Текст книги "После ВАУ"

Автор книги: Алексей Протасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Зал ответил молчанием. Корсунов продолжил своим чуть гнусавым голосом:

–Но все мы знаем, что в наше время нельзя прожить без болезней. И что же делать? Врачей в Новой Москве не хватает…

Мужчина внезапно встал с кресла и протянул руки к первому ряду зрителей:

–Что делать? Большинство здесь даже не знают, как выглядят современные врачи. Посмотрите на меня.

Мужчина медленно повернулся вокруг собственной оси, позволяя собравшимся оценить белоснежную чистоту его халата.

–Когда-то те, в чьих руках было здоровье людей, выглядели именно так. Но сегодня наше здоровье – это в первую очередь дело каждого из нас. Более того! Здоровье наших близких теперь в наших руках!

Голос Корсунова набирал громкость, преимущественно за счёт работы аппаратуры.

–На каждого, кто решил прийти сюда, я считаю, сама Вселенная возлагает ответственность за здоровье себя, семьи, соседей! И почему? Потому что здесь мы делимся друг с другом знанием! Знанием?

–Знанием! – хором ответила толпа.

Корсунов продолжил:

–Знанием об истинной природе болезней и сохранении своего здоровья! Мы уже много раз обсуждали, как защитить себя и своих близких. Я много раз рассказывал о тех достижениях, которые добиваются учёные Академии Ганемана. Я читал лекции про Оцилогрипцинум. Рассказывал о том, как правильно повысить иммунитет ребёнка с помощью наших свечей Виброкол. Общался с вами на деликатные темы о некоторых пошлых болезнях и о том, как лечить их нашим средством Анахренон. На несчастных инвалидах я показывал вам, как быстро спасает от боли наша мазь Трумпель! Но сегодня я хочу поведать вам о настоящем прорыве.

Тем временем из-под потолка над сценой опустился большой экран. Корсунов сложил руки на груди и резким театральным жестом развёл их в стороны:

–Каргоцел!

На экране загорелась крупная надпись “Каргоцел”, в которой буква “о” была почему-то оранжевого цвета. По залу пошли аплодисменты.

–Каргоцел! Друзья! Это будущее гомеопатии! Это спасение нас и наших близких от сотни бед, особенно от страшной лучевой болезни, друзья мои! Мы взяли старые и проверенные принципы Ганемана и подумали: а может ли великое учение спасти нас от радиации?

Зал затаил дыхание. Корсунов выждал две-три секунды.

–Может, друзья! Конечно может!

Зал взорвался аплодисментами. Корсунов со слащавой улыбкой кивал людям в зале и мягкими пассами рук призывал к тишине. Когда зал затих, он продолжил:

–Энергию этому старому убежищу даёт компактный атомный реактор, расположенный в самом его сердце. Мы взяли из него частичку уранового стержня. Наши фармацевты, специально соблюдавшие сорок дней поста, перемешали ту частичку с очищенной водой из нашей скважины. Потом из этого “начального бульона” мы взяли каплю и перемешали её с новой порцией воды. Мы смешивали и разводили “начальный бульон” с новыми порциями воды, пока не получили идеально соответствующее учению Ганемана средство. Все вы знаете из моих лекций, что вода и многие другие вещества обладают памятью?

Зал закивал.

–Да. Так вот. Вода запомнила структуру урана. Запомнила даваемую им радиацию. Но вода – это основа жизни. Она по своей природе не способна убивать. Вода наш помощник. Вода с памятью об радиоактивном уране готова научить наши тела бороться с радиацией!

Зал снова взорвали аплодисменты. Ро обратил внимание, что часть аплодисментов не настоящие, а являются лишь дополнительным звуком динамиков.

–Понимаете, что это значит? Мы не только можем победить лучевую болезнь в себе и своих близких! Мы сможем защититься от радиации! Конечно, как и для большинства наших препаратов, есть принципы, которые необходимо соблюдать, чтобы реализовать возможности наших средств на все сто процентов. Мы должны сохранять своё здоровье. Каждая болезнь подрывает наши ресурсы и существенно бьёт по возможностям гомеопатии. Мы должны беречь тело от посторонних веществ: алкоголь, неправильное питание, вакцины – всё это тоже снижает возможности нашего организма на самостоятельное исцеление.

