Текст книги "Броненосец Сисой Великий в первой фазе Цусимского сражения (СИ)"

Автор книги: Алексей Кукушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

14.34 Контр – адмирал Мису, сжал до побелевших костяшек руки на бинокле, заметив, что впередиидущий перед его «Ниссином» – «Кассуга» отворачивает, и первая труба перестала коптить небо, знать в самое нутро русский подарочек угодил, что-что, а бронебойные делать проклятые гайдзины умели, хоть они и произошли от обезьян, сами это на каждом углу говорили (благодаря Дарвину), но металлургию освоили хорошо (благодаря Менделееву). Видя, как один из снайперов русской эскадры «Сисой Великий» слегка повернул жерла орудий и открыл огонь по его крейсеру. Но первый залп он и есть первый, снаряды упали недалеко, но неточно. Русская эскадра представляла из себя на тот момент строй броненосцев ведомых «Императором Александром 3м», на котором сосредоточили огонь четыре броненосца, «Бородино» и «Орел» – новые корабли с необученными командами, и если на броненосцы и броненосные крейсера микадо переводят лучших моряков, то в русском флоте такой практики нет, де еще списывают в запас, тех кто прослужил установленный срок.

А все броненосные крейсера, под командованием Мису, их осталось лишь пять, сосредоточили огонь на «Сисое Великом», как на обладателе наиболее сильной артиллерии. Он, то и превратил «Ниссин» пол часа назад, из броненосного крейсера в броненосный корвет, лишив кормовой башни, которая по докладам вскоре заработает, и обесточив носовую, в которой и так хилые японские моряки поворачивали и заряжали 203мм орудия, а также одной из шестидюймовок. Слава Аматесу, что на других крейсерах артиллерия была в порядке, а подранками пусть командует Камимура.

14.36 – Мануил Васильевич, предыдущие минуты пережил как в ускоренном кино, которое как то ему довелось посмотреть в кинотеатре, при обрыве пленки. Выход из строя обоих флагманских кораблей, скученность остальных новых броненосцев, залетающие осколки в боевую рубку, на которые он отдал сигнал сесть на пол, и все возможные действия выполнять сидя. «Князь Суворов» не только не управлялся, так еще и попытался пойти на таран нашего корабля, на что «Сисой» ответил увеличением скорости, и выходом в сторону неприятеля, да смотрелось это героически, будто старый ветеран, опекает молодых солдат, где вам вперед батьки в пекло соваться, но за все надо платить, а платой стали все те фугасы, которые предназначались русским флагманам. Двеннадцатидюймовые в этот переиод легли с накрытием по «Кассуге», но не попали, а шестидюймовые фугасы Блинова, попали в носовую башню, которая от такого мощного хлопка, опять замолчала, и в борт под ней, не вызвав однако серьезных повреждений.

14.38 – Александр Вильгельмович Витгефт слушал доклад молодого минера, о двух разбитых японских кораблях, и в душе, у него все ликовало, значит не только нас бить могут, но и мы можем вмазать. И слегка выглянув в амбразуру боевой рубки, увидел очередной залп своего корабля в сторону «Ниссина», который к слову сказать отвечал весьма вяло, зато другие крейсера лупили почем зря, по броне «Сисоя» проходился шквал попаданий фугасов, то в одну сторону, то в другую, как наждак, стирающий шлюпки, балки, кран балки, мелкие орудия, и вообще все лишнее. Но и «Сисой Великий» ответил, снаряд башни Залесского ударил «Ниссин» прямо в корму, в трехсполовиной дюймовый бронепояс, прбил так-же бронепалубу и попал в рулевое управление, сильно все не раскурочил, но течь и общий ущерб, крейсер оставался на курсе, но маневрировать не мог, потому, что руль оказался не закреплен, и пока корабль шел прямо, все было хорошо, а если бы Мису решил поманеврировать, то вряд ли это удалось, тем более, русские гайдзины отворачивают вправо, парируя маневр великого адмирала, в виде «Кроссинг Т», да тактически мы их ведем как быков, на скотобойню, но бодаются они очень больно, вплоть до сквозных проколов наших доспехов. И в голове Мису родилась хоку:

Бык идущий на смерть

Забирает с собой мясника

И превращается в легенду.

