Текст книги "Гефсимания Троицкая (СИ)"

Автор книги: Алексей Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Содержание их первого продолжительного разговора осталось неизвестным; но после этого Филипп отправился (конечно, пешком) в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и объявил наместнику Лавры о. Антонию, что "белый ангел" (т. е. митрополит) его прислал. Но в Лавре Филиппушка прожил всего один месяц и ушел. Перешел в Гефсиманский скит – опять ушел. Поселившись в заброшенной сторожке за прудом Гефсиманского скита, он, как сказано, испросил позволения выкопать "погребок". Ему дали в помощь двух послушников; но когда выяснилось, что они копают Пещеры наподобие Киевских, наместник Лавры Антоний послал запрос к Митрополиту Филарету. Разрешение Филарета последовало незамедлительно: "Бог да благословит ищущих Его в темноте пещерной".

Для вечерней молитвы Филиппушка составил особый чин: "Полунощница с Аллилуйя". Пещерники пели 12 избранных пустынными Отцами псалмов, но к каждому стиху прибавляли трижды Аллилуйя. К этому присоединили Полунощницу и конец Утрени; начиная с 8-й пророческой песни. Этот-то чин (сохранявшийся в Пещерах до их закрытия) и стал называться "Полунощницей с Аллилуиа". Когда и это новое богослужение (нигде до тех пор не существовавшее) было представлено на рассмотрение Митр. Филарета, последний был не совсем доволен, но разрешил продолжать, как начали. Жизнь в Пещерах проходила иначе, чем в Скиту: "небесные глаголы" от Святого Духа Утешителя произносились рабом Божиим Филиппушкой, не имевшим никакой начальнической власти, а только авторитет Божьего человека. Так, однажды два инока, Митрофан и Андрей, во время вечернего богослужения увидели, как Ангел пронес над их головами венцы. Они сказали о том Филиппу; тот молча выслушал и ответил одно слово: "Молитесь". А на следующий день этих иноков задавило обвалом. Наместник Лавры стал опасаться, что теперь Пещерное отделение Скита разойдется; но вышло напротив: иноки стали стекаться в Пещерную обитель, ибо уверились в духовной прочности того, что основано на больших трудах, да еще на крови.

Четыре года продолжалась пещерная жизнь иноков, пока противление Господу не вошло в силу. Старшая братия Гефсиманского скита, не чуждая духу законничества, давно уже высказывала недовольство по поводу духовной свободы Пещерного отделения, которое стремились представить младшим (оно и было таковым по времени, но не по духу) и непокорствующим. Но это внешнее противление до времени не нарушало внутреннего мира пещерников. Но потом он был нарушен.

На имя наместника Лавры архим. Антония стали поступать анонимные доносы на Филиппушку, притом, по всему было видно, что от одного из его братии – насельников Пещер. Наконец, Антоний вызвал Филиппушку для объяснений. Но раб Божий ничего не объяснил, а просто ушел из Пещер, и первое время стал жить в Лавре. На вопросы же лаврской братии, почему он ушел из Пещер, он всякий раз отвечал: "С землей поссорился, с унылой разбранился".

Конечно, уныние и недоверие к человеку Божьему смутило того несчастного. Вскоре по уходе Филиппа он был Богом наказан. Случилось так, что он травил мышьяком крыс, которые мешали ему молиться. И он начинил белую булку мышьяком, а другую, такую же, припас себе на вечер; и спутал – съел отравленную булку. Когда же он почувствовал, что отравился и что конец его близок, он покаялся перед всей братией и признался, что доносы на Филиппа писал он.

Приходо-расходные книги Лавры позволяют отнести время основания Черниговского скита к 1845 г. Именно с 1845 г. фиксируется строительство деревянных келий – "пустынек", в которых поселялись некоторые из братии быстрорастущего Гефсиманского скита, склонные к особенно строгому безмолвию и молитвенному уединению, отречению от своих желаний и собственности. От Гефсиманского скита пустыньки отделялись заливом Скитского Корбушинского пруда, а от мирской суеты – обширной Исаковской рощей.

Скитский пруд был создан он в середине ХVIII века одновременно с Вифанскими прудами лаврским келарем Ершовым. При создании водоема использовались природные овраги (корба, то есть сырое место, покрытое буреломом), по которым протекали речки Коперка (с севера) и Корбуха (Корбушинский ручей). Также при формировании водоемов использовались многочисленные родники и талые воды.

