Текст книги "Живые факелы"

Автор книги: Алексей Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Дэн посмотрел на буфетчицу, перевел взгляд на Машу и пообещал:

– Не переживайте, разберемся мы с вашим Янкиным. На то мы и столица.

– Вот спасибочки вам, добрые люди, – оживилась буфетчица. – Да вы кушайте, кушайте. А я сейчас десертик сварганю.

С поразительной быстротой она умчалась выполнять обещание. Маша укоризненно смотрела на Дэна и молчала. Тот делал вид, что не замечает взгляда напарницы. Наконец Маша не выдержала:

– И зачем ты ей наобещал всякой ерунды?

– По-твоему, питание выздоравливающих пациентов в провинциальных больницах – это ерунда? – скептически поджав губы, задал встречный вопрос Дэн.

Маша не могла определить, шутит ли напарник или говорит серьезно. Она отпила из чашки глоток и произнесла:

– Понятно, что я так не думаю, но позволь тебе напомнить, что в Дыбнинск мы прибыли с вполне определенной целью. И наведение порядка в отдельно взятой сети общепита этой целью не является.

– Да ерунда все это. Беседа с Янкиным много времени не займет, я в этом уверен. Ну почему бы не помочь человеку? – рассуждал Дэн. – И вообще не думай об этом. Янкин – это моя проблема. Сколько там натикало? К Калабину не пора?

Маша взглянула на часы и поспешила на третий этаж к кабинету главврача. Дэн задержался еще на несколько минут, дождался десерта от местного повара и только после этого двинулся за напарницей, на ходу дожевывая булку. С Калабиным агенты столкнулись в холле.

– Доброе утро, господа. Прошу, поднимайтесь в кабинет, я скоро буду, только забегу к дежурному врачу, последние новости узнаю, – поспешно проговорил Калабин и скрылся в соседнем помещении.

Дэну и Маше ничего не оставалось, как только послушно ждать главврача у кабинета.

– Напрасно вы беспокоились, – подходя к ним, заявил Калабин. – Ночь прошла спокойно. Ни одного нового обращения. И такая ситуация во всех лечебных учреждениях Дыбнинска. – И торжествующе взглянул на агентов.

– Это точные сведения? – переспросила Маша.

– Точнее не бывает. К нам поступают сведения со всех учреждений. Распоряжение действует и на ночное время. Так что ошибки быть не может. По всей видимости, распространение заболевания прекратилось. – На лице Калабина читалось облегчение.

– Не слишком ли вы торопитесь с выводами? – остудил его пыл Дэн. – Одна ночь не может быть показателем. И потом, в любом случае причину заболевания выяснять придется хотя бы для того, чтобы в следующий раз быть во всеоружии.

– Понятно, понятно, – ворчливо произнес главврач, пропуская агентов в кабинет, и, меняя тему, спросил: – Так что у вас ко мне за вопросы?

– Вопросов несколько. Первый – мы с агентом Калиновской не нашли результатов лабораторных исследований анализов родственников погибших. И второй вопрос, более широкий. Агент Калиновская беседовала с судмедэкспертом. Так вот он высказал предположение, что налицо новый вид наследственного заболевания. Хотелось бы услышать, что лично вы думаете об этом? Третий вопрос…

– Подождите, молодой человек, не все сразу. – Калабин жестом остановил Дэна. – Позвольте ответить на первый вопрос, а уж потом задавайте остальные. По поводу родственников. Уверяю вас, все необходимые анализы были проведены. А к вам результаты не попали по той простой причине, что смотреть там не на что. Все анализы в норме. Естественно, кроме изменений хронического характера. Конечно, если вы потребуете, эти данные будут вам предоставлены немедленно.

При этих словах Калабин вопросительно взглянул на Машу. Она же, в свою очередь, посмотрела на Дэна, ожидая его реакции.

– Перейдем ко второму вопросу, – скомандовал тот.