14.40 Эскадры отчаянно обстреливались друг с дружкой, хмурое небо разносило пороховые разрывы, превращая их в элемент пейзажа. Сергей Александрович Малечкин находясь в боевой рубке, как и все не корточках, словно в камере, думал, а зачем опять тратим время на пристрелку по этому «Ниссину»?, ему и так досталось в начальной фазе боя, просто это решение созрело, когда «Кассуга» отвернул, и комендоры, да он то-же поддавшись легкому решению сместил огонь на следующий корабль, позабыв, однако, что-на орехи уже давали, и жует он их до-сих пор, так как башни главного калибра не стреляют, ну а шестидюймовки, он до вечера будет тут по одной выцеплять, легче потопить корабль, но боевой опыт Порт-Артурской эскадры говорил об обратном, что нельзя потопить крупный боевой корабль артиллерийским огнем, и да-же самый слабый броеносец «Пересвет» получив 28 попаданий благополучно вернулся в порт, вероятно это событие и послужило, тем, что на нем поднял флаг адмирал Фелькельзам, и поставил его во главе линии. И когда доложили, что «Ослябя» уже тонет, а матросов спасают «Буйный», «Бравый» и транспорт «Свирь», мир перевернулся, причем сперва на 180 градусов, что и нас могут потопить, а затем и на 360, что и мы можем не только выбить какого либо противника, но и потопить. И Малечкин отдал приказ перенести огонь на крейсер противника «Ивате», на нем развивается флаг вице-адмирала Симамуры, опытного моряка и потомственного самурая. Так, что в этот период артиллерия Сисоя – потратила на пристрелку.

14.42 – Командир носовой башни – выругался, черт подери этого Малечкина, сам не знает в кого стрелять надо, определись, долби и потопи супостата, а тут не бой, а сплошная пристрелка. Ваше бродие, обратился кондуктор Слепцов, так то оно так, но ведь граммотно руководит, какой прок добивать нестреляющий крейсер, лучше по свеженькому вмазать, сбить спесь с него, так сказать, осадить, от того и всему отряду полехше будет. Заряжай распорядился Семен Федорович, да наводи точнее по «Ивате», «Идзумо» мы уже выбили, так-что повторенье мать ученья, а то свои стратегмы с Нельсоном на дне обсуждать будешь. Слепцов хотел, что-то сказать, но залп, и все оглохли. Данный залп кучно лег рядом с «Ивате», а один разорвался буквально под ногами контр-адмирала Симамуры, ударив под боевую рубку, крупными осколками постучав в шестидюймовую броню носовой башни, один осколок влетел через пол в боевую рубку сделав харакири дальномерщику, рядом с Симамурой был убит сигнальщик, на китель адмирала и щеку упали несколько капель крови, тот подумал, бойцы обменялись кровью, теперь схватка будет до победы. Шестидюймовые поразили «Ивате» в бронепояс и борт напротив кормовой бащни, только подстегнув японских комендоров чаще стрелять. И они не подкачали, выложились так сказать по полной. «Сисой Великий» стал получать гораздо больше попаданий, чем в предыдущий час.

14.44 – Новый залп отважного броненосца, четыре бронебойных опять упали в опасной близости от «Ивате», но от попаданий мой корабль хранят Боги, подумал капитан крейсера капитан 1го ранга Кавасима. Но шестидюймовые достигли крейсер микадо двумя ударами в корму, разметав дельные вещи, каюты, посуду, на удивление оба разорвались, посекя встретившихся людей крупными осколками. Кавасима присмотрелся в бинокль, как стреляет его корабль, и вообще весь второй броненосный отряд. И с удовлетворением отметил, что их противник – снайпер «Сисой Великий» весь находится в султанах разрываов, а также отмечены попадания и на корпусе отважного корабля. А впереди него, через «Орел» и «Бородино» полыхал «Император Александр III», поражаемый огнем всех четырех наших броненосцев снарядами с новейшей взрывчаткой, которые взрывались от любого касания, будь то борт корабля, вода, ванты, надстройки, шлюпки, и так далее, не только заливая все что можно типа «греческого огня», но и травя команды ядовитыми газами, продуктами горения.

