Текст книги "О метропоезде Великие Полководцы (СИ)"

Автор книги: Алексей Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Крылов Алексей Николаевич

Крылов Алексей Николаевич

О метропоезде Великие Полководцы

Хватит пиарить моральных уродов!

Спустился как то в московскую подземку. Привычная суета станции «Комсомольская», цветные мозаичные панно, навсегда запечатлевшие облик первых строителей метро. Великолепие Сталинского Ампира подземного вокзала. Подошёл поезд. Называется «Великие полководцы». Оказался он совместным проектом Московского метрополитена, Министерства культуры РФ, Киностудии им. М. Горького и Российского военно-исторического общества. Вагоны поезда были посвящены прославленным полководцам: Александру Суворову, Михаилу Кутузову, Александру Невскому, Дмитрию Донскому, Константину Рокоссовскому, Михаилу Скобелеву, Алексею Ермолову, Павлу Нахимову, Федору Ушакову и... Жукову. Приятно и отрадно, что тематический состав, курсирующий по Сокольнической линии Московского метрополитена, будет каждый день знакомить своих пассажиров с подвигами прославленных полководцев, фактами из их биографий и рассказывать об их роли в истории нашего государства.

Но, причём здесь отлучённый от Православной церкви еретик Толстой, родивший "После бала", "Воскресенье", прочую мерзость типа "Крейцеровой сонаты"? А ведь его уродливое краснокровавое изображение во всю стенку красуется в вагоне "КУТУЗОВ".

Михало Илларионович Голенищев-Кутузов был бы от такого соседства не в восторге.

Почему не представить, например, фильм Сталинской классики "Кутузов" более широко, почему не упомянуть Дениса Давыдова, ведь есть и фильм "Эскадрон гусар летучий"? Нет, извольте лицезреть беса, морального урода. Я не верю, что создатели – оформители этого не знают.

Мать Толстого, урожденная Мария Николаевна Волконская, будучи воспитана отцом, придерживавшимся вольтерьянских взглядов и слывшим откровенным безбожником, была чужда стремления воспитать своих детей в духе христианского благочестия. Но часто человек приходит к покаянию у порога смерти. Умирая, Мария Николаевна пожелала благословить своих чад. Все дети подходили к умирающей матери, которая все более слабеющей рукой осеняла каждого крестным знамением. Когда настал черед 2-летнего Левы, он, увидев мать, занесшую руку, чтобы перекрестить сына, дико закричал и, упираясь и извиваясь всем телом, вырывался из рук тех, кто старался подвести его под благословение. Увы! Это оказалось пророчеством всей последующей жизни Льва Толстого – богоборца, ненавистника Христа и яростного хулителя Христовой Церкви.

То, что составляло первую половину судьбы Льва Толстого, он сам описывает в своей исповеди: дуэли, картежничество, блудодеяния всех родов, ложь, воровство, насилие, убийство. Толстой говорит, что изменился и нашел смысл жизни, но древо, как известно, познается по плодам. Но каковы плоды толстовского преображения? Из 12 детей Толстого 4 умирают. У дочери Толстого Татьяны – 5 мертворожденных детей, у второй дочери Марии – то же самое. У сына Толстого Льва рождается первенец и тут же умирает. Когда Толстому было уже за 60, он проповедует полное целомудрие и кощунствует над браком. А сам в то время зачинает 13-го ребенка, обвиняя свою жену в том, что это она соблазнила его на грех. Толстой доводит свою жену до мысли о самоубийстве, и пишет в своем дневнике, что она "камень у него на шее". А сам Толстой прячет от себя ружье и веревки – его преследует мысль покончить с собой. И это уже преобразившийся Толстой, философ, гений, обретший, как он сам утверждает, истину.

