Текст книги "Новые боги"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Атум рассмеялся и небрежно отбросил в сторону кого-то из слуг вилиссы, бросившегося ей на помощь. Он мог бы не причинять ей вреда, но не сумел избежать искушения откликнуться на ее собственное потаенное желание умереть.

Серый дымчатый меч вонзился в грудь Доны, и тут же лицо девушки стало пепельно-серым, бескровным, лишенным всей красоты. Основателя перекосило от внезапного отвращения, вызванного этим преображением, и он поспешил отшвырнуть вилиссу прочь. Она упала среди трупов и застыла неподвижно, похожая на сухой лист, сорванный с дерева ураганом.

Атум понял, что не хочет даже приближаться к ней, не желает видеть лицо, такое красивое прежде, а теперь обезображенное смертью.

Он огляделся. Вивиан и Франциск исчезли. Это было плохо, и особенно плохо тем, что он не мог преследовать их. Пещеры Смерти – часть мира кадаверциан – были для него закрыты, так же как и остальные миры кровных братьев. Обладая объединенной силой всех кланов, Атум не мог всецело слиться с одной магией, совпадающей вибрациями с единственным нужным пространством, чтобы открыть туда путь – это была его плата за могущество.

Но теперь у него была Кэтрин.

Проводник.

Когда Основатель вышел из особняка, Хранья и Альгерт ждали его уже с нетерпением. Один, сидящий на месте водителя, нервно барабанил пальцами по рулю. Другая, рядом с ним, то и дело оглядывалась. Но самое главное – неподвижная и бесчувственная Кэтрин, надежно связанная мощным парализующим заклинанием «Сеть Аида», лежала на заднем сиденье машины.

– Они не будут нас преследовать? – спросила взволнованная нахттотерин, едва Атум оказался в салоне, и тут же обеспокоенно нахмурилась, глядя в его бледное потное лицо. – С тобой все нормально?

– Да, – равнодушно отозвался Основатель, не желая говорить о том, сколько сил отняло у него проникновение в резиденцию кадаверциан и нападение на них. – Все отлично. – Он бережно приподнял бэньши, опустил ее голову к себе на плечо, погладил по растрепанным волосам. – И не бойтесь погони. Ее не будет.

– Почему? – сухо осведомился Альгерт, заводя машину.

– Некому преследовать, – усмехнулся тот.

– Ты всех их убил? – с легким недоверием произнесла Хранья.

Атум сделал вид, будто не слышит ее вопроса.

Едва джип остановился возле дома пироманов, Альгерт вышел из машины и поспешил открыть дверь перед Основателем, желая, чтобы тот как можно скорее вошел в здание.

– Ты в своем уме?! – воскликнул Амир, едва увидев Атума с драгоценной ношей на руках. – Кого ты притащил?! Да за ней сейчас все некроманты примчатся! Нам теперь еще с ними сражаться?!

– Успокойся, – небрежно бросил тот, подождав, пока Хранья распахнет перед ним дверь, ведущую в коридор. – Они обнаружат ее пропажу еще очень не скоро. А теперь, будь добр, освободи весь нижний уровень. Мне нужны тишина и покой.

В его комнате все осталось по-прежнему. Пусть магистр и надеялся, что опасный гость не вернется, он побоялся менять здесь хоть что-то. Основатель бережно положил парализованную Кэтрин на кушетку. Сел рядом, убрал волосы с ее лица.

Эту женщину было опасно обращать, ее вообще не стоило держать в клане. Видения, преследовавшие бэньши, могли сыграть с ней злую шутку. Она не видела врагов, продолжая блуждать в мире своих грез, она даже не смогла почувствовать постороннего проникновения в свою комнату.

Атум протянул руку и осторожно прикоснулся ко лбу ученицы Анри. Спустя мгновение та открыла глаза, обвела взглядом комнату, потом посмотрела на Основателя. Не удивилась, не испугалась. В ее прозрачных глазах не отражалось ничего, словно они были слепы.

– Здравствуй, Кэтрин, – мягко произнес он.

Она не ответила, и он не мог понять, кем видится ей сейчас.

– Ты узнаешь меня?

