Текст книги "Дед (СИ)"

Автор книги: Алексей Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Мы с дедом живем одни, так вышло.

Мать и отец находятся с другими в других местах. А мы с дедом тусуемся вместе с тех пор, как я перешел в восьмой класс.

Сейчас мне почти двадцать, деду восемьдесят четыре года. Невысокий широкий пень с палкой в руках. Мы с ним одно целое, состоящее из двух ни хрена не половинок. Но роднее человека для меня в этом мире так и не появилось. Дед понимает каждую мою фразу, каждую мою песню, каждый мой всхлип, каждый мой день.

Дед прекрасно знает своего внука.

В этот день я привел домой Лешку. Было 9 мая, а в этот праздник дед цеплял на грудь свои медали, и гулял на улице до вечера. Мог выпить там с кем-то немного, повспоминать, погоревать. Подростком он ушел в партизаны и прошел всю войну, за что я уважал и любил его безмерно. А дед торчал во дворе вместе с местными бабками и позорил нашу страну. Излюбленная тема, прямо пенсионерский фетиш какой-то. Есть о чем подумать, есть, о чем вспомнить, а тот, кто будет послан, всегда найдется.

Сидя с Лешкой на кухне, я слышал через открытое окно:

– Я на смерть тысячу долларов отложил. А они, *уки, цены подняли.

Лешка чуть от смеха не умер.

– Твой дед – это песня.

– И не говори, – я подлил ему пива, – Обожаю его.

– Я бы тоже такого обожал, – сказал Лешка, вскрывая пакет с солеными полосатиками, – А че, мать вообще глаз не кажет?

– Не-а, она в Японию собиралась со своим… *ля, не помню его имени. Они у нее, как сезонные распродажи.

– А мать сама красивая? – Лешка протянул мне рыбку.

– Красивая, наверное. Я ее давно не видел.

– А отец с тобой общается? – Лешка выполз из-за стола и стал мыть руки средством для мытья посуды.

– Общается, когда ему нужно. Когда я хочу, он недоступен.

Лешка подошел ко мне сзади и запрокинул мою голову.

– Дед еще долго будет на улице?

– Не знаю, – я оторвал его руки от своего лица и потер шею, – У него расписания нет. Он, как автобус, приходит, когда захочет.

Лешка сел за стол. Мы одновременно протянули через стол руки и схватились за пальцы друг друга.

– Ну, спроси у него, – Лешка приподнял брови и улыбнулся.

– ДЕД! – заорал я, прекрасно зная, что он меня услышит, потому что лавка была прямо под окнами. – Ты домой скоро?

– А тебе что?

– Просто так.

– Вот и сиди спокойно, – ответил дед, – Когда захочу, тогда и приду.

– Зря ты себя озвучил, – Лешка наклонился и поцеловал наши руки, – Он теперь скоро заявится.

– Да мне вообще стремно это дома делать, – вздохнул я и освободил одну руку, – Мало ли… Первый этаж. Какая-нибудь *ука мордой в окно сунется и все.

– Но это же прекрасно! – Лешка сполз под стол, и его лицо оказалось у меня между ног, – Представь только, что кто-то может зайти в любой момент.

– Заводит, – согласился я.

Лешка расстегнул мне ширинку, и я взял его за уши.

– Только быстро.

– А ты не ори…

– Я попытаюсь…

– …

– Бл**ь, Леш, я молча не могу.

Он выплюнул мой член и поднял голову.

– Хочешь спалиться?

– Да тут уже сплошное палево! – сказал я, – Мой дед сейчас под окнами живет.

– Но… он же… не думает… что… я у тебя… в рот беру…

– Не знаю. Он… ах ты… зараза… Он удивительный.

Я уперся рукой в газовую плиту за своей спиной. Лешка всегда делал все превосходно, вот только места, где это могло бы происходить в спокойной обстановке, у нас не было. Про меня все известно, а у Лешки дома маленькая сестра и одна комната. А «стирать» в ванную мы у него уже несколько раз ходили. Сколько же можно… у него вещей-то столько не наберется.

– Са-аш!!!

Я дернулся и схватился за штаны. Но Лешка убрал мои пальцы и продолжал заниматься мной. Су*а, экстрим любит.

– Что, дед?

– Что делаешь?

Я посмотрел на Лешку, который в этот момент добрался пальцами до промежности.

– Пиво пьем.

– С кем?

– С Лешкой.

– С каким Лешкой?

Я подавил стон и стукнул Лешку по затылку.

– Со мной, Пал Палыч!

– Я тебя не видел. Ты когда пришел?

– Недавно. Вы просто не заметили.

– Что ж я, совсем плохой?

