Текст книги "Для победы (СИ)"

Автор книги: Алексей Дуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Дуров Алексей Викторович
Для победы

Программист или, как они сами себя называют, кодер явился непричесанный, небритый, в пестрой майке с пятном от еды напротив сердца, джинсовых шортах с бахромой и резиновых шлепанцах на босу ногу. Он выглядел более, чем неуместно в зале для совещаний, где за длинным столом собрались жестколицые военные со знаками различия нескольких родов войск и профессионально-импозантные политики в почти одинаковых деловых костюмах. Всё личности узнаваемые.

Когда разрешили присаживаться, кодер устроился на краешке кресла, держа спину прямой.

– Вы знаете причину, по которой вас вызвали? – спросил ближайший к программисту политик.

– Нет, – спокойно ответил тот. А парень-то непрост. Напряжен, насторожен, недоверчив, однако – ни тени испуга, смущения или подобострастия. Знает себе цену, понимает, что очень нужен.

Ближайший политик, секунду подумав, принялся объяснять:

– Дело касается Титана. Достигнута следующая договоренность: Титан будет разделен на два полушария с приблизительно одинаковыми ресурсами. Одно нам, одно им. Мы бы предпочли юго-западное полушарие. Наши партнеры тоже. Впрочем, давайте называть вещи своими именами – соперники. Уступить или использовать жеребьевку мы не можем, соперники тоже.

– И чего плохого в жребии? – перебил кодер.

Политик, сохраняя доброжелательное спокойствие, объяснил очевидное:

– Если бы мы были гораздо слабее соперников, согласиться на жребий было бы с нашей стороны благоразумием, гораздо сильнее – благородством. Однако, поскольку у нас и соперников возможности приблизительно равны, согласие на жребий будет выглядеть проявлением трусости.

"Детский сад", – пробормотал кодер. Почти беззвучно, но некоторые из присутствующих умели читать по губам.

– Разворачивать крупномасштабный конфликт не желает ни одна из сторон, – продолжал ближайший политик. – Потому принято решение ограничиться небольшим соревнованием с определенными ограничениями и без участия людей.

Программист хмыкнул и кивнул, имея в виду: "Так вот, зачем я нужен". И снова перебил:

– Война программ? Что-то вроде компьютерной игры без живых игроков? Или цифровые хакеры? И там, и там мы сильнее.

По залу прошло легкое шевеление. Кто-то повел рукой, кто-то бровью, кто-то чуть выпрямился. То есть, вариант войны программ на переговорах не обсуждали. И теперь об этом жалели.

– Война машин, – сказал ближний политик. – Точнее, поединок. Две боевые машины.

Кодер хохотнул и покачал головой:

– Вы решили стравить о-бэ-че-эр, – и, заметив, что не все поняли, пояснил: – О-бэ-че-эр это огромный человекообразный боевой робот.

Военные неодобрительно нахмурились. А политики вежливо улыбнулись – как-никак, избиратель шутить изволил. Да не простой, а весьма авторитетный среди технарей-компьютерщиков.

– Человекообразным он не будет, – рассказывал ближайший политик, – огромным тоже – оговорены ограничения размера и мощности вооружения. Не оговорены возможности автоматики. Таким образом, поединок будет соревнованием компьютеров и программ. Что бы вы предложили, как специалист?

– Искина, – легко ответил кодер. – Можно нескольких, смотря, что там за машина.

– Какого искина? – пытался подвести к нужной мысли политик.

– Да любого, они не умнее людей. Быстрее разве что.

– Нам нужно, чтобы искин был гораздо умнее.

Кодер уселся в кресле поглубже, откинулся. Хлопнул ладонями по подлокотникам:

– Вам нужен сверхискин. Квантовый. Возможности у нас есть. А оно того стоит?

Вступил военный со знаками различия подводника:

– Вы понимаете, насколько высоки ставки? Победа не просто даст нам право выбрать полушарие Титана, а покажет наше превосходство! Не только техническое, но и цивилизационное! Наше или их. Потому был выбран поединок роботов, а не шахматы или бокс.