– К вопросу о наследственности, – протянул Калабин, – тут все неоднозначно. Если рассматривать проблему в контексте единичного случая, то я бы сказал, что подобная версия имеет право на существование. Судите сами: нарушение всех основных жизненных функций налицо. К тому же присутствует фактор, способный влиять на функционирование митохондрий, на что в своем предположении и делает акцент судмедэксперт. Но вот тот факт, что подобным генетическим изменениям подверглось сразу такое количество жителей города, вызывает у скептиков протест.

– А у вас? У вас лично это предположение протест вызывает?

– Молодой человек, я ученый. И не просто ученый, а ученый-практик. Для того чтобы я сделал определенные выводы по этому вопросу, мне необходимо подтверждение более существенное, чем умозаключения и предположения моих коллег. Пусть даже коллеги эти личности весьма авторитетные.

– Проще говоря, вам нужно провести ряд исследований, чтобы окончательно подтвердить или опровергнуть теорию судмедэксперта, так? – спросила Маша.

– Совершенно верно, – подтвердил ее догадку Калабин. – Но увы, возможности технического характера в Дыбнинске оставляют желать лучшего.

– Что вы имеете в виду?

– Да то, что у нас нет соответствующего оборудования для проведения исследований изменений в организмах «летальных» на генетическом уровне. И взять подобное оборудование нам неоткуда, – развел руками главврач.

– Этот вопрос мы решим, – заявил Дэн. – Специалиста с оборудованием я вызову.

– А вот за это спасибо, – приподнявшись в кресле, отвесил церемонный поклон Калабин. – Еще вопросы?

– Непременно. Следующий вопрос касается предположения вашего лечащего врача.

– Это Соболева, что ли? – перебил Калабин. – Ну, Вадим Андреевич, как всегда, отличился! Хотя если оценивать ситуацию непредвзято, то Соболев свои выводы сделал тоже не на пустом месте. Вы говорили с ним?

– Вчера имел удовольствие общаться, – признался Дэн.

– Ну и каково ваше впечатление?

– Вполне разумный человек. Скорее всего и специалист неплохой. Угадал?

– Он успел познакомить вас со своим видением этого дела, я правильно понимаю? – уточнил Калабин.

– В общих чертах. В связи с этим у меня вопрос. Вам были представлены отчеты по всем «летальным» случаям. Скажите, как сильно отличается диапазон, в котором наступала смерть? Я имею в виду самый длинный период течения болезни, от момента появления первых симптомов до смерти. И соответственно самый короткий.

– Вопрос уместный. Даже если не брать в расчет теорию Соболева, время течения заболевания знать важно. Так вот. Из сорока семи известных нам случаев шестнадцать человек прожили после условного начала болезни сорок восемь часов, двадцать шесть – от восемнадцати до тридцати. Четыре человека продержались чуть больше шестнадцати часов, а трое скончались скоропостижно, то есть в промежутке от шести до восьми часов.

– Где в настоящий момент тела «летальных» с самым коротким инкубационным периодом? – поинтересовался Дэн.

– Все три тела перевезены в морг нашей больницы, – ответил Калабин.

– Пойдемте посмотрим? – предложил Дэн.

– Ну пойдемте, – обреченно вздохнул главврач.

Процессия двинулась в полуподвальное помещение, где располагался больничный морг. По дороге к Калабину подбежал мужчина средних лет и, заискивающе глядя ему в глаза, попросил:

– Анатолий Борисович, на два слова.

– Я сейчас несколько занят, – указывая глазами на сопровождающих его людей, ответил Калабин. – Через пару часов освобожусь. Ведь дело терпит?

– Мне бы сейчас, – нудел мужчина. – Я надолго вас не отвлеку. Всего-то пару слов, Анатолий Борисович.

– Ну хорошо, говорите, только быстро.

Мужчина покосился на агентов и вполголоса произнес:

– Мне бы конфиденциально…

Калабин пожал плечами, извинился перед агентами и отошел в сторону.

– Ты дорогу в морг помнишь? – спросил Дэн Машу.

– Естественно, – ответила та.

– Тогда Калабина не ждем, – сказал он и продолжил движение.

Обогнав Дэна, Маша пошла вперед, показывая дорогу.

Работник морга поприветствовал агентов и, обращаясь к Маше, спросил:

– Вы снова в четвертый бокс?

