Текст книги "Смертники из 909-го"

Автор книги: Алексей Зиверт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Алексей Зиверт
Смертники из 909-го

Пролог

Мое имя вам ничего не скажет, я – это я, ни больше и не меньше. Если говорить честно – у меня нет имени, как-то сложилось так; то имя, которым меня зовут – очередное прозвище. Сам я, увы, мало что помню из детства до пяти лет, в памяти сохранились лишь смутные обрывки – девочка, лет трех, улыбающаяся женщина, держащая ее на руках, мужчина, высокий и крепкий, в черном мундире, идущий к нам на встречу, а еще мелодия. Ее я запомнил накрепко, слов память не сохранила, но мотив, мотив стал индикатором моего настроения. Когда было о чем подумать, понять как выкручиваться – я, машинально, мурлыкал ее под нос и все знали – вожака лучше не беспокоить.

Проблемы не только с именем, я даже возраст свой точный не знаю – когда меня нашли, на вид мне было пять, так и считалось, а день, когда меня нашли, стал днем моего рождения – двадцать третье сентября. Нашли меня, если можно так сказать, у кукурузного поля, Охотники, Номад тогда велел дать мне еды и воды, он и стал моим приемным отцом – Патрик Стюарт, по прозвищу Номад, кочевник кажется. Он просто привез меня своей женщине из похода, как диковинку или ручного зверька, эта женщина и стала моей второй матерью – Элизабет Мэрфи. С ней я проводил массу времени, Номад большую часть года проводил в Пустошах, возвращаясь в Руины лишь в конце октября. Не смотря на ее бизнес, Элизабет была хорошим человеком, суровым, но справедливым, на моей памяти – она ударила меня лишь один раз, когда в церкви, я спросил у священника – как Бог допускает все это? Отец Томас пошел пятнами, а Лиззи отвесила мне такого подзатыльника, что у меня в голове зазвенело, больше я не о чем у служителей культа не спрашивал, наверно поэтому я и вырос неверующим. Элизабет тогда пришла из заведения пьяная и просила прощения, но на нее я не обиделся, просто осмыслил со временем – церкви, культы, религии – мне не подходят, слепо верить не смогу.

У меня не было друзей – сверстников, не принято у Охотников заводить семьи, да многие и не могут из-за радиации. Моими друзьями были Охотники, уже отошедшие от дел, калеки, алкоголики, просто опустившиеся до положения нищих изгоев – Гектор, бывший водитель Номада, потерявший руку, Прайт – алкоголик, потерявший семью в год эпидемии. Но самым ближайшим другом был Проповедник – его считали сумасшедшим, но он таким не был – на это я поставлю любые деньги. Говорят – когда то он был «зеленым беретом», но может быть это просто слухи, он заметил меня – неулыбчивого, молчаливого, мальчишку и просто предложил Номаду позаниматься со мной. Большую часть моих умений – плод его трудов, именно он научил меня выживать в любых условиях и убивать, не надо думать что он какой-то маньяк – убийство – часть борьбы за выживание, как он всегда говорил – «или ты, или тебя, малец, третьего не дано».

В тринадцать, Номад взял меня в рейд в первый раз, помню – у меня был чудовищно тяжелый револьвер, стрелял я неплохо, но сделать мог только быстрый выстрел, не смотря на физическую силу, держать на весу оружие было тяжело. Меня постоянно подкалывали парни этим револьвером и я задумался, на одной из стоянок, я разобрал оружие – шутники все полости залили свинцом, они посчитали это остроумным. Собрав это оружие, я сходил в палатку и взял свой – «Вальтер ППК», вышел и застрелил двоих авторов этой шутки. Номад пожал плечами и велел мне выполнять и ту работу, которую делали эти двое, в нагрузку к тем обязанностям что я и так выполнял, я хмыкнул и стал работать за троих. Конечно – было тяжело, но я справился, зато ни у кого не появлялось желание так пошутить еще раз, когда, по возвращению, Номад начал делить прибыль, я поинтересовался – я работал за троих, поэтому мне должны достаться три доли, ведь это было правильно? Я получил эти деньги, так как это действительно было справедливо и сошел на торговой площади, наверно я все еще был ребенком – мне хотелось сделать подарки приемным родителям. Номаду, взамен театрального бинокля, которым он пользовался, я купил у какого-то старика, военно-полевой, с дальномером. С Лиззи было сложнее – я увидел шикарное алое платье, тогда я мало смыслил во всех этих размерах, но представив ее в этом платье, я купил его не задумываясь. Себе я купил охотничий кинжал в ножнах, украшенный волчьей головой на рукояти, не забыл я и про Проповедника, который к тому времени уже умер – ему предназначалась бутылка джина, старик предпочитал именно это пойло. Вечером, Номад, за стаканчиком виски, рассказал Элизабет как я постоял за себя и как получил три доли, их сияющие от счастья глаза, они оба были счастливы что, по меркам Охотников – я вырос нормальным, зубастым, парнем – этого момента я не забуду никогда…

