Текст книги "Страшное Проклятие"

Автор книги: Алексей Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Сектанты с их различными психологическими техниками так и вьются вокруг людей, заблудившихся в поисках счастья. Заманивают, обещая спасение перед лицом грядущих катастроф или новую жизнь, мир счастья, гармонии и любви. Мир, в котором каждому человеку дадут ответ на мучающие его вопросы, помогут избавиться от страхов и одиночества, агрессии и конфликтов, денег и проблем. Если у человека тяжело на душе, ему окажут психологическую помощь, расскажут, как жить "правильно", научат радоваться каждому дню, привьют любовь к своим братьям и сестрам, любовь к труду на благо руководителя секты. Своим возможным клиентам вербовщики обещают решить все их проблемы. При этом ловят человека на вере в чудо, конец света, вечную жизнь или собственное исцеление. Чтобы завлечь в свои ряды, сектанты предлагают бесплатные брошюры, организуют всевозможные проповеди и чтения религиозной литературы, просветительские беседы про веру ненастоящую и подлинную.

Наиболее уязвимы перед сектантскими проповедями те, кто пережил тяжёлую личную утрату, потерял стержень в жизни, кто находится в сильном внутреннем конфликте, кому кажется, что он застрял в непонимании и безысходности. Разочаровавшись в жизни, люди интуитивно тянутся к Храму, приходят к религии, начинают посещать Церковь. Мы обращаемся к Богу, когда нам наиболее тяжело. Но на пути к Церкви людей караулят представители всевозможных сект. Когда человек не имеет веры в Бога или теряет её, он становится восприимчив ко всякому роду суррогатам, которые предлагают ему окружающие.

Наша Церковь обещает не всем понятную загробную жизнь после смерти в раю или аду. Сектанты же пытаются показать, что существует другая, якобы более правильная вера, что существует другая жизнь, мир счастья, гармонии и любви. Представители сект могут обещать спасение перед лицом грядущей катастрофы либо перевоплощение после смерти и новые, более счастливые жизни здесь, на земле. И это находит отклик в душах людей.

По существу, все секты предлагают своим последователям альтернативу существующей жизни, особую модель поведения, отличную от общепринятой. Эта модель основана на вере человека в нового мессию или в грядущие перевоплощения. Суть её состоит в том, чтобы отказаться от погони за деньгами и роскошью, а вместо этого начать поклоняться "истинному Богу", то есть вожаку, лидеру секты.

Почти во всех сектах людей учат позитивно воспринимать мир, радоваться простым вещам, любить жизнь и своих братьев-сектантов. Многие секты помогают своим членам обрести, по крайней мере на время, душевный покой. Люди, уставшие от погони за успехом и славой, уставшие от суеты больших городов, находят успокоение в сектантских проповедях и сами становятся членами секты.

В сектах занимаются психологической коррекцией поведения человека, уводят его от прежней жизни, формируют новое мировоззрение, учат "добывать" положительные эмоции из всего окружающего, прививают способность любить жизнь, любить Бога и окружающих. В секте никто не упрекнёт человека, что он, быть может, не так успешен, как его сосед, и не достиг определённого положения в обществе.

Но секты несут вред обществу, потому что зомбируют людей. Зомбирование калечит психику человека во благо алчных дельцов, прикрывающихся религией, йогой или каким-нибудь другим модным учением. Зомбированный сектант не может быть свободным и счастливым. Ибо его счастье эфемерно, основано на обмане и собственных заблуждениях.

– Зомбирование – страшная вещь, – сказал Эдик, решивший прервать наконец длительный монолог Алексея Викторовича.