– Да, нам в четвертый, – опережая Машу, подтвердил Дэн.

– Если ты не против, встретимся в холле, – торопливо произнесла она, не имея ни малейшего желания повторно осматривать тела погибших.

Дэн согласно кивнул, и Маша поспешно покинула подвальное помещение.

Работник морга провел Дэна в комнату, где в отдельных камерах держали «летальных». Переходя от бокса к боксу, Дэн осматривал тела, пытаясь выделить какие-то особенности, которые могли просмотреть врачи.

– Как картинка? – услышал он вдруг за спиной голос главврача.

– Впечатляет, – произнес Дэн, закрывая последнее осмотренное тело.

– Мягко сказано, – согласился с ним Калабин. – Как видите, цвета сохраняют насыщенность даже после смерти. И никаких, ну абсолютно никаких повреждений. Ни укусов животных, ни царапин, ни следов инъекций. Проникновение ядовитого вещества через дыхательные пути тоже отпадает.

– А пищеварительная система? – спросил Дэн.

– Исключено. В этом случае вещество начинает всасываться преимущественно в кишечнике, далее проникает в кровь и через систему воротной вены в печень. Ни в одном из случаев такого действия не выявлено. Прямо мистика какая-то! – покачал головой Калабин. – Беда в том, что мистическое объяснение проблемы не примет ни ваше, ни наше начальство.

– Значит, будем искать в мистическом реалистическое зерно, – заявил Дэн. – Кстати, кто тот мужчина, что так настаивал на аудиенции?

– А, этот? Это Янкин Рудольф Петрович. Он у нас за снабжение отвечает. Не обращайте внимания, к «летальным» он никакого отношения не имеет.

– Чего же он хотел? – полюбопытствовал Дэн, услышав знакомую фамилию.

– Да какую-то чушь нес, – признался Калабин. – Что изменит отношение к поставкам готовой продукции для больничных буфетов. А еще просил, чтобы я замолвил за него словечко перед столичными проверяющими. Я попытался объяснить ему, что никакой проверки в больнице нет, но он и слушать не пожелал. Пришлось пообещать сделать то, о чем он просит, иначе мы с вами еще не скоро встретились бы.

«Молодец буфетчица, – усмехнулся про себя Дэн. – Не стала дожидаться, когда про нее вспомнят московские гости. А Янкину одного намека оказалось достаточно».

– Значит, вы утверждаете, что за последние двенадцать часов не зафиксировано ни одного обращения граждан с симптомами, сходными с теми, с которыми обращались «летальные»? – спросил Дэн, оставляя тему поставки продуктов и переходя к более злободневным вопросам.

– Я оставил распоряжение в регистратуре, чтобы они немедленно обзвонили все лечебные учреждения Дыбнинска. Через полчаса у меня на столе будет самая свежая информация, – ответил главврач и спросил: – Здесь вы уже закончили?

– Пожалуй, – кивнул Дэн. – Давайте вернемся в ваш кабинет. Вы дадите распоряжение готовить материалы для генетических исследований, а я, в свою очередь, договорюсь о соответствующем оборудовании.

Глава 5

В Мариевском отделе полиции происходило незапланированное совещание. В кабинете участкового уполномоченного первой административной зоны Сиротина Константина Макаровича собралось аж шесть человек. Сам Сиротин, двое уполномоченных с соседних участков, Комков и Бибенко, дворник Паша с Весенней улицы, подведомственной Сиротину, несовершеннолетний Валек по кличке Беглый и старший следователь отдела капитан Уриевский.

В комнате было изрядно накурено, так как, несмотря на ранний час, заседала компания довольно давно. Потянувшись, Сиротин открыл форточку, впуская в кабинет свежий воздух.

– Значит, говоришь, дня три уже они там, да, Валек? – обратился Сиротин к мальчонке.

– Может, и дольше. Это я их три дня назад там застукал, – ответил Валек.

– Не сомневайтесь, гражданин начальник, мы с Беглым вдвоем их пасли. Все, как Бибенко велел, – вступил в разговор дворник Паша.

– Да слышали уже все, слышали, – остановил его участковый Бибенко. – Ты лучше скажи, почему сразу не доложили, как только узнали, где они залегли?

