Текст книги "Ястреб и Рысь (СИ)"
Автор книги: Алексей Тырышкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
– Хулгу может превращаться в любого человека, – запоздало вспомнил Ястреб и на всякий случай подобрался, лихо крутнув пальцами рукоять кинжала. – Постой-ка, а откуда мне знать, что ты не хулгу?
– Так ты подумай, дурень, – сплюнул раздраженно Кулик. – Превратиться-то он может в любого, если верить в детские страшилки. Личину чужую накинуть для злого духа не задача. Но откуда бы он узнал, что я не велел тебе ходить вчера туда, куда ты, глупая твоя башка, все же пошел? Откуда, будь я хулгу, мне знать вообще, что тебя Ястребом зовут?
– И то верно, – согласился охотник. – По крайней мере, складно.
Кулик удобнее устроился на своем месте, глаза его насмешливо блеснули.
– Скажи лучше сам, мил человек, а что, если ты – хулгу?
– Это просто опровергнуть, – ответил Ястреб. – Хулгу не знает, что тебя зовут дядька Кулик. Что по молодости ты к моей матери подбивался, а мой батька тебе за то три зуба выбил. А потом ты ее сестру, мою тетку, в жены взял, но до сих пор на мать заглядываешься. А еще…
– Да заткнись уже, – беззлобно расхохотался Кулик. – Кто кому зубы бил, теперь дело прошлое. Глянь лучше, чего там Совка так быстро несется.
К ним и впрямь из леса бежала девочка по имени Совка, взволнованная, растрепанная, со слезами на глазах. Заметив Ястреба, закричала издали:
–Ястреб! Мамка твоя по ягоды пошла и с обрыва упала! Живая, только подняться не может, так и лежит! Спину повредила!
– Где она?! – хором заорали Ястреб и Кулик. Совка неопределенно махнула рукой за спину и побежала обратно к лесу. Мужчины припустили за ней.
К счастью, мать Ястреба действительно оказалась жива. Только спину сильно отбила и не могла толком говорить. Ее осторожно уложили в носилки и отнесли домой. Даже оброненный туесок с черникой отыскали и с собой забрали. Ястреб помнил, что мать им сильно дорожит и будет горевать, если память о любимом Соколе потеряется.
Беда отодвинула на второй план поимку хулгу.
Тут же набежали тетки Ястреба – две родные сестры и две жены братьев пострадавшей. Поохав и попричитав, окружили родственницу заботой. Весь день она пролежала пластом, время от времени погружаясь в забытье.
Сын же оказался не у дел. Немного потоптавшись вокруг своего жилья, он пошел навестить Посвященного. Тому отвели место в большом доме Кулика.
Посвященный вел себя с достоинством, держался так, словно и не имел несколько крупных дырок в бедре и животе. Попросил иглу с жилами, воды и свежей кедровой живицы. Принялся зашивать на живом теле раны, совершенно не морщась. Завидев Ястреба, кивнул, не переставая кромсать свою плоть тонкой костяной иглой.
– Как дела, охотник, настиг хулгу?
– Нет. Следы дошли до нашего села и потерялись.
– Плохо, – ответил Посвященный, затянул узелок на одной из дыр, только тут позволив себе покряхтеть от боли. Вытер пучком травы брызнувшую из раны кровь. – Как бы теперь не проникла эта тварь в селение да не стала народ жрать почем зря. Плохо что – давно в наших краях не умирали шаманы, а которые умирали, хоронили их как надо. Понимаешь, к чему я?
– К чему?
– К тому, – вздохнул Посвященный, – что нынешние шаманы забыли давно, как именно искать хулгу. И мы, служители Мруны, тоже забыли.
В это время внутрь вошел Кулик. Он мельком глянул на Посвященного, окликнул Ястреба.
– Травы знаешь? Дуй к берегу, там нарви хвоща, цветущую желтавку да ивовую кору не забудь надрать. Будем твоей матери лечебные настои делать. Все понял?
– Уже бегу! – с готовностью отозвался Ястреб. Наконец ему есть задача!
Глава 3. Заяц раздора
1.