– Да, – отозвалась она почти беззвучно, и ее молодое привлекательное лицо превратилось в маску безобразной старухи. – Я знала, что ты придешь за мной. Вольфгер говорил об этом…

Атум смотрел на нее и с невольным содроганием видел, как она меняется, становясь то юной, то старой. Словно волны времени пробегали по ее телу, искажая его.

– Я видела много смертей, и свою тоже. Вольфгер предупреждал… говорил, что я должна помочь тебе.

– И ты поможешь мне? – тихо спросил Атум, взяв предсказательницу за тонкую руку.

Она не ответила, но он видел, как в Кэтрин идет жестокая внутренняя борьба. Молодая прекрасная кадаверцианка, страшащаяся смерти и страстно желающая жить, пыталась справиться с безумной старой пророчицей, готовой покориться древней силе. И Атум уже знал, что произойдет при победе каждой из них.

– Нет! – воскликнула Кэтрин, яростно сверкнув глазами, засветившимися яркой зеленью. – Я не буду тебе помогать! Из-за тебя погиб Вольфгер! Ты убил Кристофа! Ты убил Анри! Ты – чудовище!

Основатель устало вздохнул, глядя на молодую женщину, с отвращением отшатнувшуюся от него. Кроме отчаяния и гнева, в ней чувствовался еще и страх перед неизбежным. Она знала, что не сможет долго сопротивляться ни ему, ни своей внутренней сути.

– Сейчас это не имеет значения, – по-прежнему доброжелательно произнес Атум. – Мне нужна твоя помощь, и я очень хочу, чтобы ты сделала это по своей воле.

Он продолжал говорить и видел, что Кэтрин не понимает смысла его слов, хотя на нее действовал голос Основателя. Он протянул руку, желая прикоснуться к ней, но в зрачках женщины вновь плеснула опасная зелень. Кэтрин вскочила, и ладонь Атума пронзила острая боль.

Внезапная вспышка некромантической магии в самом центре резиденции Амира должна была всколыхнуть все это асиманское гнездо. И, прежде чем ударить бэньши, Основатель представил на миг, как беспокойно забегали потревоженные пироманы.

Даханаварская магия, усиленная мощью Атума, швырнула женщину на пол.

– Я бы не хотел причинять тебе боль. И я совсем не хочу заставлять тебя, – пока еще мягко произнес Основатель, хотя его уже начинало раздражать бессмысленное сопротивление кадаверциан. Он поразмыслил и добавил, глядя на Кэтрин, начинающую медленно приходить в себя: – Но, к сожалению, видимо, придется. Если бы ты знала, как это утомительно…

Глава 5
Под защитой смерти

Самопожертвование следовало бы запретить законом. Оно разрушает тех, кому приносят жертву. Они всегда сбиваются с пути.

Оскар Уайльд. Идеальный муж.

25 апреля

Окровавленная одежда источала острую вонь мира нахтцеррет и едва заметное серое свечение – остатки трухи одного из ядовитых деревьев, растущих на земле тхорнисхов.

Уход из личного пространства Золотых Ос был больше похож на бегство. Разъяренные Садовники преследовали нежданных гостей до самой границы, не желая отпускать, не попробовав их крови.

– Не понимаю, как нам вообще удалось выжить, – словно в ответ на свои мысли услышал Кристоф голос Миклоша, сидящего на переднем сиденье рядом с Рэйлен. – Как вы уже поняли, наш мир – не самое лучшее место для прогулок.

– Полностью с тобой согласен, – хрипло отозвался Грэг. – Зато теперь мне стала лучше понятна сущность тхорнисхов. Вы просто не можете быть другими, обладая подобным личным пространством.

Попугай валлийца, сидящий на его плече, издал скрежещущий звук, явно соглашаясь со своим хозяином. Бальза хмыкнул что-то нечленораздельное.

Ученица нахттотера терпеливо ждала, когда он вернется из своего опасного путешествия, и появление Миклоша в сопровождении потрепанных, раненых кадаверциан было встречено искренней радостью.

– Скажи, как ему удалось забросить тебя в Сады Боли? – задал наконец тхорнисх вопрос, интересующий его больше всего.

– С помощью Храньи, – отозвался Кристоф.

Миклош обменялся выразительным взглядом с Рэйлен и уставился в окно.

