Текст книги "Кости мертвого бога (СИ)"

Автор книги: Алексей Яшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

В пятницу утром Артур сидел напротив выпускающего редактора Литтла и выжидающе смотрел на того. Поздним вечером журналист отправил черновик статьи с посыльным в офис газеты. Решил, что редактору хватит полутора часов для ознакомления с материалом и прибыл на место работы в девять утра.

Литтл снял пенсне с носа, протер стекла. Потом расправил лежавший перед ним на столешнице лист бумаги со статьей Уилсона.

– Артур, ты же знаешь, что читатели выбирают «Зеркало» за взвешенную оценку событий. Мы оперируем фактами. А вы в данной работе апеллируете в первую очередь к эмоциям.

– Все так. Я ведь своими глазами видел покойника и постарался передать страх, гнев и готовность внести свой вклад в поимку убийцы.

– Прости, Артур, но я не уверен, что подобное решение должно остаться за мной. Это первый выпуск, который от начала и до конца собираю я. И от мистера Тернера поступили вполне четкие указания по поводу содержания. Будет неправильно сразу же разочаровывать главного редактора.

В словах Литтла был смысл, Артур это признавал. Но самим журналистом двигало несколько мотивов одновременно. Прежде всего, он действительно считал версию профессора Дэвиса интересной и стоило поделиться ей с как можно большим числом людей. Равно как и пересказать обстоятельства последнего убийства.

Вторая важная причина являлась более приземленной. Если в завтрашний номер не попадет статья Артура, то за нее не заплатят. И это означало, что придется опоздать с платежом по ссуде, взятой после проигранного суда. В результате чего банк начислит пени.

Поэтому Уилсон собирался добиться публикации любой ценой. Он доверительно заглянул в глаза Литтлу и обратился по имени, чего обычно старался избегать. Из уважения к должности молодого редактора.

– Джеймс, я бы согласился с твоей позицией. В других обстоятельствах. Но теперь ситуация чрезвычайная. Убийца не удовлетворился четырьмя жертвами. И, похоже, сам уже не остановится.

Литтл осторожно кивнул, но не стал никак комментировать. Артур с напором продолжил.

– Если мы расскажем о теории профессора Дэвиса, то по описанию преступника могут опознать соседи, коллеги или члены семьи.

– Но ты же понимаешь, Артур, что под приметы попадут десятки мужчин. Косвенно, даже ты сам. И всех их задержат полисмены. Много напрасного труда.

– Справедливо. А лучше просто заполонить рабочие кварталы патрулями констеблей? Их слишком мало. И убийца легко от них ускользнет.

Редактор взял паузу, начал нервно барабанить пальцами по столешнице. Журналист не торопил. Наконец, Литтл заговорил.

– Хорошо, Артур, в этом правда на твоей стороне. Но все равно в тексте слишком много эмоций. Давай уберем хотя бы это.

– Если призвать к бдительности сухим языком, то статья не сработает, – покачал головой Артур. Но решил не давить слишком сильно и представить все компромиссом. – Впрочем, я согласен, стоит смягчить общий тон повествования. Оставим призыв к бдительности, но без надрыва.

Следующие полтора часа журналист и редактор готовили статью к печати. Пару раз Артур начинал спорить, когда Джеймс вычеркивал слишком много слов. Чем меньше строк текста – тем меньше и оплата.

Наконец, пришли к устраивающему обоих варианту. Артур взял исправленную версию, вышел из кабинета ведущего редактора. Листы бумаги передал корректору, который после проверки текста должен был отдать его наборщику.

Следом Уилсон заглянул к штатным художникам. Немного поболтал, оценил почти готовый рисунок места убийства Эдварда Мерфи, сделанный по схематичному плану Артура.

В час пополудни журналист покинул стены редакции «Зеркала». Артур отдалился на пару кварталов от офиса. На перекрестке увидел небольшую группу столпившихся людей. Человек десять-двенадцать от силы. Из интереса журналист приблизился к ним, посмотреть, что происходит.