В зале повисло молчание. Доктору Ро показалось, что особенно болезненно публику задели слова об алкоголе. Корсунов тоже уловил внутренний протест толпы:

–Однако, друзья! Не всё так печально! Регулярный приём препаратов Академии Ганемана может изменить развитие нашего иммунитета. Вопреки разрушенной человечеством экологии и погрешностям в нашем образе жизни гомеопатия может настроить наше тело на самоисцеление! Лекарства Академии, став вашим образом жизни, помогут освоить такие вещи, как долголетие, полноценное здоровье и все его прелести…

У доктора Ро под маской раздулись ноздри, заиграли желваки, а чаша терпения переполнилась. Он встал со своего места, вышел в центральный проход между рядами. Резкий звук удара посохом об пол и треск кафеля прервали Корсунова.

–Довольно! – голос Ро эхом разнёсся по залу. Он использовал динамики своей формы на полную громкость.

Собравшиеся стали оборачиваться. Какой-то прожектор с потолка над сценой сфокусировал свет на докторе. Ро, проходивший когда-то курс ораторского искусства, выждал две-три секунды, дождавшись, чтобы его увидели все собравшиеся.

–Учение гомеопатии антинаучно. Это было многократно доказано ещё задолго до кометного дождя и атомных войн. Это лишь самообман. Настоящую медицину несёт лишь департамент здравоохранения и его верные убер-врачи детского и взрослого возраста.

В зале повисла тишина. Люди в зале смотрели то на Ро, то на Корсунова. Гомеопат глубоко вздохнул, улыбнулся и начал речь, придерживаясь мягких интонаций:

–Удивительно, друзья, но сегодня среди нас настоящий доктор. Посмотрите, во что современная система превратила их. Вы знаете, что я сам когда-то был врачом. Я так же навязывал обществу постулаты департамента. Но я понял, что был не прав. Не прав и наш гость…

Толпа враждебно загудела.

–Но! – продолжил Корсунов, – Но! Но… Друзья. Я прошу вас понять нашего гостя. Не вините его в шаблонном мышлении. Он – такая же жертва, как и вы. Предлагаю отложить дальнейшую презентацию Каргоцела. Я расскажу о его свойствах в нашу следующую встречу. А сегодня предлагаю разойтись по домам, подумать о том, что каждый из нас сделал для своего здоровья, здоровья своих близких и своих соседей. Оставьте нас с доктором. Здоровья вам! Не болейте!

Ворчащие люди стали вставать с мест. Проходя мимо Ро, все что-то бурчали, но при этом старались не приближаться к нему ближе, чем на метр, что было довольно трудновато, учитывая ширину прохода. За пять-семь минут зал опустел. Остались лишь Ро и Корсунов.

–Пройдёмте побеседуем, доктор? – вдруг дружелюбно предложил лектор.

Корсунов провёл доктора Ро в свой огромный кабинет, предложил сесть ближе к себе за длинным столом, вокруг которого могли бы разместиться две дюжины человек. Глава Академии Ганемана на несколько секунд вышел в прихожую, написал секретарю какие-то поручения, вернулся и сел во главе стола в такое же огромное кресло, как и на сцене.

Некоторое время Анатолий разглядывал Ро. Потом плавно вздохнул и начал мягким тоном:

–Давайте начнём наше общение заново? Я не знал, что среди прихожан есть такой человек, как вы. Иначе сразу бы попросил кого-нибудь из подчинённых проводить вас сюда.

Ро хмыкнул:

–И как же вы хотите начать наше общение?

–Для начала хотелось бы узнать, как к вам обращаться? Я знаю, что врачи держат свои имена и фамилии в тайне. Поэтому можете назвать и ваше рабочее имя – я не возражаю.

На одну-две секунды Ро оторопел. Последние пару лет он очень много работал, старался охватывать до 15% обращений в сутки, проводил масштабные рейды в дни профилактики. От такого ритма жизни он даже не сразу вспомнил свои настоящие имя и фамилию… Но он быстро уловил, что именно такой растерянности добивался Корсунов.