– Этой гадине мало, что она отравляет своим существованием этот мир, так она еще и в тот забралась… – пробормотал он достаточно внятно.

– Мне нужно позвонить. – Мастер Смерти, похоже, не собирался вдаваться в подробности своего пленения и закрыл тему.

Тхорнисх выразительно посмотрел на девушку, сидящую за рулем, и та после секундного колебания подала ему свой телефон. Миклош небрежно перебросил его колдуну.

Пока тот набирал все известные ему номера кадаверциан, Бальза мрачно наблюдал за ним.

– Не отвечают? – тихо спросил Грэг.

Его попугай вытащил голову из-под крыла и уставился на колдуна мутным глазом.

Кристоф отрицательно покачал головой.

– Я должен срочно попасть в особняк Вольфгера, – сказал он, возвращая трубку.

– Беспокоишься за свой клан? – равнодушно осведомился нахттотер. – Надо было делать это раньше, когда ты решил связаться с безумными детьми. Рэйлен…

Девушка бросила на господина преданный взгляд.

– Поедешь, куда он сказал, – велел тхорнисх. – Я выйду здесь. А ты позвонишь Норико. Пусть вместе с Альехо заберут меня. Когда закончишь, увидимся в Северной резиденции.

Она удивленно моргнула.

– Но нахттотер…

– Не спорь, – устало произнес тот, уже понимая, что именно беспокоит ученицу. – Со мной будут Норико и Альехо. А ты сообщишь мне о том, что видела.

Девушка не спрашивала, куда ехать, только настороженно поглядывала по сторонам, крепко сжав губы.

– Я могу задать вопрос? – произнесла она неожиданно, не отрывая взгляда от дороги, чтобы посмотреть на колдуна, севшего рядом.

– Можешь, – ответил он.

– Почему вы не убили меня тогда?

Колдун вспомнил о давней встрече с Миклошем и его ученицей. Тогда нахттотер посчитал очень забавным натравить девчонку на некроманта и посмотреть, что из этого получится. Значит, Рэйлен до сих пор мучил этот вопрос.

– Потому что ты рыжая, – ответил Кристоф и был вознагражден за свою искренность быстрым взглядом, полным изумления: – Если бы ты была блондинкой или брюнеткой, у тебя не было бы ни единого шанса. Но рыжие волосы – моя слабость.

Девушка засопела сердито, решив, что над ней подшучивают.

Они проехали в молчании еще пару кварталов, когда она снова заговорила:

– Нахттотер говорил, у вас был план, как уничтожить Основателя. Но теперь он на свободе. И что мы будем делать?

Кристоф сам хотел бы знать ответ и не мог сказать девушке ничего утешительного.

– Придумывать новый план.

Рэйлен кивнула и больше не задавала вопросов.

За несколько переулков от особняка Вольфгера колдун велел ей остановить машину. Дальше они пошли пешком.

Дом за кованой оградой в окружении старых лип казался погруженным в безмятежный сон. Но едва кадаверциан приблизились к нему, как тут же почувствовали, что все защитные заклинания сорваны. Их обрывки жалко висели на дверных и оконных проемах, словно клочья старой паутины.

Грэг жестом попросил спутников остановиться, снял с плеча попугая и пересадил его на ветку ближайшего дерева. Птица пронзительно крикнула, неодобрительно покосилась на Рэйлен и застыла, став похожей на уродливый нарост. А корсар взглянул на Кристофа, дождался утвердительно кивка, что-то тихо пробормотал себе под нос, крепко сжал кулак, приподнял руку, словно натягивая невидимый поводок, а когда разжал ладонь, на земле стояло нематериальное существо, отсвечивающее зеленью. Тощая собака, похожая на гончую, прыгнула вперед и растаяла, пройдя сквозь стену.

Заинтригованная Рэйлен перевела взгляд с одного некроманта на другого, но ни о чем не спросила. Глаза Грэга засветились зеленым. Несколько мгновений он стоял неподвижно, осматривая комнаты особняка глазами своей магической ищейки.

– Ничего враждебного, – сказал он наконец отрывисто.

Мэтр коротко кивнул, больше ни о чем не спрашивая.

