Текст книги "Колдун из клана Смерти"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 13
Вниз, по крысиной норе

Амбиции – это последнее прибежище неудачников.

Оскар Уайльд. Заветы молодому поколению.

21 декабря

Дона медленно шла по пустой темной улице. Крупные хлопья снега падали так медленно, что девушке казалось, будто она плывет на лодке в облаке лебяжьего пуха…

Прогулки перед сном были стилем жизни вилиссы.

В ее родной Англии семнадцатого-восемнадцатого века ночные моционы могли закончиться весьма плачевно для одинокой юной девушки. Революции, заговоры, войны… Страну бросало из одной крайности в другую, и за неполные шестьдесят лет, что Дона провела там (сначала человеком, потом – кадаверциан), Туманный Альбион пережил монархию, республиканское правление, военную диктатуру и снова монархию. Дорогостоящие, шумные увеселения перед дворцом Уайтхоллом сменялись запретом на любые развлечения, будь то театр, скачки или петушиные бои. Но потом торжества снова возрождались. В еще большем блеске.

Вилисса с улыбкой вспоминала себя прежнюю. Двадцатичетырехлетней Донатэле – наследнице богатого английского рода – хотелось танцевать, посещать музыкальные вечера и театральные представления. Она восхищалась Карлом I, красивым, смелым, элегантным и ничем не напоминающим своего неуклюжего болтливого отца. Единственное, что объединяло этих королей – разногласия с парламентом, которые, в конце концов, привели Карла на эшафот, а его сторонников – в изгнание, тюрьмы, к нищете. Власть взял Кромвель. Некоронованный король, попытавшийся уничтожить все, что было дорого Доне. Включая родных девушки, и ее саму – ведь они оставались сторонниками Карла. Если бы не Вольфгер, тело юной леди с перерезанным горлом нашли бы в канаве. Мэтр спас ее и сделал своей ученицей.

Когда на престол взошел Карл II, он приказал выкопать останки Кромвеля и повесить их на воротах, отомстив, таким образом, убийце отца. Но Доне уже не было до этого дела. Она обрела новую семью кадаверциан, новую жизнь и новые ценности.

Теперь вилисса могла гулять, где и когда хотела. Кто-то из кровных братьев и сестер предпочитал шумные вечеринки, другие обожали охотиться на людей, выслеживая определенную жертву, третьи – просиживали в библиотеках. Дона любила блуждать по ночному городу, не думая о политике, интригах, а также мнимых и реальных опасностях…

Тишину ночной улицы пронизал гулкий звук виброзвонка.

– Слушаю, Крис.

– Дона, мне нужна твоя помощь.

Девушка мельком улыбнулась, слыша азартные интонации в голосе колдуна. Последний раз ее помощь требовалась мастеру Смерти в середине двадцатого века, когда Великий смог на несколько дней окутал Лондон [8]8
  Великий смог 5–9 декабря 1952 г. В эти дни из-за густого дыма в Лондоне погибло несколько тысяч человек.


[Закрыть]. Первый глобальный эксперимент клана Асиман в попытке создания приемлемых условий для существования кровных братьев в дневное время окончился провалом. Но Амир так и не узнал, кто был истинной причиной этого самого «невезения»…

Интересно, что могло случиться сейчас?

– Будут какие-то конкретные пожелания? – она шагнула в сторону, подальше от края тротуара, услышав за спиной шум приближающегося автомобиля.

– Надень удобную обувь.

Девушка машинально взглянула на свои сапоги на высоких каблуках, и вдруг за ее спиной раздался резкий взвизг шин.

Вилисса почувствовала удар, а затем кто-то вырвал телефон из ее руки. Спустя мгновение Дона услышала, как взревел двигатель – автомобиль, совершивший покушение, рванул вперед.

Для обычного человека подобный «несчастный случай» скорее всего, закончился бы в травмопункте, с переломом. Мистрис лишь в сердцах произнесла проклятие в адрес охотников за чужими сотовыми.

Эмоции переполняли Дону, и проклятие получилось сильным. Кадаверциан знала – оно поразит грабителей серьезной болезнью на грани смерти и приведет к инвалидному креслу. Вилисса не испытывала ни грамма сочувствия к опрометчивым смертным. Но приятная вечерняя прогулка была испорчена.