– Так ведь это, проверяли, – заикаясь, ответил дворник. – А ну как простые бомжи? Чего ж понапрасну людей беспокоить?

– Это каких же людей ты побеспокоить боялся, бомжей, что ли? – подал голос Уриевский.

– Почему бомжей, вас! – подобострастно произнес дворник. – Мы ж с понятием. У вас вона работы сколько. Если еще и по пустякам отвлекать, так вам и продохнуть некогда будет.

– Дядя Паша у нас заботливый, – ехидно заметил Бибенко. – Он родную милицию как сон младенца оберегает.

– Остынь, Бибенко, – приказал капитан, – без твоих издевок тошно. Значит, приболели аферисты наши?

Вопрос был адресован дворнику Паше, но ответил Валек:

– Так точно, приболели. Тот, что постарше, пластом лежит, даже по нужде не выходит, а двое молодых пока держатся. Только и они скверно выглядят.

– И в чем это выражается? – на этот раз вопрос задал Сиротин.

– Трясет их, и жрать ничего не могут, – продолжил доклад Валек. – Я в окошко наблюдал. Они таблетки от температуры глохчут, а толку чуть.

– Таблетки-то как разглядел? – спросил Уриевский.

– Да они по окнам не смотрят, говорю же, плохо им совсем. Я последний раз у окна часа три проторчал, а они даже не заметили.

– Брать надо, товарищ капитан, не сегодня – завтра оклемаются, вещички соберут, и деру, ищи их тогда по окрестным деревням! – наседал Сиротин. – Они это, не сомневайтесь. Все улики сходятся.

– Улики, улики, ты сводки последние читал? – проворчал Уриевский. – А что, если это наши субчики народ травят? На доклад к начальству ты пойдешь?

– А мы докладывать не будем. Возьмем по-тихому, расколем, тогда и к начальству можно, – предложил Бибенко.

– Отставить! Без доклада он их возьмет! А если не расколешь, тогда что? – глядя на Бибенко, спросил капитан.

– Да расколем, слово даю! – горячился Бибенко. – И не таких раскалывали!

– Нет, без доклада опасно. К нам уже из столицы гости пожаловали. Что, если это их кандидаты? – осторожничал Уриевский.

– Думаете, «радужные» – их рук дело? – подал голос Комков.

– Похоже на то, – ответил Сиротин за капитана.

– А чем подтверждается? – спросил Комков. – Только тем, что они от температуры маются?

– Не только. Смотри, какая картина вырисовывается. К генеральской жене они наведывались? А после этого племянник ее «кони двинул». И к Михеичу заходили. А у Михеича зять вчера скончался, – перечислял Сиротин. – И у Бибенко на участке эти субчики шарились. Сколько у тебя смертей, Бибенко?

– Три человека. Двое вчера, один позавчера. Всех троих с судорогами увезли. До больницы ни один не дотянул, – сообщил Бибенко. – Только подтверждения, что они с нашими подопечными встречались, нет.

– Плохо искали, – упрекнул Сиротин.

– Тебе легко говорить, у тебя кругом агентура, а мне все самому делать приходится, – обиделся Бибенко.

– Отставить пререкания! – потребовал Уриевский. – Значит, поступим так: Бибенко и Сиротин – к подвалу, уголовников сторожить, а я – к начальству на доклад. Пусть главный сам решает, что с этими типами делать. Пусть передает дело московским приезжим, нам лишняя головная боль ни к чему.

– А если они не при делах? – засуетился Сиротин. – Если они просто квартиры чистили, а смерть родственников – случайное совпадение? Что ж получится, мы их вычислили, три дня «пасли», а лавры и премии москвичам? Нет, товарищ капитан, так дело не пойдет!

– Ты, Сиротин, никак, спорить надумал? – вкрадчиво спросил Уриевский. – Что, славы захотелось? Небось уже место на погонах для новых звездочек приготовил?

– При чем тут звездочки? Просто не хочется все лавры москвичам отдавать. Они и так нос задирают, что выше третьего этажа ничего разглядеть не могут, – обиженно произнес Сиротин. – И потом, вы знаете, кого там прислали? Бабу! – добавил он с нотками презрения в голосе.