Колдуны бесшумно поднялись на крыльцо, Рэйлен осторожной кошкой кралась следом за ними. Дверь не была заперта и распахнулась от легкого толчка. В темноте вестибюля слабо серебрились полотнища флагов, свисающие с галереи. На мраморном полу лежали длинные полосы рассеянного света, льющегося из окон.

Кристоф шагнул внутрь, и на миг ему показалось, что от магии, разлитой здесь не так давно, воздух особняка стал густым, словно сироп. Пахло анисом, холодом и старой смертью. В доме не было слышно ни звука.

Заглушив тревогу, некромант знаком велел Рэйлен оставаться в вестибюле. Девчонка кивнула, окинула зал внимательным взглядом и отступила в тень, крепко сжимая обеими руками укороченную дымчатую алебарду.

Лестница исчезала в плотной темноте нижнего уровня, Кристоф медленно спускался. Грэг следовал в шаге от него. Внизу было еще холоднее, дыхание вырвалось изо рта белым облаком и на миг застыло в воздухе. Кадаверциан прошел еще один пролет и увидел впереди первый труп. За ним лежал второй, чуть дальше третий… Одеждой им всем служила грубая холстина с зеленоватыми следами «ихора», в котором кадаверциан хранили мертвые человеческие тела.

Мастер Смерти поспешил дальше.

Трупов стало больше, но все они были безликим рабочим материалом. Среди них Кристоф не видел никого из тех, кого боялся увидеть мертвыми. Здесь же застыла «гончая» Грэга, словно не решаясь шагать по мертвецам. Валлиец уничтожил ее движением руки.

Плавно изгибающийся коридор вывел некроманта в просторный зал с высоким куполом свода. Мягкий свет, льющийся с вершин коринфских колонн, освещал чудовищную картину. Пол был завален белыми неподвижными телами, все еще испускающими зеленоватое мерцание.

Лестница в конце помещения обрушилась, на стенах виднелись глубокие трещины. Обломок колонны лежал на полу среди мертвых, продолжая излучать жемчужное сияние. Запах аниса висел в воздухе, смешиваясь с едва уловимым запахом мокрого камня и тления.

Кристоф сделал еще несколько шагов и увидел их.

Адриан с сожженной грудной клеткой раскинулся недалеко от стены, на его уродливом лице застыла гримаса ярости. В скорчившемся неподалеку изломанном мужском теле можно было лишь с большим трудом узнать Филиппа… Тонкая женская фигура, почерневшая от огня, сжимала посох с двумя широкими лезвиями, покрытыми слоем ржавчины, на прядях русых волос запеклась кровь…

Кристоф почувствовал движение за спиной, обернулся и увидел Рэйлен. Она медленно шла от одного тела к другому и с тревожным вниманием напряженно вглядывалась в лица кадаверциан. Вскинула голову, смутилась.

– Простите, я… А Вивиан? Его здесь нет?

Колдун ничего не ответил. И она прошептала, невольно отступая под его взглядом:

– Я знала его. Встречала однажды. Давно.

Но Кристоф уже не слушал ее, ему показалось, он различил тихий звук… как будто скулила собака. Он быстро пошел вперед, перешагивая через человеческие трупы.

В стену было вплавлено еще одно тело. На этот раз живое. С бескровно-бледного лица блеснули желтые глаза, беззвучно шевельнулись искусанные губы.

Бетайлас дернулся, пытаясь освободиться. Его взгляд был направлен за спину Кристофа. Мастер Смерти обернулся. На полу среди мертвых тел белели серебряные волосы… тонкая рука, на пальцах которой поблескивали кольца с бриллиантами. Один разбит, осколки сверкают на черном закрытом платье.

– Дона…

Кристоф опустился на колени перед телом, распростертым на каменных плитах. Взял за плечо, переворачивая. За спиной повеяло теплым воздухом и запахом гнили, послышался глухой удар, и рядом с колдуном оказался Босхет, освобожденный заклинанием Рэйлен.

– Мэтр, – прохрипел он, – простите… не смог защитить… вилисса…

Ее лицо было иссохшим, словно у старухи, пергаментная кожа туго натянулась на скулах, собралась глубокими морщинами у губ. Волосы стали похожи на клочья соломы.

– Он… поднял все мертвые тела, – говорил Босхет, вытирая лоб рукавом драной куртки. – А потом заявился сам… Они пытались его остановить, но он стал убивать. Они ничего не смогли сделать.

