки и иду к компьютеру. Вожу мышкой по столу, пробуждая его от сна, и тыкаю курсоров на иконку "грозовой птички".

Сообщения от мамы, от брата из колледжа и десяток сообщений из Вены. Ой. Открываю все и сразу. Рассказы о перелёте постепенно переходят в недоумевание на тему моего молчания, затем в обиду и гнев, что не сообщила об аварии. Так, я не сообщала, тогда кто?

Кот, мурлыча, трётся об ногу. Понимаю, что помимо писем, скорее всего, были ещё и звонки. И один, вероятно, пришёлся на кормление усатого. Эх. А ведь не хотела его беспокоить.

Замечаю, что к последнему письмо прикреплён аудио файл. Открываю.

"Малыш, я тебя очень прошу, как окажешься дома – позвони, напиши, Боже, свяжись со мной хоть как-нибудь. Не терзай моё старое, больное сердце. Оно не выдержит, если с тобой что-нибудь случилось, пока меня нет. Я волнуюсь за тебя.

С любовью, твой старый, преданный друг. Ну и начинающий Моцарт по совместительству.

PS: Кстати, не забудь прослушать эту запись до конца. Тебя ждёт сюрприз".

И правда. После знакомого и столь родного голоса, начинает звучать незнакомая мне мелодия, в которой я без труда угадываю любимый мотив, что мы придумали на пару. Нежно улыбаюсь. На душе светло, тепло и зашибенно.

Хватаю трубку и набираю номер. Гудки и автоответчик. Оставляю сообщение и вдогонку шлю письмо на e-mail.

Под порывом солнечности в груди, решаю выйти на улицу. Открываю дверь и тут же сталкиваюсь с соседкой. Она улыбается, что-то спрашивает, а я лишь и могу, что молча взирать на бледно-красный ореол над её головой.

***

2016-06-16, чт.

***

2016-06-17, пт

***

– Сейчас я выйду на улицу, все окажутся убийцами и мы все умрём, – нервно закидываю рафинад в кофе. Кофе проигрывает в соотношении один к двадцати.

Кот смотрит на меня как на умалишенную. Ну, он не далеко ушёл от истины.

– Ты прав, это было бы до ужаса забавно, но банально. В конце концов, я же не персонаж дешевого ужастика.

Выливаю кофе в кошачью миску, но её хозяин что-то не рад такой гастрономической подачке. Эх, не разбирается он в напитках.

Вдыхаю воздух полной грудью, распахиваю дверь и разжимаю один из испуганных глаз. В радиусе видимости нет ни одного человека с подсветкой. Фух.

– Наверно, показалось. Ну разве может быть старушка – маньяком-убийцей? Бред.

С этой мыслю спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу. Солнце греет, птицы поют, дети смеются. Прямо идиллия. Улица полна людей, спешащих по своим делам и – внимание! – ни у одного из них нет это проклятого пугающего нимба.

Направляюсь в своё любимое кафе, отведать тамошних сандвичей и кофе. Занимаю столик на улице, делаю заказ и любуюсь видом. Заказ приносят через пять минут и он как всегда на высоте. Откровенно смакую каждый кусочек и глоток – организм соскучился по нормальной пище. Красота. Так бы и сидела весь день. Среди парочек, деловых встреч и одиноких гиков.

Ловлю себя на мысли, что непроизвольно пытаюсь ухватить взглядом каждого встречного-поперечного. Сознание "сканирует" людей на предмет ореола. Заставляю себя отвернуться от улицу.

– Успокойся. Это всё бред. Жнецов не существует. Маячков на убийцах нет. Ты не Видящая.

– Я бы не стал спешить с подобными утверждениями.

Знакомый мне Жнец сидит за моим столиком. Не выдерживаю взгляда его тёмных, глубоких глаз и усмешки на тонких губах. Бросаю на столик несколько купюр и резко поднявшись, буквально бегу прочь. Подальше от Жнеца, себя и всего этого. Не знаю, сколько бы я так бежала, но останавливает меня столкновение с копом. Падаю задницей на тротуар. Больно.

– Вы в порядке, мисс? – мужчина помогает мне подняться. Молча киваю. – Будьте осторожны в следующий раз. Вы так неслись, словно за Вами погоня.

– Нет-нет, всё в порядке.

– Как скажете, мисс. Удачного дня, – полицейский кивает и идёт прочь.

Не могу отвести взгляда от его тёмно-бордового ореола.

– Твою мать, – в сердцах проклинаю всё и всех. – Да сколько убийц в этом грёбанном городе?!

Вместо того, чтобы развернуться и поспешить домой, решаю пойти за полицейским. Запомните, дети, отсутствие инстинкта самосохранения и здравого смысла – плохо. Очень.

Моя импровизированная слежка длится несколько часов. За это время мужчина ничего предосудительного не совершил. Ну разве что в одинокую уплёл коробку с пончиками. Стереотипы такие стереотипы.

– Может он и не убийца. В смысле, ему же по долгу службы приходилось убивать. Вот он и светится.

К копу подходит девушка, примерно моего возраста и судя по фотоаппарату на шеи и карте в руках – туристка. Чего она не видела в нашем захолустье? До меня долетают обрывки их разговора и я понимаю, что коп ведёт её в противоположное направление.

Странно.

Через некоторое время выходим в довольно пустынный район. Уже некоторое время туристка подозревает что-то не то, постоянно уточняя у копа правильность направления. Он лишь молча кивает и улыбается. Ореол над его фуражкой мигает особо противно.

Полицейский оглядывается по сторонам и резко толкает девушку в подворотню, затыкая ей рот. Спешу следом и успеваю в тот момент, когда коп срывает с девушки, чьё лицо опухло и кровоточит от удара, спортивные шорты. Кидаюсь на него, забыв о собственной безопасности. Получается столкнуть его с жертвы, обратив внимание на себя.

– Сука.

Недалеко всхлипывает жертва, не в состоянии бежать от шока, а я борюсь с мужчиной понимая, что проигрываю. Он валит меня на грязный, мокрый асфальт и прижимает весом собственного тела. Продолжаю бороться, пока этот скот пытается стянуть с меня джинсы.

– Сначала я поимею тебя, а потом её. Ваши тела никто не найдёт в этой дыре, – выплёвывает он в моё лицо.

Мне удаётся вывернуться и ударить ублюдку коленном в пах. Тот сворачивается от боли и я сталкиваю его с себя. Я тяжело дышу от схватки и страха, но бежать не собираюсь.

– Что уставилась, сука?! – орёт коп.

Я молча указываю на него пальцем. Для туристки всё это видится как внезапный сердечный приступ, а же наблюдаю, как Жнец разрубает душу маньяка на куски. Когда дело сделано, Жнец вопросительно смотрит на меня. На его красивом и пугающем лице не скрываемый интерес.

– Научи меня, – уверенно произношу, сплёвывая кровь на мёртвое тело.

***

2016-06-17, пт.

***

2016-06-24, пт

***

Прохожу мимо ноутбука и замечаю мигающую надпись «On-line». На губах появляется улыбка. Не раздумывая сажусь за бук и отправляю звонок на другой конец мира. Гудок, другой.

– О, Господи, как же я рад тебя видеть, малыш! – родной голос ласкает слух.

– Не могу сказать о тебе того же, приятель. Вместо тебя на экране чёрный квадрат.