Их обоих не стало тремя годами позже, в тот год я не попал в охотничий рейд из-за ранения, какой-то придурок, под наркотой, сделал из меня решето за две недели до отъезда, Лиззи поехала с Номадом. Узнав об их гибели, я растерялся и натурально начал спиваться, шесть месяцев я практически просыпался и тянулся к бутылке, ел от случая к случаю, пока одним прекрасным утром не обнаружил у себя в гостях сразу четверых – старика с бородкой, двух крепышей в кожаных куртках, Тори Янсена и какой-то девицы, годика на два моложе меня. Янсена я знал – он был моим лечащим врачом, именно он из меня дробь вынимал, остальных я видел впервые, поэтому с трудом спросил – кто они и что им надо? Старик улыбнулся и назвался – это был Большой Босс, основатель Руин, хозяин Охотников и, как о нем говорил Проповедник – «большая задница». Он спросил у меня – как долго я собираюсь страдать фигней, тон был недовольный, а это был плохой знак – недовольные Боссом здесь долго не живут. Намекнул он и о заведении Элизабет, что если я не возьмусь за ум, то заведение сменит владельца, говорил он много, но из всего, я услышал что он даст мне возможность отомстить убийцам. Этого хватило, я вышел на кухню и взял минералку из холодильника, вернувшись в комнату, я более осмысленно выслушал еще одну речь, смысл которой сводился – «вряд-ли твои родители хотели чтобы ты спился», с этим я спорить не стал, поэтому он вынудил меня дать слово что больше я так пить не буду. Я дал, знал старик что я не нарушаю данных обещаний, я лучше обещать не буду, чем пообещаю то, что не смогу выполнить. Когда с воспитательными вопросами было покончено, он кивнул Янсену, с ним оказалось проще – он привез эту малышку из рейда, поселил у Мэгги, но мотель сгорел и теперь ей негде жить. Девица посмотрела на меня исподлобья, я спросил у Босса – «а я тут причем?», мне ответили что я собственник не только заведения на первом этаже, но и всех двух уцелевших этажей. Я подмигнул девице и сказал – пусть живет, но в другой квартире, платы не возьму, так – как с них брать нечего. Босс кивнул и на прощание попросил зайти через пару дней к нему, они ушли, а я остался с девицей – это была Марта Андерсен…

На какое-то время Марта стала для меня смыслом жизни, живя год в Нью-Йорке, по заданию Босса, я всерьез задумался не сделать ли мисс Андерсен миссис Арчер? Но увы, не сложилось, видимо мы схватились тогда друг за друга как потерпевшие кораблекрушение, но как известно – время лечит, вылечило оно и нас. Марта тем-не-менее вошла в мою группу и мы даже спали иногда, но это было скорее удобно обоим. Большой Босс не обманул, едва я стал вожаком, он рассказал кто убил Патрика и Лиззи, более того – он сказал мне где их искать. Я отомстил, отомстил страшно, согласно нашим обычаям, уши убийц, нанизанные на бечевку, я повесил на памятник своих приемных родителей. С тех пор у меня целый набор прозвищ и своеобразная репутация среди Охотников, я так же ходил в рейды, мы добывали рабов, как бы это не звучало – наш бизнес – торговля людьми, пока в один неприятный день, накануне четвертого июля, по уши не вляпались…

1.