– Где Вивиан? Фринциск? Кэтрин? Анри?

Босхет не успел ответить.

По мертвому подземелью пробежала легкая дрожь воздуха, некромант услышал негромкий хлопок, отголосок далекого эха и хрипловатый голос:

– Анри мертв. Кэтрин он забрал с собой.

Мастер Смерти обернулся и увидел Франциска.

Старый кадаверциан медленно шел по залу, огибая мертвые тела, приблизился, молча сжал плечо Кристофа, отпустил, перевел взгляд слепых глаз на Босхета, сидящего рядом с Доной, и направился к нему, обойдя Грэга и застывшую Рэйлен. Девушка отступила в сторону, глядя на Франциска почти с ужасом, и тут же, видимо почувствовав, что ее присутствие здесь неуместно, торопливо вышла из зала.

Спустя несколько мгновений, из пустоты, наполненной зелеными искрами, появился Вивиан. Его одежда была в засохшей крови, на белом лице явственно проступали несколько медленно затягивающихся шрамов и напряженное ожидание.

Увидев Криса, он замер, и за несколько секунд в его глазах промелькнули, сменяя друг друга, недоверие, удивление и наконец бешеная радость.

Не глядя по сторонам, Вивиан быстро подошел к колдуну:

– Основатель сказал, что убил тебя.

– Основатель солгал. Как всегда.

Кристоф продолжал смотреть на серебряные волосы Доны, и не мог отвести взгляд. Вивиан перевел взгляд на мертвую вилиссу, и отражение чувств Кристофа исказило и его лицо.

– Поможешь мне? – спросил колдун, и ученик кивнул, сразу поняв, о чем он просит.

Саркофаги стояли на самом нижнем этаже, в просторной светлой комнате, залитой ярким, как будто солнечным, светом. Из ниш, прорубленных в потолке, текли золотистые лучи, и невесомые пылинки сверкали, взмывая в воздух с каменных плит от малейшего дуновения ветра. Пол устилал изумрудный ковер, похожий на густую траву, на стенах зеленел плющ, нарисованный так искусно, что казался настоящим. Пахло свежестью, первым снегом, мокрым деревом.

Каменные гробы, стоящие в два ровных ряда, напоминали серые валуны, грубо отшлифованные сверху.

«Сэмюэл Кадаверциан», – прочел Вивиан на первой плите и почувствовал вдруг, как сжимается его горло, не давая вздохнуть.

Он перевел взгляд на другую, но там было выбито «Вольфгер Кадаверциан», и стало еще хуже. Горе сменилось жгучей ненавистью, неутолимой и от этого еще более мучительной. Естественно, тела внутри быть не могло. Ведь мэтра не нашли.

«Если бы не ты, ничего этого не случилось бы», – подумал Вивиан, глядя на буквы в камне…

Аду опустили в третий гроб. Кристоф коснулся ее волос, произнес что-то едва слышно, задвинул тяжелую крышку, а сверху опустил боевой посох стигнессы. Рядом с ученицей, в соседний саркофаг, положили Адриана. Следующая плита со скрежетом задвинулась над Филиппом.

Хуже всего Вивиану было слышать этот звук и видеть, как серые камни навсегда скрывают лица его друзей. Понимать, что он жив лишь потому, что они – более сильные, талантливые, опытные – пожертвовали собой ради него, молодого ученика. И никогда не узнают, как он благодарен им.

Пепел Анри в глубокой черной чаше принес Франциск. Молча подал ее Кристофу, молча развернулся и пошел к выходу. Вивиан ждал, чтобы кто-то из них произнес хоть слово, нарушив невыносимую тишину и скрежет камня о камень. Однако кадаверциан молчали, двигаясь почти беззвучно.

И молодой некромант тоже молчал, помогая учителю закрывать саркофаги. Но когда Кристоф остановился возле гроба, в который опустили Дону, это молчание стало совершенно невыносимым. А колдун все смотрел на вилиссу, словно не мог поверить… Вивиан понял, что его учитель пытается почувствовать жизнь в неподвижном теле, но знал, что это бесполезно: Основатель умел не просто разрушать тела кровных братьев, он каким-то образом выжигал их сущности, даже не оставляя ран.