Молодые мужчины, на вид от семнадцати до двадцати с небольшим, собрались вокруг импровизированного постамента из трех выстроенных пирамидой деревянных ящика. Рядом лежало несколько сумок. Присмотревшись, Артур заметил внутри одной, приоткрытой, серые листы бумаги. Пропагандистские листовки.

Собравшиеся спорили на повышенных тонах. По обрывкам слов журналист понял суть конфликта. Социал-демократы устроили агитационный пункт. К ним подошли последователи теории социал-анархизма. И потребовали прекратить. К обеим сторонам быстро подтянулись соратники.

Вскоре конфликт наверняка бы завершился дракой. Но журналист решил вмешаться. Все-таки он работал в издании, сочувствующем идеям социализма. И стоило поддержать вынужденных единомышленников.

Уилсон видел, что старше всех собравшихся лет на десять и потому чувствовал себя уверенно. Радикально настроенная молодёжь не настолько озлобилась, чтобы нападать на приличных людей, вмешивающихся в конфликт.

Артур остановился, расставил ноги на ширине плеч и громко произнес, стараясь перекрыть споры.

– Джентльмены, вы ведете себя некультурно!

Дождался, пока на него обернутся спорившие с обеих сторон. Продолжил говорить на повышенных тонах.

– Еще немного и вы привлечете внимание полисменов. Чем скомпрометируете идеи как социализма, так и анархизма. Расходитесь. Споры лучше решать в дебатах, а не кулачных баталиях.

Анархисты переглянулись с явным сомнением. Поняли, насколько возмутительно выглядит драка на глазах у постороннего человека посреди улицы. Рослый рыжий анархист недовольно пообещал, что сегодня все не закончится. И после этого повел единомышленников за собой.

С верхнего ящика на мостовую спрыгнул раскрасневшийся от крика молодой социалист. На лацкане пиджака у него был приколот значок в виде подсолнуха. В руках он держал стопку листовок. Одну из них парень протянул Артуру.

– Мистер, благодарю за помощь. Приятно, что вы разделяете наши идеи.

Оказавшись вблизи, Артур рассмотрел подсолнух у агитатора. Значко сделан из серебра, судя по блеску металла. А в центр цветка был вставлен драгоценный камень, насколько смог определить журналист, черная шпинель. Значит, движение привлекало и выходцев из богатых семей.

Принял протянутую листовку, не глядя свернул вчетверо и спрятал в карман. Поднес палец к поле котелка.

– Рад был помочь, джентльмены. Берегите себя и не нарушайте закон.

Артур продолжил путь домой. После возвращения он собирался сразу же лечь спать. С ночи последнего убийства не удавалось толком отдохнуть. Сперва поездка в Ковершайн, потом интенсивная работа над черновиком.

Вскоре Артур вернулся квартиру. В это время Мэри прибиралась в доме майора, так что обедом пришлось заниматься самостоятельно. Тогда журналист вспомнил о листовке в кармане.

Развернул, посмотрел на нечеткий оттиск. Судя по всему, печатали на ручном станке. Бумага была разделена на две половины. На одной нарисован уродливый кот с моноклем в глазу и высоким цилиндром. Для большей наглядности на шее висел ярлык с надписью «Хозяин фабрики».

В зубах у кота повисла мертвая мышь, обозначавшая рабочий класс. Еще полдюжины мышей разбегались в стороны. Социалисты показывали, насколько ужасно текущее положение простых трудяг.

На второй половине листовки возвышался большой подсолнух с широко раскинутыми листьями. Под его сенью собрались жизнерадостные мыши, сжимавшие в лапках кирки, пилы и молотки. Движение социал-демократов обещали светлое будущее после получения достаточного числа мест в парламенте.

Артур разорвал листовку на несколько частей, скомкал и использовал для растопки печи.

***

Через один день, в воскресенье, вышел очередной номер «Зеркала Ландариума». Утром в понедельник консьерж Доусон постучал в дверь семьи Уилсонов и передал записку от дежурного редактора газеты.