Я вышел на пандус и с удовольствием закурил, место, куда нас доставили, выглядело забавно – площадка с потрескавшимся покрытием, из которого пробивается сине-лиловая поросль. Принюхавшись, я почувствовал что воздух насыщен влагой, почему-то этот факт меня порадовал и я улыбнулся. Моя спутница появилась в проеме и подошла ко мне, без лишних слов, я снял свою куртку и протянул ей:

– Будет дождь, одень.

Мы познакомились с ней в дороге, это была крохотная и изящная японка, на вид – лет шестнадцати – семнадцати, звали это чудо Митико Хиэясу. Одев куртку, она стала еще забавней, мы спустились на площадку и начался дождь, начался резко, как-то сразу, мне нравился дождь – не каждый Охотник решится бродить под дождем. Это была настоящая редкость – безопасный дождь, охрана повела куда-то нас и остальных неудачников, хоть мы и были в одной лодке – ни товарищами, ни людьми я их не считал. Может это и Охотничьи предрассудки, но в нашей среде, те, кто населял все эти городки, эти создания, сами себя загоняющие в рамки, не понимающие, что после Войны действует только право сильного. А волчий закон вообще низводит их до положения скота, тупых, неграмотных животных, я наблюдал их достаточно долго, чтобы так говорить. Хуже так называемых «простых людей», были лишь те, кому из них удалось получить толику власти, такие – хуже всего, они продавали горожан в рабство, лишь бы их самих не трогали. Ненависть к таким была для меня совершенно нормальной, горожане, к слову, ненавидели чужаков, не инопланетян, которых я, до третьего числа, считал выдумками, а вполне нормальных, мало чем отличавшихся от них, жителей других мест. Мне приходилось видеть и повешенных, и застреленных людей, вся вина которых – родились в десятке миль от городка где их убили, несколько раз я вступался за этих несчастных, но после того, как один из этих животных, украл ящик консервов с нашей машины, я перестал это делать. Как говорил Проповедник – человека от скота отличает лишь осознание своего незавидного положения и желание его изменить, даже ценой своей жизни, наверно от этого, рейдеры никогда не цеплялись за свою жизнь. Конечно, любой из нас мог бросить все и уйти из бизнеса, завести семью или стать фермером, и такие случаи бывали, но я предпочту сдохнуть, заливая дорожную пыль своей кровью, чем жить так…

Я не был чужд прекрасного, но первый, увиденный пейзаж на чужой планете, прекрасным назвать как-то язык не поворачивался. Низкое небо, затянутое зеленоватыми тучами, какие-то заросли визуально – очень похожие на спираль Бруно. Я попробовал коснуться стебля одной из таких «спиралей» – растение, втянув листики, как-то съежилось, нелепо дернулось и побег, длиной сантиметров десять, упал мне в ладонь. Колючим он не был, скорее наоборот – очень нежным и мягким на ощупь, я растер кончик стебля в пальцах – ощутимо запахло чем-то терпким, но приятным. Я отряхнул пальцы и посмотрев в последний раз на эти заросли, пошагал дальше. Время не пощадило дорожное покрытие, время – от времени попадались трещины и даже выбоины в покрытии, мне в голову пришла мысль – «Если здесь и есть какой-то военный объект, то он, скорее всего, зарос местной травой и находиться в таком – же состоянии, как и эта дорога»…

Я увидела этого крепыша еще в общем зале, он был исключительно спокоен и уверен в себе, огромного роста – под два метра, широк в плечах, короткостриженый, в армейских штанах, ботинках и пропыленной, пропотевшей куртке. Он сидел на выступе, прикрыв глаза, в его руке дымила сигарета, которой он изредка затягивался, он идеально подходил на роль чудовища. Старая истина гласит – выбери самого страшного монстра и сделай его своим союзником, дальнейшая жизнь будет гораздо проще, я пыталась понять – чем заинтересовать этого парня? На меня он не обращал никакого внимания, мне казалось – он спит…

Меня тронула за руку Митико, оторвав от философских размышлений, я вопросительно посмотрел на девушку, ответить она не успела, тишину дождя, разорвал голос, который я не горел особым желанием слышать:

– Надо же, и ты здесь! А я думала – я тут одна такая!

Марта всегда умела привлечь внимание, она шла к нам, махая рукой, по моему лицу скользнула кислая улыбка, японка посмотрела на меня и я кивнул:

– Марта Андерсен, одна из моих людей.