– Она жива, – произнес вдруг Кристоф глухо.

– Что? – Молодой кадаверциан обернулся.

– Она не может умереть. Ее обратил Вольфгер, а не я. Значит, на ней нет моего проклятия. И ее всегда защищает сама Смерть.

Вивиан не понял его слов, но колдун уже вынимал девушку из саркофага. Положил на ковер, прокусил свое запястье и прижал окровавленную руку к ее рту.

Босхет, не решившийся войти в склеп и маявшийся у двери, мгновенно сообразил, что произошло, а может, почуял проблеск жизни вилиссы и бросился к колдуну.

– …Она… С ней все будет в порядке? – Бетайлас жадно смотрел на Дону, превратившуюся в бледную тень прежней прекрасной мистрис, и странно было слышать беспокойство за жизнь от некротического существа.

– Думаю, да, – ответил кадаверциан. – Она очнется. Надо отнести ее в Северную резиденцию. Нам всем надо уйти туда. Сейчас это единственное безопасное место в городе.

Глава 6
Северная резиденция

Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве.

Оскар Уайльд. Молодой король.

27 апреля

В огромной спальне на верхнем этаже Северной резиденции горел камин. Но его жар не мог прогнать сырость, впитавшуюся в каменные стены. В щели между рамами дул промозглый ветер – от сквозняка покачивались ветхие занавеси на окнах, и чуть колебался пыльный полог над массивным деревянным ложем. Постель тоже была ледяной.

Кристоф сидел на полу у кровати, держа в своих ладонях холодную руку Доны. Девушка не спала, ее широко открытые глаза блестели в темноте. Очень медленно и постепенно к вилиссе возвращались силы, и лицо ее становилось прежним – молодым и красивым.

– Зачем ты осталась? – спросил колдун, глядя в синие глаза.

– Он сказал, что убил тебя, – прошептала она едва слышно и отвернулась.

– Дона…

Вилисса повернула голову.

– Помнишь, ты говорила, что все, кто мне дорог, умирают?

Она утвердительно опустила веки.

– Прошу тебя, не стремись к тому, чтобы это стало правдой.

Она слабо улыбнулась, принимая скрытый упрек, а затем крепко сжала его ладонь, и Кристоф понял: девушка хочет спросить о чем-то.

– Что с Кэтрин? – почти беззвучно произнесли бледные губы.

– Основатель забрал ее, и мы не знаем, где они сейчас… Но предполагаем, для чего она нужна ему.

Холодные пальцы вилиссы сильнее стиснули руку колдуна, и она произнесла с видимым трудом, но уже чуть громче:

– То, от чего отказался ты…

Кристоф утвердительно наклонил голову:

– Атум нуждается в некроманте, который проведет его в наш мир. Он просил у меня помощи в уничтожении гин-чи-най, а я отказал ему. Теперь попытается добиться содействия Кэтрин силой. Или попробует обмануть.

– Она будет сопротивляться. – В голосе Доны прозвучала горечь.

– Но в конце концов сломается. И как только это произойдет, мы сразу же узнаем.

Дона знала, что случится, когда разрушится преграда между пространством кадаверциан и реальностью, понимала, что избежать этого вряд ли возможно. Однако все же спросила:

– Мы можем что-нибудь сделать? Хотя бы попытаться найти Кэтрин? Помочь ей?

Кристоф выпустил руку вилиссы, поднялся и сказал:

– Мы попытаемся помочь ей, когда она и Основатель окажутся в мире некромантов. В этой реальности мы бессильны перед ним. Так что пока остается только ждать. – Он наклонился и поцеловал девушку в лоб. – Отдыхай. Я зайду к тебе позже.

Она кивнула, закрывая глаза.

Колдун вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь и снова ощутил, как со всех сторон сначала незаметно, а затем все сильнее и настойчивее его начинают обтекать волны чужой силы. Даханавар, вьесчи, яркий проблеск лугата, в первый миг кажущийся незнакомым, фэриартос, нахтцеррет… А если как следует погрузиться в переплетение эманаций, излучаемых кровными братьями, можно почувствовать и одного из стаи вриколакосов, и единственный жгучий огонь асимана.