Заяц что-то заметил в кустарнике слева. По крайней мере, его чуткие уши дернулись в ту сторону. Однако прежде чем он ударился в бега, справа от него неслышно поднялся из засады Ястреб, с размаху швырнув свой топорик. Удар пригвоздил косого к ближнему дереву. Заяц пискнул и затих, мелко дергая задними лапками.
Ястреб уже собрал все требуемое из трав, они лежали в его заплечном мешке. Надо было возвращаться назад. Однако когда он случайно наткнулся на пасущегося зайца, его охотничья душа не позволила пройти мимо дичи просто так.
Охотник медленно подошел к убитому зверьку, не сводя взгляда с кустарника, что находился неподалеку. Именно в той стороне заяц почуял опасность: сам Ястреб подкрался настолько незаметно, что его дичь не обнаружила.
– Плохо прячешься, – усмехнулся кусту охотник, подбоченясь. На самом деле он точно не знал, человек ли прячется там или зверь. Говорил наугад, вдруг да отзовется неизвестный.
– Все равно заяц мой. Я в него раньше попала, – подал голос куст.
Он задрожал, выпуская прятавшуюся в нем Рысь. На этот раз ее облик сильно изменился: чистые и пышные волосы охотницы покрывала легкая шапочка с небольшими стоячими ушками, на кончиках которых пушились кисточки. Поверх льняного платья до колен красовалась короткая пятнистая безрукавка. Причем даже такой искушенный охотник, как Ястреб, не мог угадать, что за зверь ее подарил. А на поясе из трех перевитых меж собою кожаных ремешков висело множество мешочков с непонятным содержимым.
– Кого я вижу! И чем же ты убила моего зайца, хотелось бы узнать? Злобным взглядом?
Глаза Рыси сверкнули из-под шапки, но не злобно, скорее – насмешливо.
– А ты приглядись внимательней, охотничек, – промурлыкала она, указывая своей духовой трубкой на убитого зверька.
Только тут Ястреб заметил, что в шее зайца торчит конец длинной тонкой иглы. Но все равно остался при своем мнении.
– Такая иголочка могла зайца только защекотать до смерти, но уж никак не убить, не то что мой топор!
– Ты своим топором ему всю шкуру попортил и кровищу выпустил. А моя игла – с сонным зельем, посадил потом зайца в яму и сиди он, пока мне есть не захотелось. Почему, кстати, не здороваешься, тебя старшие этому не учили?
Ястреб пожал плечами.
– Какой смысл говорить тебе «здравствуй»? Духи вроде не болеют.
– Я не… Хотя чего убеждать, тебе что кол на голове теши. В общем, заяц мой! Он мне нужен.
На всякий случай Рысь угрожающе направила на Ястреба свою духовую трубку. Тонкая полая тростинка длиною с руку смотрела прямо в горло. Однако действия Рыси не впечатлили бывалого охотника.
– Если тебе нужен заяц, найди себе другого. С тебя, между прочим, еще стадо мамонтов. Ты так и не отдарила за свое спасение, – упрекнул Ястреб, безбоязненно поворачиваясь боком к Рыси. Он вытащил топорик из тела зайца и, счистив травой следы крови, заткнул оружие за пояс. Чуткий слух уловил резкий выдох Рыси, что не застало его врасплох: давно был настороже, ожидая от духа подобного коварства. Потому мгновенно сцапал в воздухе летевшую иглу.
– Сейчас как дам обухом по лбу, – пригрозил, отбрасывая иголку прочь. Рысь выглядела ошарашенной. Видимо, ей редко приходилось сталкиваться с подобной прытью своих жертв. Расстроенный дух сокрушенно вздохнул, признавая поражение.
– Хорошо, охотник, твоя взяла. Но что тебе зайчик? Бери целого мамонта в знак благодарности за мое спасение!
– Где он? – сразу вскинулся Ястреб. Рысь удивленно подняла брови и кивнула ему за спину.
– Что же ты за охотник, если не чуешь такого зверя почти у себя за спиной?