Имя первого пустынника – Гавриил – мы находим в письме митрополита Филарета к наместнику лавры архимандриту Антонию от 21 августа 1845 г.: "Гавриилу построить уединенную келию Бог благословит и да дарует ему безмолвие, благодатию осеняемое. Надобно, чтобы скитяне хранили его от известности, за которою легко вкрадывается молва"

Так, в 1845 г. в Исаковской роще, среди разлапистых елей, было положено основание будущего Черниговского скита.

Слух о пещерных подвижниках привел сюда иноков, жаждущих подвигов: каждый приходящий сам копал себе келлию. Пещерные кельи были не более сажени в ширину и длину, печей не было; зимой пещерники нагревали их своим дыханием и лампадками, горевшими перед иконами. В средней, самой большой пещере была устроена церковь во имя Архангела Михаила. Много позже кельи и пещерные храмы были обложены кирпичами. Так образовалось пещерное отделение Гефсиманского скита, которое получило напутствие владыки: "Господь да просветит ищущих Его в темноте пещерной".

В литературе не указывается, как долго копались пещеры, но подразумевается, что копались они все четыре года жизни Филиппушки на указанном месте, т.е. до 1851-1852 гг. Приходо-расходные книги лавры за 1849-1851 гг. позволяют говорить о том, что Филиппушка копал пещеры до 1849 г. С 1849 по 1851 гг. в пещерах уже работали подряженные лаврой землекопы, плотники, каменщики. Трудом рабочих ископанная Филиппушкой средняя пещера была превращена в благоустроенную часовню, представлявшую собой частично заглубленный в землю бревенчатый сруб, освещавшийся окнами, прорубленными в его верхней выступавшей из земли части и завершенный фигурной кровлей. Отходившие от средней пещеры подземные ходы, прокопанные Филиппушкой, старанием тех же рабочих были превращены в обложенные кирпичом сводчатые подземные коридоры с такими же сводчатыми маленькими пещерками по сторонам. Работы по обустройству пещер, начатые Филиппушкой, были закончены к осени 1851 г. Осенью того же года пещерная часовня была освящена, как пещерный храм во имя Бесплотных Сил.

Строгостью и духом православной ревности славился устав Скита. Пост, постоянная молитва, запрет на празднословие, иноческое уединенное житие – все было направлено к спасению души человеческой. Женщины допускались внутрь скита лишь один раз в год, в день взятия на небо Божией Матери – главной покровительницы этой монашеской обители.

Освящение пещерного храма знаменует окончание первого, начального этапа в истории Черниговского скита. Возникший в 1845 г., как уединенная обитель нескольких отшельников, каждый из которых жил в отдельной келье-пустыньке, в 1851 г., с постройкой храма, скит превратился в монашеское общежитие, – пещерное отделение Гефсиманского скита.

Многие верующие люди искали строгого руководства, как наиболее спасительного пути, и Скит постепенно становится колыбелью московского старчества. Сюда стекаются тысячи верующих за наставлением и советом.

После ухода Филиппушки из Пещер изменилась жизнь пещерной братии. Были выстроены деревянные келлии уже на поверхности земли, и братия перебралась, туда. В Пещеры спускались только на молитву. 27 сентября 1851 г., накануне дня основания Скита – 28 сентября, была освящена в Пещерах церковь во имя Архангела Божия Михаила.

Но Пещеры не остались пустовать. В 1863 году там поселился иеромонах Агапит, будущий иеросхимонах: Александр (t 1882), пришедший из Оптиной пустыни. Он привнес в пещерное братство делание откровения помыслов. Вначале он поступил в пещерную обитель, а затем, с разрешения Митрополита Филарета (к которому всякий раз обращался за советом наместник Лавры архимандрит Антоний), затворился в пещерной келлии и пробыл там 10 лет; вышел же он оттуда лишь по послушанию новому наместнику Лавры Леониду (Кавелину; t 1891).

Иеросхимонах Александр никогда не имел многих учеников 2-3, не более. Но ко всей пещерной братии он прививал дух смирения; учил самоуничижению и скрыванию духовных даров. Так, на вопрос: как живете, батюшка? – он обыкновенно отвечал: "Что мне не жить? Как свиния – наестся, напьется, лежит и хрюкает". Или, однажды, к нему стал проситься для беседы какой-то приезжий интеллигент, видимо, знакомый с различными религиозно-философскими учениями Запада; но келейник о. Александра этих тонкостей не понимал, и ему пришлось сказать, что приезжий "знает много языков".– "Ну, а мы-то с тобой и на одном языке не умеем разговаривать,– отвечал о. Александр,– скажи ему, не принимаю".