Северная резиденция стала убежищем для всех. Последний выпад Основателя, направленный на кадаверциан, окончательно дал понять вампирам, что пришло время скрываться и больше нельзя надеяться на свое могущество. Оно перестало быть безграничным.

К счастью, замок действительно оказался огромен – шесть этажей над землей, внушительные подземные галереи, переходы и пещеры… Полутемные коридоры с высокими потолками выводили в огромные залы, каменные стены которых были завешаны старинными гобеленами или украшены странными многофигурными барельефами. Кое-где стояла величественная и неудобная мебель из черного дерева – кресла с высокими спинками, резные скамьи и высокие шкафы с вычурными башенками по бокам.

Жилые помещения, правда, выглядели не самыми уютными – сырость, клочья паутины и застоявшийся запах запустения не создавали ощущения роскоши. В широких пастях каминов лежал мусор, хрустальные люстры потускнели от грязи, от постелей при неловком прикосновении взлетали облака пыли. Некоторые комнаты привели в порядок, но в них тоже все еще чувствовалась холодная затхлость.

Впрочем, большинство кровных братьев надеялись, что неудобства, вызванные соседством с другими семьями, временные, и после изгнания Основателя они смогут вернуться в свои прежние резиденции.

Чтобы спуститься по лестнице, Кристоф вышел в холл и, кроме Лориана, терпеливо ожидавшего вестей о самочувствии вилиссы, увидел Миклоша, с удобством расположившегося в кресле у камина. Можно было предположить, что нахттотера также интересовало здоровье Доны, хотя он и делал вид, будто всего лишь решил погреться у огня. Но что самое удивительное – неподалеку от тхорнисха сидела Паула с открытым блокнотом на коленях и что-то сосредоточенно рисовала. Она подняла голову, почувствовав приближение кадаверциана, рассеянно улыбнулась ему и снова погрузилась в работу.

Лориан тоже приподнялся навстречу мастеру Смерти, но не успел задать ни одного вопроса.

– Доброй ночи, Крис, – сказал Бальза, отрываясь от книги, которую увлеченно читал, и изрек с глубокомысленным видом: – Крепко же тебя зацепило.

Некромант молча взглянул на него, ожидая продолжения.

– Прекрасная женщина, к тому же блондинка, одна в спальне, явно нуждается в твоем обществе. А ты расхаживаешь здесь… Все еще не можешь забыть Флору? – с участливым видом поинтересовался он.

– Также, как ты не можешь забыть Хранью, – невозмутимо отозвался кадаверциан.

– Можно попросить тебя выражаться яснее? – потребовал Миклош, захлопнув книгу.

– Ты по-прежнему любишь ее. А она – тебя. Но все, касающееся нахтцеррет, приобретает извращенные формы. Даже любовь. Поэтому как бы вы ни пытались перегрызть друг другу горло, оба скучаете. И каждый из вас чувствует себя одиноко без другого.

– Что за чушь ты несешь! – нервно рассмеялся Миклош. – Я, безусловно, понимаю, что все кадаверциан помешаны на родственных отношениях, но не надо приплетать к этому меня.

Мастер Смерти промолчал, а тхорнисх, сообразив, что не стоит дальше распространяться о родственных чувствах кадаверциан, сменил тему:

– Похоже, наши доблестные даханавар потеряли Витторию. Фелиция не говорила тебе, где она может скрываться?

– В убежище ревенанта, – пожала плечами Паула, не поднимая взгляда от рисунка. – Это древнее укрепление в центре Рима…

– Я знаю, что представляет из себя убежище ревенанта, – нетерпеливо перебил ее Миклош. – Его строили тхорнисхи.

– Его строили фэриартос, – заметила фэри, тщательно заштриховывая часть изображения, – а тхорнисхи всего лишь нас охраняли.

– Я пытался позвонить ей, – сказал Лориан, вопросительно глядя на Кристофа. – Но телефон уже давно вне зоны доступа.

Нахттотер пожал плечами, выражая таким образом сомнение в ценности подобного сообщения. А Паула вдруг с треском выдрала лист из блокнота, скомкала его и бросила в огонь.

– Нет, Миклош, ничего не получится, – сказала она устало. – Я не могу создать настолько сильное искажение, чтобы оно избавило тебя от влияния вашего кинжала.