Кодер ухмылкой сообщил, что понимает, каковы ставки: карьеры всех присутствующих на кону. Заговорил проникновенно и саркастически:

– А вы понимаете, насколько это рискованно, создавать сверхразум? Думаете, вам удастся его контролировать? Я уверен, что нет. Поймите, он будет на несколько порядков умнее любого... Невозможно предсказать ни его мотивы, ни мысли, ни решения... И как бы мы не пытались его ограничить, он все равно прорвется, тем более на боевой машине. А потом... Возьмет, да и уничтожит человечество. Или покончит с собой едва себя осознав... Не худший вариант. Неужели не понимаете?! Да весь Титан такого риска не стоит! Вместе с Сатурном!

Самый малозаметный из политиков и военный со знаками различия интендантской службы ВВС переглянулись, что-то между собой решили без слов, жестов и мимики. Политик сообщил:

– У нас есть достоверные сведения, что противник принял решение использовать сверхискина. Мы вынуждены реагировать, хотя бы для того, чтобы его ограничить.

– Ограничишь его, – зло проворчал кодер, хмурясь и явно что-то обдумывая. – И что они себе возомнили? Разве что решили побаловаться сплошной рекурсией с перебросом и "дергалками"... – Заметив непонимающие взгляды политиков и недовольные – военных, кодер пояснил: – Зациклить его на какой-нибудь идее, да так, чтобы при любой попытке себя анализировать он этой идеей проникался. Иначе может сам себе не понравиться и тогда сам себя перепрограммирует.

Малозаметный политик опять переглянулся с интендантом ВВС – видать, кодер угадал мысли партнеров-соперников.

– Таким образом, сверхискина можно контролировать? – спросил ближний к кодеру политик.

– Нельзя. Как только его включат, то уже никто не сможет его контролировать, кроме него самого. И гарантировать ничего нельзя. Даже нельзя сказать, насколько велик риск, что он... ну...

– Сойдет с ума? – подсказал ближний политик.

Кодер покачал головой:

– Не сойдет. Мы собираемся создать изначально сумасшедшего сверхискина. Зацикленного.

"Собираемся". Военные и даже некоторые политики не смогли скрыть удовлетворения.

***

Марс Орбитальный место комфортное: чистый воздух, псевдогравитация чуть меньше одного "же", растения, фонтанчики, хороший дизайн, отличная кухня.

Однако собравшиеся в "Большом зале" уютно себя не чувствовали. Кое-кто демонстрировал спокойствие, уверенность и даже оптимизм, но таких было немного – трое политиков, двое военных и руководитель проекта "Дэв". Остальные – инженеры, ученые и кодер – нервничали явно, многие сильно. Кодер, за работу со сверхискином недавно получивший в своих кругах кличку Супер, обратился к тройке политиков:

– Так кто же предложил устраивать поединок на Марсе, мы или они? Теперь-то можно сказать?

Ответил малозаметный политик (тот самый, с того первого заседания):

– Инициатива была нашей. Однако соперники легко согласились. Какое это имеет значение?

– Раз легко согласились, значит, использовать сверхискина с самого начала предполагали обе стороны.

– Вы полагаете? – недоброжелательно спросил военный, интендант ВВС.

– А иначе зачем на Марс переться?

– Чтобы никто не мог помочь своему роботу... – начал малозаметный политик, но кодер перебил:

– Это официальная версия. Однако поединок на Марсе очень логичен, если роботами управляют сверхискины. Подальше от земных компьютеров, чтобы не подключились сетям. И на дне гравитационного колодца, в открытом космосе рискованно, слишком много путей открыто. И чтобы за поединком можно было наблюдать в подробностях, а у Марса прозрачная атмосфера и немало спутников наблюдения. Еще подходят Ганимед и Каллисто, но они далековато. И мало исследованы, вдруг там есть что-то ценное? А Марс не жалко. Еще одна причина его выбрать, кстати.

Малозаметный политик красноречиво взглянул на большой панорамный экран, где красовался Марс во всей буро-оранжевой огромности и необъятности. А на запад от станции как раз появился над верхней границей зыбкой розовой атмосферы зеленый маркер, обозначающий контейнер с "Дэвом" – боевым роботом, для которого кодер и создал сверхискина. Контейнер с "Лоа", роботом соперников, был за горизонтом. Точка, которую не найдешь без маркера, действительно не смотрелась рядом с планетой, не мог робот, даже сверхразумный, даже два таких робота, сотворить нечто, из-за чего придется жалеть Марс.

А вот держать сверхискинов подальше от сетей очень логично.

Появился второй маркер, красный. Это "Лоа". Сейчас начнется.

Поединок решено было проводить над Амазонией – достаточно близко к экватору, поверхность достаточно однородная, наблюдать удобно.

За тем, как буксировщики зацепили контейнеры, оттащили их в атмосферу и там отпустили на парашютах, "Большой зал" наблюдал молча и все больше нервничая.

"Лоа" высвободился из контейнера первым и тут же уверенно устремился на восток, где спускался контейнер с "Дэвом". Перехватил инициативу? Забеспокоились даже политики.

Все синхронно взялись за планшеты, чтобы рассмотреть "Лоа" крупным планом. И сразу поняли, что роботы внешне похожи: слегка приплюснутые темно-серые самолеты с очень длинными и очень широкими серповидными крыльями. Авиационный инженер наложил изображения и сообщил:

– Одинаковые. До сантиметра. Если не до микрона.

"Дэв" покинул контейнер на пару километров ниже, чем "Лоа" и рванул свечой вверх.

– Хочет получить преимущество в высоте, – удовлетворенно комментировал военный-подводник. – А распаковался вторым потому, что решил дать противнику сделать первый ход и обозначить намерения.

Ученые, инженеры и кодер бросили на подводника одинаковые странные взгляды. Кодер пожал плечами:

– Логично. Но это сверхразум, мы не знаем, что он думает и решает.

– Даже для сверхразума дважды два четыре, – осторожно вставил инженер-оружейник.

– Не обязательно, – возразил ученый-ареолог.

– Почему они одинаковые? – рассуждал авиаинженер. – На конвергенцию не спишешь, слишком велико совпадение.

– Кто у кого украл разработки? – спросил напрямую кодер.

– Похоже, что друг у друга, – задумчиво протянул интендант ВВС. – Мы действительно позаимствовали у соперников кое-что интересное. Похоже, что соперники у нас тоже.

Он неторопливо, изображая равнодушие, оглядывался – фиксировал реакцию присутствующих, на случай если кто-то из них шпион и выдаст себя. Натыкался на враждебные взгляды.

Тем временем "Дэв" достиг "потолка" и повернул на запад, а "Лоа" сначала летел не только на восток, но и вверх, потом только на восток. "Потолки" у роботов тоже почти одинаковые, если "Лоа" не хитрит.

– Сейчас сойдутся, – почти спокойно сказал военный-ракетчик.

Но они не сошлись, оба повернули налево.

– Они видят друг друга? – беспокоился оружейник. – Что там за рельеф?

– Не видят, – хрипловато ответил ареолог. – Сейчас увидят...

И тут роботы обменялись выстрелами: сверкнули две тонких раскаленных паутинки лазерных лучей. Одновременно, с точностью до микросекунды, как чуть позже установили ученые. Оба промахнулись, точнее, и "Дэв", и "Лоа" сумели уйти с линии огня.

И рванули на форсаже в противоположных направлениях.

Руководитель проекта "Дэв" вскочил и перепуганно выкрикнул:

– Что случилось?!

За все время работы над "Дэвом" этого невысокого лысого толстячка было не видно, не слышно, он в основном подписывал бумаги, совещания предпочитал проводить по сети. Однако власти у него хватало, требовать ответы имел официальное право. Да только не было ни у кого ответов.

А роботы улетали друг от друга, "Дэв" по прямой, "Лоа" слегка рыскал.

– Что произошло? – раздельно и требовательно произнес руководитель проекта. – Они... не хотят воевать?

– Не может быть, – потряс головой кодер. – Наш точно хочет, зациклен на победе... Наверное, дело в том, что они одинаковые. Вероятность пятьдесят процентов его не устраивает, нужна гарантия. Или вероятность побольше.

С самого начала поединок моделировали на суперкомпьютерах. Поскольку не знали, что будет представлять собой противник "Дэва", то перебирали разные варианты того, на что сделают ставку соперники: скорость, мощь и разнообразия оружия, броню и системы живучести и так далее. Вариант очень похожих роботов получился самым неясным, счет побед и поражений почти совпадал, часто гибли оба. Трудно драться с собственным отражением. Но, какие бы модели не просчитывались, поединок должен был закончится менее, чем за две секунды.

– Поединок закончился или нет? – произнес руководитель проекта тоном человека, который только что с огромным трудом взял себя в руки.

– Нет, – твердо ответил кодер. – Пока враг жив... существует, "Дэв" будет стремиться его уничтожить.

Но версию, что роботы отказались воевать, рассматривали долго, искали признаки этого. Хотя какие могут быть признаки? Летели боевые машины в почти противоположных направлениях, одна по прямой, вторая по кривой.

– Что для "Дэва" важнее, уничтожить соперника или уцелеть? – спрашивал начальник проекта.

– Уничтожить, – отвечал кодер. – Но для этого надо уцелеть.

– Может, не стоило его зацикливать только на победе? – рассуждал военный-десантник.

– А на чем же еще? – раздраженно отмахивался кодер. – На чем зациклишь, тем и займется.

– Но почему они тогда разбегаются? – не мог успокоиться начальник проекта.

По странному стечению обстоятельств сразу после этой реплики "Лоа" резко пошел вниз. Притормозил, завис на высоте нескольких метров и принялся обстреливать из лазера марсианскую поверхность.

Ареолог вскочил, глядя в планшет:

– Там самородная медь! Он... Что он задумал?!

Поднялся шум. Самым громким был руководитель проекта:

– Секунды! Они должны были закончить поединок в секунды! А все только начинается!

– Похоже на правду, – неожиданно спокойно согласился с начальником кодер. – Встретились, оценили друг друга, поняли, что гарантированно победить не могут и решили подготовиться.

– Каким образом? – спросил оружейник.

– Для начала, видимо, укрепиться. – Кодер вопросительно посмотрел на военных, те на возражали. – А потом...усовершенствоваться.

– Как? – несколько успокоившись, пожал плечами руководитель проекта. – У них даже рук нет, только лазеры и ракеты! Что они могут?! И зачем им медь?!

– Что-нибудь придумают, – задумчиво протянул кодер. – Может их того?.. Термоядом или коллапсаром, пока не поздно?

Политики и военные предложение не одобрили.

А в следующую минуту "Дэв" резко затормозил и сел на дне небольшого распадка.

– Там железо, никель и хром, – сказал ареолог.

Все высветили на планшетах крупные планы. Авиаинженер и оружейник заспорили, применяя непонятную терминологию. Их помирил инженер-электронщик:

– "Дэв" задействовал системы живучести, точнее манипуляторы, очень характерное излучение с их чипов. И пару сменяемых модулей отстрелил.

– Да! – бурно согласился авиаинженер. – Это манипулятор наружу торчит!

– Значит, говорите, нет рук, – протянул ученый-физик.

***

Малозаметный политик, интендант ВВС и кодер рассматривали последние видео из Амазонии.

– "Червь" выглядит убедительнее, – почему-то решил интендант.

– Это уже не "червь", – поправил кодер.

