Текст книги "В 6 (СИ)"

Автор книги: Алексей Широков

Соавторы: Александр Шапочкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Впрочем, лесопарк этот был не такой уж и большой. После минут двадцати блужданий меж деревьев, продираясь сквозь кусты, а так же форсируя овраги, и мы оказались на небольшой полянке. Той самой, на которой в прошлом году неизвестный напал на гулявшую здесь девушку. Вот только… как и у следователей, у меня возникли большие сомнения в том, что она здесь, в чащобе именно что просто «гуляла».

Что собственно подтвердила и моя сестра, которой я опять опустил ладонь на макушку. Как показали эксперименты, мне главное было вкачивать сансару в её черепушку, а что уж там на самом деле работало: какая из чакр, или пружинка удерживающая у женщины уши – не суть важно. Главное что театр туманных образов запустился, а вот дальнейший сестрёнкин рассказ – заставил меня нахмуриться. Образы на этом месте Анька видела по её словам более чёткими нежели ранее, а потому могла различить кое какие детали.

Так она утверждала, что «вонзил в грудь что-то вроде кривого ножа» девушке, а точнее молодой женщине, мужчина, пришедший с ней на эту поляну со стороны дороги. А затем, он словно бы растаял в воздухе, уступив место другой фигуре, которая подойдя со спины, словно бы обняла подрагивающее тело.

Собственно, по словам Ани, «первый» появился ещё только раз, в похожей ситуации, которую мы, точнее она, чуть позже наблюдали уже в одном из жилых микрорайонов. Вот только там, приведя и убив жертву, он не исчез, а некоторое время стоял рядом, по словам сестры, то ли просто кивая своей дымной головой, то ли что-то объясняя вновь так же обнявшему девушку «второму».

В остальных случаях действовал исключительно последний и всегда в одиночку. Причём если иногда, сцены были похожи на любовные объятья, после которых другая тень просто падала на землю безвольной куклой. То в других случаях, это было нападение, словно бы безумного зверя, буквально рвущего свою жертву на куски. Причём, Аня, кое-как освоившись, с определённой уверенностью утверждала, что это действует один и тот же человек.

Другое дело, что мне уже после посещения третьего места преступления, было не очень понятно, как нам вообще может. Да – Аня там что-то видела, и подробно, как могла, описывала нам происходящее. Вот только единственное что мы узнали нового, так это то, что иногда убийца несколько раз делал своё чёрное дело вместе с неким компаньоном.

И всё! Образы, видимые сестрой оставались совершенно нечёткими, да и из деталей Аня упоминала разве что нож, которым совершались некоторые убийства. Причём исключительно тех жертв, которые позже были найдены обескровленными. В других же случаях он иногда тоже использовался, но уже для нанесения резаных ран, но иногда маньяк словно бы сходил с ума и начинал в буквальном смысле рвать своих жертв руками, хотя Софья, например, выдвинула предположение о том, что у убийцы имелись перчатки с накладными когтями.

В общем, всё это конечно было хорошо и если бы не повод – то даже занимательно, но практически бесполезно. «Практически», по той самой причине, что в доступных мне через КБК материалах дела, отсутствовало заключение патологоанатома проводившего вскрытие жертв «Строгинского упыря». Да даже если бы они там и были – то вряд ли с моим уровнем знаний в данной области, я много бы понял, продираясь через все эти медицинские термины.

Имелась правда ещё и выписка, из первичного обследования судмедэкспертами прямо на месте преступления, в которой, утверждалось, что обескровленные, умирали именно от кровопотери. И только потом, им наносился удар по сердцу колюще-режущим предметом. Аня же утверждала, что всё было наоборот, а так как знать о подобном она заранее не могла, приходилось принимать её слова на веру.

В то же время, как я размышлял, подрабатывая батарейкой для сестры, Софья яростно стенографировала на своём планшете то, о чём рассказывала Анька. Задавала дополнительные вопросы и уточняла какие-то детали. Валька, скучая бродил неподалёку, периодически осматриваясь и зевая.