Когда Толстому было уже за 80, а его жене за 60, у него появляется секретарь с многозначительной фамилией Чертков, которому в сентябре 1909 года Толстой завещал права на свои сочинения. Семейный кошмар достиг кульминации – жена обвинила графа в педерастии, в истерике грозя застрелить Черткова. И все это на глазах взрослых детей. Разгадка в дневниковой записи от 29 ноября 1851 года. Толстой пишет: "Я никогда не любил женщину. Но я довольно часто влюблялся в мужчин. Я влюбился в мужчину, еще не зная, что такое педерастия". Жена Толстого знала, о чем говорит, она знала содержание дневников мужа и знала его жизнь.

Да, Толстой умело прикрывал свои богохульства за прежней славой талантливого писателя. Люди не видели еретика, а видели большого русского писателя, автора романов "Война и мир", "Анна Каренина".

Но ведь Иоанн Кронштадтский ещё в начале ХХ века изначально открыл настоящее имя Льва Толстого: "лев, ищущий кого поглотить".

Даже литературные критики отмечали насколько упал литературный уровень Л. Толстого после духовного кризиса, после "Арзамасского ужаса". Толстой через дьявольскую гордыню стал одним из злейших еретиков последнего времени, и весь свой писательский талант направил на самое дерзкое сатанинское богохульство и уничтожение всего святого. Иоанн Кронштадтский противостоял тому, чья слава земная, а значит мгновенная и мимолетная. Противостоял тому, кто храбр только чернилами на бумаге. Противостоял тому, кто исказил свою личность до нравственного уродства, до отвращения:

" О, Христе Боже, доколе Лев Толстой будет ругаться над Тобою и Церковью Твоею? Доколе будет соблазнять Россию и Европу? Опять он шлет хулы на Церковь и служителей ее, опять клевещет на нас всему миру! – Покажи, наконец, Владыко, всему миру адскую злобу его! Буди! Им увлечено в прелесть и пагубу пол света.– О предтеча антихриста!

Желаете ли, православные, знать, что я думаю о Льве Толстом? А я вот что думаю и говорю: он объявил войну Церкви православной и всему христианству. И как денница и сатана отторгнул своим хребтом третью часть звезд небесных, т. е. ангелов, и сделал их единомышленниками с собою, так наш Лев, сын противления, носящий в себе дух его, своим "рыканием и хвостом: (Откр. 12, 4) отторг тоже едва ли не третью часть русской интеллигенции, особенно из юношества, в след себя, в след своего безбожного учения, своего безверия – Его безбожные печатные сочинения свидетельствуют о том.

Разве собирают с терновника виноград и с терния смоквы? По плодам их познаете их, говорит Господь (Лук. 6, 44). Терновник России и всего христианского мира есть русский граф Толстой, бывший романист, а потом самозванец-богослов, ни мало не смыслящий в богословии, нарядившейся в одежду мужика, чтобы вдоволь насмеяться над верою его и России и удобнее привлечь и русского ли или иностранца недальновидного на свою сторону, к образу своих мыслей, и удобнее излить свой еретический яд в души их.

Есть ли какой отец, говорит Господь в пример, который, когда сын его попросит рыбы, подал бы ему скорпию (Мо. 7, 9) – Толстой именно это и делает. Он подносит змею вместо рыбы и своему семейству, и всей России, и христианам всех стран и языков. Он хочет вырвать у всех веру в Спасителя, веру в Троицу, в Церковь и во все спасительные истины, в которые веровать научила нас св. Церковь, и без которых невозможно жить ни одному здравомыслящему человеку.