14.45 – Озеров получает донесения, что от разрыва японского снаряда появилась трещина в крышке торпедного аппарата левого борта, затем прибежал вестовой из лазарета, и доложил, что там большая пробоина, выше человеческого роста, и ее уже пытаются заделать мешками, койками и досками. Вскоре прибыл Ивков и доложил, что в шпилевом отделении, от попадания двеннадцатидюймового снаряда возникла огромная полуподводная пробоина, заделать которую не представляется возможность, ежеминутно тонны воды стали вливаться в недра броненосца. Прибыл и Витгефт, с докладом: Мануил Васильевич, с пробоиной не справиться! На что Озеров рявкнул: И это все, что вы можете доложить? Должны справиться! И отправив вниз старшего минного офицера Эдуарда Эдуардовича Овандера с приказом разобраться в ситуации. Но пока тот шел по коридорам броненосца, и видел то раненых, то кантуженных, взрыв, и от разорвавшегося снаряда он потерял сознание.

14.46 – Очередной залп «Сисоя Великого» по «Ивате» на расстоянии тех-же тридцать кабельтов, ближе самураи опасались подходить, так как семидюймовый бронепояс их крейсеров держал бронебойный русский двеннадцатидюймовый снаряд на 32-34 кабельтов, а десятидюймовый, коих в русской эскадре была половина, с 25 кабельтов, но на этот раз произошел случай преудивительный, бронебойный двеннадцатидюймовый снаряд вылетев из орудия кормовой башни лейтенанта Залесского, преодолел тридцать кабельтов, пробил крышу кормовой башни крейсера «Ивате», и то-ли броня крыши башни была ниже уровня собственного достоинства взрывателя полковника Бринка, то ли по касательной пришлось касание, но снаряд пробил и кормовую шестидюймовую броню, и взорвался когда вылетел из башни, правда изуродовав все приборы наведения, и образовав в кормовой плите аккуратное 304,8мм отверстие, и в это отверстие вернулся крупный осколок перебивший позвоночник и заняв место сердца у командира башни лейтенанта Хато. Человек с куском металла вместо сердца жить не может, и Хато бросило на орудия, которые в этот момент произвели залп. Шестидюймовый ударил японский крейсер в бронепояс, а второй в верхний каземат шестидюймового орудия, но шестидюймовая броня осталась безучастной с разрывной силе русского фугаса.

14.48 – Малечкин глядя в бинокль с удовлетворением отметил попадание в кормовую башню «Ивате», но и был поражен, что она снова открыла огонь. Что за чертовщина подумал он. Спаси нас святой Никола Угодник и перекрестился. Сейчас добавим – подумал Сергей Александрович, убедился в правильности дистанции в тридцать кабельтов и скомандовал – Залп! Двеннадцатидюймовые в это отведенное им судьбой время лишь распугали рыбу, зато подчиненные Вячеслава Блинова отличились тремя попаданиями: если первый попал в бронепояс, второй уничтожил двеннадцатифутовое орудие на кормовом каземате, и изрыгающее в сторону гайдзинов пятнадцатифутовые снаряды со скоростью пятнадцать выстрелов в минуту, то третий взорвался на крыше носовой башни, изряядно всех напугав и разбив как оптический прицел, так и что-то там еще.