Но при действительной нужде в слове утешения и назидания одна беседа старца иеросхимонаха Александра могла удержать человека от самоубийства, как было с одним офицером, который с непонятной настойчивостью требовал приема о. Александра. Когда же этот офицер вышел умиренный, то у входа в келлию келейники нашли написанные на снегу слова: "Господи, помоги мне, я погибаю". И вот, по Промыслу Божию, этот человек был встречен и утешен.

Так постепенно в духовную сокровищницу Гефсиманского скита собирались благодатные плоды духовного делания иноков. В этом делании воспитывали новоначальных. Когда же духовная почва Гефсиманского скита была взрыхлена и удобрена трудами подвизавшихся в нем, то на ней произрос духовный цвет, благоухание которого распространилось на всю Россию. Это был старец-утешитель Варнава.

Старец Варнава (в миру Василий Ильич Меркулов) родился в 1831 г. в селе Прудищах Тульской губернии в благочестивой семье крепостных крестьян. В 1840 г. семья Меркуловых перешла в село Нару Фоминскую (ныне г. Нарофоминск) Московской губернии. С самого отрочества он находился под духовным руководством старца Геронтия, жившего анахоретом близ Наро-Фоминской Троицкой Одигитриевской пустыни. С 20-ти лет, по благословению своего духовного отца, Василий вступил на иноческий путь и был принят в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, куда вскоре пришел и его духовник о. Терентий. Но уже через месяц послушник Василий пожелал перейти в более уединенное место и по Промыслу Божию поступил в Гефсиманский скит. Его духовный отец определил его в послушание монаху о. Даниилу, жившему анахоретом близ Гефсиманского скита в лесу.

Начинал Василий с того, что водил богомольцев по Пещерам Скита. В конце 1861 года, когда Василию было всего 30 лет, старец его, о. Геронтий (в схиме Григорий) открыл ему волю Божию: Василию предстояло принять на себя подвиг старчества и "служить с любовью страждущему человечеству". Потом он подал своему послушнику две просфоры со словами: "Сим питай алчущих, словом и хлебом, тако хощет Бог". Василий со слезами молил своего старца не возлагать на него этого неудобоносимого бремени. Но схимник Григорий благословил своего послушника идти назад в Скит. На следующий день Василий узнал, что старца его разбил паралич, он лишился языка и через два дня, 2 января 1862 г. тихо скончался (в день памяти преп. Серафима Саровского).

Так, первый духовный руководитель Василия унес с собой в могилу свое старческое благословение. Но у Василия оставалась еще надежда испросить разрешение от этого бремени у второго своего старца, о. Даниила. И он на исповеди открыл ему свое горе. Но в ответ получил новое уверение в том, что по воле Божией о. Григорий возложил на него этот "крест наставничества народного", и его необходимо принять. О. Даниил указал и срок – после его смерти. И вот, в 1865 году о. Даниил снова напомнил ему о подвиге старчества, и когда Василий (уже к тому времени почитаемый в народе за духовную мудрость и дар совета) стал со слезами молить старца снять с него это бремя, у о. Даниила пошла горлом кровь, и он скончался на руках у своего послушника. После этого о. Василий уже не мог сомневаться и принял возложенный на него крест.

Год спустя, в 1866 году Василий был пострижен, в мантию с именем Варнава (в переводе с древнееврейского "Варнава" значит сын утешения), в честь св. Апостола Варнавы (память 11 (24) июня). С этого времени фактически началось старчествование о. Варнавы. Господь отметил его даром прозорливости и исцелений от недугов душевных и телесных. Народ стал сходиться к нему отовсюду, и он никому не отказывал в помощи и назидании.

Хотя почитание старца Варнавы народом было всем известно, но только спустя пять лет, в 1871 году он был посвящен в сан иеродиакона, а еще полгода спустя, 20 января 1872 года – во иеромонаха. Еще через год, 20 января 1873 г. он был избран братией и утвержден наместником Лавры архим. Антонием народным духовником Пещерной обители; вскоре он был утвержден и братским духовником Пещер, и только в 1890 году его утвердили и духовником старцев Гефсиманского скита.