…Кристоф ожидал ее в гостиной не один. Увидев входящую, из кресла поднялся крепко сложенный человек. Он почтительно склонился перед девушкой в низком поклоне, и та заметила засохшую кровь на его затылке. Дона нахмурилась, почувствовав знакомую покорность мертвого человеческого тела, однако тут же вгляделась в зомби внимательнее, ощутив скрытую в нем кипучую энергию.

– Доброй ночи, миледи, – произнес мужчина, выпрямляясь. На его бледном лице сверкнули желтые нечеловеческие глаза. Не узнать их было невозможно.

– Босхет?! – воскликнула вилисса. – Ты?

– Счастлив, что миледи все еще помнит меня, – оскалился тот в хищной улыбке.

– Крис, что случилось? – Дона повернулась к некроманту.

– Пока ничего, – ответил колдун, жестом разрешая слуге занять прежнее место.

– Ничего?! Ты вызываешь одного из самых сильных бетайласов, и пытаешься сделать вид, что ничего не случилось?

– Самого сильного, – деликатно поправил ее Босхет, но на него не обратили внимания.

– И кстати, что это за тело, в которое ты вселил его?

– Только сегодня поступило из морга. Оно в прекрасном состоянии, ты не находишь?

Кадаверциан, похоже, был доволен.

– Самым сильным достается все самое лучшее, – снова вмешался бетайлас. Дона гневно взглянула на него, и он тут же прикусил язык. В прямом и переносном смысле.

– Кристоф, что ты задумал?

– Я планирую встречу с одним старым знакомым.

– И для этого тебе нужна моя помощь и поддержка бетайласа?

– Сначала я хотел попросить Кэтрин создать парочку умкову, – усмехнулся колдун. – Но потом подумал, что путешествие через весь город с окровавленными костлявыми тварями может вызвать нездоровый ажиотаж среди населения.

– Все это не кажется мне смешным! Куда ты собираешься?

– В одну маленькую подземную лабораторию.

– Ты хочешь напасть на лабораторию асиман?! – ужаснулась Дона.

Мастер Смерти утвердительно наклонил голову.

– Ада говорила мне, будто в последнее время ты стал опрометчив, но я не думала, что настолько. Ты понимаешь, чем это грозит нам? Если об этом узнают…

– Мы должны сделать так, чтобы не узнали.

– Но как?

– Последняя авантюра тхорнисхов натолкнула меня на отличную мысль. Идем. Расскажу по дороге.

Отсутствие любопытных глаз играло на руку некромантам. Проспект был пуст.

Кристоф припарковал машину возле маленького театра, на окраине заледеневшего от дыхания ночи сквера. Босхет ловко подцепил крышку канализационного люка возле металлической ограды, сдвинул ее и легко спрыгнул вниз.

– Здесь неглубоко! – раздалось из темной дыры.

– Я, конечно, понимаю, что место асиманам в канализации, но не в буквальном же смысле, – произнесла Дона.

Ответа на риторическую фразу не последовало, и вилиссе пришлось спускаться по лестнице следом за бетайласом. Стальные поручни обжигали ладони холодом даже сквозь перчатки.

– Вашу руку, сударыня, – чопорно потребовал Босхет, едва она ступила на последнюю перекладину.

Дона улыбнулась, невольно вспоминая прошлое. В ее прежней жизни были обходительные кавалеры, мечтавшие помочь девушке выбраться из кареты. Босхет, в своем нынешнем состоянии, напомнил ей одного из них. Такой же наглый и напористый.

Кристоф слегка задержался, ставя крышку люка на место, но, наконец, и он оказался на каменном полу:

– Добро пожаловать в старый коллектор одной из подземных рек Столицы, – приветствовал его появление бетайлас. – Правда, сейчас он не в лучшем виде…

– Это мы уже поняли, – кадаверциан кивнул на пол, замусоренный размокшими пачками сигарет, бычками, грязными бумажками и помятыми банками из-под газированных напитков.

Прямо у спуска путь направо перекрывала толстая решетка, за которой основной коридор разветвлялся на два хода, скрывающихся во тьме. В противоположную сторону вела галерея с низкими сводами, выложенными красным кирпичом. В центре ее темнел узкий желоб с водой.