14.50 – Озеров высунувшись из рубки на небольшое мгновение увидел, как огонь «Ивате» – особенно из орудий главного калибра замедлился, но самое главное, что его поразило, что «Император Александр 3» вывалился из строя, и взял вправо, но быстро справившись с повреждениями пристроился к нам в корму. Под сосредоточенным огнем японских броненосцев, он продержался не более десяти минут!! Это известие так поразило его, что ни донесения Витгефта, о затоплениях, в носу, ни Ивкова в корме броненосца, не произвели на Мануила Васильевича сильного впечатления. Вся Россия в целом, а Вторя тихоокеанская эскадра в частности вступила в бой с гидрой, которая сейчас изрыгает свое пламя, через жерла японских броненосцев. Словно в хорошо знакомой сцене где Георгий Победоносец убивает гидру копьем, то здесь она извернулась и ударила огнем Георгия, а коня уже сожрала, стреножив героя. Он мог либо победить либо умереть. Причем эта гидра в мирное время тихо покоилась как в головах банкиров и политиков стран Запада, так и в банковских хранилищах, а также в промышленном капитале. Затем ей захотелось явиться на свет, и лучшие судостроительные верфи мира клепали корпуса и броню, вставляли стальные сердца и легкие, устанавливали зубъя орудий, и комплектовали всем необходимым, и напоследок залили шестьсот японских людей эритроцитов что-бы все работало, и офицеров-, для осуществления руководства, и вот эта сила во всей красе, словно змей-горыныч из русских сказок сражается с героем, все это ощутил Мануил Васильевич в краткий миг озарения, сквозь разрывы, крики и стоны. А какого черта Бухвостов не маневрировал? – возникла у него в голове другая мысль. Понятно, что гвардейский экипаж, но не телок же, которого ведут на убой.Почему не применил противоартиллерийский маневр? Не прибавил скорость? Думал не успеем? Вот и поплатился.

14.52 – Поняв мысли командира, словно живое существо, «Сисой Великий» выпустил в «Ивате» четыре копья – снаряда, пытаясь убить гидру, или хотя-бы ранить. Одно копье достигло цели, нырнув в воду, недалеко от борта, и врезавшись в небронированный борт взорвавшись в нижней динамомашине, в вызвав течь. Шстидюймовый попал в бронерубку, и пара осколков проникла в саму рубку и штурман с дальномерщиком поплатились своими головами. С капитаном крейсера Кавасимой, ничего страшного не случилось, потому, что он, подражая Хехетиро Того стоял на штурманской рубке открыто.

14.54 – Петр Осипович Серебрянников удостоился чести вести эскадру, стоя в рубке броненосца «Бородино» в эти минуты боя, он понял, что если чего не предпринять, то уже через десять минут разделит судьбу «Императора Александра 3», и поэтому у него в голове созрел план. Но перед этим пронеслись словно в гонке события предстоящих минут, как в 14.12 получено первое попадание чемоданом, в 14.18 из за задымления «Князя Суворова», японцы перенесли на нас огонь своих броненосцев, 14.30 мы сбились в кучу с «Орлом» и «Ослябей» – который сейчас тонет где-то позади. А в 14.38 подобралась эта прости Господи п-да авизо «Тихая» и с дистанции 13,5 кабельтов выпустила две торпеды, и скакой радостью наши комендоры выпустили в нее и шестидюймовые и тьму трехдюймовых снарядов, после чего это корыто показав винты пошло на блядки к Нептуну, несерьезно подкрадываться к большим дядькам с зади со своим маленьким ножичком. И капитан 2го ранга Огути отправился к праотцам.

Маневр созревший в голове этого мужественного и смелого человека был красив и прост. Повернуть на Норд, и обрезать корму всему объединенному флоту, тем самым поставив его под фланкирующий огонь, и увеличив количество попаданий в пять раз.

И Петр Осипович мужестввенно повел сражающююся эскадру курсом норд. Он, уверенный в себе, и наполненный чувством суровой решимости выполнить свой долг, не только перед императором Николаем 2м, какие-то недоумки именуют его царем, хотя всем со школы известно, что они были только до Петра Великого, так и перед собственным, горячо любимым им русским народом. «Сисой Великий» – в этот момент пристреливался по «Адзуме», кормовом в отряде японских броненосных крейсеров, но пока напрасно.

14. 56 Старший артиллерийский офицер «Сисоя Великого» стоя в бронерубке и определяя дальность до «Адзумы» – самого изящного броненосного крейсера японской эскадры, французской постройки. А, так как, корабли мусью строят с особой изящностью, то земляки Наполеона, и тут извратились и разместили третью дымовую трубу несколько отдельно, чем две первые, тем самым сущственно оказав помощь своим союзникам, пусть да-же и бумажным, как показал переход второй тихоокеанской эскадры, сместив третью дымовую трубу несколько назад, не только позволяя однозначно определить тип крейсера, но и узнать куда он движеться.

