Текст книги "Скорлупка (СИ)"

Автор книги: Алексей Филиппов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  – У дороги чибис, у дороги чибис,

   Он кричит, волнуется чудак!

   Не совсем стройно, но очень громко старался хор третьего отряда на веранде спального помещения. Учащаяся музыкального педучилища вожатая Наташа часто поправляла очки и всяческими дирижерскими приёмами пыталась улучшить качество пения. Получалось у Наташи не очень, и она немного сердилась на пионеров, но никак не хотела отказаться от мечты о победе третьего отряда на общелагерном смотре.

   – «Победы без труда не бывает», – думала Наташа, страдая от истошного крика старательного Коли Яшкина. Коля был самым дисциплинированным в отряде и очень любил петь, но невооруженным взглядом было видно, что на ухо парню наступил даже не медведь, а целый слон.

   А вот Витя Николин петь не любил, он любил приключения. Никак не сиделось Витьке на месте: он ёрзал, морщился и только ждал удобного момента, чтобы улизнуть с ненавистной репетиции. И вот удобный момент настал: вожатая отвернулась, чтобы попробовать наставить Яшкина на нужный лад... Витя не растерялся: он выскользнул с веранды, прыгнул за угол и притаился. Наташа бегства одного из хористов не заметила и продолжала уговаривать Яшкина немного умерить свой певческий пыл.

   Витя осторожно выглянул из-за угла. Никого... Пионер ещё раз прислушался и, пригнувшись, побежал к зданию медпункта. А вслед ему неслось:

   – Ах, скажите, чьи вы, ах, скажите, чьи вы

   И зачем, зачем идёте вы сюда?!

   От медпункта до забора, где устроен тайный лаз за территорию – метров пятнадцать, но запалиться здесь можно запросто. Дорожка, через которую надо перебежать, хорошо просматривается из окон медпункта. Увидит кто-нибудь и всё... Пропало приключение. Витя прислушался.

   Раздался лёгкий хруст, и мужской голос тихо сказал:

   – Попробуй...

   – Да я прошлым летом гостила у тётки в Краснодарском крае и напробовалась их там на три года вперёд, – видимо, отказалась от угощения женщина.

   – Такие в Краснодарском крае не растут. Мне их друг-моряк из Америки только вчера привёз. Редкий сорт. Американские... Очень полезная штука... Я никому их не даю, только тебе. Попробуй...

   – Растут там и такие...

   Разговаривали у открытого окна. Витя вздохнул и отказался от прямого пути к лазу на свободу.

   – Придётся идти в обход, – подумал пионер, нырнул в заросли кустов и пополз к заднему двору столовой, откуда можно будет добежать до баков для пищевых отходов. Они совсем недалеко от забора стоят. Витька полз и представлял себя Следопытом, пробирающимся в непроходимых дебрях, где опасностей можно ожидать с любой стороны. Витя ещё зимой три раза кряду прочитал книгу Фенимора Купера о приключениях Следопыта и с той поры часто представлял себя отважным Наттом Бампо. Когда Следопыт был уже почти у цели, на крыльцо столовой вышли две краснолицые поварихи. Пришлось затаиться. Поварихи прошли мимо, вывалили что-то в бак и вернулись восвояси. Путь к цели свободен. Перебежка! Прыжок! А дальше ползком вдоль забора...

   Вот он – лаз. Осталось раздвинуть доски... Но около нужной доски стояла синяя коробка, на крышке которой нарисованы каких-то два пересекающихся круга с разными чёрточками внутри. Следопыт осторожно приподнял крышку и увидел: полбуханки хлеба, с десяток жареных котлет, две пачки печенья и пряник. Котлеты давали сегодня на обед, печенье вчера на полдник, а вот пряников в эту смену Витя не пробовал ни разу. Пряник выглядел так аппетитно, что Следопыт не удержался и ткнул его пальцем. Мягкий... С фруктовой начинкой... Витя быстро оглянулся и решил присвоить коробку с едой. В качестве трофея... Следопыт представил, как будет угощать в своих друзей котлетами, но тут к забору неведомо откуда подбежал Гошка Крюков из первого отряда. Он выхватил из-под носа Вити коробку и был таков. Догонять парня из старшего отряда Следопыт не решился. Он отполз в кусты и стал строить планы мести. Только ничего путного в голову не лезло. Сражаться с пацанами из первого отряда, это как со стадом бизонов в рукопашной схватке сойтись. Там такие сорвиголовы собрались...

