Текст книги "Мотылек"

Автор книги: Алексей Толкачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Алексей Толкачев
Мотылек

За две с половиной тысячи лет до описываемых событий на острове Иос слепой бородатый поэт сочинил такие строки:

 
Царь Одиссей, многохитростный муж, Лаэртид благородный,
Был он на выдумки мудр, плодовит на затеи изрядно,
В умных советах никто с ним не мог наряду быть поставлен
Ни из людей земнородных, судьбою гонимых,
Ни из богов олимпийских, владык беспредельного неба.
Был у него, не иначе, другой покровитель, что редко
С неба, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь,
И, открывая избраннику благословенному хитростей много,
Вновь исчезает во тьме, во пределах тумана и тлена.
 

* * *

Кул-Дун переносил высокую температуру нормально, однако и удовольствия от нее не получал. Поэтому, если планета имела атмосферу, Кул-Дун, чтобы не гореть в ее слоях, предпочитал совершать посадку на малой скорости. При этом он выпускал крылья и трансформировал свой корпус так, чтобы по возможности не сильно отличаться внешним видом от местных транспортных средств. На планете Ноид таковыми были бронированные амфибии. Приняв форму длинной крылатой тортиллы, Кул-Дун мягко опустился на все шесть лап прямо перед гигантским зеленым деревом.

Это был портал в Юк-хом-о'Риу – так на местном языке называлась эта уникальная зона. Уникальная даже по меркам Кул-Дуна, побывавшего на многих планетах и повидавшего самые разные миры. В Юк-хом-о'Риу наравне с физическими законами действовали фокусы виртуального киберпространства. А кроме того, здесь имела реальную силу магия, и не виртуальная, а самая настоящая, природная, существовавшая в этих землях испокон веку.

В Юк-хом-о'Риу были рады далеко не всякому гостю. Прорваться же сюда силой мало кому удавалось – входные цепи содержали защитный код высочайшего уровня. Местные технари работали на стыке кибернетики и магии. У Кул-Дуна были в Юк-хом-о'Риу друзья, но были и те, кто предпочел бы никогда не пускать его сюда. Оставалось надеяться, что власть Царя Грозного не распространилась еще на всю зону.

Кул-Дун включил режим визуализации виртуальных образов и сразу увидел входной код, с которым ему предстояло сейчас пообщаться, – он отображался в виде красного огонька, бегающего туда-сюда по гирлянде из золотых звеньев. Кул-Дун приблизился. Огонек замер на месте, и прозвучал вопрос:

– Кто ты и что тебе надо?

– Я Кул-Дун. Меня здесь знают. Хочу войти.

– Кул-Дун, – ответил код. – Космический странник, переносчик идей. Войдешь, если докажешь, что ты – это ты. Готов отвечать на контрольные вопросы?

– Готов.

– Вопрос первый. Что это за песня?

Огонек сместился по гирлянде вправо, и зазвучал заунывный напев:

 
– В первый раз я в сраженье мальчишкой попал,
Содрогаюсь, о том вспоминая.
В узком темном тоннеле противник напал.
Но со мною крысиная стая…
 

– Осская баллада. Из фольклора воинов лабиринта, заводчиков охотничьих крыс.

– Правильно. Вопрос второй. Что это за текст?

Огонек кода двинулся влево.

– Строя себе укрытие, три брата по-разному отнеслись к выбору материала. Первый брат построил стены из летних воспоминаний. Второй брат – из решительных отказов. Третий же возвел крепость из полной бессмысленности. Но вот пришел Реальный Зверь. Он дунул ветром реальности – и разлетелись летние воспоминания, и не устояли решительные отказы. Только полная бессмысленность не рухнула под ветром реальности. И, будучи спасенными в стенах этой бессмысленности, три брата запели: «Нам не страшен этот мир, этот мир, этот мир!»

– Это сказка монахов с философской луны Иглад.

– Похоже, ты действительно Кул-Дун, – сказал код. – Тогда давай по-серьезному. Подключайся по железу. Предупреждаю сразу: оружие и софт без специального разрешения не пропущу.

– Что я, впервые у вас, что ли? – ответил Кул-Дун, вставляя палец в гнездо разъема на стволе дерева. – Правила знаю. Я налегке пришел.

Прогнав тестовые программы, код счел результат удовлетворительным.