Так, по выпущенной Львом Толстым (в Лондоне) в начале ноября 1902 г. безбожной статье, озаглавленной: "Обращение к духовенству", виден истый русский романист, способный писать только романы с метким анализом обыденной людской жизни и страстей человеческих; но в то же время до мозга костей пропитанный самомнением и гордостью, барской спесью и ненавистью ко всему, что носит печать веры во Христа и в

Церковь, с дьявольскою злобою к духовенству. Все сочинение состоит из предвзятых ложных мнений о духовенстве и его деятельности. Толстой хочет разрушить веру во все святое, таинственное, в то, чем человек, живет, спасается, утешается, укрепляется духом и телом; все, что носит печать истины непреложной: – веру в Бога Троичного, в сотворение мира, в искупление человечества Сыном Божиим, – все это отвергает, как сказку, подвергает осмеянию и хочет все христианские догматы переиначить по своему, верит только в свой ум, себе одному приписывает открытие истины и себя только признает истинным учителем. Но, увы, все положения у него ложны, а потому ложны и все заключения.

Толстой думает, говорит и пишет на почве безбожия и полного отрицания всего того святого, что носит в себе печать богооткровенности; гордость, самомнение, самообожание, презрение к Самому Богу и Церкви – вот его первооснова; другого основания у него нет. Пред нами – софист, и несведущих в истинах веры, не испытавших на себе спасительности веры Христовой легко может он отвлечь от истинной веры и ввести в пагубное неверие.

В оклеветании Церкви Толстой хочет найти себе самооправдание, похвалу, как истого героя правды, – и хочет всех отвлечь от Церкви, как сатана отторг от Бога трех ангелов. Прежде чем писать опровержение на это сочинение Толстого, нужно знать (проанализировать) то состояние души Толстого, в котором он пишет свою заведомую ложь, которой он усиливается придать вид истины.

Под живым впечатлением отлучения от Церкви он решился забросать ее, сколько можно, грязью и все священное писание Ветхого и Нового Завета, все богослужение, все таинства и особенно духовенство всех церквей. Толстой, исказив смысл Евангелия, исказил смысл Ветхого Завета и искаженные события передает в насмешливом тоне, подрывая в читающих всякое уважение к святому писанию; над всем, что дорого для христианина, на что он привык смотреть с детства с глубоким благоговением и любовью, как на Слово Божие, он дерзко насмехается.

Толстой переносит свои поругания на духовенство, на Церковь, на св. Писание В. и Н. Завета и на Самого Господа, и говорит: была ли такая вредная книга в мире, наделавшая столько зла, как книга В. и Н. Заветов... Это прямо относится к толстовским сочинениям, не было вреднее их: Ренаны, Бюхнеры, Шопенгауеры, Вольтеры, – ничто в сравнении с нашим безбожным россиянином Толстым. Написанное Толстым в "Обращении" – с точки зрения христианской – одно безумие.

Можно ли говорить с человеком умопомешанным, потерявшим здравый смысл, здравую веру, отрицающим общепризнанную живую и животворную истину, отрицающим, что А есть А, или – дважды два четыре, не признающим Альфы и Омеги, – с человеком, признающим разум человеческий, отуманенный и извращенный грехом, за исходную точку веры и познания? Невозможно! Таков именно и есть граф Лев Толстой, отвергающий откровенное Слово Божие – Библию и Евангелие и свой близорукий извращенный разум ставящий исходною точкою всех знаний, выше Библии и Евангелия, Библию и Евангелие считающий за сказку, как и жития святых.

Толстой в области религии показывал всю свою умственную тупость, все свое пресмыкательство по земле, всю умственную мелочность, не могущую подняться ни мало на высоту религиозного созерцания. "Аще не уверуете, ниже имате разумети", говорит, Господь. Толстой, отвергнувший веру в Откровение, в Бога, действительно, лишился возможности разуметь дела Божией премудрости.

Как мог Лев Толстой написать свое последнее грязное сочинение против истинной, святой, апостольской, спасительной, богопрославленной несчетными знамениями и чудесами, и досель прославляемой от Него Церкви? Да, – мог, но только при совершенной потере христианской совести.

В сочинении Толстого "Обращение к духовенству" – все ложь и клевета беззастенчивая, наглая, и из основных ложных положений, как уже говорил, выводятся у него ложные заключения; словом, в сочинении Толстого истина извращена, высочайшие догматы, непререкаемые, спасительные, представлены в тоне насмешливом, ироническом; Толстой не верит в истины, открытые Самим Богом и необходимые для спасения всякого человека, а верит только в человеческий разум и в совершенствование человека собственными силами, без благодати Божией.