–Ро. Доктор Ро. Вы должны звать меня лишь так. – спокойно, но жёстко ответил он.

Корсунов хитро улыбнулся.

–Я кое-что слышал о вас. Когда я нашёл для Академии это убежище, мне говорили, что здесь есть некий безумный участковый убер-врач детского возраста. Говорили, что он не даст мне спокойно жить, если узнает, чем мы тут занимаемся. И я ждал нашей встречи, хотя надеялся, что она и не состоится.

Ро поднял правую руку с выпрямленным указательным пальцем:

–Тогда вы должны понимать, что я должен закрыть вашу лавочку. При неповиновении…

Корсунов поднял вверх руки и мягко перебил доктора:

–Да, знаю-знаю. Сюда прибудут внутренние войска и всё такое. Я ведь и правда имею медицинское образование. Правда я немного преувеличиваю, когда говорю, что был врачом. Я не доучился в институте. Прошёл первые два курса и был изгнан за нежелание выходить на практику на эти проклятые, полные радиации и заразы улицы…

Ро снова хмыкнул:

–Да ты не только лжец. Ты ещё и жалкий трус.

Корсунов резко посмотрел на Ро. На секунду он потерял контроль над эмоциями: в глазах промелькнули злоба и страх. Но глава Академии быстро совладал с собой и продолжил своим мягким, чуть гнусавым голосом:

–Послушай, Ро. Я не хочу с тобой ссориться. Даже больше. Ты нужен мне.

–Да-а-а??? – искренне удивился Ро.

–Да, – кивнул Корсунов, – меня тут окружают настоящие идиоты. Порой не с кем нормально поговорить. А ты – образованный и интересный человек. Я ведь правда многое о тебе слышал. Ты отлично знаешь свой участок. Уверен, хорошо ориентируешься и в остальной Новой Москве, знаком с другими убер-врачами. Ты мог бы стать моей правой рукой в распространении нашей продукции. Мы найдём ещё места, где наша организация могла бы спрятаться, производить наш товар в виде лекций и этих вот пилюль…

У Ро под маской медленно то раздувались, то сужались ноздри. Со сталью в голосе он спросил:

–Ты хочешь прикрытие и помощь в распространении воды и сахарозы, которые вы выдаёте за дорогие лекарства?

Корсунов откинулся в кресле слащаво улыбнулся:

–А чего хочешь ты? Сдать меня властям? Закрыть нашу лавочку? А может… Хочешь по-человечески пожить? Говорят, убер-врачам платят средненько, но времени тратить деньги у них нет. А здесь ты мог бы найти и деньги, и время. Ты любишь женщин, Ро? У нас некоторые посетительницы готовы хоть каждый день в койку прыгать, считая наших работников практически святыми. Да и койки у нас отменные. Не знаю, где ты живёшь, но поверь: в этом убежище ты будешь, как в раю. Наши фильтры и системы обработки воздуха делают ту дрянь с поверхность похожей на свежесть леса после грозы. А чего ты любишь по утрам есть или пить? Небось, какой-нибудь искусственный кофе?

Ро невольно сглотнул. Динамики шлема были включены, поэтому Корсунов это услышал и улыбнулся ещё слащавее:

–А мы можем позволить себе закупать порой настоящий кофе, Ро. Даже не растворимый. Настоящие зёрна. Будешь чашечку?

Корсунов потянулся к компактному селектору у себя на столе, нажал на какую-то кнопку:

–Лидия, принеси ка большую чашечку нашего особого кофе для заглянувшего к нам доктора, – отпустив кнопку, он обратился уже к Ро: – я при любом раскладе нашей беседы собирался угостить тебя. Думаю, это будет хороший пример тех приятных мелочей, которые ты легко сможешь получить здесь. Приходи завтра в девять вечера. У меня, так совпало, день рождения. Будут только свои: редакторы и составители моих речей, распространители лекарств, вербовщики, наши лучшие технологи. В общем, основа нашей организации. Познакомишься с людьми, многие из которых потом будут работать на тебя лично. Ну а не захочешь стать частью нас, у меня не останется выхода: в твоём присутствии объявлю о закрытии Академии.