– Проходи! – сказал он, и в зеленом стволе возникло дупло, как раз такого размера, чтобы Кул-Дун в своем нынешнем облике шестилапой тортиллы мог в него забраться.

Юк-хом-о'Риу встретило Кул-Дуна тенистой прохладой, шорохом высоких трав и многоголосьем лесных обитателей. По дорожкам и тропинкам туда-сюда сновали представители местной фауны: рептилоиды, тортиллы, серпенты – всех видов и мастей. И трудно было понять, кто из них живое существо из плоти и крови, кто демон, а кто кибер-виртуал. Жизнь кипела: кто-то кого-то ел, кто-то с кем-то спаривался, кто-то за кем-то гнался (вероятно, чтобы спариться, а потом съесть). Свысока на все это копошение равнодушно взирали ленивые мимоходы. Эти гигантские ящеры были вегетарианцами, поэтому ни на кого не охотились и сами, в силу своих размеров, никого не боялись. Аккуратно раздвигая стволы вековых деревьев, они проходили мимо всех этих мелких хищников, стараясь ни на кого не наступить. За что и получили свое название – мимоходы.

Кор ждал Кул-Дуна в обычном месте – на берегу большого озера.

– Привет, Кор! Рад тебя видеть.

– А уж я как рад! Ну что, бродяга, как дела?

– Как обычно. Летаю, где придется. Сегодня здесь, завтра там. Космос большой. Как набреду на веселое местечко – иду на посадку.

– А здесь у нас, значит, веселое местечко? – усмехнулся Кор.

– А что. Здесь красиво.

– Да уж, и не говори! Вон какие красавицы у нас тут на деревьях.

Из густых ветвей поблизости свешивался раздвоенный хвост, покрытый блестящей чешуей.

– Я смотрю, ты не очень-то весел. Предположу, что политическая обстановка в зоне далека от благополучной?

– И продолжает удаляться. Царь Грозный вообще страх потерял. Ладно, раньше он там у себя внутри чудил. Так теперь уже и на других полез. Туда, к востоку, – Кор махнул рукой в сторону противоположного берега озера, на котором возвышались зубчатые стены крепости Грозного. – В прошлом году оттяпал себе Дикие Деревни и Хакерский Городок. При этом заявляет, подлец, что устроит во всем Юк-хом-о'Риу новую счастливую жизнь. Сначала у себя в домене все с ног на голову поставил. Издал указ о том, чтобы все хозяйство будет строиться по единому доменному плану. Портной ты – должен шить то и в таком количестве, как тебе скажут. А продавать – не твоя забота. Товар у тебя заберут и гроши какие-то заплатят. Потом он в доменных лавках продаваться будет, уже другими людьми. А у тех тоже деньги вырученные потом забирают – и в казну. Программист – будешь писать те программы, какие тебе скажут…

– Кто скажет?

– А государевы люди. По каждому направлению министерство учредил: земельное, ловчее, софтописчее, тортиллье, стольничее, чашничее… Молодежь всю поголовно в дружину на время забирает. Чтоб каждый солдатом стал. А кто не хочет – того под арест. Ты себе можешь такое представить? Отродясь у нас тут ни в одном домене таких порядков не было! Юк-хом-о'Риу всегда было свободной зоной. Небезопасной, да, но свободной…

– Стало быть, новые идеи общественного устройства несет вам Царь Грозный… Интересно, где он их нахватался? Неужто сам придумал?

– Да их, магов, разве поймешь! Может, и сам. Но, вообще, говорят, книгу ему откуда-то издалека привезли, там он и вычитал, как можно всю жизнь человеческую наизнанку вывернуть. Не ты ли ему эту книгу привез, часом? – прищурился Кор, – Новые идеи – это ведь по твоей части.

– Ты же знаешь, я с ним не дружу. Да и книг с собой не таскаю. Мне это незачем. Все, что в книге написано, я и так сразу воспринимаю, мне для этого даже прикасаться к ней не надо. В себе всю информацию и ношу.

– Интересно, в себе – это у тебя где?

– Да ты все равно не поймешь.

– Ну и ладно. В общем, насчет Царя Грозного вывод ясен – нам его ликвидировать надо.

– А не внутреннее ли это дело их домена? Их царь, пусть сами и определяются, что с ним делать.

– Рыцари рода Олевичей, – гордо вскинул подбородок Кор, – во все времена считали своим долгом наказывать зло. Невзирая на то в каком домене оно творится. И вообще. Дело было внутреннее, пока он на соседние земли не полез. А народу тамошнему совладать с ним непросто. Он же маг все-таки.

