Текст книги "Петля 19"

Автор книги: Алексей Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шторм вырвался, рассвет от приближающейся станции ещё не наступает. Маузер нажимает на ручку двери. Это шок!!! Лом, стоящий рядом с дверью бесшумно, но основательно заклинивает изнутри единственный вход в кабину. Даже сумасшедший поток набегающего воздуха не смог охладить разом взмокшего машиниста, который рвался в кабину, забыв даже о расстёгнутых штанах. Брюки сползли, оголяя его белую, сверкающую в лучах искусственного освещения, задницу.

Так и въехал на станцию – стоя на автосцепке с голым задом, обращенным к ничего не понимающим пассажирам, безуспешно пытаясь расклинить вход в глазастого монстра.

Я, конечно же, не стал смеяться над этим. У меня началась настоящая истерика – ручьем потекли слёзы, а чуть погодя, чёрные рабочие сопли.

* * *

Алексей продолжал свою миссионерскую деятельность и в метро, также довольно успешно, со временем поменяв некоторые свои внутренние непоколебимые догмы. Ведь объекту просвещения, коим являлись все мало-мальски подходящие для этих целей товарищи, необходимо было объяснить многие противоречия мироустройства. В закономерные нестыковки попали случайные смерти полезных членов общества, а также младенцев; издевательство над детьми; ад для всех, кто не покается перед лицом Бога; и, бесспорно, предопределенность судьбы, ибо Бог всё знает. Среди противоречий угнездились, как ложные, так и истинные. Наступало время глобального анализа внутренних убеждений.

Постепенно разум, потирая свои невидимые руки-щупальца, решил взять матч-реванш. В принципе Алексей был не против, так как альтернативными орудиями познания и логики на тот момент не располагал. Да и с малолетства Алёша слыл одарённым ребенком, что кстати, не его мнение, к тому же неоднократно высказанное. Существовал и недостаток, с лихвой перекрывавший вышеописанные способности – лень и инерция, с которыми шла перманентная гибридная война до полного уничтожения свободного времени. Добавим для завершения образа чрезвычайную рассудительность нашего героя, и получится нечто, похожее на робота, если бы не мягкое мерцание жизни, теплившееся в груди и периодически рассеивавшее детерминированность, добавляя яркие краски и возможно, излишнюю эмоциональность в его личностные глубины.

– Лень вперёд тебя родилась, – часто твердила Мама. – Чтож с тобой в старости-то будет?

– Не доживу я, – ответствовал пожилой шестнадцатилетний «мудрец».

Мы отвлеклись немного. Итак, разум начал наверстывать упущенное, но не потерянное время, ибо по-настоящему никогда не спал, а просто затаился, продолжая учиться у хозяина всем нововведениям его сути. Червь сомнения уже давно интегрировался в разум, совместно они начали шаг за шагом поедать всё, что удавалось обоснованно подвергнуть сомнению. Постепенно и незаметно происходил захват новых и новых областей, где вера доселе казалась незыблемой. Всё больше и больше новых моментов предстояло объяснить. Разум быстро находил новые объекты анализа и грузил операционную систему Алексея новыми теоретическими выкладками. Наконец, осознав, что чем больше он анализирует, тем больше вопросов возникает, Алексей попробовал тормознуть критический процесс. Поздно. Свет внутри начал колебаться и меркнуть, пытаясь иногда активизироваться, порождая сильные духовные переживания, перемежавшиеся с их полным отсутствием. Наступила деградация психического свечения.

* * *

Уверен, многие никогда не слышали, как рычит раненый дикий зверь. Мне посчастливилось быть свидетелем сего. Причем никто не был ранен и уж тем более не погиб.

– Семён сходи, разбуди Федю. Ехать скоро, – я столкнулся в коридоре с нашим личным водителем и решил послать того на задание.

– Не пойду, – испуганно вымолвил Сеня.

– Не понял, – вопросительно взглянул я на подчинённого, пусть и не моего, но авторитет есть авторитет.

– Я как-то зашёл вот так утром и получил в глаз, отлетел в угол, десять минут потом очухаться не мог. Сходи сам, а?