   Пионер прогнал со щеки надоедливую муху и решил, вместо драки со старшими, вывести на чистую воду подлеца, который ворует у пионеров котлеты с печеньем. Нечестно же воровать, тем более воровать у детей. И вот Витя уже не следопыт, а знаменитый сыщик Шерлок Холмс. Сыщик только вчера прочитал рассказ «Пёстрая лента» и теперь ему не терпелось применить на деле свою точную и строгую логику.

   – Десять котлет незаметно со столов не соберёшь, – думал Сыщик, поглядывая на воробьёв, затеявших драку возле баков с отходами. – Не каждый согласится котлету просто так отдать, шум непременно поднимется... А особого шума сегодня в столовой не было... Значит, брали котлеты прямо с кухни... Так-так...

   Дальше поразмышлять не получилось: кто-то крался с той стороны забора. Витя насторожился. Попасться у забора на глаза кому-нибудь из персонала лагеря никак не хотелось. Если поймают, то такую бодягу разведут – уши в трубочку завернутся. Витька уже приготовился перебежать к бакам, но тут с легким скрипом отодвинулась доска забора и в дыру просунулась голова незнакомого Вите человека. Лицо человека было недовольное и какое-то бандитское. Такое бандитское, какое в кино показывают. И Витька сразу же мысленно окрестил незнакомца – Бандитом. Бандит внимательно осмотрел траву около забора, пошарил руками, что-то буркнул себе под нос и пошел по узенькой тропинке прочь от лагерного забора.

   – А, может, это для него была еда приготовлена? – мгновенно проснулся в душе Вити Сыщик, а следом за ним и Следопыт. – Надо за Бандитом проследить!

   Сказано – сделано! В пять секунд Следопыт выбрался через лаз за территорию и, укрываясь в кустах, пошёл за незнакомцем, который, сутулясь, брёл по тропинке. Минут через десять Бандит подошёл к деревенской околице и открыл покосившуюся калитку огорода крайней избы. Вплотную к огороду подступали заросли молоденькой ольхи. В этих зарослях Следопыт и затаился.

   – Ну, чего, Вася, принёс? – спросил Бандита лысый старик, сидевший у крыльца на лавочке.

   – Ничего не оставила, змеюка. Сказал же ей, чтоб каждый день жратву готовила. А она... Устрою я ей завтра на прощание...

   – Как не приготовила? – старик поднялся. – Ты чего, Вася, лапшу мне на уши вешаешь? Сожрал, поди, всё по дороге...

   – Не приготовила, – буркнул Бандит, поднимаясь на крыльцо. – Устрою ей... Брата голодом морить... Ладно, хлебом вчерашним закусим. Завтра котлеты будем жрать. Отвальную вечером делать буду... Змеюка...

   Старик поднялся следом за Бандитом, оглянулся с порога и закрыл дверь. Следопыт еще некоторое время полежал в кустах, но ничего интересного больше не увидел и не услышал. Конечно, неплохо бы еще последить за этими подозрительными типами, но надо возвращаться в лагерь. Витя выбрался на тропинку и пошёл обратно: сначала по редкому перелеску, потом по сосновому бору. У самой тропинке на молодой сосне сидела белка, и Следопыту захотелось подобраться поближе и попробовать поймать пушистого зверька. Не получилось. Потом не получилось поймать и какую-то птицу, которая – то неуклюже поднималась на метр, а потом опять опускалась на землю. Окончательно птица упорхнула от Сыщика на полянке, где уже начала созревать земляника. Целую горсть спелых ягод набрал Витька и сразу же отправил их в рот. Здорово в лесу!

   А вот у забора душу пионера одолела тоска.

   – Ох, и начнётся сейчас, – думал он, пробираясь к своему отряду. – Наташа, поди, уж воспитательнице нажаловалась. Будет мне сегодня проработочка...