Мисс Андерсен была в своем духе – камуфлированные штаны с множеством карманов, майка цвета хаки, высокие ботинки и бейсбольная кепка. Марта остановилась в шаге от нас и придирчиво осмотрела японку:

– Эл, это кто? Она с тобой?

– Это – Митико, познакомились пока летели, еще вопросы?

Когда ей это было нужно – Марта понимала меня без слов:

– Хочешь таскать с собой малявку – дело твое. Кстати, милый, ты разве не рад меня видеть?

Я тоже хорошо знал Андерсен и прекрасно понимал что это была демонстрация для японки, усмехнувшись, я ответил:

– Конечно рад, Марточка, теперь у моего раздражения есть четкая причина. Хватит устраивать цирк, если думаешь держаться меня – не цепляйся к ней, я понятно сказал?

Марта пожала плечами:

– Более чем, но как член Стаи я хочу получить объяснения и имею на это право.

Я невольно залюбовался девушкой – решительная, серьезная, голубые глаза сияют, как ледяной пик, я ответил:

– Всему свое время, детка, не спеши. Сначала разберемся где мы и что делать, а потом будем выяснять отношения, идет?

Марта надула губки:

– Но учти, Эл, ты мне все расскажешь. Отвертеться не получится, так и знайте, мистер Арчер!

Какое-то время брели молча, наконец Марта не выдержала:

– Кстати, Эл, ты хотел узнать где мы – тебе повезло, я тут парочку персонажей встретила, думаю – им есть что тебе рассказать. Тем более – один говорит что знает тебя.

Я насторожился, не так много людей меня знает, и если Андерсен говорит именно «знает», а не «слышал», значит мы знакомы. В слух я сказал:

– Так чего ты еще здесь? Приведи их сюда.

– Я мигом, вожак, пулей.

Она унеслась и скрылась в толпе, Митико спросила:

– Ожидаются проблемы, господин?

– Вряд-ли, даже если это мой враг, нападать он не будет, мы в одной лодке, пока в одной.

– Понимаю, откуда в этой девушке столько энергии? Сколько ей лет, господин?

– А почему ты спрашиваешь, Митико-тян? – меня заинтересовал ход ее мыслей, японка чуть заметно улыбнулась:

– Все просто, вы были близки, очень близки, а значит ты, господин, должен это знать.

– Ясно, ей двадцать два года, и да, мы были – я сделал акцент на этом слове – близки.

– Тогда понятна ее энергия, бьющая через край – молодость.

Андерсен приближалась, а за ней шел, улыбаясь во весь рот, старый знакомый – Джимми Льюис, по кличке «Чемпион», вот его я тут вообще не ожидал увидеть. Рядом шла девушка – мулатка, ее можно было бы считать красивой, если бы не шрам на лице.

С Чампом мы обменялись рукопожатием, мы действительно неплохо ладили в Нью-Йорке. Он чем-то походил на Гектора – такой – же улыбчивый и веселый, отлично знал не только Манхеттен, но и большую часть города. Сейчас он улыбался, слепя зубами, контрастирующими с его шоколадной физиономией, но при первой нашей встрече – он был явно не в своей тарелке…

В тот вечер в квартире Нэнси Ли шла игра, собрались любители покера. Игра шла не слишком крупная, скажем так – сопоставимая с доходами игроков. Хозяйка сидела как мышь в дальней комнате, а мы расположились в гостиной. Я сидел спиной к окну, справа от меня – Рюй Асакура, начальник охраны одного из местных японских воротил, который хотел сделать одолжение Большому Боссу. Рюю было двадцать пять, это был молчаливый и очень сдержанный парень, играл хорошо, но без риска. Напротив восседал Сяо Чу, по кличке «красавчик», старый, лысеющий держатель сети публичных домов и по совместительству – человек, отвечающий в Триаде, за контрабанду. Последним был Джон Лао, лидер профсоюза и официальное лицо Триады. Игра шла уже около часа, когда в дверь квартиры позвонили, мы переглянулись, хозяйка замерла в дверях безмолвным призраком. Чу оглянулся:

– Открывай, что застыла?