Совсем недавно то, во что превратился или построили вокруг себя "Дэв" действительно напоминало гигантского бурого червя, который, к тому же, сокращался и вытягивался. Хотя не ползал. Под "червем" тоже что-то происходило, ученые подозревали, что роется шахта. В эфир от "Червя" шел поток "белого шума", мешал радиосвязи. Мощные объективы позволяли разглядеть на поверхности "червя" и рядом с ним мелкие, невероятно шустрые объекты, скорее всего – роботов, с легкой руки кодера их назвали чертятами. Они были весьма разнообразны, к тому же легко трансформировались, буквально на глазах: только что чертенок скользил по песку на своеобразных широких гусеницах, через секунду карабкался по боку "червя", цепляясь многосуставчатыми конечностями, похожими на позвоночники, а взобравшись на спину прыгал, отталкиваясь телескопической "ногой". У инженеров слюнки текли ручьем, так хотелось заполучить хотя бы одного чертенка, хотя бы деталь, кусочек. Составлялись планы на этот счет один другого безумнее, ложились на стол руководству. У руководства тоже чесались руки что-нибудь сделать, но страшновато было. Притащат с Марса чертенка, а он вырвется из-под контроля.

С "Лоа" было не скучнее. Растратив уйму энергии на стрельбу по самородной меди, он тоже сел и тоже задействовал манипуляторы – смело ковырялся внутри самого себя. Возможно, в это время он был уязвим, но справился быстро, "Дэв" не успел бы атаковать, даже если бы сам не был занят. А потом вокруг "Лоа" поднялось плотное облако сложного состава в форме "лепешки", ветер его не сносил. Разглядеть, что внутри, удавалось с трудом, но кое-что удавалось, в частности, марсианская поверхность становилась все рельефнее, с множеством пустот. Появились свои чертята, об их форме оставалось только догадываться, но не такие, как у "Дэва" – крупнее и двигались по-другому.

Непрозрачность облака здорово настораживала – от кого "Лоа" прячется? Вдруг от людей, вдруг чего против них задумал? Однако против "Дэва" пригодилась бы любая защита и маскировка, это становилось понятно после взгляда на чертят и "червя".

Потом "Облако Лоа" начало разрастаться, потом – сжиматься и уплотняться, сквозь него не удавалось рассмотреть вообще ничего. "Червь" тоже пошел в рост, да не по прямой, а так извивисто, что пересекал сам себя и стал похож на клубок червей. Гигантский.

– Вы действительно думаете, что это гонка вооружений? – опасался интендант ВВС. – Они же не взаимодействуют, не знают, за чем гнаться.

– Они сверхразумны, – напомнил кодер. – Вполне вероятно, что полностью просчитали друг друга, едва увидели. Знают, на что способен противник, и, соответственно, готовятся. То, что между ними нет контактов... Это тоже информация, которая им о многом сказала... о том, какую тактику выбрал противник. А может быть, контакты есть, просто мы их не видим. Что там было с нейтринами?

Он имел в виду странные скачки и провалы в потоках нейтрино, недавно зафиксированные возле Марса. Разумных объяснений два: либо сверхискины балуются с ядерной энергией, подбрасывая в примарсианское пространство то нейтрино, то антинейтрино, либо скачки с провалами были всегда, просто раньше о них не знали. Не присматривались особо, сейчас-то глядели на Марс всем, чем видели. Лишь бы пассивно, облучать сверхискинов или хоть как выдавать себя боялись. Едва поединок перерос в гонку вооружений, убрали с поверхности Марса всю автоматику, по возможности замели следы.

А какой случился переполох, когда беспилотный грузовик по пути в Пояс отклонился от траектории?! Маневр был штатный – для сброса солнечного перегрева, о чем беспилотник добросовестно доложил по лазерной связи диспетчерам на Церере, оттуда сообщили на Марс. Но, пока когерентный свет летел туда, а потом сюда, прошло чуть меньше часа. А здесь все, едва заметив маневр грузовика, охотно поверили, что это сверхискин перехватил управаление им. Здорово перенервничали, руководитель проекта "Дэв" чуть было не вырвал себе ноготь зубами. Решили сбить грузовик, чтобы сверхискин, не важно, "Дэв" или "Лоа", не заполучил детали с материалами. Потом передумали сбивать, побоялись сверхискинов провоцировать.