И впрямь, позади что-то шумно вздохнуло, хрумкнуло, проворчало трубным глухим тоном. Ястреб аж подпрыгнул от неожиданности и мгновенно развернулся, выхватывая топор. Хотя понимал, что с топором бессмысленно идти на такую громадину, как мамонт, у которого и шерсть не пробьешь, а если удалось – толстая кожа не даст пройти удару дальше. Тут надо с десяток крепких мужиков с загонными копьями, это как минимум. А лучше сразу шамана с одуряющими снадобьями, чтобы усыпил зверюгу, и она безропотно далась на разделку. К его удивлению, слух подвел: сзади никого не оказалось.
Впрочем, когда он повернулся с недоуменным лицом к Рыси, той также не было на месте. Как и зайца. Только слегка подрагивали кончики кустов в том месте, где скрылась обманщица.
2.
Тяжело всхлипывала мать погибшей Совки, восьмилетней девочки, что теперь лежала у частокола ограды с неестественно вывернутой шеей в луже крови. Молчали хмурые родичи. Кулик мял губы и смотрел с надеждой на Зубра, нового шамана, вызванного с соседнего рода. Прибыл он сюда как врач, поднимать на ноги Посвященного и мать Ястреба. Однако так вышло, что в первую очередь потребовалось бежать на место убийства. То, что смерть не случайная, было очевидно. Уж слишком страшные раны зияли на теле ребенка. Впрочем, очень схожие с теми, что имелись на теле Посвященного.
– Хулгу, – сказал тот со знанием дела, прихромав на крики и причитания. Ему хватило беглого взгляда.
– Хулгу, – согласился Зубр.
– Следопыта надо. Где у нас Ястреб? Он вмиг найдет, куда ваш хулгу побежал, – буркнул Кулик. И тут же напоролся на подозрительный взгляд Посвященного.
– Ты же сам его послал собирать лекарственные травы. Или не помнишь?
– Да пора бы уже вернуться, – ответил Кулик. – Погоди, думаешь, что я хулгу?
– Сейчас ни в чем уверенным быть нельзя, – вместо Посвященного ответил Зубр. – Хулгу может принять любой облик. Может быть мной, тобой, кем угодно.
Кулик кивнул.
– Но если так, обличье он принял, а память не может взять. Я – Кулик, сын Дрозда, рода Орла. Могу перечислить всех своих предков до десятого колена. Могу всех тут назвать по имени, их предков перечислить также, это легко, они же мои родичи. А Ястреба послал нарвать хвоща, цветущую желтавку да ивовую кору.
– Давайте всех сельчан поспросим! – выдохнула мать убитой Совки. – Кто не расскажет про себя и своих предков, того…
– Погоди, – мягко попросил ее Кулик. – Думаю, хулгу не такой глупый, чтобы не предвидеть подобный шаг. Вряд ли он стал бы рядиться в кого-то из местных. Скорее всего, он превратился в одного из пришлых. А пришлых у нас всего двое.
Тут Кулик невинно покосился на Посвященного и шамана, вокруг которых мгновенно образовалась пустота. Впрочем, оба с достоинством выдержали подозрительные взгляды толпы.
– Мысль верная, – кивнул Зубр. – Но что касается меня, то вы же и позвали, а я пришел. Как пришел, могу обратно уйти. А если уйду, и смерти продолжатся? В конце концов, я шаман, дело свое неплохо знаю. Ведь был же долгое время в помощниках Быка. Если скамлаю, поверите, что человек? Уж камлать-то хулгу вряд ли умеет.
Народ вокруг задумчиво закивал. Речь шамана была разумна и многих убедила, что перед ними не хулгу.
– Что Посвященный скажет? – спросил Кулик.
Тот пожал плечами:
– Я тоже не просил меня спасать. Валялся себе на берегу, пусть и подраненный, так не привыкать. И не из таких заварушек выбирался. Ястреб ваш меня сам нашел.
– Ты мог подстроить, чтобы он тебя отыскал и сюда приволок. Род Орла раненого бы в любом случае не бросил, и хулгу мог на это рассчитывать, – вставил свое слово шаман.
– Как ты подобное себе представляешь, шаман? – усмехнулся Посвященный.