Кристоф пошел впереди, Дона за ним, замыкал шествие донельзя довольный Босхет.

Метров через триста они оказались в старой шлюзовой камере. В стене зияло отверстие трубы, из которой, впадая в основной желоб, вода то била, словно из пожарного брандспойта, то текла тонкой струйкой. Уровень потолка понизился. Спутникам пришлось пригнуться, чтобы не задевать его головами.

– Нам направо, – предупредил колдун.

– В новый коллектор?! – возмутился Босхет. – Вы лишаете себя прекрасного зрелища!

Дона знала, о чем он говорит. Раньше река текла по-другому. Впереди была самая старая часть рукотворной системы – гранитное русло восемнадцатого века. Но Кристоф, не слушая бетайласа, повернул.

Дорога пошла под уклон. Желоб в центре расширился, течение стало быстрее, вода зашумела на перекатах. Потолок ушел вверх.

– Это левый приток, вилисса. Он берет начало в болотах Марьиной рощи и течет здесь не одну сотню лет.

– Спасибо за лекцию, Босхет.

– Ну что вы. Это, скорее, экскурсия. Позвольте продолжить. В конце девятнадцатого века поток пустили по каналу…

– Восемнадцатого.

– Что?

– Это произошло в конце восемнадцатого века, Босхет. Я прекрасно помню. Жителей Столицы сильно раздражали весенние наводнения из-за непокорного притока, поэтому его и заключили в подземную тюрьму. Впрочем, это не сильно помогло. В прошлом веке, пока не построили новый коллектор, по которому ты имеешь честь сейчас идти, тут все утопало в воде. А теперь, будь добр, помолчи.

Два огромных белых камня впереди были в полном диссонансе с бетонными блоками. Это все, что осталось от стены Белого города. Дона посмотрела наверх, зная – сейчас они проходят под Трубной площадью. В начале девятнадцатого века там стоял ее дом, окна которого выходили на столичный цветочный рынок.

Каждую ночь от ранней весны до поздней осени сюда свозили ворохи роз, лилий, гиацинтов, фрезий, фиалок, нарциссов. Торговки по локоть погружали руки в душистые груды цветов, перебирали стебли, отбирая увядшие или сломанные. Тонкие, нежные ароматы текли во все стороны, плыли над площадью, смешиваясь. Зеленые листья и разноцветные лепестки падали на мостовую…

Больше всего вилисса любила ландыши. Они напоминали о давно покинутой родине. Крошечные, ароматные колокольчики распускались в самой тенистой части сада, возле замка отца. Очень давно.

…Чем дальше продвигались кадаверциан – тем ближе был исторический центр Столицы. Коллектор заметно изменился. Красный кирпич сменился белым камнем, стало теплее. Из стен то и дело выступали чугунные скобы-ступени старых, ныне давно забетонированных шахт.

Путь оказался долгим. Арочные белокаменные своды отражали эхо шагов. По каменному руслу текла уже настоящая река, и приходилось держаться за стену, рядом с которой проходил высокий бордюр.

– Где мы сейчас?

Бетайлас втянул носом воздух и авторитетно изрек:

– Мистрис, мы только что миновали Кузнецкий мост. Это почти центр.

Дона улыбнулась:

– В конце пятнадцатого века эти места вряд ли кто-нибудь осмелился бы назвать центром.

Пять веков назад здесь селили кузнецов, работавших на Пушечном дворе. Они и построили над рекой мост, просуществовавший несколько сотен лет.

Несмотря на прожитые годы, девушку не переставало удивлять, насколько быстро меняются города… и как быстро все забывают люди. Вряд ли сейчас кто-нибудь помнит о прудах, сооруженных на реке, или может представить, что пару веков назад ничто не мешало вилиссе даже днем гулять в Александровском саду. Точнее – под Александровским садом. Человеческая память коротка. Воспоминания о прошлом стираются очень быстро. И только кровные братья остаются прежними, храня знания о судьбах человеческих городов и цивилизаций…

– Нападение на лабораторию асиман можно считать объявлением войны, – сказала Дона, отвлекаясь от своих размышлений.

– Не волнуйся, – произнес Кристоф, не оборачиваясь. – Он будет там один. Ну, может быть с парой помощников.

– Крис, скажи мне только… эти бумаги, которые ты показывал… ты делаешь это не для того, чтобы отомстить? Не из-за Флоры?

