Текст книги "Дорога под солнцем. Книга вторая. Тернистый путь к дому"

Автор книги: Алексей Ребезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

В камере было прохладно, несмотря на жару, может из-за высокого потолка и толстых стен. Артём полежал немного и потом уснул. Сколько он проспал, сказать он не мог, так как часов у него не было с собой, проснулся от стука чем-то железным по решётке камеры, солнце за окошком светило уже не так ярко, значит вечерело. В дверях стоял Энрике, он держал поднос, на котором что-то стояло из еды, видимо ужин.

– Ну что выспался, давай вставай, начальник приказал хорошо тебя кормить, видно ты ему понравился, – подмигнул Энрике.

– Передайте ему, что я благодарю за его внимание, – «На фига мне ему нравиться, мне без него спокойнее, скорее бы выпустили отсюда», – подумал про себя Артём, приподнимаясь с лежака.

– Вот тут суп, мясные консервы и сок.

На подносе была тарелка с заварной лапшой, банка с мясными консервами открытая и пакетик сока, пол батона хлеба, также лежал маленький бисквит, размером с куриное яйцо.

– Спасибо тебе Энрике, честно говоря, не ожидал такого.

– Кушай, кушай, когда закончишь, позвони в звонок, не забыл?

– Нет, такое не забудешь, спасибо.

Энрике удалился, заперев за собой дверь.

«Как-то странно они себя ведут, не обыскали, кормят, может у них так положено здесь в Колумбии. Хотя откуда я знаю, как положено, я ни разу не сидел прежде в камере», – подумал Артём и принялся ужинать. Когда он закончил, то был, как ни странно сыт, видимо всё было калорийным. После ужина вымыл приборы, которыми ел, позвонил в звонок, передал поднос Энрике, поблагодарил его горячо, и опять предался размышлениям. «А что если так будут содержать, можно и недельку посидеть, на дармовщинку. Хотя это конечно скорее грустная шутка, зачем мне всё это нужно, мне выбраться надо отсюда побыстрее. Интересно, какое всё-таки развитие событий может быть в такой ситуации, могут передать миграционной полиции, а те, конечно же в российское консульство. Вряд ли про Аргентину пойдёт речь, я же российский гражданин. Да такой вариант возможен, это, к сожалению, обрушит все мои надежды с Аргентиной, но я хотя бы буду на свободе. Боже до чего я дожил, я мечтаю о свободе как о большой удаче, это я то, свободный человек. А если не отпустят, то так и буду сидеть здесь и сколько? Нет, ты что, так точно не будет, они не могут меня держать здесь до бесконечности, у них нет на это никаких оснований, никакого обвинения не предъявлено и главное зачем. Вот бы где мне потребовался совет или подсказка бывалого зека. Что в таких случаях говорит закон и адвокаты, я к своему сожалению наверняка этого не знаю. Могу только предполагать, что без предъявления обвинения они имеют право тут меня держать двое трое суток, это я тоже где-то видел по телевизору, в какой-то передаче. Однако есть нюансы, я нахожусь в Колумбии, а тут кто его знает, как тут всё происходит, у нас в России и то правды не добьёшься, а тут и подавно, третий мир всё-таки». Так он размышлял до глубокой ночи, потом лёг спать. Утром он проснулся сам, никто его не будил, полежал некоторое время в тишине, потом встал, умылся, вытерся полотенцем, которое висело тут же и снова сел на кровать, делать было абсолютно нечего.

«Да занесло же меня и главное что делать не понятно. Хотя надо позавтракать, чаю, что ли попить. Интересно, какой сейчас час? Я потерялся во времени», – подумал Артём и улыбнулся. Он подошёл к кнопке и три раза позвонил, через минуту послышался шум открываемой вдалеке двери и шаги, а ещё через несколько секунд появился дежурный, уже другой не Энрике, этот был высокий, худощавый, со светлыми волосами, был похож на итальянца.