   Но возле отряда Витя не увидел ни воспитательницы, ни вожатой. Пионеры стояли на веранде и смотрели – как по центральной аллее к воротам ехала машина «Скорой помощи». Витя быстро забежал на веранду и хотел спросить: а чего это тут? Но тут примчалась взволнованная Наташа.

   – Строиться! – закричала она.

   Следом за вожатой подошла воспитательница Людмила Георгиевна.

   – Ребята, – звенящим голосом говорила Людмила Георгиевна, остановившись перед притихшим строем. – Я категорически запрещаю вам есть зеленые ягоды, щавель и всё остальное прочее. А если кто из вас вздумает выйти без спроса за территорию, то я лично пойду к директору и буду требовать, чтобы нарушителя немедленно отчислили из лагеря. Вы должны мне дать честное пионерское, что будете послушными и дисциплинированными. Даёте?

   – Даём, – чуть-чуть вразнобой ответили пионеры.

   Людмила Георгиевна ещё раз окинула строй пионеров строгим взором и вместе с Наташей пошла к административному корпусу.

   – А чего случилось? – толкнул локтем Витя Колю Яшкина.

   – Не знаю, – пожал плечами Коля. – Чего-то бегают все... И «Скорая помощь»...

   – Ребята из первого отряда очень сильно отравились, – тихо сказала Танька Пологина, и сразу же её окружил весь отряд.

   Танька знала всё на свете. Как уж у неё это получалось, никто даже не догадывался, но не было в пионерском лагере ни одного самого завалящего слуха, по какому Пологина не могла бы дать точного разъяснения.

   – Гошка Крюков и Петька Силантьев, – таинственным полушепотом рассказывала всезнающая Татьяна, – так сильно заболели, что сознание потеряли. Их в город на «Скорой» увезли. Медсестра Римма Петровна сказала, что они за территорией ели щавель, а там рядом поля химикатами обрызгивали...

   – С самолёта, наверное, – сунулся со своим предположением Серёжка Кучаев, но на него все так строго посмотрели, что он даже испуганно прикрыл ладошкой рот.

   – Директор очень ругался, – продолжила свой рассказ Танька, – велел весь забор проверить и доски самыми большими гвоздями прибить...

   И как раз в это время на центральную аллею вышли завхоз Лукин и физрук Борисов с молотками в руках. Завхоз был в сером халате и фиолетовых шароварах, а физрук в своей обычной синей майке велосипедиста с эмблемой общества «Трудовые резервы» и в таких же синих штанах с белой полосой. Завхоз с физруком вместе подошли к центральным воротам, а оттуда двинулись вдоль забора, но в разные стороны. Медленно передвигаясь, они дергали каждую доску и иногда забивали в доски гвозди.

   Прибежала Наташа и опять велела строиться. Взяв еще раз с пионеров честное слово не есть ничего зелёного, вожатая повела отряд на ужин.

   На следующий день третий отряд дежурил по столовой. Встали все «по подъёму» как всегда, но вместо зарядки пионеры третьего отряда пошли накрывать на столы.

   Погода наутро испортилась. Зарядил противный мелкий дождь. Похолодало. Наташа велела надеть всем кофты. На центральной аллее пришлось уступить дорогу физруку Борисову, который промчал мимо пионеров на спортивном велосипеде. Физрук ехал голым по пояс и мышцы на его теле бугрились, как у Геракла с картинки учебника по истории древнего мира. Майку Борисов держал в руке. Наташа приветливо махнула спортсмену ладошкой, но тот даже не посмотрел на вожатую.

   Все знали, что физрук готовится к областным соревнованиям по велоспорту и два раза в день гоняет на велосипеде по близлежащим окрестностям. Каждое утро пионеры, собираясь на зарядку, видели, как Борисов подъезжал на велосипеде к медпункту и уже на ходу командовал построением. Привычная картина. Только на этот раз, прежде чем командовать, Борисов забежал в медпункт и через минуту вышел оттуда в белой майке. Зарядка началась. Но пионеры третьего отряда, утренних упражнений не выполняли, они расставляли по столам посуду.