Я притянул Лешкину голову к штанам. Нельзя прерываться, со мной этот номер никогда не проходит.

Лешка стал облизывать мой член быстрее. Я умолял дела заткнуться.

– Ле-ешк!

Бля*ь!

– Что, Пал Палыч?

Я смотрел на Лешку, сидящего под столом, и понимал, что если нам не дали начать, то не дадут и кончить.

– Ты чемпионат по футболу смотришь?

– Нет.

– Не смотришь?! Почему?!

Да потому что, бля*ь, Лешке больше нравится фигурное катание. Он занимается им с пеленок и как раз завтра на целый месяц собирается улетать на сборы. А нам попрощаться нормально не дают!

– Телевизор сломан, Пал Палыч!

– Б*дишь.

Я стал помогать себе сам. Я сдерживал себя из последних сил. Лешка смотрел на меня, молчал и ждал. Дед, уйди вглубь двора, пожалуйста, твой внук хочет т*ахнуться со своим парнем, а ты про футбол бисер мечешь.

Лешка прикоснулся губами к головке, и я не выдержал. Мой стон, наверное, слышали в ближайшем отделении милиции. Лешка поднял руку и накрыл мои губы ладонью. Зря он это сделал. Я приветствовал насилие в сексе, и он об этом знал.

– Работает у тебя телевизор, – не унимался дед.

Лешка наяривал изо всех сил. Я схватился за край стола.

– Сашка!

– ЧТО, ДЕДУШКА?

– Дай мне газету.

Ой, ну не *ука ли…

– Какую?

– На подоконнике лежит.

Дед, до окна я не дойду. Я занят.

Лешка провел языком мне по животу. Я задрожал. Бросив взгляд на подоконник, я увидел кипу дедовых газет.

– Какую именно? Их тут много.

– А ты зачитай названия, а я скажу.

Лешка отодвинул стул со мной вместе и вылез из-под стола, не снимая руки с моего члена. Другой рукой он расстегнул свои джинсы и покрутился на месте, чтобы они сами сползли с него.

– Ну? Я жду!

Сковырнув кроссовки, Лешка вышел из упавших штанов и сел на меня сверху. Я даже пикнуть не успел, а он уже вставил мой член в себя.

– Дай мне пять минут, дед!

– И чем ты, интересно, занят? Минуту потратить не можешь!

Лешка упирался ногами в пол и медленно двигался на мне. Я дышал ему в кадык и мечтал немедленно отрастить себе крылья, чтобы улететь отсюда.

– Дед, я посуду мою!

– Не пи*ди, вода не льется!

– Льется! Только тихо!

– Посудой не гремишь!

– А че ею греметь? Помою и найду тебе твою газету.

Лешка смотрел на меня и улыбался. Поднимаясь и опускаясь на мне, он умудрялся целовать меня в губы, а его руки задирали рубашку у меня на спине и гладили мои плечи. Помогая ему насаживаться на себя, я тихо плакал от отчаяния. Это было ужасно. Мы не могли издать ни звука.

– Так *ули ты тянешь?! – раздалось с улицы, – Мне самому домой прийти?

– Сиди, дед! – заорал я, – Я сейчас!

– Я так тебя люблю… – прошептал Лешка мне в губы и спрятал свое лицо у меня на шее.

– Никогда бы не подумал, что такая простая вещь будет для тебя трудной! – дед не мог успокоиться.

– Мммм… боже… – Лешка откинул голову, и я улетел всеми своими мозгами в него.

– Дедушке всего-то посмотреть газету надо!

– Бля*ь, дед, да сейчас!!! – Лешка прыгал на мне, и мы понимали, насколько нам повезло друг с другом.

– Ты говорил это десять минут назад!

Лешка кончил первым. Уложив ноги мне на талию, он содрогался на мне, обхватив мою шею руками, и горячо выдыхая мне в волосы.

– Саа-ашка!…

– ИДУ!!

В следующий момент я уже не контролировал себя. Вид развернутого Лешки прямо передо мной, вообще вся бесконтрольность, моя кухня… твою мать!

Если бы Лешка не втянул в себя своим ртом мои стоны, то бабкам было бы уже о чем поговорить около нашего окна в День Победы. Я кончал внутри своего парня, и он целовал меня в этот момент. Вот объясните, разве можно делать это молча?

Мы сидели, обняв друг друга, и пытались начать новую жизнь.

И в этот момент открылась входная дверь.

Как Лешке быстро удалось слететь с меня и сесть напротив, как я смог быстро задвинуть себя за стол, никто из нас так и не понял. Но деда встретила мирная картина. Мы пили пиво с солеными полосатиками.

Дед стоял в коридоре и, *ля буду, не злился.

– Привет, Леш.