Китаянка метнулась к двери, загремели замки и следом, за скрипом петель послышался звук хлесткого удара, собравшиеся немного опешили, я, а затем и Рюй, расстегнули кобуры. Из коридора шли невнятные звуки – всхлипы и бормотания, а в гостиной появился незваный визитер. Парень был черным, хилым на вид и излишне нервным. В руках негра был «Тек – 9», дешевый и убогий ствол, негр дернул затвор:

– А ну не рыпаться, козлы!

Чу посмотрел на негра взглядом голодного удава:

– Ниггер, а ты адресом не ошибся?

– Заткнись, желтомордый! Дернетесь – всех положу!

Из коридора появилась хозяйка с заплывающим глазом и еще один негр, крепкий и в меру накачанный. Держался он уверенно и явно был старшим в этой упряжке, у него ушло несколько секунд чтобы опознать моих партнеров по игре:

– Майлз, иди в машину.

– Но, брат…

– В машину я сказал. Быстро!

Как мне показалось – негр даже побледнел, он обвел нас глазами и понял что живым отсюда будет уйти трудновато…

Я пояснил Митико:

– Это Джимми Льюис, мой знакомый по Нью-Йорку. Джим, девушка с тобой?

– Извини, Эл. Это моя подруга – Джессика Смит.

– Здравствуйте, мистер Арчер, много о вас слышала и даже видела там, дома. Привет, малышка. – У Джесс был приятный голос с бархатными нотками, я счел нужным предупредить – Она этого не любит, ее зовут Митико.

– Извини, Митико, я не хотела тебя обидеть.– Джесс улыбнулась японке, та с достоинством кивнула. Я обратился к Джиму:

– Марта сказала что вы, ребята, немного в курсе – куда мы вляпались? Хотелось бы немного разобраться в происходящем.

– Кое-что мы и правда знаем, как поступить с этой информацией решать конечно тебе.

– Излагай.

– Мы находимся на подходе к военному лагерю, где из нас будут делать одноразовых солдатиков.

Я отметил оригинальность выражения:

– Это как?

Смит усмехнулась:

– Лагерь готовит смертников, в основном – людей, для затыкания брешей.

– То есть – пушечное мясо?

– Все верно, нас сунут в задницу, из которой шансов выбраться не будет.

Я помолчал переваривая информацию:

– Допустим, а вы откуда знаете?

– Сами в таком находились, только оттуда сбежать можно было, что мы и сделали во время бунта.

В бегах пробыли с пять месяцев, пока не влипли из-за отсутствия документов.

Я задумался:

– Побег говоришь…

Джим покачал головой:

– Отсюда не получится, здесь только транспорты появятся в мясорубку нас везти.

– Ясно. – Я задумался, проблема требовала какого-то решения, но пока я не мог его сформулировать – Посмотрим, что будет дальше.

Пока конвой из роты жандармерии строил это стадо, господа офицеры скучали. Лейтенант11
  Здесь и далее – звания приведены в переводе на человеческие языки с помощью УПУ, универсального переводящего устройства.


[Закрыть] Тихомиров украдкой зевал, капитан Стюарт невозмутимо набивал табаком трубку, лейтенанты Нрейч и Авс лениво переговаривались, а начальник лагеря, майор Лейне Талл наблюдала за действом, пытаясь подавить растущее недовольство. Глядя на этот сброд, она уже подумывала о том, что согласиться на это повышение было не лучшей идеей. Талл, по земному счету, было около шестидесяти лет, но она принадлежала к расе долгоживущих и тщательно следила за собой, поэтому больше восемнадцати циклов22
  Цикл – усредненная единица времени, на разных планетах – цикл – имеет свои размеры, у конн цикл равен примерно двум годам.


[Закрыть] ей не давали. Без преувеличений можно было сказать – Талл не только молодо выглядела, но и даже среди аристократии родной планеты считалась одной из красивейших женщин. Сейчас ее изящное, породистое, лицо искажала гримаса брезгливости и отвращения – ей категорически не нравились новички. Раса майора называвшаяся конн генетически была достаточно близка к землянам, и Талл это знала – этот факт лишь усиливал отвращение и неприязнь начальницы. Она обернулась к Стюарту:

– Капитан, не правда – ли – отвратительное зрелище?