– Зомбирование снимает определённые внутренние запреты, – продолжил свою тему Алексей Викторович. – К сожалению, доверчивому человеку можно внушить всё, что угодно. Мы так мало знаем, так беззащитны перед внедрением в наше подсознание, которое открыто для вторжения. Этим и пользуются в сектах. Секты подавляют волю и разум своих адептов, внушают им то или иное поведение таким образом, что люди не осознают, что находятся под зомбирующим контролем руководителей секты, принимают их волю за свою. Впрочем, определённая польза от посещения сект, наверное, есть. Людям помогают избавиться от депрессий и стрессов, учат любить и ценить жизнь, обходиться малым, не конфликтовать, не реагировать на негатив. Многие чувствуют себя в секте спокойней, комфортней, чем раньше, в обычной жизни. По этой причине так сложно убедить члена секты покинуть её ряды. Действительно, первое время нового сектанта окружат добротой и вниманием так, чтобы у него выработалась зависимость от членов секты. Однако затем начинается эксплуатация адепта ради организации. От человека требуют беспрекословного выполнения указаний руководителя секты, многочисленных самоограничений, отказа от имущества, от общения с родственниками, если те не разделяют взглядов сектантов. Но специальные методики воздействия на сознание людей уродуют их психику. Более девяноста процентов последователей тоталитарных сект имеют психические отклонения, многие сектанты склонны к суицидам.

– А вы специалист по сектам? – спросил Эдик. – Может быть, работаете в комиссии по разоблачению сект?

– Да нет, не совсем, – сказал Алексей Викторович, – просто я в своё время занимался реабилитацией сектантов, многие вещи знаю и они меня возмущают. Всем известно, чем, например, занималась Аум Синрикё в Японии, многое знают и о массовой гибели людей в религиозной общине Джима Джонса "Храм Солнца", когда в девяносто четвёртом году сразу девятьсот двенадцать человек покончили жизнь навязанным им самоубийством. Но на смену одним сектам приходят другие. Люди хотят верить в мессию и следуют за очередным гуру как стадо овец. Помимо доморощенных виссарионов и рудневых в нашей стране до сих пор активно работают и имеют коммерческий успех международные сектантские синдикаты: Свидетели Иеговы, кришнаиты, саентологи, неопятидесятники, последователи "преподобного" Муна.

– И на Утрише эти синдикаты есть? – спросил Эдик.

– Международные синдикаты об Утрише пока не знают. Здесь работают отечественные ловцы душ. Но и они подсаживают людей на наркотики. Во время проведения ритуала Дикши человек чувствует себя счастливым, а затем пытается повторить подобные ощущения с помощью наркотических средств. Один сектант признался нам, что принимает корень мандрагоры. Другой пристрастился "для расширения сознания" к галлюциногенных препаратам.

– Что же делать? – спросил Эдик, который уже стал уставать от столь длительной лекции и захотел сменить тему разговора.

– Чтобы не попасться в сети к сектантам, нужно иметь психологическую устойчивость, верить в Бога или как-то состояться в жизни. Если жизнь не устраивает, нужно прежде всего изменить её: попробовать самореализоваться, поменять работу и окружение либо просто хорошо отдохнуть. Нужно наладить свою жизнь и обрести душевное равновесие. Для этого нужно научиться прощать и любить людей, позитивно воспринимать мир и обходить конфликтные ситуации.

Наконец-то словоохотливый Алексей Викторович сам, похоже, уставший от своей лекции ушёл купаться. Эдик осмотрелся. Мимо него, величественно ступая словно по подиуму, прошествовала, виляя бедрами, голая девушка. На её теле не было ни единого волоска. Свежевыбритая голова аж сверкала на солнышке, создавалось впечатление, что она чем-то намазала себе голову для блеска. Девушку сопровождал забавный щенок дворовой породы с одним стоячим ухом. Щенок то и дело подбегал к загорающим людям, приветливо махая хвостом.

Эдик догадался, что именно этот песик ворует чужую обувь. Пес подбежал и к Эдику в надежде понюхать его.

– Шашлык, шашлык! – услышал Эдик радостный голос подошедшего к ним Славы. – Иди сюда!

Но щенок, поджав хвост, поспешил за своей хозяйкой.