   В душе Вити опять проснулся Сыщик. Он пытался пробраться на кухню, но не получилось. Пришлось наблюдать за подозреваемыми через окно раздачи. В подозреваемые попали трое: повариха Петровна, её напарница Люба и посудомойка Инночка. Только эти трое имели свободный доступ к месту приготовления пищи. Витя так увлёкся наблюдением, что нечаянно уронил поднос с ложками и получил строгое замечание от вожатой, но это ничуть не отвлекло Сыщика от важного дела. Только вот вели себя подозреваемые совсем не подозрительно... Да и разве чего увидишь через окошко? Надо пробираться в логово преступников, вот там-то всё будет как на ладони.

   Перед обедом Витя решил незаметно проскользнуть на кухню, спрятаться где-нибудь под столом и наблюдать оттуда, как жарят тефтели. О тефтелях Сыщик узнал из меню. Чтобы выполнить задуманное, Витя обогнал всех и первым вбежал в столовую. Дверь на кухню оказалась приоткрытой. И у входа никого... Сыщик протиснулся бочком к большому шкафу и стал высматривать место, где можно спрятаться, но тут кто крепко схватил Витю за воротник. Попался!

   – Ты чего здесь в грязной обуви делаешь?! – строго смотрела на Сыщика сверху вниз своими неподвижными холодными глазами медсестра Римма Петровна.– Нельзя здесь посторонним!

   Медсестра, как обычно, пришла в пищеблок проверять чистоту да микробов искать, а наткнулась на Сыщика. Не повезло...

   Пришлось Сыщику ретироваться, не солоно хлебавши. И тут у Вити созрел новый план! Надо сделать засаду возле лаза. И когда злоумышленник принесёт туда тефтели, его можно взять с поличным. Сразу улизнуть из столовой не вышло. Наташа, видно заметила что-то странное в поведении Витьки, и стала «сверх всякой меры» загружать его работой.

   Когда Сыщик, утомлённый обязанностями дежурного, подполз к лазу в заборе, коробка с едой там уже стояла, только на этот раз не синяя, а белая. Витя спрятался и стал ждать. Он смотрел на коробку и думал о том, как сейчас Бандит удивится, когда найдёт доски лаза крепко заколоченными. Вот уж будет как в басне: видит око да зуб неймёт...

   Но Бандит всё не приходил и не приходил. Сыщик уж стал сомневаться: а точно ли еда стоит возле лаза? И чтобы развеять сомнения, Витя быстро подполз к коробке и поднял крышку. В коробке лежал: хлеб, тефтели и печенье. Развеяв сомнения насчёт еды, Сыщик решил проверить крепость досок лаза и очень удивился: доски всё также не были прибиты внизу гвоздями.

   Витя задумался, но поразмышлять вволю не получилось.

   – Николин! – раздался от столовой сердитый крик. – А ну быстро сюда! Николин!

   Это кричала вожатая Наташа. Пришлось Сыщику старательно изображать болезнь живота, только Наташа не особо ему поверила, и до ужина не отпускала от себя ни на шаг. Ещё раз сходить на разведку к лазу не получилось.

   Не смог Сыщик поискать преступников и на следующий день. Была спартакиада лагеря. Витя бежал пятьсот метров, прыгал в длину, играл в пионербол, а уже под вечер защищал футбольные ворота своей команды. Проиграли они первому отряду с разгромным счётом, а потому вратарю досталась изрядная доля критики: и от игроков, и даже от Наташи. И когда физрук попросил вожатую выделить в помощь двух ребят, чтобы отнести со стадиона инвентарь, Наташа указала на Витьку да на Кольку Яшкина. Витю в наказание за пропущенные голы, а Яшкина – за то, что тот перед пустыми воротами противника не попал по мячу. Ребята сложили в кладовой сетки от ворот, и собрались, уж было, уходить, но тут Колька толкнул Витю в бок и показал на полку в дальнем углу кладовой.

   – Смотри-ка, какие кеды. Китайские – «Два мяча». Вещь. Только нам их не дадут, продаст их Борисов... Танька Пологина говорила, что он постоянно инвентарь продаёт, потому как жадный... А кеды здоровские...