Артур развернул сложенный напополам телеграфный бланк, прочитал короткое послание, написанное неровным почерком молодого редактора. «Уайткаттел и Тернер в ярости. Сегодня из типографии вышел дополнительный тираж газеты. Срочно приходи в редакцию. Д. Литтл.».

В некотором замешательстве Уилсона перечитал записку. Содержание оказалось противоречивым. В первом предложении говорилось, что владельца газеты и главного редактора разозлила статья Артура. Но этот выпуск сыскал настолько большую популярность у читателей, что в «Зеркале» приняли решение о допечатке.

Такое случалось во времена работы Артура в «Ежедневной всемирной хронике». Порой выходили громкие материалы, привлекающие много новых читателей. И тогда паровой печатный станок вновь приходил в движение. В случае выходившей каждый день газеты печать дополнительных экземпляров давалась тяжелее.

Торопливо позавтракав, Уилсон направился в редакцию. По пути несколько раз останавливался возле лотков, в которых торговали газетами. Спрашивал последний номер «Зеркала Ландариума». Только в одном месте нашлись не купленные экземпляры. Хороший знак.

В кабинете дежурного помимо Литтла собирались трое штатных журналистов и редактор, отвечающий за разбор и сортировку приходивших в офис «Зеркала» писем от читателей.

Литтл махнул рукой в знак приветствия.

– Все в сборе, хорошо. Вчерашний выпуск «Зеркала» привлек всеобщее внимание. Мистер Мейсон, сколько пришло писем?

– На момент сегодняшнего утра – три мешка, – сдержанно ответил редактор входящей корреспонденции. – Уверен, что до завтра их количество удвоится. Мой отдел точно не справится. Если будем все перебирать втроем, то это займет недели.

– Мистер Уилсон, я попрошу вас присоединиться к разбору писем. Далее. В редакцию пришло послание от комиссара полиции Ландариума.

– Написал лично лорд Рэднор? – уточнил Артур.

– Письмо доставлено из его канцелярии. Но не сомневаюсь, диктовал именно комиссар. Он крайне недоволен нашей публикацией. Говорит, что журналисты не должны вмешиваться в дела полисменов. И тем более смущать обывателей не подтвержденными гипотезами. Собственно, у нас две линии поведения. Либо повиниться и отказаться от статьи. Либо же до последнего стоять на своем.

От долгой речи у Литтла сбилось дыхание. Он закашлялся, сделал несколько глотков из стоявшей на столе кружки с остывшим чаем. Выдержал короткую паузу и продолжил:

– Я веду переписку с мистером Тернером. Он склоняется ко второму варианту. При одном условии. Артур, ты в состоянии подтвердить, что верно передал слова профессора Дэвиса?

Такой вопрос можно было воспринять как прямое оскорбление. В обычных условиях. Но Артур Уилсон на прошлом месте работы заслужил прозвище шакал-трупоед. И его статьи привели к проигранному суду.

– Мистер Литтл, я даю вам гарантию, что точно воспроизвел теорию. И взял с профессора слово. Он готов подтвердить свои предположения. Не сомневайтесь в моей работе.

– Хорошо, мистер Уилсон. В таком случае будем настаивать на верности нашей позиции. Для этого нужны аргументы. В письмах читатели делятся своими подозрениями. Мы должны просмотреть всю почту, составить список подходящих под критерии. И передать в полицию.

– Джеймс, ты понимаешь, что представляют собой эти письма? – хрипло спросил редактор Мейсон. – На одного бдительного горожанина насчитывается дюжина сумасшедших. Мы просто утонем в бреде.

– Придется с этим смириться. Важно показать, что статья мистера Уилсона напечатана не с целью продать два тиража. Мистер Тернер вернется через неделю, пока справляемся своими силами.

Заниматься разбором писем Уилсону не хотелось. Но в недавнем разговоре с Литтлом он сам напирал на пользу, которую может принести статья. И теперь предстояло столкнуться с последствиями решения.