Итак, с 20 января (в день памяти преп. Евфимия Великого) 1873 г. старческое служение стало и церковным послушанием о. Варнавы. "Старец-утешитель" стало его именем, известным на всю Россию. Старец, принимал в день не менее 500 человек (иногда по 1000) и каждому подавал душеспасительный совет и прозорливо указывал путь ко спасению.

Старец скончался 17 февраля (2 марта) 1906 г., подвизался же в старческом служении 33 года (всего же он прожил в Пещерах 47 лет), и за это время ни одного дня не прошло, чтобы он не принимал страждущих. Даже в дороге, на вокзале он был окружен толпой народа. Как-то одна из духовных дочерей вслух посетовала, что многие из собравшихся не смогли получить его благословение. "Что ты, дочка,– отвечал старец,– ведь где бы человек ни стоял, Господь открывает мне его нужды, и я молю обо всех Господа; а с радостью ко мне и не ходят". Все приходящие назывались у старца, "сынки" и "дочки" и никогда никто не назывался на "Вы" – всегда на "ты". Среди "сынков" был, например, обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер и, наконец, Император Николай II, пришедший с покаянием к старцу в начале 1905 года. О содержании беседы Императора со старцем Варнавой точных сведений нет. Достоверно известно лишь, что именно в этот год Николай II получил благословение на принятие мученического конца, когда Господу угодно будет этот крест на; Него возложить

Старец Варнава многим предсказывал будущие гонения на веру – иным прикровенно, иным совсем ясно, он давал прямые и точные указания, как им жить в 20-е, 30-е, 40-е, 50-е и последующие годы. Предсказывал старец Варнава и грядущее возрождение Русской Православной Церкви и святую жизнь во Христе: "Преследования против веры будут постоянно увеличиваться. Неслыханные доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты. Но когда уже невмоготу станет терпеть, то наступит освобождение. И настанет время расцвета. Храмы опять начнут воздвигаться. Перед концом будет расцвет".

Служение старца увенчалось блаженной кончиной в св. алтаре перед св. Престолом. Так он прикровенно предсказывал сам: "Вот тот свят, кто до последней, минуты нес служение свое, а потом вошел в алтарь и предал дух Господу". Так и совершилось: в этот день 17 февраля 1906 г. (в пятницу на первой неделе Великого поста) он с раннего утра принимал народ, исповедовал в соборе Черниговской Божией Матери ("принял человек 500, да 400 еще дожидаются", говорил старец), наконец, поехал в Сергиево-Посадский дом призрения исповедовать начальницу его Е. И. Гончарову и ее помощницу. Исповедовав начальницу и преподав благословение и назидание, как нести нелегкое дело управления приютом, он со крестом в руке вошел в алтарь домовой церкви приюта в честь Успения Богородицы, преклонил колена перед св. Престолом и скончался.

Он жил во славу Божию

И умер со Христом,

Склонясь главой к Престолу Божию

С молитвой и крестом.

Предание о посмертном молитвенном предстательстве и чудотворной помощи старца Варнавы далеко не полно. Вот один из записанных случаев.

Одна женщина, из-под Брянска родом, страдала припадками беснования. Родные мучились с нею, но ничем нельзя было помочь. Мать много раз советовала ей съездить "к Черниговской" к старцу Варнаве, но ее при одном его имени начинала бить дрожь и она кричала: "Когда помрет – пойду, а теперь – нет!" Так и совершилось.

В начале апреля 1906 года, уже после кончины старца Варнавы, эта женщина оказалась в Черниговском монастыре (так стали звать Пещерное отделение Гефсиманского скита, где пребывала чудотворная Черниговская икона). Во время Всенощной при пении Хвалите имя Господне она стала кричать и биться и наконец выбежала из храма. Но на утро все же пришла на раннюю Литургию. При пении Херувимской она впала в; исступление, даже неистовство; какой-то незнакомой ей женщине укусила до крови палец. Наконец, выбежала, из собора Черниговской Божией Матери; ее поймали и привели в пещерный храм, где пребывала чудотворная икона. Ей налили в ложечку масла от лампады с чудотворной иконы, но она перекусила пополам серебряную ложку. Ее хотели подвести к самой чудотворной иконе, но она откусила от иконы кусок серебряной кованой ризы (между большим и указательным перстами иконы). После этого она впала в полное бесчувствие и лежала как бы без памяти.