– Вот дура! Бреется чаще, чем я, – сказал небритый Слава. – Надо порекомендовать ей отличное средство. Алексей Викторович у Малахова вычитал. Малахов рекомендовал втирать мочу в тело, а также в волосы. По его мнению, это очень полезно: можно сэкономить немало денег на кремах по уходу за волосами. Алексей говорит, что Малахов пробовал свой рецепт на себе, но не до конца, у него голова не то, не се: остались какие-то волосы. А рецепт-то и в самом деле хороший. После продолжительного применения мочи получится двойной эффект: экономия денег на кремах, шампунях, мыле, расчёсках, парикмахерских и экономия времени. Действительно, протёр лысину тряпочкой и можно идти на работу. Очень удобно: не нужно мыть, а затем расчёсывать всё время растущие волосы. Ха-ха! Как тебе такой рецепт? Надо бы взять патент на средство для облысения. Посмотри, сколько здесь людей бреют головы и ходят без волос.

Общаться со Славой Эдику совсем не хотелось. Он решил пойти в тень, спрятаться от лучей палящего солнца.

Тем временем вдоль берега медленно проплывал катер. С борта сверкали вспышки фотоаппаратов: велась съёмка нудистов.

– Вот зараза! – опять послышался с пляжа недовольный голос голого Славы. – Не успел прикрыться.

– Ну, увидишь себя скоро на порносайте в Интернете, – сказал Алексей Викторович, который уже вылез из моря.

А возле катера в воде резвилась группа нудистов. Какая-то молоденькая девушка, увидев, что их снимают, радостно прокричала: "Попа!" – прогнулась так, чтобы из воды на всеобщее обозрение торчал только её голый зад и долго, наверное, с полминуты, находилась в таком вот интересном положении.

– Видел? – спросил подошедший Алексей Викторович. – Веселая дивчина.

– Что это за девушка? – спросил Эдик. – Тоже сектантка?

– Нет, это Рада. Говорят, она сбежала из дома и зимовала здесь.

– А здесь и зимой живут люди? – поинтересовался Эдик.

– Зимовать на утришском побережье каждый год остаются человек сорок-пятьдесят, – сказал Алексей Викторович. – Среди зимовщиков преобладают мужики, но есть девушки и дамы самого разного возраста. Одни предпочитают уединённый образ жизни, другие объединяются в группы, есть и семейные пары.

– Как же они зимуют? – спросил Эдик. – Холодно в палатках зимой, наверное.

Некоторые зимовщики имеют хорошие спальники и достаточно тёплых вещей. Они живут всю зиму в палатках на своих летних стоянках. Но большинство людей на зиму уходят поглубже в лес и отрывают там землянки, потому что в палатках, на ветру, действительно, может быть холодно. Средняя температура воздуха в январе здесь около плюс пяти градусов, а в декабре и феврале немного теплее, однако иногда по несколько дней подряд дует сильный, пронизывающий очень холодный северо-восточный ветер – "норд-ост" называется. Температура в отдельные дни, и, тем более, ночью может доходить до пятнадцати градусов ниже нуля, а иногда опускаться и ещё ниже. Некоторые мужики строят себе деревянные домики для зимовки в лесу. Получаются времянки, небольшие жилые сарайчики без электричества. Иногда их оборудуют своеобразными печками-буржуйками, сделанными из выброшенных морем бочек и других подручных средств.

– Надо же! Молодцы какие! – сказал Эдик.

– К счастливым обладателям времянок приходят в гости зимовщики со всего Утриша, чтобы обогреться в холода и поделиться свежими новостями. Провести здесь зиму без тепла и света, без денег и надёжной крыши над головой – хороший способ испытать себя на прочность. Есть среди зимовщиков, наверное, и те, кто скрывается от армии или правосудия. Но таких не много. Скрываться можно и в большом городе, где легко затеряться среди огромной толпы. Люди просто устали от цивилизации. Но сбежали не куда-нибудь в глухую деревню, в полное одиночество, а перебрались к морю, воплотив мечту многих людей нашей северной страны жить у тёплого моря.

– А какие средства к существованию имеют эти любители вольной жизни, на что они живут? – спросил Эдик.