Их разговор прервало появление секретаря – низкорослой полной женщины с фиолетовыми волосами и очками, делающими её похожей на сову. Семеня толстыми ножками, она подошла к Ро и поставила напротив него большую белую чашку, на фоне которой очень контрастно смотрелась чернота напитка. От кофе поднимался пар. Доктор Ро снял шлем в виде головы красноглазой птицы в шляпе, взял чашку, поднёс к лицу. Невероятный аромат бил в нос. Ро, выросший в Новой Москве эпохи после ВАУ, не пробовал в жизни настоящий кофе, но понял, что это именно он. Точнее даже ОН. Ро отпил Его: по языку пробежала приятная горячая жидкость, чуть горьковатая, мгновенно бодрящая.

Корсунов с хитрой и довольной улыбкой смотрел на Ро. Потом обратился к секретарю:

–Лидия Ивановна, немедленно дополните список гостей на завтрашний вечер. Внесите туда нашего славного доктора Ро.

Секретарь явно удивилась распоряжению: пару секунд с широко открытыми глазами она смотрела то на Корсунова, то на Ро. Но всё же собралась с мыслями:

–Да-да, Анатолий Антонович! Будет исполнено! – пролепетала она своим “ухающим”, делающим её ещё больше похожей на сову, голосом. Затем она выбежала из кабинета.

Ро встал:

–Я приду завтра, Корсунов. Но только лишь с целью убедиться, что ты закрываешь Академию Ганемана на моём участке, – сказав это, доктор салютовал чашкой с кофе в сторону Корсунова, и отпил ещё немного, – Кофе у тебя и правда стоящий. Я, если не против, допью по пути к выходу. Чашку оставлю у вас в фильтровом отсеке.

Корсунов развёл руками в стороны:

–Да можешь даже забрать себе на память. Может быть, сам вид этой белоснежной кружки и запах настоящего кофе ещё заставят тебя передумать до завтрашнего вечера. Не упусти свой шанс начать хорошо жить, Ро… В любом случае… Буду рад тебя видеть завтра у себя.

Актовый зал убежища был приспособлен под проведение праздника. Центр зала освободили под столы с напитками и деликатесами. Лавки разместили вдоль стен. Свет, используемый в ходе лекций, был сконцентрирован на столах и входе, чтобы все могли видеть каждого прибывшего. Гости ходили вокруг столов, общались, шутили, выпивали.

К десяти часам верхний свет чуть угас, большинство прожекторов под потолком перевели лучи на вход. Под торжественные фанфары в зал в своём белоснежном халате вошёл Анатолий Антонович Корсунов, за которым семенила его маленькая секретарша с фиолетовыми волосами. Гости выстроились в зале, образуя живой коридор от входа к столам. Гремели аплодисменты. Канонада хлопушек заполнила зал, конфетти летело во все стороны.

Глава Академии Ганемана подошёл к столу, поднял поданный кем-то кубок, привычным жестом призвал всех к тишине:

–Спасибо, друзья! Спасибо! Спасибо, что вы здесь! Очень рад вас видеть! – Корсунов улыбнулся, демонстративно стряхнул с халата несколько конфетти, – Хотя вы меня даже немного испугали этим грохотом.

По толпе прошёл смех. Ближе всех стоявший к главе гость удивлённо сказал:

–Но ваш друг в необычном карнавальном костюме сказал, что вы любите такие громкие развлечения: хлопушки, салюты и прочие фейерверки. Но не устраивать же здесь салют…

–Друг сказал? – с неподдельной бодростью в голосе спросил Корсунов, – Кто же этот шутник?

Толпа в молчаливом удивлении расступилась. Кто-то отвечавший за освещение стал искать одним прожектором по залу, пока не навёл луч на одного из гостей, севшего с самом тёмном углу. Без дополнительного света этого гостя было бы трудно заметить, ведь на нём была полностью чёрная одежда, плащ темнее ночи, такого же цвета шлем в виде головы птицы в шляпе. Гость сидел ссутулившись, опираясь на поставленный между колен посох. Плечи этого странного человека слегка дрожали.