После Литургии кто-то посоветовал поднести ее к могилке старца Варнавы, похороненного в пещерной Иверской часовне (с иконой Иверской Божией Матери). Так и поступили. И вот, когда возгласил служащий иеромонах "Во блаженном успении вечный покой подаждь Господи усопшему рабу Твоему старцу иеромонаху Варнаве",– эта женщина вдруг вскочила. Ее хотели снова схватить, но она спокойно отвечала: "Не надо – Я теперь буду молиться". Она встала на колени и до конца панихиды все плакала и повторяла: "Мне теперь дюже легко". Потом она встала, выпила масла от лампады с гроба старца Варнавы, масла из лампады с Черниговской иконы Божией Матери (при этом ей показали кусок серебра от ризы, ею откусанный) и рассказала, что когда она лежала без движения, к ней подошел небольшого роста седой монах и так ласково-ласково на нее смотрел. Одна из присутствующих женщин вынула карточку старца Варнавы и показала ей, та немедленно опознала его – "тот самый". В тот же день эта женщина исповедалась и наутро причастилась Святых Христовых Тайн. Но не уехала из Пещер, а осталась в гостинице при Пещерном отделении еще на две недели. Тогда она снова исповедалась и причастилась и уже не вернулась домой, а поступила послушницей в основанный старцем Варнавой Иверский Выксунский женский монастырь в Нижегородской епархии.

С тех пор чудеса на могиле старца Варнавы совершались постоянно. Как только у кого тяжелая болезнь и доктор бессилен, или неприятности по службе или на полях засуха – дают телеграмму преданному келейнику старца Варнавы о. Порфирию, чтобы отслужил панихиду на могилке старца Варнавы. И дело исправляется: люди выздоравливают, неприятности так или иначе улаживаются, и дождь проливается на поля. Одна из современниц прямо писала, обращаясь к читателям: "Я говорю для вашей же пользы: у кого неприятности по службе или кто болен, скорее поезжайте к Черниговской и служите панихиду на могиле старца Варнавы".

План 1879 г. представляет Черниговский скит как вытянутый по оси запад-восток прямоугольный двор, ограниченный деревянной на каменных столбах оградой. По периметру двора расположены кельи, а в центре – верхняя надпещерная деревянная церковь во имя основателей Киево-Печерской лавры преп. Антония и Феодосия Печерских, и св. Василия Парийского, построенная в 1856 – 1857 годах. Иконографические источники 50-60-х годов XIX в. свидетельствуют об эклектичности ее архитектуры, характерной для своего времени. При строительстве верхней церкви была, по всей видимости, расширена находившаяся под ней нижняя пещерная церковь 1851 года, при этом собственно бывшая средняя пещера Филиппушки превратилась в алтарь, к которому с запада была приращена обширная подземная же трапезная со сводчатым перекрытием. В последнем для освещения было устроено круглое отверстие, выходившее в трапезную верхней церкви. Из зафиксированных на плане и в описи 1879 г. строений Черниговского скита до настоящего времени сохранился лишь каменный двухэтажный келейный корпус, составляющий почти всю южную сторону обители. На литографии 1865 года этот корпус изображен одноэтажным с воротами в средней части, завершенными одноярусной колокольней с шатровым покрытием. Первый этаж существующего южного келейного корпуса был построен между 1861-1865 гг. Второй же этаж над ним был надстроен в 1870 г. Увеличение высоты южного корпуса в 1870 г. заставило увеличить и высоту колокольни над Святыми воротами в его средней части, что и осуществилось в 1874 г.: "В 1874 г. тщанием известного благотворителя обителей П.Г.Цурикова построена при пещерах новая высокая каменная колокольня, им же пожертвован для сей колокольни колокол в 260 пудов".

Постройка новой более высокой колокольни завершила второй этап в строительной истории Черниговского скита – 1857-1874 гг. В указанные годы четвероугольное расположение пустынек, сложившееся вокруг пещерной церкви 1851 г., было закреплено сооружением над ней верхней надпещерной деревянной церкви и южного келейного корпуса со Святыми воротами и колокольней. Низкие, вытянутые объемы верхней церкви и южного корпуса, оживленные часто поставленными арочными оконными и дверными проемами, шатровые завершения церкви, южного церковного крыльца и колокольни создавали определенное стилевое единство этих эклектичных по архитектуре сооружений.