– А ты, значит, можешь?

– Есть у него уязвимое место. Дружина сильная, сам он маг, а вот по части техники у них там слабо. А у нас как раз очень даже неплохо. Если бы к нему в замок наших боевых роботов запустить, он бы не устоял. Люди против роботов не воины, а магическая энергия – она тоже не бесконечна. Штук тридцати роботов хватило бы, я думаю. Я бы их повел, а больше никого из людей и брать бы не стал, чтоб не рисковать зря. Справились бы в таком составе… Да только вот как к нему в крепость попасть? Штурмом ее не возьмешь, неприступная она.

– А что, – спросил Кул-Дун, задумчиво глядя на озеро, – роботы ваши от воды не портятся?

– Нет. Могут хоть полностью в воду погрузиться.

– Ага. А ты сам можешь под водой какое-то время пробыть?

– Без проблем. Аквакостюм есть с системой дыхания. Ты нам что, хочешь предложить по дну озера к его крепости пройти? Какой смысл? К стенам мы и вокруг озера подъехать можем. Толку-то? Ворота все равно закрыты.

– Нет, я другое предлагаю. Есть одна идея, с Земли.

– Что это?

– Планета в Солнечной системе. Бываю там иногда. Там один поэт написал о том, как армия осаждала крепость. Штурмом взять не могли. И тогда они придумали хитрость. Сказали, что хотят заключить мир и в знак дружбы дарят защитникам крепости подарок – большую деревянную фигуру коня.

– Кого?

– Кони – это там звери такие, на которых все ездят. Как вы на тортиллах.

– Небось на той планете и ты выглядишь как конь с крыльями?

– Ты догадлив. Так вот, сделали большого деревянного коня. Оставили у стен крепости. Осажденные этого коня втащили к себе в город. А конь был внутри пустой, и в нем отряд воинов сидел. Ночью они вылезли, перебили стражу и открыли ворота крепости.

– Забавная история.

– Я думаю, и вы можете аналогичным образом позабавиться. Построите плавучую модель мимохода в натуральную величину. Тридцать роботов в мимоходе поместятся?

– Если он пустой внутри? Поместятся, пожалуй.

– Ты пошлешь Царю Грозному сообщение, что предлагаешь мир и отправляешь ему подарок через озеро. У мимохода должно быть какое-то минимальное автоматическое управление, чтобы он сам озеро переплыл и на тот берег вылез. А в мимоходе будешь сидеть ты со своими тридцатью роботами.

– Да стража Грозного первым делом проверит, нет ли у этой штуки чего-нибудь внутри! Не знаю, как в твоей Солнечной системе, а тут люди не дураки.

– Естественно, заглянут. А внутри никого не будет. Потому что неподалеку от того берега ты откроешь люк в брюхе мимохода и ваш десант уйдет под воду. Пустой мимоход уплывет, а вы подойдете по дну к самому берегу и будете ждать. Ну а дальше ясно – им, чтобы этого мимохода к себе в город провести, надо будет большие ворота открыть. Как они ворота откроют, вы из воды выбегаете – и в крепость.

– Нет! – Кор хлопнул себя по колену. – На самом деле, будет не так! Будет еще лучше! Они мимохода к себе в город не возьмут, пока не убедятся, что в нем не содержится никаких угроз. Сначала проверят, нет ли чего-нибудь внутри, типа солдат или взрывчатки. Потом просканируют на предмет вредоносного софта. Но есть же еще магия! Вдруг это артефакт какой-нибудь опасный? Значит, этот подарок должен будет еще маг посмотреть. А маг у них там только один – Царь Грозный! Какие другие раньше были – он от всех постепенно избавился, потому что соперников боится. Значит, сам Царь Грозный рано или поздно к нашему мимоходу подойдет. Вот тут-то мы из воды выйдем, стражу нейтрализуем, Грозного схватим, погрузим в этот же самый мимоход и вернемся на наш берег! Дружище, ты гений!

– Гений – тот, кто на Земле эту хитрость с конем придумал. А я идей не придумываю. Я их только переношу.

– Спасибо тебе. За месяц, я думаю, мы такого мимохода построим. И тогда конец Грозному!

– Ну а у вас поживу пока, если не возражаешь. Послушаю, какие тут песни поют, какие байки рассказывают.