В зале повисла гробовая тишина. И вдруг странный гость выпрямил спину. Всем стало ясно, что за дрожь сотрясала его. Гость хохотал. Его одежда имела собственные усилители звука: громогласный смех с эхом наполнял зал.

Корсунов потерял контроль над лицом: оно побелело, желваки играли, губы сжались в тонкую нить. Он развернулся к своей фиолетоволосой секретарше:

–Я же велел приготовить для него ОСОБЫЙ кофе! Неужели трудно было просто взять и отравить этого ублюдка?! – переходя на истеричный крик спросил он.

Фиолетоволосая секретарша часто заморгала:

–Но… Но… – начала оправдываться она своим ухающим голосом, – Я же и отравила. Я давно приготовила яд на такие случаи! Всё в лучших традициях учения Ганемана! Смесь отравляющих веществ в стотысячном разведении… Чтобы ни одна экспертиза потом не нашла…

Новый приступ хохота доктора Ро с эхом разнёсся по залу. Лицо Корсунова побагровело:

–Ты… Ты… Ты сделала ему яд, созданный по канонам гомеопатии?

Лицо Лидии Ивановны стало почти таким же белым, как халат её начальника.

–Ну д-да… Чтобы и подействовало… И следов не нашли…

Корсунов взревел:

–Идиотка! И! ДИ! ОТ! КА!!!

Вдруг доктор Ро привлёк к себе внимание собравшихся, включив посильнее динамики своей формы. Его голос громко и чётко разносился по залу. Каждое слово настоящего убер-врача проникало глубоко в головы собравшихся и заставляло слушать максимально внимательно:

–Корсунов, мелкий ты недоучка. Я прекрасно понимал, что ты попытаешься сделать что-то против меня. Но проучись ты ещё на год больше в институте, то знал бы, какие дополнительные кибернетические части тела вживляют врачам. В том числе и про анализатор веществ в зубах, и про нейтрализатор токсинов и патогенов в желудке. Врач обязан быть примером здоровья. Пусть и ценой некоторых вмешательств.

Зал молчал. Все боялись пропустить хоть слово, понимая, что что-то идёт неправильно. От человека в чёрной форме все гости внезапно почувствовали колоссальную угрозу.

–Я взял с собой твой кофе и нашёл в его составе такую же сахарозу, что вы используете вместо лекарств. Тогда я понял, в какую ироничную ловушку ты попал. Однако, сегодня у тебя есть шанс показать своим подчиненным веру в твои пилюльки и их силу. Я пришёл на твой праздник не с пустыми руками. Все хлопушки, прогремевшие за последние пять минут в этом зале, были заправлены мной самой едкой пылью, что только можно найти на границах Новой и Старой Москвы. Радиации от неё шло столько, что можно почти использовать в качестве топлива для атомного реактора.

Корсунов побледнел. Некоторое гости в зале схватились за лица, стали пытаться закрыть рот и нос одеждой. Доктор продолжал:

–Доставай же свой Каргоцел, гениальный ты целитель!

Зал начала охватывать паника: несколько человек устремились к выходу, кто-то с выпученными глазами залез под стол и судорожно лил себе на лицо и голову какой-то дорогой алкоголь, два-три человека старались быстрее выпить горсть Каргоцела, у Лидии Ивановны началась икота…

Ро встал со своего места и под ритмичные звуки ударов своим посохом о пол проследовал к выходу. Ни один человек не решился преградить ему путь. Корсунов не смотрел в его сторону: его глаза остекленели, веки одного глаза ритмично сокращались, а другая половина лица потеряла всякую мимику, рука с той же самой стороны повисла плетью. К острой лучевой болезни главы Академии Ганемана стремительно присоединялся инсульт.

В дверях доктор Ро остановился, резко развернулся к толпе:

–И ещё… Перефразируя одного писателя довоенных времён Дугласа Адамса… Спасибо за кофе!