– Здрасьти, Пал Палыч. С праздником.

– И тебя.

Я молился, чтобы дед не подошел ближе. Мои штаны были полуспущены, и я прикрылся рубашкой, а Лешка вообще сидел только сверху одетый, слава богу, этого не было видно. Его джинсы и кроссовки я затолкал под стол.

Дед качался в коридоре. Ему явно не нужна была газета.

– Леш, а как вообще дела?

– Все хорошо, Пал Палыч.

– Я всегда тебя рад видеть, – сказал дед, – А то у моего внука девушки до сих пор нет. Хоть с другом время проводит.

– Ага, – сказал Лешка и засунул в рот рыбку, – Мы дружим.

– И давно?

Лешка подавился.

– Дед, – я закатил глаза, – В смысле? С пятого класса и дружим, забыл?

– Нет, – сказал дед, – Вижу плохо, а мозги не отшибло.

– Ну и че ты хе*ню несешь?..

– Газету дай мне все-таки.

Я обмер. Я мог сидеть со спущенными штанами, но встать в таком виде я не мог. А если дед подойдет к подоконнику, он увидит голые Лешкины ноги.

– Дед, посмотри пока в комнате, вдруг она там.

– Нет ее там.

– Ты ж не смотрел.

– А я помню, что ее тут оставил.

В глазах у него стало весело. Я смотрел в его очки и пытался допетрить. Нет, он был трезвый.

Дед издевался, вот оно что.

– Ладно, – сказал он и повернулся, чтобы уйти, – Пойду без чтива. А вас, мальчики, только об одном попрошу. Потише, ладно?

Я не верил своим ушам. Лешка выронил полосатика из пальцев.

Дед вышел из квартиры. Щелкнул замок. Лешка взял с пола одежду.

– Ты ему рассказал?

– О*уел, что-ли? Он же ветеран, человек старого пошиба, я ему смерть бы сразу сделал! И потом, он же мой дед!

– Я мимо него домой не пойду, – сказал Лешка, – Я лучше у тебя останусь.

Это было невозможно, мы понимали это.

И пока я отвлекал деда разговорами через окно, мой парень тихо вышел из подъезда и, метнув в меня воздушный поцелуй, исчез из поля зрения.

Вечером дед долго разговаривал по телефону. Я после Лешки, деда и пива очень устал, но стресс не давал мне уснуть. Дед-то все знал. Интересно, давно?

Я приперся на кухню. Пал Палыч сидел на том самом стуле, на котором Лешка заставлял меня стонать на всех языках мира, и важно с кем-то трещал по телефону.

– Хорошо. Договорились. Нет, все нормально. Еще раз с праздником тебя. Спокойной ночи, давай.

Я сел за стол напротив.

– Дед, ты меня ненавидишь?

– За что?

– Ну… я же…

– Выбери приличное слово. Пе*рила, пи*орас, гомосек – мне это не нравится.

– Гей?

– Отлично, – дед достал из-под стола бутылку водки. Я вздохнул и принес из комнаты две стопки. Я почти не пил, но сейчас был немного не тот случай. Достав из холодильника банку с солеными огурцами и одесскую колбасу, я разложил все это на газете на столе. Рядом положил хлеб. Никаких тарелок 9-го мая. Газета, по-народному. Я это знал. Дед так любил.

Дед разлил, мы чокнулись. Опрокинув в себя стопку, дед хрустанул огурцом и внимательно посмотрел на меня.

– Итак, внучОк.

– Дед, давай сразу. Я нормальный мужчина.

– Знаю, – дед стал ломать колбасу.

– Ты меня за яйца не тяни, ты мне сразу скажи, что я у*людок, и я съеду.

Нахмурившись, дед отломил кусочек хлеба.

– И куда ты пойдешь?

– На *уй отсюда.

– Наверное, там неплохо, – заметил дед и закурил, – Если мой внук выбрал именно это туристическое направление, то можно подумать и о ПМЖ.

– Дед, ты что несешь? Ты свой фронтовой сленг брось. Я ничего не понял.

– Мой выбор – женщины. Твой выбор – мужчины. Один хрен, – дед выдыхал в потолок сизый вкусный дым, – Одна боль, одно счастье, одна и та же ситуация. Только у баб грудь, а у нас *ер.

Во время этих слов из меня выбило все шлаки.

– Как пел великий Ободзинский…, – произнес дед и неожиданно затянул, заставив меня броситься к окну и закрыть его, – «Эти глаза напро-о-отив…».

– Бля*ь, дед.

– Наливай.

Я разлил водку. В комнате загремели «Дунайские волны». Звонок у деда на мобильнике. Его тоже кто-то хотел.

– Принести твой телефон?

– Тащи.