– Не только, – отозвался колдун сухо и остановился, оглядываясь.

– Послушай, прошло несколько десятков лет.

– Время не имеет значения.

– Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным, – пробормотал бетайлас за спиной вилиссы.

Он был в восторге от путешествия. Потустороннее существо, волей некроманта получившее тело и возможность утолить голод, чувствовало себя счастливым и не испытывало никаких сомнений.

– Мы на туристическом маршруте, мистрис. Порой здесь оживленнее, чем наверху. Людей притягивают подземелья.

– Не расслабляйся, – мрачно одернул бетайласа Кристоф.

– Ни в коем случае, – тут же согласился Босхет. – Опасность повсюду. Во время сильного дождя, если нет жабр, тут становится нечем дышать. К тому же никогда не знаешь, что найдешь в темном коридоре, – он с упоением начал перечислять, загибая пальцы, – ржавый штырь, дохлая собака, устроившие облаву полицейские, недружелюбные диггеры, Белый Спелеолог… хотя эта легенда несколько из другой оперы. Ну, и веселые парни асиманы. Этим попасться на глаза хуже всего.

Коридор постепенно спускался все ниже. Воздух стал сухим и горячим. За каменной стеной гулко прогрохотал поезд метро.

Дорога вновь разделялась, один из туннелей перегородила чугунная решетка с электронным замком. Не спрашивая ни у кого разрешения, Босхет выхватил из-за пояса пистолет, который, по всей вероятности, прихватил без спроса в доме Кристофа, и с наслаждением всадил всю обойму в электронное устройство. На пол посыпались обломки. Однако решетка осталась на месте. Тогда бетайлас попросту вырвал ее, аккуратно прислонил к стене, повернулся к сосредоточенной Доне и широко ухмыльнулся:

– Крысы. Проклятые крысы все время перегрызают провода.

Кристоф смерил его насмешливым взглядом:

– Босхет, ты стал слишком разговорчив для духа.

– Крис, откуда ты знаешь, где скрывается Эрнесто? – вилисса перешагнула лужу, натекшую с мокрой стены.

– Я наблюдаю за ним давно. Кроме этого подземелья есть еще несколько мест, куда он регулярно наведывается. Нам дальше. К Театральной площади.

Они прошли чуть больше двухсот метров, на развилке повернули направо, оставляя реку в стороне. И, чавкая по влажной грязи, вышли в самый старый отрезок коллектора. Он оказался узким и не длинным – уходящий в сторону Александровского сада туннель был забетонирован.

– Здесь тупик, – сказала Дона.

– Миледи, ради ваших прекрасных глаз я найду тысячу обходных путей! – тут же заявил Босхет.

– Мы пришли. – Мастер Смерти опустился на корточки и нарисовал на земле замысловатый символ. Пол под ногами спутников дрогнул, и мгновением позже у стены открылся провал с ведущей вниз белокаменной лестницей.

– Вход в туннели Нософорос! – прошептала девушка. – Я не знала про этот. Кто тебе рассказал?

– Один болтливый асиман. Очень давно.

Дона не стала спрашивать, что стало с тем болтуном. Любовь Кристофа к огнепоклонникам ей была прекрасно известна.

– Советую всем быть осторожнее! – важно изрек бетайлас. – Как бы это старье не рассыпалось у нас под ногами.

Колдун сделал приглашающий жест. Босхет шагнул вперед, спустился по ступеням и оказался в совершенно круглом, сухом тоннеле с серыми каменными стенами.

Асиманские ловушки заработали через несколько шагов. Несколько струй пламени вырвались из стен, но бетайлас с нечеловеческой ловкостью уклонился от одной, поднырнул под другую, перепрыгнул третью, взлетев едва не до потолка. Сделал сальто в воздухе, бесшумно приземлился на ноги и небрежно вытер обожженную щеку.

Его всегда посылали вперед – дезактивировать капканы, как сейчас. Принимать на себя первый удар. Закрывать собой господина. Он не возражал. Потусторонняя сущность не чувствовала боли, а подчиненное ей мертвое тело успевало регенерировать. Главное для духа было то, что он жил настоящей жизнью.

– А сейчас придется попрыгать, – сказал Босхет сам себе, заметив, что потолок начинает наливаться красным пламенем.