   На полке лежали кеды. Ребята хотели посмотреть на новенькую спортивную обувь поближе, но вошел Борисов обругал помощников и выставил их из кладовой вон. Витя ничуть не обиделся на физрука. Не до обид ему было сейчас, устал он очень... Да ещё и тапки парусиновые на футболе порвал. Теперь придётся в худых ходить, не надевать же школьные ботинки каждый день. Сплошная невезуха сегодня... В общем, только об одном сейчас Витька мечтал – добраться до кровати и уснуть. Утро вечера мудренее.

   А назавтра пошёл третий отряд в поход к развалинам старинной барской усадьбы. И вот здесь Вите розыскном деле немного повезло. На первый привал пионеры остановились на окраине деревни, как раз недалеко от того дома, где Сыщик Бандита выслеживал. Привал случился вынужденным – забыли аптечку. Наташа послала Колю Яшкина в лагерь, а остальных путешественников заставила репетировать. Витька не растерялся, нырнул в кусты и по-пластунски пополз подальше от звонкой песни.

   Следопыт подполз к огороду. Прислушался. Сзади пионеры пели о любопытном чибисе, а впереди было тихо. Следопыт прополз немного вдоль штакетника и увидел довольно-таки приличный пролом в загородке. Чуть-чуть подумав, Витя в этот самый пролом и забрался. Зачем? Как зачем? Интересно же... Разведка в тылу врага – это вам не песни на полянке петь...

   Следопыт прополз между заросших травой грядок, чуть-чуть полежал за ржавой бочкой, перебежал к серому полусгнившему срубу колодца и заглянул туда. Колодец больше чем на четверть наполнен гнилыми досками с рыжими разломами и поленьями. От колодца Следопыт шагнул к покосившемуся навесу с дровами. И вот здесь ждала смельчака засада...

   Рука у старика оказалась жилистой и цепкой.

   – Попался, поганец, – шипел старец, ухватив Витьку за ухо. – Опять клубнику воровать пришёл? Или за дровами? Обнаглели! Кто тебя учил по чужим огородам лазить? Ворюга...

   – Не вор я, – морщился от боли Витя и неожиданно даже для самого себя придумал оправдание. – Мне дядя Вася нужен... Мамка послала...

   Вспоминать маму тут было вообще ни к селу ни к городу, но как не вспомнишь её, когда ухо нестерпимо болит, да и выкручиваться как-то надо.

   – Зачем она тебя послала? – старик отпустил ухо, схватил Витю за плечи и прижал его спиной к поленнице дров.

   – Это, – Витька, перебирая ногами, чтоб встать поудобнее, стал на ходу придумывать подходящую причину, – послала спросить, а чего он за едой не приходит? Каждый день приходил, а сегодня нет...

   – Нет здесь никакого Васи, и не было, – пуще прежнего рассердился старик. – А ну пошёл отсюда, а то ремнём угощу за милую душу! И дорогу сюда забудь! Бегом!

   Витя и рад бы побежать, но что-то попало в тапку и очень кололо ногу. Еле-еле доковылял он до забора, выполз на свободу и остановился, чтоб снять тапку и вытряхнуть из неё всё лишнее. Витька сунул в тапку ладонь и нащупал там что-то: то ли железку, но то ли стекло. Не успел он разглядеть. Опять его кто-то схватил за плечо. Вот невезуха! Не успел смыться! Свою находку Витя сунул в карман штанов и поднял глаза, ожидая увидеть злого старика. Но на Витьку смотрел не старик, а даже совсем наоборот.

   Это был молодой, коротко стриженый парень. Глаза у него холодные со стальным блеском, а во рту сверкала золотая фикса.

   – Ты что ли Васи Пряника племяш? – спросил парень и как-то зловеще улыбнулся.

   – Какого ещё пряника? – попробовал вырваться Следопыт.

   – Так, погоняло у дядьки твоего – Пряник, – ухмыльнулся парень. – Пряники он очень любит. Бывало, на зоне все охранникам водку заказывают принести, а этот пряников с начинкой. И жрал он эти пряники всегда один. Ни разу никого не угостил. Вот за это его Пряником и окрестили. Короче, мамке своей передай, чтоб она сегодня вечером сюда пришла...

   – Зачем? – удивлённо переспросил Витька.

   – Насчёт брательника её потолковать надо. Насчёт Пряника. Он кое-что у хороших людей взял, а теперь возвращать не хочет. Вчера должен был вернуть, но куда-то слинял. А мамка твоя должна знать, куда он подался. Сестра, всё-таки... А ты в каком отряде живёшь?