– Кто-то живёт прежними сбережениями, кто-то на средства от сдачи квартиры на родине. Некоторые рыбачат, привозят сюда надувные лодки, ставят сетки, питаются пойманной рыбой, а излишки продают на Большом Утрише или в Сукко – это сравнительно крупный посёлок недалеко от Большого Утриша – и на эти деньги затовариваются продуктами и напитками.

– Правильно делают, – сказал Эдик.

– Однако на Утрише есть и люди, которые умудряются жить здесь несколько лет подряд, нигде не работая и не имея вообще никаких средств к существованию, – продолжил свой рассказ Алексей Викторович. – Как-то я разговорился с Сашей, одним из таких экстрималов, коммуникабельным мужчиной, лет тридцати. Сам он приехал с севера Сибири, из тех мест, где зима с сорокаградусными морозами, зимними стужами длится более полугода, а короткое лето портят тучи насекомых, кусачих мошек и комаров, из-за которых по улице лучше ходить в маске. Приехал он посмотреть на море. Посмотрел – понравилось; так хорошо, что и уезжать не хочется. На следующий год приехал опять, захватил с собой палатку и, узнав про Утриш, пришёл сюда. А здесь такая красота, такая свобода, сплошной праздник жизни. "Поехала" у парня "крыша", решил он бросить всё, порвать с родиной. Остался жить здесь, у моря. Так и живёт уже пятый год. Летом тусуется на пляже, становится холодно – уходит поглубже в лес, на зимнюю стоянку. На берегу Саша нашёл выброшенную морем бочку, соорудил из неё печку для обогрева, установил в своей палатке. Тяга, говорит, хорошая. Да и температура здесь, на побережье, редко опускается ниже нулевой отметки. А если холодно – дров в лесу много, печку затопил и через несколько минут в небольшой палатке становится даже жарко.

– Сообразительный мужичок, – сказал Эдик.

– Да, – сказал Алексей Викторович. – Спросил я Сашу, как живёт он здесь без денег, без продуктов, не голодает ли. Летом никаких проблем с питанием у Саши не возникает. Он научился жить за счёт отдыхающих. Много отдыхающих – много продуктов, люди делятся, оставляют излишки, можно даже делать кой-какие запасы. Зимой, конечно, сложнее. Но за всё время, за четыре зимы, которые Саша провёл здесь, получилось так, что максимально он не ел пять дней. Продуктов не было никаких. Но ничего, говорит, чувствовал себя хорошо. Воспринимал вынужденное голодание как лечебное. Даже легкость в теле какая-то появилась. А потом приехали друзья и привезли продукты. У Саши много друзей и знакомых, которые часто посещают Утриш и не оставят его в трудную минуту.

– Счастливый человек, – вздохнул Эдик.

– По несколько лет умудряются жить здесь даже молоденькие девушки. Например, Рада, ей от силы лет восемнадцать, сама она из Москвы, говорит, из сравнительно благополучной семьи. Но, столкнувшись, как это часто бывает, с непониманием родителей, постоянными нотациями, запретами жить так, как она хочет, не выдержав наставлений, ругани и принуждений, Рада убежала из дома. Тяга к свободе и независимости взяла своё. Первое время путешествовала автостопом по стране, жила где придётся, подрабатывала как могла: то посудомойкой в столовой, то барменшей у знакомых. Но попав на море, оказавшись на Утрише, ощутив настоящую, с её точки зрения, свободу решила осесть здесь. Прибилась к компании хиппи, молодых, близких ей по духу ребят, взяла себе новое имя Рада и живёт почти безвылазно уже второй год. Уйти из дома и осесть на Утрише, взять себе новое имя как отказ от прежней жизни – обычное явление для этих мест.

– Хиппи любят жить в необычных местах и путешествовать автостопом, – сказал Эдик.

– Не все девушки-автостопщицы и осевшие здесь люди придерживаются идеологии хиппи, хотя и таких не мало, – сказал Алексей Викторович. – Утриш привлекает хиппи своей свободой, они, пожалуй, преобладают среди всех утришских неформалов. Но особенно часто хиппи останавливаются в районе четвёртой, Базовой щели. Это их место, которое они почему-то переименовали, назвав по-своему – Сухой щелью. Летом, при хорошей погоде, молодые хиппи тусуются на пляже. Некоторые даже ночуют здесь же, у моря, забравшись в спальник или накрывшись одеялами. Поэтому ночью нужно ходить осторожно, с фонариком, иначе можно споткнуться о какое-нибудь из развалившихся сонных тел, которых много здесь, особенно в предрассветные часы.