Вслед за мистером Мейсоном Артур зашел в тесную комнату, которая казалась еще меньше из-за трех объемистых мешков. Журналист принес из отдела художников стул, выбрал место рядом с окном. И присоединился к редактору и двум его подчиненным.

Подтянул к себе мешок, развязал бечевку и не глядя вытащил первое послание. Открытка из плотного картона, на которой была изображен пухлый херувим. Артур перевернул ее и прочитал выведенное печатными буквами сообщение. «Вы попадете в ад, социалистические подстилки».

– Мистер Мейсон, куда складываем мусор?

– Пока в корзину возле двери. Когда переполнится, что-нибудь придумаем. Я договорился с тряпичниками. Они зайдут завтра и в среду, отдадим им бумагу на переработку.

В прошлые года поток писем в «Зеркало» был не слишком внушительный, но стабильный. После смены владельца и проявления в текстах явной симпатии к идеям социалиста входящей корреспонденции стало больше. Как с благодарностями от новых читателей, так и выражением недовольства в том, что прежде нейтральное издание заняло одну из сторон.

Но даже с учетом этого за месяц приходило меньшей писем, чем за последние сутки. Обычно раз в три недели в редакцию заходила пара тряпичников, которые занимались сборкой бумаги, тряпок, стекла, всего, что можно было отдать на переработку. В этот раз пришлось вызвать их намного раньше.

Артур вытащил из мешка следующее послание. Простой лист бумаги, сложенный конвертом и запечатанный свечным воском. Присмотревшись, Уилсон разобрал, что оттиснуто на печати. Аверс монеты в один пенс.

Сломал воск и развернул письмо. Пробежался глазами по тексту. Судя по ровному и аккуратному почерку, автора часто и много писал, конторский служащий или клерк. Подписи не оказалось.

В письме отправитель жаловался на своего тестя. Тот не попадал под данные профессором философии характеристики ни возрастом, ни типом работы. Но автор подчеркивал, что отец его жены тот еще мерзкий сукин сын. И наверняка способен совершить немотивированное убийство.

Артур вздохнул и отправил бумагу следом за открыткой. Следующие четыре часа журналист разбирал почту вместе с тремя работниками отдела. Из всех просмотренным Уилсоном писем едва ли каждое двадцатое содержало потенциально важную информацию. Журналист откладывал их в сторону, чтобы их перечитал редактор Мейсон и дал свое заключение.

После полудня к офису «Зеркала» подъехала почтовая карета, из которой выгрузили еще два мешка. Когда их затащили в комнату, Артур с тоской оценил предстоящий объем работы. Похоже, следующие дней пять он проведет в тесном прокуренном помещении, погружаясь в безумные послания обеспокоенных горожан.

В семь вечера решили остановиться. Совместными усилиями разобрали чуть больше половины одного мешка. Перед уходом Артур заглянул в кабинет дежурного редактора. Литтл писал на телеграфном бланке, но увидев журналиста, отложил стальное перо в сторону.

– Джеймс, мне пришла в голову мысль. Надо объявить награду, которую выплатит именно «Зеркало Ландариума» человеку помогшему найти убийцу.

– О вознаграждении заявили городская полиция и хозяин металлургического завода Фостера-Бургеса, непосредственно сам мистер Фостер. На него работал второй убитый. На их фоне любая сумма, которую можем себе позволить, покажется бледной тенью.

– Это не важно. Объявим, что весь заработок с дополнительного тиража пойдет на награду. И редакцией в каждую секунду двигало желание помочь, а не алчность.

– Возможно, идея стоящая, – медленно протянул Литтл. – Но это может оказаться слишком дорого.

– Мы заявим, что отдадим всю прибыль. Но совсем не обязательно так делать.

– Но ведь это же подлость, – искренне удивился Литтл.

Артур с сомнением оглядел молодого коллегу, но не стал ничего комментировать. Оставил Литтлу возможность сохранить идеалистический взгляд на мир.

– Свяжись с мистером Уайткаттелом, Джеймс. Передайте мое предложение. Если они с Тернером считают, что «Зеркало» получило удар по репутации от моей статьи, то это поможет сгладить эффект.