Уриевский поморщился. С одной стороны, он был полностью согласен со своим подчиненным, но с другой – слишком уж дело загадочное. «Нет, пусть лучше ФСБ разбирается», – принял он окончательное решение и назидательно произнес:

– Лучше звезд не получить, чем под раздачу попасть. Если выяснится, что это наши бродяги столько человек на тот свет отправили, то нам в любом случае не поздоровится. А так хоть шанс есть голову на плечах удержать. Так что давай, Сиротин, не выеживайся, отправляйся аферистов караулить.

– А нам что делать? – спросил дворник Паша.

– А вам я выношу особую благодарность за бдительность! – торжественно проговорил Уриевский. – Пока вы свободны.

Народ начал расходиться. Через две минуты в кабинете остались только капитан Уриевский и Сиротин.

– Ну чего скис, Костя? – перешел на неофициальный тон Уриевский. – Сам же понимаешь, если этим делом заинтересовался секретный отдел, нам туда лучше не соваться.

– Да понимаю я все, Витя. Умом понимаю, а вот принять не могу. Ну почему одним и аппаратура современная, и информация на блюде, а другим лишний раз патрон не выдадут? Вот скажи мне, товарищ старший следователь, какая у тебя марка машины? Может, «Мерседес» или «Тойота»? Молчишь? А я тебе скажу. Отечественная «Нива» десятилетней давности. Спрашивается, почему? Да потому, что на наши зарплаты особо не расшикуешься, хоть до седьмого пота работай! А какой-то хлыщ московский на новеньком «БМВ» прикатил! И где, скажи мне, справедливость?

– Про хлыща это ты напрасно, – миролюбиво произнес Уриевский. – Я с Болдиным немного знаком. Приходилось сталкиваться по работе. Он парень хоть и молодой, но толковый. За славой не гонится, на чужие лавры не претендует, а работает, нам с тобой еще учиться и учиться.

– Ну-ну, посмотрим, что за кадр твой Болдин, – скептически бросил Сиротин и тут же спросил: – А правду говорят, что с ним в паре баба работает?

– Точно сказать не могу, но приехал он точно с женщиной. Главный говорил. Вообще-то я слышал, что в отдел «Х» строгий отбор, кого попало туда не берут.

– Чего же они тогда бабу прислали? – удивился Сиротин.

– Быть может, эта женщина специалист в области медицины? Дело-то имеет узкую специализацию, – предположил Уриевский.

– Ну если так, тогда понятно, – согласился Сиротин. – Хотя наше дело – сторона. Пусть у их начальства об этом голова болит. Так насчет доклада ты серьезно?

– Серьезнее некуда, – ответил Уриевский. – Давай, Костя, дуй на объект. Боюсь, как бы твои архаровцы дров не наломали.

По дороге в кабинет Калабин задержался у стойки регистратуры, чтобы получить последние сведения о «летальных». Дэн и Маша, не дожидаясь главврача, поднялись на третий этаж. Дэн достал телефон и набрал номер Босса.

– Доброе утро, не разбудил? – услышав в трубке его голос, спросил он.

– Хорошая шутка, – раздалось в ответ. – Есть новости?

– И да, и нет. В Дыбнинске затишье. Похоже, поток «летальных» приостановился. За последние двенадцать часов не зафиксировано ни одного обращения с интересующими нас симптомами.

– Это еще ничего не значит, кроме того, что способ распространения заболевания не настолько критичный, как это казалось вначале, – заметил Босс. – Что еще?

– Необходимо прислать передвижную лабораторию и специалиста, способного провести необходимые исследования генетического материала. Будем отрабатывать версию мутации генов.

– К двенадцати часам ждите, – пообещал Босс. – Это все?

– Пока да. До связи, – коротко ответил Дэн и отключился.

Маша слушала разговор и скептически качала головой. Дэн подмигнул ей и сказал:

– До двенадцати уйма времени, можно заняться систематизацией данных о «летальных». Где предпочитаешь обосноваться: здесь или в гостиницу вернешься?