Стюарт выпустил клуб дыма:

– Знаете, госпожа майор, при всем уважении – мы зависим от этих людей, вам, как офицеру Особого отдела, лучше моего известно положение на фронте и ситуации на призывных пунктах. Ваше личное мнение понятно, но эти люди – капитан сказал это слово с нажимом – именно они и им подобные, не дают фронту рухнуть.

Талл посмотрела на капитана:

– Вы им симпатизируете, Стюарт, это общеизвестно, но посмотрите на них – в обносках, похожие на нищих, самые настоящие варвары и дикари.

Лейтенант Тихомиров буркнул:

– Эти дикари не так давно основали Королевство, и живут себе циклов пятьсот без каких-то проблем.

Глаза Лейне сузились:

– А вашего мнения я пока не спрашивала, связь-лейтенант Тихомиров! Лучше раздайте им браслеты, а то из моей речи они ничего не поймут.

Лейтенант буркнул что-то вроде – «нужна им ваша речь», но подчинился, Талл одинаково не любила ни Стюарта, ни Тихомирова, оба числились как неблагонадежные, но она вынужденно мирилась с их присутствием – оба были хорошими специалистами. Стюарт вычистил трубку и примирительно сказал:

– Не все так плохо, госпожа майор. Вон та компания кажется более-менее адекватной.

Талл поинтересовалась:

– Это та, где длинный верзила и двое старых знакомых?

– Именно, госпожа майор.

Выглядели они и вправду неплохо, но Талл изобразила на лице скепсис:

– Поживем – увидим, как говорит Александр Павлович…

Я одел браслет на руку и почувствовал укол в предплечье, Джим пояснил:

– Черт знает как это работает, но сейчас оно настроится и мы прослушаем замечательную речь в исполнении этой суки!

Я «любуясь» обновкой, деловито спросил:

– Знаешь ее?

– Увы, с удовольствием – бы не знал. Это майор Талл, особист из нашего старого лагеря, как я уже сказал – сука, каких поискать, она расстрелами командовала и бойней, после бунта.

– Что еще про нее скажешь? – я с интересом разглядывал майора, Джим ответил:

– Не много, брат, умная, высокомерная и жестокая, нас вообще за людей не считает.

Мне она такой не показалась – красивая, зрелая женщина, я хмыкнул, поймав ее взгляд:

– Не знаю, выглядит как булочка с корицей.

– Ты еще плохо ее знаешь. – Чемп смотрел на меня с ужасом, я решил сменить тему – Еще кого-то знаешь?

– Видишь мужика с тростью?

– На землянина похожего?

– Он и есть землянин, капитан Стюарт, неплохой человек. Не слишком быстро соображает, но вполне нормальный.

Я кивнул, а «булочка с корицей» сделала шаг вперед и я приготовился слушать агитацию. Талл обвела нас взглядом, кашлянула и начала:

– Новобранцы, обращаюсь к вам от лица Звездной Федерации. Как вы могли уже узнать, вы – смертники, солдаты последнего шанса. И именно в ваших руках – судьба всей прогрессивной галактики, вы получаете шанс сменить безрадостное существование на вашей разоренной планете. Да, шанс дарован лишь храбрецам и это справедливо, те, кому удастся выжить, получат достойное дело, деньги и право на получение гражданства.

Офицер замолчала, переводя дух, а какой – то увалень спросил:

– А бабенку вроде тебя …

Договорить он не успел – его голова превратилась в кровавый фонтан, Талл убрала табельный пистолет в кобуру:

– Те, кто думают как свиньи и ведут себя как свиньи, будут убиты. У остальных есть выбор, выполнить свой долг или сдохнуть.

Я восхищенно выдохнул:

– Вот это женщина!

Талл вернулась к капитану:

– Разбирайте этот сброд.

– Ваша сегодняшняя речь была великолепна, госпожа майор.

– Я не обязана возится с этими отбросами, выполняйте.

Я проводил майора глазами, Марта пихнула меня локтем в бок:

– Ты чего на эту крысу пялишься?

– Успокойся, детка.

К нашей компании подошел капитан:

– Американцы? Льюис, твои знакомые?

– Так точно, господин капитан! Мисс Андерсен, мистер Арчер и … – негр замялся, Митико представилась – Мисс Хиэясу.

Стюарт обвел взглядом нашу группу:

– Предлагаю вам служить всем вместе, в моей роте?