– Да, я видел: многие спят прямо на пляже, – подтвердил Эдик.

– Счастливые ребята – эти хиппи. Часто обросшие, не бритые, иногда задрипанные с виду, они вполне миролюбивые, неагрессивные люди. С ними довольно интересно пообщаться. У них своеобразное, отличное от общепринятого мировоззрение, своя философия и собственная модель поведения. Они придерживаются идеологии свободы без агрессии и отказались от гонки за потребление, выражая этим социальный протест против власти большинства. Как мало нужно им для счастья! Посидят у костра под звёздным небом, побарабанят, посмотрят как симпатичные девушки и ребята крутят файера и тут же завалятся спать, абсолютно довольные жизнью.

– Им можно позавидовать, – сказал Эдик.

– Хиппи предпочитают останавливаться в четвёртой щели, а обычные отдыхающие – в первой и во второй щелях, а к нам, в район третьей щели, стекается наиболее пестрая публика, самые разные неформалы. Меньше, чем в четвёртой щели хиппи, зато можно понаблюдать за сектантами, пообщаться с панками или кришнаитами.

– Тоже интересная публика? – спросил Эдик.

– Конечно, – ответил Алексей Викторович. – Сижу я как-то на пляже, отдыхаю. Подходит вежливый молодой парень. Разговорились. Оказалось, парень – кришнаит, только что приехал сюда автостопом из Москвы. Кто-то сказал ему, что на Утрише можно жить совсем без денег: найти своих и стоять с ними, пока не надоест. Пожалел я голодного паренька. Оставалось у меня немного хлеба и пара пакетиков вермишели быстрого приготовления. Я предложил их пареньку. Он сердечно поблагодарил и отошел на место под деревьями, где оставил свои вещи. Сижу я, думаю, что у парня, скорее всего, нет даже воды, чтобы поставить отварить себе вермишель, да и очаг нужно делать, сухие ветки и щепки для костра собирать. Решил подойти к кришнаиту. "Пойдём, – говорю, – отварим твою вермишель". "А я её уже съел", – отвечает. Хотя прошло всего-то не более двух минут. Можно, оказывается, живать сухую вермишель и быть довольным жизнью. Рассказываю эту историю обычным отдыхающим – смеются над голодным кришнаитом, рассказываю зимовщикам или местным "аборигенам" – сочувствуют голодному пареньку, понимают, как сильно он проголодался. Кришнаит этот познакомился здесь со своими, близкими ему по духу людьми и беззаботно жил с ними пару месяцев. Как и хиппи, кришнаитам легко жить с их философией: Бог дал – хорошо, а не дал – значит, не положено: либо не заслужил, либо всевышний посылает тебе очередное испытание.

– Интересная у них философия, – задумчиво сказал Эдик.

– Я бы сказал – позитивная, – продолжил Алексей Викторович. – И хиппи, и кришнаиты, да и многие сектанты умеют позитивно воспринимать мир и радоваться жизни. В этом их громадное преимущество. Ведь для счастья человеку нужно совсем немного, если, конечно, он умеет радоваться самым простым вещам.

– Так вы всё же считаете, что стоит примкнуть к неформалам, чтобы радоваться жизни и стать счастливей? – поинтересовался Эдик.

– Вовсе нет. Чтобы получать удовольствие от жизни, совсем необязательно становиться неформалом или, тем более, уходить в секту. Лучше всё же иметь стержень: крепкую семью, хорошее жилище и работу. А позитивно воспринимать мир можно научиться и самостоятельно.

Эдик с интересом слушал Алексея Викторовича, но решил немного поменять тему разговора:

– Ко мне подходил тут какой-то парень кучерявый. Ходит голым, вперёд животом. Вина просил. Он тоже неформал?