Большой папа

Доктор Ро шёл по коридорам Департамента Здравоохранения Новой Москвы. Атмосфера внутри здания поражала роскошью: под высокими потолками ярко светили красивые люстры, большие залы украшали белые мраморные колонны, отполированный пол покрывали красные ковровые дорожки. Со стен грозно взирали огромные портреты главы департамента, мэра столицы, министра здравоохранения, премьера, президентов Чечни и России. Глава Чеченской республики Рамадан Кабыров красовался здесь в честь месяца обмена культурой между Новой Москвой и Грозным. Вся обстановка создавала у посетителя чувство собственной крошечности и ничтожности. У убер-врачей это ощущение обычно усиливала одежда, в которой надлежало появляться на докладе у начальства: одноразовые резиновые тапочки телесного цвета, тёмно-серые штаны с дырками и пятнами, не менее рваный чёрный халат, рукава которого обычно были засученными до локтей, а воротник имел полосатую оранжево-чёрную окраску. Считалось, что такой облик символизировал самоотверженный труд врачей обеих атомных войн и напоминал докторам современного мира, что долг медика выше таких мелочей, как личное благополучие.

Однако, доктор Ро не испытывал дискомфорта. Он при любых обстоятельствах чувствовал себя профессионалом, поэтому шёл по цитадели медицины размеренным шагом с гордо поднятой головой. Пробегавшие мимо него работники департамента опускали лицо, почему-то испытывая страх от спокойного взгляда карих глаз Ро.

Наконец доктор подошёл к огромным вратам в приёмную главы департамента Алексея Игнатьевича Хрипикова. Один из двух охранников жестом попросил Ро встать прямо и вытянуть руки в стороны. Охрана появилась здесь после попытки одного убер-врача пристрелить руководителя департамента. Над телом Ро поводили металлоискателем, похлопали по различным местам, попросили открыть рот и показать язык. Только после всех “процедур” его пропустили к Хрипикову.

Огромных размеров приёмная главы департамента не имела углов, а была овальной по периметру. Одно панорамное окно за спиной Хрипикова открывало вид на город. Стены здесь были в золотых тонах. На одной из стен висел огромный портрет Кабырова в обнимку с мэром столицы. Потолок был расписан сценами проявлений героизма врачей атомных войн. Пол покрывал алый ковёр. Через середину приёмной между входом для посетителей и столом Хрипикова проходила толстая прозрачная стена от пола до потолка – её установили после попыток некоторых убер-врачей заразить главу департамента опасными инфекциями. Ро подошёл ближе к прозрачной преграде и сел на колени. Он не любил эту позу, в которой врачу следовало находиться перед руководством, хотя она тоже должна была символизировать что-то, без сомнения, героическое. Но по печальному опыту доктор знал, что в непокорных из едва заметных окошек по стенам приёмной быстро прилетает дротик с электрошоком.

Хрипиков был мужчиной средних лет: брюнет с лёгкой сединой, глубокие залысины, выраженные борозды от острого носа к краям губ сильно подчеркивали его щёки. Одетый в очень дорогой, хоть и сильно помятый деловой костюм, Алексей Игнатьевич полусидел-полулежал на своём обитом красным бархатом кресле, больше напоминавшем размерами диван. Глава департамента что-то рассматривал своими маслянистыми серыми глазами в экране монитора на столе. Ро не мог видеть картинки, а лишь слышал ритмичные “А-а-а!”, “Ох, да! Ещё!” и другие звуки. Вдруг Хрипиков повёл глазами по столу, на секунду задержав взгляд на двух дорожках белого порошка рядом с клавиатурой, потом дальше и наконец заметил присутствующего в приёмной доктора.

–Оу-у-ы… – удивился он.

–Убер-врач детского возраста участка 13, позывной “Доктор Ро”. Прибыл по вашему распоряжению, – громко и чётко рапортовал Ро. При звуке его голоса глава департамента слегка зажмурился, испытывая явную головную боль.

–А… Ну да… Ка-а-ак тебе оформление здания? Это мой новый проект. Теперь отделения департамента здравоохранения и аптечные пункты будут иметь единый корпоративный стиль: белый мрамор и алые ковровые дорожки. Много гравюр о подвигах врачей ВАУ и других войн… Да-а…

У Ро приподнялись брови и верхняя губа. Он не ожидал, что от больных его могут оторвать по такому вопросу.