– Ты смогла навести проклятие на Йохана, – хмуро отозвался нахттотер, окончательно теряя интерес к вопросу о поисках ревенанта. – И оно было таким сильным, что я даже не почувствовал его.

– Жало – очень мощный артефакт, – возразила девушка. – Боюсь, никто из фэриартос не сможет помочь тебе.

– Скорее не захочет, – буркнул тхорнисх. – А ты у меня в долгу. Кто спас тебя от Основателя, вытащив из «Лунной крепости»? Так что продолжай трудиться.

Кристоф вдруг подумал, что скорее всего Бальза и не надеялся на избавление от воздействия. Но ему доставляло удовольствие тиранить Паулу, заставляя ее работать на себя.

Девушка вновь попыталась протестовать, а мастер Смерти кивнул Лориану, не слушая их препирательств, и жестом велел следовать за собой.

– Тебя хотела видеть Фелиция, – сказал он подростку.

– Зачем? – тут же спросил тот.

– Какой-то важный разговор, – уклончиво отозвался кадаверциан.

В конце коридора он отодвинул одну из резных деревянных панелей на стене, за которой открылась слабо освещенная лестница, ведущая вниз. Грязь и паутина, скопившиеся здесь за долгие годы существования замка, уже были убраны, но фрески на стенах казались лишь едва заметными тусклыми пятнами.

– Как Дона? – задал наконец вопрос шагающий следом за колдуном Лориан.

– Ей лучше.

Лестница вывела их в узкий коридор с фальшивыми окнами на обеих стенах. Пейзажи, написанные на камне в оконных проемах, закрытых решетками, изображали бескрайние поля пшеницы с живописными одиночными деревьями, освещенными мягким солнцем. Казалось, с этих картин веет ароматом теплого летнего дня.

– Вы правда не можете найти Витторию? – спросил юноша.

– Пока нет, – ответил тот, открывая новую дверь в конце коридора.

За ней был еще один зал. Длинный, мрачный, с высоким сводчатым потолком, освещенный одним-единственным факелом в самом дальнем конце этого помещения.

– А есть какие-то предположения, где она скрывается? – Лориан огляделся, пытаясь увидеть что-нибудь в полумраке, но толком ничего не смог разглядеть, кроме высокой статуи женщины в длинном одеянии, вырезанной из черного камня.

– Люди, работающие на даханавар, проверили все известные убежища ревенанта, но ни в одном из них Виттории нет, – сказал Кристоф.

– Значит, есть еще и неизвестные убежища, – предположил подросток и резко оглянулся. Ему почудилось какое-то шевеление у стены, но оказалось, что это колышет сквозняком обрывок ткани, свисающий с карниза.

– Здесь нет привидений, – улыбнулся колдун, заметив настороженность спутника. – А если и были, то ушли. Я принес сюда Крест Основателя, и он отпугнул все потусторонние сущности.

Коридор закончился дверью, открыв которую спутники оказались в верхней части галереи, опоясывающей огромный зал с высоким, уходящим вверх на несколько этажей потолком. Здесь находились апартаменты даханавар.

Кристоф пропустил Лориана вперед, закрыл дверь, ведущую в тайный ход, и, обернувшись, увидел девочку лет двенадцати. Она прогуливалась по перилам, ограждающим галерею, не боясь сорваться и упасть. Шла грациозно, словно балерина, балансируя широко разведенными руками. Золотистые волосы, завязанные в два хвостика, подпрыгивали над ее тонкими плечами, платье, похожее на опрокинутый венчик цветка, покачивалось над худыми коленками.

Колдун сразу узнал одну из лигаментиа. У них имелось свое надежное убежище в городе – фактически часть собственного мира, но эти странные дети любили появляться в Северной резиденции. Он слегка подтолкнул застывшего Лориана, с удивлением смотрящего на девочку, и тот пошел дальше, стараясь держаться рядом с мастером Смерти.

Лигаментиа дошла до конца галереи, изящно развернулась и наконец увидела непрошеных свидетелей своих акробатических упражнений. Сначала она удивленно распахнула огромные голубые глаза, потом вдруг злобно прищурилась, пригнулась, словно рассерженная кошка, и даже явственно зашипела, а ее лицо дрогнуло, начиная меняться.