– Привет парень, выспался, чего хочешь?

– Здравствуйте, я бы хотел попить чего-нибудь чаю или соку, если возможно? – попросил Артём.

– Почему не возможно, конечно возможно, сейчас всё принесу, – сказал, улыбаясь, дежурный и ушёл. Минут через пять он появился так же с подносом, как и Энрике вчера. На завтрак был йогурт, пачка печенья, пакетик орешков, кофе в стаканчике и бутылка минеральной воды.

– Не замысловато, но всё что есть, как говорится, – сказал дежурный и добавил – сегодня прогулка будет в два часа, после обеда, хочу тебя предупредить, что бы ты это знал.

– Тут ещё и выпускают погулять? – крайне удивился Артём.

– Обычно нет, но это приказ начальника, прогулка будет по внутреннему дворику, без выхода в город.

– А сейчас сколько времени?

– Сейчас восемь пятнадцать.

– Спасибо за информацию и за завтрак конечно, – поблагодарил Артём.

Дежурный ушёл, а Артём принялся завтракать и опять размышлять, опять ему показалось, что всё тут очень странно.

«Я конечно первый раз в такой       ситуации, но я не слышал, что бы в камеру еду носили. И потом прогулки, я же не срок отбываю здесь и потом почему камера на одного, странно всё это. Сегодня вроде должны отпечатки пальцев снять, надо дежурного об этом спросить».

Когда Артём поел, он оставил поднос в рукомойнике, а пустые упаковки выбросил в мусорное ведро, мыть ничего не требовалось.

«Хоть бы книги, какие тут были, почитать что-нибудь, чем заняться-то сейчас здесь, не могу же я вот так целый день сидеть на лежаке или ходить взад-вперёд по камере», – посетовал вслух Артём, опять садясь на кровать. От нечего делать он обошёл всю камеру и потихоньку обстучал все стены, сравнивая звук. Три стены имели глухой звук и только одна, правая, где стоял топчан, издала звонкий звук.

«Зачем я это делаю? Я же не собираюсь отсюда выйти, проделав дырку в стене», – спросил сам себя мысленно Артём и сам же себе ответил – « а, это так просто для самоуспокоения, хочу понимать, из чего камера сделана, видимо бетон и кирпич». Послонявшись по камере, он опять прилёг на свой лежак, как он его назвал. Его опять стали терзать тоскливые мысли: «Что я здесь делаю, я российский гражданин, родившийся в СССР, в Москве, родители инженеры, переехавший на ПМЖ в Аргентину? Я сижу в полицейском участке, в Колумбии, в забытом городишке Картахена, что на окраине мира. Не надо Тёма, не сгущай краски, я не в тюрьме, а только в полицейском участке и это временный эпизод. Да, хотел бы я, что бы так и было на самом деле, в любом случае не надо паниковать раньше времени, будем ждать, недолго осталось, сегодня, думаю, всё выяснится. А тебе не показалось что начальник, комиссар Моралес какой-то мутный, вопросы странные задавал, типа кто знает, что я здесь. Нет, почему странные, вроде логичные, кто может подтвердить, что я это я. Ладно ждём, что ещё я могу сделать, я же не суперагент как Джеймс Бонд, например, чтобы отсюда выйти, да и зачем, мне ничто не грозит серьёзное, я же не бандит всеми разыскиваемый. Хорошо бы позвонить было, но кому Марине? Нет, ей сейчас не позвонишь, она, наверное, уже уехала, а родителям тем более, я им, когда всё хорошо было, не звонил, чтобы не беспокоить, а сейчас и подавно».

В два часа дня, как и предупреждал дежурный, камеру открыл полицейский с непонятным знаком различия и звания, он кивком головы показал что надо следовать за ним а потом ещё и добавил:

– Пойдём со мной парень, у тебя сейчас прогулка по графику.