–Прекрасный стиль, Алексей Игнатьевич! Гораздо красивее прежнего мрамора цвета кофе с молоком и багрово-фиолетовых ковров. Но позвольте узнать, зачем меня вызвали?

Хрипиков облизнул указательный палец левой руки, ткнул им в одну из дорожек белого порошка на столе и втёр в верхнюю десну. Лишь после этого он вновь посмотрел на доктора:

–Ну а тебе, харя, нечего что ль самому начальству сказать? Мы тут работаем во всю, чтобы вам и работу облегчить, и денег больше для вас оболтусов выбить. А тебе сказать нечего?

Ро покивал каким-то своим мыслям, прочистил горло:

–Ну… Раз вы спрашиваете… Дроны аптечного пункта моего участка прилетают с опозданием, порой путают адреса. Мой кибер-конь почти исчерпал свои ресурсы. Диагностическая аппаратура скоро откажет. Левая нога моего экзоскелета не всегда включается. И жёсткие диски моего сервера заполнены уже на 87%. Там необходимо провести архивацию и замену…

Ро вдруг понял, что его не слушают. Он глянул на Хрипикова: глава департамента пытался зачерпнуть со стола белый порошок уже двумя слюнявыми пальцами. Доктор демонстративно прокашлялся. Хрипиков с удивлением посмотрел на посетителя, будто видел его впервые.

–А? Ты ещё здесь? Короче… Раз я тебя вызвал, то тебе замечание. Пока без внесения в личное дело…

Ро удивился:

–А могу я узнать причины?

Хрипиков вздохнул. Кряхтя, он дотянулся до клавиатуры, что-то понажимал, стал читать в мониторе, сильно щурясь.

–А… Вот… У нового страхового менеджера 13 участка какие-то претензии по твоей работе. Он хотел с тобой поговорить.

–А за что замечание? – не унимался Ро.

–Так, ушлёпок… Раз я вызвал, значит, чтобы наказать! Скажи спасибо, что я слишком занят, чтобы разбираться, не слишком ли мягко для тебя отделаться замечанием! Вали! Где найти страхового менеджера своего участка узнаешь у моей охраны. Аудиенция окончена, – с этими словами Хрипиков облизнул всю ладонь, ткнул в порошок на столе и стал слизывать его с руки, закрыв глаза от удовольствия.

Доктор Ро с отвращением несколько секунд наблюдал за Хрипиковым. На чиновников такого ранга некоторые законы не действовали, поэтому Алексей Игнатьевич мог позволить себе разнообразные наркотики.

Страховщики занимали отдельный этаж департамента. Без особых затруднений доктор нашёл кабинет с золотой табличкой, на которой было выгравировано “Несмертин Денис Николаевич. Страховой менеджер участка 13.”. Ро постучал – из-за двери донёсся бодрый мужской голос:

–Войдите!

Доктор вошёл в кабинет. Внутри была вполне деловая обстановка. Светлые стены, на одной из которых, естественно, были портреты президента и нескольких представителей пантеона чиновников. Мало приметная дверь в отдельный санузел. Одно большое окно с вертикальными жалюзи. Тёмная офисная мебель: пара шкафов под документы и серверные диски, большое кресло менеджера и чуть меньше – для посетителя, между которыми располагался стол. На столе стоял компьютер с очень большим монитором и пара модных металлических маятников. Уют помещению придавали светло-серый диванчик и таких же тонов холодильник, электрический чайник на нём и микроволновая печь на стене.

За рабочим столом, закинув на него ноги, сидел мужчина лет сорока: хорошо уложенные соломенные волосы средней длины, светло-серые глаза, широкий нос, слегка выдающиеся щёки и едва заметный второй подбородок. Одет мужчина был в красивый, хоть и не очень дорогой деловой костюм. Когда Ро вошёл в его кабинет, Несмертин перевёл взгляд с монитора на посетителя:

–Нет-нет. Никаких покупок! И кто только вас пускает в департамент?..

Сказав это менеджер вернулся к просмотру, судя по звукам, какой-то передачи на канале Трен-ТВ: ведущий что-то рассказывал о пожирателях кораблей в Чёртовом море.