Не прошло и месяца, как мимоход был готов. Настал день операции. Все шло четко по плану: когда мимоход на автоматическом управлении достиг противоположного берега, вылез и лег на брюхо, внутренности его были уже пусты. Подбежавшая стража Царя Грозного принялась обследовать подарок. Возились около часа и в конце концов по части железа и софта ничего вредоносного не обнаружили. Наступила пауза. Люди Грозного ничего больше не делали, но и не расходились. И вот еще часа через полтора из крепости вышел сам Царь Грозный. Медленно и осторожно он подошел к мимоходу и направил на него свой посох. И в этот момент из-под воды стали появляться боевые роботы Кора. Тридцать одинаковых зловещих машин-убийц в блестящих хромированных корпусах. И с ними их предводитель, Кор, благородный рыцарь из рода Олевичей. Как только роботы вышли из воды, на лбах у них загорелись и забегали влево-вправо красные огоньки. Это включились активные голобенды – излучатели, создающие виртуальные голографические объекты. В данном случае – голографические копии тех же роботов. Стражникам Грозного стало казаться, что роботов на берегу не тридцать, а целая сотня, причем они со всех сторон! Люди открыли беспорядочную пальбу. Но боевого робота довольно трудно вывести из строя при помощи обычного стрелкового оружия. К тому же две трети выстрелов вообще шли по ложным целям. А вот роботы расправились с воинами Царя Грозного довольно быстро. Кто решил спасать свою шкуру, те успели убежать, ну а храбрые… Пали смертью храбрых в первые же минуты боя. Царю Грозному оставалось надеяться только на свой магический посох. Сначала он ударами зеленых молний сжег пару роботов, но потом, видимо, решил, что следует экономить энергию, и просто поставил вокруг себя защитный кокон. Через этот кокон подобраться к магу было невозможно, был он непроницаем и для выстрелов. Однако Кор решил, что дело практически сделано. Ведь кокон тоже надо питать магической энергией. Сейчас роботы окружат Грозного так, чтобы тот не смог никуда уйти, и рано или поздно защита его погаснет.

Но тут Царь Грозный сделал нечто совершенно неожиданное. Он топнул ногой по земле и стремительно отбежал на несколько метров в сторону. А из земли, в том месте, где он топнул, стал быстро расти холм. Через несколько мгновений стало ясно, что это не холм, а гигантская человеческая голова! Когда эта голова поднялась из-под земли полностью, она повернулась к ближайшей группе роботов и сильно дунула в них из обеих ноздрей своего огромного носа. Точнее сказать, так это выглядело для Кора – будто голова дунула. На самом же деле из носа головы вышел мощный электромагнитный импульс, который в ту же секунду сжег все электронные внутренности боевых роботов. Голова сделала поворот, прицелилась, и еще одна группа роботов повалилась на землю. Таким образом в считаные мгновения из строя были выведены все машины. На поле боя остались только предводители враждующих сторон – Царь Грозный и рыцарь Кор. А из открывшихся ворот крепости на боевых лизардах уже выезжала кавалерия царской дружины.

Кул-Дун, который во время сражения завис в небе над ближайшей рощицей, поспешил на выручку. Подлетев к месту битвы, он выбросил вниз «бороду» – черную прядь кератиновых волокон. Кор подпрыгнул, ухватился за нее, и Кул-Дун взмыл в небеса, неся на «бороде» рыцаря Олевича. Через озеро – назад, в родной спасительный лес.

– Вот так взяли в плен Царя Грозного… Тридцать роботов потеряли. Да еще и кораблик в виде мимохода подарили. Как, собственно, я ему и обещал.

– Ну вот, Кор, нет худа без добра! Отныне он будет знать, что тебе можно верить!

– Да… План-то был отличный. Если б не эта голова страшная. Откуда я мог знать, что она там есть!

– Ну, зато теперь знаешь. Это называется «разведка боем». А я вот что думаю… Слетаю-ка я опять в Солнечную систему, на Землю. Там народ знает толк в военной тактике. Они там только и делают, что воюют. Поищу какого-нибудь сочинителя, какой у них найдется сейчас получше, дам ему информацию про вашу войну. Он об этом художественное произведение напишет. А в нем, глядишь, и подкинет идейку, как с гигантской головой можно справиться.

– Ты там с ними сделки, что ли, заключаешь? Ты ему – фактуру для произведения, а он тебе – свежие идеи?

– По сути так. А по форме – нет. С сочинителями я вообще лично не встречаюсь. Это только все дело испортило бы. Они, понимаешь, такой народ – им, чтобы что-то интересное придумать, простор требуется, иллюзия свободы. Так что они меня воспринимают как всего лишь некий символ. А я с ними общаюсь телепатически, этого вполне хватает.

* * *

В городе Санкт-Петербурге в доме на набережной реки Фонтанки как-то вечером сидел за письменным столом девятнадцатилетний поэт. Перед ним лежал лист бумаги с каракулями, чернильными кляксами, какими-то вымаранными строчками и рисунками на полях – преимущественно дамскими профилями, неестественно вытянутыми по горизонтали.

«Новое надобно. Непременно новое! – думал поэт. – Доколе можно длить традицию: Ариосто, Вольтер, Карамзин, Херасков, Жуковский… Баллады, классицизм… Написать, пожалуй, в прозе? Да что-нибудь этакое, о новом! Вот ежели о вражде помещичьих семейств? Как помещичий сын лесным разбойником делается, наподобие британского Робина Худа! Или и вовсе – о Емельяне Пугачеве? Нет, все не то… Глубже бы… О просвещенном современнике! Как не приемлет он старого уклада, находя его притеснительным, и страдает от того…»

За окнами еще не стемнело, но в комнате уже горели свечи. Живописцы знают: если на картине требуется передать состояние безысходности – следует изобразить смешение света естественного со светом свечей… Молодой поэт взглянул в окно. Серое петербургское небо, мелкий густой дождик и туман. Ни дать ни взять, второй Лондон в наших азиатских палестинах… Но что это? Ужель крылатый конь мелькнул в облаках?!

Поэт потряс головой, поморгал глазами. Рука потянулась за пером, перо опустилось в чернильницу.

– Почему бы, впрочем, не продолжить традицию? Почему б не баллада? Почему б и не сказка даже!

Перо стало выводить на листе бумаги строки:

– У Юхом-хорю… (зачеркнуто). Мухом-морю… (зачеркнуто). Лукоморья.

 
У Лукоморья дуб зеленый.
Златая цепь на дубе том
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом…
 

– Ну, это понятно, – усмехнулся Кул-Дун, расположившийся на крыше дома напротив, – Юк-хом-о'Риу ему не выговорить. Защитный код входных цепей – этого ему тоже не понять. Пусть будет кот.

А поэт, подхваченный вдохновением, уже строчил и строчил:

 
– …И тридцать витязей прекрасных
На брег из волн выходят ясных,
И с ними дядька их морской…
 

– Многие категории он осознать не может, конечно, – думал Кул-Дун. – Но в целом воспринимает достаточно адекватно. Может, и получится добыть здесь новую идейку для Кора Олевича.

 
– …Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя.
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря.
 

– Нет, хорошо, хорошо воспринимает! – радовался Кул-Дун. – Про мимохода даже усвоил. Образ гигантской головы я ему тоже передал, а теперь пускай-ка он дальше сам пофантазирует – как такую голову можно победить. Подождем, послушаем…

Кул-Дун поднял взгляд вверх. Серое петербургское небо висело низко-низко над городом, но Кул-Дун знал, что чуть-чуть выше над этой серостью – бесконечность. Неисчислимое количество миров. И в каждом из них нужны новые идеи. А новых идей во Вселенной нет – это Кул-Дун тоже знал. Просто для каждого случая лучше всего подходит какая-то одна единственная. И иногда нужно, чтобы ее кто-то принес. Кто-то должен переносить идеи с места на место, как мотылек переносит пыльцу. Чтобы из старых идей рождалась новая жизнь.

* * *

Через 130 лет после описываемых событий, в городе Стокгольме женщина с улыбчивым лицом и печальными глазами напишет такие строки:

Снусмумрик появлялся в Долине весной, с рассказами о своих путешествиях и новыми идеями. Он наигрывал на губной гармошке песни, каких здесь раньше никогда не слыхали, – песни со всех концов света. А еще он был горазд рассказывать необыкновенные, невероятные истории. Ему было что рассказать, он знал многие потайные места и был знаком со многими существами. А однажды он показал жителям Долины свой флаг.

– Он вам нравится? Смотрите: синий цвет сверху означает небо, а синий снизу – море. Черта посередине означает путь. Точка слева означает настоящее, а точка справа – будущее.