Залп броненосца, осыпаемого восьмидюймовыми и шестидюймовыми снарядами по «Адзуме» пришлась кучненько, и русский бронебойный попав под бронепояс и пройдя коффедрам, проник в котельное отделение, как всадник апокалипсиса и там взорвался, еще более снижая и так уменьшающуюся в два раза на циркуляции скорость. Шестидюймовые разорвались позади боевой рубки, разорвав на части как выбегающего из нее вестового, так и дублера дальности артиллерийского огня, и цифры ненадолго застыли на отметке в 4600 метров. Второй шестидюймовый срубил кран-балку, примерно на 1/3 длинны, и теперь мощный рей раскачивался на тросах, и стучал по палубе и надстройкам.

Симамура отвечая на смелый маневр русской эскадры, понял предварительный приказ, об одновременном повороте всех броненосных крейсеров, этот маневр неоднократно отрабатывался, на многочисленных маневрах флота.

В нашего героя – эскадренный броненосец «Сисой Великий», за предыдущие моменты боя попало немало снарядов, но в этот миг, в носовую башню попал фугас, и по всем предвоенным расчетам, ничего страшного не произошло -бы, но вмешался его – Величество случай, и супермощная японская взрывчатка, сила взрыва которой оставила на броне огромную вмятину, и от удара, вылетел один из болтов цепи Галя, которая обеспечивала вращение носовой башни. И вот менять ее пришел через некоторое время кондуктор Калашников, а мичман Всеволожский – выходя из башни, сказал ему: «пойду погляжу, что в шестидюймовой батарее делается, глядишь на что-то сгожусь», и вышел из башни.

14.58 Петр Иосифович Серебрянников стоя в броенрубке эскадренного броненосца «Бородино» смотрел в бинокль на японскую эскадру. Все те-же грозных четыре броненосца – наши главные противники, осыпающие нас чемоданами с жидкой взрывчаткой. Позади четыре броненосных крейсера, знать здорово их второй и третий броненосные отряды пощипали, что отстали самураи. И в данный момент невольному флотоводцу второй тихоокеанской опять хотят поставить галочку, как час назад Рожественскому. Но Серебрянников из нижегородских, и поэтому всегда отмечался смекалкой и задористостью, и Петр подумал: "вы узкоглазые, хоть и отменно стреляете, под упрвлением английских инструкторов, а может вы только бескозырками машете, а стреляют они?, но эскадры водите, так гардемарины у нас смышленее, и скомандовал правый поворот, эскадры стали расходиться противоположными курсами, под взаимную канонаду.

Вице – адмирал Камимура Хикондзе, находясь на броненосном крейсере «Идзумо», у которого оказалась сломана рулевая машина, и затоплено румпельное отделение, а также оказались взорванные волей рока, два каземата шестидюймовых орудий, собирал поврежденные в первой фазе боя корабли. А ими оказались как броненосный крейсер «Ниссин» – итальянской постройки, и броненосный крейсер «Азама» – английской, видимо русским снарядам – было всеравно, какие борта дырявить. Но и дырявили они очень умело, и в нужных местах, лишь новейшая жидкая взрывчатка, в двеннадцатидюймовых и восьмидюймовыхснарядах, коих осталось мало, а не пресловутая шимоза, которая под другими названиями применялась и во французском, и в английском флоте, а текже две подлодки Холланда, оказавшиеся как раз на пути русской эскадры, и так кстати пустившие на дно броненосец «Ослябя». Да кораблики малы, да и торпед на борту всего две, и дальность 250миль, из них в подводном положении всего двадцать пять, но для Цусимского пролива – самый раз, а что, на испытаниях числятся, так это пусть русские гайдзины так думают, им обманные слова голову туманят, е где проходить практику, как не там, куда идет эскадра противника, одним своим существованием во Владивостоке, кстати то-же обладающим четырьмя подлодками, поставит крест на всем снабжении армии микадо на континенте.

«Сисой Великий» в это время чинился, боролся с огнем и затоплениями, всех интересующихся отсылаю к замечательной книге: Правда о броненосце «Сисой Великий» (Цусимское сражение). Страница 187.

Первая часть боя завершилась, наш горящий герой-броненосец, расходился с неприятелем курсом на Ост.