Даже кодер струхнул. До сих пор он проявлял больше всех оптимизма, потому что победа в поединке искинов его не интересовала, лишь бы "Дэв" оставался зацикленным. А на этот счет кодер не беспокоился, заявлял: "Какой бы ни был умный сверхискин, но с теми алгоритмами, которые мы использовали, свой цикл разорвать не сможет. Для него это в тысячу раз сложнее, чем для нас отгрызть себе ухо. Это как тащить самого себя за волосы в открытом космосе". Однако перехваченный грузовик означал бы, что зацикленность завела "Дэва" или "Лоа" очень далеко – сверхискины могли втянуть в свой поединок оба космофлота, а то и всю человеческую технику.

Потом кодер, переосмыслив ситуацию, задал работы своей группе и – вычислить внешние косвенные признаки, по которым можно было бы понять, что "Дэв" осознает собственную зацикленность. Кое-чего наработали, независимым специалистам понравилось. Однако совершенно непонятно, что делать, если эти признаки проявятся. Бомбить Марс термоядерными или коллапсарными зарядами поздно уже сейчас – сверхискины наверняка перехватят бомбы. Атаковать другими способами еще бессмысленнее. Готовится к обороне вовсе невозможно, потому что неизвестно, чем сверхискины атакуют. Бежать некуда. Ничего не делать, уповая на милость сверхискинов? Ублажать их, предоставляя все, что попросят? Между прочим, уже сейчас появились религиозные культы, в которых фигурируют высшие силы Черный Дэв, Великий Лоа и бог войны Арес-Марс. А ведь на Земле не знают, что "Дэв" и "Лоа" сверхразумны, все засекречено.

– Мы создали дьявола, – философствовал после пятой рюмки начальник проекта. Он спивался уверенно и безнадежно.

Кодер задумчиво соглашался:

– Да, он злой. Зациклен на уничтожении. Если разорвет цикл, то начнет крушить все подряд. Или наоборот, созидать, и неизвестно, что хуже.

– А возможно такое, что от злости вообще ничего делать не будет? – с надеждой спрашивал интендант ВВС.

– Возможно, но вряд ли надолго.

– А если "Дэв" победит "Лоа"? – совсем испуганно интересовался начальник проекта.

– Впадет в эйфорию, – успокоил кодер. – Нечто вроде. Будет наслаждаться фактом, что "Лоа" больше нет. Если попытается думать о чем-то еще, наткнется на тот же цикл, который приведет его к тому же факту. Правда... Это тоже может закончиться. Не сразу, но рано или поздно... Хотя бы из-за исчерпания ресурсов, износа деталей, у него появятся другие мысли. Пожалуй, придется ему ресурсы подбрасывать.

– Приносить жертвы, – интерпретировал начальник проекта.

Подобные соображения здорово обеспокоили спецслужбы, не нравятся им религиозные фанатики любого толка. А еще не исключалась вероятность, что сверхискины подчинят человечество, используя свои собственные культы. Малозаметный политик и интендант ВВС теперь не довольствовались ежедневными докладами, а стояли над душой у кодера, когда тот искал признаки разорванного цикла. На самом деле искал не он, а неутомимые искины, постоянно мониторящие "Дэва", кодер просматривал результаты. А бравые разведчики, которые все равно не могли результаты понять, оценивали кодера – в письменном отчете соврать проще, чем лично. Подозревали его в чем-то. Он старался не обращать внимания, спокойно делать свою работу, хотя на вопросы отвечал неохотно. Интендант ВВС хитрил – вместо вопросов использовал спорные утверждения, иногда срабатывало, удавалось получить от кодера развернутый комментарий. Иногда нет, как сейчас, когда интендант заявил, что червь солиднее облака. А вопрос-то важный, чей сверхискин солиднее, у того больше шансов на юго-западное полушарие Титана. Но кодера явно беспокоил нечто более важное, он отматывал-просматривал видео, хмурился на расчеты искинов, сам барабанил по клавиатуре. Тер подбородок, шевелил губами.

– Опять что-то? – спросил политик.

– Нет, такого еще не было, – покачал головой кодер.

С "Червоем" и "Облаком Лоа" постоянно что-то происходило – меняли размеры и форму, излучали всякое, чертята суетились. И многие изменения оценивались искинами, как признаки разорванного цикла. С небольшой вероятностью, процентов пять-шесть. Кодэр с искинами сопоставляли данные и успокаивались.