Но шаман очень легко себе это представлял:
– Допустим, ты хулгу. Допустим! – повысил он голос, завидев, что Посвященный открыл рот, чтобы возразить. – Тогда что тебе мешает, перебив Посвященных, превратиться в одного из них и, сделав вид, что ранен, дожидаться, пока глупые люди сами тебя не найдут и сами не приведут в свое селение. Возразишь?
– Возражу, – немедленно отозвался Посвященный. – Ваш Ястреб, люди Орла, хороший следопыт. Он внимательно осмотрел полянку, на которой мы схватились с хулгу. И там четко было видно, что мои следы шли к реке, а хулгу побежал к вашему селению. Как я мог и на берегу валяться, и к вам в село бежать? Даже хулгу не может одновременно быть в двух местах.
Народ вокруг начал перешептываться, затем робкий говорок усилился, пошли споры, вплоть до отдельных выкриков. Кого-то убедил своей речью шаман, кого-то – Посвященный. До драк не доходило, но рядились люди очень жарко. Шутка ли, обвинять человека в убийстве ребенка! Для такого нужны серьезные основания.
– Но кто-то же убил Совку! – выкрикнула в отчаянии мать погибшего ребенка, переводя подернутые туманом горя глаза с одного подозреваемого на другого. Виделось, что она не прочь казнить обоих, да еще полсела в придачу, лишь бы среди отправленных до срока в Мир мертвых оказался и хулгу.
Кулик дал знак, спорые родичи подхватили несчастную под локти, повели прочь, передали бабам, успокаивать. Как водится, утешающие женщины не выдержали, первые разревелись, а следом за ними заголосила и мать Совки. Дальнейшая беседа мужчин шла уже под слитный женский плач.
– Ребенка похоронить, – распорядился старейшина, указывая исполнителей своим посохом. Затем, покосившись на плачущих баб, негромко продолжил. – Мужчинам собраться на сход. Будем думать, что дальше делать. Шаман с Посвященным также приходите.
– Прямо сейчас? – спросил кто-то со спины. Кулик некоторое время подумал, потом мотнул головой.
– Нет, дождемся Ястреба, потом начнем.
Упомянутый охотник уже подходил, деловито расталкивая родичей. Он только передал теткам для матери необходимые травы и сразу поспешил на крики сельчан. Отодвинул народ, отшатнулся, увидев растерзанное тело ребенка. Слегка побледнев, обернулся к людям.
– Что здесь случилось?
– Хулгу, – коротко пояснил Кулик.
Ястреб властным жестом велел всем отойти прочь и осторожно приблизился к телу. Принюхался, всмотрелся в землю вокруг.
– Хулгу – это точно. А вот следы не найти теперь. Вы их затоптали. И по запаху не определить: все перемешалось.
– В следующий раз труп никому не трогать, – настоятельным тоном обратился к толпе Кулик. Кто-то закивал, кто-то нахмурился. Лишь некоторые, до которых дошел весь жуткий смысл сказанного старейшиной, с ужасом переспросили:
– В следующий раз?!
3.
Как ни путала следы по дороге домой Рысь, но Ястреба ей не удалось обмануть. По мелким каплям заячьей крови на траве, по неприметным вмятинам на земле и свежесбитой росе на придорожных ветках он добрался до реки. Вышел на берег, оценил, что следы уходят в воду, а с другого берега их нету. Решил, что дух, своровав его добычу, отыскал пристанище на дне Громотушки, где, небось, и живет. Но заметил далее по течению островок, на обрывистом берегу которого виднелись не до конца высохшие отпечатки ступней – кто-то там выходил из воды.
– Вот ты где прячешься! – улыбнулся охотник. Он снял с себя безрукавку и сапоги, оставшись в набедренной повязке. Добраться до островка не требовало больших усилий. В воде дыбились огромные валуны, перескакивая с одного на другой, можно было преодолеть половину расстояния до острова. С последнего камня Ястреб попросту нырнул, вынырнув уже у самой суши. Поеживаясь, снял с себя легкую набедренную повязку, тщательно отжал и надел снова. Хорошо еще, речка в последнее время немного обмелела и перед обрывом островного берега имелась небольшая пологая полоска песка с галькой. Далее высилась кручина каменистого обрыва, но Ястреб легко взлетел по ней вверх, ухватившись за корни деревьев, что пробивались на воздух из этой природной стены.
От спрятанного кусками дерна проема в ограде далее вела еле заметная тропка. Он прошел по ней в течение некоторого времени и увидел брошенного зайца. Мяса Рысь не тронула, забрала только внутренности. Ястреб поднял косого за лапу, с удивлением осмотрел тончайший разрез на брюхе, отбросил прочь. Дичью тут же занялись кружившие неподалеку вороны.
Вскоре Ястреб вышел на полянку, закрытую по краям раскидистыми длиннолистыми ивами. Вдалеке виднелся чудного облика домик с каменными стенами и крышей, тщательно уложенной из пластинок сосновой коры.
Хозяйка домика стояла в пяти шагах спиной к нему и была полностью погружена в необычные приготовления. Ладно бы там похлебку какую мешала в глиняной посудине на тлеющих углях близ здоровенного валуна, застывшего рядом, словно окаменелый великан. Так нет же. Дикая вонь от ее варева кого послабее нутром давно бы скрутила в приступе тошноты.
– Эй, Рысь! – окрикнул Ястреб хозяйку. Услышать в своих владениях человеческий голос было так неожиданно для нее, что она вздрогнула, выронив мешалку. Ругнулась на не вовремя возникшего охотника: варево, выйдя из-под ее контроля, сразу зашкворчало, издало глухое бульканье, вверх пошли огромные пузыри зеленого цвета. Хозяйка хотела было поднять мешалку, но заметив, что время упущено, попятилась.
– Быстро! Прячься за ним! – торопливо указала охотнику на камень. Сама порскнула туда с невиданной скоростью, так что взгляд едва мог ее отследить. Ястреб не стал задавать лишних вопросов, ему разбушевавшаяся на костре похлебка совсем не внушала спокойствия. Едва они укрылись, как поляну потряс мощный грохот, о валун со стороны огня словно ударился бешеный мамонт. Здоровенная каменюка покачнулась. С ближних деревьев посыпалась листва. Полянку начал окутывать молочно-белый дым.
– Чемо фы… тьфу, – выплюнул сухой прошлогодний лист изо рта Ястреб, – чего ты тут творишь?! Что за колдовство такое?
Как он догадался, валун стоял тут не просто так, и время от времени в ходе своих приготовлений Рысь пользовалась его укрытием.
– Не твоего ума дело! – отозвалась девушка, стуча себе ладонью по уху, еще звеневшему от близкого взрыва. – Что, не видел, я занята! Зачем лезешь под руку, дурнина, нас же могло разорвать на куски! У-уф… теперь все заново намешивать. Хорошо, желчь зайца еще осталась. А вот тайменя опять ловить, это жуть. Они тут все сытые, наживку обходят стороной.
Ястреб положил руку на ее плечо.
– Прости дурака. Я тебе поймаю тайменя.
Рысь с изумлением воззрилась на эту руку, затем перевела взгляд на лицо Ястреба и отступила назад.
– Ага, что-то случилось серьезное, да? Сразу про мамонта забыл.
– Мамонты – это хорошо, но мамонты подождут, они терпеливые, – тоном знатока ответил Ястреб, стряхивая пыль и листву с волос. – Тут у нас в селе зверюга посерьезней завелась. Хулгу!
– Хулгу? – переспросила Рысь, ее глаза стали пронзительно острыми. Опомнившись, она воровато огляделась и жестом позвала за собой. Пошла по тропинке в сторону дома. Ястреб на некоторое время замер, с любопытством изучая группу разнокалиберных черепов на шестах у самого порога. Рысь обернулась.
– Чего застыл?
– Твоя работа? – кивнул Ястреб на черепа. Рысь махнула рукой, предлагая не обращать на них внимания.
– Нет, это матушкино. Она тут раньше жила.
Смачно щелкнув один из черепов по голому белому лбу, Рысь с нежностью добавила:
– Мама гостей не любила.
Хихикнув от восторга, Ястреб тоже щелкнул по лбу ближнюю черепушку, та отозвалась звонким стуком, словно хорошо прокаленная глиняная плошка.
– А где твоя мать сейчас?
– Да кто ее знает, – нехотя ответила Рысь. – Ей кто-то рассказал, мол, далеко на юге видел безволосых мамонтов. Она у меня любопытная и на сборы скорая. Взяла и ушла их смотреть. Года три назад.
– Не знаю, я бы ради безволосых мамонтов даже из дома не вышел, – хмыкнул Ястреб. – Если у них шерсти нет, значит, они больные и скоро вымрут.
Он вошел в домик Рыси, деловито осмотрелся и присел на шкуру медведя в углу. Хозяйка заняла место у столика на большом плоском камне, растянулась там, словно кошка на солнце, и с интересом воззрилась на гостя.
– А теперь рассказывай, что у вас там за хулгу объявился.
Ястреб начал с того, как нашел убитых Посвященных. Рысь прервала его повествование.
– Сколько, ты сказал, было Посвященных?
– Четверо. Трое убитых, один раненый.
– Четверо? – в ее глазах появился странный блеск. – Не путаешь?
– До четырех я умею считать, – простодушно ответил Ястреб, вытянув для наглядности руки с растопыренными пальцами. – Даже до пяти. А когда пять на одной руке набирается, и пять на другой, это всегда почему-то десять. Я много раз проверял. Всегда работает, пользуйся!
– Ух ты, – с издевкой произнесла Рысь. – Всегда работает, говоришь? Ну ладно, поверю. Дальше что было?
Ястреб бегло пересказал все, что с ним случилось потом: как пришел к селению по следам хулгу, как встретил там Кулика. Как побежал за покалеченной матерью, верно, когда они на нее отвлеклись, хулгу и проник в селение. Как отправился искать лекарственные травы, заметил зайца и встретился с Рысью. Потом вернулся в селение, а там увидел убитую девочку и ошарашенных родичей. Кулик с группой мужчин устроили совет, в ходе которого так ни к чему и не пришли. Да что говорить, там из толковых только сам старейшина да Цапля. Остальные либо еще молоды, либо уже стары, либо зрелые, но бестолковые. Только едва за бороды друг друга не оттаскали, поскольку одни посчитали за хулгу шамана, а иные решили, что это Посвященный. Были третьи, думавшие, что хулгу ни в кого не превращался, а сидит себе где-то в дурном месте в собственном облике и ждет очередной возможности слопать кого из Орлов. На всякий случай решили обыскать селение, вдруг и впрямь найдется хулгу. Не нашли.
– Тогда я подумал и вспомнил, что у меня среди знакомых есть один островной дух, за которым должок. Наверняка ты знаешь, как хулгу поймать. Хотя бы совет дашь, если не можешь сама пойти, отыскать эту зверюгу и сожрать, как у островных духов водится.
– Ага, жрать хулгу, это у островных духов только так, – согласилась Рысь. – Жаль, но в это время года мясо хулгу особенно жестко и невкусно. Ведь убеждать тебя, что я не дух, бесполезно, да?
– Да, – даже с легким сочувствием отозвался Ястреб. – Может, ты сама в это не веришь, но что есть, то есть. Наши девки, я имею в виду, человеческие девки, варят нормальные каши, а не то гром-варево, что употребляешь ты. Отравленными иглами из-за требухи зайцев не бьют, одиночками на островах меж миром живых и Кладбищем Шаманов не живут. Убедил?
Левый глаз Рыси нервно задергался. Ястреб замолк, почувствовав перемену в ее настроении. Постарался сменить тему разговора:
– Ладно, в конце концов, это несильно меня беспокоит. Будь ты хоть дух, хоть, ха-ха, человек. Мне нужен хулгу. Ты знаешь, как его обнаружить и убить? Поможешь?
Рысь некоторое время раздумывала. Ястреб терпеливо ждал.
– Хорошо, – сказала она в итоге. – Попробую тебе помочь. Но сначала поймай мне тайменя.