Надобно, чтобы всякий, даже не верующий во Христа и Св. Троицу и в таинства христианской веры, обращался с лицами и предметами веры честно потому, что вера есть сердечное, драгоценное сокровище бесчисленного множества людей всякого языка, наций, всякого звания и состояния, а не по свински, как Лев Толстой, и кто из христиан равнодушно относится к тому, кто хулит Христа, или Св. Троицу, искренне почитаемую избранными людьми всех веков, всяких наций, звания и состояния, – тот не достоин звания человека, а таков именно Толстой и толстовцы, обращающиеся по свински с неоцененным, дражайшим Именем Господа Иисуса Христа, Св, Троицы, Богоматери, и с досточтимыми их изображениями и всех Святых. Скажет кто-нибудь, что печатно ругать человека, которому дана свобода слова и печати и который липнет и печатает, что придет ему на ум, неприлично и не следует. А я спрошу и Толстого и его клевретов: поносить высочайшие Имена Троицы, Христа, Богородицы и Святых, Св. Чудотворные иконы и мощи и соблазнять народ православный и не православный – по вашему можно? Да, какому бы наказанию по закону должен подлежать и богохульный язык Толстого и его рука, пишущая богохульные словеса? По писанию: кто чем согрешает, тот тем и мучится. Толстой же безнаказанно богохульствует, да еще и почитается, как старец знаменитый, как великий писатель, как родовитый граф, и Львом Николаевичем зовется; какой он Лев Николаевич? Он имени христианского не стоит. Потерпел-ли бы еврей, искренно верующий в Иегову, того, кто стал бы в слух его относиться недостойно к этому Св. Имени; или магометанин – того кто в слух ему стал бы поносить Магомета, хотя Магомет и не то, чем и кем его почитают? А Толстой невозбранно поносит христианскую веру и ее истинное святое и спасительное учение и ее святые и животворящие таинства;– о, злодейство, достойное казни (ап. Иуд. 7–8)! Иудейские и римские законы казнили богохульников и потому евреи кричали Пилату: "по закону нашему Христос должен умереть. Он Себе Сына Божия сотвори" (Иоан. 19, 7) (хотя Он и действительно Сын Божий), а Толстой пред всем русским народом и пред всей христианской Европой хулит Христа, который открылся Сыном Божим в силе, по духу Святыни, от воскресения из мертвых; веровался в мире, оправдался в духе, проповедался в мире, вознесся во славе (I Тимоф. 3, 16).

"Устами твоими буду судить тебя, лукавый рабе", говорит Господь в Евангелии (Лук. 19, 22), и я скажу, отрицаниями твоими отрину тебя, Лев Толстой, и хулы твои обращу на тебя.

Толстой извратил весь смысл христианства, все понял на изнанку, ибо все можно лукавому уму и сердцу человеческому извращать, называть свет тьмою и тьму светом, сладкое горьким и горькое сладким; прекрасное безобразным – и наоборот; по подобию древних софистов, Толстой отвергает весь Символ Веры, не верит ни в Троицу, ни в воплощение, ни в чудеса Христовы, ни в искупительные страдания Его, ни в воскресение, ни в вознесение на небо, ни во второе пришествие Христово, ни в будущий суд, ни в Церковь, ни в крещение, ни в воскресение мертвых, ни в жизнь будущую. Хочет, чтобы люди не верили Слову Божию, а верили ему, самозваному учителю Толстому, или верили одному человеческому разуму, извращенному, помраченному, слёзному, близорукому. Почему же верить Толстому? Что он за авторитет! Кто знает слепоту человеческого разума: как заблуждались люди до пришествия Христа на землю, какая была тьма неведения истинного Бога, тьма идольская. Какой свет разума воссиял с пришествием Христа на землю? Какой свет в Евангелии!