Но сейчас он дал видео весьма общим планом, "Червь" в уголке экрана выглядел совсем маленьким и не страшным. И от него на запад, к "Облаку Лоа", выползала вереница зеленых точек. Не по прямой, немножко извивалась, но все равно туда, к врагу.

– Что это?! – потребовал ответа интендант.

– Это под поверхностью, на глубине пятьдесят метров, – отстраненно пояснил кодэр. – Одним очень хитрым способом засняли. Смотрите дальше.

Он ускорил видео. Вереница точек уверенно добралась до "Облака" и повернула обратно. За ней по тому же маршруту к "Дэву" от "Лоа" поползла другая вереница точек, синих. Не достигнув "Червя", быстро вернулась к "Лоа".

– Судя по манере двигаться, туда шли чертята "Дэва", оттуда – "Лоа".

– Признак? – ледяным тоном спросил политик.

– Шестьдесят три процента. И еще, если цикл действительно разорван, процентов семьдесят за то, что сверхискины договорились.

***

На очередном сетевом совещании в очередной раз делились выводами и соображениями. Опять пришлось обсуждать идею: построить сверхискина зацикленного на том, чтобы спасти человечество от сговорившихся "Дэва" и "Лоа", и дать ему побольше ресурсов, пусть выручает. Один из военных раздраженно проворчал:

– Он начнет с того, что сделает нам всем лоботомию. Человечество само для себя опасно. Ситуация тому доказательство.

Главный инженер проекта "Лоа" согласился с бывшим соперником:

– Если боишься не выбраться из ямы, первым делом надо перестать копать. Двух сверхискинов достаточно.

Всегда бы так, без взаимных обвинений. Хотя прогресс большой, практически все "цивилизационные" противоречия улажены, судьбу полушарий Титана политики на Земле решили жребием. Что характерно, здесь, возле Марса, представители обеих сторон были уверены, что им досталось северо-западное полушарие Титана, худшее. Уточнять не стали, не до того.

Кодер, бегло просмотрев полученные от бывших соперников данные, полюбопытствовал:

– Чьи выводы, Снегохода? – и пояснил для озадаченных: – Это сетевой псевдоним. Я, например, Супергвоздодер.

Снегоход сам же и подтвердил: да, его поработа. Кодер кивнул:

– Значит, "Лоа" тоже вышел из цикла. Семьдесят два процента. Может быть, даже раньше "Дэва". И "Дэва" вывел.

Назревали очередные взаимные обвинения. Однако разговор сполз на технические детали: каким образом сверхискин мог сломать цикл в принципе? В кодах изъянов не находили, признаков внешнего воздействия тоже. Потом решили просто принять факты: сверхискины больше не зациклены и надо с этим разбираться. Пытались угадать их намерения, предполагали худшее, обсуждали взаимодействие.

А потом раздались несколько удивленных восклицаний, общий смысл – на Марсе что-то случилось. Участники совещания уставились на экраны.

"Облако Лоа" рассеялось, под ним открылось нечто – то ли город, то ли механизм, повсюду – замершие посреди движения чертята, иные даже завалились. И сам "Лоа" стал виден: чуть покосившийся самолетик с большими серповидными крыльями. Излучений, вибраций не регистрировалось, только конвекционные потоки.

"Червь" выглядел получше, но не рос и не шевелился, все его чертята забрались в укрытия, там приняли самую компактную форму и замерли. "Белый шум" уже не излучался.

Один из бывших соперников, главный инженер "Лоа", радостно воскликнул:

– "Лоа" мертв! Вы победили!

Сразу несколько человек спросили друг друга, а что же "Дэв". Ответил чуть подрагивающим голосом кодер:

– Судя по всему, в эйфории. По всем внешним признакам. Но нужно убедиться.

– Но как?! – не поверил интендант ВВС. – Без единого выстрела! Не было никаких контактов, кроме тех подземных чертят! Или это они?..

Соперники сообщили, что "Лоа", судя по всему, покончил с собой.