Пока я искал замолчавший старенький «Самсунг», дед успел наломать хлеба, нарвать колбасы и все это разложить на газете.

Я протянул ему мобильный, который снова заорал у меня в руке.

– Да! – рявкнул дед в трубку, – Привет. И тебя. Здоровья тебе. Я помню, ты был у нас в отряде самый молодой и красивый… после меня! – дед залаял в трубку прокуренным смехом, – Ну, все, я тут занят. Занят, сказал. Внуку в любви признаюсь! Пошел на*ер. Все, пока. Еще раз тебя с Днем Победы!

Я стал лепить из мякиша шарик.

– Воевали вместе, – пояснил дед, – Мы с ним вдвоем из нашего отряда пока еще землю за*ираем.

– Понятно, – вздохнул я.

– Не ссы, – сказал дед, поднимая стопку, – Вон весь бледный стал. Будем!

– Дед, не гони.

– Вот когда из горлА хлещут, тогда это гонят. А мы с тобой цивилизованно выпиваем с маленькими интервалами между приемами пищи, – и дед маханул свою порцию.

Я не смог, отставил. Моя душа сворачивалась в улитку, а дед никак не доставал со дна моего сознания суть разговора.

Дед посмотрел на часы. Улыбнулся.

– Сейчас в дверь позвонят, – торжественно объявил он.

Раздался звонок в дверь, и я смотрел прямо перед собой.

– Че пригрелся? – спросил дед, – Это не ко мне. Я всех своих уже встретил.

Я пошел открывать.

На пороге стоял смущенный Лешка со спортивной сумкой в руках.

– Ты чего?!. – я отступил и оглянулся на деда, – Выгнали?

– Нет, – Лешка бросил сумку на пол и стал разуваться, держась за меня одной рукой, – Я к тебе жить пришел.

Мы сидели напротив деда и смотрели, как он смачно откусывает соленый огурец.

– Кого вы хотели обмануть? Меня?!. Меня! Да я поезда под откос до сих пор во сне пускаю, у меня чуйка размером с Лужники, я ж тебя еще в школе просёк. Газету он мне найти не смог… Леш, ты прости за поздний звонок, – улыбнулся дед, – Но этому надо было уже положить конец.

– Да ничего, вы никого не разбудили.

– Я твоему сам позвонил, его номер у тебя на стене в коридоре уже лет пять как нацарапан, – сказал дед и я поражался тому, что слышал.

Он, видя мое состояние, весь возгордился.

– Короче, – вещал он, слегка разогретый моим ошарашенным видом и Лешкиной ладонью на моей руке, – Маленькая комната будет вашей. Из большой я никуда не пойду. Она все-таки проходная. А если вы там будете… Не дай бог.

– Ладно… – прошептал я и посмотрел на Лешку, – Водку будешь?

– Нет, – сказал он, – Хочется очень, но не буду. У меня завтра сборы.

– Ты, – дед ткнул в сторону Лешки огуречной соленой жопкой, – Ведь работаешь?

– Учусь пока, но тренирую детей по средам и субботам во Дворце спорта.

– Хороший у тебя мужик, – дед многозначительно посмотрел на меня, – Учится и работает. Может, и тебя на работу устроит. Шнурки на коньках гладить.

– Дед, у меня третий курс.

– Да хоть пятый. Леш, пристрой его куда-нибудь.

– Я подумаю, что можно с ним сделать, – Лешка улыбнулся и хлопнул по столу рукой, – Нет, мне все-таки надо. Наливай.

Часа в четыре утра я, аккуратно спихнув с груди спящего Лешку, поднялся и вышел в коридор. Дед лежал на диване и читал.

– Не спится?

– Бессонница.

– А что читаешь?

– «Королеву Марго».

– А серьезно?

– Что тебе надо?

Он снял очки и на меня посмотрели самые родные в этом мире глаза.

Я опустился на колени перед диваном и обнял деда.

– Пошел вон, – беззлобно сказал дед, отпихивая меня, – Со мной у тебя не срастется.

– Ты меня поразил. Ты самый великий в мире дед.

– Во, *ля! Я его поразил! Это ты меня поразил! Молчал сто лет, как придурок. Я уж и так, и этак… Иди отсюда к своему другу. Будильник проверь. Ему завтра рано вставать.

Я поднялся с колен и пошел к двери. И, не удержавшись, вновь обернулся:

– Дед, это я признаюсь тебе в любви.

– Пошел ты…

Наливая на кухне чай, я попробовал закурить дедовы сигареты и чуть не умер.

Это было чертовски крепко, рвало горло и выгоняло слезы из глаз.

Как приверженец старых привычек он не мог курить что-то другое.

Я бы так точно не смог.