– Ах, этот! Знаем мы его. Ромой зовут. Это спившийся халявщик. Живёт здесь всё лето не первый уже год. Обходит стоянки, знакомится с отдыхающими и живёт за их счёт. Его и покормят, и выпить дадут. Он и некоторые другие постоянные жители Утриша научились жить на халяву, за счёт отдыхающих.

– Как это? – спросил Эдик.

– Я уже немного рассказывал тебе про Сашу. Но есть и более откровенные халявщики. Это общительные ребята, преимущественно молодёжь, как парни, так и девушки, их подружки. Особенно любезны халявщики с гостеприимными, щедрыми людьми, которые и покормят их, и стаканчик нальют. Увидев прибывающих отдыхающих, особенно если те везут с собой большое количество продуктов и спиртного, халявщики подходят к ним, знакомятся. Помогают иногда вновь прибывшим подобрать место для стоянки, донести вещи, рассказывают им об Утрише и его достопримечательностях, могут сводить на экскурсию по заказнику или предложить пресной воды. В общем, стараются произвести благоприятное впечатление. Отдыхающие чаще всего охотно общаются с новыми знакомыми, приглашают их к столу, выпивают с ними, одаривают "ништяками". "Ништяком" здесь называют продуктовый набор, который оставляют отъезжающие домой люди. Отдыхающие частенько привозят с собой больше продуктов, чем могут употребить во время отдыха и излишки отдают знакомым.

– Сами халявщики, как правило, ребята безобидные, – продолжил свой рассказ Алексей Викторович после небольшой паузы, – откровенно не требуют, чтобы их накормили, напоили и оставили им продукты. Если видят, что не хотят с ними общаться, не хотят их кормить – не пристают и не настаивают, но стараются "внедриться" в компанию, если видят, что намечается хорошее застолье. Просто подходят к садящимся кушать людям с самыми разными вопросами, предложениями или пожеланиями и остаются, если их не просят уйти. Голодные халявщики могут, конечно, попросить кусочек хлеба, огурчик или тарелку супа, намекнуть, что не ели несколько дней, но чаще покушать им предлагают сами отдыхающие. Так и живут здесь халявщики всё лето без денег и без забот. И даже запасы делать умудряются. Подходят к собирающимся отъезжать людям и спрашивают, не остались ли у них ненужные продукты. Частенько продукты остаются и их дарят халявщикам. Заполучив очередной "ништяк", часть крупы и некоторые консервы халявщики могут приберечь до трудных времен, когда уедут добрые отдыхающие и некому будет их покормить.

– Так халявщики к зиме готовятся, – сказал Эдик.

– В зимнее время многие халявщики уезжают всё же отсюда в надежде переждать холода. Некоторые едут на родину, на побывку домой, а некоторые предпочитают "путешествовать". Не имеющие денег халявщики ездят обычно автостопом. При этом "путешественники" даже и не думают работать. Они научились и в своих поездках жить за счёт утришских отдыхающих. Отдыхающие частенько оставляют своим новым, общительным знакомым телефоны и адреса. И вдруг зимой раздаётся звонок: "Здравствуй, Лёша! Помнишь, летом мы с тобой познакомились на Утрише? Мы как раз в твоём городе. Можно к тебе зайти?" Кто же не пригласит в гости, кто же не захочет вспомнить счастливые летние денёчки? И пригласят, и покормят, и пожить разрешат, если, конечно, условия позволяют. Так и живут бродяги, пока не начинают надоедать хозяевам. Потом, конечно, утришских бездельников вежливо просят удалиться, но они не возражают. Едут автостопом, иногда на перекладных электричках дальше, "по списку", в другой город, к очередным знакомым. У "путешественников" всегда есть несколько адресов про запас. А уже в апреле, когда солнышко начинает припекать, когда появляются первые отдыхающие пора возвращаться домой, на Утриш. Здесь уже тепло, можно загорать, купаться, ходить без одежды.

– Такая жизнь халявщиков вполне устраивает, – философски заметил Эдик.