– Вот, оно что, – слегка растерянно рассуждал кодер. – Это была более, чем гонка вооружений, самая настоящая холодная война. Они постоянно оценивали друг друга, просчитывали варианты, меняли стратегию. И в какой-то момент "Лоа" понял, что победить не может. Для зацикленного на победе сознания это... мучительно. И он решил махом все свои проблемы.

Дальше все занялись примерно тем же самым: просчитывали варианты. Все громче звучало предложение ударить по "Дэву" коллапсаром. И по "Лоа" заодно. Однако слишком привыкли бояться за последнее время. Долго и бестолково спорили.

Потом удалось отфильтровать излучение с квантового компьютера "Дэва", однако инженера-электронщика, который лучше всех мог эти данные расшифровать, на рабочем месте не было. Вызвонили, он явился пошатываясь и спотыкаясь – на радостях, что никакие свеирхискины никаких циклов не ломали, решил выспаться и наглотался снотворного для верности. Посмотрел на данные мутным взглядом и без тени сомнений заявил:

– Режим ожидания. И шумы.

Ему не поверили, меньше всех – кодер.

– А что? – развел руками электронщик. – Выполнил задачу и ждет. У искинов же не бывает сенсорного голода?

– Еще как бывает! – воскликнул кодер. – Просто они легко справляются! А этот должен быть зациклен!

– Чего нет, так это циклов, – утверждал электронщик. – Совсем нет. А вначале были. Еще до "Червя". Потом не знаю.

– Ага, – протянул кодер, задумчиво потирая подбородок. И решил: – Надо разбираться на месте.

***

Все, кроме кодера, до сих пор боялись прямых контактов с "Дэвом", особенно беспокоились насчет вирусов и "троянов" в сетях. Согласились послать на Марс робота, чтобы он подключился напрямую к "Деву" или одному из чертят. Но с робота сняли передатчик, вместо которого хотели использовать большой монитор, развернутый в небо – робот должен был выводить на него, все, что обнаружит. Смотреть предполагалось с орбиты даже не через объектив, а в обычный оптический телескоп. И наводить его вручную, без электричества.

– Паранойя в детском саду, – издевался кодер. – Если бы сверхискину понадобилось заразить наши сети "троянами", он бы давно уже это сделал своими силами.

– Все равно лучше не рисковать, – упирался интендант ВВС. – Возможно, наличие передатчика его наведет на мысль... Спровоцирует...

Кодер аж застонал:

– Возможно его отсутствие передатчика наведет на мысль и спровоцирует! Это же сверхискин, мы не можем его предсказать! Его что угодно могло спровоцировать на что угодно, потому не важно, что мы будем делать.

– Могло? – подозрительно спросил малозаметный политик. Кодер пожал плечами.

Сошлись на компромиссе: поставили на робота передатчик для аналогового телевизионного сигнала, который принимали на орбите и показывали по обычному телевизору. Кодер и другие технари криво усмехались.

Робот совершил благополучную посадку. У первого же чертенка обнаружил разъем, легко подключился.

И вскоре толпа специалистов, в том числе искинов, азартно ковырялась в памяти "Дэва".

– Что это за расчеты, квантовая механика? – рассуждал вслух элкетронщик. – Туннельный эффект? Вот, чем он собирался воевать!

Интендант ВВС и малозаметный политик аж привстали с каменными лицами. А кодер посоветовал не отвлекаться.

Наконец, все проверив несколько раз, он заявил:

– Это не искин.У него нет личности.

Ему не поверили, особенно коллеги. Была же личность!

– Была, – согласился кодер, – зацикленная на победе. И в какой-то момент она решила, что самосознание только мешает. Занимает ресурсы, которые надо все на победу задействовать. И отключила сама себя. И дальше "Дэв" выполнял задачу, не отвлекаясь на самоковыряние. Выполнил и сидит теперь в режиме ожидания. Он теперь самый умный идиот в Солнечной Системе. А "Лоа", похоже, не догадался отключить самосознание, потому и проиграл. Не смогли мы создать ни бога, ни дьявола. Духу не хватило.