– Лучше остаться в больнице. И документы под боком, и свежую информацию быстрее получу, – ответила Маша. – А чем ты собираешься заняться?

– Попробую объехать остальные больницы. Вдруг наткнусь на что-то стоящее? Дождусь Калабина, и в путь.

– Как думаешь, новых «летальных» уже не будет?

– Поживем, увидим, – ответил Дэн и указал на лестницу. – Вот идет ответ на твой вопрос.

К ним приближался Калабин, размахивая какими-то бумагами. Подойдя ближе, он сообщил:

– Все лечебные учреждения отзвонились. Ни одного обращения за всю ночь! Это вселяет оптимизм. Неужели прав был наш судмедэксперт, и причина действительно в генетических изменениях? Если так, то нам остается только выяснить, что спровоцировало такую реакцию.

– На вашем месте я бы не особо на это рассчитывала, – остудила его пыл Маша. – Передвижная лаборатория прибудет к двенадцати часам, успеете приготовить все необходимое к этому часу?

– Должны успеть, – пообещал Калабин и, взглянув на Дэна, спросил: – Вы остаетесь?

– Я сейчас отъеду на некоторое время, агент Калиновская останется. Нужно еще раз изучить все бумаги. Найдется у вас свободный кабинет, чтобы ей никто не мешал?

– Можно занять кабинет моего заместителя, – предложил Калабин. – Я распоряжусь, чтобы все материалы отнесли туда.

– Вот и прекрасно, – подытожил Дэн. – И еще одна просьба. Если появится новая информация, пожалуйста, звоните сразу.

Калабин заверил Дэна, что любые новости будут в первую очередь доведены до сведения службы безопасности, и отправился устраивать Машу, а Дэн, сбежав по ступеням на первый этаж, вышел во двор. Солнце уже изрядно припекало, несмотря на ранний час. Несколько минут он стоял на крыльце, вглядываясь в круглый диск на небе. Потом сел в машину, завел двигатель и собирался уже выехать с больничного двора, когда зазвонил его телефон. Взглянув на номер, Дэн произнес в трубку:

– Доброе утро, Геннадий Валентинович. Что-то случилось? – Выслушав ответ, коротко произнес: – Я сейчас подъеду, на месте обсудим.

Но Матюшин продолжал говорить, и Дэну пришлось ждать, пока он закончит.

– Я вас понял. Выезжаю сразу в Мариевский отдел. Найду капитана Уриевского, выясню ситуацию. Если понадобится ваша помощь, позвоню. Дорогу найду, не беспокойтесь.

Включив навигатор, Дэн выехал с больничного двора. «Вот оно, преимущество маленьких городов. От одного пункта до другого дорога занимает не больше получаса. И никаких пробок». Следуя указаниям навигатора, он за двадцать минут добрался до Мариевского отдела. Припарковав машину у главного входа, прошел в здание и обратился к дежурному:

– К капитану Уриевскому в какой кабинет?

– Болдин Данила Романович? – поинтересовался дежурный.

– Так точно, – отрапортовал Дэн, вынимая удостоверение и показывая его дежурному.

– Третья дверь налево. Капитан ждет вас.

Миновав «вертушку», заменяющую автоматический турникет, Дэн прошел по коридору до нужного кабинета и, постучав, открыл дверь. В кабинете за столом сидели двое в штатском.

– Вам кого? – спросил тот, что помоложе.

– Это ко мне, – ответил за Дэна второй и, обращаясь к Дэну, уточнил: – Вы ведь из ФСБ, я не ошибся?

– Не ошиблись. А вы – капитан Уриевский. Полковник Матюшин сказал, что у вас для меня информация имеется.

– Не стойте в дверях, проходите. Давайте знакомиться. Капитан Уриевский Виктор Васильевич. Это – участковый уполномоченный старший лейтенант Сиротин Константин Макарович.

– Специальный агент Болдин Данила Романович. Федеральная служба безопасности, – по очереди пожимая руки сотрудникам отдела, представился Дэн.

– Присаживайтесь, Данила Романович. Разговор будет долгим. Чаю хотите? – гостеприимно предложил Уриевский.