Лев Толстой клонит все свои рассуждения богохульные к тому, чтобы убедить, хотя недальновидных и самомнительных людей, что в наших познаниях и исследованиях научных всему голова – наш разум и мера его понимания, и чего он не понимает, хотя бы это был высочайший и непостижимый предмет нашей веры – Господь Бог, – того он и принимать не должен и в то верить не должен, как не подходящее под мерило разума, и что человек может достигать совершенства без помощи Божьей (в Бога он не верит), собственным разумом. Но на себе самом Толстой показал, до чего может дойти такой человек: он своим помраченным от гордости и самомнения разумом дошел до нелепых и бессмысленных положений,– до неверия в Бога Личного, Бога в Троице (Марк. 1, 10), в сотворение мира из ничего, в сотворение человека по образу и подобию Божию (Быт. I, 27), в первоначальную испытательную заповедь Творца или вступление Творца в завет с словесной тварью, разумно-свободною, нуждавшеюся в завете и соблюдении его, – в вольное падение человека и дерзновенное разрушение завета и своей целости душевной и телесной, своего мира и блаженного состояния; в необходимость искупления Богочеловека, в обетования и пророчества о Нем в книгах закона Моисеева, в пришествие обещанного Спасителя, Его проповедь и все искупительное дело. Толстой дошел до отвержения абсолютных необходимых всеспасительных истин, и погибнет во веки. Это урок всем, доверяющим слишком своему разуму и не доверяющим свидетельству самой Истины, Самому Иисусу Христу, преподавшему нам истинное учение о Троице, сотворении мира и человека, об искушении и падении, о необходимости покаяния, причащения Св.Тайн, о воскресении мертвых, о суде и вечной муке и царствии небесном,

Не верит Толстой повреждению, растлению человеческого рода и каждого человека в самом корне (Адама и Евы), во глубине существа, что человек сам по себе без помощи Божьей не может успеть ни в какой добродетели, что все усилия его в этом роде без помощи Божией – тщетны, "без Мене, сказано, не можете творити ничегоже" (Иоанн. 15, 5) – а верит вопреки истине и всегдашнему общему опыту, что человек сам может достигать совершенства, при помощи современной науки. Опасно, гибельно заблуждается Толстой и вводит в заблуждение юношество и вообще не утвердившееся в вере человечество, отводя его от Церкви, у которой истинный разум Божий, ибо сказано – "мы ум Христов имамы" (I Кор. 2, 16), и навязывая ему свою ложь и называя ее истинным учением.

В сочинении Л. Толстого логическая ложь: ложно основание, ложны и следствия. Ложно предложение, будто вселенский символ веры есть ложный (от Духа Истины происшедший-то), что св. Троица не Троица, что Бог не может быть один в Троице, ложно предложение, что Сын Божий не воплотился и не был Спасителем человеческого рода: не воплощен, не крестился, не страдал, не умирал, не воскрес, не вознесся на небо, не придет судить, что не будет воскресения, второго пришествия; ложно, что нет третьего лица – Духа Святого, что Церковь не истинна, а ложна и т. д. – все эти предложения ложны и все выводы ложны; ложь, что догматы веры преподаются в таком возрасте, в котором дети не понимают ничего, что напрасно учить их будто бы бессмыслице, будто бы сказкам, или будто бы напрасно простой народ учить, ничего не понимающий или которому некогда этим заниматься; ложно предложение, что Библия – сказка, Евангелие – тоже, ложно предложение, что Бог, страшно и выговорить, сердится (гневается праведно – другое дело), что Он несправедлив; ложны и посылки, будто не будет воздаяния, не будет вечной муки грешникам нераскаянным. Ложно и то положение, что Церковь и духовенство проповедуют ложь, нелепость. Вот Толстой, действительно, проповедует явную ложь и его слушать нельзя, ему верить, как злонамеренному лжецу, – пагубно. Он – преднамеренный, злонамеренный лжец и то, что он утверждает о предметах веры нашей, все ложно.

