Текст книги "Учебник по графомании"

Автор книги: Алексей Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

  УЧЕБНИК ПО ГРАФОМАНИИ

  Я журналист, который вначале на три года отправил самого себя на сайт 'Проза.ру', а потом еще больше года пробыл на 'Самиздате' библиотеки Мошкова. Ну и, наблюдая так долго за графоманами в естественных, так сказать, условиях, я считаю их милейшими людьми, а их увлечение вполне безопасным для русской литературы. Кстати, мне, попутно, пришлось тоже стать графоманом самому и даже по целому году держать на обоих этих сайтах первое место в рейтинге по читаемости, правда, одной и той же книгой: в 2002 года на Проза.ру и в 2004 году на 'Самиздате'. Уж, поверьте, я ни кого не хотел обидеть или задеть этим сомнительным достижением, и оно не принесло мне никакой выгоды. Я как был, так и остался журналистом.

  За первые три года я написал на сайте 'Проза.ру' довольно много статей и рецензий и затем, собрав воедино несколько разрозненных материалов, у меня получилось своеобразное пособие, помогающее читателю распознать в себе литературную манию величия на ранней стадии и избежать бесцельной траты времени на дело, к которому у них вроде бы и лежит душа, но при этом не стоит авторучка или как это же самое сказать про клавиатуру.

  Естественно, этот же сборник может и помочь начинающему автору пробиться в литературе, но в этом случае в тексте пособия нужно стараться не находить похожих на самого себя мест, потому что это помешает ему и дальше оставаться подающим надежды писателем.

  Структурно эта книга разбита на две части, в первой большой части я описываю свои путешествия по сайту 'Проза.ру', а во второй короткой части пытаюсь это же самое не найти на 'Самиздате' Мошкова.

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ДУРАКОВО ПОЛЕ

  ВВЕДЕНИЕ

  Подсматривая в течение трех лет за самодеятельными писателями в их естественной среде, я понял, что у начинающих авторов желание быть опубликованными вызывается не только тщеславием и предполагаемыми за публикацию гонорарами, но есть и третья, основная, побудительная причина, которую условно можно сравнить только с инстинктом размножения. Это последнее, неосознанное желание заставляет бесплодных авторов лезть в литературу лишь в слепой надежде, что они случайно оставят после себя какое-нибудь литературное потомство. Видимо, этот литературный инстинкт у начинающих авторов очень сильный и приобретает уже такие уродливые формы, что любая критика их писательской деятельности вызывает у них активную агрессию, что легко прослеживается по рецензиям.

  Уже можно даже говорить о субкультуре так называемой Серой литературы, в основу которой заложены даже не сами графоманские произведения, а устойчивое общение между начинающими авторами, основная цель которого взаимно поддерживать друг в друге веру в свои якобы необыкновенные литературные способности.

  СТРАНА СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

  Ну, скажем так, хорошим писателем стать гораздо легче, чем хорошим читателем, потому что умение слушать человеческие предки оставили дикой природе, а приобрели взамен безудержное желание общаться, а точнее, захлебываясь рассказывать о себе самом всем окружающим.

  В истоках сетевой и, конечно, бумажной литературы лежит чисто человеческая потребность стать центром внимания, как можно большего числа слушателей или читателей. Этим стремлением выделиться, и объясняется всплеск подростковой литературы, которая для некоторых несчастных потом плавно перерастает уже во взрослое увлечение и маниакальное желание писать и говорить о чем угодно, лишь бы быть прочитанным или услышанным. Этот эволюционный процесс ни коим образом нельзя лечить, как вполне уже хроническое заболевание всего человечества, а вот управлять этой огромной энергией человеческого тщеславия – это дело недалекого будущего.

  Уж пока очень трудно объяснить существование 100 тысячной армии российских графоманов, как необходимую среду для рождения нескольких настоящих писателей, произведения которых действительно тревожат миллионы читателей. Это опровергается конкретными примерами и судьбами почти каждого русского классика или уже признанного современного автора. Все они, в лучшем случае, выпадали из армии графоманов на самой ранней стадии своего писательского становления, а чаще просто были затравлены своими серыми собратьями по перу, что пошло гонимым только на пользу. Я бы в этой статье хотел бы остановиться ни сколько на талантливой литературе, а как раз на творчестве графоманов, ну, попытаться как-то объяснить, что же такое серая или как ее еще принято сегодня называть – сетевая литература.

  Если после этого моего короткого предисловия вы решите бросить писать, то вы тем самым спасете себя для очень многих полезных дел, сохраните в будущем миллионы киловатт важной жизненной энергии, сэкономите массу времени, и потом еще ни один раз скажите за это спасибо автору этой статьи. Ну, а если это не помогло, и вы все же решили сами повторить подвиг рядового графомана, то я предлагаю вам дочитать эту статью до конца, чтобы вы хотя бы смогли подстелить соломку на каменистой дороге вашего сочинительства. Я сразу скажу, что не считаю графоманов недалекими или просто больными людьми. Это форма общения с бумагой, а теперь с клавиатурой компьютера ни коим образом не принижает автора-неудачника, а лишь помогает ему выплеснуть на чужую голову не лучшую часть своего внутреннего содержания. Ну, вреда от такого доморощенного сочинительства читателям практически никакого не наносится, так как за пару лет странички графомана редко посещают больше 1-5 тысяч читателей, да и то это чаще всего такие же горемыки-авторы, которые пришли порадоваться на то, что и другие тоже плохо пишут.

  Уже даже не стоит утруждать себя массовым чтением графоманской литературы, а лишь прочитать рецензии под этими произведениями, где графоманы приободряют друг друга самыми высокими литературными оценками, как талантливо, гениально, восхитительно. Это, кстати, они делают совсем ни потому, что никогда не читали нормальной литературы и не проходили в школе Толстого, Гоголя или Гончарова, а просто такой невинной лестью графоманы страхуют от ответной критики свои собственные произведения, которые из любезности тоже назовут шедеврами.

  Я не думаю, что этими льстивыми рецензиями и примерно такими же бездарными литературными обзорами и анализами можно кого-то научить писать. Этим даже невозможно подсказать начинающему автору, что ему делать, чтобы наконец-то перестать быть талантливым, и реально взглянуть на свои литературные вирши, как на следующую ступеньку после уровня школьного сочинения. Уж так же бессмысленны и хулительные рецензии, которыми одна литературная группка расправляется с точно такой же бездарностью. Я однажды скопировал сотню положительных и сотню отрицательных рецензий и попытался создать две универсальные рецензии. Ну, и вот, что у меня получилось: 'Ой, как восхитительно' и 'Ой, какая, извините, херня'. Хотя с последней формулировкой я бы тоже согласился.

  Уж, надеюсь, что моя попытка классифицировать графоманов на группы не будет расценена, как попытка нарушить их стройнее ряды. В первый ряд графоманов я бы поставил, тех из них, которые действительно грамотно и красиво пишут, но не знают о чем писать, потому и пишут об этом своем ни о чем. Эти 'красивые графоманы' обычно пробуют себя в самых разных жанрах, и их личные странички на сайте буквально ломятся от количества произведений. Этих авторов кидает от одной крайности в другую, но главная их отличительная черта – это нечеловеческие потуги на оригинальность и художественную образность в своих работах. Это часто действительно умные люди, у которых замкнуло в голове всего одну фазу, которая отвечает за литературу. Они милейшие люди, если, конечно, вы не критикуете их творчество, и общаться с ними одно удовольствие.

  А во второй ряд я бы поместил графоманов со смыслом, которые обычно пишут изумительно корявым языком, но легко сочиняют очень замысловатые сюжеты. У этих 'корявых графоманов' произведений намного меньше, чем у первой группы. Они менее болезненно воспринимают критику и, в принципе, самые безобидные авторы. Если бы мне предложили сделать писателя из первых двух групп авторов, то я бы непременно выбрал из 'корявых графоманов', потому что стилистику еще можно отредактировать, а пустоту 'красивых графоманов' остается только заполнить матом рецензий.

  В третий и самый многочисленный ряд я бы поставил авторов, которые представляют собой своеобразный гибрид из первых двух групп. Они не только скверно пишут, но и не знают о чем именно надо так плохо написать, поэтому из них получаются, в лучшем случае, имитаторы третьего сорта, а в худшем случае, что чаще, эти произведения вообще идут без сорта, одним мусором. Ну, это крайнее проявление литературной бездарности у некоторых выражается в дикой агрессии к чужому творчеству, а у большинства компенсируется возможностью общаться с себе подобными авторами, и как бы чувствовать себя причастными к русской литературе.

  Существует ли в сетевой литературе четвертый ряд писателей, которые и пишут грамотно и умно и, к тому же, обладают необходимым писательским воображением. Я думаю, что им не легко будет занять достойное место именно в сетевой литературе, потому что они упустили момент становления литсайтов, и на 2-3 года опоздали с приходом в сеть. Это связано не с их запоздалой раскруткой, а с отсутствием грамотного читателя, которого как раз и не хватает в сети, где, в основном, сейчас промышляют в поисках клубнички, землянички и ежевички. Если сегодня поместить на графоманский сайт, например, 'Мертвые души' Гоголя и обозвать их 'Сага о приписках' автора Цоколя, то за год великий роман прочитают вместе с автором не больше 5-10 человек, причем, половина из прочитавших посетителей просто не узнает замаскированную другим названием классику. Я уверен, что без регулировщиков, то есть редакторов сайтов, привести в сетевую литературу и закрепить там настоящих авторов просто не возможно. А без этой помощи хорошему писателю просто нечего делать на литературном сайте. Уж одним из типичных примеров назову, как я случайно нашел писателя Виктора Пелевина на сайте Проза.ру, у которого за полтора года я был всего семнадцатым читателем.

  Значит, подытожим, дело здесь ни в самом графоманстве, а в управлении этим процессом на литсайтах, для чего ниже я и излагаю примерное строение этого сложного механизма.

  Во-первых, главным, не побоимся этого слова, болтом в этом устройстве является администратор и владелец сайта, который на некоторых сайтах выполняет и редакторские функции. Он должен быть обязательно амбициозным человеком, иначе ему нет смысла создавать и возиться с таким нагромождением людских страстей, которые обычно не только не приносят доход, но даже не покрывают затрат на поддержание сайта. Если владелец сайта не разбирается в литературе, он обычно нанимает редактора из отличившихся перед ним авторов, но в последнем случае редакторская работа обычно не ведется, и сайт плывет по течению, постепенно превращается из литературного сайта в массовый форум, что тоже, в принципе, неплохо, так как бывает и хуже – сайт погибает.

  Я хочу подробнее остановиться на административной верхушке литературного сайта, так как именно на нее возлагаются особые надежды по увеличению литературности ресурса. Если наемного редактора (в отличие от редактора-администратора) часто просто не бывает видно и слышно на сайте, то второй административный ряд – эксперты, номинаторы, штатные критики, члены жюри и обозреватели посильно восполняют эту потерю. В удачном раскладе туда попадают названные выше 'красивые графоманы', некоторые из которых даже имеют первое время какой-то запас обще сайтовского авторитета, обычно заработанного на отчаянной критике администратора сайта. Хотя даже в удачной расстановке администраторов второго ряда, они вряд ли способны объективно и грамотно отличить из массы опубликованного на сайте действительно талантливые произведения. И дело не в их предвзятости, а просто графоман-администратор все равно остается законченным графоманом, который не только сам пишет, но и думает и судит других, как настоящий графоман. Заметьте, я не предлагаю в этой статье какие-то кардинальные меры по переустройству сетевой литературы, а лишь стараюсь отразить ее состояние в данный момент.

  Ну, а существующие нынче на сайтах конкурсы еще сильнее укрепляют позиции наиболее деятельных графоманов и полностью блокируют возможность прорваться к успеху настоящему произведению. Уж смеху подобно читать белиберду какого-то неизвестного в реальной литературе автора, которого почему-то за это еще и наградили или лауриатировали в извращенной литературной форме. Ну, и то же самое я могу сказать и о призовых баллах и оценках, которые введены на некоторых сайтах, погоня за которыми подменяет графоманам сам смысл сочинительства и служит им единственным утешением их хронической неизвестности.

  Уж не побоюсь дать здесь один беспроигрышный прогноз, что в ближайшие пять лет все рейтинги по читаемости на сайтах займут 'красивые графоманы' определенной профессии, которые в реальной жизни будут артистами, журналистами, депутатами или просто авантюристами. Ну, то есть теми, которые обладают кроме красивого письма и разговорных навыков еще и жизненным опытом, с помощью которого и станут утверждаться и лидировать в новой сетевой литературе, причем, по всем жанрам, видимо, кроме поэтического.

  А смогут ли известные бумажные писатели вытеснить из сетевой литературы этих лидеров разговорного жанра? Уж скорее выйдет наоборот, бумажным авторам из-за массового распространения Интернета придется изо всех сил защищать свои бумажные тиражи, так как сетевая литература на дискетах и дисках тоже станет постепенно платной и начнет в реальном мире конкурировать с доходностью сегодняшних книг.

  Отвечать на традиционный русский вопрос 'Что делать?' я категорически отказываюсь, потому что в этой статье я лишь поверхностно разбираю общую классификацию графоманов и поверхностную модель литсайта. Ну, просто рука не поднялась бы подробно выписать это устройство в легко узнаваемых при этом на каждом сайте реальных лицах, которых я ни коим образом не желаю обижать.

  Уж хочу только обратить внимание на такую интернетовскую предрасположенность, как массовое само копирование читателями понравившихся им произведений на других сайтах. А уж количество возможных ссылок при таком тиражировании в сто крат затмевают возможности самых продвинутых литературных сайтов, почтовых рассылок и уже совсем практически бесполезного спама. Уж полагаю, что скоро популярность некоторых произведений будет приходить сама собой, из Интернета, и достигать стотысячных или даже миллионных тиражей. Видимо, сам читатель скоро и поставит последнюю точку в долгом споре 'о значении сетевой литературы', которая (в отличие от бумажной литературы) родилась исключительно в графоманской среде, но скоро от нее просто уйдет в открытый Интернет и станет использовать литсайты лишь как стартовую площадку первой публикации конкретного произведения.

  А что станет с сегодняшней армией графоманов? Ну, я думаю, она уже выполнила свое историческое значение, и в течение пары лет просто наполовину вымрет или опустится в коматозное состояние, подменив литературные цели на обычное общение хороших людей с плохими, где каждый найдет своего виртуального друга и такого же врага.

  Что касается самих сайтов, то скоро возникнет сразу несколько новых ресурсов, произойдет массовый передел графоманов и читателей, но, скорее всего, многие авторы начнут одновременно присутствовать на 2-3 сайтах, что позволит тихо и безболезненно для собственного самолюбия постепенно сбегать от увлечения писательством в реальную жизнь. Уже сейчас заметен этот уход взрослых графоманов, а средний возраста начинающего писателя с 35-45 лет быстро опустился до 20-30 лет. Это временное занятие сочинительством для подростков и совсем молодых людей вполне оправдано их возрастом, а произошедшая в последние годы в России всеобщая литературная грамотность, как нормальная революция уже победила саму себя, и начался исход графоманов к их реальному месту в жизни.

  Если вам и в конце моей статьи все еще хочется писать, то постарайтесь хотя бы не выносить сор из избы и часть своих нетленных произведений попробуйте нигде не печатать, а просто почитайте их в кругу семьи, например, бабушки и дедушки такое охотно слушают.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  май 2004 года.

  ЧИТАТЕЛИ СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

  Если вы в своих произведениях не обнажаете перед читателем чужие или лучше собственные половые органы, то вам никогда не стать в сети более или менее значим графоманом. Ну, что скрывать, многие лезут в сеть именно за этим и, ориентируясь по скабрезности заголовков, находят то, что и искали. Отучать тех, кто ищет, гораздо труднее, чем переучитывать тех, кто это пишет.

  В смысле вредности, это не вредно, потому что тот, кто полез в Интернет за литературной порнографией уже достаточно возбужден в этот момент и, в принципе, все равно это сделает сам, но вдвоем с порно автором это получится быстрее. У противников бытового анонима уже не осталось врагов даже среди врачей, и мы не вправе запретить то, что все равно запретить невозможно, потому что порой автору это нравится больше, чем читателю.

  Если учесть, что треть читателей порнографии еще не перешагнули сопливый возраст, то, объявив эту литературу методической, мы можем спокойно оставить их наедине с извращениями автора.

  Следующая, уже вторая треть читателей, приходят в сеть в пьяном виде, когда читать про ЭТО служит лишь слабым утешением временного отсутствия полового партнера или партнерши. Эта нетрезвая составляющая часть потребителей литературной порнографии – самые неблагодарные ее читатели, потому что, едва прочитав пару откровенных эпизодов, они выключают компьютер, чтобы освободить телефон и позвонить туда, где их еще помнят и тоже согласны участвовать в том, о чем только что прочитали, надеясь, что все будет именно так.

  Уж последнюю, третью треть потребителей литературной порнографии я считаю самой ранимой, по причине естественной стыдливости, лишь иногда притупляемой анонимностью одиночества перед компьютером, когда никто не помешает скромному читателю впервые узнать, что такое, например, если их двое, а она не смогла вырваться. Эти читатели быстро устают от откровенной порнографии, а эротики высокого уровня у нас в России практически нет, потому что не умеем вовремя остановиться на хорошем описании и обязательно заглянем именно туда, куда все и так давно заглянули, поэтому и больше нельзя.

  Уже оставляя в покое так называемого эротического читателя, я останавливаюсь на всех остальных читателях, которых так мало, что их просто нет. Ну, а кто же тогда читает самиздатовскую фантастику, детективы и мусолит девичьи романы о том, как она его любила, и какой он потом оказался гад.

  Оказывается, читателями неэротической самиздатовской литературы являются, в основном, сами же писатели-графоманы, которые читают друг друга не сколько из вежливости и досады, сколько для того, чтобы лишний раз убедиться, что их собственные рассказы такие же плохие, как и у остальных авторов. Вот именно поэтому у всех начинающих писателей постоянно теплится надежда когда-нибудь поднатужиться, накопить несколько тысяч рублей и за свой счет издать тоненькую книгу своих произведений тиражом в 100 или 1000 экземпляров, количества которых вполне достаточно, чтобы задарить знакомых и соседей и навсегда доказать даже самым тупым, что вы оказались острее.

  Если какой-то отбившийся от графоманского выпаса бывший графоман предательски докажет, что литературные потуги сто тысячной армии начинающих писателей пропали даром, то плюньте ему в голову и постарайтесь попасть. Ну, конечно же, то, что мы с вами наваляли на клавиатуре за последние пять лет не имеет никакой литературной ценности, с этим трудно поспорить. Но любой, даже самый бесперспективный автор за эти годы настолько набивает руку, что ему уже не составляет труда, например, толково изложить на бумаге жалобу в домоуправлении или заявление о приеме на работу в качестве инженера. Это всеобщая грамотность, в смысле, когда пишешь с полным употребление запятых, это ли не достойный венец всей той бездарной литературы, которой мы замусорили литературные сайты.

  Я прошу, я даже робко требую, чтобы коварные и строгие рецензенты перестали своей критикой отрывать лапки и надирать попки начинающим авторам, а воспели самиздатовскую литературу посильным чириканьем. Ведь без нее мы останемся один на один с Чеховым, Гоголем и Толстым, без всякой надежды им когда-нибудь возразить.

  Уж я осмелюсь здесь взглянуть на самиздатовскую литературу и глазами редкого читателя, который сам ничего не пишет, и потому залез сюда по ошибке. Ну, про порно и эротику мы уже посплетничали, так что уделим внимание другим жанрам. С точки зрения читателя, самиздатовские детективы на литсайтах – это полное дерьмо, но не в смысле, что так плохо, а настолько непонятно, зачем они вообще написаны. Впрочем, редкий автор до конца выдержит таинственность детективного жанра и быстро перейдет в сопутствующий жанр боевика или триллера, что стало похоже одно на другое совсем недавно. В боевике автор много стреляет, никогда не подбирает трупы и даже не перевязывает раненых, количество убитых в стостраничном детективе всегда превышает число жителей города, где происходят эти невеселые события. Если детективы на самиздате не читают вообще, а только случайно открывают эти файлы и, щелкнув счетчиком количества читателей, тут же убегают от этой глыбы текста, то боевики даже пытаются читать. В удачном боевике обязательно присутствие массовых сцен сексуального насилия, иначе тоже никто не дочитает до конца, но это уже получается обычный секс-боевик, о значении которых мы подробно разговаривали выше.

  Что касается фантастики, то в этом жанре случаются замысловатые сюжеты, слабо написанные и противоречивые по смыслу, но читать о космических жабах все-таки приятнее, чем заниматься сексом с автором порнографического романа. Я считаю, что из больших произведений только фантастический жанр еще оставляет читателю какую-то надежду на неэротическое удовольствие.

  У всех прочитанных мной дамских романов самиздатовского происхождения была одна задача – намочить читателя слезами автора, что, несомненно, действует на девушек до 21 года, если даже при этом они уже не девственницы. Ну, не спорю, что у дамского чтива есть и более взрослый читатель, но уже из числа своего брата (сестры), то есть таких же начинающих авторов.

  Не могу пройти мимо самодеятельных стихов, но лучше пройду, потому что по массовости заблуждения этот жанр гораздо ближе к заболеванию, чем к творчеству. Уж когда одна душа добровольно рвется поделиться сокровенным с другой душой, то нельзя мешать и остается завидовать. Удивительно, можете мне не верить, но среди стихотворцев гораздо больше способных к литературе людей, чем в других жанрах, потому что хорей и ямб доступен для безумства даже школьнику, а в стихотворной форме любая глупость выглядит намного привлекательней, чем, если точно такое же ляпнуть прозой.

  Ну, такими жанрами, как ирония, юмор или афоризмы на самиздате может заинтересоваться только ненормальный читатель, впрочем, на других и рассчитывать не стоит и надо бороться за тех, какие уже есть.

  Остается лишь объясниться в главном. Уж точно невозможно привлечь на графоманский сайт массового читателя (который ничего не пишет сам), потому что в сети нет пока такого пряника, ради которого можно вытерпеть самиздатовскую литературу. Сегодня, когда вся компьютерная сеть уже забита угодливыми ссылками на литературу четвертого сорта, остается только надеяться, что из сотни миллионов ссылок одинокий читатель натолкнется именно на вашу ссылку, придет и возрадуется раньше, чем убежит.

  А самое главное, в самиздатовской сети очень мало умного читателя без графоманского прошлого, отчего нам, авторам, еще долго придется отчаянно заниматься само прочтением друг у друга, иначе нельзя, но и так неплохо, если об этом лишний раз не вспоминать.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  Июнь 2004 года.

  СРЕДИ АВТОРОВ ЭРОТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЕСТЬ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ЧИКАТИЛЫ

  Вы бы их читали! Что они делают с половыми органами своих литературных героев! Это даже обычными словами и пересказать трудно. Но я попробую. Если уж они описывают красоты мужского органа, то его твердость и готовность к борьбе иллюстрируется исключительно жуткими картинами разрывов женского начала, причем, буквально на куски, как на советском мясокомбинате, извините, раньше старых коров взрывали. У меня от жалости сердце слезами обливалось от описаний истошной радости участвующей в этом сексе девушки. Это вам не какие-нибудь сладострастные стоны чувственного наслаждения – это застенки гестапо. Да и мужские начала такого огромного размера можно подсмотреть не в каждой бане, да был я в бане – нет там таких безобразных штуковин. Ну, я не спорю с автором, ну, художественным вымысел, ну, в кунс-камере он такой агрегат видел, а что же он под такого мужского монстра соответствующую размерами женщину в свой рассказ не подыскал. Ведь есть еще женщины в русских селеньях.

  Так вот эти, разорванные местами до кости героини, еще умудряются выживать в этих рассказах озабоченных авторов. Эти несчастные девушки буквально покрыты кровоподтеками и синяками. Все: ноги, руки, груди, шеи,... ну, может быть, зубы у них еще остаются целыми, чтобы смочь на прощание выговорить любимому гестаповцу ласковые и одобряющие слова.

  А сцены глубокого орального секса в этих произведениях явно списаны с натуры: я видел такое лишь во время короткого обеденного перерыва в студенческой столовой, когда студенты быстро пихают в рот все что похоже на пищу. В реальной жизни, реальный мужчина, если бы на него так страшно открыли рот, немедленно бы вызвал милицию или стал погромче кричать о пожаре.

  Я, грешен, как нормальный мужчина видел эти самые порнографические фильмы, но ни в одном из них ничего не откусывали, и ни никто там ни в чем захлебнулся. Хотя крику в этих фильмах было достаточно. Так было много людей, которые лезли друг на друга без очереди, но никто же сексом ни кого не убил.

  В произведениях же наших читателей партнершам во время секса наносятся увечья не совместимые с жизнью. Один из авторов, простите за гнусный пример, затолкал куда не надо три бильярдных шара и заставил радоваться совсем юную девушку. А кто-нибудь видел русский бильярд? Это же почти футбольные мячи.... Нет, определенно, после такого эротического рассказа надо лечиться. Ну, пусть не в клиники, ну какие-то таблетки лучше уже проглотить.

  Судя по многочисленным литературным текстам, в России сейчас живут преимущественно глубоко озабоченные девушки и сильно умудренные сексом парни, которые поголовно мечтают участвовать в таких крутых извращениях, к которым бы даже вооруженный до зубов Шварцнеггер побоялся бы приблизиться. Просто кинул бы в эту кучу гранату и убежал спасаться.

  А если серьезно, то я подозреваю, что большинство таких эротических авторов пишут свои нетленные произведения одной рукой, потому что при этом вторая рука занята другим делом. По такому тексту сразу видно, что литератор не просто написал произведение, а получил при этом вполне определенное половое удовлетворение.

  Это совсем не смешно, что из несколько сотен озабоченных авторов по беспощадной теории вероятности само воспитается парочка маленьких Чикатило, которые захотят воплотить в жизнь свои окрепшие фантазии. Вы поймите, я ничего не имею против эротики, даже если она написана на грани порнографии, но я здесь описываю медицинское явление. Это так называемый словесно-маниакальный онанизм, если нужно название по латыни, то его легко можно найти в любом медицинском справочнике, вместе с симптомами.

  Это лечится, трудно, но лечится.

  Алексей ВИНОГРАДОВ.

  ноябрь 2002 года.

  ИЛЛЮЗИИ САЙТА ПРОЗА.RU – 9 часть (литературная критика или рецки)

  Я полагаю, что только взрослая часть авторов-прозайков старше 30 лет помнит с советских времен, что представляла собой литературная критика, которая, кстати, умудрилась даже в тот период почти полной бессловесности стать даже более грамотной и острой, чем при царском режиме.

  Что сделали с этими литературными традициями за последние годы, я толком и сам не знаю, потому что в последний период видел только нелепые книжечки, изданные, в основном, за счет самого критика. В них этот критик на полста страничном тексте уделял обзору самой литературы от силы пяток страниц, а все остальное посвящал исключительно своей личной роли в осмыслении мирозданья. В общем, сегодня мы только от друзей можем узнать или подслушать в общественном транспорте, какую книгу неплохо бы полистать перед сном.

  В этом поиске интересных современных книг мне, лично, не помог Интернет и, в частности, сайт Проза.ру. Уж, конечно, сторонний читатель может заглянуть в рейтинги сайта или просмотреть номинированные произведения, но завсегдатаи Проза.ру уже прекрасно знают, что, то и другое не поможет найти здесь (как и практически на всех остальных сайтах) ничего действительно достойного прочтения. А в таком огромном пласте опубликованных текстов даже по теории вероятности не может не быть ничего интересного.

  Видимо, при создании самиздатовских сайтов предполагалось, что компасом в мире самодеятельной литературы станут литературные обзоры. Я прочитал на Прозе.ру несколько подобных попыток, которые, в лучшем случае, сводились к блеклому перечислению того, что по диагонали просмотрел сам критик, а, в худшем случае, обозреватель язвительно сводил счеты с каким-нибудь автором, потому и всем остальным не было понятно за что. Эта серость литературных отчетов вполне понятна, потому что если вдруг какой автор и умеет писать подобные обзоры, то он вместо начинающей литературы погадит (или погладит) в какой-нибудь газете на уже признанного автора и получит в награду тридцать не серебряных баксов.

  Еще одним бессмысленным инструментом поиска достойной книги стали номинации на сайте Проза.ру. В том и другом случае увлеченные только собой эксперты или номинаторы пытались заставить себя прочитать несколько корявых текстов и, как только встречали рассказ с 2-3 связными между собой предложениями, что на фоне остального им казалось достойно номинировать не только на Проза.ру, но и на Ленинскую (ныне Путинскую) премию. Уж все прекрасно понимают, что отмеченный за одну гладкость текст с относительно сведенным к здравому смыслу сюжетом читать, как мы привыкли читать книги, просто не хочется. Ну, для слабости позиции номинации и жюри даже не надо подозревать их в пристрастии, ведь самая обычная лень просеивать весь этот литературный мусор и так поставит победителем любое школьное сочинение, где не больше двух ошибок на одной странице.