Смитс кивнула:

– Это хорошее предложение, ребят, как вы?

Я молчал, раздумывая – капитан может оказаться полезен, у него можно разузнать о многих вещах, Марта посмотрела на меня:

– Я – как Эл, если он согласен, то и я в деле.

Митико кивнула:

– Аналогично, господин капитан.

Стюарт внимательно смотрел на меня, затем улыбнулся:

– Это тебя она зовет Элом?

– Предположим, – ответил я, капитан протянул мне руку – черт с вами, капитан, я с вами.

Мы пожали друг – другу руки, Стюарт кивнул:

– Так, вы идите вперед, а мы немного побеседуем, не против, сынок?

Я пожал плечами:

– Я могу отказаться?

– Не желательно, сам понимаешь. Где-то служил?

– Нет, я рейдер, – я закурил, Стюарт хромал рядом, он был ниже меня ростом и шел чуть в стороне, он спросил:

– Как фамилия?

– Арчер.

– Рейдер – это что?

Я усмехнулся:

– Охотник на людей, работорговец, если хотите конкретики.

– Я заметил – ты пользуешься авторитетом среди своих?

– Не буду скрывать, с моим мнением считаются.

– Ладно, догоняй своих, обустраивайтесь в казарме. По сигналу – на плац…

Казарма производила приятное ощущение, длинный сарай, метров триста, в меру запущенный, пыль, паутина. Для бродяг, вроде меня или Марты, привыкших жить большую часть года в палатках или машинах, эта казарма была настоящим домом. Странно, но нежилого запаха не было, пахло пылью и едва уловимо – какой-то химией, я прошел в самый конец коридора. В конце, тройником, было три комнаты, я занял ту, что была в торце коридора, при открытой двери мне был виден весь коридор. Марта приобняла Митико за плечи:

– Ты как, Митька? По–моему – нормальная комната.

Митико кивнула:

– Меня устраивает.

Льюис улыбнулся:

– Тогда мы с Джесс устроимся в оставшейся, ты не против, Эл?

Я покачал головой:

– Нет, не против, вообще думаю – нам стоит держаться вместе.

Андерсен в дверях стрельнула в меня глазами:

– Думаешь кто-то может прийти посчитаться?

– Вполне, мы в меньшинстве, а значит кто-то может решить что пришло время платить по счетам.

Джесс поежилась:

– И вы так спокойно об этом говорите?

– О чем? – не понял я, Смит пояснила – О смерти, о том, что нас могут убить.

Я с удивлением посмотрел на мулатку:

– А, вот ты о чем! Так все смертны, Охотники вообще редко доживают до сорока, и уж совсем единицы дотягивают до пятидесяти. Такой срок располагает не цепляться за жизнь, имеет значение лишь то, сколько врагов умрет до тебя.

– Черт, вы, мистер Арчер, умеете говорить просто о страшном.

Я улыбнулся:

– Обращайтесь…

В зале для совещаний собрались офицеры, майор читала на лицах собравшихся скуку, отвращение, и лишь капитан выглядел достаточно довольным, Лейне улыбнулась:

– Ну, господа, каково ваше мнение о новобранцах?

Нрейч, чье мнение интересовало Талл меньше всего, начал:

– Эти животные не достойны умирать ради столь великой цели…

Талл перебила, откинувшись на спинку кресла:

– Так может вам, лейтенант, отпуск устроить?

– В смысле?

– Поищите достойных, тем более время есть, целых несколько дней.

Она органически не переносила карьеристов и вот таких подхалимов, поэтому взгляд ее обратился к Стюарту, капитан вызывал уважение, если бы не штамп о неблагонадежности, он бы уже полковником был:

– Капитан, я смотрю у вас все благополучно?

– От ответа воздержусь пока, пусть сперва Авс и Гелло выскажутся.

Майор кивнула:

– Хорошо, пусть так. Гелло, что вы скажете?

Штурм-лейтенант Гелло лихо козырнула:

– Есть, майор. Новобранцы неплохие, конечно в штурмовой отряд я бы их не взяла, но как смертники – сгодятся.

Лейне кивнула:

– Благодарю, штурм-лейтенант, ваше мнение имеет ценность для меня. Лейтенант Авс?