– Отлично, пошли, – Артём встал с лежака и вышел вслед за полицейским. Они пошли по длинному узкому коридору, Артём шёл впереди

– Простите, а вы не знаете, когда будут отпечатки пальцев снимать, сегодня? – спросил Артём.

– Я не в курсе этого, меня только попросили осуществить прогулку для тебя, – ответил тот.

– Понятно, – вздохнул Артём.

Они повернули направо и через метров десять подошли к решётчатой двери, которая вела во внутренний дворик, небольшой, метров двадцать пять, тридцать квадратных. Со всех четырёх сторон были стены, высотой метра четыре и сверху была решётка, через которую виднелось ослепительно голубое небо, погода как всегда, была отличная.

– Проходи, у тебя целый час на прогулку, через час я тебя провожу обратно, – сообщил полицейский, открыв дверь и запустив туда Артёма.

Артём огляделся вокруг, солнце освещало только самый верх одной из стен, этого бетонного колодца, как подумалось ему. В углу стояла скамейка, сильно пошарпанная и протёртая.

«Да, и вот я почти в тюрьме. Что дальше то будет? Интересно, а я что один здесь сижу, никто больше не гуляет. А, они же говорили, что обычно это не положено, но для меня, почему то сделали исключение. Странно всё это, я что, какой то особенный, простой нелегал зачем они всё это делают, непонятно. Ладно, разрешили гулять, так гуляю». И Артём стал бродить по кругу, сделал несколько кругов, потом вдруг решил сделать гимнастику.

«А что собственно ещё делать, бегать здесь невозможно, сделаю разминку, всё равно сижу сиднем, целый день или лежу, как свинья в хлеву».

И Артём занялся гимнастикой. Сделал 100 приседаний, два раза по 50, махи руками, ногами, раз по 30, отжался два раза по 30, сделал наклоны вперёд и назад, побоксировал в воздухе, провёл так называемый бой с тенью. Минут через сорок он был уже весь в испарине.

«А что неплохо получилось, я снова в форме, главное, что бы со всеми этими проблемами разобраться и всё будет хорошо», – Артём прошёл ещё несколько кругов по дворику, прогулялся, затем сел на лавочку и снова принялся думать.

«У меня такое странное чувство, что со мной обращаются не как с простым задержанным. Хотя я повторюсь, я не знаком с этой темой, но мне кажется, что от меня чего хотят. Но чего от меня можно хотеть, я же не миллионер и не учёный, я простой, обыкновенный человек и чего от меня можно хотеть?»

Его мысли прервал полицейский, который пришёл его выпускать, он открыл дверь и крикнул:

– Парень на выход, нагулялся, надеюсь?

– Да всё великолепно, спасибо.

Они прошли коридор, дошли до камеры и Артём на всякий случай спросил:

– А вы не знаете, позвонить отсюда можно, например родным?

– У нас не положено, может для тебя, и сделают исключение, это только сеньор Моралес может разрешить.

– Ясно, а когда с ним можно переговорить?

– Его сейчас нет, когда будет точно неизвестно.

– Ладно, и на том спасибо, а душ тут у вас есть, вымыться можно?

– Вообще-то у нас по четвергам помывочный день, я уточню по этому вопросу, – ответил полицейский.

Артём поблагодарил и прошёл в камеру, а полицейский ушёл. Через минут двадцать раздались шаги и послышался звон ключей и Артём приоткрыл веки, потому что прилёг на кушетку и задремал. На пороге камеры стоял парень, лет сорока, в белом халате и позади него полицейский, который его водил на прогулку.

– К тебе врач, он должен сделать осмотр.

– Ясно, а зачем, я ни на что не жалуюсь, вроде всё в порядке, – ответил Артём, чувствуя, что начинает нервничать.

– Так положено, добрый день, меня зовут Игнасио, – поздоровался врач.

– Очень приятно сеньор Игнасио.

– Значит, ни на что не жалуетесь? – спросил Игнасио.

– Нет, ни на что.