«Федя, Федя, съел медведя», – подумал я. Это конечно про него. Фёдор Дрёмов – заместитель директора крупнейшего на тот момент грузового автопредприятия Санкт-Петербурга был 195 см в высоту и имел 110 килограммов живого веса. Возраст гиганта также позволял ни в чём себе не отказывать.

Представив ощущения водителя, который только через 10 минут оклемался после неудачной попытки разбудить шефа: «Ему ещё повезло», – я пошёл будить Фёдора самолично.

Низкочастотная, жуткая вибрация целиком и полностью наполняла второй этаж провинциальной гостиницы. Номер находился в другом конце коридора, но звуки, казалось, шли отовсюду. Голова ещё не отошла от алкоголя, ведь в последние сутки выпито, наверное…… нет, не вспомню.

Я неспеша брел и думал, как лучше поступить. Проходя по коридору, моё внимание задержалось на дежурной по этажу, по совместительству ещё и горничной – та сидела согнувшись в три погибели с красными глазами и помятым лицом невыспавшегося, замученного человека. Подойдя к намеченной двери, я понял, что не ослышался. «Так вот, что мне мешало спать под утро», – внутри вдруг резко повеселело. Звуки разъярённого монстра летели на низкой частоте прямо в мозг, поражая любого неподготовленного индивидуума. По счастливой случайности на этаже оказалось всего два постояльца, водителя не считаем, и размещены они были в разных концах коридора.

В дверь стучать я не стал – смысл данного поступка равнозначен разговору двух глухих во время артиллерийской подготовки. Войдя и сориентировавшись на убогой местности лучшей гостиницы городка, шутник приступил к действию:

– Федя, але! – громко крикнул я рядом с ухом оппонента и отошёл в сторону.

Федя заворочался, пошарил рукой рядом с зоной предполагаемого раздражителя и ничего не обнаружив, выдал следующую порцию зубодробительных звуков. «Если сконцентрировать сей звук в одну точку, можно дырку сделать, однозначно». Затем мной был произведен повтор предыдущего маневра. Федя на этот раз потянулся к рядом стоящей тумбочке, повозил по ней рукой, прихватил мобильник и поднёс его к уху:

– Внимательно, – бодро произнёс он неожиданно чётким голосом.

– Увидеться надо, ты где? – подавляя смех, глухо спросил я.

– Это кто?

– Ты чего, спишь что ли? – меня душили позывы вырывающегося хохота.

– Слушай, я в командировке, давай позже.

Телефон выпал из Фединой лапы и он снова захрапел.

«Сегодня до обеда мы никуда не уедем, – подумал я. – Да и ладно, дело-то сделано».

С твоего позволения, дорогой читатель, откатимся самую малость назад по пространственно-временному континууму.

– Давай за знакомство, – Федя держал в руке пластиковый стаканчик с налитым в него коньяком, второй протягивая мне.

Столом служила крыша новенького Форда Фокуса, на котором стояла бутылка, купленного в придорожном магазине коньяка и лежал неразвёрнутый шоколад. Мы остановились на десять минут, как Федя прокомментировал: «Чтобы отлить». На самом деле, вырвавшись из жаркого каменного мешка-Питера, Федя просто решил уйти в отрыв, не дожидаясь стационарных условий. Я не возражал. Как Федя сказал потом:

– Если бы ты пить со мной не стал – ничего бы не срослось. Настоящий человек познаётся в питье и по умению отдыхать.

Я начинающий бизнесмен, а это ключевая командировка – мы едем в Вологодскую область, чтобы впоследствии, после разведки, обеспечивать строительство газовой ветки для компании «Газпром». За рулём Фокуса водитель с тридцатилетним стажем, весь задний диван мой – можно слегка подремать, так как выехали мы в ночь. Федя занят постепенным опорожнением начатой нами бутыли, за него можно не беспокоиться – печень тренированная, опыт огромный, на вкус определяет качество любого напитка. Одним словом, мне повезло с компаньоном.

Следующий день прошёл наполовину в делах, наполовину в пьяном угаре.