– Это он! – неожиданно захлопнув защитную крышку экрана, громко заявила наша журналистка глядя на меня сверкающими от энтузиазма глазами.

– Кто «он»? – уточнил я. – Ленинградский почтальон?

– Э-э-э… А! Шутку поняла, – серьёзно кивнула Софья и пояснила удивлённо хлопающей глазами Ане. – Это из детского стихотворения Маршака «Почта»: «Кто стучится в дверь ко мне, с толстой сумкой на ремне, с цифрой 5 на медной бляшке, в синей форменной фуражке? Это он! Это он! Ленинградский почтальон!» Вы вроде к школе должны были проходить…

– Я не очень литературу люблю… любила, – покраснев потупилась сестра.

– Но в любом случае – я не про него! Точнее, про «Него»! Про «Душегуба из Ховрина!» – продолжила журналистка. – Я абсолютно уверена в том, что моя теория верна!

– Эм… – я нахмурился и переглянулся с подошедшим к нам Валькой. – А… как бы ничего, что Аня описывала маньяка, как довольно молодого парня, спортивного телосложения.

– С молодым ты махнул, конечно, – фыркнула старшекурсница, вновб открывая экран своего планшета. – Она всего лишь сказала, что он «кажется» ей молодже своего подельника. Впрочем, я сейчас говорила собственно и не о нём.

– А о ком тогда? – вздёрнул бровь мой приятель.

– О «первом» конечно! – безапелляционно заявила Керчина. – О том человеке, который фигурировал как минимум в двух убийствах!

– В полицейском отчёте о нем, кстати, не было написано ни слова, – заметил я с сомнением поглядывая на обеих девушек. – Там утверждалось, что преступник работал в одиночку.

– Вот! – Софья назидательно подняла указательный пальчик к небу. – В доступных материалах по «Душегубу из Ховрино», так же указывается, что маньяк таинственным образом не оставлял никаких следов! Но даже это не главное!

– А что главное? – тут же переспросила Анька.

– А главное, то, что у него был нож! – гордо заявила журналисточка и поймав на себе наши с Валькой скептические взгляды, попыталась объясниться. – Общеизвестно, что «Душегуб» орудовал особым серповидным ножом, похожим на коготь с заточкой на внутренней стороне! Об этом сообщил некий Дмитрий Птапов, пятидесяти трёх лет отроду. Один из немногих мужчин, на которых совершались нападения. И единственный из пострадавших, выживший после встречи с преступником.

– По описанию – похоже на банальный керамбит, – пожал плечами Варька. – Его в любой лавке торгующей сувенирной клинковой продукцией приобрести можно. Сталь конечно там дрянная, но хоть как-то заточить её можно.

– К тому же, нас интересует в первую очередь тот, который рвал людей голыми руками, – добавил я. – Или ты считаешь, что найдя одного, мы найдём и другого?

– Точно! – улыбнулась Софья. – Я думаю, что «Душегуб», ведь его так и не поймали, залёг на дно, а теперь воспитал «Упыря» как своего приемника!

– Знаешь Керчина, – с сомнением покачал головой мой вассал, – из всего того, что нам преподавали касательно серийных преступников… твоя теория тянет на откровенную революцию в криминалистике. Как бы не бывает у маньяков учеников! Подражатели – да, но ученики… Была бы это какая религиозная секта или оккультная организация, я бы возможно и согласился. Но серийный маньяк воспитывающий себе «достойную» смену… Это, как минимум странно. По логике, учитывая, что от убийств он должен получать удовольствие, переждав и почувствовав себя в безопасности, маньяк вновь должен выйти на улицы. Но никак не остепениться, передав эстафету преемнику.

– Короче, – резюмировал я. – Думаю, что, пусть развивать новое умение и полезно для Аньки, но мы, конкретно мы трое – занимаемся ерундой. Предлагаю сворачиваться и возвращаться в Ильинское! Утром Иван Иванович звонил. Они там совместно с одиннадцатым отделом КГБ, что-то такие нарыли, но по телефону он раскрывать мне детали не стал. Вернётся после завтра, тогда и будем думать, что дальше делать.