Это стилевое единство позволяет говорить о сложении в 1857-1874 гг. целостного архитектурного ансамбля Черниговского скита. Композиционным центром сложившегося ансамбля служил объем верхней церкви; композиционную ось его, ориентированную по линии юг – север, определяли: вертикаль колокольни над южным келейным корпусом, шатровое завершение южного церковного крыльца и, наконец, глава самой верхней церкви.

Черниговский скит во второй период своей строительной истории имел вид правильного прямоугольника, вытянутого с востока на запад. К невысокой деревянной надпещерной церкви, располагавшейся в центре скитского двора, с севера примыкало братское кладбище, а с остальных трех сторон ее обступали братские келии. В 1857-1874 гг. окончательно определилась парадная сторона Черниговского скита – южная, обращенная в сторону Гефсиманского скита. Парадный характер этой стороне Черниговского скита придал, составлявший почти всю сторону, южный келейный корпус с колокольней и Святыми воротами. С южной стороны Черниговский скит изображен на всех известных лито– и фотографиях, с южной стороны подходили к скиту богомольцы из Троице-Сергиевой лавры.

В 1886 г. Учрежденный собор лавры принял решение о строительстве в Черниговском скиту нового каменного верхнего надпещерного храма взамен старого деревянного, который "по ветхости, тесноте и неудобству требует необходимой перестройки..." Основным источником сведений о строительстве нового храма служит "Дело о построении в пещерах Гефсиманского скита новаго каменнаго храма в честь чудотворной иконы Черниговския Божия Матери".

По представлению Собора лавры автором проекта и руководителем строительства был утвержден архитектор Н.В.Султанов. Этот выбор не случаен: с одной стороны, на рубеже XIX-XX вв. Н.В.Султанов являлся идеологом и одним из ведущих представителей "русского стиля" в отечественной архитектуре, с другой стороны, он был профессиональным инженером, что также учитывалось властями лавры. Как сторонник русского стиля Н.В.Султанов должен был придать эклектичной архитектуре ансамбля Черниговского скита соответствующую духу времени национальную окраску. Как талантливый инженер Н.В.Султанов при строительстве Черниговского храма призван был решить две сложные технические задачи: во-первых, при заложении фундамента нового храма не повредить пещерную церковь и, во-вторых, возводя новый храм, как можно дольше не разбирать старую надпещерную церковь. Сложность технических задач на два года удлинила процесс строительства: вместо предполагавшегося 1887 г. Черниговский храм был построен вчерне в 1889 г. Отделка же храма продолжалась с 1890 по 1897 гг., хотя освящение главного престола состоялось в 1893 г.

Представление о построенном в 1886-1897 гг. пятиглавом двухсветном храме во имя иконы Черниговской Богоматери дают иконографические источники и описание храма.

"По наружному своему виду храм во имя Черниговской иконы Божьей Матери очень красив. Он устроен в древнерусском стиле XVI века. В длину новый храм имеет от паперти до горнего места 18 сажен, в ширину с приделами 15 сажен, а в вышину с крестом около 20 сажен... Верх храма увенчан куполами в древневизантийском стиле; на среднем из них глава и крест вызолочены чрез огонь, а остальные увенчаны вызолоченными крестами и украшены такими же подзорами. На фронтоне храма находятся писанные по вызолоченному фону изображения святых"

Приведенное описание построенного в конце XIX в. Черниговского храма свидетельствует о том, что задача, поставленная перед Н.В.Султановым, как архитектором, при проектировании и строительстве храма, была успешно выполнена: "русский стиль" архитектуры новопостроенного храма придал ансамблю зданий Черниговского скита более выразительный архитектурный облик.

Не менее успешно при строительстве Черниговского храма была выполнена задача, поставленная перед Н.В.Султановым, как инженером. С инженерной точки зрения Черниговский храм уникален тем, что при его строительстве не только не пострадала, но и была расширена находившаяся под ним пещерная церковь, были сохранены окружающие эту церковь пещеры.

Значительный по размерам новый надпещерный храм дал толчок к расширению территории Черниговского скита и перестройке его зданий. Расширение территории и перестройка зданий скита начались сразу же после окончания постройки нового надпещерного храма вчерне. В 1889 г. вдоль западной ограды скита строится двухэтажный кирпичный трапезный корпус. В 1894 г. старая деревянная на каменных столбах ограда скита заменяется кирпичной с двадцатью башнями; при этом территория скита расширяется почти в два раза. В 1895 г. напротив восточного фасада храма, на линии новой ограды закладывается новая пятиярусная колокольня, почти не уступающая по высоте лаврской.

В 1903 г. разбирается, как излишняя, старая колокольня над воротами южного корпуса 1874 года, материалы от которой используются при строительстве нового каменного келейного корпуса, заложенного в 1904 г. вдоль восточной ограды скита, напротив трапезного корпуса. За исключением трапезного корпуса 1889 г., автор которого неизвестен, все остальные вышеперечисленные здания были построены по проектам архитектора А.А.Латкова в "русском стиле". При этом архитектура ограды и колокольни оказалась настолько близка архитектуре надпещерного храма, что долгое время считалось, что и эти сооружения построены Н.В.Султановым. Благодаря стилевому единству здания конца XIX– начала XX вв. составили основу нового архитектурного ансамбля Черниговского скита, композиционным центром которого стал пятиглавый надпещерный храм, а высотной доминантой – величественная колокольня, поставленная по продольной оси храма.

Новый архитектурный ансамбль Черниговского скита, сложившийся на рубеже XlX-XX вв. и в два раза превышающий по площади старый ансамбль эклектичных зданий скита, в основном сохранился до настоящего времени. Строгая симметричность в расположении зданий, краснокирпичные фасады собора и колокольни, обилие зелени, тишина и малолюдность, все создает сильный контраст красочной и шумной Троице-Сергиевой лавре.

Над пещерами возвышается величественный пятиглавый храм в русском стиле XVII века, освященный в 1894 году в честь чудотворной Черниговской – Ильинской иконы Божией Матери. Эта святая икона, написанная в XVIII веке на полотне и представляющая собою точный список, в несколько большем размере, с Ильинской – Черниговской иконы, была получена в благословение от одного инока Свято-Троицкой Сергиевой лавры священником Хотьковского монастыря Иоанном Алексеевым. Первоначально она находилась в его доме, где перед нею с особым усердием молилась проживающая там некоторое время после смерти своего отца девица Александра Григорьевна Филиппова. В 1826 году святая икона и была получена Филипповой от отца Иоанна, а 1852 году передана ею в Гефсиманский скит. Там святая икона, находящаяся в левой стороне иконостаса нижней пещерной церкви Архангела Михаила, вскоре и прославилась чудотворениями. Красноречивыми свидетелями этого являются драгоценные украшения ее подаренные исцеленными по благодатной помощи Богородицы в молитвах перед этой святой иконой. Первое чудо исцеления по молитве перед нею тяжко больной женщины совершилось 1 сентября 1869 года. Празднование в честь этой иконы совершается 1 сентября и 16 апреля. Ежегодно в день храмового праздника, 17 августа, в скиту совершается, по подобию утрени Великой субботы, особая служба, именуемая "Похвалы, или священное последование на святое преставление Пресвятой Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии", следующим образом.

– Во время пения "Бог Господь" предстоятель, неся образ Успения Божией Матери, исходит, вместе с служащими ему, из алтаря на середину храма и полагает образ на аналогии; затем раздаются свечи, и предстоятель кадит образ при пении особых тропарей:"Благообразных ученик лик ныне Божественный", "Егда снизшла еси к смерти", "Священным учеником, в Гефсиманию тело Матере Божия носящым" (каковые тропари составлены по подобию тропарей Великой субботы: "Благообразный Иосиф", "Егда снизшел еси", "Мироносицам женам"); после этого канонархом возглашается на глас 5-й: "Благославен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим" и читается 17-я кафизма ("Блажени непорочнии) и разделенные на две статии "Похвалы" (составленные по образцу "Похвал" утрени Великой субботы); по окончании 17-й кафизмы и "Похвал", поются на 5-й глас с припевом: "Благославенная Владычице, просвети мя светом Сына Твоего", особые тропари (составленные по подобию воскресных тропарей: "Ангельский собор удивися"); при пении этих тропарей совершается двумя диаконами каждение, затем произносится малая ектения, а далее следуют: возглас ("Яко Тя хвалят вся силы небесныя"), 4-й антифон, чтение Евангелия и прочее последование утрени.

К скиту были приписаны:

а) Боголюбивая киновия, устроенная для погребения Лаврской братии в 1858 году;

б) Параклита, пустынь, в 5 верстах от скита, основанная в 1861 году.

При ските имелась богадельня имени митрополита Филарета и больница. Скиту также принадлежит в Москве часовня во имя преподобного Сергия у Ильинских ворот.