Глава 7

Поток писем начал спадать на третий день после выхода номера, но окончательно иссяк только к субботе. Все это время Артур провел в отделе входящей корреспонденции.

Первый отсев прошло где-то десять процентов писем. Всего насчиталось пятьдесят семь сообщений, заслуживших хоть какого-то доверия. В большей части авторы прямо называли подозреваемых полным именем.

Под диктовку Мейсона его подчиненный поочередно записывал имена и фамилии. В какой-то момент он остановился и посмотрел на редактора.

– Марк Питтман. Он же уже есть в списке. Смотрите, вот, четвертый номер. Марк Питтман, живет в Южном конце города. Что про него пишут?

– Так, посмотри, – Мейсон поправил очки на носу, пробежался глазами по тексту. – Профессиональный мясник. Разделывает свиные и говяжьи туши. Живет на Новой улице Картера. Где она находится?

Название показалось Артуру знакомым. Он вспомнил, что в том районе недавно запустили завод по производству клея. И как раз для работников построили дома, которые образовали Новую улицу Картера. Уилсон заговорил.

– Она тоже в Южном конце. Похоже, речь идет об одном и том же человеке. До этого хоть кого-нибудь упоминали больше раза?

Мейсон сдержанно улыбнулся.

– Да. Я лично не менее десяти раз встречал точное имя убийцы. Артур Уислон. Но я предполагаю, что это не более, чем клевета. Но если серьезно, то нет, обвинения не повторялись. В Ландариуме живет слишком много людей, чтобы произошло такое совпадение. Рой, найди первое сообщение.

Редактор положил перед собой два листа бумаги. Еще раз внимательно перечитал. Потом поднял голову.

– Почерк определенно разный. Манера письма тоже. Я бы сказал, что левое написано мужчиной, а второе – взрослой женщиной, преподавательницей или гувернанткой.

– Выходит, мы помогли вычислить убийцу?

– Нет, – покачал головой Артур. – Просто нашелся человек, который подходит под теорию профессора Дэвиса. Сверх этого выводов делать не стоит.

– Хорошо. Рой, сделай пометку в списке. Двигаемся дальше.

Больше имена подозреваемых не повторялись. В отдельной стопке оказалось три письма, в которых авторы так или иначе намекали, что знают личность преступника. Но были готовы поделиться сведениями только в обмен на вознаграждение.

Артур сложил три листа бумаги и спрятал во внутренний карман.

– Пожалуй, навещу этих отправителей и узнаю, что именно они могут рассказать. Скорее всего, это обычные охотники за наградами. Но для внутреннего спокойствия лучше перепроверить.

– Только ни в коем случае не приноси деньги. Возьми бланки простых векселей, если так действительно стоящие сведения, то впишешь вознаграждение.

– Конечно, мистер Мейсон. Не первый день работаю.

Ближе к вечеру Артур зашел в казначейство газеты и взял три пустых вексельных бланка. Это было относительно безопасное решение, без подтверждения со стороны «Зеркала» обналичить бумагу не получилось бы.

Когда они закончили, Артур перечитал итоговый список на четыре десятка пунктов. Записывали имя подозреваемого, где он жил и работал. А также имя отправителя письма, чтобы было на кого указать полисменам.

Впрочем, полная информация набралась лишь у небольшой части пунктов. Многие авторы писем предпочли воспользоваться правом на анонимность и не стали подписываться. В других случаях не было фамилии, места жительства или работы.

Журналист вернул список редактору Мейсону.

– Что же, у нас есть сведения для полисменов. Можем передать лично сержанту-детективу.

– Артур, я подозреваю, что он напрямую отправит бумагу в камин. Мы щелкнули полицию по носу своей публикацией. Им гордость не позволит признать правоту версии профессора. Конечно, если она действительно верная.

***

Следующим вечером Артур направился по адресу, указанному в первом письме с обещанием информации за вознаграждение. Сегодня было воскресенье. В целом среди горожан не принято вести деловые переговоры в выходной день. Но отправитель указал адрес в квартале Ламбет-холла, где традиционно селились переселенцы из колонии Бхарун-Жуа. А иноверцы вряд ли соблюдали святой день.