– Ну, Ку-у-узь! – очаровательно надула губки журналисточка. – Ну вот что нам стоит съездить ещё на места нападений «Душегуба из Ховрино»! Пусть Анечка посмотрит там, что да как? Если ничего – так ещё и не вечер совсем! Что нам в кампусе делать-то?

– А потом на ещё одно, а потом на ещё одно… Ты просто хочешь затащить нас ночью в ту жуткую больницу-недострой! – прямо и без обиняков высказал я журналистке всё что думал об её «верчсии» и желании заниматься ерундой.

– Больницу-недострой? – переспросила Аня.

– Ну… эм… А если я права! – слегка зардевшись Софья вздёрнула носик. – Ты сам просил меня о помощи! Вот – я выдвинула «версию», а у тебя вообще никаких нету! А теперь ты даёшь задний ход!

– Что за жуткая больница? – ещё раз вопросила сестра, но её все проигнорировали.

– Я не даю задний ход, – отрезал я. – Просто…

– Неужели Великий Герцог Ефимов просто боится? – перебила меня девушка лукаво прищурившись.

– Ну ты меня ещё на слабо попробуй взять… – хмыкнул я покачав головой.

– Эй! – вдруг прямо мне в ухо громко крикнула Анька, да так звонко, что даже немногочисленные прохожие на нас обернулись. – Не игнорируйте меня! Что за жуткая «больница-недострой»?

Переглянувшись с Софьей, я просто пожал плечами, позволил нашей спутнице объяснить сестре всё что она знала про страшную Ховринскую больницу и её историю. Плюс Валька добавил пару известных ему городских баек на эту тему.

В общем– то мне было всё равно. Зная сестру, я был уверен, что, только услышав о том, что там якобы обитают призраки, девочка сразу же потеряет весь интерес к этому месту. Мне же откровенно не хотелось убить ещё несколько часов, на вообщем-то бессмысленное занятие, которое уже и так показало свою относительную бесполезность.

– Кузя… А ведь мне свои новые способности развивать надо, – вдруг совершенно неожиданно для меня заявил мелкая. А тут, такой шанс! К тому же, если Софья действительно права… Да и вообще! Я же вижу, что тебе самому интересно!

– Анечка, ты случаем не заболела? – поинтересовался я, вглядываясь в сёстринскую наглую мордашку. – Ты же у нас «мёртвых» боишься? Даже помогать совсем недавно отказывалась, а там – разве не слышала? Там призраки живут!

– Ой! Вот не надо мне! – фыркнула сеструха. – Призраки-шмызраки! Я именно что покойников боюсь! А в призраков я вообще не верю! Вот! Ну брати-и-ик! Ну пожа-а-алуйста! Ты же обещал выполнить моё желание когда просил меня тебе помочь? Вот считай – я хочу!

Я в поисках поддержки посмотрел на Вальку, но этот предатель только пожал плечами и заявил, что у него сегодня вечер свободный и ему всё равно, в кампусе болтаться или ещё куда с нами съездить.

В общем, понимая, что обложили меня по всем фронтам, и я действительно обещал Софье «отработать» её версию. Да и перед Анькой успел подставиться, и ведь не откажешь, сославшись на то, что это небезопасно. Специально вассала от его работы для этого оторвал. Крякнув и шаркая как старый дед, я потащился к нашему автомобилю. Да ещё и походу, выслушивая дополнительные условия, к желанию Ани, заключавшиеся в том, что в «Жуткую Больницу» ехать надо непременно после заката. А то иначе – неинтересно.