У Толстого в голове нет, ни альфы ни омеги, ни разумного личного Творца, ни твари, ни греха, ни добродетели, ни падения, ни восстания человеческого, ни Спасителя, ни спасаемых; никакой связи в мире и человеческом роде, ни исторической, ни логической, ни предметной, истинный – во всем хаос. Он не признает священства, богооткровенного сказания о начале мира и человека и жизни человеческого рода до потопа и после потопа, не верит в сказание о потопе и жизни людей после потопа; не видит цели потопа, не признает нравственного закона и Законодателя и Судии человеческого рода и каждого человека в отдельности; все он отвергает, все считает за сказку: связь Ветхого Завета с Новым и премудрые, праведные и всеблагие судьбы Божие в человеческом роде – приготовление людей к принятию обещанного Мессии-Спасителя через обетования, пророчества и преобразования, – пришествие в мир обещанного Спасателя, Его бессемянное рождение от Духа Св. и Девы Марти, словом, отвергает Богочеловечество Христа и все догматы христианской веры. С таким невером, ослепившим себя добровольно, говорить серьезно ни о чем святом нельзя.

Кто же этот Толстой, которой диктаторски судит всех и сам себя ставит выше общего суда, приписывая себе как бы божескую непогрешимость! Кто этот дерзко посягающий своим судом на здравый, правый, чистый смысл всего избранного, умудренного Богом и чистою, высокою жизнью человечества и смеющийся над непреложными истинами, общедоказанными, животворными, твердыми, как неподвижная скала и как столп, твердо водруженный! Это – человек, духовно нимало не воспитанный, пролетарий мысли и нравственной расшатанности от самой юности, как и сам он признается, человек совершенно несведущий в религиозных истинах, нигилист до мозга костей, не верующий ни в кого и ни во что, кроме себя самого, как русского графа, прославленного писателя; он утверждает, например, что Россия не должна воевать ни с кем и проливать чью-либо кровь, кроме того только случая, когда разбойники нападут на него, графа Толстого или на Ясную Поляну, – тогда правительство должно защищать Поляну силою оружия и пролить солдатскую кровь, чтобы не пролилась графская кровь на Ясной Поляне, так как она всегда имела вид и свойство ясной, а не мрачной поляны. Как вы думаете, в здравом ли уме так рассуждающий граф по фамилии Толстой?! Вы не браните меня за эту иронию; я вовсе не хочу иронизировать, но слова его сами собою вызывают на то; я говорю только правду. Не потерял-ли только Толстой из виду законов здравого мышления?! По-видимому, так, Лев Николаевич! Вы шутите однако уж слишком над здравым общечеловеческим смыслом. Помилуйте, вы своей львиною лапою бьете по лицу и пап, и кардиналов, пасторов, священников, и все они, по вашему, обманщики, негодяи, а вы человек праведный, искренний, якобы правду говорящий всем духовным особам, правителям, начальству. Ну, если вы умный, а не сумасшедший, то ведь вас судить надо строжайше за это ругательство над лицами уважаемыми по сану (не ваше дело судить их за дела, вы не призваны к тому) – вы публично смеетесь и думаете остаться безнаказанным! Нет, этого быть не может! Вы понесете строгое наказание – вы соблазняете не единого только от малых, а все христианские народы, привыкшие по божественному праву смотреть с уважением на эти лица. Вам, по писанию, нужно бы повесить камень на шею и опустить с ним в глубину морскую, вам не должно быть места на земле.