– Не откажусь, – усаживаясь за стол, кивнул Дэн.

Уриевский вынул из шкафа электрический чайник, воткнул вилку в розетку. Достал из того же шкафа чашки, сахарницу, тарелку с печеньем.

– У нас в провинции все по старинке, – пояснил он. – Все свое держим при себе. Только кипятильник на чайник сменили да заварка в одноразовых пакетиках. Иной раз такой завал с работой, что до столовой времени добраться нет. Вот и держим запас.

– Товарищ капитан, может, сразу к делу перейдем? – нетерпеливо предложил Сиротин.

– Дай хоть отдышаться человеку, – недовольно проворчал Уриевский. – Вечно ты, Сиротин, торопишься.

– Так ведь дело-то срочное. Я ж Бибенко обещал, что через час мы прибудем, – оправдываясь, ответил Сиротин.

– Подождет твой Бибенко, не развалится, – продолжал ворчать Уриевский.

– Он-то, может, и не развалится, а вот подопечные его в любой момент могут ноги протянуть, – еле слышно произнес Сиротин, понимая, что заставить капитана спешить ему не удастся.

Вода в чайнике закипела, и Уриевский, наполнив чашки, придвинул одну Дэну:

– Угощайтесь, Данила Романович. А Сиротин вас пока в курс дела введет.

Сиротин пересел ближе к Дэну и приступил к докладу:

– Значит, дело такое. Примерно с месяц назад в Дыбнинске начала орудовать банда мошенников. Действовали дерзко. Приходили к своим жертвам домой, представлялись адептами нового религиозного течения профессора Надежды Антоненко. Не слыхали о таком?

– Пока нет, – ответил Дэн.

– Углубляться не буду, про эту шарлатанку вы можете найти массу информации в Интернете. Наши мошенники так и сделали. Почитали, в чем состоит «учение» Антоненко, и принялись за дело. Жертву выбирали среднего достатка. С нищих спросить нечего, а богатые в свой дом их на порог не пустили бы. Да и проблемы с состоятельными клиентами возникают чаще. Короче, продумали махинацию толково.

– В чем заключался их резон? – спросил Дэн.

– Тут все очень просто. Мошенники приходили к жертве домой и предлагали приобрести «раствор Антоненко», который якобы способен исцелить любой недуг. Зачитывали жертве распечатки свидетельств людей, исцелившихся посредством этого раствора, даже копию патента на псевдолекарство предоставляли. Представьте себе, на эту удочку попадалось не так уж мало людей. Обработав клиента, они требовали за «лечебный препарат» от пяти до пятнадцати тысяч, в зависимости от его платежеспособности. Когда доверчивый горожанин передавал им деньги, один из мошенников принимался консультировать покупателя о способах применения «эликсира». Уводил жертву на кухню, подыскивал подходящую для хранения снадобья посуду, расписывал достоинства препарата, а двое других «шерстили» квартиру. Забирали только деньги и драгоценности. Потом подавали первому мошеннику знак, тот заканчивал бодягу с консультацией, желал покупателю скорейшего выздоровления, и вся шайка спокойно покидала квартиру. Через какое-то время до хозяина доходило, что его просто-напросто развели, и он мчался в ближайший участок писать заявление о краже.

– Схема понятна, – произнес Дэн. – Теперь расскажите о том, почему вы решили, что это дело связано с появлением в городе смертельного заболевания с необычными симптомами.

– Полной уверенности в этом у нас нет, – вступил в разговор Уриевский, – но есть ряд предположений. Исходя из них, мы и приняли решение проконсультироваться с вами.

– Что за предположения?

– Во-первых, эликсир. Мошенники оставляли его всем своим жертвам. Наши эксперты-криминалисты провели анализ раствора, но ничего подозрительного не обнаружили. По результатам экспертизы получалось, что мошенники торговали обычной водой с добавлением небольшого количества витамина С. Но ведь медикам не удалось установить, чем именно были отравлены погибшие пациенты? Быть может, наши эксперты просто не имеют под рукой подходящего оборудования для выявления подобного вируса? А если он растворяется в воде и становится практически неопределяемым? Или проявляет свое пагубное воздействие только при определенных условиях? – высказал свои предположения Уриевский.