Валера пилотировал свой джип на сверхзвуковой скорости, по-другому он не ездил ни зимой, ни летом. Не положено бывшему старшему офицеру РВСН (ракетные войска стратегического назначения) ездить иначе. Корейский внедорожник летел, подпрыгивая на неровностях федеральной трассы, иногда вилял, что приводило к некоторой потере траектории, но каждый раз возвращался в русло управляемого движения. Таких пилотов, как Валера, больше не существует. Нас везут оценивать местную инфраструктуру, если проще, то лесные дороги, по которым Федины самосвалы будут возить песок с местных карьеров и соответственно деньги в мой карман.

– Это он ещё не обедал, – заметил я. Джип, словно соглашаясь со мной, радостно подпрыгнул вверх.

Обед всегда подразумевал «беленькую». Литр на двоих за обедом – это норма. И если летом из-за жары время допинга смещается ближе к вечеру, то зимой четко во время обеда, как «здрасьте». Больше нормы не употребляли, за рулём надо сохранять трезвую голову.

Федя выглядел необычайно бодрым, несмотря на бессонную ночь и выпитый почти в одно жало коньяк.

Тем временем, мы свернули на просёлок и начались скачки по пересечённой местности. Как на ипподроме. «В России нет дорог, но есть направления», – и родными направлениями мы наелись за четыре часа до отрыжки. По мере нашего движения лицо Фёдора сначала серело, потом начало принимать свинцовый оттенок. Ничего хорошего это не предвещало. Мы выходили раз 20, осматривали мосты и т. д. В целом неинтересная рутина.

– Наши самосвалы половину мостов просто сломают, – твердил Фёдор.

– Укрепим или завалим ручьи, – парировал Валера.

– А дороги? Там же половина пути в ухабах. У нас одни иномарки, ремонт подвески, замена колёс, а если самосвал вместе с мостом вниз рухнет? Половина машин в лизинге. Цену транспортных услуг надо корректировать, только боюсь песок будет по цене золота, – не унимался Фёдор.

– По дороге грейдер погоняем, всё заровняем, – Валера посмотрел на часы. – Пора на базу, нас начальник участка уже ждёт, стол накрыли давно.

Начальник участка – местный бог. Всё строительство ему подчиняется. Мы подрядчики. Окончательную точку будем ставить за ужином.

Стол для нас накрыли в просторном зале. Ну как стол? Четыре стола стояли подряд. Белая скатерть-самобранка, расписанная разноцветными узорами, была уставлена таким количеством разносолов и всем, чего я не предполагал увидеть, которое поражало воображение.

ПРОШЛО ДВА ЧАСА.

– Если вы так работать будете, как водку пьёте, мы раньше срока объект закончим, – плавно пропел начальник.

– Не всё понятно с мостами, – крутил старую пластинку громила.

Симпатичная девушка в белом фартуке суетилась около Фёдора, и, похоже, не понимала, в какой опасности находится. Фёдор обладал неординарным даром убеждения, которое действовало на слабый пол практически без осечек, он был настоящей секс-машиной, и торпедировал всё, что двигалось в зоне его прямой видимости. Возражать, вырываться или сопротивляться было бесполезно. Нет-нет, интимное таинство происходило в итоге по обоюдному согласию, а претензий история не фиксировала.

Мы с Фёдором вышли покурить. Возлияния длились четвёртый уже час, а лицо моего партнера заметно посветлело. Сумерки, романтическая обстановка, стрекочут кузнечики.

– Ты меня уважаешь? – прохрипел я.

– Говно вопрос, – Федя положил свою мягкую лапищу мне на плечо.

– Может, пройдут самосвалы всё-таки? Твоё решение нужно.

– Куда они денутся, пройдут. Мы же друзья.

* * *

– Жить хочешь?

– Я всё понял, я больше не буду так делать, никогда. Я клянусь!!! – кричал Алексей, заключённый в неведомой доселе зоне.

– Беги.

И Алексей, что есть мочи, ринулся вперёд. Ноги были ватными, нереальными и совсем не слушались. Через мгновение его выбросило из тьмы. Сознание вяло возвращалось в реальный мир, цеплясь за всё, что окружало лежащего в собственной блевотине Алексея. Меж тем, мутноватый призрак в последний раз робко колыхнулся и завис над телесной оболочкой.