Подумайте, сытый и беспечальный, богатый русский граф хочет у всех русских и даже у французов, итальянцев, немцев, австрийцев и даже англичан, вырвать веру в Спасителя грешных, имеющего глаголы живота вечного, во Врача всего немощного верующего человечества, в незаходимое Солнце правды, в Единственного Утешителя всех скорбящих верующих. – Русский народ и все интеллигентное множество, да и все христианское человечество! Узнайте по плодам, преподнесенным вам от Льва Толстого каково его учение, каков этот учитель – Сын геенны! Не смейтесь, граф и все толстовцы, над этим страшным словом, – вы скоро насытитесь ею и погрузитесь в нее на всю (если не покаетесь) вечность: граф всех хочет вовлечь в нее, как сатана, всех лишить Того, Кто один может избавить от нее, как сказано: убойтесь Того, Кто по убиении может воврещи в дебрь огненную, ей, глаголю вам, Того убойтеся (Мф. 10, 28). И так, по плодам этого безбожника, этого ругателя всего христианского человечества, вы, узнаете, кто он. Это – антихрист, – это зверь, вышедший из бездны (Откр. 11, 7), с десятью рогами (Откр. 13, I), бодущий на все четыре стороны, на все страны света, чтобы, если можно, хоть некоторых ввести в нее с собою на всю вечность. Если бы хоть немного вкусил граф плодов Христовой веры, он никогда бы не стал так издеваться над нею и над нами, – но он, как видно, ни на час не был истинным христианином и всегда был безбожником. Невольно даюсь я диву, как в России могла появиться эта змея, полная яда смертоносного, – подивись небо, подивитесь все Ангелы Божие и все Святые человеки, как мог русский граф сделаться сосудом сатаны и принять в себя всю полноту его, все его отступничество от Бога, всю вражду его на Бога и на верующих в Бога.

Яснополянский еретик забыл или выпустил из вида закон причин и действий в мировых деяниях: кровь во Мне пребывает и Аз в нем. "Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день", говорит Господь (Иоан. 6, 54). Вот наша христианская, божественная философия и наше христианское, спасительное богословие. Вот наш ответ безбожнику, утратившему веру и здравый смысл, Льву Толстому, хулящему наши Божественные тайны."

Святой праведный Иоанн Кронштадтский и граф Л. Толстой были как будто два противоположных полюса: на одном – слава и святость Русской Церкви, на другом – отлучённый от Церкви еретик.

Один гигант добра и правды, другой – зла и лжи. Одного дал народ, вынес его на своих плечах и прославил как воплощение всего святого, всего чистого и великого; другой – это плод интеллигенции, той ее части, которая отрицает Бога, хулит Его имя, которая прославляет своего идола за то, что он бросил грязью в Святую Церковь.

Вероятно, заказчики оформления поезда принадлежали к последним.

Такая мысль подтверждается тем, что Великая Отечественная Война представлена всего одним полководцем. Это Константин Ксаверьевич Рокоссовский. Достойное имя, не выбивающееся из звёздного ряда. А дальше – некий Жуков. Фигура, которой либерасты всех мастей старались подменить Сталина, как главного творца Великой Победы.

Целый вагон раскрасили видами этого георгия-бедоносца. Даже конный портрет имеется. Вероятно, напоминание о том, как этот "полководец" грохнулся на параде в Свердловске с коня, теряя свои цацки.

Сейчас далеко не секрет та полная безчестия и подлости жизнь этого фигуранта. Напомню вкратце, кто забыл, или не знал.

Георгий Константинович начал рубить освобождённый от оков самодержавия глупый русский народ во время подавления Антоновского восстания на тамбовской земле. Потом отдал под расстрел около 600 человек русских, служивших под его началом на Халхин – Голе. Будучи вовлечён заговор Тухачевского, совместно с Тимошенко подставил под удар Вермахта войска западных военных округов СССР, на 6 день войны сдал Минск. Самое грандиозное танковое сражение мировой истории 23-27 июня 1941 года в районе Дубно, Луцка и Ровно он в полном соответствии с доктриной Тухачевского полностью проиграл немцам. У тех было всего-то 699 танков, и три с половиной тысячи танков у Жукова. Согласитесь, не просто проиграть при таком превосходстве, и после этого выйти сухим из воды. Но Георгий Константинович талантливо загонял бесполезными маршами шесть корпусов, а потом безнаказанно сжег их в сражении, остальные четыре мехкорпуса изрядно обескровил, далее сел в самолёт и отбыл к следующему месту своей блистательной карьеры.