   – В третьем, – машинально ответил Витька.

   – В третьем, говоришь... Ладно. А матери своей ещё скажи, если она сюда вечером не придёт, то я завтра сам к ней приду и отрежу ей голову. Понял? Слово в слово передай. А теперь беги. Это тебя, поди, очкастая ищет... И не вздумай никому рассказать о нашем разговоре. Придушу...

   Парень скривил лицо злобно-ядовитой усмешке, плюнул под ноги, подмигнул Вите и, будто привидение, как-то совсем бесшумно исчез в кустах. Мальчику стало очень и очень страшно...

   – Николин! – зло и чуть-чуть визгливо кричала Наташа. – Когда это кончится?! Витя! Николин! Я Людмиле Георгиевне всё скажу! Нет тебе больше никакой веры! Нет!

   Вожатая подбежала к Витьке, а он стоял и не мог с места сдвинуться. От страха у него дрожали колени. Тогда Наташа схватила Витю за руку и, всё так же ругаясь, потащила за собой, словно большую тряпичную куклу.

   Опомнился Витька после страшного разговора, когда отряд по берегу реки подошёл к полуразрушенному зданию. Витька смотрел на выщербленные тёмно-красные кирпичи, почему-то напоминающие старое мясо, и думал, что завтра в лагере будет убита... Кого убьют, Витя не представлял, но человек погибнет. В этом уверенность была стопроцентной. Ведь, Витька же не сможет передать слова убийцы сестре Васи Пряника. Он не знает – кто эта сестра!

   На обратном пути в лагерь страх чуть улетучился, уступив место желанию предупредить об опасности сестру Пряника. Только её сперва вычислить надо...

   – Точно кто-то из кухни, – думал Сыщик, глядя себе под ноги. – Это ясно... Кто-то из троих... Котлеты любая могла взять со сковороды, а вот пряник... Пряник был мягкий... Свежий... Такой могли только утром из города привезти, здесь пряника купить негде... Надо искать того, кто пряники работникам кухни привозил, а через него сестру Васи найти будет проще пареной репы. Только кто этот пряник привёз? Как кто?! Шофёр Валера по утрам гоняет в город на своем «рафике» за свежими продуктами. И к чему работникам кухни искать другого поставщика продуктов для личного пользования, когда есть Валера? Конечно же, Валера пряник привёз! Больше некому! Тут без вариантов.

   В мыслях Сыщика всё складывалась на редкость удачно, а вот на деле от желанных надежд остались рожки да ножки...

   – Уйди, пацан, – рассердился шофёр. – Какие пряники? Не до пряников сейчас. Смотри, чего творится.

   Витя посмотрел в сторону, куда махнул рукой Валера и ничего там кроме корпуса столовой не увидел.

   У крыльца кухни опять не повезло. Повариха Петровна как увидела Витьку возле кухонного крыльца, так даже ногами затопала.

   – Пошёл отсюда! Комиссия у нас! Не видишь что ли! Еще не хватало за посторонних нагоняй получить!

   Витька отбежал за угол и остановился, обдумывая план дальнейших действий.

   – Ты чего кричишь, Петровна? – подошла к крыльцу воспитательница младшего отряда.

   – А как же не кричать? – стала негромко жаловаться воспитательнице повариха. – Эти огольцы жрут всё подряд, а повар виноват! Откуда у меня здесь крысиный яд?! Мы крыс в этом году ещё не травили. А яд всегда в сейфе хранится. В медпункте... Мы же не дуры последние, чтоб яд на кухне держать... А эти из комиссии ищут всё, выспрашивают... Надоели!

   – А про ребят пострадавших они не поминали? – шепотом спросила воспитательница.

   – Живые, только без сознания всё ещё, – также шепотом ответила повариха. – Хорошо, что «скорая» быстро приехала...

   Женщины еще немного поговорили и разошлись. Было слышно как Петровна заперла кухонную дверь на стальную задвижку. Витька попробовал пройти в столовую через главный вход, но оттуда Сыщика прогнал незнакомый дядька.