Глава 16

– Ах – вернисаж, ах – вернисаж. Какой портрет, какой пейзаж! – мурлыкал я себе под нос плетясь в хвосте нашей маленькой группки, продирающейся сквозь толпы праздношатающейся по бывшему Грачёвскому парку публики. – Софийка, а ты не говорила, что это место так популярно! Я думал, что здесь просто место тусовки отбитых на всю голову неформалов…

– Я бы сказала, что для нашей страны это вообще довольно уникальное место, – оглянулась на меня девушка, вынужденная временно снять свою камеру с плеча и, сложив манипулятор спрятать её в сумочку. – Тематический клуб, выставка и при этом кладбище. И всё с закосом под викторианскую эпоху! Естественно, что подобное необычное сочетание привлекает и московскую молодёжь и туристов.

– Не! Ну а чё? Атмосферненько так! – высказала своё мнение сестра, остановившись возле очередного стенда с картинами, подписанными как творчество некой Л. Ю. Елиной.

Кажется, такой стиль назывался «импрессионизм». Хотя я мог и ошибаться, потому как, насколько я помнил там художества обычно были яркими красочными и солнечным, а данная дама рисовала в основном жутковатые развалины замков под лунным светом и что называется: «постбатальные» сцены. Те, в которых тела мёртвых воинов лежали то тут, то там, в траве, среди корней многовековых дубов какой-то богом забытой дубравы.

Но в любом случае, выглядело это не противно, а нарисовано было – здорово! Большего я сказать с моим неразвитым художественным вкусом – не мог, а экспертов в живописи и знатоков прекрасного, коих у нас дома было пруд пруди, мы с собой не захватили, так как я вообще не рассчитывал на культурную программу.

Девушка же, в тёмном платье и шляпке с траурной вуалью, бывшая, судя по всему автором данных произведений и восседавшая за небольшим ажурным столиком с чашечкой чёрного кофе прямо перед стендами, на комментарий Аньки только загадочно улыбнулась. Приветствовать нас и вступать в разговор она явно не собиралась – детишки в форме вряд ли известного ей колледжа не походили на богатых покупателей, меценатов или заказчиков. А на простых посетителей вернисажа, здешние завсегдатаи видимо давно уже привыкли не обращать внимания. У них здесь – своя жизнь, своя субкультура и свои правила.

А вообще, здесь действительно была какая-то «необычная» атмосфера. Высокие тенистые деревья, сквозь которые едва пробивались редкие лучики закатного солнца, памятники и мемориалы, гробницы и бесчисленные беседки. В последних, можно было как просто поседеть, посмотреть на журчащий фонтан или искусственный ручеёк, так и заказать себе какой-нибудь горячий напиток.

Перед следующим открытым павильоном с картинами, мы приостановились полюбоваться на очередной мавзолей. Укрытый, склонёнными к его крыше тяжёлыми ветвями кроны могучего дуба и окружённый чуть покосившимися могилами, каждая из которых могла бы претендовать на зевание произведения искусства, он был, по сути – бутафорским сооружением, как и окружающие его надгробия. И, тем не менее, увиденное впечатляло, а если присмотреться внимательнее, то можно было заметить небольшие, но приметные латунные таблички, сообщавшие о том, что то или иное место уже имеет своего будущего постояльца и теперь только дожидается неизбежного.

– Не понимаю я, как можно вот так, самому себе могилу купить… – пробормотал Валька, остановившись неподалёку от меня.

– Ну… тараканы в голове, у всех разной длинны, толщины и усатости, – пожал я плечами. – А потому – каждый сходит с ума по-своему! Но как по мне, уж лучше здесь пару часиков помотаться, чем изображать из себя великих детективов ползая по подворотнями и тратя кучу времени, чтобы найти нужное место.

– Мы как минимум удостоверились, что версия Софьи имеет право на жизнь, – усмехнулся Валентин, хлопнув меня по плечу.

– Нет, мы всего лишь удостоверились в том, что мужчина похожей комплекции использовал похожий кривой нож, – ответил я и помолчав с пару секунд, добавил. – О чём мы собственно и так знали. Так что даже второй заход – был лишним.

Ну да, а ещё он самым интересным, в том плане, что мы нарвались таки на какую-то, дворовую гопоту, которой не понравилось, что мы вынюхиваем что-то в их дворе. Вот вроде бы – это же не «Улей», какой-нибудь! То бишь: «район сверхуплотнённой застройки», каковые в качестве временной меры появились в наших городах во время Первой Магической Войны. Впрочем, как показывает история, всё «временное» всегда стремится стать «постоянным».

В том же Новосибирске, довольно пострадавшем от китайских обстрелов и бомбардировок ещё в течении Третьей Мировой, в короткие сроки был отгрохан Толмачёвский район, расположившийся западнее Ленинского. Так называемый «Новосибирский улей», где многие ещё советские нормы жилищного строительства были принесены в жертву быстровозводимой однотипной эрзац-капитальной застройке на минимальной территории под концентрированной магической защитой.

Именно туда заселяли как лишившихся жилья горожан, так и беженцев. В маленькие, квадратные ячейки квартир двенадцати этажных домов. В тесноту, но зато со всеми удобствами и главное «мед» и «мале» обслуживанием. Что помогло сберечь уйму ни в чём неповинных людей как от разнообразных эпидемий, так и от массовых проклятий насылаемых китайскими одарёнными.

Война закончилась, горожан расселили по новостроям, а районы сверхуплотнённой застройки – остались. Их просто решили не сносить, благо качество зданий оказалось отменным, селили же туда бедные слои населения, то есть тех, кто желал переехать в город на постоянное место жительства, но не имел финансовых возможностей приобрести себе более достойное жильё. Так что «Ульи» стали с одной стороны своеобразным спасением для городов с их быстро растущим населением, а так же источником дешёвой неквалифицированной рабочей силы, а с другой стороны вечной головной болью администрации и неиссякаемым источником мелкого криминала и гопоты.

Так что, я даже удивился, когда к нам «руки-в-брюки», вразвалочку, подкатили пятеро парней, сходу, лениво и нагло выдвигая какие-то предъявы. Впрочем, я едва не заржал, когда они брякнув «Звинямс!», синхронно развернулись на сто восемьдесят градусов и так же неспешно начали уходить, стоило на моей руке появиться шарику антиматерии. При этом сваливали они не просто так, а обсуждая на ходу нечто вроде: «Теории струн для чайников», при этом неизменно называя друг друга не иначе как «каллеками».

Забавный, в общем-то, эпизодик, как-то резко напомнил мне, насколько насыщенной была моя жизнь тогда, когда я ещё скрывал свою силу. Сколько было таких вот случайных встреч, которые ну ни как не могли закончиться миром, пусть и были игрой в одни ворота!

Нет – я вовсе не сожалел о снижении концентрации гопоты в моём окружении, да и интересы у меня ныне другие, не по статусу целому Герцогу, морды дворовой шпане бить. Но вот какая-то ностальгия всё же клюнула. Захотелось ненадолго снова побыть простым русским парнем приехавшим в Новосиб из Чулыма, обучавшимся в заштатоном физкультурном колледже и разгружавшим на заднем дворе ресторана ящики с импортной «Пе-Ко Колой».

Вот после ухода этих гавриков я собственно и велел сестре на пару с Софьей, заканчивать маяться дурью, изображая трудовое рвение. Хотят сходить ночью на эту чёртову стройку – сходим. Я обещал и держу своё слово! Однако тратить ещё несколько часов оставшихся до заката на бестолковые мотания по району – мне откровенно не хотелось. Вот я и предложил им на выбор сходить в ресторан или кино, чтобы по-человечески убить время.

Именно тогда и возникла идея посмотреть на бывший Грачёвский парк. Пусть «Готический вернисаж» и оказался внезапно довольно таки популярным культурным объектом, однако вряд ли кто-нибудь из нас в любое другое время соблазнился бы посещением кладбища-музея. Где к тому же, совсем за немаленькие деньги можно было приобрести мрачные картины непризнанных авторов с трупами, руинами, чудовищами и разорёнными погостами.

Время, надо сказать, пролетело на удивление быстро. С восходом луны, вернисаж стал ещё более загадочным и мистическим чем прежде. Появился явно искусственный туман, стелящийся под ногами и хлопьями расплёскивавшийся при каждом шаге. В глубине парковых насаждений вспыхнули загадочные огни, а памятники и мавзолеи затопила искусно наведённая дизайнерская подсветка.

Не обошлось и без спецэффектов: так я даже не сомневался, что с приходом тёмного времени суток здесь появятся «призраки» или ещё какая-нибудь костюмированная нечисть. И организаторы вернисажа меня не разочаровали. Не знаю уж, сколько по бывшему парку было понатыкано голо-проекторов, но получилось у них красиво.

Впечатление не портил даже тот факт, что это были стандартные двухмерные голографические экраны потому как о полноценной «3d» технологии много говорили и писали, но массовые коммерческих образцы следовало ожидать минимум лет через пять. Фокус же был в том, что наблюдать за театром «призраками» можно было только с определённых позиций. Из беседок, с мостиков и на специальных смотровых площадках. И каждая сценка была очень тщательно режиссирована и просчитана.

Девчонки, да и мы с Валькой так увлеклись, что на какое-то мгновение я уж было, понадеялся, что прекрасный пол удовлетворится культурной программой, перенасытится впечатлениями, и ни в какую больницу мы уже не пойдём. Тем более, что я уже получил вполне заслуженный втык по телефону от моего остального женского коллектива, несказанно расстроенного тем, что отправившись в столь интересное место, я не подумал о них.

Другими словами, спать мне сегодня в гордом одиночестве и не в собственной спальне, а на неудобном диванчике в малой голубой гостиной на первом этаже. Чтобы не забывал о нуждах любимых женщин! И, не рассчитывал на то, что если я живу в общей спальне, то автоматически имею иммунитет к крайнему проявлению недовольства супругом в благородных семьях!

Обломали меня, в тот момент, когда я уже практически успокоился. Около часу ночи. Оказывается, наши спутницы ни о чём не забывали, а наоборот, рассчитали всё так, чтобы интереснее было. Если перефразировать грубоватую пословицу то девочки надумали: «И рыбку съесть и на трамвайчике прокатиться!» И ведь особо хитрюг, и не приструнишь: Во-первых, я сам, когда было на то желание или необходимость, плевать хотел на то, какой там час ночи. А во-вторых, согласно уставу Колледжа и правилам «Большой игры», комендантский час в невоенное время распространяется только на студентов и кадетов, проживающих на режимных объектах. То бишь, учащихся начальных курсов, которые ещё не вырвались в Полис на вольные хлеба из своих «бесплатных» общежитий и казарм.

К территории Ховринской больницы, огромному слегка заросшему лесом пустырю, обнесённому высоким под три с два с половиной метра бетонным забором, после недолгих размышлений, направились пешком. Дабы не беспокоить полицию, периодически патрулирующую близлежащие улицы, автомобиль решили оставить на стоянке при вернисаже, который всё равно работал всю ночь и закрывался исключительно в утренние часы.

Скорее всего, внушающая уважение ограда была по всему примеру дырява по похлеще иного решета, но лично я, искать в темноте лазы особого смысла не видел. Как и заходить с главного входа мимо которого мы благополучно прошли, потому как там, скорее всего, точно расположены какие-нибудь сигнальные датчики. А вот здесь – даже камер наружного наблюдения не было. Специально проверил. Так что, подождав, покуда мимо не проедет очередной ментовский «Тигр», я просто запрыгнул на вершину забора. Убедился, что с другой стороны особой опасности нет, и только после этого, мы с Валькой, быстро переправили девушек через преграду.

Со стороны ярко освещённой дороги, огромная туша мёртвого недостроенного здания, напоминала тёмную бесформенную глыбу. С частично освещёнными лунным светом стенами усеянными дырами оконных проёмов и ярко выделяющимися рёбрами балконов на концах блоков.

Какое-то время мы просто пробирались по тёмному неухоженному лесу, выросшему вокруг недостроя, за почти пять десятилетий, прошедших с того момента как здание было заброшено. Может быть по началу, ещё в советское время, территорию и зачищали, но после того, как она перешла в частную собственность, заниматься этим было уже некому. Так что, можно сказать, что посреди одного из крупнейших мегаполисов в мире, разросся настоящий кусочек неухоженного, медленно погибающего и обновляющегося из-за близости с Грачёвским парком бурелома…

Вздохнув, я ещё раз отказался от предложенного Софьей заклинания «Светлого взора». В отличии от моих спутников, у меня был открыт «Третий глаз», что давало даже лучший эффект, светящиеся словно автомобильные фары глаза. К тому же Анька, ещё только оказавшись в темноте за стеной, сразу же полезла в свой ПМК и наколдовала два летающих светляка направленного вектора. В общем-то, это был пока-что, её предел, но то, что она уже овладела всеми четырьмя потоками первой чакры – внушало уважение.

Причём я не преминул пошутить о том, что мы вообще всё делаем неправильно! Так по заброшкам ночью не ходят! Какой смысл идти в такое место да ещё в щекочущее нервы тёмное время суток, врубив магическую иллюминацию на полную катушку? Знатоки руин и ценители острых ощущений, непременно берут с собой исключительно слабенький фонарик, так что бы его тусклый луч, болтался туда-сюда в трясущихся ручонках.

Ну и, конечно же, осознавая, что здесь может быть небезопасно, правильные исследователи посещают такие места исключительно безоружными! А не сжимая как Софья в бледных пальчиках левой руки ПМК с подготовленными и взведёнными боевыми заклинаниями, а в правой уже призванную огненную рапиру. И естественно боевого колдуна-аватара вместе с воином неслабого ранга в страшные места с собой не зовут, потому, как мы всю романтику нафиг одним своим присутствием отшибаем!

Впрочем, как говорится: «Свинья грязи найдёт!» Мы ещё и полпути до ближайшего больничного блока не прошли, когда Анька вдруг издала совершенно дикий визг на пределе ультразвука.

Естественно, что дальнейшее, произошло буквально в считанные доли секунды. Валька выдернул и прикрыл верещащую сестру воинским щитом, Софья впала в ступор, а я уже был готов уничтожить любого супостата, покусившегося на мою родственницу, однако потребности в этом не было уже никакой. Человек, так напугавший Аню, собственно и не собирался ни на кого нападать, вследствие того, что был давно уже мёртв и оживать, в ближайшее время не собирался.

Мужчина, точнее парень, явно в форменной одежде какого-то незнакомого мне ВУЗА или ПТУ, судя по всему совершивший здесь самоубийство, сунув голову в петлю из бытовой капроновой верёвки. Он не болтался на ветке дерева, как то можно было представить. Скорее всего, ему просто не хватило духу сделать один решительный шаг. Вместо этого он предпочёл уйти, просто «уснув» от нехватки кислорода и его тело, так и осталось почти стоять, привалившись к стволу дерева, чуть покосившись на подогнувшихся ногах.

Время, птицы и окружающая среда не пощадили труп а потому зрелище мёртвых тканей лица, словно бы стекших с белеющего покрытого волосами черепа на грудь, выглядело просто омерзительно. Судя по состоянию его одежды, успевшей выцвести и задубеть, находился он здесь никак не меньше года. Под ногами у него так и осталась лежать когда-то чёрная, раскрытая сумка, наплечная лямка которой, была намотана на и ссохшуюся кисть правой руки.

Всё это, я увидел за какое-то мгновение, благодаря «Третьему глазу», в то время как сам, как и остальные, во все глаза наблюдал за совершенно иным зрелищем. К нам выйдя из-за деревьев, медленно, становясь постепенно всё чётче и чётче, покачиваясь, приближался серый дымный силуэт. С десяти метров, он стал уже, очень даже хорошо видим и в нём без проблем по одежде, можно было узнать самоубийцу, чьё тело находилось неподалёку.

Вот он приложился к бутылке, судя по всему водки, а затем резко отбросил её от себя. Дрожащей рукой достал из внутреннего кармана пиджака прямоугольник оказавшийся конвертном, раскрыл и достав письмо, некоторое время читал. А затем просто упал на колени, запрокинув голову и явно издав в далёкое небо беззвучный крик. Прозрачные бумаги выпали из его рук и скользнули куда-то под слой листвы, но он даже не заметил этого, поднявшись, огляделся.

Достав из своей сумки моток верёвки, путаясь в заплетающихся ногах, полез к ближайшей ветви, дерева под которым лежал мертвец, неумело наматывая непослушными руками удавку на явно тонкий для такого дела сук. Через несколько минут и одну неудачную попытку подёргавшись, он обмяк, и почти слившись с висящим телом, исчез. А через секунду из-за дальних деревьев пошатываясь вышел дымный силуэт…

– Аня… – позвал я уж давно переставшую визжать сестру, но она мне не ответила, неотрывно глядя на то, как обрётший чёткость силуэт, отбрасывает в прочь бутылку и вновь достаёт письмо. – Ан…

Я, чуть ли не обомлел глядя на свою младшую родственницу. А всё потому, что только что бывшая магом первого ранга, с одной отрытой чакрой. Сейчас в её теле светились помимо нижней «Муладхары», ярко светились ещё и «Свадхистхана» с «Манипурой». Можно сказать, что за одно мгновение, судя по всему испытав шок от встречи с мертвецом, сестра из «Неофита», перескочив «Аколита», стала «Адептом».

Насколько я знал, это не хорошо, но и не плохо. Подобный прогресс, просто реально осложняет жизнь магу, в частности из-за того, что вместо последовательного освоения для начала ещё двух дополнительных потоков из второй чакры, ей придётся возиться сразу с шестью. Зато были и плюсы, так её пока что маленький резервуар быстро расширится! К тому же неподконтрольные потоки от каждого вдоха, не желающие течь в уже полный резервуар уже сейчас в значительной мере насытили её энергетику, что тоже полезно, как тренировка астрального тела, энергоканалов и ауры.

– Ань! – повторил я и, подойдя, отвесил ей лёгкую пщёчину от которой она вздрогнув тупо и обижено уставилась на меня, а извлекающий из сумки верёвку прозрачный самоубийца просто растворился в воздухе. – Пришла в себя?

– Д-да… спасибо… – она медленно повернулась к покойнику и взвизгнув, спряталась у меня за спиной. – К-к-к-кто это?

– Да я-то почём знаю? – пожал я плечами перебросившись взглядом с хмурящимся Валькой. – Я признаться его даже не заметил, пока ты не заорала…

– А разве «Третий глаз»… – начал было мой приятель, но замолчал не закончив вопроса.

– М-м-м… «Третий глаз» это не локатор, сонар и камера объёмного слежения в одном лице, постоянного функционирования, – ответил, тем не менее я. – Он «так» не работает. Это энергетический вспомогательный модуль для реальных органов чувств отзывающийся на концентрированное внимание одарённого. Я знаешь ли мертвецов – не искал, я опасности для нас выглядывал. Вот он жмура и проигнорировал. Но вот если бы он вдруг пошевелился – тогда, да. Я бы сразу его засёк… а так, покуда не сосредоточишься на чём-то конкретном – совершенно не важно, покойник это или пенёк.

– Понятно… – отозвался парень, вновь разглядывая мертвеца.

– В любом случае – убери его! – ударила кулачком меня по спине сестра. – Я его – боюсь!

– Куда я тебе его уберу, – возмутился я даже не самой бедовости подобного требования, а мысли касаться руками тела в таком состоянии. – Тем более, сюда полицейских нужно вызывать! И вообще…

Я хотел было уже задвинуть мысль о том, что: «Хватит с тебя острых ощущений! Домой пора, нагулялись!» как меня перебил тихий возглас Софьи.

– Я… сняла…

– Что прости? – переспросил я и в этот момент мне в нос буквально ткнули планшетом на экране которого прозрачный самоубийца вновь отбрасывал в заросли злополучную бутылку водки.