Доктор Ро ответил с оттенком удивления:

–Да я вообще-то по рабочему вопросу. Я – убер-врач детского возраста участка 13. Позывной “Доктор Ро”. Ко мне, как я узнал, у страховых компаний есть какие-то претензии.

Теперь уже Несмертин с удивлением посмотрел на Ро.

–А-а-а… – протянул он, – ну присаживайтесь. Давайте обсудим. Несмертин Денис Николаевич.

Мужчины обменялись рукопожатиями, после чего доктор сел в кресло для посетителей. Денис Николаевич что-то поискал у себя в файлах, затем откинулся в кресле и посмотрел на Ро.

–Собственно, у меня даже не претензии, а так… Предложения по улучшению нашей с вами работы.

Брови и верхняя губа Ро на секунду приподнялись.

–А что не так в моей работе? Я…

Денис перебил его:

–Да-да! Вы берёте порой до 12-15% обращений за сутки. У вас самый высокий показатель охвата прививками в столице. Почему-то антивакцинаторское движение почти не распространяется по вашему участку. После ваших визитов большая часть родителей покупает своим детям лишь качественные лекарства. На контролируемой вами территории уже давно не выявляли торговцев поддельными препаратами и гомеопатией. Даже не знаю, какой ангел так хранит ваш участок!

Ро молчал. Несмертин продолжил:

–Но вы знали, на что шли. Ведь, если хочется лёгкой работы, есть масса прекрасных мест. Тот же самый бизнес. Но вы же не пошли в бизнес, как я понимаю, ну вот…

Ро молчал. Несмертин понял, что можно переходить к сути вопроса:

–Ну и вот бизнес встречается с вашей работой, что становится нашей общей проблемой. Ваш участок не приносит достаточной прибыли.

Ро почесал пальцем подбородок:

–Да? Денис Николаевич, раньше таких проблем, на сколько я помню, не было.

Несмертин развёл руками и с тёплой, но при этом невероятно хитрой улыбкой сказал:

–Моего предшественника это не волновало. Но теперь я ваш папа, поэтому давайте обдумаем, как улучшить нам жизнь. Смотрите. На участок приходят определённые средства, которые идут на пополнение лекарств аптечного пункта, обслуживание его дронов доставки, сервис вашего снаряжения, работу с общественностью. Эти средства государство выделяет страховым компаниям, которые отвечают за рациональное и оптимальное их использование. Всё, что удалось сэкономить, возвращается в фонды страховых компаний и используется для каких-либо иных полезных целей, включая повышение зарплат сотрудников, дополнительные выплаты нам с вами – передовикам защиты общественного здоровья.

От последней части фразы лицо доктора Ро на секунду исказилось от смеси удивления и возмущения. Но Несмертин этого не заметил, поскольку был воодушевлен собственной речью.

–И как вы предлагаете улучшить мою работу? – спросил Ро.

Несмертин жаждал этого вопроса. Он деловито наклонился вперёд, поставив руки локтями на стол, постарался сделать задумчивое лицо, словно составлял свои предложения на лету, а не последние несколько дней.

–Вы работаете очень много. Прямо на износ. Но, повторюсь, вы знали, на что шли. Однако, мы можем не только сэкономить имеющиеся средства, но и выбить большие дивиденды под наш участок. Как? Очень просто. Вы должны повысить интенсивность работы. Скажем, брать 20-25% обращений за сутки. Ведь за количество визитов врача страховые компании имеют право требовать дополнительные средства из бюджета.

Доктор Ро хотел сказать Несмертину всё, что думает о его предложении, но Денис Николаевич продолжал:

–Но я не призываю вас умереть на этой работе. Тут есть загвоздка. Ваши пациенты, как показал анализ, потом почти не обращаются за помощью снова. Даже не звонят операторам для дополнительных консультаций.

Ро наконец-то смог вставить слово:

–Да потому что я лечу их! И делаю это правильно! И провожу работу с родителями на тему, как защитить ребёнка от болезней! Порой на вызове я делаю прививки всей семье! Если я оказываюсь у ребёнка первый раз, то отвечаю на все, включая самые тупые, вопросы его родителей! Потому что мне дорого моё дело и мои маленькие пациенты!