– Хронические болезни есть?

– Только бронхиальная астма, но она сейчас не беспокоит, я занимаюсь гимнастикой, дыхательными упражнениями, так что всё в порядке.

– Вот как, садитесь, померим давление.

– Ясно, 120 на 80, хорошо, раздевайтесь.

Артём снял рубашку, джинсы, остался в трусах и носках

– Ложитесь, – врач помял живот, постукал пальцами.

– Какие-нибудь кожные болезни?

– Нет ни каких.

Он надел стетоскоп стал слушать лёгкие.

– Дышите глубоко, не дышите, – слушал он довольно долго.

После этого внимательно осмотрел глаза, оттянув нижние веки, и попросил открыть рот, показать я зык.

– Ясно, состояние удовлетворительное, одевайтесь. Извините за проверку, мы обязаны осматривать вновь поступивших, тем более иностранцев. Ведь сюда разные люди попадают, наркоманы, люди с припадками.

– Я вас понимаю, конечно, это правильно.

– Тогда всего доброго, – врач ушёл, а полицейский сказал:

– Бери полотенце, мыло и пошли со мной, сможешь помыться, тебе разрешили.

– Ух ты спасибо, вот это здорово, не ожидал такого.

Они прошли в самый конец уже знакомого коридора и вошли в узкую, пластиковую дверь в душевую. Душевая была полностью отделана плиткой с пола до потолка и состояла из трёх кабин, отделённых простой бетонной перегородкой, до пояса, сверху висели лейки, окно было одно единственное и естественно с решёткой.

– Можешь мыться, у тебя полчаса, потом обратно, если что я за дверью, – сказал сопровождающий Артёму.

– Отлично.

Артёму было непривычно, что он будет мыться под охраной, хоть и за дверью, но когда тёплые струйки воды зажурчали по его телу, он про это забыл и от души поплескался, за отведённое ему время. Когда он уже был одет, то громко сказал через дверь что готов, и его провели обратно. По пути Артём осведомился, можно ли будет покушать, на что сопровождающий ему ответил, что еда по расписанию. Очутившись снова в камере, Артём опять лёг и стал ждать обед, который принёс ему уже знакомый дежурный:

– Ну что парень привыкаешь, как дела?

– Какие тут могут быть дела, – ответил Артём.

– Я принёс всё, как и вчера, извини, у нас выбор не велик, – посетовал дежурный.

– Это ничего, главное, что бы было что покушать. А не знаешь, будут ли отпечатки пальцев сегодня брать или ещё что-то делать?

– Не знаю парень, я не в курсе этого вопроса, извини, – дежурный поставил поднос, запер камеру и ушёл с пожеланиями приятного аппетита.

– Спасибо, – поблагодарил его в след, Артём.

После обеда, Артём прилёг и вскоре уснул, а проснулся он от шума в коридоре. Двое полицейских вели, какого то парня, а тот всё время вырывался, кричал и ругался, на своих конвоиров.

– Хватит уже упираться, чего мы его как свинью тащим, тресни его Диего дубинкой, – сказал один из полицейских.

Диего отпустил два удара на голову парня и тот завопил:

– Гады, вы все гады, я ни в чём не виноват, меня там не было, подонки.

Через несколько секунд они прошли и скрылись в конце коридора, где находились другие камеры и там ещё долго слышались крики и ругань, потом щёлкнула дверь и всё стихло. Чрез минуту полицейские прошли обратно, ругаясь, поправляя амуницию и одежду. Артём на всё это посмотрел без интереса, понимая, что здесь это норма ежедневной жизни. Лёжа на постели, он опять стал размышлять.

«Хорошо ещё, что со мной так не обращаются, могли бы и бока намять, и дубинкой отдубасить, что называется. Странно, почему не сделали, может мой вид им внушает доверие или потому, что я иностранец или ещё, что-то, о чём я не знаю. Может, я сильно сгущаю краски и просто нужно подождать, эх, надо бы позвонить домой, родителям, у меня такое чувство, что нужно это сделать». Да у Артёма было стойкое ощущение, что нужно позвонить, он ведь не собирался это делать до момента своего приезда в Мар дель Плату, а теперь у него появилось желание это сделать, почему он понять не мог.

«Наверное, потому, что мне плохо и одиноко в такой ситуации, и я хочу всё это высказать своим близким, видно я эгоист, этого нельзя делать ни в коем случае. Точно я сам всё заварил, сам и буду расхлёбывать теперь, как бы всё не пошло. Надо поговорить ещё раз с сеньором Моралесом, чего мне вообще ожидать, странно, что его ещё нет или он забыл обо мне. Хотя нет, не забыл, он же мне льготное содержание под стражей обеспечил, поверь, он не забудет этого. Ты сам то понял что сказал, для чего мне льготное содержание, я кто такой есть то? Здесь что-то не то, а что я не пойму ни как, тут явно есть какой-то подвох».

Когда пришёл дежурный за подносом и приборами, Артём его спросил:

– А что, ваш начальник сеньор Моралес, у себя?

– Сейчас нет на месте, приезжал с утра и быстро уехал, когда будет неизвестно, он редко в офисе находится.

– Ясно, спасибо.

Артём опять остался наедине со своими мыслями, и они не давали ему покоя.

«Приезжал, он был сегодня и меня не вызвал, отпечатки пальцев тоже сегодня не брали, что всё это значит? А может ничего не значит, он же говорил, что это дело миграционной полиции, значит, идёт решение вопросов между ведомствами о моей передачи. Стоп Артём, а тебя записывали вообще куда-либо, в журнал какой-нибудь, где-нибудь, ты же нигде не расписывался».

Артём отчётливо вспомнил, что нигде, начиная с задержания на вокзале, никто не вносил никуда, никакие записи, и он нигде не расписывался, и даже те полицейские, которые его сюда привезли, чего-то он не помнил, чтобы они где-то расписывались.

«Но может это так здесь принято, в Колумбии или в данном городе, зачем делать какие-то выводы без знания местной специфики, нужно успокоиться и ждать и прекрати нервничать»,– в конце концов, решил Артём, и устроился поудобней, если можно было лечь поудобней на этом жёстком лежаке. Ночью Артём спал неважно, его мучили тяжёлые сны и кошмары, он несколько раз просыпался и лежал некоторое время, пытаясь понять, чем закончился очередной сон и с чем это может быть связано. Утром около восьми часов его разбудил Энрике, знакомый дежурный, который принёс завтрак.

– Парень подъём, питание пришло, – сказал он громко, открывая камеру.

– О привет Энрике, спасибо тебе, – ответил Артём, вставая с лежака.

– С утра звонил сеньор Моралес, спрашивал как ты тут, интересуется о тебе, – Энрике улыбнулся и поставил поднос с обычным содержимым завтрака.

– Спасибо ему за заботу.

– Ладно, кушай, пока никаких указаний на счёт тебя нет.

– Ясно, но я бы хотел сегодня поговорить с сеньором Моралесом.

– Я ему передам, я думаю, он приедет скоро.

– Спасибо Энрике.

– Не за что, – Энрике ушёл,

Артём покушал и стал ждать, слоняясь по камере, думая о том, что пошёл уже третий день его задержания и о том, как ему надо вести себя дальше, так прошло довольно много времени. В коридоре послышалось хлопанье дверьми и хорошо различимый голос Моралеса, который говорил:

– Энрике, если всё в порядке, я буду у себя, приведи мне нашего парня из третьей камеры.

«Ну, наконец-то, я смогу поговорить», – подумал Артём.

Через пять минул он уже с надеждой входил в кабинет Уго Моралеса, в сопровождении Энрике.

– Здорово русский парень, как ты? – увидев Артёма, приветствовал его Уго.

– Здравствуйте сеньор, – ответил Артём.

– Присаживайся, а ты свободен, – сказал Уго Артёму и Энрике.

– Воды хочешь? – Уго достал из стола бутылку с минеральной водой и налил себе целый стакан.

– Да, спасибо, – ответил Артём.

Уго достал второй стакан, налил его тоже, встал из-за стола и поднёс его Артёму:

– Вот держи. У меня для тебя новость, я тебя сегодня передам миграционщикам, пусть они занимаются с тобой, отпечатки пальцев и всё такое.

– Скажите, а это вообще надолго и чем такое обычно заканчивается? – спросил Артём.

– Я не знаю, всё зависит от каждого конкретного случая. Тебя определят в изолятор на пару дней, пока всё не проверят, вызовут вашего консула, ну и все процессуальные, стандартные, процедуры. Ты скажи у тебя к нам претензий нет, все нормально, с тобой обошлись хорошо?

– Да всё нормально, мне даже удивительно, не ожидал, что в полицейском участке так будет, спасибо сеньор Моралес.

Уго подошёл к окну, почти полностью заслонив его своим могучим торсом, постоял там некоторое время, глядя на улицу и продолжил:

– Тогда допивай свою воду, и поедем прямо сейчас, у тебя в камере какие-то вещи остались?

– Да, там лежит пакет из супермаркета с картой вашей страны и Картахены, – ответил Артём.

– Энрике, принеси из третьей камеры пакет полиэтиленовый с картой, – позвал Моралес, открыв дверь кабинета.

– Спасибо сеньор Моралес, – поблагодарил Артём, воодушевлённый тем, что близится развязка с полицией.

– Сегодня всё оформим, завершим и разойдёмся как в море корабли, – сказал Уго.

– Хотелось бы уже определённости, – ответил Артём.

В этот момент зашёл Энрике и принёс пакет из камеры.

Артём в это время допил минеральную воду в стакане.

– Вот сеньор, пакет, который вы просили, – сказал он.

– Да, спасибо, всё отлично! Ну, парень, бери свой пакет, – Уго подошёл к своему столу и открыл ящик, – Энрике, проводи парня до моей машины.

Энрике сопроводил Артёма через приемный зал, потом стоянку авто и посадил его в огромный джип, Додж с затемнёнными стёклами, защёлкнул центральный замок со словами:

– Посиди немого, сейчас сеньор Моралес будет.

– Хорошо, хорошо, я подожду, куда мне деваться, – ответил Артём, поудобней, устраиваясь на очень мягком и удобном сиденье во вместительной кабине.

Машина была не простая, а специальная, как большая снаружи, так и очень просторная внутри, от передних сидений отделяла решётчатая панель из толстой проволоки, типа сетки с мелкой ячейкой. Через минут пять пришёл Моралес и запрыгнул в машину.

– Ну, вот и всё парень, поехали, через час мы с тобой расстанемся, я тебя передам и всё, надеюсь, скучать по мне не будешь? – Уго рассмеялся.

– Нет, не буду, не очень хочется скучать по полицейскому участку, а в миграционной полиции, там надолго может всё это затянуться? – спросил Артём.

– Это всё уже от них зависит, у них свои нормативы, может день, два а может и несколько месяцев, – на этот раз рассмеялся Моралес, каким-то зловещем манером, так что Артёму даже стало не по себе и его начало мучить смутное плохое предчувствие.

– А, в этом смысле, тогда понятно. Скажите, а какие-нибудь документы, в смысле бумаги о передачи будут, – всё же решил уточнить он.

– Всё оформим, как полагается, на месте. Ты главное не бойся, с тобой всё будет в порядке, тебя же это интересует?

Они вырулили со стоянки и поехали не торопясь по городу.

– Хорошо, если так, – Артём принялся смотреть в окно, за которым мелькали дома, кварталы, улицы, однако зародившаяся тень сомнения осталась, и он внутренне нервничал.