Сверху посыпались раскаленные огненные шары. Любой из них мог спалить человека заживо. Да и кровным братьям доставил бы несколько дико болезненных минут.

– Расслабились, – пробормотал бетайлас, уворачиваясь от капель огненного дождя. – Отвыкли от войны… Считаете себя неуязвимыми… Ловушки для лохов… Думаете, никто кроме примитивных диггеров к вам не сунется?

Он выкатился из-под очередной «капли». Вскочил, встряхнулся, огляделся. Кадаверциан шли следом. Теперь главное было в том, чтобы асиманы не почувствовали их раньше времени и не подняли тревогу.

Босхет пробежал вперед. Его взгляд обшаривал стены, но не замечал больше ничего опасного. И это было подозрительно.

– Совсем ничего не чувствуешь? – Кристоф остановился за его спиной.

Бетайлас повел носом и осклабился:

– Чувствую запах духов вилиссы.

Дона сердито тряхнула головой. Некромант носком сапога поддел камешек, лежащий на полу. Тот полетел вперед… и врезался в невидимую преграду, перегораживающую коридор.

Вспыхнуло пламя, и бетайлас попятился от его жара:

– Извините, мэтр. При всем моем уважении, я туда не полезу. Меня спалит.

– Знаю, – отозвался Кристоф.

Он шагнул вперед, достал из кармана куртки тонкую пластинку металла с изящной вязью гравировки, на мгновение сжал ее в кулаке, шепнул несколько слов, а затем наклонился и приложил ладонь к полу. Пластинка начала медленно таять, соприкоснувшись с камнем. По плитам потекла тонкая дорожка белой изморози. Когда она столкнулась с огненной стеной, раздалось громкое шипение и коридор заволокло паром. Лишь спустя несколько минут туманная муть рассеялась. Проход был свободен.

– Редкий артефакт, – заметила Дона. – Давно я не видела в действии магию леарджини.

Колдун молча кивнул. Босхет уважительно покрутил головой и снова пошел первым.

Коридор вывел спутников в круглую комнату с высоким потолком. Но не успел бетайлас сделать и шага, как из кирпичной стены медленно выполз пылающий силуэт.

Огненный сторож почувствовал чужаков.

Пятирукий «Аргус» повел приплюснутой головой. Когти его мощных задних конечностей проскребли по полу, оставляя на камне глубокие горящие борозды.

Босхет негромко выругался, готовясь к схватке, но за его спиной послышался тихий голос Доны. Навстречу стражу прыгнула легкая зеленая тень, похожая на лань. Коснувшись огненной твари, она помчалась прочь… «Аргус» безмолвно втек в стену и, оставляя за собой широкий дымный след, устремился следом за обманкой.

– Теперь он будет ловить ее. – Вилисса взглянула на Кристофа. – Не волнуйся, я потратила мизерное количество силы. Практически неощутимое, а через несколько минут и оно рассеется.

– Нисколько не сомневаюсь в твоем профессионализме, – улыбнулся некромант.

Следующий коридор закончился стальной дверью.

– У нас еще осталось несколько минут, – хрипло пропел бетайлас строчку из песни, которую услышал неизвестно когда и где. Дух подбежал к двери, ударом ноги распахнул тяжелые створки и влетел в лабораторию с бессмысленным воплем:

– На пол, твари! Пристрелю!

Ошеломленные подобной наглостью нападения, асиманы стремительно повернулись к безумному «смертному». Один из них взмахнул рукой, посылая в него сгусток огня. Босхет успел увернуться и выстрелил в ближайшего мага, но тут же получил удар огненной плетью по лицу. Не ощущая боли, бетайлас бросился на следующего врага и с рычанием впился в его горло. Нападающий и жертва рухнули на пол, опрокинув столик с мензурками.

– Какого дьявола?! – заорал разъяренный Эрнесто, на глазах которого пытались убить его лаборантов, и швырнул в духа огненный шар. Но промазал. Видимо, от злости.

Эти вопли, стрельба, звон разбитого стекла и гул пламени заглушили появление кадаверциан.

Дона бросилась на асимана, не успевшего регенерировать, и сломала ему шею. Кристоф ударом кулака оглушил Эрнесто, и ученик магистра повалился на лабораторный стол, сшибая хрупкие сосуды.