– В принципе – солидарен с Гелло, сгодятся. Хотя скучноваты, нет личностей. Говоря начистоту – я не вижу там кандидатов на должности унтеров.

Стюарт отложил блокнот:

– Вы не так опытны, коллега, поэтому дам вам совет, если хотите?

– С удовольствием, капитан. Я весь – внимание.

– Приглядитесь к людям и не спешите, пусть начнут вам доверять, расскажите о своем прошлом, вы ведь росли в трущобах? Кому-то это может быть близко.

Авс кивнул:

– Благодарю, капитан. Я попробую.

Талл усмехнулась:

– А вы, капитан? У вас есть что сказать?

– Еще не все ясно, госпожа майор, предстоит вакцинация и тесты на пригодность, проявлю осторожность и повременю докладывать о своих мыслях.

– Ну вы довольны новобранцами?

– Более чем, подозреваю что наткнулся на россыпь драгоценностей.

– Заинтриговали, капитан. Хорошо, буду ждать ваших докладов. Вы свободны, господа.

Талл понимала что Стюарт доволен, но она умела ждать. Старому вояке не просто было понравиться, и это было неплохой рекомендацией…

Меня вызвали одним из последних, в сопровождении чужака, пол которого я не смог угадать, я вошел в медпункт. Улыбнувшись, я спросил:

– Прошу прощения, как к вам обращаться?

«Оно» оскалило дюймовые клыки:

– Идеально – старший фельдфебель медицинской службы. Надеюсь – без обид, новобранец?

Обескураженный таким ответом, я пробормотал:

– Какие тут обиды.

– Вот и хорошо, идите за мной, сейчас небольшой опрос, осмотр и вакцинация, уколов не боитесь?

– Нет, не боюсь.

– Это хорошо. Сюда. – Фельдфебель нажала какую-то панель и дверь съехала в сторону. Я вошел и медик кивнул – Садитесь на кушетку.

Сам фельдфебель сел за стол и достал что-то похожее на планшет:

–Готовы?

– Да.

– Отлично, полное имя?

Я вздохнул:

– Элвин Патрик Элизабет Арчер.

Он или все-таки она, сделала отметку на планшете:

– Вы из родовой знати?

Я на мгновение задумался что ответить? Ответ дал обтекаемый:

– В ваших условиях – нет.

Медик спрашивал о болезнях детства, ранениях, имплантах и еще о многих вещах, наконец он отложил планшет:

– Снимите майку.

Он осмотрел мои шрамы, татуировки и попросил:

– Я могу сделать несколько снимков?

– А я могу отказаться?

Фельдфебель щелкнул клыками:

– Это только усложнит задачу.

– Тогда делайте. А зачем это?

– Для опознания, вдруг мы сможем сделать только по рисункам?

Закончив манипуляции с камерой, он достал пистолет – инъектор и посмотрел на меня:

– Вам не страшно?

– А чего бояться? Хотели бы убить – сделали это сразу. Тем более пистолет, вроде вашего, я уже видел.

Фельдфебель кивнул:

– После вакцины могут возникнуть головокружение, тошнота и головные боли.

– Ясно…

Укол был почти безболезненным, я посидел минут пять и попробовал встать, голова закружилась и я понял что падаю, спустя мгновение, я очутился во тьме…

Фельдфебель ошарашено смотрел на растянувшегося великана, машинально сунув под язык таблетку стимулятора, он взял трубку аппарата внутренней связи. Медик-лейтенант ответил сразу:

– Что-то случилось, милый?

– Случилось, нестандартная реакция на вакцину.

Голос лейтенанта успокаивал:

– Спокойно, не паникуй. Сейчас буду.

Медик пришел не один, с ним было несколько биороботов, он кивнул на здоровяка:

– Положите его на кушетку. Коллега, что кололи?

– Синюю ампулу, последнюю из партии.

Лейтенант проверил ящик стола и спросил:

– Умер сразу?

Один из биороботов выдал сложную трель из свиста и пощелкиваний, начальник медпункта посмотрел на него:

– То есть как – жив?

Быстрым шагом он подошел к кушетке и проверил пульс:

– Странно, но он действительно жив.

Фельдфебель спросил:

– Что делать будем?

С фальшивой улыбкой, лейтенант ответил, пряча глаза: