Текст книги "Кукловод"

Автор книги: Алексей Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Актриса

После тренировки в начале четвертого я прибыл по адресу: улица Воскресенская, дом 10. Дом оказался кирпичным, девятиэтажным, длиннющим. Квартира 240 пришлась на вторую половину дома, ближе к его оконечности. Я проехал вдоль подъездов до нужного мне. В этом месте напротив дома находилось какое-то государственное учреждение, огороженное забором. Вдоль него стоял ряд припаркованных под углом автомобилей. Между ними я и втиснул свой «БМВ». Честно говоря, немного переживал – не поздновато ли я притащился? Вдруг Нина Стороженко уже отбыла на работу, а я зря проделал пусть и недолгий, зато непростой для начинающего автомобилиста путь по оживленным улицам города.

Оказалось, не зря. Минут через десять моего ожидания из подъезда вышла интересующая меня особа. Да, я здорово ошибся, когда при первом взгляде на фотографию Стороженко решил, что девица из разряда худых особ (которых я, кстати, очень люблю, они мне беззащитными кажутся), а не из разряда больных анорексией (которых я терпеть не могу). Она была до того худа, что, когда шла стремительной походкой по тротуару в конец дома, шифоновое, до колен, платье в мелкий фиалковый цветочек на фиолетовом фоне развевалось на ней, как в ветреную погоду знамя на древке. Хотя Стороженко была в солнцезащитных очках, в том, что это именно она, сомневаться не приходилось – так запомнившиеся мне длинные, ниже лопаток, шелковистые густые волосы могли принадлежать только ей.

Пока я включал двигатель, пропускал какой-то «жигуленок», подавал автомобиль задом да выворачивал руль, актриса успела дойти до конца дома и скрыться за углом. Я помчался следом за ней. Не хватало еще потерять из виду так нужную мне девицу. Но нет, когда и я свернул за угол, то увидел, что Нина стоит на обочине дороги, вдоль которой располагался ее дом, собираясь, очевидно, голосовать. Точно! Стороженко подняла руку, и рядом с ней тотчас остановилась машина. Я притормозил. О нет, боже, только не это! Не хватало еще мне гоняться за машиной, на которой уедет Стороженко.

Очевидно, Господь внял моим молитвам и внушил частнику, что ему не по пути с остановившей его женщиной. А может быть, просто частник заломил такую цену, что Стороженко она не устроила. Но как бы там ни было, Нина и водитель в чем-то не сошлись, и автомобиль уехал. Молодая женщина вновь подняла руку, пытаясь остановить следующий автомобиль. Тут уж я свой шанс не упустил – вспомнил все, чему меня учили на курсах водителей, лихо выехал на центральную дорогу и резко затормозил рядом с молодой женщиной. Мчавшийся сзади «Хундай» еле успел вывернуть руль, чтобы не въехать в багажник моего автомобиля. Представляю, какие слова произнес в мой адрес водитель автомобиля, когда миновала опасность столкновения. Говорят еще, бомбилы в морду могут дать за то, что чужаки клиентов у них перебивают. Пусть попробует только вылезти из автомобиля и претензии предъявить. Быстро накостыляю.

Притормозивший бомбила, видать, почувствовал, что со мной лучше не связываться, прибавил газ и укатил, а я, перегнувшись через переднее пассажирское кресло, открыл дверцу и со всей галантностью, на какую только был способен, произнес:

– Прошу, леди!

– Надо же, бомбила какой нынче интеллигентный пошел! – с иронией пробормотала хрипловатым голосом молодая женщина и наклонилась, чтобы лучше меня видеть. – До кукольного театра подбросите?

– Такую женщину я не только до кукольного театра готов подбросить, а до самого неба, – ляпнул я, на мой взгляд, достойный этой худосочной особы комплимент.

Увы, он не удался. Артистка, очевидно, была более прозаичной личностью, нежели я нарисовал в своем воображении.

– Банально, дядя, – сказала она, покривив рот, и без обиняков заявила: – Сколько?

– Сколько не жалко! – Я радужно улыбнулся. – А вообще-то я как раз в ту сторону еду. Почему бы не подвезти красивую элегантную женщину бесплатно?

С «красивой и элегантной» наверняка был перебор, Стороженко ухмыльнулась и изрекла:

– Звучит как издевательство! Вы извращенец, да? Вам нравятся скелеты и мумии, а не, как всем нормальным мужикам, женщины с хорошей фигурой?

Нравятся, не нравятся, а негативное отношение к моим сексуальным наклонностям не помешало актрисе кукольного театра сесть в машину и захлопнуть дверку.

– Ну-у, ваша фигура тоже неплоха, – пробормотал я и, чтобы странноватая особа не дай бог чего не возомнила, поспешно добавил: – Но вы не думайте, я не собираюсь к вам приставать…

– Какая жалость, – фыркнула Нина, устраивая поудобнее свой тощий зад в кресле моей машины. – А я уж губешки раскатала, сегодня в кафе с вами сходить.

– Ну, я, в общем-то, не против, – проговорил я неуверенно, ибо не знал, стоит ли всерьез принимать слова актрисы.

Молодая женщина повернула ко мне голову, довольно-таки изящно двумя пальцами взялась за дужку солнцезащитных очков, приспустила их и внимательно посмотрела на меня.

– Это была шутка, дядя, – сказала она. – У меня принципы: я с незнакомцами в кафе не хожу.

Глаза действительно у нее были восхитительные – темные, влажные, бездонные… Неотрывно глядя в них, я произнес, не удержавшись, однако, от сарказма:

– Эти принципы тем не менее не мешают вам садиться к незнакомцу в машину.

Стороженко удивленно подняла свои замечательные, вырезанные из плюшевого мишки брови.

– Что же, мне теперь со всеми таксистами города нужно перезнакомиться? – проговорила она возмущенно и взмахнула рукой. – Слушайте, я в кукольный театр опаздываю. Мы сегодня, в конце концов, поедем или мне искать другую машину?

Я сделал виноватое лицо:

– Ах да, простите, залюбовался вашим обликом, – проговорил я, взялся за рычаг переключателя скоростей и, обратив внимание на колено Стороженко, слишком близко находившееся от моей руки, заметил: – Вы ножку подальше держите, а то я недавно за рулем, могу спутать рычаг переключения скоростей с вашим коленом.

– А обещал, приставать не будешь… – Актриса издала смешок, приподняла на своем крючковатом носу очки и уставилась в лобовое стекло. А ногу все же передвинула подальше от моей руки.

Я тронул машину с места. В глубине души я все же надеялся на такой вот исход дела, что Стороженко окажется-таки в моей машине, и мне удастся завязать с ней знакомство. Поэтому я заранее посмотрел по карте города, как мне лучше проехать к кукольному театру. Дорогу я знал, ехал не быстро, на мой взгляд, очень грамотно, так что надеялся благополучно добраться до нужного мне адреса. Самое опасное, как мне казалось, это проезд перекрестков, столько машин, и пути всех пересекаются. Я, конечно, был напряжен, но не забывал о главной цели своей поездки – свести поближе знакомство с актрисой. Так что, как бы мне ни хотелось не отвлекаться на беседу с пассажиркой, придется разыгрывать бывалого водителя, любителя поболтать за рулем.

– Работаете в кукольном театре? – поинтересовался я светским тоном, когда, к своему облегчению, съехал с главной улицы с интенсивным движением.

– Вы ясновидящий! – с притворным восхищением проговорила Нина, театрально сцепила пальцы рук и приложила их к груди. – Стоит вам вот так вот посмотреть на человека, и вы сразу можете определить, где, кем он работает, сколько ему лет, его семейное положение и другие данные?..

Стороженко, видимо, считала меня простоватым увальнем, а себя шибко умной особой, которая может поиздеваться над человеком, чей интеллектуальный уровень ниже ее. У меня очень чесался язык проучить Нину, назвать ее фамилию, имя, место работы и еще кое-какие известные мне подробности из ее жизни, почерпнутые из Интернета и беседы с заведующей детским садом. Легко можно представить, как вытянулось бы ее и без того длинное лицо, и поубавилось бы сарказма в тоне, но во имя дела приходилось на сей счет помалкивать. Но ничего, смеется тот, кто смеется…

– Нет, я всего лишь простой корреспондент журнала «Светская жизнь», – заявил я скромным тоном. – А чтобы угадать, что вы работаете в кукольном театре, вовсе не обязательно быть оракулом. Не можете же вы одна без ребенка идти на детское представление.

Кажется, для того, чтобы продолжить знакомство, я попал в точку, назвавшись сотрудником модного журнала. Стороженко вдруг очень заинтересовалась моей персоной.

– Вы работаете в том самом знаменитом журнале «Светская жизнь»?! – воскликнула она с неподдельным удивлением.

Оу, я, кажется, вырос в глазах актрисы! С высоты своего нынешнего положения я заявил:

– О да! Со дня его основания.

– И вы, значит, бываете на всех тех тусовках, что описаны в журнале, и встречаетесь со всеми интересными людьми, про которых там пишут? – с любопытством спросила Нина.

– Ну, конечно, – проговорил я тоном светского льва, которому прискучили приемы, рауты, вечеринки, тимбилдинги, корпоративчики, relax-туры и прочие мероприятия, на которых эти самые львы бывают.

– О, как здорово! – чему-то обрадовалась худющая особа, сидящая рядом со мной, и хлопнула в ладоши. – Так вы, может быть, напишете статейку о труппе нашего кукольного театра?

Я только на секунду скосил глаза в сторону Стороженко и вновь уставился на дорогу, где впереди меня ехал большегрузный автомобиль.

– Так вы все же работаете в кукольном театре? – изрек я, разыгрывая полное неведение относительно способа, каким худая особа зарабатывает в этой жизни деньги.

– Ну, конечно, я актриса! – всплеснув руками, проговорила Стороженко. Она прямо-таки загорелась желанием привлечь меня в качестве дармового рекламного агентства для продвижения ее кукольного театра на рынке сценического искусства. – А вы приходите к нам в театр на спектакль! Я вас познакомлю с артистами. Уверяю вас, получится отличная статья для вашего журнала.

Кажется, девица клюнула на дешевую приманку, именуемую тщеславием. Хотя кто же на нее не падок? Но стоило набить себе цену. Я прижался к правой стороне дороги, пропуская ретивый «мерс», уж давно пытающийся меня обогнать, и заявил:

– Вот еще! Не хватало мне с сопливыми детишками кукольные спектакли смотреть! Последний раз я был в кукольном театре в детском саду.

Не подумав, я это брякнул. Стороженко аж взвилась. Она вообще была весьма подвижной и экзальтированной особой.

– Что за ерунду вы говорите! – воскликнула она, размахивая руками. – В наш кукольный театр ходят и взрослые, и дети! Вы что думаете, что сейчас спектакли проходят, как в вашем детстве? Когда на сцене ширму устанавливали, актеры надевали куклы на руки и выставляли их над ширмой?!

– А как же еще? – проговорил я недоуменно.

– Вы отсталый человек! – возмутилась актриса. – Вам обязательно нужно сходить в кукольный театр, чтобы восполнить пробел в этой сфере искусства! Сейчас актеры вместе с куклами находятся на сцене. Это удивительное, увлекательное зрелище. Оно интересно как детям, так и взрослым. – Она вдруг перешла на просительный тон: – Ну, приходите, чего вам стоит?! Если не понравится, уйдете. Я настаивать на статье не буду.

Я сделал вид, будто раздумывал, хотя лицедействовать новичку за рулем не очень-то сподручно. Но уж как получилось…

– Вы считаете, мне нужно пойти? – спросил я после паузы, якобы склоняясь в пользу похода в театр.

– Разумеется! Простите, не знаю, как вас зовут…

– Игорь, – подсказал я.

– А меня Нина, – назвалась моя пассажирка и вновь затарахтела: – О, это очень интересное зрелище и поучительное. Кукольные спектакли учат детей добру.

– Угу, – буркнул я и дребезжащим старушечьим голосом прогнусавил: – Здравствуй, мой маленький друг… Я расскажу тебе сказку, в которой кое-что случится. Обязательно случится, потому что я не верю в любовь без самопожертвования, дружбу без взаимопомощи и в сказки, где никто никого не спасает… – Я посмотрел на свою соседку, чему-то улыбающуюся, и продолжил: – Ну, что, мой маленький друг! Тебе интересно, что дальше? Тогда смотри и слушай!..

Можно собой гордиться! Мне удалось развеселить актрису, она вдруг рассмеялась и захлопала:

– Браво, Игорь! У вас неплохо получается рассказывать сказки. Думаю, вы найдете с артистами нашей труппы общий язык. Ну, так как? Придете?

Всю жизнь мама учила меня не отказывать женщинам в просьбе, тем более, если это тебе выгодно. И я с видом человека, который неохотно поддался на уговоры, проговорил:

– Ну хорошо, когда?

Девица от радости подпрыгнула на сиденье и воскликнула:

– Вот и отлично! Прямо сейчас и пойдем!

– Сейчас! – якобы ужаснулся я, а на самом деле испугался неожиданного маневра перестроившегося впереди меня на соседнюю сторону «Фольксвагена».

– А чего тянуть-то?! – удивилась Стороженко. – В четыре у нас спектакль, так что пойдете, посмотрите, а потом я вас с труппой и познакомлю.

Перегибать палку тоже не следовало, вдруг Нине покажется, что я не настроен сегодня идти в театр, и она на нынешний день оставит свои попытки заполучить в свои руки «журналиста» известного журнала, и тогда придется откладывать культпоход в театр на другой день, что было нежелательно – хотелось побыстрее закончить расследование и, как говорят полицейские, закрыть дело.

– Что же, сегодня так сегодня, – окончательно сдался я на милость гиперактивной артистке кукольного театра.

– Здорово, Игорь! – как-то жеманно сказала девица, что, очевидно, следовало расценивать как кокетство. – Приятно иметь дело с покладистыми мужчинами. Давайте будем считать, что приглашение в кукольный театр – это и есть плата за проезд в вашей замечательной машине.

– Не возражаю! – хохотнул я, оценив коммерческую жилку в характере девицы.

Нина рассмеялась в ответ, видимо, тому же, чему смеялся и я, обнажив, надо признать, ровненькие, без изъяна, зубки.

– В таком случае припаркуйте где-нибудь автомобиль и пойдем в кукольный театр. Я проведу вас внутрь.

– О’кей! – согласился я.

Театрал

Та территория города, где размещался кукольный театр, являлась зоной, свободной от автотранспорта, оно и понятно – дети, как-никак. Но из-за любви государства к детям, а если говорить правду, то из-за любви государства к самому себе, ибо там располагался ряд административных зданий, пришлось парковать машину намного дальше от нужного нам строения. Внушительных размеров здание кукольного театра из стекла и мрамора возвышалось среди окружавших его деревьев, не так давно надевших новенькую листву. Ну, какой нынче мегаполис без огромного количества автотранспорта? Без машин город странным кажется, сюрреалистичным, мертвым даже, вот до чего прогресс довел – нет машин, и жизни вроде нет.

Время поджимало, Нине нужно было поторапливаться, чтобы успеть подготовиться к спектаклю, потому мы ускоренным шагом прошли по почти пустынным аллеям небольшого парка, выложенным тротуарной плиткой, и по мраморным ступеням поднялись на крыльцо кукольного театра. Стороженко в знак приветствия кивнула билетерше, бросила ей что-то вроде «Он со мной», и мы с группой детей вошли в кукольный театр.

– Игорь, я покину вас, – взглянув на наручные часы, заявила актриса и покачала головой. – У меня только несколько минут, чтобы переодеться. Вы подождите, когда начнется спектакль и все зрители займут свои места, потом садитесь в любое свободное кресло.

Не дожидаясь моего ответа, Стороженко повернулась и заспешила к служебному входу. Я проводил взглядом одетую в платье худосочную фигуру актрисы, пытаясь найти в ее облике хоть какие-то достоинства, за которые она могла бы мне понравиться как женщина мужчине, и… не находил. Что ж, возможно, кому-то из мужиков и нравятся анорексичного вида особы, похожие в свободного покроя одежде на древко с развевающимся знаменем. Кому-то нравятся, но не мне. Лучше уж монахом быть, чем с такой особой сексом заниматься.

Когда Нина скрылась за дверью служебного входа, я без сожаления переключил свое внимание с фигуры молодой женщины на окружающую обстановку.

Я потолкался среди зрителей в фойе, поглазел на страшненьких кукол (какой-то там ручной работы, какого-то там века) в витринах, почитал объявления и афиши, репертуарный план. Выяснил, что сегодня на сцене кукольного театра будет показан спектакль по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Девочка со спичками». Что же, хорошая новость! Этот спектакль в кукольном театре я еще не видел! Посмотрели бы на меня сейчас тренеры детской юношеской спортивной школы, с которыми я иной раз пиво пью. Вот удивились бы моим новым пристрастиям. Игорь Гладышев один в кукольном театре на спектакле «Девочка со спичками», ну, театрал, ну, фанат Ганса Христиана Андерсена! Если бы меня здесь приятели из ДЮСШ застукали, точно пришлось бы от стыда из школы увольняться.

Дождавшись третьего звонка, я покинул опустевшее фойе и вошел в зрительный зал. Был почти аншлаг – свободных мест я насчитал лишь с десяток. Родителей со своими чадами всего несколько человек, остальные детишки прибыли детсадовскими группами в сопровождении воспитателей. Ну, и я, дурак, приперся, причем один. Я прошел на галерку – места там имелись – и занял последнее кресло, чтобы никому из сзади сидящих детей не мешала моя голова и широкие плечи.

Вскоре погасла люстра, и спектакль начался. Если в двух словах о сказке, то в ней говорится о том, как маленькая девочка, торговка спичками, за весь день не смогла продать ни одной единицы своего эксклюзивного товара, очень замерзла, разгуливая босиком по снегу, и вечерком присела за домом отдохнуть. Девочка очень боялась своего злого папу, который мог поругать ее за то, что она не заработала ни гроша, а уж если спички, скажем, потеряет или просто так сожжет, то вообще прибьет. И тем не менее девочке было так холодно, что она зажгла одну спичку, чтобы погреть руки, потом другую, третью… И каждый раз при свете спички ей чудились восхитительные картины: то оживший жареный гусь с вилкой и ножом в спине, то жаркая печка, то чудесная елка, то умершая недавно добрая и ласковая бабушка. Девочка сожгла почти всю коробку спичек, но так и не согрелась, а наутро за выступом дома люди нашли мертвое тельце бедной девочки. Она замерзла.

Вот такая вот веселая сказка доброго сказочника Ганса Христиана Андерсена. На фильмы ужасов детям ходить не надо, лучше уж сразу в кукольный театр на спектакль «Девочка со спичками».

Сказку я позже специально прочитал, чтобы сравнить оригинал с тем, что кукольники тут понапоказывали. Ну, раз по мотивам, то можно все, что угодно, выдумать. В частности, сунули в спектакль самогу веселого сказочника Андерсена – его играл молодой полноватый мужчина лет за тридцать, в черном костюме, черном плаще и в цилиндре. Ну, и еще кое-какие оригинальные ходы для увеличения зрительского интереса придумали и ввели иные персонажи. В целом же сюжетная линия сказки «Девочка со спичками» была выдержана. Честно говоря, спектакль мне понравился. Все актеры, одетые в абсолютно черное, на фоне черного же занавеса были абсолютно не видны, в то время как яркие красочные куклы в их руках, освещенные лучами прожекторов, казались живыми. Одной куклой управляли сразу несколько человек, и делали они это виртуозно. Особенно меня поразил тот самый оживший жареный гусь с вилкой и ножом в спине. Кукла была без крыльев, их роль выполняли одетые в белые перчатки руки какой-то актрисы.

…Что же, как известно, у всего хорошего есть нехорошее свойство быстро заканчиваться. А уж у сказки и подавно конец быстро наступает. Ведь волшебство, чудо завораживает, и времени тогда просто не замечаешь. Закончилась и эта пусть и с трагическим концом, но все же сказка доброго сказочника Андерсена. Зажегся свет, зрители стали подниматься, выходить, а детсадовские – строиться по парам. Я посидел немного, дожидаясь Стороженко, однако она не появлялась, и, когда я уж было решил отправиться на ее поиски, Нина выскочила из-за кулисы и стала спускаться в зрительный зал.

Я поднялся и двинулся к ней навстречу. Сошлись мы с Ниной в проходе, отделяющем партер от амфитеатра. Актриса была одета в черное обтягивающее трико.

– Хотите побывать за кулисами? – поинтересовалась она, когда мы остановились друг напротив друга.

Я на секунду растерялся, заметив на лице молодой женщины странного вида черные разводы, потом сообразил, что это, очевидно, остатки наспех стертого темного грима, которым была загримирована актриса, чтобы во время спектакля лицо не выделялось белым пятном на фоне черного занавеса.

– Ну, конечно, это же так интересно, – после паузы заявил я, нисколько не покривив душой. Когда еще представится случай побывать в театре по другую сторону сцены.

– Тогда пойдемте! – Актриса повернулась и вдруг спросила через плечо: – А можно на «ты», Игорь?

Я двинулся следом за Ниной – без платья, в трико и с собранными в хвост волосами напоминающей теперь не древко с полотнищем, а бунчук, – и заявил:

– Пожалуйста! Можешь называть меня не только «ты», Игорь, а «ты», Игорек, Игореша…

– Хорошо, Игорек, я это учту.

Мы поднялись по ступенькам на сцену, прошли за кулису и нырнули в дальнем углу сцены в дверь, в коридор, расположенный на одном уровне с полом в зрительном зале. Оно и понятно – пол в здании везде на одной плоскости находится, это сцена возвышается. По левую сторону коридора располагались окна, выходившие в довольно-таки невзрачный внутренний дворик, по другую – ряд помещений.

Открыв дверь в первую комнату, Стороженко отступила, предоставив мне возможность посмотреть на то, что находится внутри. Надо признать, ничего интересного. Просторное помещение было заставлено рядами вешалок со всевозможными костюмами и ими же завалено все свободное пространство вокруг.

Я откланялся и двинулся вслед за Стороженко к следующей комнате. Дверь здесь была открыта настежь. И это довольно-таки просторное помещение было завалено, но не вещами, а куклами. Они были повсюду – на полках, висящих на стенах, стеллажах, шкафах, на столах.

Нина шагнула к следующей комнате. Распахнув дверь, пригласила:

– Проходи!

Я вошел в комнату. Это была небольшая длинная узкая гримерная на три рабочих места, если так можно выразиться. Там на одной стене в ряд висели три зеркала, окруженные лампами дневного света, бившего гримирующемуся в глаза; под ними стояли три тумбы, заставленные всевозможными кремами, кисточками, баночками с гримом и какими-то мазями и жидкостями, и три кресла. У противоположной стены стояли шкафы, в конце комнаты находилось окно. Все свободное пространство стен было занавешено портретами кукол и людей, очевидно, типажи.

В комнате находились двое: мужчина и женщина. Мужчина, тот самый артист, игравший веселого сказочника, стоял у окна и курил, выдувая дым в раскрытую форточку. Он был все еще в сценическом черном костюме, но без плаща и цилиндра. Теперь я мог рассмотреть его как следует с близкого расстояния, а не из зрительного зала. Ему действительно было лет за тридцать. Он был полноват, брюшковат, лысоват, круглолиц, щекаст, броваст, губаст, голубоглаз и «картофелиноносат» или «носокартофеленист», не знаю, как уж лучше сказать. Этот тип мне сразу не понравился, студенистый какой-то, как медуза, мужественности в нем ни капли.

Одетая в черное трико рослая грудастая женщина, примерно одних лет со студенистым веселым сказочником, сидела у зеркала, расположенного посередине комнаты, и влажной салфеткой снимала остатки, видимо, такого же, как и у бывшего у Стороженко, темного грима с не лишенного приятности лица. У нее был округлый нос, овальный подбородок, красивая линия рта, карие, чуть навыкате глаза, выпуклый лоб, шелковистые брови. Прямые светлые волосы были собраны в пучок, открывая маленькие ушки. Маленькие, разумеется, относительно ее габаритов, ибо, как я уже упоминал, женщина была не из мелких. Фигура у нее с возрастом уже начала оплывать, при узких плечах широкий обтянутый черным трико зад с трудом умещался в кресле… В целом и третий человек из актерской среды не производил на меня впечатления.

Странно как-то: три артиста передо мной, и ни одного с артистичной внешностью. Красив, как артист – явно не про них сказано. Принцип отбора в артисты кукольного театра, что я вывел на примере Стороженко, подтверждался и в случае с ее напарниками – студенистым и широкозадой: если тебя из-за внешних данных не взяли в артисты кино и театра – иди в кукольники, там необязательно быть писаными красавчиками.

Вошедшая следом за мной Нина прикрыла дверь и заявила:

– Это и есть тот самый журналист, про которого я вам говорила…

– И который, – подхватил я, – будет писать статью про ваш замечательный кукольный театр. Игорь Гладышев, – представился я.

Замершая было с салфеткой у лица в момент моего вторжения в гримерную широкозадая вновь заводила ею по физиономии и, не спуская с меня глаз, промолвила:

– Ольга Шерманова. – Голос у нее оказался громовым и грубоватым. – Извините, Игорь, что в таком виде перед вами, но, сами знаете, работа такая. Я, с вашего разрешения, продолжу приводить себя в порядок.

Я понимающе кивнул и перевел взгляд на студенистого. Тот выпустил в окно очередную струю дыма и заявил:

– Юрий Тычилин.

Я подмигнул:

– Веселый сказочник Андерсен?

– Типа того, – изрек студенистый и слегка растянул лягушачий рот, что, очевидно, означало у него улыбку.

Физиономия у него все еще была в гриме, но не в черном, а сценическом, причем ярком, и вблизи Юрий смахивал на клоуна или размалеванного трансвестита. Черт, ну и компания у меня подбирается!..

– Проходи, садись! – предложила мне Стороженко, выдвигая на середину комнаты кресло от ближнего гримерного места, и, когда я уселся, обвела рукой пространство вокруг себя, Ольги и Юрия. – Вот наша труппа почти в сборе… То есть труппа в театре большая, а это наша маленькая компания, которой мы дружим и… – Нина замялась.

– Да ладно, чего уж там, – хмыкнула Шерманова, бросая салфетку в урну и беря новую. – Говори все как есть. Журналисты народ дотошный, все равно ведь узнают.

– Ну, я не оговорилась, – словно оправдываясь, промолвила Стороженко, – назвав нашу компанию труппой, потому что именно в таком составе мы ездим на халтуру.

– А что? – с беспечным видом пожал плечами студенистый. – Все артисты подрабатывают как могут. Что здесь позорного?

– Вот и мы не исключение, – подхватила Нина. – Мотаемся по детским учреждениям, показываем кукольные спектакли. Здесь, правда, нет еще одного человека – Жени Малютина, нашего водителя и звукооператора. Сейчас он занят, но позже я тебя с ним обязательно познакомлю. О тебе я Женьке уже говорила. – Стороженко вдруг хитро посмотрела на меня: – Но, чур, о том, что мы халтурим, в статье не писать!

«Ну, что же, почти вся компания в сборе, – подумал я с усмешкой. – Можно начинать знакомиться поближе. Жаль, водилы нет, но не все сразу, Игорек!»

Я развел руками:

– Ну, разумеется, Нина, это будет нашим великим секретом. – Я хлопнул в ладоши и потер их. – Ну что ж, ребята, нужно как-то отметить знакомство.

Студенистый оживился. Судя по красному носу (хотя вполне он мог быть загримированным), Юра не понаслышке был знаком с зеленым змием.

– Я только за! – туша сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике, заявил он. – Куда пойдем?

– Предлагаю в кафе! – проговорила Стороженко, становясь за моей спиной. – Я знаю здесь одно неподалеку.

Я попытался было развернуться на крутящемся кресле, но Нина воскликнула:

– Не смотрите на меня, Игорь, я переодеваться буду.

Я быстро отвернулся. Охота была смотреть! Извращенец я, что ли, на скелеты пялиться!

Тем не менее предупреждение не смотреть на переодевающуюся актрису касалось только меня одного. Шерманова даже не повернула головы, продолжая заниматься своей физиономией, а Тычилин на Нину и внимания не обращал. Он как ни в чем не бывало стал тоже переодеваться. Господи, ну и нравы тут у них. Привыкли друг перед другом нагишом скакать. Тем не менее сколько я ни старался не смотреть на Нину, против воли боковым зрением видел в зеркале, как Стороженко стаскивает с себя сначала верхнюю часть трико, затем нижнюю.

– Кто угощает? – поинтересовался веселый сказочник, сняв пиджак и рубашку и разглядывая в зеркале свое заплывшее студенистым жирком тело.

Черт, ну кто же угощает! Конечно же, Наталья Александровна Быстрова! А оплачивает ее любовник Сергей Николаевич Варламов – первый заместитель мэра. Я эту дружескую беседу обязательно в счет заведующей детским садом включу. Так что, пользуйтесь, артисты, халявной выпивкой и закуской!

– Ребята! – заявил я с улыбкой доброго волшебника. – Сегодня дядя Игорь выполняет все ваши желания. Так что пока переодеваетесь, думайте, кому чего хочется.

Ольга глянула на меня взглядом приятно удивленной женщины и промолвила:

– Я буду это иметь в виду!

– Конечно, – подмигнул я широкозадой. – Особо не скупитесь, когда будете делать заказ!

– У нас аппетиты немалые, – проговорил Юра и начал расстегивать ширинку. – Как бы вам не обеднеть.

Я сделал успокаивающий жест рукой.

– Ничего, ради сбора материала для своей статьи я готов понести некоторые убытки.

– Что же, сегодня вам представится возможность растрясти свой кошелек, – ухмыльнулся Юра и стал стаскивать с себя брюки.

Ну, нет! Уж лучше на худосочные ножки Нины любоваться, чем на жирные ляжки студенистого! И я скосил взгляд в зеркало.