– Скучно, господа. – Босхет оттолкнул разодранное тело ассистента и поднялся, вытирая губы.

– А ты хотел реки крови и груды трупов? – скептически поинтересовалась вилисса.

– Да! – оскалился бетайлас. – Помните, мэтр, как мы повеселились за день до Великого пожара [9]9
  Великий лондонский пожар 1666 года.


[Закрыть]?

– Хватит болтать. – Кристоф быстро листал лабораторный журнал, просматривая записи. – Займись делом.

– Что ты ищешь? – хрустя рассыпанным на полу стеклом, Дона подошла ближе.

– Уже нашел.

Некромант вынул из подставки несколько пробирок с прозрачным содержимым. Внимательно осмотрел их и стал аккуратно укладывать во внутренние карманы куртки. Туда же положил журнал.

– Что ты делаешь?! Зачем тебе это?! – Вилисса была шокирована его действиями.

– Готовлю подарок для Дарэла. Уходим!

Босхет с телом асимана на плече выбрался из лаборатории. Следом за ним вышла Дона.

Мастер Смерти отбил горлышко у одного из объемных стеклянных сосудов, стоящих на полу, поднял его и щедро плеснул спиртом на столы, полки, стены. Потом достал из кармана зажигалку смял несколько листов бумаги, поджег и уронил на пол.

Огонь вспыхнул сразу. Не хуже, чем от асиманского заклинания. Красные струйки потекли по столам, взобрались на мертвые тела, побежали по проводам и ножкам стульев. Кадаверциан шагнул назад, отступая перед пламенем, и прикрыл дверь. Он знал, что через полчаса здесь останется лишь покореженное лабораторное оборудование.

– Куда его? – Босхет якобы неудачно повернулся, задев головой Эрнесто за выступ на стене.

– В мое старое хранилище.

– Знаю. Помню. – Бетайлас изобразил нечто вроде почтительного поклона и скрылся. Некроманты пошли другой дорогой.

– Не одобряешь мои методы? – колдун, наконец, «заметил» суровую морщинку на лбу девушки.

– Если асиманы узнают…

– В лаборатории есть следы только их магии. Дарэл, который мог бы увидеть все произошедшие события, недоступен…

– Вольфгер не одобрил бы…

– Поверь мне, Вольфгер пускался в еще большие авантюры. Но тебе не обязательно идти со мной.

– Нет. Если уж я ввязалась в это, хочу присутствовать до конца.

Когда кадаверциан добрались до бункера, Эрнесто, брошенный на бетонный пол, с яростью пытался разорвать магические путы, а Босхет, помахивая пистолетом у него перед носом, пинал под ребра, объясняя асиману, в чем тот «конкретно не прав».

– Кристоф! – воскликнул маг едва ли не с облегчением. – Что происходит?! Что это за тварь?

Бетайлас схватил огнепоклонника за лацканы белого халата, без усилия поднял и посадил на стул:

– Ща. Босс тебе все конкретно объяснит.

Потом взял кресло, стоявшее в дальнем углу, приволок на середину комнаты и поставил напротив пленника.

– Прошу, мэтр.

Похоже, ему доставляло огромное удовольствие изображать расторопного «шестерку» на службе у авторитетного босса. И было совершенно непонятно, где дух из сопредельного мира успел насмотреться подобного.

– Уймись, – коротко приказал Кристоф, и Босхет, ухмыльнувшись, склонил голову:

– Как прикажете.

– Что все это значит? – ледяным тоном произнес асиман.

– Не только подчиненные Амира имеют представление о расположении тоннелей под городом.

– Ты следил за мной?! – злобно прошипел маг.

– Сколько благородного негодования в твоем голосе.

– Воруешь материалы из чужих лабораторий?

Мастер Смерти рассмеялся:

– Старый ход. Пустые оскорбления.

– Что тебе надо?

– Хочу задать несколько вопросов.

– Ты совсем спятил? Мой клан раскатает тебя в лепешку. Самый дурной из лигаментиа никогда бы не совершил такого безумства.

Кристоф достал из кармана куртки сложенный лист, неторопливо развернул его и поднес к глазам Эрнесто. Тот запнулся, уставился в бумагу… И чем дольше его взгляд скользил по строчкам, тем становился напряженнее.