– Конечно, – сказал Алексей Викторович. – У этой публики нет желания остепениться, найти работу, завести семью. Они наслаждаются своей свободой и независимостью. Таким вот образом реализуя глубочайшую потребность человека – быть полностью свободным. Свободным от работы, семьи, каких-то обязательств.

– А почему Рома так не любит вас? – спросил Эдик.

– А за что нас любить? Мы эту публику хорошо знаем. Гоняем наиболее наглых и шумных из них. Этот твой знакомый Рома – весьма наглый тип. Я его по прошлому году запомнил. А в этот раз он опять попытался было внедриться к нам, не узнал сразу нас со Славой. Увидел, что мы с вещами пришли, думал: спиртное принесли. Подходит ко мне, – Слава как раз к морю спустился – спрашивает, что выпить есть. Я ему говорю: "Ты что меня не помнишь?" – "Нет", – отвечает. "Я ж тебя в прошлом году от смерти спас!" – "Это как?" – "А ты вспомни, как в прошлом году товарищ мой брёвна на пляже раскидывал, а ты пытался возражать. Если б не я, проломил бы мой друг тебе череп". Вспомнил нас Рома, сразу отошёл, больше к нам не суётся.

– А серьёзный у вас конфликт был? – спросил Эдик.

– Не слишком. Слава, правда, немного в прошлом году побуянил. Стала молодёжь по ночам на пляже собираться, прямо напротив наших палаток костёр жечь. Сидят всю ночь у костра, барабанят, матом ругаются, песни дурацкие орут. Слава попросил было вежливо жечь костёр в другом месте, так его послали подальше. Вот и рассвирепел человек. Выскочил, воды морской набрал, костёр затушил, брёвна в воду покидал, тех, кто пытался возражать, матом обложил. Лихо у него получилось. Я наблюдал. Брёвна на костёр по два человека с трудом из леса тащили. Тяжёлые. А он в одиночку: хвать бревно и в море. Эффект устрашения получился замечательный. Тут и я подошёл товарища поддержать. А этот, который Рома, что-то недоброе пытался Славе под руку сказать. Вот и рванул было Славик к нему. Хорошо, я за руку товарища схватил, удержал. Череп, конечно, он Роме не проломил бы, но кинуть человека в море вслед за брёвнами мог бы вполне. Теперь Рома и другие попрошайки нас побаиваются, обходят стороной.

– И много здесь попрошаек? – спросил Эдик.

– Ой, в этом году много, как никогда, – сказал Алексей Викторович. – Сообщают друг другу, что на Утрише можно жить всё лето "на халяву" и едут сюда всё больше и больше. Отдыхающие здесь добрые, отказывать не умеют. Приготовятся другой раз покушать, а они тут как тут, подходят, спрашивают: "А можно с вами?", "А можно и девушку мою пригласить?". Так человек пять внедряются. Тут наши товарищи с Ростова недавно встали, вон там, недалеко от тропинки. Палатку поставили, устроились, решили поужинать. Только сели, Рома с Дулей подошли, за ними Гоча с девушкой, ещё пара человек. Ростовчане – люди добрые, всех покормили, вина налили. На следующее утро только приготовились позавтракать, продукты разложили – опять та же компания пожаловала. Остались наши знакомые полуголодными. Так они решили место стоянки сменить, перешли на холмы. Там места уединённые, попрошаек меньше.

Алексей Викторович попил воды и продолжил свой рассказ:

– Я своим знакомым, тем, кто страдает от навязчивых попрошаек, но стесняется послать их куда подальше, предлагал покормить эту братию отворотной кашей. Рецепт я получил случайно. Пошли мы как-то Малый Утриш, набрали там сероводородной воды – у нас-то в этом году родничок из-за засухи пересох. Вода, в принципе, неплохая, можно пить не кипячёной, но чай, суп на ней получаются со специфическим привкусом. Слава куда-то ушёл, а я на этой воде манную кашу приготовил, но посолить её забыл. Такая гадость получилась! Ой! Вкус не передать – противней я и припомнить-то не могу. Вот и возник у меня рецепт на случай, если есть желание отвадить кого-нибудь. Нужно взять сероводородную воду, а в домашних условиях, если такой воды нет, можно в обычную воду добавить немного пищевой соды. Так вот, на этой воде нужно приготовить очень жидкую манную кашу. Ни солить, ни масла добавлять в кашу не надо. Получается изумительная на вкус гадость серого цвета, есть ну совершенно невозможно. Такой вот кашей легко можно избавиться от нежелательных гостей. Сварить и предложить тому, кого не хотите больше видеть. Но не просто предложить, а обязательно сообщить, что каша чрезвычайно полезна, обладает уникальными целебными свойствами и вы будете делать её теперь постоянно и приглашаете вашего гостя обязательно прийти ещё. Думаю, после такой каши нежелательные элементы будут обходить вас стороной.

– Забавный рецепт, – улыбнулся Эдик. – Его можно посоветовать девушкам, которые хотят избавиться от нежелательных ухажёров. В городе манную кашу с содой приготовить совсем не сложно.

– Конечно, – сказал Алексей Викторович, – Можно родственников неугодных отвадить, тёщу там или свекровь, можно навязчивых соседей.

Они помолчали совсем немного и Алексей Викторович спросил Эдика:

– А ты-то на Утрише в первый раз?

– Мы с другом останавливались здесь на три дня два года назад в начале июля.

– В первой половине лета здесь спокойней…

– А вы не знаете Татьяну, колдунью из Новороссийска? – спросил Эдик.

– Как же, знаю. Не раз наблюдал за её работой.

– А где она?

– В этом году что-то не видно. Не приехала она, похоже. А тебе-то она зачем?

Эдик сказал, что хотел бы снять у неё проклятие. Алексей Викторович заинтересовался: с чего это Эдик взял, что на него наложено проклятие. Пришлось рассказать о встрече со Шкодой и последующих неприятностях. Алексея Викторовича вся эта история позабавила и он предложил:

– Давай, я сниму твоё проклятие. Прямо сейчас и сниму.

– А вы умеете?

– Конечно, умею. Я же специалист по снятию порчи и проклятий.

Алексей Викторович усадил Эдика под дерево, несколько минут с серьёзным видом махал руками возле его тела и головы, затем, улыбнувшись, сказал:

– Всё, свободен! Снял я твоё проклятие.

– Как, и это всё? – удивился Эдик.

– Я же говорю: никакого проклятия или порчи на тебе больше нет. Я их снял. Можешь даже не сомневаться. Живи и радуйся жизни.

– А можно проклятие вернуть на того, кто его послал? – спросил Эдик.

– Можно, но не нужно, – сказал Алексей Викторович. – Пойду лучше смою твоё проклятие в море.

Эдик тоже спустился к морю. Он окунулся в тёплой чистой воде и словно смыл свой негатив. На сердце сразу стало легче.

А палатку Эдик решил не переставлять. "Педики" вовсе не были похожи на приставучих мужиков нетрадиционной сексуальной ориентации, Эдик успокоился, хорошо покушал, прилёг отдохнуть и задремал, проспав почти до заката.

К вечеру жизнь на Утрише становится более оживлённой. Перед закатом на пляж с лесных стоянок стекается народ, чтобы проводить уходящий день. Заход солнца воспринимается здесь как особая церемония, особый ритуал, значимое событие, на котором обязательно нужно присутствовать. Вооружившись кто фотоаппаратом, кто чашечкой чая или кофе, а кто и бутылкой с вином или водкой, народ занимает удобные места в ожидании небесного представления.

Слабые лучи солнца в этот вечерний час уже не опасны для глаз. Красным тускнеющим шаром солнышко величественно опускается все ниже и ниже к ровной, хорошо различимой на море линии горизонта. Вот краешек светила достиг этой далёкой линии там, где земля сходится с морем. Начинается посадка. За таинственной линией сначала исчезает краешек солнышка, затем его половинка, наконец от светила остаётся лишь узенькая дуга, но и она довольно быстро пропадает из поля зрения совсем.