   Витя пришел к отряду и сел на скамейку, чтобы подумать. Тут что-то кольнуло ногу. Витька сунул руку в карман и достал тот самый колющий предмет, который утром нашёл в своей порванной обувке. Это была не железка, не стекляшка, а скорлупа от грецкого ореха. Только какая-то странная скорлупа – чёрная...

   – А где это ты американский орех взял? – удивлённо спросила Катя Барцева, увидев в руках Вити темную скорлупу. Катя осенью прошлого года заняла второе место на областной биологической олимпиаде и очень многое знала о разных растениях.

   – Какой ещё американский? – нахмурился Витька.

   Катя взяла в руку скорлупку и стала внимательно разглядывать её.

   – Чёрный орех, – вздохнула девочка, возвращая Вите скорлупку. – Его ещё американским называют, потому что естественный ареал этого вида – Северная Америка. Всё сходится: и цвет, и толщина скорлупы и остатки железистых волосков. Сорт редкий, у нас в стране его мало выращивают, кое-где только, например, в Краснодаском крае есть...

   – И никакой этот орех не редкий, – вмешалась в умный разговор Танька Пологина. – Физрук Борисов уж третий день такие пальцами давит. Он так перед вожатыми своей силой бахвалится. Зажмёт этот орех между пальцев и... Хруп!

   Пологина, показала как пальцами как физрук давит орехи, потом пошла дальше разносить и собирать новости. А у Витьки от этого её «хруп», будто что-то в голове щелкнуло, и он вспомнил разговор, подслушанный им случайно у открытого окна медпункта.

   – Хруст, Американский, Краснодарский, – потёр ладонью лоб Витя. – Это же Римма Петровна с физруком Борисовым разговаривала! С физруком! Он постоянно в медпункте трётся. Ещё обувная коробка, на крышке которой два круга с черточками! Это же два мяча нарисованы. Кеды новые в этой коробке лежали. «Два мяча»! Всё сходится! И котлет Римме Петровне без слов на кухне дадут, а Борисову доехать на велосипеде до города да пряник купить – раз плюнуть. Значит, Римма Петровна – сестра Васи Пряника! Надо её срочно предупредить!

   На двери медпункта висел большой замок. А над замком с огромной медицинской эмблемы укоризненно смотрела на Витьку змея, дескать, что ж ты жизнь человека не уберёг? Надо было раньше догадаться и предупредить...

   – К Борисову побегу, – мотнул головой Витька, отворачиваясь от укора змеиных глаз. – Он точно знает, где Римма Петровна.

   На кладовой физрука тоже висел замок.

   – Так, Сергей Сергеевич два дня выходных взял, – сказал старший вожатый Володя, – проходя мимо хозяйства физкультурника. – Ты, наверное, в секцию пришел записываться? Приходи послезавтра.

   – А, может, всё вожатым рассказать? – подумал Витька, глядя на широкую спину Володи, и сразу осёкся, ведь, придётся тогда и о самовольной отлучке из лагеря доложить. – И выгонят меня из лагеря. Как пить дать – выгонят. И родителям всё расскажут... Нет, я лучше сам утром Римму Петровну предупрежу, а дальше посмотрим.

   Но и утром медпункт оказался закрытым. И змея опять смотрела на пионера очень недружелюбно.

   – Николин! – подбежал к Вите Коля Яшкин, дежуривший сегодня на воротах. – Там тебя родственник спрашивает.

   – Какой ещё родственник? – нахмурился Витька, но секунд через пять стал улыбаться. – Так это Толя, поди, пришёл меня навестить. Мамин младший брат – лейтенант пограничных войск. Он давно в отпуск собирался и вот приехал. Наконец-то! Вот он-то мне и поможет!

   Не помня себя от радости, Витя побежал к воротам, вернее, за ворота – в беседку, где разрешались встречи с гостями лагеря. Но в беседке никого не было...

   Витя заглянул за угол... И вот тут случилось что-то непонятное: стало темно и душно. Ноги Витьки оторвались от земли. Всё затряслось, будто случилось вселенское землетрясение. Стало так страшно, что провалился Витя в бездну непррглядную.