– Я ее не убивал, – наконец произнес он хрипло. – Я не имею к этому никакого отношения.

Колдун молчал.

Босхет стоял у стены, с вожделением наблюдая за ужасом пленника. Дона села в кресло. Ее белые, словно покрытые инеем, волосы поблескивали в электрическом свете, холодное красивое лицо не выражало ничего, кроме безграничной скуки. Вооружившись пилочкой, она полировала свои безупречные ногти, не обращая внимания на происходящее в нескольких шагах.

Лицо Эрнесто застыло, словно перекошенная маска.

– Я не понимаю, чего ты хочешь, – в очередной раз произнес маг. Он старался говорить уверенно, но время от времени голос его начинал заметно дрожать. – Это бессмысленно. Амир узнает… он услышит меня…

– Он уже давно не слышит никого, кроме себя, – спокойно отозвался Кристоф. – И, кроме того, не надо считать меня беспамятным дураком. Мысленная связь существует лишь между обратившим и обращенным. Тебя обратил не Амир, как ты пытаешься всех убедить, а Селенций Варрон. И там, где он пребывает сейчас, твои крики о помощи вряд ли будут слышны. Так что довольно воспоминаний. Ты знаешь, что я хочу от тебя.

– Послушай, Кристоф, я не имею никакого отношения к гибели Флоры! Ее убила Фелиция. Об этом все знают. – Несмотря на болезненную гримасу, Эрнесто смотрел на колдуна с вежливым беспокойством, словно на сумасшедшего. – Флора хотела сместить Первую Леди и занять ее место, но не рассчитала силы и была уничтожена, – продолжил асиман, пытаясь равнодушно пожать связанными плечами. – Неужели ты, действительно, подозреваешь наш клан в том, что он каким-то образом причастен?..

– Самым прямым. Вы сыграли на безграничном честолюбии Флоры. Амир обещал ей поддержку, всю возможную помощь, подарил несколько весьма эффективных заклинаний и подсунул мальчишку с эликсиром правды. Это была очень тонкая интрига, не так ли? Одним выстрелом уничтожить сразу двоих, а может быть и троих. Флору, меня и, если повезет, Фелицию.

– Бред! – воскликнул Эрнесто, пытаясь ослабить путы. – Даже если бы это было правдой, где доказательства моейпричастности?!

Дона едва заметно улыбнулась, полюбовалась маникюром на правой руке и занялась левой.

– Доказательства? – переспросил Кристоф задумчиво. – Сейчас будут.

Он посмотрел в темный угол и, повинуясь его взгляду, оттуда выступило темное существо с горящими глазами. Оно было точной копией некроманта – то же лицо, та же фигура и рост. Но от него веяло таким ужасом, что даже Босхет – потустороннее созданье, взглянув, поморщился. Дона снова поразилась. То, что делал Кристоф со своим Темным Охотником, было выше ее понимания.

– Узнаешь? – с усмешкой спросил колдун, глядя на застывшего асимана. – Давний знакомый, встречи с которым тебе удавалось избегать столько веков. Позволь, где это было?

– Ты не можешь убить меня! – произнес маг разом охрипшим голосом. – Если ты сделаешь это, начнется война. И мстить за Эрнесто будут всему твоему клану.

– Мстить?.. – с прежней, задумчивой издевкой произнес Кристоф. – Кстати, о мщении. Хорошо, что ты напомнил. У меня тоже накопилось достаточно поводов для мести. Пора подвести итог. Ты убил Герберта.

– Кристоф, послушай, – асиман тщетно пытался отодвинуться от черной фигуры Охотника. – Его убил Лудэр. Много веков назад!

– Асиман натравили лудэра на моего первого неофита. – В голосе колдуна не было никаких эмоций. – Вы убили Брана. Человека, который мог стать моим вторым учеником.

– Это произошло случайно! Шальная «молния»… Неужели ты до сих пор помнишь обиды тысячелетней давности?!

– Обиды?! – ладони Кристофа, спокойно лежащие на подлокотниках, сжались в кулаки. Его черный двойник шевельнулся и шагнул к асиману.

– Как ты знаешь, Охотник не оставляет следов, – продолжил колдун спокойнее, – и плоть, поглощенная им, не регенерирует.