– Допустим, – согласился Дэн. – Образцы препарата сохранились?

– Да. В нашей лаборатории собрано уже восемь флаконов с «раствором Антоненко», – ответил Сиротин.

– Они мне будут нужны, – сказал Дэн. – Какие еще предположения?

– Дело в том, что из тех, кто обратился с подобным заявлением, двое уже умерли от неизвестного недуга, – произнес Сиротин. – И оба принимали перед смертью препарат, приобретенный у мошенников.

– Так, это уже кое-что, – насторожился Дэн. – Фамилии погибших, и в какое медицинское учреждение доставлены?

– На моем участке выявлены Фурсенко и Ганин. Фурсенко умер вчера, отправлен в Третью клиническую, а Ганин – на день раньше. Он в Центральной инфекционной.

– Оба погибших – мужчины? – переспросил Дэн. – Возраст подскажете?

– Да, Фурсенко – сорок, Ганину – чуть больше двадцати пяти, – доложил Сиротин.

– Странно. По статистике, на удочку шарлатанов такого уровня попадаются, как правило, одинокие женщины, старики и психически неуравновешенные личности. А тут мужчины, да еще вполне дееспособного возраста. Ганин так вообще только жить начинал, – задумчиво произнес Дэн.

– Дело в том, что оба мужчины находились на учете в медицинских учреждениях Дыбнинска. У Фурсенко заболевание урологического характера. Я беседовал с его лечащим врачом, естественно, уже после его смерти. Так вот он сказал, что заболевание само по себе никакой угрозы не несло, но психологически пациент был нестабилен. Он, мягко говоря, был до крайности озабочен тем, что увеличение предстательной железы не позволит ему выполнять некоторые мужские функции, – тщательно подбирая слова, сообщил Сиротин.

– Проще говоря, мужик боялся, что заболевание лишит его радости плотских утех, – более прямолинейно заявил Уриевский, – и на этой почве готов был пить любую гадость, лишь бы избежать такого разочарования.

– А Ганин?

– С Ганиным все гораздо сложнее. Ганин – сирота, родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мальчику было восемь лет. Воспитывала его бездетная тетка, жена генерала в отставке. Сами понимаете, какое воспитание в генеральской семье. Либо ты герой-вояка, либо никто. И относятся к тебе соответствующе. А Ганину от рождения досталось слабое здоровье. Нет, для обычной, неармейской, жизни парень чувствовал себя вполне прилично, а вот к службе был абсолютно непригоден. Там целый букет различных отклонений, в целом угрозы для жизни не представляющих, но «белый билет» парню обеспечивших, – выдал справку Сиротин.

– Какого рода отклонения?

– Да ерундовые все. Плоскостопие, близорукость, искривление позвоночника, пищевая аллергия, а от нее хроническая экзема…

– Достаточно, – прервал его Дэн. – С Ганиным понятно. При таком «букете» кроме как на эликсир надежды на полное выздоровление у парня не было. Непонятно другое, вы говорили, что мошенники выбирают жертву среди людей среднего достатка. Каким образом в этот список попал генерал? Или у генералов в Дыбнинске доход ниже обычного?

– Тут особый случай, – пояснил Уриевский. – Генерал наш – либерал. Живет в обычной «двушке», а генеральскую квартиру, московскую, кстати, отдал своему подчиненному. История давняя, если нужны подробности, могу выяснить.

– Думаю, не стоит, – отказался Дэн.

– У генеральского племянника мошенники вытянули целых двадцать тысяч, но квартиру не чистили. Побоялись, наверное, – закончил рассказ Сиротин.

– Значит, эти двое принимали «раствор Антоненко», и оба скончались. Вы считаете, что причина смерти может быть в этом препарате?

– Вероятность есть. Нужно разбираться, – ответил Сиротин и добавил: – Тут еще один нюанс есть. У Бибенко на участке эти субчики тоже орудовали. А за последние два дня в его ведомстве зафиксировано три случая заболевания с летальным исходом. И симптомы соответствующие. Всех троих доставили в Третью клиническую.