   Опомнился Витька в тесной каморке с небольшим окошком. Свет из окошка был бледно-серый и печальный. Рядом кто-то тяжело дышал. Витя боязливо отодвинулся к стене и присмотрелся. Прислонившись к стене, сидел тот самый старик – хозяин избушки, который совсем недавно драл за уши пионера Николина. Только был он сейчас не бойким да злым старикашкой, а измученным страдальцем с красными больными глазами. Под одним глазом хозяина избушки набух огромный синяк, а на сивой щетине подбородка темнела запекшаяся кровь.

   – Чего ты там жмёшься? – прохрипел старик. – Не бойся меня. Мы теперь с тобой в клетке и делить нам нечего. Как звать-то тебя?

   – Витя, – еле слышно отозвался мальчик.

   – А меня дядей Гришей зови, стало быть, – вздохнул старик. – Чего это твоя мамка-то вчера не пришла? Плохо теперь всем будет. Пегас не любит шутить.

   – Какой ещё... п-пегас?

   – Тот самый, какой вчера тебя возле огорода моего поймал. Весь вечер он её ждал, а сегодня с утра как белены объелся. Меня пытать начал, потом весь дом вверх дном перевернул. Он думает, что я с Васькой в сговоре.

   – А чего он искал? – Витя осторожно поднялся и посмотрел в окно. Через пыльное стекло и паутину Витька увидел заброшенный колодец и ту самую поленницу, возле которой попал вчера отважный Следопыт в засаду.

   – Ясно чего, – сказал дядя Гриша после минутной паузы, – драгоценности с деньгами. Мне Васька по пьяни проболтался... Похвастать решил... Магазин они ювелирный в соседней области ограбили, а Прянику велели спрятать награбленное. Вот, чудак... Мы с Васяткой в колонии познакомились: его туда с малолетки перевели, а я свою пятёру за аварию тянул. Так случилось, что подружились мы с ним. Я, когда уходил, так ему свой адресок шепнул, дескать, приходи ежели будет туго. Вот он и пришёл. Пришёл он пустой, без сокровищ своих. Как раз дня за два до открытия лагеря вашего. Я один живу, а потому обрадовался Васятке. Мы с ним всё в карты играли. Ему сеструха сказала, чтоб он ровно в три к дыре в заборе за едой приходил, а мы заиграемся и обязательно время прозеваем. Вот... И чего он с этими бандюками связался? Неплохой он, ведь, парень. Ему бы ещё к людям подобрее относиться, а то ненавидит всех. Я как узнал про добычу-то их, так подкатывать стал, шутейно, вроде бы, мол, скажи Васятка, где клад-то твой. Не сказал, только единожды обмолвился, что клад его спрятан надёжно и стерегут его сразу две гадюки. И всё... В лесу где-нибудь заныкал, есть у нас тут места гадючие. А ты мамке-то сказал, что её Пегас сюда звал?

   – Нет, – тяжело вздохнул Витя и присел на пол.

   – Вот это зря... Пегас, он ведь не остановится. Видишь, тебя заграбастал... За тобой-то теперь мамка точно прибежит...

   – Не прибежит, – прошептал Витя, тихонько заплакал и сквозь слёзы всё-всё рассказал старику, начиная с того, как нашёл у забора коробку с едой.

   – Вон оно как, – всполошился дядя Гриша. – Не поверит тебе Пегас. А, если и поверит, то теперь ты свидетель... Понимаешь?

   – Какой свидетель? – часто заморгал Витька. – Я ничего не видел...

   – Ладно, авось пронесёт, – морщась от боли, махнул, рукой старик. – Васька тоже хорош: сказал, будто отвальную делать будет... Я чуть свет в лес побежал, думаю, грибков наберу, ягод. Хотелось по-людски проститься: посидеть, поговорить... Прихожу, его и след простыл. Только носки возле кровати валяются. Никого Васька не уважает, даже сестру, которая подкармливала его, всё змеюкой обзывал. Где ж такое видано?

   – А у нас в лагере её тоже некоторые змеёй называют, – вздохнул Витя. – Глаза у неё какие-то неподвижные. Поэтому, наверное. Так и говорят у нас: змея под змеёй обитает.

   – Как это? – переспросил старик.

   – У нас над крыльцом медпункта – большая медицинская эмблема со змеёй. Вот и...