Связь была ещё неустойчивой, ощущения противоречили окружающей действительности, где-то вдали бешено колотилось сердце. Алексей осознавал реальность с нуля, медленно возвращаясь в тело, и не было окончательной уверенности, что в своё собственное.

– Я ЖИВОЙ! СПАСИБО! Я ЖИВОЙ!!! – восклицал он, встав на ноги. Вернее ему казалось, что он стоит и кричит. – Мы движемся по кругу, – твердил Алексей.

Этого не происходило в объективной реальности. Чуть позже физическая основа поднялась за сознанием своего хозяина и приняла вертикальное положение.

– Я мужчина или женщина? – спросил Алексей. Рядом стоял диван, из угла которого, на него взглядом затравленного зверя, смотрело знакомое лицо. Приглядевшись внимательно, путешественник узнал её – эта женщина была с ним на протяжении вот уже более 10 лет.

– Кто я? Мужчина или женщина?

Воскресший из мёртвых двигался рывками, знакомый ритм внутреннего расслабления нарушал координацию – каждые несколько секунд происходила неконтролируемая рассинхронизация связи ментального и физического, уже хорошо знакомая психонавту со стажем.

«Ничего, скоро пройдёт. Но я видел, видел конец петли!»

Необычайная легкость и подвижность ещё сохранялись, но это обман. Эксперименты больше забирали, чем давали взамен. Алексей, вопреки здравому смыслу, часто пренебрегал последствиями, не жалея ни себя, ни своих близких. Он не понимал ещё – данное путешествие повлечёт за собой цепь абсолютно нереальных событий, с точки зрения обывателя, мирно жующего свой попкорн или чипсы, или что там ещё в рационе современного человека.

Алексей естественно вошёл в своё тело. Завтра ему будет непросто – предстояло длительное восстановление организма.

* * *

Существует некая эзотерическая концепция: «Человеку до 40 лет многое прощается, после 40 не прощается почти ничего».

Взгляд материалиста на данный вопрос может звучать: «По-настоящему трудоспособная зона индивидуума заканчивается в районе 40 лет». По закону в 35 человек официально перестаёт считаться молодым.

Всё правильно. Всё так. Будьте внимательны к себе в этот период. Если ты не успел создать прочный фундамент в своей жизни до 40 – надеяться практически не на что. Исключения – это погрешность.

Своё сорокалетие Алексей не праздновал. Нет, не из-за суеверий. Разум полностью систематизировал все данные, полученные в результате глобального анализа относительно исследуемого вопроса. Вообще, основной помощник Алексея проявил себя выдающимся организатором операций по выходу практически из любых сложных жизненных ситуаций.

Меж тем, получив вольную, разум доедал останки, когда-то небывалой мощности, внутреннего свечения, недовольно выплёвывая непереваренные куски. После чего удовлетворённо попёрдывал, сам, пугаясь собственных звуков.

Побочные эффекты оккупации выражались в перманентной тоске. Структура сознания, измученная различными духовными практиками, уже давно начала расшатываться, угрожая развалиться и похоронить под обломками своего неаккуратного хозяина. Периодически возникало чувство, словно внутри находится грязная вонючая тряпка. Её Алексей пытался выбить разными способами, находясь в лесу, подолгу орал, согласно известным способам освобождения. Всего и не перечислить. Тряпка снова и снова, как к себе домой, залезала в то место, откуда, казалось, исчезла раз и навсегда.

«Всё Лёха, финиш!!!» – думал незнакомый человек, стоящий перед зеркалом.

Из зеркала на него смотрел, непохожий на живого, дядька со слегка перекошенным от перенесённого инсульта лицом. Лицо криво усмехнулось, обнажив ряд жёлтых, местами поломанных зубов. Ещё совсем недавно он слышал комплименты от случайных людей относительно того, как он молодо выглядит. Вроде вчера это было…. Нет, позавчера…. Нет, не вспомнить. Наполовину седой мужик почти не выходил на улицу, а зачем? Просто бродил часами по неубранной комнате из угла в угол. Скоро закончатся деньги, и надо будет в очередной раз искать временное занятие.