– Кристоф! – вскрикнул Эрнесто, которого начало колотить крупной дрожью. – Я сожалею обо всем произошедшем! Я не должен был… мы все тогда пользовались не слишком честными методами. Но сам вспомни, какое было время! Сейчас мы можем договориться. Миледи, – он повернул перекошенную от страха физиономию к скучающей Доне, – я ничего не знаю, я не могу… Послушайте, я прошу…

– Герберт тоже просил.

Некромант небрежно махнул рукой. Лицо потусторонней твари вытянулось в оскаленную пасть, одним прыжком Охотник оказался рядом с Эрнесто и впился в его ногу.

Спустя мгновение, маг сидел, обмякнув на стуле и уронив голову на грудь. На его бедре не хватало значительного куска плоти, но ни на полу, ни на одежде асимана не было ни капли крови. Охотник лениво облизывал зубастую пасть длинным языком, а Кристоф, сложив руки на груди, стоял над пленником.

– Теперь ты готов говорить правду?

Эрнесто кивнул и заговорил срывающимся голосом:

– Амир сумел добиться расположения Флоры. Она была весьма умной женщиной, но магистр умеет играть на чужих слабостях. Он подвел ее к мысли о том, как можно победить Фелицию. Если бы ей удалось вызвать похищенного у тебя Тёмного Охотника – Флора стала бы новой главой клана Даханавар. Этого желали все. И тхорнисх, и асиман, и вьесчи, и вриколакос, и фэри. Ею, в отличие от Фелиции, можно было бы управлять.

Кристоф выслушал признание, но оно не произвело на него особого впечатления. Колдун знал все это раньше и теперь лишь получил подтверждение.

– Кто прислал мне «Могильную гниль»?

Эрнесто медленно поднял голову:

– Я не знаю.

– Кто ее изготовил?

Асиман помедлил с ответом, потом сказал глухо:

– Якоб.

– Откуда вы взяли кровь кадаверциан?

Тусклые глаза асимана неожиданно сверкнули злобой и торжеством. Он широко ухмыльнулся.

– Где вы взяли кровь? – повторил Кристоф.

– У меня, – прозвучал неожиданно новый голос.

Некромант резко повернулся в сторону говорившего. На пороге хранилища стоял Сэм. Дона, внезапно потеряв всю свою холодность и равнодушие, вскочила и стремительно шагнула к нему.

– Сэмюэл?! Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашел? Что это значит?..

– Да, Сэм… – глумливо прохрипел Эрнесто, – расскажи им, что все это значит!

– Я шел за вами. Мне очень жаль… – произнес тот тихо, пристально глядя на побледневшую девушку, – но по-другому было нельзя. Нет! – воскликнул он, заметив, что Кристоф пошевелился. Молодой кадаверциан поднял руку, и все увидели, что в ладони у него зажата стеклянная колба, наполненная серым песком. – Это «Могильная гниль». То, что осталось. Так что не надо подходить ко мне.

– Сэм, – тихо произнес колдун, не обращая внимания на смешки асимана. – Что ты делаешь?

– Та гниль предназначалась не для тебя, а для Вивиана, – продолжил его ученик, крепче сжимая хрупкий сосуд.

– Но почему? – простонала Дона.

– Я не могу сказать, – голос Сэма дрогнул. – Так было нужно для всех нас. Для всего клана. Я не могу объяснить. Вы узнаете потом, сами…

– Сэм, послушай меня. – Кристоф медленно поднял руки, показывая, что в них нет ни оружия, ни магии. – Никто ни в чем тебя не обвиняет. И не обвинит. Ты же знаешь, мы всегда можем выслушать тебя и понять. Помочь.

– Не сможете, – прошептал он, обводя хранилище тоскливым взглядом.

– Я не верю, что ты сам мог решиться на такое. Вивиан – твой друг. Я видел, как ты беспокоишься за него. Ты помогал мне все это время… – Кристоф говорил мягко и успокаивающе, так, словно ученик был неразумным ребенком.

– Я не могу убить его сейчас, пока Дарэл считывает его память, – Сэм отер потный лоб, его щека дернулась, – они слишком тесно связаны. Погибнет Вивиан – погибнет и даханавар. А этого нельзя допустить. Простите, что это я – самый неумный и самый слабый – должен был сделать это.