Само здание Ламбет-холла когда-то давно стояло на южном берегу реки. Во время случившегося в начале века пожара дворец полностью выгорел. Владельцы земли не стали восстанавливать здание. Вместо этого отдали территорию под застройку иммигрантам из дальних колоний.

С тех пор вырос полноценный квартал, в архитектуре которого смешалась культура Альбии Матры и традиции Бхарун-Жуа. Прежде Артур бывал там меньше дюжины раз. И с последнего посещения минуло лет пять. И теперь с большим интересом оглядывался по сторонам.

Прошлые впечатления оказались неверными. На каждого бхарунита встречался один светлокожий человек. Висевшие на домах вывески были как на государственном языке, так и нарисованные пересекающимися черточками и дугами.

Только рынок остался прежним. Все таким же шумным, цветастым и наполненным запахом пряностей. Собственно, когда-то давно во многом ради специй и красителей армия Альбии Матры отправились в морской поход на далекий полуостров.

Одного за другим войска короля Георга Третьего подчинили разрозненных принцев Бхарун-Жуа. По итогам тридцати лет прекращавшейся и возобновлявшейся военной компании Альбия Матра полностью завоевала полуостров и окружавшие ему архипелаги. И новый король, племянник почившего Георга, добавил ко всем титула бриллиантовую корону императора Бхарун-Жуа.

Артур нужен был паб «Поросенок из Махгугнадара». Журналист примерно представлял, где находилось заведение, но пришлось побродить в поисках нужной вывески. Три параллельных улицы практически полностью занимали питейные и чайные, закусочные с национальной кухней колонии, лотки с уличной едой.

Наконец, Артур решил, что обнаружил нужно место. Над дверью висела жестяная вывеска в виде силуэта свиньи. От постоянных дождей краска на ней почти полностью облупилась, но металл еще держался и не ржавел.

Журналист заглянул в окно, убедился, что паб работает. Потянул на себя дверь, поморщился от духоты и плотного неприятного запаха. Смешались ароматы специй и словно бы протухшей позавчерашней еды, оставленной на жаре.

Но несмотря на это посетителей набралось достаточно много, большая часть столиков была занята. По внешнему виду сидевших понял, что место не слишком дорогое, ориентировано на простых рабочих и небогатых служащих.

Оглядевшись, Артур направился к стойке в дальнем конце зала. По ту сторону стоял мужчина с перекинутым через плечо грязно-белым полотенцем. По внешнему виду он выглядел как типичный житель Альбии Матры.

– Доброго вечера, мистер. Чего желаете?

– Это же «Поросенок из Маха… – журналист запнулся, решил повторить название заново. – Махагундарта.

– Может быть, из Махагугнадара? Тогда это нужное место.

– Да, вы сказали верно. Я ищу мистера Тэда Адамса.

– А чего случилось? – осторожно спросил бармен. – Он снова что-то натворил?

– Я из газеты. Мистер Адамс назначил здесь встречу. Не мне лично. Направил в издание письмо, в котором сообщил, где его можно найти для очного общения. Собственно, меня и послали.

Бармен внимательно осмотрел журналиста. Не обнаружил во внешнем виде ничего подозрительного.

– Ладно, мистер, поверю вам. Сколько сейчас времени?

Артур вытянул из нагрудного кармана часы, откинул крышку.

– Без четверти семь.

– Значит, еще рано. Тэд обычно заглядывает в «Поросенка» ближе к восьми. Вы пока поешьте. Рекомендую взять курицу с рисом и джал джиру.

– Первое я знаю. А что вы назвали вторым?

– Джал джира – это напиток такой. Вода с кумином и тамариндом, это пряности такие, мятой и солью. Вкусная, если кто пиво или джин не пьет, то завсегда заказывает. А вы раз работать пришли, то вряд ли спиртное закажите.