Он не помнил, когда последний раз смеялся, дышал полной грудью, просто так радовался чему-нибудь. Слёзы, правда, текли регулярно сами по себе, ему это не мешало. Психический свет агонизировал, а был ли он вообще?

* * *

Чёрный Ситроен парил на своей пневматической подвеске над Московским шоссе. Путь предстоял основательный, в 400 км. Меня вёз в Новгородскую область на рыбалку мой единственный товарищ, которого я знал с детства.

Со дня сорокалетия минуло несколько месяцев, надо развеяться. Небогатая событиями жизнь нуждалась в обновлении.

Что главное на рыбалке? Рыбу ведь можно и не поймать. Ответ напрашивается сам собой. Огненная вода конечно, один из древнейших спутников человека. Жидкое топливо, машина времени, а по-простому синька или бухло. Итак – продолжим.

Рыбалки мы хлебнули по самое не балуйся. Дождь, ветер. Лодку постоянно сносило к берегу. Два недоумка-спиннингиста пытаются в такую непогоду выманить хищника из спокойных, уютных глубин. Неудачники. У берега ловить нечего, озеро Валдай в прибрежной полосе повсеместно заросло травой и камышом.

– Щука, наверное, смотрит на тебя и смеётся, – подмигнул мне Пашка.

Ещё издевается – змей.

– Ты-то чем лучше? Или вы заранее с ней сговорились? – я сделал ещё один заброс. Воблер ушёл на глубину, и в очередной раз вернулся в одиночестве.

«В первый раз он закинул невод, пришел невод с одною тиной», – вспомнил смурной ловец сказку о рыбаке и рыбке. Но, в отличие от сказки, несколько сотен забросов не принесли результата. Мы меняли дислокацию, меняли снасти: несколько десятков вертушек и блёсен – бесполезно. – Ладно, мне всё понятно, давай к берегу, – картинно сплюнув, я начал «сматывать удочки». Главное ведь впереди.

В такую погоду ехать в незнакомую местность может только рыболовный маньяк – мы к данной породе не относились. Пашкина родня умыла, обогрела, накормила несостоявшихся добытчиков и после телесной перезагрузки было принято решение идти на пикник. Вокруг ранняя осень, жаркий сентябрь уже заканчивался, температура за бортом 11 градусов тепла.

Дождь к вечеру стих, в воздухе висела невидимая плотная взвесь, со временем превращавшая волосы в газонную травку, покрытую утренней росой. Пашка, на правах местного гида, выбрал небольшую полянку с пнями рядом с берегом и отправился за дровами. Я в определённом смысле гость, мне ничего не надо делать. Дыши Алексей, где ещё такой воздух?

Через час пламя костра уже вздымалось над землей. Самогон, выгнанный мной лично, почищенный мной лично, разведённый специально подготовленной водой до 45 градусов, работал заодно с костром. Довольные просохшие туристы рубили дрова, вечер складывался по плану. На рыбу надейся, а сам не плошай.

– Дай я рубану, – меня качало, но пьяные силы рвались навстречу подвигам.

В итоге, разрубив свой ботинок, хорошо, что не ногу, бухой дровосек поуспокоился.

Самогон не водка, если приготовлен правильно, то мягко и долго греет, а объятия его, словно объятия любимой женщины. Литр незаметно и неожиданно закончился, начались задушевные разговоры о прекрасных дамах, а также за жизнь и философию.

Павел изложил свой взгляд на окружающий мир и передал мне эстафету:

– Что ты обо всём этом думаешь? – вопрошал Павел.

«Эх, Паша Паша, оппонента ты себе выбрал неподходящего»

– Фуфло, – безапелляционно отрезал я с ярко выраженным апломбом. – Даже, если все люди разом, прямо сейчас, замучают, затем поубивают друг друга, а оставшийся гражданин повесится – это ровным счётом ничего не изменит, так как всё это не имеет абсолютно никакого значения.

– Лёха, ты не прав, – Пашка глазел исподлобья с нескрываемой обидой.

Я понял, что переборщил. Пьяный человек совершенно не умеет притормаживать.