Прибыв в Ленинград, Жуков первым делом взял в заложники семьи своих подчиненных, включая жен, матерей, сестер, детей. Жуков отправил командующим армиями Ленинградского фронта и Балтийского флота шифрограмму ╧ 4976: "Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они тоже будут расстреляны". В соответствии с приказом Жукова в заложниках оказались семьи бойцов и командиров четырех армий и авиации Ленинградского фронта, двух корпусов ПВО и Балтийского флота. Общее число военнослужащих в этих соединениях и объединениях в тот момент – 516 000. А родственников у них – миллионы. Вот эти миллионы Жуков письменным приказом и объявил заложниками. Разница между Жуковым и фашистами в том, что ни один гитлеровец миллион заложников никогда не брал. Ни сам Гитлер, ни Сталин таких приказов никогда не отдавали. По крайней мере, в письменном виде. Жуков находился в Ленинграде чуть больше трех недель. И каждый день – расстрелы, расстрелы, расстрелы. И угрозы расстрела всем – от командующих армиями до рядовых бойцов.

После Ленинграда Жуков командовал Западным фронтом. Стиль неизменен. Вот шифровка Георгия Константиновича командующему 49-й армии генерал-лейтенанту И.Г. Захаркину 12 октября:

"...Переходом в контрнаступление восстановить положение. В противном случае за самовольный отход из гор. Калуга не только командование частей, но и вы будете расстреляны..."

8 ноября 1941 года командующий 43-й армией Западного фронта генерал-майор К.Д. Голубев обратился к Верховному Главнокомандующему: так работать невозможно. Голубев писал Сталину:

"На второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии".

Заботясь о своей драгоценной жизни, в обороне Москвы Жуков просил Сталина подвинуть свой штаб восточнее города. Вождь, правда, не одобрил стремлений талантливого "полководца", заметив, что тогда ОН займёт его место...

Во второй части битвы за Москву Жукову удалось погубить 33 армию Ефремова, а 4 немецкую полевую армию спасти от разгрома. Большего в тех условиях жесточайшего контроля Сталина никто бы не сумел.

В Сталинграде Жуков не был. Опасно там было. Стреляли. Посещал наездами укрепрайон в 30 километрах от города. Но единственное решение, которое он там принял – повернуть к себе все резервы, стоило Сталину очень дорого. Немцы взяли тракторный завод.

В начале 1944-го Жуков координирует действия двух фронтов по уничтожению уже блокированной немецкой группировки в Корсунь-Шевченковском котле. Но объявленный было "Сталинград на Днепре" не состоялся – Жуков выпустил из котла 35 тысяч. В приказе об отзыве в Москву не справившегося с задачей Жукова Сталин сообщает, что в Москве обстановка под Корсунью была известна лучше, чем знал ее Жуков на месте событий. Но оргвыводов не последовало. Оцените чистоту работы!

В битве за Берлин Жукову удалось погубить почти 400 тысяч русских. Он талантливо спланировал лобовой удар через хорошо укреплённые Зееловские высоты, не провёл полноценной часовой артподготовки на всю глубину обороны противника, а, вместо этого, что бы войти в историю войны как талантливый новатор – полководец, применил прожекторную атаку. Результат восхитительный.

После войны Георгий Константинович потерял осторожность и в явной форме проявил свою близость идеям демократии и свободы, что подтверждено следующими документами:

ПРИКАЗ МИНИСТРА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОЮЗА ССР

╧ 009 9 июня 1946 г. г. Москва. Совершенно секретно.