– Справедливое суждение. Хорошо, давайте джал джиру и рис.

Артур положил на стойку три модели достоинством в пенс, выбрал свободный столик. Сел так, чтобы видеть входную дверь. Вскоре перед ним стеклянный стакан с зелено-белесой водой, в которой плавали несколько листков мяты. И тарелку с рисом и мелко нарезанным куриным мясом, обжаренном в масле. Сверху все было залито густым желтым соусом.

Ждать предстояло достаточно долго. Поэтому с едой Артур не торопился. Медленно и аккуратно, чтобы не запачкать рукава, зачерпывал ложкой рис и делал небольшие глотки из стакана.

Но даже с таким подходом он давно закончил с ужином, прежде чем в паб вошел нужный посетитель. Внутренним чутьем Артур сразу понял, что это и есть Тэд Адамс. Невысокий худощавый мужчина с резкими дергаными движениями, на голове старомодный цилиндр с хорошо видимыми заломами, свидетельствующими о плохом обращении со шляпой.

Незнакомец переговорил с барменом. После чего хозяин скрылся в подсобке, а вошедший направился к столику журналиста. Когда мужчина приблизился, Артур встал из-за стола и первым протянул руку в приветствии.

– Артур Уилсон, журналист «Зеркала Ландариума».

– Тэд Адамс, свободный человек.

Сначала Артур решил, что собеседник завуалированно указал на отстутствие постоянной работы. Но потом запоздало распознал принятое среди анархистов приветствие.

Это стало тревожным звонком. Адамс был не простым обывателем, который захотел награду. А человеком с активной политической позицией. И мог воспользоваться встречей в надежде сделать заявление со страниц «Зеркала».

– Мистер Адамс, вам будет удобно обсудить письмо здесь? Если нет, то есть вариант поговорить в офисе редакции. Это достаточно далеко отсюда, но можем взять каб.

– Погодите, мистер Уилсон. В этом деле я всего лишь посредник. Меня попросили проверить. не пришел ли на встречу полисмен. Честно скажу, не думал, что кто-нибудь откликнется.

– Значит, вы пригласите сюда нужного человека?

– Нет, объясню, как их найти.

Артуру не понравилось слово «их». Ситуация все больше выбивалась из его представлений о нормальности и безопасности. Но отступать сейчас не захотелось. Вдруг действительно были ценные сведения.

– Хорошо, найду их по вашим описаниям, мистер Адамс.

Но собеседник молчал и продолжил выжидающе смотреть на журналиста.

– Мистер Адамс?

– Я рассчитывал на вознаграждение, мистер Уилсон. Сколько там получают брокеры за сделку? Пять процентов?

– От трех до пяти, насколько мне известно. Но их выплачивает продавец, мистер Адамс. При всем уважении, я готов передать оплату только постфактум.

Журналист ожидал начала спору, но собеседник лишь пожал плечами и легко согласился. Словно решил попробовать подзаработать сверх договоренности. И когда не получилось, вернулся к изначальному плану.

– Ну, в таком случае возьму свою долю с продавца. Давайте объясню, как дойти до нужной квартиры. Это близко, если по быстрой дороге, то минут за десять придете. Только уточните, деньги при вас?

– Конечно. Понимаю, что в таких делах никто в долг не работает.

Артур вынул из кармана блокнот и оставил пару пометок о дороге. Он не настолько хорошо ориентировался в пространстве, чтобы удержать весь маршрут в голове. Но Адамс рассказывал достаточно подробно, и журналист надеялся не сбиться.

После этого Уилсон и анархист вместе вышли из «Поросенка». Попрощались. Артур остановился, демонстративно достал часы из кармана. Долго всматривался в циферблат и теребил верхний шпенек, делая вид, что подводит стрелки.

Ждал, пока уйдет Адамс. И следил, в какую сторону тот уходил. По дороге анархист обернулся, понял, чего ожидает Уилсон. Широко улыбнулся и махнул рукой. Вскоре скрылся за углом дома.