– Прости, я погорячился, – сказанное было неискренним, и Пашка это почувствовал, мы были знакомы уже более 25 лет. – Если я сейчас доплыву до середины озера, ты простишь меня?

Пашка в недоумении посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на озеро. Выл ветер, наступила глубокая ночь. Тут вам не город и не пригород, где есть отсветы от населённых пунктов. Отойдёшь на сто метров и привет, хоть глаз выколи. Озеро Валдай не пруд, волны дай Боже.

Не дождавшись ответа, я разделся донага, и в чём мать родила, с разбега влетел в тёмную набегающую волну. Нет, не дурак, не дебил или идиот, а также не конченый псих. Маяк на берегу был виден издали, и освещал весь театр предполагаемых весёлых событий.

Так и не научившись плавать на море, пришлось научиться плавать в деревне в возрасте 9 лет. Пруд, смешно сказать, 15 на 20 метров был, меньше короткого бассейна. Плавал я, на мой взгляд, неплохо, километры в своё время наматывал.

Самогон делал своё дело – вода воспринималась, как парное молоко. Мощные гребки несли вперёд навстречу великим свершениям. До середины пути всё шло гладко, как по маслу. Кайф. Добравшись до точки возврата, я перевернулся на спину. Пашка еле слышно, пытаясь перекричать ветер, что-то орал. Я поорал в ответ: «Вроде успокоился». И вода вокруг угомонилась. Какое блаженство. Так, тело спокойно, слегка покачиваясь, отдыхало ещё минут пять, может и не пять. Откуда взяться часам? «Пора возвращаться»

Как вдруг появилось смутное чувство, что меня слегка потянуло вниз: «Алкогольные глюки, наверное». В следующее мгновение тело провалилось и пошло вглубь. Адреналин резко повысил сердечный ритм, последний вдох был не полным, я чуть не схватил огурца (просторечное жаргонное). Омут! Это был омут! Оставалось просто грести наудачу и положиться на русский авось, да небось. Сознание мгновенно просветлело. Разум искал альтернативные пути, но их не было. Грудь начинало сдавливать, кислород у пьяного расходуется быстрее. Светящиеся круги уже вовсю плясали на внутреннем экране. Передо мной вдруг резко пронеслось: «Те, которые не умеют плавать, те и не тонут». Потом вереницей, как бы кадрами кинохроники пошли воспоминания. Всё и сразу сошлось.

* * *

Вода изначально не была равнодушной к Алёше. Все страхи маленького мальчика связывались именно с этой стихией, но у взрослого уже Алексея детские воспоминания затерялись по закоулкам переполненных хранилищ.

Будучи совсем крохой, Алёша получил первый стресс, когда его пытались помыть при полном мраке в тёмной закопчённой ванной комнате, затем семилетний мальчик несколько раз тонул в море. Далее следовали кадры падения с плота в воду без видимых причин; зимой Алёша проваливался под лёд там, где все сумели пройти; даже вдали от воды периодически захлёбывался, когда просто пил её. А эпизоды, в которых он тонул в болотах или неведомых океанах, будучи спящим, не стоит и перечислять.

* * *

Сил не осталось. Воспоминаний тоже. Я понимал, что не выгребу.

«Неужели конец??? В воде всё зарождается, там и закончится. Пусть так и будет», – Алексей выдохнул, и его лёгкие открыли свои кингстоны, наполняясь источником окружающей жизни. Страха не было. Дышать, как и в детстве, снова не нужно.

Маленький Алёша засыпал, пытаясь разглядеть рыбок в мутной валдайской воде. Через мгновение всё кончилось. Тело мягко опустилось на дно и погрузилось в ил, спугнув жирную огромную щуку – истинный трофей для настоящего рыбака.

* * *

Утопленника искали третий день. Разбушевавшийся ветер и волны необычайной силы мешали спасателям, видимость на глубине была близка к нулевой. Разве не понятно – стихия не отдаст вам своего сына.

Похороны прошли через два месяца после выше описанных событий и без особой суеты. Потомков Алексей не оставил. Родственники решили просто добавить ещё одну табличку на уже имеющуюся могилу. На этом первая петля нашего повествования замыкается.