Журналист сообразил, куда ему идти дальше. Понял, что Адамс двигался в противоположном направлении. Значит, можно было избавиться от ряда подозрений. Вряд ли анархист побежал по короткой дороге, словно волк из сказки.

Артур обошел паб по кругу, вышел на задний двор. Брезгливо переступил через лужи и кучи очистков и объедков. Обнаружил калитку и двинулся в сторону реки. Приблизился к каретной мастерской, куда свозили для ремонта кабы лицензированных извозчиков.

Прошел мимо, оставив двор по правую руку. Вышел из квартала выходцев из Бхарун-Жуа. Замер на месте, посмотрел по сторонам. Вытащил из кармана блокнот, сверился с инструкцией анархиста.

Нашел взглядом арку между двумя тесно стоявшими домами, построенными в эпоху короля Стюарта, судя по полуколоннам на фасаде. Изрядно выщербленным за последние десятилетия.

Как раз эта метка обозначала половину пути до квартиры информаторов. Уже уверенней Артур пересек дорогу, прошел под арку и двинулся дальше в полутьме проулка.

Достаточно долго предстояло идти по прямой. Поэтому Артур расслабился и перестал активно вертеть головой. Больше смотрел под ноги, не хотел вступить в лужу или выброшенный мусор.

Мысленно начал составлять план беседы. Выстраивать логические ловушки, которые позволят понять, рассказывает информатор правду или просто пытается заслужить награду. Артур побывал на месте преступления, а это давало возможность увереннее вести беседу.

Задумавшийся журналист слишком поздно увидел, что навстречу шел мужчина. Как только Артур поднял глаза, то сразу услышал шаги за спиной. Кто-то замер за калиткой, ведущей на задний двор. И стоило Уилсону пройти мимо, двинулся следом.

Артур нервно обернулся. Но было слишком поздно. Журналист почувствовал сильный толчков между лопаток. Сделал несколько неловких шагов вперед, но смог удержаться на ногах.

За спиной послышался хриплый незнакомый голос:

– Вали его на землю!

Прежде, чем журналист успел среагировать, к нему подбежали сзади, ухватили в четыре руки и дернули на себя. Артур споткнулся о подставленную ногу и повалился назад. Тяжело упал, почувствовал, как выбило дыхание.

Отойдя от первого шока, журналист увидел стоявших над ним троих мужчин. Тот, кто шел навстречу. А остальные подкрались сзади. Уилсон был уверен, что каждого из напавших видит впервые.

– Держите его! Я обыщу!

Один из мужчин сел журналисту на ноги, не обращая внимание на уличную грязь. Другой прижал руки Артура к земле. Третий опустился на корточки и начал торопливо обыскивать карманы. При этом вкрадчиво приговаривал:

– Мистер, лучше не сопротивляйтесь. Иначе придется вас ударить. Возможно, больше одного раза.

Мужчина отбросил в сторону блокнот с вложенным карандашом, продолжил обшаривать внутренние карманы. Артур сдержанно выдохнул:

– Вы кто?

– Это неважно, мистер. А вот и бумажник.

Старший передал кожаный кошелек сидевшему на ногах Артура соратнику. Тот раскрыл, высыпал на руку немногочисленные монеты. Потом вытащил бумажную ассигнацию в пять шиллингов. И сложенный напополам вексель, в котором было заполнено все, кроме суммы.

По какой-то причине грабитель возмущенно обратился именно к Артуру.

– Ничего нет! Только мелочевка какая-то!

Отвечать журналист не стал. Но старший практически вырвал из рук третьего вексель и развернул. Демонстративно помахал им в воздухе.

– Вот здесь самая ценность, дурак.

– Сказали, у него еще часы есть, – вмешался третий.

Когда старший нащупал цепочку, тянувшуюся в нагрудную кармана, Артур не выдержал и начал вырываться. В ответ грабитель беззлобно, но сильно ударил кулаком в живот журналиста. Словно успокаивал брыкающегося коня.

– Мистер, лучше не дергайтесь. У нас нет претензий лично к вам. Дело в вашем работодателе.